Текст книги "Лука (ЛП)"

Автор книги: Сара Кастиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– У меня широкий круг интересов, включая арест людей, которые пытаются обчистить казино. – Джефф закинул лодыжку на колено и откинулся на спинку стула. – Что касается албанцев, я думаю, они действовали на территории, которую ты считаешь своей.

– Моя территория – ресторан плюс десять ярдов для столиков на открытом воздухе и десять парковочных мест на заднем дворе. Я описал все углы, чтобы все знали, что это мое.

Джефф слегка сморщил нос от отвращения. Хорошо. Ему нужна была реакция, потому что он начинал подозревать, что у Джеффа ничего нет на него, хотя откуда он знал о Принсе?

– А потом были еще двое парней, которые стреляли в дом Габриэль, когда ты был там. Они тоже были албанцами. Опять же, связанные с Гарсией. Он, должно быть, очень расстроен тем, что кто-то забирает его рабочую силу. Кстати, мы нашли их в пустыне. Их избили так сильно, что лица превратились в месиво. Но они умерли не от побоев. Они умерли от того, что их связали особым образом. Ты знаешь, что это такое?

– Я занимаюсь ресторанным бизнесом, а не свиноводством. Не могу об этом ничего сказать. – Пот струился по его спине. Он чертовски ненавидел, когда с ним играли. Если у Джеффа было что-то на него, он хотел знать, что именно.

– Это очень изобретательный и болезненный способ умереть, – продолжал Джефф. – Когда они пытались убежать, то задушили себя. – Джефф поерзал по стулу. – А ты знал, что только мафия пользуется такими штучками?

– Тогда, я думаю, ты будешь искать каких-нибудь гангстеров. – Лука пожал плечами.

– А может, я ищу одного гангстера, который хотел убить этих албанцев. Скажем, например, кого-то, кто был зол, что они расстреляли дом его подруги, пока он трахал ее внутри.

Рука Луки сжалась в кулак. Эти последние четыре слова сказали ему все, что ему нужно было знать. Джефф был зол, что Габриэль выбрала Луку, а не его, и собирался использовать закон, чтобы отомстить.

Не реагируй. Не реагируй. Но это было чертовски трудно.

– Я думаю, любой мужчина рассердится, если его прервут, пока он трахает свою девушку, – сказал он ровным голосом. – Но я думаю, ты об этом не знаешь.

Ему нужно было контролировать свой рот, но все в Джеффе выводило его из себя, от его вкрадчивого лица до высокомерного отношения, и от того факта, что он был полицейским, до его гребаного откровенного желания к Габриэль.

Моя.

– Я думаю, что ты наказал албанцев за то, что они расстреляли дом Габриэль, и поступил так, как все гангстеры поступают с подобными вещами – с полным отсутствием уважения как к закону, так и к людям, которые могут пострадать от твоих действий. – Казалось бы, ничуть не задетый колкостью Луки, Джефф скрестил руки на груди. – Тебе повезло, что Гарсия не нашел тебя первым. Я не могу себе представить, чтобы он позволил четырем смертям остаться безнаказанными. Кстати, убийство тоже противозаконно.

– А, я понял, – Лука изобразил смех. – Из-за того, что я итальянец, то должен быть членом мафии? Ну что ж, жаль разочаровывать. У меня есть ресторан. Я плачу налоги. Если ты хочешь посмотреть мои книги или совершить экскурсию по моей кухне, я буду рад помочь.

– У тебя есть еще какие-нибудь интересные истории, которыми ты хочешь поделиться со мной? – Лука так чертовски устал от этого. – Еще кое-чему тебя научили в полицейской школе? У меня есть звонок, на который я имею право.

– И последнее. – Лицо Джеффа напряглось, и он вытащил из кармана телефон. – Кто-то разбил мою машину возле дома Габриэль. Опять же, ты был рядом. Я подобрал его телефон и мне удалось узнать имя. Паоло. Ты знаешь какого-нибудь Паоло?

– Я знаю многих Паоло, – осторожно сказал он. – Это распространенное итальянское имя.

– Конечно. – Джефф убрал телефон. – Я просто жду, когда кто-нибудь позвонит ему снова. У меня на телефоне жучек. Я найду его друга, а потом найду и его. Ничто так не бесит меня, как то, что кто-то повредил мою машину.

