Текст книги "Замок и ключ"

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Мимо прошел охранник центра, бросив на нас подозрительный взгляд.

– Нет, она уже выше тренировок, – ответила Оливия, усаживаясь на бордюр. Таймер она положила рядом. – Она сосредоточилась на беге, дышит и живет только им одним. Да, это дословная цитата.

– Не очень-то ты ее поддерживаешь.

– У меня реалистичный взгляд на вещи, – сказала Оливия. – Лейни тренируется уже два месяца, и ее время нисколько не улучшилось. Только лишнее расстройство.

– Тем не менее ты должна признать: это впечатляет, – заметила я, глядя, как Лейни едва передвигает ногами.

Оливия хмыкнула.

– Что именно? Полнейшее отрицание действительности?

– Упертость. Ну, ты знаешь, когда человек понимает, что у него нет необходимых качеств, чтобы чего-то добиться, но все равно продолжает начатое. Тут нужна сила воли, не находишь?

Она немного подумала. Охранник снова прошел мимо нас, теперь в другую сторону.

– Если она такая упертая, то почему ломается на половине дистанции, а потом звонит мне, чтобы я приехала за ней?

– Правда?

– Примерно через раз. Разве это не поддержка?

Я не ответила и села, опершись ладонями о тротуар сзади. Кажется, я сама мало что смыслю в этом. Что значит поддерживать человека? Оставаться верным вопреки здравому смыслу? Или, как Оливия, громко выражать свое недовольство с самого начала, даже если этот человек не желает ничего слушать? Я размышляла об этом с тех пор, как мы с Нейтом говорили о Харриет в деликатесном магазине. Возможно, Нейт жил одним днем и с легкостью делил свою жизнь на непроницаемые отсеки. Но для меня Нейт, с которым я проводила все больше и больше времени, был парнем с проблемами в семье, который собирался при первой возможности уехать навсегда, – достаточно веские причины, чтобы я держалась от него подальше. Но мы с ним сближались, и я ничего не могла сделать.

Я посмотрела на Оливию. Она, прищурившись, глядела вдаль, таймер тикал рядом.

– Помнишь, ты сказала, как тяжело тебе привыкать к новой школе и что ты ни с кем не разговариваешь и не заводишь друзей? – спросила я.

– Да, – ответила она несколько настороженно. – А что?

– Что изменилось? Я имею в виду – почему ты подружилась со мной?

Она задумалась. Мимо нас проехал минивэн и остановился с другой стороны касс.

– Не знаю, – наконец сказала Оливия. – Наверное, потому что у нас было что-то общее.

– Школа Джексона?

– И она тоже. Но еще то, что мы не похожи на остальных учеников в «Перкинс-Дей». Ну, ты понимаешь, у нас есть что-то общее, хотя и разное. У меня – семья, не самое лучшее материальное положение. У тебя… Ну, ты выпиваешь и склонна к правонарушениям…

– Эй! Это было всего лишь один раз!

– Ладно-ладно, шучу, – сказала Оливия, небрежно махнув рукой. – Просто ни ты, ни я не вписываемся в рамки, установленные этой школой.

– Тут ты права.

Она выпрямилась, откинула с лица косички.

– Суть в том, что в мире существует огромное количество людей. И у каждого своя точка зрения, как правило, не совпадающая с твоей. Поэтому, когда ты встречаешь человека, с которым у тебя есть что-то общее – особенно если это касается важных вещей, – надо за него держаться. Понимаешь?

Я посмотрела на таймер, который лежал на бордюре между нами.

– Точно подмечено. Даже двух минут не прошло.

– Краткость часто недооценивают, – весело сказала она, затем, глядя через мое плечо, помахала кому-то сзади меня.

Повернувшись, я с удивлением увидела Жервеза; в своей двубортной куртке он стоял у касс кинотеатра. Увидев меня, Жервез покраснел, схватил билет и поспешил ко входу.

