Текст книги "Пленники судьбы"
Автор книги: Санта Монтефиоре
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Глава 16
Ромина сидела в тени с Порчи на коленях. Она не могла прийти в себя после появления таинственного шелкового шарфа. Вентура принесла ей чашечку кофе, а Люк, Ма и Нэнни обсуждали, кем мог быть этот незваный гость.
– Это женский шарф. Он пахнет духами.
Люк поднес его к носу.
– Очень сладкий запах. Я бы узнал его, если бы встречал раньше.
– А у кого еще есть ключ? – спросил Нэнни.
– Только у меня! – воскликнула Ромина.
– А может, она забирается внутрь через окошко? – предположила Ма.
– Исключено. На окнах стоят решетки, к тому же они никогда не открываются. – Ромина смахнула слезы. – Ну кому, скажите на милость, так хочется там спать?
– Смени замок. – Нэнни был очень удивлен, узнав, что его сестра до сих пор этого не сделала.
– Нет, – вмешался в разговор Люк. – Нужно ее поймать. Она не представляет никакой опасности, поэтому давайте просто спрячемся и подождем. Тот чудаковатый старикашка, которого мы с Карадоком встретили в церкви, рассказал, что молва о привидениях возникла с годами, потому что здесь были видны огни от свечей, хотя в замке никто не жил. Возможно, это один и тот же человек.
– Кто-то, кто не хочет, чтобы мы здесь жили, – взволнованно сказала Ромина.
– А может быть, это какой-то бомж? – произнесла Ма. – Я терпеть не могу таких людей. Они никогда не моются.
– Кем бы она ни была, я собираюсь отыскать ее, – уверенно сказал Люк. Он подумал о Козиме. – Видите ли, я, кажется, знаю, кто может пролить свет на происходящее.
Люк был очень рад, что появился повод поехать в город.
Он обнаружил Розу в траттории с Тото. Сейчас здесь было очень спокойно – за столиком на террасе, попивая кофе, сидела только одна пара пожилых людей. Его первым порывом было спросить о Козиме, однако вид восторженного лица Розы подсказал ему, что лучше воздержаться во избежание ревности. Она бросилась готовить ему кофе, а затем подсела за стол.
– Как дети?
– Отрываются на полную катушку.
– В замке все в порядке?
– Когда ты думаешь наведаться к нам с визитом?
– Когда туда пойдет фотографировать мой папа. А пока что он занят в Позитано.
– Приводи своих детей. Может, им понравится плавать в бассейне.
– Обязательно так и сделаю.
– Скажи мне кое-что. Что ты знаешь о старом маркизе?
– Только то, что рассказывала мне моя мама. Вообще-то она не любит об этом говорить. Мой отец рассказывал мне, что во время войны люди делали буквально все, что могли, чтобы выжить, даже ели собак! Маркиз был богачом. Он влюбился в Валентину. Времена тогда были тяжелые, и он стал ее билетом в лучшую жизнь. Она часто пропадала в их гнездышке в замке…
– Гнездышке?
– Да, на вершине утеса находится маленький домик, выходящий окнами на море.
– Ты была там?
Роза вспыхнула.
– Да.
– А как тебе удалось попасть внутрь?
Она огляделась вокруг – убедиться, что их никто не подслушивает.
– У моей мамы есть ключ, некогда принадлежавший Валентине. С его помощью моя бабушка попадала в домик и поджидала маркиза. Разве это не романтично?
– А твоя мама знает, что ты там бывала?
– Да я уже много лет не посещаю это место, – почти шепотом произнесла Роза. – Только ничего не говори ей об этом. А то она меня убьет.
– А сейчас твоя мама туда наведывается?
– Нет. Она обходит замок десятой дорогой. Видишь ли, когда она приехала в Инкантеларию, ей было столько же, сколько мне сейчас. Она надеялась отыскать здесь свою семью, поскольку отец никогда не рассказывал ей о матери. Альба могла лишь догадываться почему, не зная истинной причины. Она думала, что отец хранит молчание из-за того, что ее мачеха ревновала его. Правда же в том, что ее родители никогда не были женаты, а мать вела двойную жизнь. Маркиз, узнав, что Валентина собирается отправить Альбу в Лондон с моим дедушкой – и ошибочно полагая, что ребенок от него, – приревновал и поэтому убил ее. Он, вероятно, посчитал, что если она не может принадлежать ему, то не достанется никому.
