Текст книги "Опаленные крылья любви"

Автор книги: Самсон Агаджанян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Наташа быстро убрала лишнюю посуду, села рядом с Умаром, взяла свой недопитый бокал с шампанским.

– Умарчик, я хочу выпить за тебя.

– Женщина за мужчину не должна пить.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что он не достоин ее.

Она засмеялась и, сделав глоток, поставила бокал на стол. Они сидели долго и за разговорами не заметили, что уже глубокая ночь. Умар посмотрел на часы.

– Наташа, постели мне, пожалуйста. Завтра рано вставать.

Когда она вышла, он сидел и мучительно размышлял, что делать, если Наташа не постелит на диване, а пригласит в свою спальню. Ему стало не по себе. Никогда в жизни, ни перед какой женщиной он не отступал, а здесь его просто бросало в дрожь. Через пять минут она вернулась.

– Господин генерал, ваше приказание выполнено. Постель и ванна готовы.

Он хотел встать, но она придавила его за плечо.

– По-моему, я заслужила с вашей стороны благодарность.

Повернув голову, он посмотрел на нее. Губы ее были так близко… Он почувствовал, что теряет контроль над собой. Наташа увидела в его глазах растерянность. Она поняла его состояние, хотела отойти от него, но не могла. Ее губы медленно потянулись к нему. В последний момент, огромным усилием воли он резко поднялся и, не глядя на нее, пошел в ванную.

Пока она мыла посуду, Умар быстро принял ванну и устроился на диване. Он знал, что она подойдет к нему, и с напряжением ждал этого момента. Закончив мыть посуду, выключив свет, Наташа пошла к себе, но, проходя мимо зала, остановилась, позвала его:

– Умар.

Он не отозвался. Она улыбнулась. Лежа в постели, мечтательно улыбаясь при мысли, что рано или поздно придет это время, она уснула. Утром он пообещал, что вернется к вечеру. Она прождала его весь вечер, но он не пришел. Не пришел он и в последующие дни. Она решила, что он уехал, не попрощавшись с ней. Это ее так задело, что она себе места не находила. Но через несколько дней в прихожей раздался звонок. С коробкой в руках, как ни в чем не бывало, улыбаясь, Умар смотрел на нее. Увидев ее заплаканные глаза, обеспокоенно спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Я тебя все эти дни ждала. Почему ты ни разу не позвонил?

– Наташенька, меня в городе не было, мы были на полигоне.

– Это не оправдание, если бы захотел, то и оттуда позвонил бы.

– Виноват, ты прости, пожалуйста, что не позвонил. Честно говоря, я не думал, что ты так к этому отнесешься.

За ужином она заметила, что он чем-то озабочен. Она несколько раз произнесла его имя, но он словно не слышал ее.

– Умар, – притрагиваясь к его руке, вновь сказала она.

Он рассеянно посмотрел на нее.

– Что случилось, Умар?

Некоторое время он смотрел на нее, словно обдумывая, говорить или нет. Она терпеливо ждала.

– Вчера я встретил однокашника по академии, и он мне по секрету сказал, что, возможно, Россия двинет свои войска в Чечню.

– Да что они там, наверху, сдурели? Это же война!

– К этому все идет. Когда я был на приеме у Дудаева, тот в открытую заявил, что будет война с Россией. Дудаев вышел из-под контроля Москвы. Ельцину было не до него, а сейчас, укрепив свою власть, он не потерпит, чтобы какая-то Чечня развалила всю Россию. Он прав.

– Кто?

– Конечно, Ельцин. Наташа, у меня несколько дней отпуска, и я завтра полечу домой.

– На обратном пути ты ко мне приедешь?

– Нет, я из Минвод полечу в Ташкент.

Он увидел, как потускнели ее глаза, хотел успокоить, но не мог придумать как.

Утром, прощаясь, он притянул ее к себе, прижал к груди.

– Мне с тобой было очень хорошо, Наташа.

– Умарчик… – Дальше она не могла говорить, слезы душили ее.