– Ты знаешь Жервеза? – спросила я Оливию.

– Добавочная соль и двойные лакричные тянучки? Он здесь завсегдатай.

Я уставилась на нее.

– Обычный его заказ. Большой стакан попкорна, без масла, но с добавочной солью, и две упаковки лакричных тянучек. Он смотрит как минимум по фильму в неделю, похоже, большой любитель кино. А ты откуда его знаешь?

– Да так, в школу вместе ездим, – ответила я.

Значит, у Жервеза есть и другая жизнь, кроме наших совместных поездок. По идее, ничего странного, но я почему-то удивилась.

Внезапно раздался звонок: телефон Оливии. Она вытащила его из кармана, бросила взгляд на экран и тяжело вздохнула. Лейни.

– А что я говорила? Заметь, я нисколько не злорадствую.

Я молча смотрела, как Оливия открывает мобильник, нажимает на кнопку и говорит, что подъедет через минуту. Она взяла книгу, встала и отряхнулась.

– Наверное, тебе это тоже нравится, – сказала я.

– Что именно?

– Все это. – Я обвела рукой вокруг себя. – То есть ты приехала сюда и засекаешь ее время. Значит; ты не против того, что она делает.

– Не значит. – Она сунула книгу под мышку и вытащила из кармана ключи. – Просто я – лохушка.

– Неправда.

– Ну, тогда не знаю, почему я здесь. Может, потому что она – моя двоюродная сестра и попросила меня помочь? Я особо не задумываюсь. Ладно, увидимся позже.

Я кивнула, и она пошла через парковку к своей машине. Глядя ей вслед, я думала о том, что она говорила о тех, с кем у тебя есть что-то общее, потом вспомнила, как в День благодарения мы с Нейтом стояли в гараже и я рассказала о маме и нашей семье. Судя по всему, общие черты, взгляды, общее положение могут закончиться дружбой, семьей или даже тем, что ты будешь сидеть одна на обочине, пытаясь понять саму себя.

Не только я чувствовала себя странно. Даже погода словно сошла с ума.

– Согласись, что это ненормально, – покачав головой, сказала Харриет, когда мы вышли из торгового центра на парковку для сотрудников. – Разве когда-нибудь было семьдесят семь градусов за неделю до Рождества? [9]9
  77°F примерно равны 25 °C.


[Закрыть]

– Во всем виновато глобальное потепление, – ответил Реджи. – Полярные льды тают.

– Лично я думаю, что это предвещает конец света.

Реджи вздохнул.

– Кто бы сомневался!

– Нет, серьезно, кому нужны рождественские покупки в почти летнюю погоду? – спросила Харриет, пока мы пересекали парковку. – Продажи резко сократятся.

– Ты вообще думаешь о чем-либо, кроме работы?

– Ну да – о конце света. И немного о кофе.

– Я знаю, что ты шутишь, но все-таки…

– До свидания! – попрощалась я и зашагала к скверу. Харриет и Реджи помахали мне вслед, не прекращая спорить. Этому-то я не удивилась – они всегда спорили.

Харриет часто подвозила меня домой, так как не хотела, чтобы я одна шла по темному скверу, но тут внезапно потеплело, и я, пользуясь редким случаем, ходила пешком. По дороге я встретила несколько велосипедистов, парочку бегунов и целую компанию подростков на мотороллерах; похоже, мысль насладиться хорошей погодой пришла в голову не только мне. Впрочем, самое странное ждало меня дома: Джеми в плавках, шлепанцах и с полотенцем через плечо стоял в холле. «Может, это и не предвестие конца света, – подумала я, – но весьма похоже».

Кажется, я его напугала: он нервно вздрогнул, но почти сразу пришел в себя.

– Привет! – сказал Джеми с непринужденным видом, словно бродил по дому в купальной амуниции каждый день. – Как дела на работе?

– Что ты… – начала было я, но замерла: на верхней площадке лестницы появилась Кора в купальнике и шортах. Увидев меня, она ойкнула и покраснела.

