Текст книги "Горячая собственность"

Автор книги: Сара О'Брайен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

Вернувшись в номер, я приняла душ и быстро оделась, стараясь разобраться в том, что случилось на пляже. Неужели все это время я сохраняла к Эндрю какое-то чувство? После всего, что произошло между нами? И неужели он тоже сохраняет ко мне чувство? Или просто ищет возможности потрахаться? Я знала, что ответом на все эти вопросы было «нет». За исключением последнего. Ему просто хотелось потрахаться, решила я, покрывая ногти лаком. Лиловым. Я вспомнила Молли.

Раздался робкий стук в дверь.

– Эллен?

Я ничего не сказала и подошла к телефону проверить его на предмет звонков. Поступил звонок от Индии. Но сигнал был слабым, и я решила перезвонить ей позднее.

– Эллен, нам надо поговорить.

– Нам не о чем говорить, Эндрю. Не о чем, – сказала я, едва не кусая свеженаманикюренные ногти.

– Открой дверь, Эллен. Прекрати, мы же взрослые люди. Открой дверь.

Я открыла. Он принял душ, и его волосы были до сих пор влажными. Мне хотелось взъерошить их рукой. Это желание возникло у меня, несмотря на решимость ввести всю ситуацию в управляемое русло.

– Говори, – приказала я.

На нем были необыкновенно красивые легкие брюки из светло-бежевого материала и черная рубашка, которая стоила, возможно, больше, чем джакузи в ванной.

– Давай пойдем на патио. Я охладил немного вина, у нас есть еще время, пока они за нами заедут. – И, не дожидаясь ответа, направился быстрыми шагами к стеклянным дверям.

Я последовала за ним. Солнце только садилось, и небо над морем было освещено красными всполохами, словно заревом пожара. Я потягивала вино маленькими глоточкам, любуясь красотой заката. Это была настоящая жизнь. За исключением того, что случилось на пляже. И Тони. И нападения. И готовки матери.

– Эллен, извини за то, что произошло на пляже. Я не хотел тебя обидеть.

Он сидел напротив меня, положив локти на стол и опустив лицо на руки. Я посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Однако, Эллен, я не могу извиняться за то, что… За то, что ты мне все еще нравишься, – проговорил он и, протянув руку, коснулся через стол моей.

Я быстро одернула руку. Значит, он не собирался извиняться за то, что хотел меня трахнуть. Какая наглость!

– Послушай, если тебе нужен быстрый трах, то я уверена, что ты можешь найти такие места в Марбелле, которые удовлетворят твои потребности, так сказать…

– Не верю, что ты можешь даже так думать.

Я пожала плечами.

– Советую тебе спросить Хуана из «Паблито Истейтс». До сих пор они все предусматривали. Уверена, что это не будет проблемой. А теперь извини меня. – Я вернулась в гостиную и услышала шорох колес на гравиевой дорожке.

Эндрю пошел за мной в комнату. Я чувствовала, что он стоял за моей спиной, но не оглянулась. Стояла и ждала звонка в дверь.

– Эллен…

– Что?

– Эллен, сделай одолжение, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

– Пожалуйста, – процедила я сквозь зубы, повернувшись и уставившись на белую стену передо мной. Около потолка я заметила трещину. Прозвенел дверной звонок. Я вздрогнула.

– Послушай, Эллен, забудем то, что произошло. Ты права, а я, как всегда, не прав. Ты слышишь только то, что хочешь слышать, и видишь только то, что хочешь видеть. Я открою эту чертову дверь, раз ты с таким восхищением рассматриваешь стену, – бросил он, метнувшись по направлению к холлу.

Слезы застлали мне глаза, но я смахнула их. На моем лице была дорогая косметика, и я не хотела ее испортить. И вообще я достаточно уже наплакалась в прошлом из-за Эндрю Кенни. Я знала, что поездка в Испанию не была хорошей идеей, и не была к ней готова. И конечно, не была готова к моим чувствам по отношению к Эндрю. К чувствам, которых там вообще не должно было быть.

Эндрю вернулся с двумя «шишками» из «Паблито Истейтс». Я была рада тому, что одна из них была женщиной.