После обеда он уже летел в Минводы. Сидя в самолете, мучительно размышлял о предстоящей встрече с родными, с сыном. Раньше домой он летел как на крыльях, а сейчас, кроме родителей и нескольких друзей детства, его ничто уже не привлекало. Он летел словно в чужую страну.

Из аэропорта на частной машине поехал домой. Как только въехал на территорию Чечни, началась тотальная проверка документов и содержимого машин. До зубов вооруженные парни на контрольных постах останавливали все машины. Остановили и их. Один из парней, небрежно держа автомат перед собой, крикнул водителю, чтобы он вышел из машины. Водитель хотел выйти, но Умар остановил его и пальцем поманил к себе парня с автоматом. Тот подошел, увидев генерала, махнул напарнику, чтобы пропустили машину. Когда Умар вошел во двор, отец, увидев сына в генеральской форме, замер на месте. Они обнялись. Из дома выскочила мать, плача от радости, кинулась к сыну. Однако прошли первые минуты после встречи, и Умар почувствовал что-то неладное. Когда мать пошла в дом готовить ужин, он посмотрел на отца.

– Отец, по твоим глазам вижу, что ты чем-то озабочен.

– Ты угадал, сынок. На днях к нам в дом пришли старейшины села и потребовали, чтобы я тебя вызвал сюда и заставил служить Дудаеву. Они обвинили тебя в предательстве чеченскому народу. Мотивируя тем, что ты отказался служить своему народу, а узбекам служишь. Именем Аллаха они прокляли наш род.

– Война будет, отец. Кровь прольется. Россия так не оставит.

– Опять война, – вздохнул Анвар Мусаевич. – Когда я выходил из Берлина в сорок пятом, думал, все, больше на своем веку в руки винтовку не возьму. Видно, придется брать.

– И против кого вы ее повернете?

– Я буду защищать свой дом. Против русских я воевать не буду. Перед ними я в долгу. В сорок первом, в окопе, меня, восемнадцатилетнего мальчишку, когда немцы стали бомбить, русский солдат своим телом накрыл. Я остался жив, а он погиб. Как мне против русского винтовку поднять?

– Я тоже не могу этого сделать. И спасибо вам, отец, что поняли меня. Но я переживаю за Аслана. Завтра поеду к нему. Если я его уговорю, то заберу к себе.

– Он на это не пойдет. Я уже с ним разговаривал. Он телом и душой предан своему Дудаеву. Поговори, может, послушается тебя.

– Отец, а почему у соседей, у Федоровых, окна заколочены досками, они что, уехали?

– Да, сынок. Русские уезжают от нас. А это не к добру. Сейчас против Дудаева выступает Автурханов, но это противостояние тоже к добру не приведет. Скоро мы, без русских, перегрызем друг другу горло…

Увидев жену, он замолчал. Она несла еду. Накрыв стол, она молча села рядом с сыном и влюбленно смотрела на него. Когда мать ушла, отец спросил:

– Не надумал жениться?

– Нет, отец, Особого желания нет.

– Надо найти хорошую женщину и жениться на ней. У меня здесь на примете есть одна девушка, хорошенькая, моложе тебя на двадцать лет. Может, посмотришь?

– Отец, да она же девчонка против меня! – засмеялся Умар.

– Вот и хорошо. Жена у мужа должна быть молодая. А где Наташа?

– Она в Москве.

– Ты ее видел?

– Да.

– Вот боевая! Ее на танец пригласил Аслан, так она лезгинку танцевала лучше наших чеченок. Молодец. Умная, красивая. Между прочим, в сорок втором году к нам в полк пришла молодая санитарка. Какая она была красивая, слов нет.

Умар увидел, как у отца заблестели глаза, улыбнулся. Тот, заметив это, сурово посмотрел на сына.

– Ты не думай, она для нас как сестричка была. И муж был у нее. Они в одном бою сразу погибли.

Он замолчал и, прикрыв глаза, задумался.

– Да… – тяжело вздыхая, произнес он, – времена трудные пошли. Еще эхо той войны живет в людской памяти, а вновь кругом война. Молодым парням землю надо пахать, а они автоматами балуются.