– Так, – медленно произнесла я. – Что здесь происходит?

Они обменялись виноватыми взглядами, затем, тяжело вздохнув, Кора выдавила:

– Мы собираемся в бассейн.

– Куда?

– Семьдесят пять градусов тепла в декабре! – воскликнул Джеми. – Мы просто обязаны воспользоваться случаем!

Я вновь посмотрела на сестру.

– Такая хорошая погода! – заметила она.

– Но в здешнем бассейне даже нет воды!

– Поэтому мы идем к Блейку, – ответил Джеми. – Ты с нами?

– Вы собираетесь втихаря искупаться в бассейне Кроссов?

Кора прикусила губу, а Джеми сказал:

– Ну, в принципе, не совсем втихаря. Я имею в виду – мы же соседи. А бассейн прямо под боком, с подогревом, и никто там не купается.

– Вам разрешили? – спросила я.

Джеми бросил взгляд на Кору, та смущенно потупилась.

– Нет, – ответила сестра, – но я днем видела Блейка, он сказал, что уезжает с Нейтом по делам, вернется только завтра. Вот мы…

– …собираетесь перелезть через забор и нырнуть в их бассейн, – закончила я.

Последовало молчание, затем Джеми не выдержал.

– Семьдесят пять градусов! В декабре! Ты хоть понимаешь, что это такое?

– Конец света? – осведомилась я.

– Что? Господи, нет, конечно. С чего ты…

– Знаешь, она права, – сказала Кора, спускаясь по лестнице. – Мы подаем дурной пример.

– Ты ведь сама предложила! – напомнил ей Джеми. Кора снова покраснела. – Твоя сестра, – обратился он ко мне, – обожает плескаться в бассейне. В колледже она всегда прыгала с бортика первой.

– Неужели? – Я повернулась к Коре.

– Ну… – протянула она тоном, не оставляющим сомнений в том, что Джеми сказал правду. – Понимаешь, семьдесят пять градусов, в декабре…

Джеми, ухмыляясь, схватил ее за руку.

– Ты моя умница! – воскликнул он, потом посмотрел на меня. – А ты идешь?

– У меня нет купальника.

– Возьми в моем шкафу, нижний ящик справа, – предложила Кора.

Бросив на них скептический взгляд, я покачала головой. Родственнички прошли через кухню – Джеми шумно хлопал шлепанцами, Кора весело смеялась – и скрылись за дверью.

Я не хотела идти к бассейну, тем более купаться, но, посидев несколько минут одна, отыскала купальник, натянула сверху тренировочные штаны, вышла из дома и пересекла двор. Из-за соседского забора доносился плеск воды.

– Ага, вот и она! – воскликнул Джеми, когда я проскользнула в соседский двор через калитку.

Он был на мелком конце бассейна, рядом с Роско. Тот стоял на бортике и восторженно лаял, а Кора плавала на глубине под водой, длинные волосы струились сзади.

– Все-таки не удержалась?

– Я не полезу в воду, – сказала я, подошла ближе и уселась на край бассейна, подтянув колени к груди. – Просто посмотрю.

– Это неинтересно, – сказал зять и нырнул под воду.

Пес тявкал как заведенный. Джеми поплыл к другому концу бассейна, и Роско по бортику кинулся за ним. Я посмотрела на Кору. Она уже вынырнула и плескалась в воде, убирая с лица волосы.

– Никогда бы не подумала, что ты способна нарушить закон, – сказала я.

Сестра скорчила гримасу.

– Ну это не считается уголовным преступлением, к тому же Блейк перед нами в долгу.

– Правда? Почему?

Не расслышав или сделав вид, что не расслышала, Кора нырнула за Джеми, который кружил у самого дна.