– А брат Валентины убил его.
– Да. В вашем замке. Когда-то давно у моей мамы был возлюбленный, англичанин, который приезжал сюда, чтобы вернуть ее обратно, в Англию. Они вместе бродили по развалинам замка. – Люк подумал о Фитцрое, и все вдруг стало на свои места. Если бы Розмари имела хоть малейшее представление о красоте Альбы, ее бы хватил удар. – Там они повстречали Неро, этого чудного человека, которого маркиз усыновил, кажется, еще ребенком. Он поведал им, что маркиза лишили жизни, потому что он убил Валентину. Это было настоящим потрясением. Мама увидела замок в ужасном запустении. Он таил столько зла, что она решила никогда больше туда не возвращаться. Ее туда не затащить…
– И как же она относится к тому, что твой отец собирается фотографировать замок для журнала «Санди таймз»?
– Она не говорит об этом. Мой отец подтрунивает над ней. Она отмахивается от него, пожимая плечами, но я-то уж знаю точно – эта идея ей совсем не по душе. Все дело в том, что мой отец, как правило, настаивает на своем и редко считается с чужим мнением. Мама никак не может ему воспрепятствовать. – Она сделала паузу. – Хотя я бы очень хотела, чтобы мой брак был таким же прочным, как у них.
Допив кофе, Люк пошел обратно к машине, испытывая разочарование оттого, что не увидел Козиму. Она все больше проникала вглубь его сознания, высекая место для себя в его сердце. Затем ему вдруг пришла в голову мысль, что он мог бы и сам подъехать к ее дому. Какой смысл ходить, таясь, в надежде случайно наткнуться на нее. Люк не хотел навязываться, однако он почему-то был уверен, что он ей тоже небезразличен. Возможно, потому, что он был единственным связующим звеном между ней и ее сыном. Хотя ему хотелось надеяться, что кроме этой причины было что-то еще. Он понимал, что не следует торопиться, ведь она была такой ранимой. Именно благодаря ее ранимости в нем проснулось огромное желание защитить Козиму.
Подъехав к ее дому, Люк припарковал машину под эвкалиптом. Он чувствовал себя неловко, словно подросток на первом свидании, и нервничал так, что буквально урчало в желудке. Ветер доносил до его слуха смех детишек вперемешку с лаем собаки и криками осла. Люк закричал, оповещая хозяев о своем прибытии.
– Привет! Тут есть кто-нибудь? – К его удивлению, ему навстречу, обогнув угол дома, вышла Козима, вытирая руки маленьким полотенцем.
Поверх ее бледно-желтого платья был надет кардиган цвета слоновой кости, ноги были обуты в тапочки. Темные волосы были собраны сзади, а длинные завитки, обрамляя лицо, спускались на тонкую шею. Запястья рук украшали серебряные браслеты, а в вырезе на высокой груди сверкал маленький серебряный крестик, красиво оттеняющий нежную смуглую кожу. При ее приближении Люк ощутил мягкий лимонный аромат, и ему вдруг страстно захотелось дотронуться до нее, и чтобы сдержать себя, он сунул руки в карманы.
– Вот так сюрприз, – улыбнувшись, сказала Козима. – А я как раз пекла торт.
– Надеюсь, я не помешал.
– Ну конечно же нет. Вы, кстати, можете помочь мне покрыть его сахарной глазурью.
– У кого-то сегодня день рождения?
– У Панфило. Вообще, он не очень любит дни рождения, но детям нравятся вечеринки. Они тут устроили такой беспорядок, помогая мне печь, что, боюсь, покрывать торт сахарной глазурью все же придется мне самой. А вы умеете разукрашивать торты?
– С тех пор как я последний раз занимался выпечкой, прошло, наверное, лет сто.
– А когда вы последний раз ели домашний торт?
– Совсем недавно. Я, признаться, никогда не отказываюсь от сладкого. – Люк последовал за нею вокруг дома на террасу. Беата сидела в тени, уснув с вязаньем на коленях.
– Моя бабушка уж точно не в состоянии мне помочь, – со смехом сказала Козима. – Как здорово, что вы появились, иначе пришлось бы делать все самой.
– А где ваша тетя?
– Наша Альба живет сама по себе. Когда она не в траттории, она идет прогуляться вдоль утесов или по пляжу. Она ведет уединенный образ жизни.
Люк задавался вопросом: а что, если за нежеланием Альбы говорить о замке на самом деле скрывалась ее глубокая привязанность к нему. Ведь единственный дубликат ключей от постройки хранился именно у нее. А может, таинственной посетительницей этого места была все-таки дочь Валентины?
В кухне пахло выпечкой, и у Люка разыгрался аппетит. Козима налила ему стакан лимонада.
– А знаете, неподалеку отсюда находится лимоновая роща, которая покрывает всю возвышенность. Эти лимоны как раз оттуда. – Она наблюдала за тем, как он сделал несколько глотков. – Приятный вкус, не правда ли?
– Очень.
Козима сняла фартук, висевший с обратной стороны двери, и обвязала его вокруг талии.
– Ее владелицу зовут Манфреда. Конечно же, сама она не собирает лимоны, слишком уж она стара для этого, однако всегда велит мальчишкам передать нам корзинку. Видите ли, она помнит Иммаколяту и очень любит Альбу. Манфреда знает все, что достойно внимания, об Инкантеларии и о войне. На этой ферме лежит отпечаток волшебства, – какая бы ни стояла на дворе погода, ее лимоны всегда большие, желтые и сочные.
– Я начинаю думать, что Инкантелария полна чудес.
– Так вы наслышаны о легендарных гвоздиках?
– Да, я слышал легенду о том, как однажды утром ими был покрыт весь берег.
– Вам следовало бы поговорить с Манфредой. Здесь действительно случались чудеса… Верите вы в них или нет, это другое дело. Так чем же вы занимаетесь, Люк? – Козима начала насыпать сахарную пудру в миску.
– Я проработал двадцать лет в финансовой сфере, а потом, проснувшись в одно прекрасное утро, понял, что тратил свою жизнь на однообразный труд, не приносящий мне никакого удовольствия. Да, в результате я стал миллионером, однако творческая сторона моей жизни так и осталась нереализованной. – Он застенчиво улыбнулся. – Я все еще пытаюсь найти то, что бы восполнило этот пробел.
Она слушала, размешивая масло с помощью деревянной ложки.
– Если бы у вас была возможность делать то, что вам хочется, чем бы вы занялись?
– Хороший вопрос. Даже не знаю.
– Вы рисуете?
– Нет.
– Пишете?
– К сожалению, нет. Хотя это место идеально подходит для сочинения какого-нибудь романа.
Она сделала перерыв, решив отдохнуть, и задумчиво посмотрела на него.
– А чего именно вам недоставало, когда вы были финансистом?
– У меня не было ощущения, что я делаю что-то полезное. Просто цифры на экране компьютера. Не было ничего, что можно было бы взять с собой в конце рабочего дня, прямо как вот эти лимоны.
Достав лимон из фруктовницы, он с силой сжал его в руке.
– И я приходил домой вот как этот выжатый лимон. Над чем вы смеетесь?
– Над вами, – ответила Козима, соскабливая пальцем остатки с ложки и засовывая ее в рот.
– Почему?
Добавив сахарной пудры, она продолжала размешивать.
– Потому что для меня совершенно ясно, чем вам следует заняться.
– Чем же? Подскажите, Бога ради! Я тщетно пытаюсь разобраться в этом вот уже много недель подряд.
– Посадите что-нибудь и посмотрите, как оно растет. – Это прозвучало так, словно она разгадала его самое заветное желание. Козима поднесла ложку к его рту.
– Попробуйте немного, это вкусно.
Смесь растаяла на языке.
– Очень приятно на вкус.
– Но нужно добавить еще лимона. – Разрезав лимон на две половинки, Козима выдавила сок в миску. Он побежал сквозь ее пальцы.
– Вы пахнете лимоном. Вы что, брызгаетесь им или принимаете ванну?
– Ни то, ни другое, – ответила она, смеясь. – Я пью лимонный сок.
Вытерев руки о фартук, Козима подошла к выдвижному ящику и вынула оттуда две лопаточки.
– Одна для вас, другая для меня. А вот эта смесь выкладывается поверх торта, а не идет в рот. – Она положила пористый торт на середину стола, а затем зачерпнула большое количество глазури, до краев наполнив ею лопатку, и начала равномерно распределять ее на поверхности. Люк все в точности повторял за ней.
– А у вас совсем неплохо получается, – сказала Козима. – Для новичка.
Он сделал вид, что обиделся.
– Вы хотите сказать, что я не знаю, как покрывать глазурью торт?
– Нет, вы знаете лишь, как нужно считать деньги. А это – творческое занятие.
– Мои творческие способности еще дремлют, помните об этом.
– Ну что ж, тогда давайте разбудим их. – Козима принесла противень с маленькими разноцветными цукатами. – Дадим волю вашему воображению!
– Вы хотите, чтобы я разложил их поверх торта?
– Да. Это торт для детей. Так что призовите на помощь фантазию.
– Я не боюсь цукатного творчества, – усмехнулся Люк. Ему ужасно хотелось ее поцеловать. Как же она отличалась теперь от той женщины, за которой он побежал из церкви. Он разложил цукаты по краю торта.
– Это указывает на ваш рациональный ум, – прокомментировала она, склонившись над столом и подперев руками подбородок.
– А о чем говорит вот это? – Окунув красный цукат в глазурь, Люк аккуратно прилепил лакомство на кончик ее носа. – А сейчас я собираюсь слизнуть его, – нежно произнес он. Козима не пошевелилась.
Наклонившись, Люк поцеловал кончик ее носа, слизывая цукат вместе с глазурью. Он немного отступил, пытаясь понять, о чем думает Козима.
– Я пришел сюда совсем не за этим, – произнес он. – Но ты такая красивая, что я не в силах больше сдерживаться. – Прильнув к ее сладким губам, он поцеловал Козиму.
Вдруг послышался звук чьих-то шагов. Они тотчас отпрянули друг от друга и принялись снова украшать торт так, словно между ними ничего не произошло. Козима вытерла нос рукой.
– Привет, Люк. – Это была Беата, которая только что проснулась после недолгого сна. – А я и не видела, как ты пришел.
– Ты как раз спала, бабушка, – спокойным голосом сказала Козима. – Хочешь помочь нам с украшением торта для Панфило?
Беата склонилась над столом, чтобы взглянуть на торт поближе.
– Думаю, вы прекрасно справляетесь с задачей и без меня. Как твои дела, Люк?
– Хорошо, спасибо.
– Ну что ж. Пожалуй, не буду вам мешать. Детишки будут в восторге. – С этими словами Беата покинула комнату.
Козима засмеялась.
– Мы ведем себя как школьники.
– Я никогда никого не целовал в школе.
Она недоверчиво покачала головой.
– Я ни за что в жизни не поверю в это!
– А почему бы нам не уединиться в каком-нибудь укромном месте, где я могу целовать тебя, не опасаясь, что нас поймает директриса!
Козима положила торт в холодильник, сняла фартук и вывела Люка через другую дверь.
– Я покажу тебе мое любимое место во всей Инкантеларии, – сказала она.
Когда они шли через оливковую рощу, Люк взял Козиму за руку. Она не отдернула ее.
– В детстве я часто здесь играла, – объяснила она. – У меня не было ни братьев, ни сестер, с которыми бы я могла вдоволь повеселиться, поэтому я играла с отцом или Альбой. Мы всегда гуляли в этом месте, я резвилась среди деревьев. Ничто не нарушало тишины, кроме шума морского прибоя да стрекотания сверчков. Мне также нравится, как здесь пахнет, – соснами и чабрецом. Ты ощущаешь их аромат?
– Да, а еще я чувствую запах лимонов. – Взглянув на Козиму, Люк увидел, с какой невероятной нежностью она смотрит на него, и от этого взгляда его душа перевернулась.
Вскоре они добрались до старинной смотровой башни.
– В этом месте я чувствую умиротворение. Я прихожу сюда, чтобы предаться воспоминаниям о Франческо. Наблюдая, как море, окутанное туманной дымкой, сливается с линией горизонта, трудно не поверить в Бога.
Люк притянул женщину к себе и нежно обнял, страстно желая стереть мрачное выражение с ее лица своими поцелуями.
– Не грусти, Козима, – произнес он. – Франческо нашел меня для того, чтобы я смог передать тебе послание: его жизнь продолжается и он всегда рядом с тобой. – Люк заправил выбившиеся пряди ей за ухо.
– Надеюсь, ты прав.
– Я или прав, или схожу с ума – одно из двух.
– Но ты не сумасшедший, ведь так?
– Я схожу с ума по тебе, – ответил Люк, а затем стал целовать ее губы, которые, подобно двум лепесткам, раскрылись навстречу его губам.
Люк целовал многих женщин, большинство из которых не смог бы теперь вспомнить. Однако никогда прежде он не испытывал такой нежности. Козима завладела его сердцем настолько сильно, что это чувство отдавалось болью в груди. Люк хотел окружить ее заботой и защитить от слез, изгнать поцелуями боль из женского сердца, наблюдая при этом, как она плачет от радости, а не от горя. Но больше всего на свете он желал, чтобы она ответила на его любовь взаимностью.
Глава 17
Вернувшись домой, Роза обнаружила, что Козима что-то радостно напевает себе под нос, энергично моя на кухне миску и две деревянные лопатки. В комнате пахло выпечкой, а на полу валялось несколько конфет.
– Привет, – сказала Роза, открыв холодильник. – Детишки наверняка как следует поработали над этим произведением искусства, – засмеялась она, обратив внимание на торт. Козима оставила ее реплику без комментариев. – Ну и как они?
– Похоже, очень счастливы, думая о предстоящей вечеринке в честь дня рождения Панфило.
– А также потому, что не надо рано ложиться спать, – сказала Роза, усаживаясь со стаканом сока в руке. – В траттории сегодня было спокойно. Скукотища. А где мама?
– Она еще не вернулась. Беата отправилась домой, оставив детей на меня. Но она вернется на вечеринку.
– Что ты еще делала?
– Как полагается – надула воздушные шарики.
– Папа ненавидит дни рождения.
– Но зато дети их обожают.
– А он готов ради них на все. – В движениях Козимы чувствовалась жизнерадостность, и это насторожило Розу. Ее кузина казалась чересчур счастливой для женщины, которая всего неделю назад пыталась утопиться.
– А почему ты в приподнятом настроении?
– Просто сегодня такой прекрасный день.
– Да тут каждый день прекрасен.
– Но сегодняшний прекраснее остальных.
– Интересно знать, почему именно этот… По-моему, они все одинаковые. – Роза взглянула на свои ногти с облупившимся лаком. – Пойду-ка я во двор за детьми.
Люк возвратился в замок поплавать. Было жарко, и, кроме того, ему хотелось немного прийти в себя и остудить свой пыл. Когда он плыл вдоль бассейна, то опускаясь, то поднимаясь над водой, он вспоминал поцелуй у смотровой башни: такой сладостный, нежный, страстный, но очень уж короткий. Люк размечтался, как остался бы там на всю ночь, пожелай этого Козима. Расстегнув пуговицы на ее платье и дав соскользнуть ему с плеч, он мог бы делать с ней все, что угодно, но вместо этого заставил себя не торопить события, – это ведь была Италия, а не Англия, где девушки, казалось, только того и ждали, как бы поскорее запрыгнуть к мужчине в постель. В очередной раз, вынырнув на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, он услышал голоса своих дочерей и Сэмми.
– Папочка! – закричала Джуно, подбежав к бассейну и склонившись над бортиком. – Где ты был?
– В городе. – Он подтянулся, чтобы поцеловать ее в щечку.
– Да ты весь мокрый. – Она вытерла лицо своей любимой гусеницей.
– Ты спустишься ко мне?
– И мы поиграем в непослушного крокодила?
Люк, оттолкнувшись, очутился на середине бассейна.
– Непослушный крокодил сегодня очень голоден! – зарычал он грозным голосом. Джуно тотчас подпрыгнула, скинула платье и натянула на себя купальный костюм, а Коко, как обычно, стояла в сторонке, настороженно наблюдая за происходящим. – Ну же, Коко, – упрашивал ее отец. – Ты не испортишь в воде свой маникюр. Если ты не заберешься в воду сама, то непослушному крокодилу придется схватить тебя.
– Выходить из бассейна запрещено, – запротестовала Коко. – Это правило.
– А кто устанавливает здесь правила?
– Я, – сказала Коко, в то время как Сэмми расстегивала змейку на спинке ее платья. – Бабушка шьет мне костюм, как у балерины, – живо прибавила девочка. – Она собирается покрыть его блестками. – Люк недоуменно посмотрел на Сэмми.
– Она пообещала, ведь так, Коко? – спросила Сэмми.
– Ну что ж, у Вентуры прибавилось работы!
В эту ночь Люк лежал, засунув под голову руки, созерцая наверху тени, которые падали на штукатурку, и упивался мыслями о Козиме. Он нарочно не закрыл ставни, дав возможность мягким звукам ночи проникать внутрь комнаты, наполняя ее трезвоном сверчков, шорохами маленьких животных, шумом ветра, шуршащего в ветках деревьев. Люку очень хотелось поделиться своими мыслями с Карадоком, но ведь он уже был не подросток, который хвастается своими победами. Ему сорок лет, и он, кажется, впервые в жизни влюбился по-настоящему. Предыдущие отношения, которые его связывали с женщинами, включая Фрейю и Клер, лишь слегка задели его. Однако Козима, подобно стреле, проникла в самую сердцевину его души и осталась там, каждой робкой улыбкой все больше поражая его сердце. Практически все в ней приводило Люка в восторг. Он дотрагивался до нее, но она все еще казалась недосягаемой, он целовал ее, но она держала дистанцию. И, когда Козима улыбалась, он чувствовал, что она дает ему нечто особенное, чего никому больше не давала.
Люк уснул, но в три часа ночи его разбудил крик одной из дочерей. Сначала он подумал, что видит сон, – девочки никогда не звали его по ночам. Однако крик становился все громче. Люк неуклюже слез с кровати и набросил халат поверх пижамы.
Очутившись в комнате девочек, он увидел, как Коко утешает свою маленькую сестричку. Он тут же схватил ее в охапку.
– Что такое, дорогая? – нежно спросил Люк, поглаживая ее лоб.
– Папочка! – воскликнула, всхлипывая Джуно. – Мне страшно.
– Ей приснился кошмар, – важно сказала Коко.
– Тебе не нужно бояться. Папочка с тобой.
– Я думаю, что это снова медведь.
В дверях появилась Сэмми. Ее волосы были растрепаны, глаза – полузакрыты.
– Все в порядке? – спросила она, прижав согнутые в локтях руки к груди, которую облегал откровенный топик.
– Все в порядке, Сэмми, спасибо. Можешь возвращаться в постель. – Сэмми быстренько улизнула. – А сейчас, милая, расскажи мне, что тебе приснилось?
Джуно крепко прижала к себе свою игрушечную гусеницу.
– Меня преследовал большой медведь.
– В Италии нет медведей.
– Это не обычный медведь, папочка. Это медведь-чудовище, – сказала Джуно, забираясь в постель.
– Но медведей-чудовищ не бывает. Ты думаешь, бабушка Ромина смирилась бы с присутствием таких существ в своем замке? – Джуно робко улыбнулась и отрицательно покачала головой. – А теперь послушай, если я тебе понадоблюсь, то знай, что я в комнате в конце коридора. А ты постарайся думать о чем-нибудь приятном, и тогда это тебе и приснится.
– О Гриди, – сказала Коко.
– Или об игре в непослушного крокодила, – прошептала Джуно, закрывая глаза.
Люк уложил ее обратно в постель, укрыв одеялом и поцеловав в лоб. Затем он подошел к Коко.
– Мне жаль, что она разбудила тебя, дорогая.
– Да все в порядке, папочка. Я привыкла.
– А ты разве не одна спишь?
Она отрицательно покачала головой.
– Я нужна Джуно.
– Ты хорошая сестра, Коко. Джуно повезло.
– А меня ты тоже обнимешь?
Люк был тронут. Добиться любви Коко было труднее.
Забравшись вновь в свою постель, Люк испытывал незнакомое ощущение – уверенность, что он кому-то по-настоящему нужен.
На следующий день, после того как рано утром Люк поплавал с дочками, он ускользнул в тратторию, чтобы увидеться с Козимой. Она поджидала его в зеленом платье, ее волосы свободно падали на плечи.
– Привет, моя красавица, – сказал он, обвив рукой ее талию и целуя в щеку. Запах лимонов, исходивший от нее, опять заставил его затрепетать, как вчера вечером, у крепости.
Она украдкой огляделась вокруг.
– Осторожнее, Люк. Мы не очень-то ладим с Розой. Давай не будем усложнять наши с ней отношения еще больше. – Он удивленно приподнял брови. – Ты ей нравишься, – пояснила она, склонив голову. – Ты удивлен?
– Вообще-то нет, – признал он. – Не могу отрицать, что немного поспособствовал этому.
– Да ты любитель пофлиртовать.
– В противном случае ты бы со мной не заговорила. Но ты всецело завладела моим вниманием в тот самый момент, когда я впервые тебя увидел.
– На берегу, с Франческо?
– Ты выглядела такой печальной. И почти сразу разбила мое сердце.
– А сейчас он здесь?
Люк окинул взором набережную и пляж.
– Нет, обычно он играет вон у того столбика. Именно так я узнаю, что ты находишься где-то поблизости.
– Я верю тебе… потому что очень сильно хочу, чтобы это было правдой.
– Жаль, что я не могу тебе этого доказать.
– Мне придется довериться твоим словам.
– Ты знаешь, что можешь это сделать. – Люк взял ее руку в свою. – Ты можешь полностью мне доверять.
Они прошлись по набережной к уединенному пляжу, покрытому галькой, а потом сели там, глядя на бескрайнее море.
– Ты особенная, Козима.
– Я не ощущала себя особенной уже очень долгое время.
– С тех пор, как перестала встречаться с Риккардо?
– Да, с тех самых пор.
Люк посмотрел в ее серьезное лицо.
– Я влюбляюсь в тебя.
– Ты едва меня знаешь.
– Это совершенно не важно. Важно, что я чувствую. Я доверяю своим инстинктам. Уверен, что ты такая же, как я тебя придумал.
– Расскажи мне о себе, – попросила Козима, когда он уткнулся лицом в ее шею.
– Я знаю о тебе все без слов, я тебя чувствую.
– Я тоже тебя чувствую, Люк, но мне хотелось бы знать о тебе побольше.
– Тогда поцелуй меня.
Она пробежала пальцем по его колючей щеке.
– Обещаю, что поцелую тебя до ленча.
В середине дня к замку на сверкающем «мазерати кватропорте» подкатил Денис Мендорос со своей дочерью Стефанией. Денис, будучи греком по национальности, родился в Судане, а вырос в Йоркшире, хотя так никогда и не избавился от сильного акцента, который англичанки находили неотразимым. Природа наградила его темной кожей, характерной для жителей Средиземноморья, и умными карими глазами, но главным украшением Дениса по праву считалась его улыбка, которая, обнажая белоснежные зубы, сияющие на фоне загорелого лица, казалось, смогла бы осветить маленький континент. Ромина, которая всегда находила Дениса привлекательным, заключила его в объятия, словно белая полотняная бабочка.
– Стефания! – воскликнула она, вся сияя от радости, но с явной неохотой отрываясь от отца девушки. – Я так рада, что и ты к нам пожаловала! – Скользнув взглядом по длинноногой молодой особе, стоящей перед ней, Ромина тотчас ухватилась за идею сосватать их с Люком. У девушки были длинные блестящие волосы, напоминающие цветом гриву гнедой лошади. От отца Стефания унаследовала смуглую кожу и карие глаза. Она была настоящей красоткой. – Сколько тебе лет, Стефания?
– Двадцать один.
Ромина постаралась скрыть разочарование.
– Такая юная, – вздохнув, произнесла она, и подумала: «Слишком молода. Какая досада!»
Она повела гостей через замок к террасе, хвастаясь внутренним двором со струящимся фонтаном и лимонными деревьями. Стефания пришла в восхищение от красивой пастельной гаммы и изящной отделки.
– Я бы с радостью согласилась жить в таком месте, как это. Здесь так спокойно.
– Для начала тебе надо найти принца, Стефанула, – заметил ее отец.
– В Инкантеларии живет множество красивых парней, – подхватила Ромина.
– Пусть только попробуют посмотреть в сторону моей дочки, я их в порошок сотру!
Карадок и Нэнни сидели на террасе, ожидая ленча и обсуждая труды древних философов. Ма попивала лимонад, скрываясь от солнца в тени и прислушиваясь к их беседе. Билл в это время был в саду, размышляя, где ему лучше сделать грот, а Сэмми с детьми находились в своих комнатах, переодеваясь в купальные костюмы.
Билл поспешил через сад навстречу Денису.
– Дорогой дружище, как здорово видеть тебя! – воскликнул он, крепко пожимая ему руку.
– У тебя прекрасный дом, – восхищенно произнес Денис. – Ты очень талантливый человек, Билл.
– Я бы не смог сделать это без своей жены.
– Это был своеобразный плод нашей любви, – сказала Ромина. – Ну а теперь время познакомиться. – Она принялась по очереди представлять друг другу гостей, получая удовольствие от того, что ей удалось собрать у себя в доме такую разношерстную публику.
– Денис мой старинный друг, – пояснила она своему брату и профессору. – Он конструирует собственные самолеты.
– Ну, ты несколько преувеличиваешь, моя милая, – смутился Денис. – Я просто инженер-авиатехник.
– Неправда, ты летаешь на вертолетах и самолетах с мальчишеских лет. Пожалуйста, не скромничай, дорогой!
– Вы похожи на грека, – заметил профессор, сощурив глаза, словно игуана. – И чувствуется еще какая-то примесь.
– Я родился в Судане.
– Он из Келбрука, графство Йоркшир, – прибавила Стефания.
– Какая гремучая смесь, – с чувством произнесла Ромина.
– Не стоит так уж пристально присматриваться. – Денис задорно засмеялся. – Нехорошо смотреть на осла, когда он делает тебе подарок.
– Или как бы мы сказали по-другому, – вмешалась в разговор Стефания, – «дареному коню в зубы не смотрят».
Нэнни разразился громким смехом.
– А ты мне нравишься, Денис.
– Подойди ко мне, Стефания. – Профессор взял ее за руку. – Ну-ка, расскажи мне немного о себе. Ты очень красивая девушка. Конечно, я уже слишком стар, чтобы выйти на арену, но еще достаточно молод для того, чтобы восторгаться издали. Ты, моя дорогая, можешь рассчитывать на мое восхищение.
Люк пришел на ленч поздно, воодушевленный событиями нынешнего утра.
– Какой прекрасный день! – воскликнул он, появляясь на террасе. Коко и Джуно выскочили из-за стола, как две обезьянки, и обвили его шею руками.
– Где ты был? – спросила мать.
– Мне кажется, он что-то натворил сегодня, – сказала Ма. – Слишком уж довольный у него вид.
– Я читал газеты в городе, – неохотно ответил Люк.
– Зачем тебе все время ходить в город, ведь в замке подают самый лучший кофе и полным-полно свежих газет, которые твой отец специально покупает.
– Нет, что ни говори, а приключений тут маловато. Пусть парень повеселится от души, – сказал Нэнни, шевеля пальцами ног, пытаясь сбросить нагло улегшегося на них Порчи.
– Ты помнишь Дениса и Стефанию? – спросил Билл.
Денис протянул Люку руку.
– Мы не видели друг друга уже очень давно.
– Только не говорите мне, что я вырос! – взмолился Люк, засмеявшись.
– И мне тоже, – вставила Стефания.
– Но так оно и есть! – парировал Люк, обходя стол, чтобы поцеловать девушку, которую он знал еще подростком.
– Погоди, она сейчас встанет, – сказала Ромина. – У нее самые длинные ноги, которые я когда-либо видела. – И подумала: «Может, и в самом деле стоит попробовать их сосватать?»
Вскоре разговор зашел о таинственном госте, тайком проникавшем в любимую постройку Ромины, и Билл, получая явное удовольствие, стал рассказывать Денису, как жена обвинила его в том, что он якобы тайно спал там в послеобеденное время.
– Хотел бы я, чтобы у меня хватало на это времени, – сокрушался он.
– При желании оно у каждого найдется, – заметила Ромина.
– А ты сегодня ходил к флигелю? – спросил Нэнни своего племянника.
– Еще нет.
– Но ты же вроде сказал, что заляжешь в ожидании и поймаешь незваную посетительницу, – чуть не плача сказала Ромина. – Я замираю от страха, входя туда, а ведь это мое любимое место в целом мире!
– Может, вам лучше привлечь к этому делу полицию? – предложила Стефания.