Он замолчал, во двор вошли соседи. Умар пошел им навстречу. К вечеру во дворе было полно народу. По селу пронеслась весть, что приехал генерал Кархмазов. Всем хотелось посмотреть на живого генерала.

На следующий день Умар поехал в Грозный к сыну. Шагая по улицам города, он видел толпы вооруженных до зубов людей. Но больше всего поразился, когда увидел женщин, укутанных в черные платки. Это напомнило ему Афганистан.

Аслана долго не могли найти, появился он лишь к вечеру. Увидев отца в генеральской форме, улыбнулся. Они крепко обнялись.

– Ты насовсем? – спросил Аслан.

– Не понял, как это «насовсем»?

– Идут разговоры, что ты обратился к Дудаеву с просьбой, чтобы он принял тебя на службу.

– Этого не было и не будет.

– Папа, ну почему? Многие офицеры из российской армии идут служить к нам.

– Я, сынок, привык настоящей армией командовать, а не этим сбродом, – кивнув в сторону бородатых мужиков, ответил Умар. – Ну, а ты доволен своей службой?

– Доволен. Видишь, уже капитана присвоили.

– Давай, давай, старайся, может, и маршалом станешь.

Аслан, уловив в голосе отца сарказм, обиженно произнес:

– Зря ты так. Ты лучше, папа, о себе подумай.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне тяжело, когда я слышу, что ты предал интересы своего народа.

– И какие же интересы у этого народа я предал?

Аслан молчал.

– Раз начал, так договаривай, – потребовал Умар.

– Ты сам все прекрасно понимаешь.

– Ответь на один вопрос: если русские пойдут на вас, ты в них будешь стрелять?

– Я буду защищать свою родину.

– От кого?

– От русских.

– Аслан, а что они тебе плохого сделали? Ты не забыл, как целыми днями от Федоровых не выходил? Ты знаешь, что окна у них заколочены?

– Как?

– А вот так, они уехали. И ты прекрасно знаешь, что русских вы отсюда тотально выживаете.

– Их никто не гонит. Они сами бегут. Русские тоже нас в сорок четвертом выселяли.

– Это не русские выселяли. Сталин – не русский и Берия – не русский, причем здесь русские? А теперь слушай меня внимательно. Ты должен поехать со мной в Узбекистан. Там продолжишь учебу в институте. Я не позволю тебе стрелять в кого-нибудь, будь то русский или турок. Я не хочу, чтобы у тебя руки были в крови. Меня до сих пор преследуют кошмарные сны Афганистана. Не хочу, чтобы это случилось с тобой.

– Папа, я никуда не поеду. Я не могу быть предателем своей родины.

– О какой родине ты речь ведешь? Ты оглянись вокруг. Неужели не видишь, куда вас Дудаев ведет? Решайся.

– Нет, папа, не могу.

Поздно вечером Умар приехал домой. Войдя во двор, увидел Любу. Та сидела с матерью. Увидев Умара, встала.

– Здравствуй, Умар.

Он, молча кивнув головой, хмуро посмотрел на нее. Мать, чтобы не мешать им, ушла.

– Зачем пришла?

– Хотела увидеть тебя. Поговорить.

– О чем?

– О нашей дальнейшей жизни.

– Не думаешь ли ты вернуться назад?

– Все зависит от тебя.

– А как на это твой отец посмотрит?

– Он согласен, чтобы я вернулась к тебе.

– Поздно, Люба. Я собираюсь жениться.

Не веря своим ушам, она смотрела на него.

– Как ты можешь? У тебя же сын есть!

– Сын есть, а жены нет.

Он увидел, как гневно сверкнули ее глаза. Круто повернувшись, она выбежала на улицу.

Спустя несколько дней Умар прилетел в Ташкент. Поднимаясь по лестнице к себе домой, увидел возле своей двери сидевшую на чемодане женщину. Сердце учащенно забилось. Он замер на месте. Наташа, услышав шаги, повернула голову. Глаза их встретились. Она увидела на его лице страх и растерянность – и поняла, что от следующего его шага зависит ее дальнейшая судьба, Он должен был перешагнуть через самого себя, чтобы иметь право на любовь женщины, которая была женой его самого близкого друга.