– Эллен, ты знаешь Хуана. А это Анна – финансовый директор «Паблито Истейтс», – представил их Эндрю, моментально переключившись на роль магната в области недвижимости. Я улыбнулась и протянула гостям руку.

– Сеньорита! Вы прекрасно выглядите. Как актриса, о, как ее имя? Ага! Сандра Бэллок, она играла в фильме о скоростном автобусе, – с чувством сказал Хуан.

Эндрю усмехнулся, а Анна рассмеялась смехом, точь-в-точь похожим на ржание лошади. Через нос. Я стояла и глупо улыбалась, с застывшей в воздухе рукой.

Хуан пожал ее, а Анна кивнула и сверкнула двумя рядами жемчужно-белых зубов. Она уставилась на Эндрю, моргая длинными черными ресницами. Я разрывалась между желанием врезать ей в идеальные зубы и спросить, где она купила такую тушь. Вместо этого я улыбалась всем бессмысленной улыбкой. У меня было предчувствие, что предстоит длинная ночь.

И оказалась совершенно права. Мы поели в маленьком ресторанчике под открытым небом в старом городе. Еда и вино были первоклассными, но Анна меня достала. К десерту мне хотелось ее удушить. Я не могла решить, то ли это ее лошадиный смех, то ли трепещущие ресницы будили во мне убийцу.

Я была в восторге, когда Эндрю отказался идти в ночной клуб. Хуан отвез нас домой. Мы с ним сидели на переднем сиденье, а Эндрю с Анной – на заднем, хихикая и флиртуя друг с друга. Мне уже становилось трудно весь вечер казаться вежливой. Поэтому я решила, что самым безопасным будет улыбаться бессмысленной улыбкой, когда кто-нибудь заговаривал по дороге домой. Это сработало. Все пожелали друг другу спокойной ночи, и мы с Эндрю вылезли из машины. Анна высунулась из окна, махая рукой и посылая воздушные поцелуи, пока машина не исчезла из виду. Я с облегчением вздохнула и впервые за эту ночь расслабилась.

– Боже, ну и работенка! Между прочим, спасибо за твою помощь, Эллен, – сказал он, открывая дверь апартаментов.

– Пожалуйста, Эндрю, рада помочь в любое время, только попроси, – ответила я и направилась к холодильнику и ледяной бутылке «Фаустино».

Он достал с полки два бокала и пошел к патио.

– Эллен, откуда у тебя эта глупая улыбка? Что она означает? – спросил он, открывая стеклянные двери.

Я последовала за ним с бутылкой вина. Луна отбрасывала серебряную дорожку света на стол, а по небу были разбросаны мириады звезд. Было еще тепло, и в кустах верещали сверчки. Мигающие огни Марбеллы соперничали с мерцающими звездами. Я сбросила босоножки на шпильках и опустилась в кресло напротив Эндрю.

– Восхитительно, – вздохнула я.

– Твою улыбку нельзя было назвать восхитительной, Эллен. Ты словно была под действием наркотиков, – сказал он и налил вина в бокалы.

– Мне приходилось выбирать между этой глупой улыбкой и убийством Анны. Серьезно. Этот лошадиный смех, эти моргающие ресницы. Она ведь неглупая женщина, так зачем напропалую кокетничает с мужчинами? С тобой?

– Неправда. Меня она тоже достала, как и тебя. Но ты к ней чересчур строга.

– Ей повезло, что я не треснула ее по голове этой чертовой бутылкой «Сангрии», которую она хотела, чтобы ты – и только ты – выпил. И прямо из горлышка. Даже Хуан был шокирован. Я слышала, как он шепотом уговаривал ее по-испански угомониться.

Я сделала большой глоток из своего бокала и взглянула на Эндрю. Он улыбался.

– Между прочим, я ответила ему по-испански, и он чуть было не упал со стула. Это был мой триумф в этот вечер, – сказала я, и мы оба рассмеялись. То, что началось как обычное хихиканье, внезапно превратилось в хриплый, животный хохот. Каждый раз, когда наши глаза встречались, мы начинали смеяться еще громче. У меня от смеха заболел живот, а по щекам Эндрю текли слезы. Я понимала, что мы смеялись больше от снятия напряжения, чем от самих слов.