Он помедлил.

– Хотя нет, по правде говоря, есть одна вещь, которая бесит меня больше, и это то, что кто-то трахает мою девушку.

– Вот оно что. – На этот раз Лука рассмеялся по-настоящему. – Почему бы тебе просто не быть мужчиной и не признать, что именно поэтому я здесь? У тебя, очевидно, ничего на меня нет, иначе ты бы не разбрасывался дерьмом об албанцах и ганстерах и не надеялся, что что-то прилипнет.

– Вообще-то, девушка уже стала моей. – Джефф улыбнулся. – Она ужинает со мной завтра вечером. (Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs )Она любит мексиканскую кухню, и я готовлю для нее что-то особенное. Жаль, что ты не сможешь присоединиться к нам и расширить свой кулинарный репертуар. Но, благодаря Габриэль, ты проведешь некоторое время в очень специальной камере, где такие люди, как ты, платят за свои преступления, и я думаю, что еда будет наименьшей из твоих забот во время твоего пребывания.

Значит, Габриэль предала его? В этом не было никакого смысла. Во-первых, если не считать печального происшествия с Маленьким Рики и непреднамеренного визита в клуб, он тщательно скрывал свою деятельность, связанную с Мафией, чтобы она никогда не оказалась в конфликтной ситуации. Она ничего не знала о преступлениях, в совершении которых обвинял его Джефф. Во-вторых, она не из тех, кто предает. Хотя она решила работать с ним, чтобы найти Гарсию, ее мотивы были альтруистическими. В глубине души она была хорошим человеком, защитником, который всегда ставил других выше себя. Зачем рисковать своей жизнью, чтобы спасти его в клубе, если она планировала его арестовать? И в-третьих, она любила его. Хотя она никогда не произносила этих слов, он видел это в ее глазах, слышал это в ее голосе, чувствовал это, когда они были вместе. Любовь разорвала ее на части, и она боялась собраться себя снова воедино, но чувства сделали свое дело.

Так как же, черт возьми, он оказался здесь?

– Какие преступления? – спросил он Джеффа. – Какие у тебя есть доказательства? В чем, черт возьми, ты меня обвиняешь?

– Сердечном преступлении. – Медленная улыбка расплылась по лицу Джеффа.

* * *

Габриэль ехала по своей улице, щурясь от предвечернего солнца. Не в состоянии сосредоточиться после визита Джеффа, она посвятила остаток дня, чтобы посетить каждый полицейский участок, центр содержания под стражей и тюрьму, пытаясь найти Луку. Не было никаких записей о его аресте в любой базе данных, что означает, что он не был взят под стражу или был обвиняемым, и поскольку она не могла его найти в комнате ожиданий, центре задержаний, или комнате для допросов, ей пришлось прийти к выводу, что он был выпущен вскоре после того, как полицейские задержали его, и был слишком зол, чтобы позвонить.

Почему офицеры решили, что она сообщила о Луке? Она пыталась найти их, но никто не помнил, чтобы три офицера приходили в следственный изолятор прошлой ночью с человеком, похожим на Луку, а патрульные, которые освещали события на Фримонт-стрит, где находилось казино Нико, не были проинформированы об аресте. Что ж, она не собиралась сдаваться. Она писала Луке и оставляла ему голосовые сообщения, и она будет продолжать писать, пока он не ответит.

Она остановилась перед домом и застонала, увидев грузовик Клинта, припаркованный под углом на подъездной дорожке. Черт Побери! Он не должен быть здесь. Николь получила судебный приказ о запрете ему на приближение, и ему было запрещено приходить в дом или посещать ее казино.

Она потянулась к телефону, чтобы сообщить о нарушении им приказа, но тут же отстранилась. Клинт знал о запрете. Его присутствие здесь было преднамеренным, и у нее было сильное чувство, что он пришел не для того, чтобы извиниться и признаться в любви. Он явно не заботился ни о своем недавнем осуждении, ни о штрафе, который должен был заплатить, ни даже о последствиях своего появления в доме.

Звонок в полицию в прошлый раз ничего не изменил. Почему сейчас это должно что-то поменять?