Мгновение спустя они вынырнули, весело хохоча и брызгаясь. Я сняла туфли, подвернула штанины и села на край бассейна, опустив ноги в воду. Вода была теплой, даже теплее воздуха; я откинулась назад и задрала голову, глядя в небо. Я давно не плавала: последний раз – классе в девятом, когда мы с мамой обитали в жилом комплексе с бассейном. Помню, летом я целыми днями плескалась в воде, пока поздно вечером за мной не приходила мама.

Джеми и Кора купались еще около получаса – топили друг друга и играли в догонялки. К тому времени, как они вылезли из бассейна, было уже пол-одиннадцатого, даже Роско утомился и перестал лаять.

– Вот видишь, – сказал мне Джеми, когда они вытирались, – ничего страшного.

– Да, здорово! – согласилась я, болтая ногами в воде.

– Идешь с нами? – спросила Кора, направляясь с Джеми к забору.

– Чуть позже. Хочу еще немного посидеть здесь.

– Окунись разок, пока погода хорошая, – посоветовал Джеми. Роско бежал за ним следом. – Вряд ли это надолго.

Они ушли, их голоса за забором становились все слабее, пока совсем не затихли. Подождав еще пару минут, я стянула тренировочные штаны, оглянулась убедиться, что никого рядом нет, и прыгнула в воду.

У меня перехватило дух – давно не плавала, но инстинкт почти сразу взял свое, и вскоре я уже медленно плыла к другому концу бассейна; в уши заливалась вода. Не знаю, сколько кругов я успела сделать, но так вошла в ритм, что вначале даже не заметила, как в доме включили свет. Когда зажглось второе окно, убегать было поздно.

Я замерла, спрятавшись за бортиком бассейна. В ярко освещенной гостиной кто-то ходил: прошел в одну сторону, затем – в другую, а через несколько секунд я услышала, как открылась дверь. «Вот черт!» – подумала я, сделала глубокий вдох и нырнула.

Не самое удачное решение: сквозь толщу воды я увидела Нейта – он стоял у края бассейна и смотрел на меня. К тому времени легкие у меня были готовы взорваться, так что, хочешь не хочешь, пришлось вынырнуть.

– Так-так, – сказал он, когда я всплыла на поверхность. – И что это такое?

Я подплыла к краю бассейна – только бы что-то делать! – и провела рукой по лицу.

– Э-э-э… Вообще-то…

– Кора и Джеми тайком плавали в бассейне? – спросил Нейт. Я недоуменно уставилась на него, а он вытащил из-за спины один шлепанец, затем второй, и, бросив их на бортик, добавил: – Они особо не прячутся. Оставили вот это на стуле. А в прошлый раз забыли надувной круг.

– Короче говоря, нас поймали с поличным.

– Ничего страшного. – Нейт присел на корточки рядом со мной и опустил руку в воду. – Хоть кому-то польза от этого бассейна. Отец вечно жалуется, что тратит кучу денег на подогрев.

– Ты больше не плаваешь?

– Очень редко, – ответил он.

– Должно быть, тебе не хватает тренировок.

Он пожал плечами.

– Иногда. Это был неплохой способ уйти от реальности. По крайней мере, я так думал.

Я вспомнила, как Нейт рассказывал, что его отцу запретили приближаться к бассейну, а он орал из-за забора.

– Полезай в воду, – предложила я. – Теплая!

– Нет, я здесь посижу. – Он плюхнулся на стул. – А ты поплавай.

Пару секунд я бултыхалась молча, затем сказала:

– А я думала, вы до завтра уехали по делам.

– Планы изменились. Было решено, что я вернусь домой пораньше.

– Решено, – повторила я.

Он посмотрел вверх и устало улыбнулся.

– Денек выдался нелегкий, скажем так.

«Кто бы сомневался», – подумала я, а вслух сказала:

– Тем более нужно окунуться. Семьдесят пять градусов в декабре! Ты же хочешь поплавать!

Честно говоря, я не ждала, что он согласится, ведь я говорила просто так, для поддержания разговора. Но Нейт медленно кивнул и встал.