А Эндрю выглядел великолепно! Я знаю, что лунный свет всем идет, но он превратил его из просто привлекательного мужчины в невероятного, захватывающего дух красавца. Как сказала бы Руфь, при виде такого мужика трусы падают сами. В этот момент я точно знала, чего хочу. Я хотела наклониться и поцеловать его в красивые чувственные губы. Хотела поцеловать его и дать выход чувствам, существование которых решила отрицать. Но по прошлому опыту я знала, что не могу снова доверить Эндрю свое сердце. Нет, нет, никогда!

Наливая вино, он наклонился надо мной. Я ощущала слабый запах его одеколона, которым он всегда душился – пахнувшего лесом. Я задержала дыхание, пока он наливал вино. Наши головы почти касались друг друга. Я решила, что если он повернет голову ко мне, то поцелую его, будь я проклята!

Он повернул голову. Он улыбался в лунном свете и опустился на колени передо мной. Наши лица были на одном уровне. Я провела пальцами по его губам. Как я любила этот рот! Он протянул руку и поймал мои блуждающие пальцы. Я подумала, что он собирается положить их в свой сексуальный рот. Но вместо этого он положил мою руку на стол, при этом отрицательно мотая головой.

От его улыбки мое сердце окончательно растаяло.

– Нет, Эллен, мне не нужен простой трах. По крайней мере, с тобой. Поэтому, если ты извинишь меня, я пойду в койку, завтра предстоит долгий день. – И он потрепал меня по подбородку, как маленького ребенка.

– Спокойной ночи, Эллен.

– Спокойной ночи, – прошептала я так тихо, что меня могли услышать только сверчки.

Я еще посидела во власти противоречивых чувств. Я не могла любить его снова, об этом не было и речи. Меня ждал потрясающий Тони Джордан, ждал дома, а может быть, в Англии или еще где-то. Но он никогда не будет Эндрю. Никогда не будет так подходить мне, как Эндрю. Мы подходили друг другу, как фрагменты пазла, составляющие одну картинку, – совершенно естественно, неотвратимо. Да, вот точное слово для описания Эндрю и меня. Неотвратимо. И возможно, поэтому я так долго подавляла свои чувства к нему. Мне не нравилась мысль о том, что огромные пласты моей жизни были мне неподвластны. Я хотела сама контролировать свою жизнь, а не давать жизни контролировать меня. А с Эндрю я никогда не могла контролировать себя.

Я налила еще вина и позволила себе вспомнить тот первый день, когда я положила глаз на Эндрю. Это был прекрасный весенний день. На мне была пара совершенно новых джинсов «Левис», которые накануне профинансировал мой отец. Я возвращалась с лекции по строительным конструкциям, а Эндрю с приятелями входил в лекционную, когда я из нее выходила. Столкнувшись с ним в дверях, я посмотрела прямо в его серо-стальные глаза. Он на секунду остановился, как будто мы где-то встречались, но он не мог вспомнить где. Я почувствовала то же самое. Как будто знала его всю жизнь.

В тот же вечер я встретила его на дискотеке в колледже. Я притворилась, будто хотела узнать название группы и кто-то сказал мне, что он его знает. Это была ложь. Мне просто хотелось поговорить с ним. И ему, наверное, тоже, потому что он пригласил меня посмотреть на следующий день «Апокалипсис» в киноклубе. Так все и началось.

После этого мы были неразлучны. По уши влюблены друг в друга, совершенно ослеплены страстью. Через год мы съехались. Я заканчивала колледж, Эндрю уже получил диплом и работал в фирме «Ли Истейтс» в качестве младшего аукциониста. Конечно, очень успешно. Наша жизнь была почти идеальной.

Но в бочке меда была ложка дегтя. Эта моя мать, которая настаивала на том, чтобы мы поженились, прежде чем будем гореть в аду. И еще была семья Эндрю: злая, раздражительная Сильвия Кенни, которой невозможно было угодить, ее муж – трудоголик Роджер и их высокоамбициозные дети. Эндрю был исключением, так я, по крайней мере, думала в то время. Я знала, что в глазах его родителей никогда не буду достаточно хороша для их Энди. Я была слишком высокая, слишком худая, слишком темноволосая, слишком прямая и искренняя, слишком обыкновенная, слишком умная, слишком тупая. Но, как ни странно, наши отношения выдержали наших родственников. Чего они не выдержали, это нас самих.