Но Луке это было под силу. Она была чертовски уверена, что Клинта не было бы здесь, если бы он провел десять минут в темном переулке с Лукой.

Или с ней.

Ты была великолепна.

Чертовски верно. И хотя она все еще верила в закон, Лука заставил ее понять, что мир не черно-белый, есть оттенки серого, где гангстеры и полицейские могут быть вместе, а плохие поступки могут быть наказаны правосудием другого рода.

К черту Джеффа с его кричащими цветами и банальностями. Он не был ее другом. Друзья не ломятся в твою дверь и не настаивают, что ты им должна, потому что они были рядом, когда ты в них нуждалась. Друзья давали и ничего не ждали взамен. Друзья заглядывали в твое сердце и говорили тебе правду, которую ты должна была услышать.

К черту агента Палмера и кучу дел на ее столе. Она не будет перекладывать бумажки. Она не хотела мстить, но хотела справедливости. Она чертовски усердно работала ради этого, и никто не отнимет этого.

К черту Луку, который отказывался отвечать на ее звонки. Она не сделала ничего плохого. И если он не придет к ней, она пойдет к нему. Она любила его и, черт возьми, собиралась дать ему это понять.

Ее мятежное сердце бешено колотилось в груди, когда она засунула свой значок под сиденье и сняла кобуру с пистолетом. Если Клинт будет внутри, на коленях умоляя о прощении, она оставит его в покое. Но если он каким-то образом причинил Николь боль, то получит урок, который должен был получить в переулке. Урок, который она получила от ганстера, похитившего ее сердце.

Никто не обижает ее друзей.

С колотящимся сердцем она пересекла подъездную дорожку и открыла входную дверь. Она слышала, как Макс лает на заднем дворе, чего он никогда бы не сделал, если бы все было хорошо. Глубоко вздохнув, она вошла в гостиную, все еще пахнущую свежей краской и опилками. Клинт, стоял к ней спиной, ударяя Николь кулаком в лицо.

– Глупая, уродливая, гребаная сука, – прорычал он. – Вот что ты получишь за то, что позвонишь этим гребаным копам. Ты это заслужила, Ник. Ты сама напросилась. Ты и та сучка, которая встала на пути. Мне плевать, что она коп. Я ее не боюсь.

– Но тебе следовало бы, – сказала Габриэль с порога. – Ой как следовало.

Ей потребовалось три минуты, чтобы преподать ему урок, который он никогда не забудет, и две минуты, чтобы вытащить его обмякшее тело за дверь. Хотя она хотела поступить как поступает Мафия и бросить его в пустыне, но у нее не хватило бы сил даже с помощью Николь затащить в пикап двухсотфунтового мужчину, потерявшего сознание. Но она скатила его вниз по ступенькам и вызвала полицию, чтобы сообщить о нападении, и медиков, чтобы сообщить о несчастном случае.

Без сомнения, его обвинят в нападении и нарушении ордера, но она знала, что это не удержит его. Его удержит ярость ее кулаков и всепоглощающий гнев. Ее отказ следовать границам и готовность рисковать и нарушать правила. И возможно, только возможно – страх, который она вложила в его сердце, когда сказала ему, что произойдет, если он когда-нибудь снова приблизится к Николь. Кое-что о... галстуке.

Лука гордился бы ею.

Двадцать пятая

Паоло сунул кулак в рот, чтобы подавить стон, в то время как Фрэнки обыскивал клуб Тоскани на предмет жучков с помощью маленького портативного датчика.

Это было плохо. Очень плохо.

Мистер Риццоли пропал. Этот чертов коп со своим телефоном. Его тело сотрясалось от болей ломки. А лицо болело от удара Мишель Бенни, когда во время их свидания, будучи под кайфом, он распустил свои руки.

Ему так нужна была доза. Одна затяжка – и боль уйдет. Он почувствует то блаженное онемение, которое делает жизнь неудачника намного легче. Но как он сможет помочь мистеру Риццоли, если его мозги были просто в смятку? Он хотел получить дозу, но еще больше хотел помочь мистеру Риццоли, а этого не произойдет, если он поддастся страстному желанию.

– Все чисто, – крикнул Фрэнки. – Дон Тоскани может войти.