– Ладно, сейчас вернусь.

Он отправился в дом, и до меня вдруг дошло: зря я это затеяла. В конце концов, я пыталась держать дистанцию, а теперь, пригласив Нейта поплавать вместе со мной, сама ее сократила. Я лихорадочно придумывала способ вернуть все на круги своя, когда в дверях показался Нейт и пошел к бассейну. Зрелище впечатляло. В ночь нашего знакомства он тоже был без рубашки, но тогда я не успела его разглядеть, а теперь не могла отвести глаз. Собственно, еще одна причина отступить назад, подумала я, но в это мгновение Нейт поднял руки над головой и почти беззвучно нырнул в воду.

«ПЛЫВИ!» – промелькнуло у меня в голове. Нейт вынырнул и поплыл ко мне безукоризненным брассом. Оказавшись рядом со мной, он остановился и встряхнул головой, только брызги полетели.

– Ты в прекрасной форме, – заметила я.

– Спасибо, – ответил он. – Годы тренировок.

Я посмотрела вниз и вдруг особенно остро почувствовала, как мы близки, нас разделяет только вода. В ее прозрачной толще моя кожа казалась бледной, почти синеватой, на ней резко выделялась цепочка с ключом. Нейт тоже смотрел на цепочку. Перехватив мой взгляд, он осторожно дотронулся до ключа и приподнял руку. Ключ послушно лег в раскрытую ладонь.

– Как ты думаешь, сколько кулонов продала Харриет со Дня благодарения? – спросил Нейт.

– Не знаю, – ответила я. – Много.

– Сегодня в кофейне я видел девушку с ключом на шее. Так странно.

– Я расскажу Харриет, пусть порадуется.

– Нет, я не это имел в виду. – Он повернул ладонь, ключ выскользнул и медленно опустился мне на грудь. – Просто у меня эти кулоны ассоциируются с тобой и с этим ключом. Знаешь, в ту ночь, когда мы встретились, я сразу обратил на него внимание.

– Еще до того, как я попыталась перелезть через забор?

– Ну ладно, сразу после этого.

Вокруг было очень тихо; над нами простиралось небо, усыпанное звездами. Я смотрела на Нейта, ощущала его присутствие и внезапно вспомнила слова Джеми: «Вряд ли это надолго». Истинная правда, именно поэтому мне следовало немедленно вылезти из бассейна и пойти домой, но я знала, что никуда не уйду.

Нейт по-прежнему глядел на меня, а я старалась удержаться на поверхности – вода тянула меня вниз, отталкивала назад. Затем Нейт подплыл еще ближе, наклонился ко мне и поцеловал, а я не смогла отпрянуть, как ни внушала себе, что должна держаться на расстоянии. У Нейта были теплые губы и мокрое лицо, а когда он чуть отодвинулся, я вздрогнула – не привыкла чувствовать кого-то так близко, но и не хотела, чтобы это ощущение близости исчезло.

– Замерзла? – спросил он.

Не успела я покачать головой, сказать, что дрожу не от холода, как Нейт взял меня за руку.

– Не волнуйся, чем глубже – тем теплее, – сказал он и нырнул.

Я набрала в легкие воздуха и позволила Нейту утянуть себя под воду.

Мне было известно, что Джеми обожает праздники. Чего стоили одинаковые голубые рубашки, не говоря уже о благодарственных листах! Но даже вооруженная этим знанием, я оказалась не готова к его манере встречать Рождество.

– Стой спокойно, понял? – нахмурившись, сказала Кора, запихивая подушку Джеми под куртку. – Не дергайся!

– Не могу! – ответил Джеми. – От этого теплого белья у меня все чешется!

– А я говорила, чтобы ты надел обычные трусы!

– Санта не носит обычные трусы! – горячо возразил Джеми, перетягивая подушку широким черным кушаком. – Если уж переодеваться Сантой, то нужно все делать правильно!

– Честно говоря, я сомневаюсь, что у Санта-Клаусов проверяют белье, – заметила Кора, вставая с пола. – Где твоя борода?

– На кровати, – сказал Джеми. Он обернулся и увидел меня. – Привет, Руби! Ну как тебе? Классный прикид, верно?

Честно говоря, когда я увидела Джеми в наряде Санта-Клауса – красный костюм, черные ботинки и лохматый белый парик, от одного взгляда на который зудело все тело, – мне пришло в голову совсем другое выражение, но в интересах семьи я решила подыграть зятю.

– Ага, – согласилась я, не сводя глаз с Коры, которая закрепляла на его голове бороду. – Идешь на вечеринку?

– Нет, – ответил он. Кора отступила назад и, подбоченившись, бросила оценивающий взгляд на свою работу. – Сегодня сочельник.

– Понятно, – медленно произнесла я. – Так, значит, это для того, чтобы…

– Ходить по соседям! – закончил Джеми.

Я посмотрела на Кору, но она лишь покачала головой.

– Мой отец всегда переодевался Санта-Клаусом в канун Рождества, – пояснил Джеми. – Семейные традиции!

– Которых у нас не было, – добавила Кора. – Джеми об этом знает и считает своим долгом нам все возместить.

Джеми посмотрел на нее, потом перевел взгляд на меня. Даже в полном облачении – в парике и с бородой – он выглядел по-мальчишески – Санта-Клаус в юности.

– Наверное, я перегибаю палку, – сказал он. – Просто в нашей семье всегда любили Рождество.

Весь месяц Джеми активно готовился к Рождеству: зажег перед домом электрические гирлянды, повесил в комнатах рождественские календари, притащил самую большую елку, которую только смог найти, а потом нарядил ее новенькими игрушками вперемешку с самодельными украшениями из праздничного прошлого Хантеров. Я разрывалась между домашними хлопотами и работой в торговом центре и искренне мечтала, чтобы праздники прошли как можно скорее. Тем не менее увильнуть от участия в подготовке к Рождеству было невозможно – как всегда, когда за дело брался Джеми: я вместе со всеми наблюдала, как зажигают свечи на общественной елке, послушно пересматривала мультик «Рождество Чарли Брауна» и даже держала Роско, пока Джеми наряжал его в шлейку с рождественскими колокольчиками.

– Вот, возьми, это тебе, – сообщил Джеми, взяв с кровати красный эльфовский колпак.

– Мне?

– Ага. Чтобы мы с тобой были одеты в одном стиле, когда пойдем по домам.

Я бросила взгляд на Кору, но она усиленно отводила глаза, деловито пряча румяна, которыми только что ярко накрасила щеки Джеми.

– Это еще зачем? – подозрительно спросила я.

– Будем разносить подарки! – сообщил Джеми как о чем-то само собой разумеющемся. – Они уже готовы, лежат в холле. Пошли!

С собственным колпаком в руках он протиснулся мимо меня и, тяжело ступая по ковру, пошел к лестнице. Я, прищурившись, смотрела на Кору до тех пор, пока она не повернулась ко мне.

– Прости, – сказала она виновато, – но я ходила в прошлом году.

В общем, в восемь часов вечера накануне Рождества я оказалась посреди Уайлдфлауэр-Ридж в компании Джеми, наряженного Санта-Клаусом, и Роско в шлейке с колокольчиками. Предполагалось, что мы разносим радость и веселье, но если посмотреть на это с другой стороны – бродим по морозу, который ударил с удвоенной силой, и отрываем людей от празднования в кругу семьи, попутно наводя страх на случайных автомобилистов.

После первых домов мы выработали своего рода систему: я звонила в дверь и вместе с Роско пряталась за спину Джеми, а когда нам открывали, помогала раздавать подарки – мягкие игрушки и коробочки с леденцами. Похоже, люди нам искренне радовались, особенно дети: лишь пару раз нас встретили странными взглядами, а еще несколько человек не ответили на звонок, хотя явно были дома. Примерно через час мы обошли три квартала и исчерпали запас подарков.

– Еще пара заходов, – сказал Джеми, когда мы стояли на углу у дома Нейта и ждали, пока Роско, звеня колокольчиками, не облегчится у почтового ящика. – Выбирай, куда пойдем. Хочешь заглянуть к Нейту?

Я посмотрела на дом Кроссов, который возвышался темной громадой, только сзади светились два окна.

– Даже не знаю. Вряд ли Нейт относится к твоей целевой аудитории. Может, найдем кого-нибудь помладше?

– Я поищу, – согласился Джеми, взяв почти пустой мешок, – а ты все-таки отнеси ему леденцов. Встретимся здесь, хорошо?

– Идет, – кивнула я, отдавая собачий поводок.

Джеми перекинул через плечо мешок с подарками – надзор за Санта-Клаусами одобрил бы! – и зашагал через улицу к дому с ярко горящими гирляндами в виде снежинок у входа.

Я сунула коробочку с леденцами в карман, глубоко вдохнула морозный воздух и побрела к дорожке, ведущей к владениям Кроссов. Честно говоря, я уже подумывала о том, чтобы сделать Нейту подарок, даже начала выбирать, но остановилась – не была уверена, что готова на такой широкий жест, даже после той ночи в бассейне. Впрочем, через несколько дней я поняла, что с Нейтом все выходит легко: не труднее, чем протянуть ему руку и позволить увлечь себя под воду. Наверное, невозможно делить с кем-нибудь абсолютно все, но я постепенно приходила к мысли, что у нас уже достаточно общего. Тем не менее канун Рождества – время надежд, ну, по крайней мере, так говорят. Нейт дал мне многое, и я наконец почувствовала, что могу ответить ему тем же. Я подошла к двери и нажала кнопку звонка.

Едва Нейт открыл дверь, мне стало ясно – что-то случилось. Это было заметно по удивленному, даже встревоженному выражению лица Нейта и по тому, что он незаметным движением притворил дверь – совсем как я когда-то во время визитов иеговистов или квартирных хозяев.

– Руби? Привет! – тихо произнес он. – Что ты здесь делаешь?

И тут я услышала его отца: он громко и сердито орал за соседней стеной. Сглотнув, я и выдавила:

– Мы с Джеми разносим рождественские подарки, и…

– Сейчас не самое подходящее время, – перебил меня Нейт. Из глубины дома донесся глухой звук удара или падения. – Я тебе потом позвоню, ладно?

– Что произошло?

– Все в порядке.

– Нейт…

– Я же сказал: все нормально. Мне пора, – сказал он и еще чуточку притворил дверь, почти полностью скрывшись за ней. – Завтра поговорим.

Не успела я ответить, как дверь с громким щелчком захлопнулась. Какое-то время я стояла с пересохшим горлом и не знала, что делать. «Все в порядке», – сказал он. Я слегка потянула за дверную ручку. Странная ирония судьбы: я уже была готова подпустить Нейта ближе, а он от меня закрылся.

– Эй! – позвал сзади Джеми.

Я обернулась и увидела, что они с Роско переходят улицу, направляясь ко мне.

– Кто-нибудь дома?

«Ну давай же, говори!» – велела я сама себе, но внезапно вспомнила тот день в гараже, когда Нейт попросил меня ни о чем не рассказывать. «Ты меня понимаешь, да?» Неужели я хочу быть похожей на Хоникаттов, вмешаться не в свое дело и все испортить, пусть даже и из лучших побуждений? Джеми уже шел по дорожке к дому Кроссов, Роско бежал впереди. Нужно было что-то срочно решать.

– Никого нет, – ответила я и спустилась с крыльца. Коробочка леденцов по-прежнему лежала в кармане, и я осторожно сжала ее, словно чью-то ладонь. – Пошли домой.