Текст книги "Пленники судьбы"
Автор книги: Санта Монтефиоре
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
Луису Дандасу
С любовью навсегда
Глава 1
Англия
Весна, 2001
Люк одиноко стоял в библиотеке, наблюдая в окно за искрящимся огнями парком особняка Динтон. В небе над Хэмпширом низко висели серые тучи, орошая землю мелким непрекращающимся дождем. Выискивая червяков, в траве ковырялась пара черных дроздов, готовая в любой момент пугливо вспорхнуть на высокие липы, на которых едва начала распускаться молодая листва. Мирная тишина то и дело прерывалась смехом и возгласами, доносящимися из гостиной, расположенной на противоположной стороне холла, где присутствующие на загородной вечеринке гости громко комментировали воскресный выпуск газеты или играли в скраббл.
Люка ужасно раздражала эйфория, царящая среди приглашенных. Вообще-то он приехал сюда только ради Фрейи, женщины, которую потерял из поля зрения уже много лет назад. Он обожал ее дом, ее семью, ее размеренную жизнь и понимал, что за последние два десятилетия его собственная жизнь давно уже идет вкривь и вкось.
Пуская клубы дыма в окно и вспоминая всю свою жизнь, Люк все больше погружался в уныние. Он снова холост. У него две маленькие дочки, которым пришлось пережить все тяготы развода. Сейчас он ничем не занимался, совершенно отойдя от дел. Двадцать лет Люк был руководителем фонда, зарабатывая деньги с таким рвением и жадностью, что это стало в конце концов его единственной страстью и привело к никчемному существованию, которое к сорока годам не давало ему никакого удовлетворения.
Покинув деловые круги Лондона, Люк дал повод для бесконечных сплетен и пересудов. Телефоны трезвонили, новость облетела все континенты, приводя банковский мир в состояние шока и недоумения. Люк Чанселлор, имея миллиард долларов капитала, продал фирму двум своим партнерам и просто ушел. Никто не мог этого объяснить, а Люк не отвечал на вопросы. Он сделал решительный шаг: отключил мобильный телефон и сбежал за город. После жизни, подчиненной строгим правилам, от новообретенной свободы Люк чувствовал себя немного не в своей тарелке и не знал, что, собственно, с ней делать.
Как раз в тот момент, когда он, стоя у окна, начал вспоминать подробности своей жизни, в комнату кто-то вошел. Духи с ароматом имбирной лилии напомнили ему о том далеком лете, когда он и Фрейя были безумно влюблены друг в друга. Она подошла сзади и прильнула к Люку, обняв его за талию.
– Вот ты где, Люк. Что ты тут делаешь?
– Думаю.
– Думать вредно. И о чем же?
Ее ирония еще больше раззадорила его.
– О тебе и обо мне. О лете 79-го.
– О том самом лете, когда я в тебя безумно влюбилась, а едва наступила осень, как я была отвергнута тобой. – Фрейя рассмеялась. Теперь она уже могла говорить об этом легко, хотя в свое время их короткий роман глубоко ранил ее сердце. – Ты тогда порвал со всеми своими женщинами, каждая из которых думала, что именно ей удастся приручить тебя.
– Ты ни на кого не похожа. И потеряв тебя, я совершил самую большую ошибку в своей жизни.
– Не суди себя слишком строго. Что случилось, то случилось.
– Ты была бы для меня идеальной женой.
– А я не уверена, что ты был бы для меня идеальным мужем. Уж слишком красив и самонадеян ты был тогда, чтобы хранить верность одной-единственной женщине.
– Но теперь я совершенно другой, поверь…
– Ерунда, на леопардах никогда не исчезают пятна. Ты как был бабником, так им и остался. И все же, сколько ты выдержал с Клер? Десять лет? Это на девять лет больше, чем я ожидала.
– Посмотри на себя, – произнес Люк, поворачиваясь к ней лицом и с сожалением глядя на нее своими васильковыми глазами. – Счастливый брак с Майлзом. Большой красивый загородный дом. Четверо белокурых чудесных детишек. – Он пробежал взглядом по ее лицу. – С каждым годом ты становишься все краше.
Фрейя вспыхнула.
– О Люк, ради Бога, не надо. Ты хочешь лишь то, что не можешь иметь.
– Ты счастлива с Майлзом?
– Очень. – Она заправила прядь русых волос за ухо.
– Какая жалость… А я безумно хочу тебя…
Фрейя отстранилась от него.
– Твое полуитальянское происхождение еще не дает тебе права разговаривать так с замужней женщиной.
– Но ведь ты мой давний друг. И нет ничего такого, что я не мог бы тебе сказать. – Люк продолжал втягивать дым, хотя сигарета давно уже была выкурена до фильтра.
Фрейя взяла китайскую пепельницу с маленького столика и передала ему.
– Какая ужасная привычка. Ты должен бросить курить.
– Сейчас не самое подходящее время.
– Это отговорка.
– Мне кажется теперь, что я умираю, и перед глазами проходит вся моя жизнь. Я всегда был настолько поглощен сколачиванием капитала, что почти не оставалось времени на что-то более важное. Отчасти по моей вине наш брак с Клер пошел кувырком. Я никогда не хотел становиться одним из тех папаш, которые калечат жизнь своих детей. Однако полюбуйся на меня. Я заработал денег гораздо больше, чем Клер могла потратить за всю свою жизнь. Сомневаюсь, что она вспомнит, когда последний раз ездила как простая смертная. И вот как эта чертовка отплатила мне за все, что у нее есть – обобрала как липку! И все же если она стала дьяволом во плоти, то винить в этом приходится только себя, ведь именно я позволил ей превратиться в монстра. Деньги никогда не заменят любви. Несмотря на все земные блага, которые я приобрел, Фрейя, я ощущаю себя пустым сосудом.
Она коснулась его плеча.
– Твои девочки обязательно справятся, как когда-то это сделала я.
– Тебе просто повезло. Вспомни, твоя мать после развода очень скоро снова вышла замуж. Фитцу удалось найти путь к твоему сердцу и поддержать тебя в трудную минуту. К тому же у твоей матери не такой мстительный характер, как у Клер. Розмари человек с чувствительной душой. Она ведь не стала настраивать тебя против родного отца.
– И все же… Когда узнаешь, что родители больше не любят друг друга и не собираются жить вместе, мягко говоря, приходишь в замешательство. Несмотря на то что стараешься относиться к сложившейся ситуации с пониманием, ты все-таки осуждаешь их – обычно давит обида за то, что они недостаточно сильно любят тебя, чтобы остаться вместе. Однако дети оптимисты, они быстро приспосабливаются к новым обстоятельствам. И твои не будут исключением.
– Однако Джон Треско уж точно не Фитцрой Давенпорт. У меня просто мурашки бегут по коже при мысли о том, что теперь он будет отцом моих дочерей.
Заметно побледнев, Люк в последний раз затянулся и погасил окурок.
– Почему бы тебе не исчезнуть на лето? Ты рассказывал мне об удивительном замке, который купили твои родители. Побережье Амальфи кажется идеальным местом, куда можно поехать на несколько месяцев. Тебе решать, что ты хочешь. В летнее время в Лондоне духота, и каждый норовит куда-нибудь сбежать. Если ты захочешь остаться в городе, то, скорее всего, пожалеешь об этом. Да и твои девочки наверняка с радостью присоединятся к тебе во время каникул. Дети ведь обожают замки.
– Вряд ли моя мать позволит мне спокойно отдохнуть! Большую часть своей взрослой жизни я провел, стараясь избегать ее общества.
– Да, зато твоему отцу пришлось отдуваться за двоих.
– Она не мыслит жизни без светского общества. Трудно понять, как ей удается терпеть всех этих людей. И это уж точно не то, что мне в данный момент необходимо.
– Смена обстановки тебе не помешает. Солнце, море и уйма времени, чтобы хорошенько поразмыслить.
– Обо всех своих ошибках!
– Никто не идеален.
– Тяжелый груз давит мне на плечи…
– Ну так сбрось его. Нанеси визит своим родителям. Я знаю, что Ромина иногда перегибает палку, но у нее доброе сердце. Родная кровь – великое дело, и, кроме того, я уверена, что им не терпится показать тебе свой замок.
Посмотрев на Фрейю, Люк усмехнулся. Она мельком взглянула на красавца любовника своей молодости, черты лица которого теперь были подернуты печалью прожитых лет, и на мгновение ее сердце дрогнуло.
– Вот видишь, как ты меня понимаешь, – произнес он. В его глазах по-прежнему плясали искорки смеха. – Следовало жениться на тебе, когда у меня был такой шанс. Мне понадобилось десять лет, чтобы понять, что женщина, которую я всегда любил, находилась все это время возле меня. Все-таки Майлз везунчик.
– Когда-нибудь ты посмеешься над своими словами. В действительности ты ведь совсем не любишь меня. Ты любишь лишь то, что я могу тебе дать. Я для тебя та тихая гавань, в которой ты можешь на время бросить якорь, отдохнуть и которую без сожаления покинешь, стоит тебе восстановить свои силы. Ты всегда был одним из тех, кого влечет открытое море. Я для тебя слишком безмятежна, и тебе очень скоро снова надоело бы мое общество, как это уже случилось в 79-ом.
– Ты ошибаешься. Мне никогда не было с тобой скучно. Просто тогда я был слишком легкомысленным… Не ценил того, что имел…
– Пойдем-ка лучше в гостиную. Мама и Фитц скоро приедут на ленч.
– Нет, давай сначала прогуляемся.
– Под моросящим дождем?
– Но ты же теперь вроде бы провинциальная барышня.
– На самом деле я лишь делаю вид, что это так. Исключительно ради Майлза. Ведь он на пушечный выстрел не приблизится к Лондону. Ты уверен, что не хочешь дать Аннабель шанс? – спросила Фрейя, неожиданно сменив тему разговора. – Могу сказать наверняка, что ты ей очень нравишься.
– У меня кровь стынет в жилах от ее похотливого взгляда, – ответил Люк и заметил, как Фрейя, смеясь, сморщила носик. – Я стал замечать такой взгляд у одиноких женщин, чей возраст приближается к сорока, и слышать громкий бой их биологических часов. Спасибо, Фрейя, за твою заботу, но я пас.
– Настоящая хозяйка должна подумать о том, в чем нуждается каждый из ее гостей.
– К сожалению, того, чего хочу я, ты не в состоянии мне дать.
– И кстати, не стоит заводить подобных разговоров под крышей моего дома, – не растерявшись, парировала она.
– Что-то я не припомню, чтобы ты раньше была такой благонравной.
– Теперь я замужем, – сказала Фрейя, делая ударение на последнем слове.
Люк вздохнул.
– Мне нравится вспоминать тебя совсем другой.
– Я не хочу знать, какой ты меня помнишь. – Она снова залилась краской.
– Капот автомобиля, амбар твоих родителей, полночь, летняя пора…
– Ну хватит! Не понимаю, на что ты намекаешь! Я сейчас же готова идти на прогулку. Но сначала давай узнаем, может, кто-то захочет к нам присоединиться и остальные тоже решатся на активный променад перед тем, как приступить к уничтожению жареного барашка.
Люку совершенно не хотелось, чтобы присутствующие здесь гости – папаши, мамаши, их дети и собаки – присоединились к ним. В данный момент он меньше всего был расположен к общению с посторонними. Он вообще ни с кем, кроме Фрейи, не хотел общаться. Майлз, типичный землевладелец Бабура, в сапогах и кепке из твида, возглавлял компанию, шествующую вверх по дорожке, что вела к лесу. Его жена покорно следовала на несколько шагов позади него в сопровождении деверя и его супруги. Сам же Люк оказался в компании женщин, идущих по обе стороны от него. Аннабель, на свидание с которой Фрейя его провоцировала, была очень миловидной женщиной, правда, сухопарой. Она напоминала цыпленка, пережаренного в духовке. Прелестная Эмили, чей коротышка муж плелся позади, ведя за руки их детей, была румяной и дородной, как гусыня, которую раскармливают с одной-единственной целью – получить ее печень. Люк скрывал раздражение, высоко подняв подбородок, благо его рост давал ему такую возможность, и сверху вниз наблюдал за тем, как мелированные русые кудряшки Фрейи подпрыгивают, когда она пробирается сквозь заросли высокой травы, стараясь не отстать от мужа. Люк не понимал, что она могла найти в Майлзе, пусть он и был довольно обаятельным. Их дети торопливо прошли мимо, за ними вдогонку бежал черный лабрадор. Люк смотрел на золотистые детские волосы и кожу, которые, к счастью, они унаследовали от матери. У Майлза был бледный кельтский цвет лица, кожа была усеяна веснушками, а заметно поредевшие русые волосы были какого-то ржавого оттенка. Видя Фрейю рядом с таким человеком, Люк с трудом сдерживал раздражение. Если бы она вышла замуж за мужчину, похожего на него, Люк поднял бы в их честь свой бокал и, преклонив голову, вышел бы из игры, снисходительно приняв поражение от равного соперника. Однако Майлз уступал ему во всех отношениях. Майлз был ему не ровня. Фрейя явно просчиталась.
– Ну что же вы ползете как черепахи! – закричал Майлз, первым добравшись до леса. – Вы не нагуляете аппетита, пока не приложите хоть немного усилий. – Его верный пес сел у ног хозяина, тяжело и учащенно дыша.
– Это больше напоминает учебный лагерь для новобранцев, – пожаловалась Эмили. – Майлзу всегда хочется быть первым, будь то лыжня или теннисный корт, только бы снискать славу лучшего.
– И это так и есть? – поинтересовался Люк, засовывая руки в карманы пиджака.
– Нет, – сухо ответила Эмили. – По крайней мере, уж точно не тогда, когда он играет в теннис с Хьюго. Мой муж хоть и не вышел ростом, но двигается по корту достаточно быстро. – Она, понизив голос, добавила: – Майлз не очень-то любит проигрывать.
– Вы давно их знаете?
– Почти десять лет. С тех пор как они переехали сюда. Мы живем в двадцати милях отсюда, как раз за Алресфордом, и познакомились через общих друзей. Фрейя просто божественна. Ее фигура вне всякой конкуренции.
– А что, по-вашему, объединяет эту странную парочку? – настаивал Люк. Круглое лицо Эмили просияло: она была рада возможности немного просветить этого красивого представительного гостя, столь мало похожего на типичного англичанина.
– Я думаю, их связывает то, что они являются полной противоположностью друг другу. Фрейя такая спокойная, неторопливая, Майлз же, напротив, очень спортивный, решительный, ему присущ дух соперничества. Фрейя просто хлопает глазками и мило улыбается. – Эмили опасливо взглянула на Аннабель и произнесла на полтона ниже: – А еще я думаю, что Майлз все-таки довольно напыщенный. Возможно, Фрейе нравятся мужчины, которые любят быть лидерами.
– А вы что думаете по этому поводу, Аннабель? – Люку вдруг пришло в голову, что во время этой прогулки он сможет почерпнуть для себя немало полезной информации. Дождь становился все сильнее, и Люк почувствовал, как холодная струйка неприятно потекла по спине. Он съежился. У него было единственное желание – поскорее попасть на ленч.
– Майлз отличный любовник, – авторитетно заявила Аннабель. Люк вздрогнул. Мысль о том, что Фрейя занимается любовью с Майлзом, вызывала у него такие же отвратительные ощущения, как и капельки дождя, струящиеся по спине.
– Это она вам сказала?
Эмили рассмеялась.
– Вы хотите знать, действительно ли Фрейя сказала, что Майлз отличный любовник? – повторила она, с интересом рассматривая его. – Ну, мне она никогда такого не говорила, а вот с Аннабель поделилась.
– Да, у него внушительный «петушок», – сказала Аннабель с таким видом, как будто речь шла о размере его машины. – И ему очень нравится доставлять ей удовольствие в постели. Он может часами заниматься с ней любовью. – Люк с симпатией посмотрел на Аннабель. Ему всегда нравились женщины, которые могли без стеснения говорить о сексе. Тогда, в 79-ом, именно невинность Фрейи и напутала его больше всего.
– Секреты дамской комнаты?
– Уверена, Фрейя убила бы тебя, узнав, о чем ты нам рассказала, – произнесла Эмили, хотя этот разговор ее явно взбудоражил.
– Но она же не узнает, правда? – спокойно спросила Аннабель. – Это ведь не относится к разряду вещей, которые принято обсуждать за обедом?
– А как же так получилось, что она рассказала вам столь интимные подробности своей личной жизни? – осведомился Люк, наблюдая, как впереди них Фрейя продолжает путь, совершенно не подозревая о разглашении ее маленьких тайн.
– Как-то вечером, вскоре после ее знакомства с Майлзом, мы как следует выпили. Накануне я провела полную разочарований ночь с мужчиной, который выглядел как Сильвестр Сталлоне, а в постели оказался полным бревном, и Фрейя поделилась со мной своим секретом. Да, внешность порой бывает обманчива. Майлз не только богач, но и превосходный любовник. А чего еще может желать женщина?
Оставив гостей далеко позади, Фрейя догнала своего мужа. Он обвил рукой ее талию и, прижав к себе, ждал, пока подойдут остальные. Фрейя с супругом что-то сказали друг другу, и она чуть коснулась головой его плеча. Люк почувствовал, что от ревности у него перехватило дыхание. Оказывается, Майлз, несмотря на невзрачную внешность, был прекрасным любовником, и Люку сейчас очень хотелось бы знать, а выдерживал ли он сравнение с Майлзом. За давностью лет Фрейя, вероятно, забыла все, что было когда-то между ними. Однако Люк не смог вычеркнуть ее из памяти. Воспоминания о том, как он занимается с Фрейей любовью, были похожи на сцены из видеофильма. Он мог бесконечно прокручивать их в памяти и фантазировать на эту тему снова и снова. Она была тогда наивная, сладкая, как нектар, и очень робкая. Он раскрыл ее, как бутон, и лишил невинности. Но своими изысканными ласками он добился того, что от ее смущения не осталось и следа, постепенно Фрейя перестала сдерживаться, полностью отдавшись чувственному наслаждению. А потом, как бы ненароком, Люк оттолкнул ее от себя, не на шутку испугавшись желания Фрейи выйти за него замуж и жить в счастливом браке всю оставшуюся жизнь. Он просто бросил ее, а Майлз с его большим домом и внушительным мужским достоинством подобрал. Если бы Люк тогда был более зрелым человеком, наверняка все могло бы сложиться иначе.
Пока Эмили шепотом делилась тайнами Фрейи с Хьюго, Люк вдруг почувствовал зарождающуюся странную связь с Аннабель, которая обычно возникает между парочкой воров, недавно совершивших кражу. Они продолжали идти, болтая, как добрые старые знакомые, однако в их непринужденной беседе явно угадывалось возрастающее влечение друг к другу. Люк даже не замечал взглядов Фрейи, которые она время от времени бросала в его сторону. Она пригласила Аннабель, чтобы немного поразвлечь Люка, однако сейчас ей совсем не понравилось то, что они, не замечая никого вокруг, ворковали как голубки.
Гости вернулись в дом разгоряченные и раскрасневшиеся, с мокрыми от дождя волосами, но в приподнятом настроении. Запах запеченного барашка уже доносился из кухни в коридор. Хезер Дервиш пришла из деревни, чтобы приготовить угощение, а Пегги, уборщица, которая жила в домике в конце дороги, помогала подавать на стол. Пегги сменила свою обычную убогую одежду на ярко-красное нарядное платье, красные колготки и туфли с серебристой пряжкой, в которые ей только что удалось протиснуть свои желеобразные ноги. От этого зрелища Фрейя оторопела, а потом, придя в себя, произнесла:
– Боже, Пегги! Вы прекрасно выглядите. Однако все же не стоило ради нас идти на такие крайности.
Пегги провела по платью руками.
– Я не надевала его уже много лет, – гордо ответила она. – Вы, наверное, думаете, что я молодящаяся старушка? – Фрейя окинула взглядом дородное тело шестидесятивосьмилетней вдовы и решила воздержаться от комментариев. В конце концов, Пегги разоделась так ради ее отчима, и он будет чрезвычайно доволен. Каждый раз, когда он приезжает с визитом, она явно перегибает палку.
– Думаю, вы выглядите прелестно, – произнесла Фрейя. На пухлых щеках Пегги появился чуть заметный румянец.
Все гости собрались в гостиной, и Майлз открыл бутылку шампанского. В камине горел огонь, наполняя комнату запахом яблони. За окном дождь застучал еще сильнее, казалось, кто-то бросает камни в оконные рамы. Люк присел на диван рядом с Аннабель, ощущая сладкий и дурманящий аромат ее духов. Она пододвинулась к нему, и их плечи слегка соприкоснулись.
– Если бы тебя поставили перед выбором: трахнуть кого-нибудь в этой комнате или умереть, кого бы ты выбрал? – спросила она. При этом ее лицо оставалось таким же невинным, как у ангела. – Только, чур, о присутствующих не говорить, – поспешила добавить она. – Тогда не надо заботиться о приличиях.
Люк взглянул на нее сверху вниз полусонными глазами. Он без тени сомнения понимал, что его выбор пал бы на Фрейю, но все же решил, что мысль потешиться с Аннабель после вкусного десерта была довольно соблазнительной.
– Давай все же не будем исключать присутствующих здесь людей, – произнес он со значением. – Я выбрал бы тебя.
В этот момент в проеме двери появилась высокая статная фигура Фитцроя Давенпорта.
– А для нас что-нибудь осталось? – спросил он, кивком головы указывая на бутылку шампанского, которую Майлз только что разлил по бокалам.
– Фитц! – воскликнула Фрейя, перебегая через комнату навстречу отчиму. – А где мама?
– Она здесь, дорогая, просто немного отстала.
Ее мать протиснулась, стараясь обойти супруга. Розмари Давенпорт была стройной и живой женщиной с коротко подстриженными мелированными русыми волосами и светлосерыми глазами, такими же, как у дочери. Она гордилась тем, что выглядела намного моложе своих шестидесяти шести лет, и занималась пилатесом три раза в неделю в группе здоровья, которую посещали люди ее возраста и схожих интересов. У Розмари был вид вполне уверенной в себе женщины, она была коммуникабельна, но самое главное, что бросалось в глаза и с чем было сложно не согласиться, – она была напористой. Розмари любила повторять: «Не будь я столь настойчива, мне никогда бы не удалось женить на себе Фитца. Такому мужчине, как он, просто необходима такая жена, как я. Напористые женщины всегда получают то, чего хотят».
Розмари взглянула на своего мужа. Казалось, судьба наградила его неувядающей молодостью. Его волосы по-прежнему сохраняли стойкий рыжеватый оттенок, лишь на висках проступала чуть заметная седина. Сейчас Фитц казался даже красивее, чем на тот момент, когда они познакомились. Он уже дважды был разведен, поэтому удивляло то, что у него хватило решимости на очередной брак. Скорее всего, Розмари все-таки принадлежала к разряду тех женщин, которые не привыкли выпускать добычу из рук, тем более когда речь шла о таком достойном человеке, как Фитц. Возможно, она и не была красавицей, в отличие от его бывших подруг и жен, но, несмотря на то, что на ее плечах лежала забота о Фрейе и ее троих сводных братьях, Розмари была в отличной форме. Если она распустится, то будет выглядеть совсем как ее свекровь.
– Для тебя, Фитц, я открою еще одну бутылку, – объявил Майлз, стараясь большим пальцем поддеть пробку.
– Я оставил Бендико и Диггера в машине, – сказал Фитц, имея в виду своих трусоватых лабрадоров. – Возможно, сегодня днем я возьму их с собой на прогулку. А заодно ты сможешь показать мне, где посадил молодые деревья.
– Знаешь, нужно будет как-то отделаться от ленча Хезер.
– Мне следует пойти поздороваться. Как там, кстати, поживает эта эксцентричная Пегги Блайт?
– Вот пугало огородное! Только не позволяй ей отвлечь себя от ленча. – Они оба рассмеялись. Майлз открыл с громким хлопком бутылку шампанского и налил себе пенящуюся жидкость «Моет и Шандон» в высокий фужер.
– Интересно, а что, если бы мне пришлось выбирать партнера для секса среди приглашенных? – произнесла Аннабель, задумчиво обводя взглядом комнату. – Само собой разумеется, не берем в расчет тех, кто находится тут сейчас. Тогда бы мой выбор наверняка остановился на восхитительном отчиме Фрейи. Люблю высоких. Фитц является прекрасным образчиком мужчины, который с возрастом становится все красивее и красивее. Ему, должно быть, уже под шестьдесят, однако, судя по его внешности, он выглядит гораздо моложе своих лет. И думаю, что даст фору молодым.
– А если все же принять в расчет присутствующих тут мужчин?
– О, даже не знаю, – кокетливо произнесла Аннабель. – Майлз уже выдержал испытание, доказав, что он настоящий мастер своего дела. Так кому девушка скорее отдаст предпочтение: тому, в ком абсолютно уверена, или мужчине, который выглядит так, будто обладает всем, чем надо, а на практике может оказаться мыльным пузырем?
– Уверяю тебя, ты не пожалеешь, – с самоуверенным видом сказал ей Люк, улыбаясь.
– Я поразмыслю над этим во время ленча.
– И еще, у меня ведь огромное преимущество перед Майлзом, поскольку он-то уже занят.
– К тому же он еще и некрасив. Это и достоинство, и недостаток одновременно.
– Почему?
– Потому что красавцы мужчины ценят себя очень высоко, добиваются обычно того, чего хотят, и по этой причине относятся к женщинам пренебрежительно. Они не проявляют ни малейшего уважения к той, кто не оказывает им сопротивления. – Аннабель встала, когда на пороге появилась Пегги и объявила, что ленч готов. Все с недоумением уставились на ее нелепый наряд красного цвета, кроме Фитца, который подошел к ней, сияя лучезарной улыбкой.
– Моя дорогая Пегги! – воскликнул он. – В этом пурпурном одеянии ты выглядишь как прекрасное видение. – Она покрылась от смущения румянцем, который гармонировал с цветом ее колготок.
– Спасибо, мистер Давенпорт. Да это я так, просто надела то, что было под рукой. Ничего особенного.
Ленч проходил в столовой за огромным круглым столом из орехового дерева. По центру Фрейя поместила изящную композицию из белых лилий, а также выставила серебряные столовые приборы и хрустальную посуду, которые ей подарили на свадьбу. За окном по-прежнему лил дождь, а по небу медленно плыли угрюмые рваные облака. Фрейя зажгла свечи, поскольку в комнате было довольно темно, и золотистые отблески пламени сделали еще более уютной атмосферу в столовой, которая была такой же стильной, как и ее хозяйка.
Люк сел слева от Фрейи, а по другую сторону от него оказалась Эмили. Фитц расположился справа от жены. Компания изрядно проголодалась и с жадностью набросилась на мясо молодого барашка, а Фитц разговорился с Люком, которого он не видел уже очень долгое время.
– Фрейя вышла за Майлза, я женился на Клер, наши пути разошлись, – просто сказал Люк. – Теперь я разведен и возвратился к старым друзьям. Фрейя радушно приняла меня, ни в чем не упрекая.
– Жаль, что твоя семейная жизнь не удалась и брак распался.
– Мне тоже. – Люк пожал плечами. – Но это так.
– Я уже дважды прошел через это и искренне тебе сочувствую.
– Зато в третий раз тебе все же крупно повезло, – сказал Люк. – Что касается меня, то мне вряд ли захочется в ближайшем будущем снова связать себя семейными узами.
– В этом нет никакой необходимости, – вмешалась в разговор Фрейя. – У тебя ведь две очаровательные девочки, которым стоит посвятить все свое время.
– А мне нравится быть женатым, – произнес Фитц. – На тот момент, когда мы познакомились с Розмари, я пребывал в ужасной депрессии, но она привела меня в чувство, наведя полный порядок в моей жизни. Даже не знаю, что бы я делал без нее.
– А Клер просто тратила мои деньги и без конца ворчала, – криво усмехнувшись, сказал Люк.
– Все женщины любят поворчать, – сказал Фитц. – Я слышал, ты отошел от дел и покинул деловые круги Лондона.
– Да, я сделал лишь то, что должен был сделать.
– Эта новость была во всех газетах.
– Я их даже не читал.
– Никто не может уяснить мотива твоего поступка. Все просто в шоке. Тебе, вероятно, известно то, что неведомо им?
Отрицательно покачав головой, Люк улыбнулся.
– Как-то утром я проснулся и понял, что работал, как робот, которого запрограммировали специально для того, чтобы делать деньги, чтобы богатые становились еще богаче, тем самым обрекая себя на тоскливое существование. Деньги, деньги и еще раз деньги. Ну сколько мне нужно денег, чтобы быть счастливым, и сколько – чтобы свободным? Я хочу чего-то большего, просто еще не до конца уверен, чего именно.
– И что ты собираешься делать теперь? – спросил его Фитц.
Люк пожал плечами.
– Это вопрос на миллион долларов.
Тут в разговор вмешалась Фрейя.
– Я посоветовала ему исчезнуть куда-нибудь на лето. Поехать в Италию, погостить у своих родителей в их отреставрированном замке на побережье Амальфи.
Глаза Фитца загорелись.
– Побережье Амальфи?
– В маленьком рыбацком городке под названием Инкантелария. Вероятно, ты никогда и не слышал о нем.
– Инкантелария, – повторил Фитц, заметно побледнев. – Билл и Ромина купили замок Монтелимоне?
– Тебе знакомо это место? – удивленно спросил Люк.
Фитц, заметно нервничая, взглянул на жену.
– Я был там лишь однажды, много лет назад. Замок лежал в руинах.
– Мои родители приобрели его около трех лет назад. На его восстановление потребовалось два года.
– Подумать только, из них получилась идеальная команда! – воскликнула Фрейя. – Билл архитектор, а Ромина – дизайнер по оформлению интерьера. Держу пари: то, что им удалось сделать, ошеломляет.
– Они хотели воссоздать это здание таким, каким оно было до пожара, почти разрушившего все в шестидесятые годы, придать ему былое великолепие. Мне так до сих пор и не удалось выбраться к ним. Но теперь, когда у меня появилась масса свободного времени, я, возможно, и нанесу им визит.
Люк и Фрейя удивленно уставились на Фитца, явно желая получить ответ.
– А что привело тебя в Инкантеларию? – спросил Люк.
Фитц, потупившись, сказал:
– Одна необыкновенная женщина. – Он произнес эти слова с такой потрясающей нежностью, что Фрейя почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. – Это было еще до того, как я встретил твою маму, Фрейя, – тактично добавил он.
– Наверняка это какое-то очень таинственное место, – сказал Люк.
– И оно не желает расставаться со своими тайнами, – добавил Фитц. – Если ты однажды решил докопаться до истины в Инкантеларии, трудно предсказать, что ты там обнаружишь.