Фрэнки был бессердечным ублюдком, у которого никогда не было доброго слова для Паоло, но если бы Паоло мог выбрать работу в команде мистера Риццоли, то это была бы одна из обязанностей Фрэнки. Не в качестве головореза – Паоло не был склонен к насилию, а в качестве телохранителя. Паоло любил присматривать за Маттео до того, как умерла жена мистера Риццоли. И он чувствовал себя уверенней, бросив камень, чтобы защитить Габриэль. Он не смог защитить свою мать, но он мог загладить свою вину, защищая других людей. Проблема была в том, что он не обладал телом телохранителя, и он худел с каждым днем, потому что, пребывая под кайфом, он забывал есть.

У Паоло было не так уж много возможностей увидеть дона Тоскани в деле, и он никогда не был официально представлен большому боссу. Знакомство не происходило, пока ты не становился солдатом или очень доверенным помощником. Может быть, в один прекрасный день ему удастся пожать руку дону Тоскани, но сейчас его работа состояла в том, чтобы оставаться на краю комнаты во время этой важной встречи, пока он не понадобится одному из солдат Луки.

– Введи меня в курс дела, – голос дона Тоскани эхом разнесся по клубу. Высокий, широкоплечий и мускулистый, он доминировал в комнате уже благодаря силе своего присутствия.

– Мы все еще не можем найти Луку, – сказал Фрэнки. – Мы проверили больницы, медицинские центры, его квартиру, дом его матери, ресторан, бары и клубы, куда он любит ходить. Его машина все еще стоит у казино. Чарли Нейлс проверил городскую тюрьму Лас-Вегаса и центр содержания под стражей округа Кларк. Он также побывал в центрах содержания под стражей в Хендерсоне, Лас-Вегасе и Северном Лас-Вегасе. Он проверил онлайн-базы данных поиска заключенных и проверил все наши контакты в местных полицейских участках. Нет никаких записей об аресте Луки, и никто не помнит, чтобы его приводили.

– Что на счет Габриэль? – спросил дон Тоскани.

– Паоло знает, где она живет, и отвез меня к ней, – сказал Майк. – Она была на работе, но я поговорил с ее соседкой по комнате, Николь. Кто-то очень сильно побил Николь, и она в тяжелом состоянии, так что я найду этого ублюдка и заставлю его заплатить. Во всяком случае, она сказала, что Габриэль тоже искала Луку, но безуспешно. Что в свою очередь странно, если она причастна к его аресту. Но кто знает, что в копах в голове?

– Ты думаешь, он сдал нас и пошел под защиту свидетелей? – спросил Салли Джи.

– Не исключаем данного варианта, – Фрэнки вытащила пачку сигарет. – Он нарушил правила, чтобы быть с Габриэль, и он знал, что как только у нас будет Гарсия, между ними все будет кончено. Либо она, либо мы. Может быть, он сделал неправильный выбор и сбежал с ней. Или, может быть, он тоже оставил ее, как и его старик. Ты не можешь доверять этим Риццоли.

– Не думаю, что ты понимаешь, как глубоко ранило его предательство отца. – Лицо дона Тоскани напряглось. – С тех пор вся его жизнь была посвящена восстановлению семейной чести. Он отдал свою жизнь за семью, он почти отдал свою жизнь за меня. Он скорее умрет, чем сделает то, что сделал его отец. А с этой историей с Габриэль… не все так просто. Им движет сердце.

Бам. Бам. Бам. Входная дверь затряслась. Фрэнки и телохранители дона Тоскани бросились окружать дона.

– Паоло, – рявкнул Фрэнки. – Иди проверь камеры наблюдения.

Чувствуя, что все взгляды устремлены на него, Паоло побежал проверить мониторы наблюдения в нише у двери.

– Срань господня! Это Габриэль.

– Пристрелите эту суку, – крикнул кто-то.

Паоло оглянулся через плечо, и Фрэнки покачал головой.

– Ей здесь не рады. Скажи ей, чтобы пошла к черту.

– Я ищу Паоло, – сквозь стальную дверь голос Габриэль был громким и ясным. – И, если Лука там, у меня есть кое-что и для него.

– Она не знает, где он, – сказал Паоло почти про себя. – Как она может не знать, где он, если устроила его арест? Или если она поместила его под защиту свидетелей? Или если она отправилась с ним?

– Лука! – крикнула она через дверь. – Если ты там, тебе лучше выйти, или я позвоню в 911 и сообщу о пожаре в твоем чертовом клубе. Ты не пойдешь за Гарсией один.

– Она сказала… – Паоло обернулся.

– Мы слышали, что она сказала, – губы дона Тоскани скривились от удивления.

– Фрэнки, иди открой дверь.

– Нико… – Фрэнки яростно замотал головой.

– Я хочу докопаться до сути. – Дон Тоскани поднял руку, обрывая протест Фрэнки. – Она была искренне потрясена, когда появилась полиция, чтобы арестовать Луку, и пришла в ужас от того, что мы подумали о ее причастии. Я не думаю, что она могла предать его. Я видел их вместе. Любовь слепа, но ее также трудно подделать.

Плотно сжав челюсть, ожесточив взгляд, неодобрение запечатлелось в каждой линии его тела, Фрэнки открыл дверь. Габриэль вошла внутрь с опущенными руками. На ней были обтягивающие джинсы, облегающая зеленая майка и черная рубашка, кожаная куртка в тон черным кожаным сапогам до колен. Ее длинные светлые волосы рассыпались по плечам, и у Паоло потекли слюнки. Она была такой горячей, что он думал, что может растаять от одного взгляда на нее. А потом он вспомнил о запрете смотреть на женщину гангстера, и остыл, уставившись на Фрэнки. Проклятый головорез должен был быть сделан из камня, чтобы не показать никаких признаков, как на него подействовала смелая, красивая женщина, стоящая в дверном проеме.

– Ты захочешь меня обезоружить? – спросила она. – У меня в левом сапоге пистолет 22-го калибра, а в правом – нож. Остальное ты найдешь сам.

Выругавшись по-итальянски, Фрэнки завел руки за ее спину и избавил от оружия. Паоло определенно хотел быть телохранителем, если это означало, что он сможет пощупать горячих цыпочек. Хотя, возможно, не такие опасных, как Габриэль. Когда Фрэнки закончил разоружать ее, Паоло насчитал три пистолета, один электрошокер и два ножа.(Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs )

– У меня в офисе есть полицейский, у которого есть твой телефон, и он ищет тебя.– Габриэль протянула Пауло еще один нож. – Предупреди своих друзей, чтобы они не звонили по твоему старому номеру, потому что он планирует выследить их, чтобы добраться до тебя.

Черт. Еще одно последствие, от сделанной им ошибки, настигнуло его.

– У меня с собой еще два оружия, – бросила она вызов Фрэнки. – Но я не думаю, что Лука обрадуется, если ты отправишься на их поиски. Они не находятся в легкодоступных местах.

– Cristo mio (итал. – боже правый), – выплюнул Фрэнки. – Он приобрел себе кучу неприятностей из-за тебя.

– Он человек, который любит вызов. – Габриэль пожала плечами. – Итак, где же он?

– Мы не знаем. – Дон Тоскани прислонился к бильярдному столу, скрестив руки на груди. – Мы думали, ты знаешь.

– Я все обзвонила, объездила каждый участок и следственный изолятор. Ни у кого нет записей об аресте, нет никаких полицейских отчетов о его задержании, и его нет в списке заключённых. Он не отвечал на мои звонки и сообщения, поэтому я решила, что-либо он думает, что я имею какое-то отношение к тому, что произошло в казино, либо он взял деньги и отправился к Гарсии один, – она озабоченно наморщила лоб. – Может быть, он там.

– Деньги у меня, – сказал Нико. – Так что вряд ли он пошел за Гарсией. Единственный вариант – возможно, он у Гарсии. Возможно, он пытается сравнять счет. Он потерял трех человек из-за него.

Желудок Паоло сжался. Он даже не подумал о том, что Гарсия мог похитить мистера Риццоли. Что, если Паоло пойдет в ресторан и увидит мистера Риццоли, висящего в морозилке, как Маленького Рики?

В последний раз, когда он был в ресторане, он был высокомерен и неуважителен.

Рука Паоло сжалась в кулак, и его почти захлестнуло желание выбросить оставшийся запас наркотиков в унитаз. Какого хрена он сделал со своей жизнью? Не было никого, кого он уважал бы больше, чем мистера Риццоли, и если бы он умер, последние воспоминания Паоло были бы запятнаны виной за то, что он продал наркотики брату мистера Риццоли в доме его матери и положил свои чертовы ноги на стол мистера Риццоли.

Габриэль полезла в сумочку. По меньшей мере восемь пистолетов были вынуты из кобур и направлены в ее сторону. Встревоженный Паоло подошел к ней. Она все еще находилась под защитой мистера Риццоли, и поскольку никто из команды мистера Риццоли не вышел вперед, бремя ее защиты легло на него.

Габриэль раздраженно вздохнула. На самом деле она, похоже, не боялась ни гангстеров, ни оружия. У нее были стальные яйца. А Паоло хотел иметь такие же яйца, как у нее.

– Хотя мне и льстит мысль, что вы все так боитесь меня и вам понадобилось аж такое количество оружия, направленных в мою сторону, – сказала она. – Я просто пыталась достать свой телефон, чтобы поделиться информацией о Гарсии, и мы могли бы поработать вместе, чтобы найти его.

– Мы не работаем с чертовыми копами, – Фрэнки сердито посмотрел на Габриэль. Паоло вздрогнул. Никто не хотел оказаться напротив хмурого лица Фрэнки.

Кроме, кажется, Габриэль.

– Сегодня тебе придется с одним из них поработать, потому что, если Лука у Гарсии, ты не найдешь его без моей помощи. – Она сердито посмотрела на Фрэнки, и уперла руки в бедра.

– Нам не нужна твоя помощь.

– Да? – Она встала лицом к лицу с грозным Фрэнки. – Так каков твой план? Ты собираешься позвонить Гарсии на его личный номер и сказать: эй, приятель, ты похитил одного из моих друзей? Не мог бы ты оказать мне услугу и привезти его с целыми руками и ногами?

Дрожь пробежала по коже Паоло, когда он почувствовал, к чему это ведет. Он в последний раз оглядел клуб, вспоминая, как впервые вошел в него, как мечтал стать гангстером и как радовался, когда сказал маме, что наконец-то заработает большие деньги.

– У нас есть деньги, – возразила Фрэнки. – Мы будем придерживаться плана Луки.

– Гарсия знает нас, – сказал дон Тоскани. – Тони сообщит ему все подробности о нас. Наверное, так он и нашел Маленького Рики. И если у него Лука, он будет ждать, что мы появимся, если он уже не убил его. Мы должны найти другой способ.

Паоло поморщился от резких слов дона Тоскани. Мистер Риццоли мог уже быть мертв. Он был хорошим человеком. Благородным. Он присматривал за матерью и сыном. Он не терял надежды помочь Алексу. Он словил пулю за дона Тоскани. Он защищал Габриэль. Паоло хотел быть достойным своего наставника. Он совершил огромную ошибку с наркотиками. Ему просто нужен был второй шанс…

Или он мог заслужить его.

В груди у него подпрыгнуло сердце. Мистер Риццоли подарил ему мечту. Он дал Паоло надежду и простил его. Теперь Паоло собирался вернуть долг. Хоть раз в жизни он поступит правильно. Он будет достоин. Даже если это означало, что его мечта потеряна навсегда.

– Я могу это сделать, – сказал он. – У меня есть выход на Гарсию.

Двадцать шестая

Несмотря на то, что Лука ожидал побоев, первый удар потряс его, и звук плоти о плоть резким эхом раздался по комнате. Он рванул наручники, которые связывали его руки над головой, и чуть не потерял равновесие на холодном цементном полу. Его новая камера была очень похожа на предыдущую, только на потолке висели цепи, а на полу были пятна крови.

– Теперь уже не так крут, без своих друзей из Мафии. – Джефф рассмеялся.

– Я владелец ресторана.

А скоро и ночного клуба после того, как он заберет его у Принса. Приготовившись к тому, что должно было произойти, Лука сделал глубокий вдох, вдыхая зловонный воздух, странно пронизанный сладким запахом стирального порошка. Он довольно быстро понял, что находится не в обычной тюрьме.

Нет, похоже, это была личная камера пыток Джеффа, а это означало, что никто не знал, где он находится, и никто не придет за ним.

– Итальянская кухня, – Джефф ударил его кулаком в челюсть, отчего голова Луки дернулась в сторону. – Слишком тяжелая. Сегодня вечером я приготовлю Габриэль Cochinita pibil (прим.пер. – традиционное мексиканское блюдо с медленным обжариванием свинины). Очень лёгкое и вкусное. Я дополню это бутылкой Каберне Совиньон Тарапака Гран Ресерва 2009 года. Габриэль любит красное. После двух бокалов она становится очень ласковой. Обычно я просто обнимаюсь с ней на диване – такая скука – но сегодня, думаю, мы готовы к следующему шагу. Она явно пережила смерть Дэвида, если трахалась с тобой.

Он нанес еще два удара, каждый более болезненный, чем предыдущий, но физическая боль бледнела по сравнению с яростью, которую он испытывал при мысли о том, что этот больной ублюдок мог быть рядом с Габриэль.

– Ты только подумай, – продолжал Джефф. – Ты будешь здесь, свисать с потолка. А я буду там, делать ее своей.

– Вообще-то она всегда была моей. – Он отошел в сторону и нанес мощный удар в почку Луки, послав волну тошноты через его нутро. – Просто ей потребовалось некоторое время, чтобы понять это.

– Да пошел ты на хуй.

– На самом деле, туда пойдет она. – Джефф снова двинулся, самозабвенно ударив Луку.

Лука хмыкнул, но не поддался боли. Что касается побоев – у него уже был подобный опыт – и сегодняшние были не так уж ужасны.

– Я так и буду продолжать, если только ты не скажешь мне, что являешься членом Мафии… Тогда мне придется переосмыслить, чем все это закончится. Даже я не хочу, чтобы на мою голову обрушилась вендетта «Коза Ностры». Мне придется быть осторожнее с захоронением. Я слышал Озеро Мид очень глубокое.

– Я владелец ресторана. – Ничто и никогда не заставит его нарушить омерту. Он скорее умрет, чем признается, что состоит в Мафии.

– Сейчас ты владелец ресторана. Но когда я закончу с тобой, у меня такое чувство, что ты расскажешь мне что-нибудь еще. – Джефф вертел шеей из стороны в сторону, подпрыгивал вверх-вниз, как на боксерском ринге или на спарринге в спортзале. Он был одет для тренировки в футболку ОПЛВ (Отдел полиции Лас-Вегаса) и спортивные штаны, что давало ему свободу движений для удара с разворота, от которого Лука в цепях начал раскачиваться.

– В любом случае, я выиграл, – продолжил он, тяжело дыша. – Если ты признаешь, что состоишь в Мафии, я получу девушку, соберу всех твоих друзей и сообщников, чтобы сделать карьеру, и наконец получу повышение, которое Дэвид украл у меня.

Луку не волновала ревность Джеффа к Дэвиду, но разговоры об этом, казалось, отвлекали его от избиения, поэтому он держал рот на замке и представлял, как Джефф будет страдать, когда выберется отсюда. Он не мог понять, причина была в Габриэль или было что-то еще, из-за чего Джефф был выбит из колеи.

– Она всегда должна была быть моей. – Джефф перешел на другую сторону и нанес сильный удар по почке, в которую недавно уже бил. Лука стиснул зубы и сосредоточился на том, чтобы дышать сквозь боль.

– Мы оба были ее преподавателями, – сказал Джефф. – Я познакомился с ней первым, но не мог пригласить ее на свидание из-за проклятых правил о свиданиях с новобранцами академии. Дэвид знал, что я хочу ее. В конце дня мы вместе пошли выпить, и он слушал, как я рассказываю о ней.

Он уставился на Луку так, словно тот был тем, кто украл его девушку. Но в каком-то смысле так оно и было.

– В тот день, когда она закончила академию, я пошел купить ей цветы, – продолжал он. – Она любит цветы. Но очередь была чертовски длинной, и к тому времени, когда я добрался туда, было уже слишком поздно. Дэвид добрался до нее первым. Он пригласил ее на свидание после того, как она ушла со сцены, и она согласилась.

Он ударил Луку кулаком в живот, и перед глазами у него все поплыло.

– Какой он друг после этого? – крикнул он. – Он знал, что я собирался купить цветы. Он знал причину. Он знал, что я хочу ее. Он, блядь, предал меня. Я сделал все, чтобы вернуть ее. Я пожертвовал всем, чтобы получить больше денег, большой дом, лучшую машину…

Лука уже знал, чем закончилась эта история. Габриэль не была такой женщиной. Она вкладывала свое сердце во все, что делала, и всецело отдавалась этому. Он не сомневался, что она глубоко любила Дэвида, и отнюдь не ревновал, а только желал ее еще больше. Он был благодарен Дэвиду за каждый день, проведенный с ней. Не только из-за подаренной им любви ей, но и потому, что он спас ее от этого монстра.

– У меня не было ни единого шанса, – выплюнул Джефф. – Даже со всеми этими деньгами. Он был так чертовски идеален.

С ревом он бросился на Луку, колотя его кулаками и коленями. Тело Луки сгибалось под силой его ударов, его мозг затуманился от боли, пока все, о чем он мог думать, это слава Богу, что Дэвид добрался до нее первым.

– Ей наплевать на тебя. – Джефф опустил руку и тяжело дышал, его футболка потемнела от пота. – Она сдала тебя. Вот как мои офицеры узнали, где вы были прошлой ночью, как я узнал об албанцах. Все это было подстроено. Она рассказала мне о тебе все.

Слова Джеффа не только не принесли желаемого результата, а придали Луке сил и надежду.

Габриэль ничего не сказала Джеффу. В глубине души Лука знал, что это ложь, потому что никогда не рассказывал Габриэль об албанцах. Она даже не спрашивала. Джина обманула его, потому что он не знал ее по-настоящему. Но Габриэль была частью его души.

У Луки скрутило живот, когда Джефф взял многохвостовой хлыст из коллекции орудий пыток на столе у стены и пошел за ним туда, где Лука не мог видеть, чтобы подготовиться к ударам.

Cristo Santo. Если он выберется отсюда живым, то пойдет на исповедь, сколько бы времени это ни заняло.

Боль пронзила его спину, словно тысяча жалящих пчел. Иисус Христос. Он понятия не имел, где находился, но точно не в полицейском участке, где можно было бы надеяться, что кто-то вмешается. Он мог не доверять юридической системе, но, по крайней мере, были пределы тому, что полицейский мог делать по закону. Если, конечно, он не грязный полицейский.

– Неужели ты всерьез думал, что я позволю тебе заполучить ее? – спросил Джефф. – После всех трудов и времени, которые я потратил? Я бросил все ради нее. Я делал вещи, о которых и не мечтал. Я ждал два года, пока она оправится после смерти Дэвида, а потом ворвался ты и попытался ее украсть.

Еще один взмах хлыста. Еще новые линии жгучей боли. Несмотря на свою решимость, Лука хмыкнул от явной агонии и сосредоточился на том, чтобы остаться в живых, чтобы спасти Габриэль от монстра, который скрывался под поверхностью человека, которого она считала другом.

– А потом я узнаю, что ты вмешиваешься и в мой гребаный бизнес.

Удары приходили все быстрее, обжигая его спину, и ему становилось все труднее сосредоточиться на словах Джеффа, когда он изо всех сил пытался сдержать боль.

– Все… Секс... Цветы... Казино… Иронично … Церковь … Твоя мать … Жалкий ... Сын.

Пауза. Кровь стучала в ушах, заглушая все, кроме бешеного стука сердца.

– Ты что, блядь, меня не слушаешь? – Безумие окрасило голос Джеффа и Лука обмяк в цепях, содрогаясь. Он терпел пытки и побои, пули и сломанные кости. Но он никогда не испытывал ничего подобного.

– Джефф.

Лука поднял голову в направлении незнакомого голоса. Они были не одни. В какой-то момент во время избиения кто-то вошел, а он даже не заметил. Он терял самообладание, и ему нужно было взять себя в руки, иначе Габриэль никогда не будет в безопасности.