Я отпила еще вина и вспомнила последние дни нашей агонизирующей великой любви. Они начались с его предложения пожениться. Это было роковой ошибкой. Я хочу сказать, что мы прекрасно ладили друг с другом, были безумно влюблены и безумно хотели друг друга. Все было замечательно до тех пор, пока Эндрю не попросил меня выйти за него замуж.

Это был обычный вечер вторника. Мы ели спагетти. Он сделал это в тот момент, когда я пережевывала мою pasta. Он сказал, что любит меня, что никогда в жизни ни в чем не был уверен так, как в том, что хочет на мне жениться. И чем скорее, тем лучше. Потом спросил, чувствую ли я то же самое. Он думал, что чувствую. Так что, сказал он, давай поженимся и примем обязательства друг перед другом. Что я об этом думаю? Я хотела сказать, что думаю, что с его стороны свинство делать мне предложение, прежде чем я закончила ужин. Это лишило меня аппетита. Но я ничего определенного не ответила и отделалась шуткой.

Я все еще думаю, что он был не прав, сбежав от меня. Он ведь говорил, что я для него единственная, что любит меня и все такое… Я сделала всего одну-единственную маленькую ошибочку, которая на самом деле помогла мне лучше понять мое отношение к нему. А он взял и сбежал в Лондон.

Спустя неделю после того, как Эндрю сделал мне предложение, я пошла с Индией в паб. Предполагалось, что я буду обдумывать его предложение. Но мне казалось, что я еду в поезде, который идет без остановок. Я хотела сойти и подождать, пока не буду уверена в том, что села на тот поезд. Я не сказала об этом Эндрю, по крайней мере, прямо. Но он должен был догадаться. Я была на четыре года моложе его. Мне было всего двадцать четыре года – дитя, ребенок. А он хотел как можно скорее брака и всего, что с ним связано.

Поэтому я назло ему отправилась с Индией и переспала с ее братом, Эмерсоном Верком. Это получилось случайно, не то чтобы я планировала это в течение вечера. Мы все вместе пили – Эмерсон пришел в паб со своими друзьями-киношниками. Он был полной противоположностью своей сестре. Высокий голубоглазый блондин. Я как следует выпила, и у нас с Эмерсоном завязался оживленный разговор. На следующий день он уезжал в Буэнос-Айрес для работы над каким-то фильмом. Малобюджетным, мрачным и многозначительным, как его охарактеризовала, шутя, Индия. Беседовать с Эмерсоном было все равно как заглянуть в другой мир. Мир без закладных, выгодной работы или карьерной лестницы. И браков.

Итак, я переспала с ним той ночью. Как только мы кончили и я лежала в темноте в чужой постели, я поняла, что люблю, нет! обожаю землю, по которой ходил Эндрю Кенни. И что я не просто хочу выйти за него замуж, а хочу соединиться с ним всеми костями и сухожилиями. Я умирала, как хотела его видеть. Сказать ему: «Да! Да! Да!» Поэтому я оставила Эмерсона храпеть в его кровати с постельным бельем под леопарда и бросилась на такси к Эндрю.

Но Эндрю совсем не был счастлив от моего открытия. Вернее, он не был счастлив от того, каким образом я сделала это открытие. Наверное, мне следовало опустить ту часть, где я спала с Эмерсоном. Может быть, надо было просто сказать ему, что мне открылась истина, когда я стояла, заказывая напитки себе и Индии в баре на Шеннон-стрит.

Но мы никогда не лгали друг другу. И я не считала хорошей идеей начать врать в ту ночь, когда собиралась принять его предложение. Поэтому я разбудила его той ночью, прыгнула к нему на постель и стала покрывать поцелуями его лицо и чудесные губы. А он засмеялся и спросил: «Что с тобой, Эллен?» Я и выложила ему все: об Эмерсоне и остальном. Он молчал, а потом отстранился от меня и моих поцелуев. И я почувствовала, что он ушел в себя. Его глаза сделались стальными, а прекрасный рот горестно скривился.

Я взмолилась: «Эндрю, разве ты не понимаешь? Мне нужно было переспать с ним, чтобы убедиться в том, что я люблю тебя. Теперь я в этом уверена. Эндрю, Эндрю, пожалуйста, послушай меня. Я люблю тебя. Я могу сказать это тебе в глаза. Я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж, хочу больше всего на свете. Разве этого недостаточно?»

Сидя на патио, я вытянула ноги. Огни Марбеллы начали гаснуть, а сверчки, наконец, замолкли и легли спать. Мое лицо было мокрым, и я поняла, что плакала. Словно ко мне снова вернулась та ночь, когда я пыталась уговорить Эндрю. Но мне это не удалось. Я уснула, а когда проснулась на следующее утро, его уже не было – он ушел.

Спустя месяц я узнала, что у него новая, сказочная работа в Лондоне. Весь месяц до того, как он уехал, я пыталась связаться с ним. Оставляла ему послания на телефоне и у его коллег. Ждала его около офиса. Но он всегда умудрялся уйти, не встречаясь со мной. Я перестала преследовать его, когда однажды Индия сказала, что я напоминаю ей женщину из фильма «Роковая страсть» и что Эндрю – большой высокомерный ублюдок и мне лучше его забыть. Я больше ничего не знала о нем до прошлого месяца, когда он вернулся. Тогда на моих глазах снова выступили слезы, но я смахнула их ладонью руки. Нужно было ожесточить сердце. Я стала другим человеком.

Я не допила вино и легла спать.

Глава 15

Раннее утро четверга в Испании было словно воскресный день – солнечным, теплым и прекрасным. Я надела легкие брюки и туфли без каблуков, потому что знала, что мы поедем на строительную площадку жилого комплекса. Я слышала, как Эндрю насвистывал на кухне. До меня доносился аромат свежего кофе и еще чего-то печеного.

– Круассаны, – сказал он, когда я вышла на кухню, – правда, те, что продают в консервных банках. Я нашел их в холодильнике. А еще выжал свежий апельсиновый сок. У нас в Испании будет французский завтрак. Ты голодна?

Я кивнула и налила себе кофе. Он был отличным. Я смотрела в свою чашку, чтобы не встречаться взглядом с Эндрю. В моей голове были еще свежи воспоминания, которые я воскресила прошлой ночью. Воспоминания о том, как я целовала этот чувственный рот, которые теперь поглощал круассан и который по-прежнему выглядел так же сексуально, даже обсыпанный крошками. И горькие воспоминания о том месяце, когда я охотилась за Энди, и о том отчаянии и опустошенности, которые испытала, когда поняла, что потеряла его. Я тогда поклялась, что никогда не позволю себе снова оказаться такой ранимой.

– Пора, – сказал Эндрю, и я соскочила со стула.

– Пора что? – с испугом спросила я.

– Работать, Эллен. Вспомни, что мы приехали сюда работать, и нам заплатили хорошие деньги за то, чтобы мы сделали ее хорошо.

В ответ я запустила в него круассаном, но он пригнулся и швырнул в меня другим, попав прямо в мою белоснежную футболку.

– Извини, Эллен, я не думал, что попаду так метко, – засмеялся он. Взял салфетку и приблизился с ней ко мне.

Я отстранилась.

– Не надо, ты еще больше ее испачкаешь.

Он посмотрел на мою грудь и смутился. Мои напряженные соски выбрали этот момент, чтобы привлечь его внимание. Я сложила руки на груди и посмотрела на Эндрю.

– Ты испортила весь вид, Эллен. А было очень интересно. – Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, которую я так любила. Нет, нет, о чем я думала! Я ненавидела этого самоуверенного выскочку.

– Давай работать, – спокойно сказала я и пошла переодеться.

Мы проехали по Марбелле в «мерседесе» с открытым верхом. Эндрю вел себя как ребенок, получивший новую игрушку. И, надо признаться, что я тоже. Мне не терпелось повести машину, и я сказала об этом Эндрю.

– Видишь, Эллен, что бывает, когда ездишь в розовой «хонде». Нужно водить настоящую машину, чтобы знать, что это такое, – сказал он, не сводя глаз с узких улочек старого города.

Я могла поклясться на Библии, что его кожа уже потемнела от загара после всего одного дня в Испании. На нем были темные очки и потрясающая аквамариновая рубашка, наверняка купленная не на распродаже.

– Поэтому я буду управлять ею весь день.

– Тебе придется сражаться за нее со мной.

– Сражаться – как? Словами? Или с помощью классической борьбы? Матч до нокаута? Я бы предпочла борьбу, – сказала я и покрутила настройку автомагнитолы. Из приемника внезапно полилась испанская музыка, и мы оба рассмеялись.

– Давай поборемся. Я хочу тебя побороть, – произнес он через минуту. – На пляже, в этой маленькой пещере.

Я смутилась и не ответила. Я молчала, пока мы не доехали до жилого комплекса, который «Глэдстоун и Ричардз» собирались продать в хмуром, дождливом Шеннонсайде.

Остальную часть дня мы напряженно работали, сделав только короткий перерыв на ланч. Жилой комплекс «Морской гольф» был расположен в прекрасном месте с видом на море, позади него находились новые площадки для гольфа. Был там и плавательный бассейн причудливой формы, и детский «лягушатник», который, как я знала, будет большим плюсом при назначении цены.

Я фотографировала все цифровым фотоаппаратом, пока Эндрю сидел в небольшой конторе и проверял контракты и договора. Водить нас весь день по объекту был назначен Хуан, и я радовалась тому, что это Хуан, а не ненавистная мне кокетка Анна.

Хуан и я почти закончили осмотр собственности, когда Эндрю позвонил мне по мобильному телефону.

– Problemo,Эллен.

– В чем дело? – спросила я, осматривая люкс в одном из апартаментов. Хуан стоял рядом со мной в ванной, улыбаясь во весь рот.

– У них здесь в офисе лежат контракты. И их юрист с направленной на меня паркеровской ручкой ждет, пока я их подпишу. Проблема в том, что они на испанском: они забыли перевести окончательные варианты…

– У нас есть черновые варианты по-английски, мы привезли его с собой, просто сравни их.

– В том-то и дело, они выглядят иначе. В них как будто больше пунктов. Я позвонил Тиму, но он весь день играет в гольф, и я не смог с ним связаться. «Паблито» требует, чтобы я подписал сейчас, иначе мне придется пробыть в Испании до понедельника. Взгляни на контракты. Если скажешь, что все в порядке, я подпишу их.

– Конечно, Энди, – сказала я, ругая себя за то, что назвала его уменьшительным именем. Но я была польщена тем, что он хотел знать мое мнение. Что все зависело от меня.

Я повесила трубку и улыбнулась Хуану.

– Проблемы? – спросил он, все еще улыбаясь.

– Нет, все хорошо, мне просто нужно пройти в вашу контору, чтобы прояснить кое-что с моими коллегами. О'кей?

– Прояснить? Что-то не так? – И он улыбнулся гораздо более глупой улыбкой, чем я.

– Нет, все в порядке. Она находится около пруда, да?

Я прошла через крошечный садик цокольного этажа по направлению к офису. По дороге я окинула взглядом недвижимость и решила, что у нас не будет проблем с продажей, когда строительство закончится.

В офисе я нашла Эндрю в компании Анны и лысого испанского юриста. Поздоровавшись, я заняла место напротив Эндрю. Он молча передал мне контракт. Я начала читать и уже на середине чтения попросила у Эндрю ручку. Пока я писала на страницах, Анна и юрист вытягивали шеи, чтобы подсмотреть, что я пишу. Но я улыбнулась той замечательно бессмысленной улыбкой, которую мы с Хуаном отработали во время наших бесед.

– Эндрю, нам надо поговорить. Наедине, – сказала я, закончив чтение. И вышла с контрактами в руках.

– В чем дело, Эллен? Проблемы? – спросил он, когда мы шли к пруду. Мы уселись на два складных стула у пруда.

– Они изменили контракты, Эндрю. Посмотри, вот здесь, здесь и здесь. Это новые пункты. Ты не можешь подписать их. Они позволяют подрядчику не выполнять ряд условий. Не делать чертежа местности, не класть плитку, не прокладывать подъездную аллею к центральному входу. Могут возникнуть недоразумения, если эти работы не будут сделаны, и мы будем за это отвечать.

– Так что же, забыть обо всей сделке?

– Вовсе нет. Они пытаются смошенничать. Надо сказать им, что мы хотим вернуть обратно все пункты. И еще хотим, чтобы наш англоговорящий юрист в Малаге прочел окончательный вариант.

– Все?

– Все. За исключением того, что нам придется задержаться до понедельника.

– Останусь я, Эллен. Один из нас должен вернуться в офис. Ты поедешь завтра домой, как и планировалось. Боже, при таких темпах я не вернусь и до вторника. Так мы и сделаем: ты полетишь домой, а я останусь и все утрясу.

– Отлично, – согласилась я и пошла обратно в контору, чтобы сообщить нашим испанским коллегам, что их маленький обман не прошел. Правда, я была разочарована тем, что Эндрю так легко отпускает меня домой.

Мне не хотелось возвращаться в апартаменты. Вместо этого я целый день провела на испепеляющей жаре и уже начала чувствовать ее действие. И когда Эндрю спросил, не хочу ли я повести машину, я отказалась. Уселась на пассажирское место и, откинув голову, позволила прохладному ветерку трепать мои волосы. Потом закрыла глаза и задремала.

Проснулась я внезапно, когда автомобиль резко свернул с шоссе.

– Господь Всемогущий, Эндрю, что ты делаешь, сумасшедший! Останови машину, ты убьешь нас обоих. Стой! – заорала я. А потом все погрузилось во мрак.

– Элл, Эллен, очнись! О Эллен, если с тобой что-нибудь серьезное… Господи, я не смогу тогда жить… Эллен!

– О-ооо! – простонала я. Приоткрыла глаза и увидела прямо перед собой этот несравненный рот. Я подумала, что умерла и попала в рай. Я собиралась поцеловать его, когда он заговорил со мной.

– Элен, Эллен, очнись, – говорил рот.

– Я очнулась, Рот, ты глупец, – пробормотала я.

– Что с твоим ртом? Он болит?

Я полностью открыла глаза. Вокруг нас было полно машин, и я слышала вой сирен, проносившихся по шоссе.

– Эллен, нас подрезал грузовик, и мне пришлось резко свернуть в сторону… Боже мой, Эллен, на твоем лице кровь, – с ужасом проговорил он и наклонился надо мной, чтобы осмотреть мой лоб.

Он был так близко от меня, что я вдыхала запах его тела. Тот же знакомый запах. Я хотела было попросить его заняться со мной сексом прямо здесь, на переднем сиденье машины, но как раз в этот момент прибыла испанская полиция и «скорая помощь». Я слышала, как Эндрю разговаривал с полицией, пока фельдшер осматривал мою голову. Он был очень красив в испанской манере, и я подумала, не захочет ли он переспать со мной. Но у него был очень деловой вид. В глубине души я знала, что желание секса с каждым Томом, Диком и Гарри являлось симптомом сотрясения мозга.

– У вас все хорошо, но вам потребуется рентген. Где вы живете? – спросил фельдшер.

– На Соль Плайа, – ответила я.

– Там есть маленькая больничка. У них там имеется рентгеновское оборудование и очень хороший врач – моя сестра. Ваш муж отвезет вас туда. Сеньор, – обратился он к Эндрю, – сеньоре нужен рентген. Отвезите ее в частную клинику около ваших апартаментов. О'кей?

– Сеньорита, – поправила я.

– Сеньорита, – подтвердил Эндрю.

– Si [6]6
  Si – да (исп.).


[Закрыть], сеньора, – сказал фельдшер и помахал нам рукой, переходя к следующей машине.

– Мы поедем в эту клинику и сделаем снимок, – сказал Эндрю тоном, не терпящим возражений. – Дай-ка мне взглянуть на твой лоб.

Он осторожно взял мое лицо обеими руками и осмотрел лоб. Потом погладил мою щеку и наклонился ближе ко мне.

– Ты будешь жить, – прошептал он мне на ухо и прижал к себе.

Я тоже обняла его, и он слегка коснулся губами моей макушки. Он думал, что я не замечу. Но я заметила, и про себя улыбнулась.

Больница была крошечной, но полупустой. И очень эффективной. Через полчаса мне сделали рентген и наложили на порез на лбу четыре маленьких шва. Врач сказала, что все хорошо, мне нужно немного отдохнуть, но беспокоиться не о чем.

Когда мы вернулись в апартаменты, Эндрю уложил меня на диване, устроив мне гнездышко из подушек и пухового одеяла. Я сняла одежду, поскольку заметила, что она испачкана запекшейся кровью. Пока я раздевалась, Эндрю варил кофе.

– Сиди здесь и не двигайся до конца вечера. Ты слышала, что сказал врач? Сиди, Эллен! – приказал он, когда я вышла на кухню в белом махровом халате.

Я свернулась калачиком на диване и позволила Эндрю суетиться возле меня. Мне было хорошо, и шок от удара только сейчас начал немного проявляться. Моя голова немного побаливала, и я потерла виски, чтобы уменьшить боль.

– Они дали мне таблетки от головной боли. Прими, пока голова не разболелась как следует, – сказал он и пошел за таблетками и водой.

– Спасибо, Эндрю.

– Вот я кладу возле тебя телевизионный пульт.

Он сел возле меня, положил мои ноги к себе на колени и принялся гладить их. Это была опасная территория, но я закрыла глаза и стала получать удовольствие. Конечно, скоро я уснула.

Проснулась я неожиданно. В комнате было так темно, что я поняла, что проспала по крайней мере часа два. На столе возле софы лежала записка:

«Эллен!

Я пошел купить что-нибудь вкусненькое на ужин. Будь хорошей девочкой.

Эндрю».

Я снова прочла записку. Эндрю. Не твой Эндрю, или Энди – просто Эндрю. Я взяла пульт и включила телевизор. С ума сойти, Джерри Спрингер последовал за мной в Испанию. Я вполглаза смотрела последний концерт Джерри, но была так голодна, что не могла сконцентрироваться. Мне казалось, что Эндрю отсутствует целую вечность. Он что, поехал за едой домой?

Наконец я услышала шорох колес на дорожке. Еда, чудесная еда. Вошел Эндрю с двумя тарелками, завернутыми в фольгу. От них исходил восхитительный запах.

– Освободи стол, Эллен и выложи все на пол.

– Ммм, здорово пахнет, – обрадовалась я, когда он снял с тарелок фольгу.

– Подожди не вставай, – сказал он и побежал на кухню, вернувшись с вином, бокалами и приборами.

Мы с удовольствием поглотили еду, за которую Эндрю заплатил кучу денег, чтобы ее приготовили специально для нас.

– Подожди, вот увидишь десерт, – интригующе бросил он, наливая себе еще один бокал вина. Я отказалась от второго бокала, но он как будто решил компенсировать мое вынужденное воздержание.

– Эндрю! Ты открываешь еще одну бутылку? На тебя не похоже столько пить. Это обычно мое ведомство.

– А ты завидуешь? – шутливо спросил он и предложил за меня тост.

Я вернулась к морским деликатесам.

– Это был шок, Эллен. Ты понимаешь, что сегодня все могло случиться. И когда я тебя увидел, то подумал, что ты… умерла, и Бог…

– Я не умерла, Эндрю. Мы оба живы и здоровы и замечательно ужинаем.

– Я знаю, но вино помогает мне успокоить нервы. Шеф-повар в ресторане, который готовил нам еду, дал мне попробовать напиток, который индейцы пьют от шока. Мои руки до сих пор дрожат…

Он посмотрел на меня, лежавшую на кушетке. Сам он сидел на полу возле меня. Я протянула руку и погладила его по волосам. Он схватил мою руку и поцеловал открытую ладонь. Затем по очереди перецеловал каждый палец, пока я чуть было не закричала от желания. И все это время он не сводил с меня глаз.

– Господи, Эндрю…

Он молчал, только продолжал целовать каждый палец, едва касаясь губами кончиков. И все еще смотрел на меня. Это было необыкновенно сексуально. И я знала, что на этот раз дело не в сотрясении мозга. Нет, дело было в Эндрю. В сексуальном, искусительном, прекрасном Эндрю, которого я так хорошо знала.

После этого все произошло очень быстро. Словно мы оба долго голодали и должны были наесться друг другом как можно скорее. Мы закончили на полу, отдавшись головокружительной, яростной страсти. В какой-то момент я вспомнила о контрацепции, но была слишком поглощена Эндрю, чтобы сделать для этого что-нибудь.