Она ждала. Ее отчаянный взгляд умолял его подойти к ней, обнять ее. Она хотела встать, но ноги не слушались. Хотела позвать его, но лишь пошевелила губами. В ее глазах были слезы.

И, словно подталкиваемый невидимой силой, он подошел к ней, приподнял ее сильными руками, прижал к груди и сказал:

– Я люблю тебя.

Книга вторая

Глава первая. ВМЕСТЕ И ДО КОНЦА

Наташа, услышав признание в любви, замерла. Ей показалось, что она ослышалась. Умар же, словно устыдясь своего порыва, покраснел. Она потянулась к его губам. Сначала слов не было, только слитное биение двух сердец, молчаливые объятия и трепет соединенных губ. Он страстно целовал ее…

Они не услышали шагов на лестничной клетке. Мимо них, стараясь неслышно ступать, прошла соседка, В конце площадки она остановилась и снова посмотрела в их сторону. Они по-прежнему стояли в обнимку. Старушка улыбнулась и, с трудом отрываясь от прекрасного видения, напоминающего ее ушедшую молодость, медленно стала спускаться вниз,

Умар почувствовал на губах соленый привкус. Он увидел слезы на глазах Наташи и растерянно посмотрел на нее. Она, улыбнувшись ему, тихо прошептала:

– Это от счастья…

Когда они вошли в прихожую, Наташа прижалась к Умару и вновь заплакала.

– Ты что, приехала плакать? – поглаживая ее волосы, спросил он. Приподнял ее голову и, влюбленно глядя в глаза, сказал: – Если бы ты знала, как я люблю тебя!

И вновь их губы потянулись друг к другу. В его крепких объятиях она затрепетала от желания. Умар почувствовал это и, взяв ее на руки, понес в спальню, осторожно опустил на кровать, стал расстегивать ее кофточку. Обнажив ее по-девичьи упругую грудь, он прильнул к соскам.

– Умарчик! – тихо позвала она.

Он, не слыша ее, продолжал страстно целовать грудь.

– Умарчик! – вновь позвала Наташа.

С трудом оторвавшись от ее груди, он поднял голову.

– Дай мне раздеться, – тихо попросила Наташа.

Он встал и, смущенно пряча глаза, вышел. В зале он опустился в кресло. На его лице сияла улыбка. Он прикрыл глаза и перед взором появилась Наташа, ее губы и грудь… Блаженно улыбаясь, мысленно представляя ее близость, он открыл глаза и… неожиданно почувствовал на себе взгляд. Ему стало не по себе. С фотографии, висевшей на стене, словно живой, на него смотрел Володя. Холодные капельки пота выступили на лбу.

Вошла Наташа и сразу заметила необычную бледность Умара. Тот неподвижно смотрел в одну точку на стене. Посмотрев туда же, Наташа уловила на себе взгляд мужа, похолодела. Она сразу поняла состояние Умара. Прикрывая халатом полуобнаженную грудь, села рядом.

– Умар…

Он повернулся к ней.

– Прости… – шепнули его губы.

Чтобы отвлечь его, она сказала:

– А я есть хочу. Ужасно проголодалась с дороги!

На кухне Наташу поразила идеальная чистота. Во всем чувствовалась женская рука. Не удержавшись, она спросила:

– Порядок на кухне ты сам поддерживаешь?

– Нет, одна женщина помогает.

– Молодая?

– Конечно, молодая, – улыбнулся он. – Между прочим, у нее скоро день рождения. Хорошо, что ты приехала, поможешь выбрать подарок.

– А сколько ей исполняется лет?

– Семьдесят.

– А может, семнадцать?

– Нет, именно семьдесят. Хотя выглядит намного моложе. Она живет этажом выше. Однажды она попросила меня, чтобы я поговорил с ее единственным внуком, который попал под влияние крутых ребят. Я его устроил на работу в воинскую часть. После этого Мария Петровна стала приходить ко мне и помогать по дому. Я был против этого, но она и слушать не захотела. Приходит тогда, когда я уезжаю в командировку. Я тебя с ней познакомлю, она тебе понравится. Замечательная женщина! Между прочим, доктор юридических наук. Была даже завкафедрой.

– Одна живет?

– Да.

– А почему?

– Муж умер лет десять тому назад, а дочь живет не с ней.

– Ты ее видел?

– Кого?

– Дочь Марии Петровны.

– Всего один раз.

– Ну и как она?

Он недоуменно посмотрел на нее.

– Наташа, ты о чем?

– Это я просто так…

Она с улыбкой наблюдала, как он накрывал стол. Встала, подошла к нему.

– Давай помогу.

– Не надо. Я сам.

Но она, не слушая его, открыла холодильник и, увидев его содержимое, усмехнулась.

– Ты для кого так затоварился?

– Ни для кого. Не люблю, когда в холодильнике пусто. В доме всегда наготове должны быть продукты и спиртное. Пришел гость, ты обязан его угостить хлебом-солью.

Когда стол был накрыт, Умар открыл шампанское, разлил по бокалам.

– Наташа, я хочу выпить за тебя.

– Спасибо. Я тоже хочу выпить за тебя.

Некоторое время за столом было тихо. Они ели молча.

Первой тишину нарушила Наташа.

– Ты дома в Чечне был?

– Да.

– Как родители? Не болеют?

– Нет. Между прочим, отец интересовался тобой.

– Правда? – оживилась Наташа.

– Раз говорю, значит, правда.

– И что он сказал?

– Сказал, что ты очень хорошая женщина.

– А еще что?

– Сказал, что ты очень красивая женщина.

– А еще?

– Что ты здорово танцуешь.

– И все?

– Тебе этого мало?

Наташе было мало. Она хотела бы услышать, что отец посоветовал Умару жениться на ней.

– А свою бывшую жену видел?

– Да, – нахмурив брови, ответил он.

Наташа поняла, что ему неприятен разговор про Любу, и хотела спросить про сына, но неожиданно Умар заговорил про нее.

– Люба приходила к нам домой. Хотела, чтобы мы помирились.

Наташа от услышанного похолодела. Умар увидел, как потускнели ее глаза.

– Я сказал ей, что собираюсь жениться.

Он налил шампанское, посмотрел на нее.

– А что она сказала?

– Кто?

– Люба. Кто же еще?

– Какое это имеет значение? Возврата к прошлому не будет, что бы она ни говорила! – жестко произнес он. – Я бы перестал себя уважать как мужчина, если бы вернулся к ней.

Чтобы сгладить неприятный разговор, Наташа спросила:

– А сына видел?

– Да, – нехотя ответил он. – Аслан сейчас личный телохранитель Дудаева и не просто телохранитель, а преданный слуга.

– Умар, зачем ты так? Он твой сын!

– Настоящий сын с отцом так не поступил бы. Я предложил ему поехать со мной, но он родного отца променял на своего хозяина.

– Ты несправедлив к нему. Я знаю Аслана, он искренне любит тебя.

– Такая любовь мне не нужна! Раз сын не слушается отца, это уже не сын.

Наташа притронулась к его руке.

– Ты должен его понять, он выполняет свой долг.

– Какой долг? – возмутился Умар. – Прислуживать сумасбродным идеям Дудаева ты считаешь долгом?

– А мне Дудаев нравится.

Он удивленно посмотрел на нее.

– И чем же он тебя околдовал?

– Он хочет завоевать свободу для своего народа.

– Ха-ха! Можно подумать, что чеченский народ находится в рабстве, – с сарказмом произнес Умар. – За этой свободой последует людская кровь!

Он замолчал. Наташа увидела его устремленный вдаль взгляд и поняла, что он мысленно в Чечне. Чтобы отвлечь Умара, спросила:

– А ты на ком собираешься жениться?

Некоторое время он непонимающе смотрел на нее,

– А кто тебе сказал, что я собираюсь жениться?

Наташа засмеялась.

– Ты же Любе так ответил.

– Я это сказал, чтобы она не тешила себя надеждой, что вернусь к ней… Наташа, давай не будем больше. Я хочу выпить за тебя. Спасибо, что приехала… Кстати, ты надолго?

От такого вопроса ей стало не по себе, и она шутя ответила:

– Пока не надоем.

– Ты зря так сказала.

– Я ответила на твой вопрос.

– Знаешь такую поговорку: «В одной фразе – жизнь и погибель, в одном поступке – свобода и рабство».

– Где-то слышала. Что ты ею хочешь сказать?

– А то, чтобы впредь ты никогда не позволяла себе так легкомысленно думать обо мне.

Она улыбнулась и неожиданно спросила:

– Ты меня любишь?

Опустив голову, он молчал. Она с напряжением ждала ответа.

– Умар, ты не ответил на мой вопрос!

Он поднял на нее глаза, и она увидела в них мучительную боль.

– Я не имею права говорить о своей любви.

Наташа хотела сказать, что он уже признался в своей любви к ней, но передумала: что толку, если Умар по-прежнему находится под гипнозом взгляда своего друга?

– Ты мне напоминаешь одного героя из кинофильма «Путь к причалу». – Она тихо запела:

Уйду с дороги, таков закон,

Третий должен уйти.

– Когда Володя меня познакомил с гобой, по твоим глазам я сразу поняла, что тебе понравилась.

– Ты говоришь неправду! Не было такого.

– Было, Умарчик, было. Женское сердце не обманешь. Все это время ты свои чувства держал в тайне. По отношению к Володе ты поступил, как настоящий преданный друг. Но его нет, и я одна. Тебе надо удержать меня, чтобы не появился третий лишний и не увел бы меня.

– Если ты этого хочешь, я не буду удерживать, – не глядя на нее, произнес он.

– И ты меня отпустишь?

– Да.

– Почему?

– Силой любовь не удержишь.

Она, лукаво поглядывая на его хмурое лицо, в душе засмеялась. «По твоим глазам вижу, что любишь меня!» – про себя сказала она.

– Умарчик, если не возражаешь, я хотела бы принять душ. Или даже ванну.

Он, словно обрадовавшись этому, встал.

– Не возражаю.

Наташа долго блаженствовала в ванне. Она думала об Умаре, о непростых отношениях между ними. И с трепетом представляла его самые интимные ласки…

После ванны она подошла к Умару. Чувствуя ее близость и с ума сводящую полуобнаженную грудь, он почти потерял контроль над собой. Наташа это поняла по его глазам и первая потянулась к его губам. Но в последний момент Умар резко сделал шаг назад.

– Прошу тебя, не надо!

Стыдясь своего поступка, она прикрыла халатом грудь. В спальне легла на кровать и стала ловить каждый шорох, доносившийся до нее. Ждала, что откроется дверь и войдет Умар. Незаметно для себя она заснула.

Утром, проснувшись, Наташа прислушалась. Было тихо. Она встала, накинула на себя халат и пошла в зал, где Умар спал на диване. Его не было. На телевизоре увидела записку. «Наташа, я поехал на работу. Завтрак на столе. Жди меня. Постараюсь прийти пораньше». Она улыбнулась, повернулась, чтобы выйти, но почувствовала чей-то взгляд. Повернув голову, она встретилась с глазами Володи. Он с укором смотрел на нее. Какое-то время она находилась под гипнозом его взгляда. Придя в себя, подошла к портрету и, глядя в глаза мужа, словно оправдываясь перед ним, тихо сказала:

– Володя, миленький, не осуждай меня. Я не предаю тебя. Ты должен меня понять: я одинока и мне страшно одной.

Но он по-прежнему с укором смотрел ей в глаза. Она не выдержала этого взгляда, сняла портрет, поискала место, куда бы его положить. Спрятав портрет, она тут же почувствовала угрызения совести по отношению к покойному мужу, но, мысленно оправдываясь тем, что полюбила не кого-то, а его самого близкого друга, успокоилась. Пошла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак, но в прихожей раздался звонок. Наташа посмотрела в дверной глазок, увидела пожилую женщину, открыла дверь. Старушка приветливо сказала:

– Доброе утро, Наталья Дмитриевна! А я Мария Петровна, ваша соседка. Можно войти?

Наташа, удивленная тем, что та знает ее имя, молча уступила дорогу.

– Умар дома?

– Нет. Уехал на работу.

Мария Петровна, по-прежнему добродушно улыбаясь, протянула ей блюдо, прикрытое тарелкой.

– Я ему пирожки с картошкой принесла, он их просто обожает.

Она поставила блюдо на стол, собралась уйти, но Наташа остановила ее.

– Давайте я вас кофе угощу.

Мария Петровна словно ждала этого приглашения, тут же села за стол. Но за то время, пока Наташа готовила кофе, гостья не проронила ни слова. Наташа села, открыла коробку конфет, подвинула к ней.

– Угощайтесь.

– Спасибо.

Некоторое время они молча пили кофе. Тишину нарушила Мария Петровна.

– Голубушка, ты надолго приехала?

Наташе стало приятно, что к ней обратились именно так и, невольно улыбнувшись, она ответила:

– Не знаю, все зависит от Умара.

– Не от него зависит, а от тебя.

Наташа вопросительно посмотрела на нее.

– Умар любит тебя, но он боится, что совершит предательство.

– Мария Петровна, ну какое здесь предательство! Володи нет. Если бы он был жив, другое дело.

– Я тоже пыталась его в этом убедить, но он Володю считал не только другом. Тот для него был старшим братом. А прикоснуться к жене брата, рассуждает он, большой грех… Ты живи у него и прояви к нему свое внимание. Только сама не навязывайся. Будь сдержанна, не высказывай свои чувства. Со временем он сам к тебе подойдет. Он любит тебя. И знаешь когда он тебя полюбил?

– Знаю. С первого дня, когда Володя познакомил нас.

– Да, ты не ошиблась. Но до смерти твоего мужа у него были совсем другие чувства. Настоящая любовь у него появилась лишь после. Я твоего мужа видела только на фотографии, но знаю о нем почти все. Когда Умар говорит про него, глаза светятся… Володя тебе рассказывал, как он из плена Умара спас?

– Нет. – Наташа удивилась. – А разве Умар был в плену?

– Ты попроси его, пусть расскажет. Старайся побольше спрашивать про мужа. Пусть Умар наговорится вдоволь.

– Но зачем?

Мария Петровна хитровато улыбнулась.

– Потом поймешь.

Гостья ушла. Проводив ее, Наташа вернулась на кухню и стала готовить обед. Умар пришел с огромным букетом роз, который молча протянул ей.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она и невольно потянулась к его губам.

Умар, уклонившись от поцелуя, прижал ее к груди.

– Я очень соскучился по тебе.

– Я тоже.

Повернув голову в сторону кухни, Умар весело сказал:

– Чем-то пахнет вкусненьким!

Наташа нарочито строгим тоном произнесла:

– Генерал, слушай мою команду! Помыть руки и за стол! На все даю ровно пять минут!

– Слушаюсь, ваше сиятельство! – в том же духе ответил Умар и строевым шагом направился в ванную.

Сев за стол, он увидел пирожки и спросил:

– Мария Петровна тебе понравилась?

– А ты откуда узнал, что она у меня была?

– По пирожкам. Такие пирожки только она печет. Когда ты с ней познакомишься поближе, тогда поймешь, что это необыкновенная женщина.

– Я и так поняла.

Некоторое время они ели молча. Неожиданно Наташа спросила:

– Умар, ты был в плену?

Тот, отложив вилку, пристально посмотрел на нее.

– Мария Петровна рассказала?

– Она только сказала, что ты был в плену и тебя кто-то спас.

– Не кто-то, а Володя, – поправил он.

– Умар, пожалуйста, расскажи мне об этом.

Но тот молчал, погрузившись в воспоминания. Наташа притронулась к его руке.

– Умар… Прошу тебя…

Потом она слушала его рассказ, затаив дыхание. Когда он замолчал, взяла его руку и тихо прошептала:

– Я хочу заменить его и стать твоей женой. И быть такой же преданной тебе, как твой друг.

– Другом можешь стать, а женой нет, – отрезал Умар.

Она горько улыбнулась.

– Тогда посоветуй, как мне жить дальше.

– Тебе самой решать свою судьбу.

– А ты хочешь остаться в стороне? Даже если я замуж за кого-нибудь выйду, ты не будешь против?

– Это твое личное дело. Здесь я тебе не советчик.

Она увидела, как потускнели его глаза, н в душе засмеялась. «Ты же не можешь без меня! – ликуя, думала она. – Ну почему, почему ты такой упрямый?» Умар увидел торжество на ее лице и спросил:

– У тебя кто-то есть?

Наташа сначала не поняла его вопроса, потом до нее дошло.

– Конечно, есть. Знаешь, как он меня любит?

– Не знаю и знать не хочу, – хмуро ответил он.

Она решила его немного подразнить.

– Хочешь, я тебя с ним познакомлю?

Он посмотрел на нее исподлобья и отказался.

– Лучше пошли в город. Я тебе покажу Ташкент.

– Сейчас приберу посуду и можем идти.

Чтобы не мешать ей, он пошел в зал, невольно посмотрел на стену, где висел портрет Володи. Его не было на своем обычном месте. Он догадался, чьих рук это дело, и начал искать портрет, чтобы повесить его на место. Он даже лег на живот и заглянул под диван.

– Можешь себя не утруждать, – раздался позади голос Наташи. – Ты его не найдешь.

Поднявшись с пола, он недовольно посмотрел на нее.

– Повесь обратно.

Наташа отрицательно покачала головой.

– Помнишь, ты когда-то рассказывал про мужскую верность, про то, как один человек отрубил свой палец за то, что нечаянно коснулся им груди жены своего друга? Я знаю, был бы Володя жив, ты бы поступил точно так же. Но его нет в живых, и не надо напрасно мучить себя. Ты не предаешь его и совесть твоя перед ним чиста. Ты это должен понять! Пойми и другое: потеря друга не означает конец жизни. А я хочу жить полнокровной жизнью. Я женщина. Ты можешь это понять? Я женщина!

– Ты мне об этом еще в Москве говорила. Нет смысла повторять. А сейчас одевайся. Я тебя на улице подожду.

Он вышел. Она еще какое-то время стояла и молча смотрела ему вслед.

– До чего же ты упрямый! – сердито воскликнула она и пошла одеваться.

Умар сидел на лавочке и терпеливо ждал, когда выйдет Наташа. Ее долго не было, а когда вышла, Умар невольно залюбовался ею и пошел навстречу.

– Что-то долго ты одевалась.

– Приводила себя в порядок, чтобы понравиться тебе.

– Ты мне в любом наряде нравишься.

– Как женщина или как друг?

– То и другое.

– Спасибо за комплимент.

– Комплименты я говорю другим женщинам, но не тебе.

– Почему это?

– Потому что ты самая… – он замолчал.

Наташа взяла его под руку и они пошли по тротуару. Дом, где жил Умар, находился в центральной части города. Пройдя немного, они вышли к скверику Октябрьской революции. Вглядываясь в лица людей, Наташа невольно сравнивала их с москвичами и сделала вывод:

– Здесь люди совсем другие, чем в Москве.

– Это тебе кажется. Люди везде одинаковы.

– Я с тобой не согласна. Вот понаблюдай за теми молодыми, – она показала на группу юношей и девушек. – Посмотри, как они себя скромно ведуг.

– В этом я с гобой согласен. Молодежь здесь еще не испортилась. Я забыл тебе сказать. На той неделе начинается празднование «курбан-байрам», нас в гости пригласили. Пойдем?

– Если пригласили, надо идти. А что означает «курбан-байрам?».

– Ид-аль адха.

– