Текст книги "Лука (ЛП)"

Автор книги: Сара Кастиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Он дернул руль и свернул на боковую дорогу. Габриэль смотрела на пыльный горизонт, наблюдая, как исчезают последние городские заросли.

– Почему мы покидаем город?

Его плечи затряслись, и он издал звук, подозрительно похожий на смешок.

– Ты смеешься?

Лука покачал головой, и Габриэль впилась взглядом в его лицо в зеркале заднего вида.

– Я что-то пропустила? Есть ли что-то смешное в том, что они собирались избить тебя бейсбольной битой, а потом хладнокровно застрелить?

Не отвечая, Лука свернул к заброшенному химическому заводу.

Гигантские железные чаны, покрытые облупившейся белой краской, усеивали посыпанное гравием поле, а перед ними скрипела маленькая лачуга из гофрированного железа. В пустыне, где не было никакой тени, чтобы защитить их, солнце было яростно жарким, и Габриэль начала потеть почти сразу же, как только вышла вслед за Лукой из машины.

– Лука?

Он прошел мимо хижины к гигантскому мусорному ведру, которое мягко покачивалось на четырех шатких ножках, когда горячий ветер обдувал ее. Опасаясь жары, она оставила его гневаться, а сама пошла остыть под навесом лачуги, которая выглядела так, будто ее давным-давно заколотили.

– Я никогда этого не переживу, – сказал Лука, подходя к ней через несколько минут.

– Что?

Он обхватил рукой ее затылок и притянул к себе, пока их носы не соприкоснулись.

– Меня только что спасла женщина-полицейский от побоев, которые я заслужил.

– Они не собирались тебя убивать? – Ее дыхание покинуло ее в спешке.

– Не сегодня, – его рука крепче сжала ее шею. – И после этого представления, если они передумают, они, вероятно, пошлют еще несколько человек, чтобы сделать эту работу. Ты была чертовски великолепна.

Ее рот открылся и снова закрылся. Она приготовилась к еще одной ссоре из-за того, что подвергла себя опасности из-за его чрезмерно заботливой натуры, но принял ли он, наконец то, что она сделала? Мало того, он только что, сделал ей комплимент?

– Я просто делала свою работу.(Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs )

– Твое бюро тратит впустую свой лучший актив, запихивая тебя за стол. – Он приник поцелуем к ее лбу.

Все еще ошеломленная его, казалось бы, резкой переменой отношения, она запнулась.

– Ты не сердишься? Обычно ты разглагольствуешь о том, что это мужское дело – защищать женщину, а я не должна подвергать себя опасности, бла-бла-бла.

– Ты моя, и твоя безопасность – дело чести. – Его губы дернулись в уголках. – Я скорее умру с честью, чем позволю тебе пострадать, пытаясь спасти меня. Но ты заставила меня пересмотреть свои взгляды, и когда ты сможешь прикрывать мою спину, не подвергая себя риску, тогда я приму твою помощь.

Габриэль едва сдержала смех. Его чрезмерная заботливость никуда не делась, но между строк она прочла уважение и немалую долю гордости.

– Хотя в этом не было необходимости, – продолжал он. – И мне придется вернуться из чувства чести, но я в долгу перед тобой.

– Я не отпущу тебя, – Габриэль нахмурилась. – Я предпочла бы иметь невредимого, обесчещенного Луку, чем избитого, но с честью.

– Честь – это не то, к чему можно относиться так легко, – сказал он, и его улыбка исчезла. – Без чести ты чувствуешь себя так, словно кто-то отнял у тебя кусок плоти. Мой отец опозорил нашу семью. Он связался с торговлей наркотиками и превратился в крысу, вместо того чтобы сесть в тюрьму, когда его поймали. Но семья узнала, – его голос напрягся. – С тех пор я потратил всю свою жизнь, пытаясь восстановить честь семьи, пытаясь показать, что я не сын своего отца, чтобы сделать себя целым…

– Мне жаль твоего отца, но я не могла просто сидеть в машине и позволять им причинять тебе боль, даже если бы понимала твои понятия о чести. – Ее сердце сжалось в груди. – Я не такая, – вздохнула она, когда остатки адреналина ушли. – Я, наверное, самая неподходящая для тебя женщина на планете. Как можно восстановить честь семьи, когда ты с полицейским?

– Ты не можешь заставить сердце выбрать определенного человека. – Его взгляд не отрывался от ее лица. – Ты идеальная женщина для меня.

Прошло много времени, прежде чем до него дошли его слова.

Он любил ее.

Даже несмотря на то, что она была озлобленной и сломленной, и они были по разные стороны закона, и даже несмотря на то, что их любовь была под запретом и риск быть вместе был астрономически высок, он любил ее.

– Не знаю, что и сказать. – Она не могла ответить, потому что не знала, способна ли снова полюбить кого-то. Он нравился ей, ей нравилось проводить с ним время, и она глубоко заботилась о нем. Но она никогда не позволяла себе думать о будущем с Лукой, никогда не думала, что они могут быть вместе дальше, после поимки Гарсии, никогда не осмеливалась открыться любви.

– Тебе не нужно ничего говорить, – сказал он. – Я уже все сказал.

Она не заметила, как он подошел. Только что он был в пяти футах от нее, а в следующее мгновение она была в его объятиях, его горячее и твердое тело прижималось к ней.

– Ты моя, Габриэль. Ты стала моей с того момента, как мы встретились. Нико хочет, чтобы я прекратил наши отношения после того, как мы найдем Гарсию, но мы найдем способ быть вместе, даже если мне придется покинуть семью. – Он завладел ею поцелуем, яростным и требовательным, таким страстным, что у нее подогнулись колени, и ей пришлось схватиться за его плечи, чтобы удержаться на ногах.

Ей хотелось верить ему, но это казалось невыполнимой задачей. Из того, что она поняла, было только два выхода из мафии: смерть и защита свидетелей. И после того, что он только что рассказал ей о своем отце, она никак не могла позволить ему сделать выбор, который означал бы потерю того единственного, за что он боролся всю свою жизнь. Она не хотела, чтобы Лука остался без этого куска плоти. Она хотела его целиком.

– Что они собирались с тобой сделать?

– Сделать мне больно. Может быть, сломать несколько костей.

– Из-за меня, – горько сказала она.

– Потому что я нарушил правила. – Его грубая рука обхватила ее щеку, большой палец слегка коснулся подбородка. – Mio angelo. Ради тебя я готов вынести любые трудности. Я буду рад боли, потому что она дает нам время быть вместе. Каждый лишний день, который я проведу с тобой, стоит дюжины синяков.

– Лука. – Его имя было молитвой на ее губах. Она потеряла Дэвида. Она не собиралась терять и Луку. Должен же быть какой-то способ быть вместе, чтобы его не убили, не избили бейсбольной битой и не лишили чести, которая была такой важной частью его жизни. – Думаю, я только что показала тебе, что готова принести такую же жертву ради тебя.

– И ты будешь наказана за это. – Он обнял ее так крепко, что она едва могла дышать.

– Наказана?

– Я доставлю тебе больше удовольствия, чем ты сможешь вынести. – Он зарылся лицом в ее шею, уткнулся носом ей за ухо, его тень чувственно горела на ее коже.

– Я хочу, чтобы ты был грубым. – Габриэль с трудом сглотнула, и все ее внимание внезапно сосредоточилось на пульсирующем возбуждении между бедер.

– Я буду груб.

– Я хочу, чтобы ты разорвал меня на части, чтобы ты понял, свои истинные чувства ко мне, а мои к тебе. Что твоя боль – это моя боль. Что я не могла сидеть и смотреть, как ты страдаешь.

– Я сломаю тебя, а затем соберу воедино. – Он судорожно вздохнул. – Я отмечу тебя так, чтобы каждый раз, когда ты смотришь в зеркало, ты думала обо мне, и каждый мужчина, который осмелится взглянуть на тебя, знал, что ты моя.

– Я хочу быть твоей, Лука, – прошептала она. – И я хочу, чтобы ты стал моим.

– Sei mia per sempre, anima e cuore. Senza di te non vivo piu. Ты моя навеки, – перевел он ей. – Телом и душой. Без тебя я не смогу жить.

Она отдалась ему, не в силах ничего сделать, кроме как чувствовать, как он покрывает поцелуями ее шею до чувствительного соединения шеи и плеча. А потом он наклонился и укусил ее так восхитительно сильно, что она закричала.

Девятнадцатая

Паоло ничего не видел сквозь повязку, закрывавшую глаза. Ни тени, ни лучика света. Страх окутал его, изолируя от холодного воздуха.

– Где мы? – Он схватил Рэя за руку, когда тот вышел из машины, его ноги коснулись твердой, плоской поверхности. Рэй на черном седане подобрал Паоло возле его дома сразу после захода солнца, и, прежде чем они отправились в город не более получаса назад, завязал ему глаза.

– Я уже говорил тебе. Никаких вопросов. Двигайся быстрее. – Положив твердую руку ему на плечо, Рэй подтолкнул Паоло вперед.

– Сумасшедшему Ти тоже пришлось пройти через это, чтобы встретиться с боссом?

– Ты не встретишься с боссом. – Рэй дал ему подзатыльника. – Он встречается только со своими самыми крупными клиентами. А теперь заткнись и иди.

– Могу я задать еще один вопрос? Что случилось с Сумасшедшим Ти?

– Передозировка, – Рэй остановил Паоло. – Подожди здесь.

Паоло глубоко вздохнул, успокаиваясь, и почувствовал запах свежескошенной травы, что было редкостью в городе, где он жил. Они должно быть были в пригороде, где-нибудь в хорошем месте, где у них есть время и деньги, чтобы поливать и стричь траву. Он услышал гудок пульта безопасности и отдаленное гудение газонокосилки. Определенно жилой район, и это было бунгало или ранчо, так как там не было ступенек.

Он услышал скрип двери и почувствовал порыв холодного воздуха, когда Рэй толкнул ее. Он думал о Сумасшедшем Ти, который пришел сюда, чтобы купить наркотики, и о том, как Сумасшедший Ти исчез. Он должен быть осторожен, чтобы не совершить ту же ошибку.

Подсесть было легко, а вот бросить – трудно. Но Паоло был умным. Он бы ограничился одной дозой в день, может быть, двумя, если бы у него была важная работа. Ее было достаточно, чтобы поддерживать его, но не настолько, чтобы мистер Риццоли когда-нибудь заметил или прогнал за наркоманию.

– Это заставит тебя замолчать. – Рэй удовлетворенно фыркнул, снимая с глаз Паоло повязку.

Паоло моргнул, когда его глаза привыкли к свету. Он был в гостиной дома, который, судя по всему, принадлежал семье среднего класса. Коричневые кожаные диваны стояли перед настенным телевизором, разделенные причудливыми столиками с богато украшенными лампами, которые освещали комнату мягким светом.

За плотными занавесками Паоло разглядел задернутые жалюзи. Стены украшали пейзажи, а каминную полку над камином заполняли фотографии в рамках.

– Может, нам стоит снять обувь? – Встревоженный нелепостью наркодилера, прячущегося в обычном семейном доме, он замешкался в коридоре.

Мама всегда заставляла его снимать обувь, прежде чем он входил в дом. Он забыл только один раз, и его мать страдала от его оплошности, когда отец, вернувшись домой, застал ее на коленях, пытающейся смыть пятна с ковра.

– Что? Ты что, издеваешься надо мной? Никто не снимает обувь. – Рэй подвел Паоло к столу, покрытому прозрачными упаковками белого порошка.

– Это дом босса? – Паоло открыл сумку, которую ему велели взять с собой.

– Ты думаешь, я расскажу тебе что-нибудь о боссе? – Рэй фыркнул от смеха. – Я видел, что он делает с парнями, которые его бесят, и не хочу, чтобы со мной обращались как с куском мяса.(Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs )

Сердце Паоло бешено колотилось в груди. Здесь было почти так же плохо, как и в банде. Когда-нибудь у него будет работа, где ошибки не караются пытками и смертью.

– У нас есть пять точек в долине, – сказал Рэй, поднимая один из пакетов. – Три на северо-востоке, одна на юго-западе и одна в Хендерсоне. Как только мы узнаем, что тебе можно доверять, тебе дадут направление в одну из точек, где ты сможешь забрать свои запасы. После сегодняшнего дня ты сам отвечаешь за свою транспортировку. Если тебе нужно что-то еще, кроме кокаина, у нас есть героин и метамфетамин.

– Ты даешь его просто мне вот так? – Паоло уставился на пакет.

– Pendejo (испн. – ублюдок)! Я думал, что Сумасшедший Ти натаскал тебя.

– Я не видел его целую неделю. – Паоло не очень хорошо знал испанский, но решил, что Рэй назвал его идиотом. – Может быть, он собирался сделать это перед смертью.

Рэй испустил еще один поток брани.

– Ты покупаешь у меня, упаковываешь и продаешь. У Сумасшедшего Ти было много клиентов, которые знали продукт «Пинк Лейбл». Они знали, что ему можно доверять, и он продавал добротный товар. На твоем месте я бы взял на себя его продукт. У него был хороший бизнес, пока он не перенюхал. Он брал двадцать долларов за восьмерку. Вот и считай.

– На самом деле это не моя сильная сторона. – Паоло порылся в кармане и вытащил все деньги, которые заработал за последние несколько месяцев, работая на мистера Риццоли.

– Он получал сто шестьдесят долларов за грамм, а нам платил шестьдесят. Он более, чем удвоил свои деньги.

Глаза Паоло расширились, и он указал на пакеты.

– В таком случае я возьму только один.

– Ты действительно плохо разбираешься в математике, если только у тебя в сумке нет сорока тысяч. – Рэй согнулся пополам от смеха.

– У меня есть тысяча долларов. – Что были его последними деньгами, без возможности заплатить за квартиру или купить еду, если мистер Риццоли не заплатит ему до того, как он начнет зарабатывать наркотиками.

– Если ты появишься еще с четырьмястами девяноста девятью тысячами, то встречаешься с боссом, даже сядешь с ним выпить, – сказал Рэй. – За тысячу ты можешь развлекаться, пока я буду делать дозировки.

– Конечно. – Плечи Паоло поникли. Так что теперь он должен попытаться найти способ дублировать продукт Сумасшедшего Ти. Он не мог вспомнить, что сделал с пустыми пакетами, хотя знал, где живет Сумасшедший Ти, потому что они пошли к нему домой после вечеринки и познакомился с его девушкой.

Он бродил по комнате, пока Рэй тщательно измерял порошок на электронных весах. Это был один из домов торговца? Или это просто прикрытие на случай полицейского рейда? Фотографии на каминной полке выглядели вполне реальными. Он изучал фотографии семьи – мужчины, женщины и ребенка, все с такими же темными волосами и цветом лица, как у Рэя – перед Чичен-Ица в Мексике. Там были фотографии семьи на пляже, перед огромной церковью, и еще одна, где они ели мороженое в парке.

Паоло ощутил укол тоски по дням, предшествовавшим потери матери, и по тем редким случаям, когда отец не был в плохом настроении. С тех пор как его мать была травмированной, банда стала для него почти-что семьей. Если они, когда-нибудь узнают, чем он занимался…

– Эти фотографии настоящие? – Паоло знал, что он не очень умный парень, но даже он не стал бы выставлять свои фотографии в наркопритоне на всеобщее обозрение.

– Не знаю. – Рэй пожал плечами. – Они всегда там были. Я просто иду туда, куда мне говорят. Мы часто переезжаем, чтобы сбить с толку копов.

– Вот, держи. – Он протянул ему пакетик. – Это товар на твою тысячу долларов. Будь умным, и сможешь удвоить, даже утроить свои деньги. А если будешь глупым, то кончишь так же как Сумасшедший Ти.

Паоло потянулся за сумкой, но заколебался.

– Ты сказал, что я получу бесплатно столько кокаина, сколько захочу. Это было частью сделки.

– Я только что дал тебе пакет коки стоимостью почти две тысячи, а заплатил ты только тысячу, – усмехнулся Рэй. – Если будешь нюхать все сам, получишь практически бесплатно.

Рука Паоло крепче сжала сумку. Сделка есть сделка. Если кто-то нарушал сделку с мафией, он заканчивал ее синяками и переломами костей, если ему везло, или нет, то смертью. Но у него не было банды за спиной, чтобы обеспечить выполнение сделки. Физически он не мог сравниться с Рэем, которому на вид было около тридцати, и у него было около восьмидесяти фунтов мускулов. Черт, у него даже не было пистолета.

– Мы же договорились, – пробормотал он, запихивая пакетик в рюкзак.

– Ты ничтожество, – сказал Рэй беззлобно. – Ты самый низший из низших. Пиьявка. Босс даже не знает о твоем существовании. Когда у тебя будут большие деньги, ты можешь начать просить об одолжениях. Только тогда мы слушаем.

Он протянул ему повязку.

– Готов? У тебя есть мой номер. Свяжешься с нами, когда нужно будет пополнить запасы. У меня есть ребята на улице, которые расскажут, как у тебя дела. Я получу хороший отчет, а потом пришлю тебе адрес. Но ты должен действовать быстро, чтобы обезопасить территорию. Все хотят участвовать: уличные банды, Триады, русские, албанцы, даже гребаная мафия. Они все хотят кусок пирога.

– Мафия не замешана в торговле наркотиками. – Он вздрогнул, когда повязка опустилась ему на глаза. Иногда, когда отец был в плохом настроении, мать прятала его в бельевой шкаф и закрывала дверь. Даже сейчас темнота ассоциировалась у него с запахом стирального порошка, чувством удушья и жалким страхом.

– А как же, – Рэй туго завязал ему глаза. – Они наши самые крупные клиенты.

Двадцатая

– Просыпайся. Пора в церковь. – Лука шлепнул Габриэль по заднице под одеялом, выдернув ее из восхитительного сна, где она была покрыта шоколадным соусом, и он его слизывал.

– Церковь? – Габриэль подняла глаза от удобной массивной кровати Луки. – Я не хожу в церковь.

– Сегодня идешь. – Он сорвал с нее одеяло, и от ледяного воздуха по ее коже побежали мурашки.

– Эй. Верни мне одеяло. Воскресенье – это мой день сна. И я устала. Каждый раз, когда я пыталась уснуть, меня грубо ставили в какую-нибудь извращенную сексуальную позу, тревожили и толкали…

– Тревожили? – Лука возмущенно фыркнул. – Я не тревожу. Я приношу удовольствие.

– Прекрасно, – она натянула подушку на голову. – Я его получила. Снова, снова, и снова. А теперь мне нужно получить удовольствие от сна.

– Единожды я оставил тебя лежать на спине, – напомнил он.

– О да, – она потянулась назад, нащупывая простыню. – Это был раз, когда я проснулась с твоим членом, прижатым к моим губам. Тебе повезло, что мне не снилось, будто я во что-то вгрызаюсь.

– Тебе понравилось, когда я трахнул тебя так, – его голос понизился до чувственного мурлыканья. – Ты была очень, очень мокрой.

Габриэль была рада подушке, которая скрыла внезапный жар на ее щеках. Она все еще не привыкла к его грязным разговорам, но, черт возьми, это всегда заводило ее.

Кровать прогнулась, и его рука погладила ее по спине и попке.

– Ты должна прекратить это, иначе мы отсюда не выберемся.

– Я ничего не делаю, только пытаюсь уснуть.

– Я уже несколько часов не сплю, читая записи, которые ты сделала вчера вечером о расследовании дела Гарсии. – Он лениво рисовал узоры на ее коже, посылая волну желания вниз по позвоночнику. – У тебя потрясающая память на детали.

– В течении последних двух лет это дело олицетворяло всю мою жизнь, – вздохнула она. – Странно, но мне показалось, что я его знаю, хотя он редко появлялся на людях, так что мы так и не получили его физического описания. Поскольку я была самым младшим детективом в этом деле, я читала и собрала каждый лист бумаги и каждый цифровой файл. Я знала все, но никто не интересовался тем, что я собирала. Каждый раз, когда я говорила им, что знаю, где он будет, они говорили, что сейчас не самое подходящее время. Я начала думать, что кто-то мешает расследованию, или над делом работает свой агент.

– Не все копы хорошие копы. – Его теплые губы скользнули по ее спине, облизывая отметину, которую он оставил вчера днем, когда трахал ее в пустыне, как закуску к тому, что он планировал, когда доставит ее домой.

– Есть идеи, как его найти? – спросила она, переключаясь в рабочий режим. – Я не знаю, что произошло после налета. Я думала, он уедет из города, пока все не уляжется.

– У Фрэнки есть источники, подтверждающие, что он здесь, но в укрытии.

– Думаю, в этом есть смысл. Мы думали, что у него есть какая-то связь с городом, – сказала она. – Или, может быть, Вегас лучше всего подходит в качестве центрального узла для его дистрибьюторской сети.

– Или он, возможно, создал новый, очень могущественный союз и должен быть здесь, чтобы закрепить его. – Он поерзал на кровати, придвигаясь ближе. Его рука скользнула между ее ног, и он провел пальцем по ее половым губам.

– Ты знаешь, с кем он связан? – Габриэль беспокойно задвигалась под его ищущим пальцем.

– Да.

– Но ты не можешь мне сказать? – Она попыталась повернуться, но он прижал ее к кровати. – Это может дать нам какое-то направление, Лука.

– Это направление для нас закрыто.

– Если бы нам удалось раздобыть немного денег... – Габриэль вздохнула.

– Зачем тебе деньги? – Его палец прекратил свою нежную пытку.

– Он лично встречается только с влиятельными людьми – теми, кто является крупными дистрибьюторами его продукции. Мы слышали цифру в пятьсот тысяч долларов. Если бы у тебя было столько денег и немного связей в преступном мире, мы могли бы договориться о встрече.

– Мы?

– Мы делаем это вместе. – Она оглянулась через плечо. – Помнишь, ты сказал мне, что я была великолепна, когда спасала тебя? Я буду еще великолепнее, когда поймаю Гарсию и брошу его в тюрьму.

– Возможно, мне не следовало так вольно выражаться в похвалах, – пробормотал он. – Похоже, это застряло у тебя в голове.

– Тебе нравятся девушки с оружием, – напомнила она ему. – Ты сказал это, когда я спасла твою задницу от албанцев, которые расстреляли мой дом.

Она оборвала себя, внезапно вспомнив, зачем вчера ходила в ресторан. Во всей этой неразберихе она так и не задала ему вопроса, который привел ее к нему. Но когда он поцеловал шрам на ее спине от пули, которая свела их вместе, она решила, что не хочет слышать правду.

– Я прикрывал тебя, пока ты спасала Макса, – он опустил свой вес с локтей, прижимая ее к кровати.

– Ты собираешься раздавить меня, если я не соглашусь? – Она засмеялась, прижимаясь к нему.

– Я буду трахать тебя, пока ты не согласишься. – Он уткнулся носом в ее шею, его теплое дыхание коснулось ее кожи. – И Гарсия не отправится в тюрьму. Он поедет со мной, чтобы заплатить за то, что сделал с Маленьким Рики.

– Нет. – Она приподнялась, но только для того, чтобы распластаться на кровати под тяжестью тела Луки, от веса его тела сверху. Она вздрогнула от прикосновения его прохладной рубашки к своей спине, от давления пряжки его ремня, от твердого ствола, прижатого к ее ягодице.

– Он должен ответить за свои преступления в суде, – продолжала она, пытаясь сдержать возбуждение. – Его будут судить и, без сомнения, признают виновным, и он проведет остаток жизни, гния в тюрьме.

– Это не правосудие. Сидеть в тюрьме, есть три раза в день, продолжать управлять своей наркоимперией из тюрьмы, в то время как Маленького Рики и Дэвида больше нет на этой земле. Это просто пародия. Справедливость означает, что он будет страдать так же, как он заставил страдать твоего мужа, Маленького Рики и бесчисленное множество других. Справедливость означает, что он будет сидеть голый в холодной темной комнате, не зная, куда попадет следующий удар и как долго он будет кричать. Правосудие означает долгую, медленную, мучительную смерть.

– Я не могу, – она зарылась головой в покрывало.

– Но ты этого хочешь, – его дыхание было горячим искушением возле ее уха. – В глубине души ты жаждешь мести, которую могу дать только я.

– Нет.

– Да, bella. Ты не такой правильный полицейский, какой притворяешься. Под твоей формой бьется мятежное сердце. Вот так мы и пошли одним путем. Ты не разорвала связь с полицией, когда решила работать со мной, чтобы найти Гарсию. Ты разорвала с ними связь в тот день, когда не послушала приказа и получила пулю – в тот день, когда мы нашли друг друга.

Она извивалась, пытаясь вырваться, но он был слишком тяжелым, слишком теплым, его щетина – эротически жгла, а дыхание – шептало обещание, его член – был дразняще твердым для любого серьезного усилия. Да, она хотела этого. В глубине души она хотела большего, чем тюремный срок. Она хотела, чтобы Гарсия ощутил ту же боль, что и она, когда потеряла Дэвида и еще не родившегося ребенка. Она хотела справедливости, которую могла предоставить только мафия.

– Он слишком опасен, чтобы идти за ним без поддержки, – сказала она, когда последние нити ее решимости исчезли под стуком ее недавно пробудившегося мятежного сердца.

– Я опасен, – возмущенно выдохнул он. – Мои друзья опасны.

– Ты опасно сексуален. – Она пошевелила задницей, давая ему понять, что на данный момент разговор окончен. У них не было ни денег, ни информации, чтобы подобраться к Гарсии. Так почему бы не обратить ее внимание на что-то еще, чего она хотела…

Тело Луки напряглось, и он зарычал.

– Ты сексуальна, показываешь мне свое сексуальное тело, напоминаешь мне о прошлой ночи, говоришь сексуальные вещи.…

Он просунул свои колени между ее и раздвинул ее ноги.

– Откройся для меня, – потребовал он.

– Только не снова. – Ее возбуждение подскочило на ступеньку выше от резкости его голоса. – Как ты можешь снова быть твердым? Прошел всего час.

– Потому что это ты. – Он опустил ее голову на матрас, обнажая ее затылок для жарких поцелуев.

Она никогда не сталкивалась с таким Лукой – сильным, агрессивным и более доминирующим, чем когда-либо прежде. Его настойчивость сбивала с толку, а дрожь страха пронзила ее тело.

Встав на колени позади нее, он приподнял ее зад, поставив на колени, прижав ее голову и плечи к кровати. Он просунул руку ей между ног и грубо раздвинул колени.

– Я собираюсь жестко трахнуть тебя, – тихо прорычал он ей на ухо. – А ты будешь лежать и принимать мой член так глубоко, как только сможешь. Ты не будешь двигаться. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем грубее я буду, и когда ты будешь кончать, на твоих губах будет только мое имя.

Она услышала лязг пряжки его ремня, шорох ткани, а затем толстая головка его члена вошла в ее влажный вход.

– Держись, bella, потому что я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не поймешь, что я никому и ничему не позволю причинить тебе боль. А потом я хочу, чтобы ты пришла в церковь и познакомилась с моей матерью.

* * *

Габриэль сжала руку Луки, когда они шли по проходу церкви Пресвятого Сердца Иисуса, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды и шепот вокруг. Мать водила ее в церковь по воскресеньям, когда она была маленькой девочкой, но эти визиты закончились с ее смертью. После того как ее семья переехала в Неваду, по воскресеньям она либо смотрела, как ее братья занимаются спортом, либо в больнице, когда Патрик снова боролся со своей зависимостью.

Она разгладила свое платье, лиловое с короткими рукавами, круглым вырезом, замшевыми полосками на талии и плиссированной юбкой А-силуэта. У нее было не так много платьев, поэтому Николь одолжила ей относительно скромный наряд, когда она вернулась домой, чтобы переодеться. Николь не общалась с Клинтом с вечера прошлой пятницы в «Ред 27», но была в хорошем настроении, подрабатывала в казино и обновляла свой профиль на сайтах знакомств с Сисси.

– Мы присядем здесь, – Лука жестом указал ей на скамью в нескольких рядах позади. – Нехорошо вступать в семью, пока тебя официально не представят.

– А еще нехорошо так пометить свою подружку, что под платьем она выглядит так, будто на нее напал дикий зверь, – прошептала она, вставляя слово «подружка», чтобы посмотреть, как он отреагирует.

– Мне нравятся мои метки на тебе. – Лука удовлетворенно хмыкнул.

– Ты говоришь очень серьезно.

– Если бы это не было серьезно, – сказал он, сжимая ее руку. – Нас бы здесь не было.

Несколько человек остановились, чтобы поговорить с Лукой, когда они проходили мимо, и ее приветствовали объятиями и поцелуями. Хотя она не привыкла к такой привязанности, она проглотила дискомфорт и заставила себя улыбаться двоюродным братьям, друзьям, тетям и дядям, которые были явно заинтригованы ее отношениями с Лукой. Когда ей, Наконец, удалось сесть, она заметила Маттео рядом с женщиной с короткими темными волнистыми волосами.

– Это мама, – сказал он, проследив за ее взглядом. – Она не хочет выглядеть старой, поэтому просит мою сестру Анджелу красить ей волосы. Каждую неделю она меняет оттенок, от красного до коричневого, а когда-то был черный как смоль. Слева от нее – Анджела. Она парикмахер. Она блондинка, как и моя мать, но выкрасила волосы в каштановый цвет. Алекс, мой младший брат, стоит рядом с ней, – он криво улыбнулся. – С нормальным цветом волос.

– Это красивая церковь. – Она изучала гигантские витражи за алтарем и в вестибюлях по бокам церкви.

Светлая и просторная, с полированными до блеска полами и современными лампами на потолке, она был непринужденная и гостеприимная.

– Мама считает, что здесь слишком современно. Некоторые очень щедрые благотворители финансировали ремонт несколько лет назад. Я думаю, что это огромное улучшение.

– Она очень традиционна?

– Только когда речь заходит о семье, еде и религии. – Лука рассмеялся.

После службы все собрались на улице, укрывшись в тени деревьев, посаженных вдоль дорожки. Лука потащил ее сквозь толпу доброжелателей к своей семье, но Маттео перехватил их прежде, чем он успел представить ее.

– Папа! – Он подбежал и обнял отца. – Ты здесь. Ты пришел.

Смеясь, Лука подхватил его на руки.

– Сегодня воскресенье. Конечно, я здесь.

– Ты никогда не ходишь в церковь. – Маттео посмотрел на Габриэль и улыбнулся. – Привет, мисс Габриэль.

– Привет, Маттео, – она взъерошила ему волосы. – Я вижу, ты носишь такой же костюм, как твой отец. Ты выглядишь очень красивым.

Он просиял и похлопал себя по маленькому пиджачку.

– Нонна купила мне такой же галстук, как у папы.

Габриэль подняла глаза и увидела, что мать Луки наблюдает за ними. Она улыбнулась, но мать Луки не улыбнулась в ответ.

О Боже. У нее были хорошие отношения с родителями Дэвида, хотя они жили во Флориде и редко навещали его. После смерти Дэвида они оба были теплыми, приветливыми и поддерживали друг друга, как только могли.

– Ма! – Лука расцеловал мать в обе щеки, держа на руках Маттео, и они коротко переговорили по-итальянски.

Габриэль сжала сумочку и попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Она сталкивалась с закоренелыми преступниками почти каждый день, пережила две перестрелки и преследовала злобного торговца наркотиками на темном складе. Так почему же она боялась матерь Луки?

– Ма. Я хочу познакомить тебя с Габриэль Фокс.

– Очень приятно познакомиться, миссис Риццоли, – Габриэль снова улыбнулась и послушно наклонилась, чтобы мать Луки могла поцеловать ее в щеку.

– Вы итальянка? – спросила мать Луки. – Ты не похожа на итальянку.

– Я на одну половину ирландка, а на другую смесь англичанки, шотландки и немного шведки.

Лицо его матери вытянулось, и она посмотрела на Луку, который возвышался над ее пятифутовой трехдюймовой фигурой.

– Она не итальянка.(Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs )

– Нет, ма. – Он положил свободную руку на плечо Габриэль и ободряюще сжал ее. – Но это еще не конец света.

– И она слишком худая, – сказала ему мать Луки, как будто Габриэль не стояла рядом. – Посмотри на нее. У тебя есть ресторан. Разве ты ее не кормишь?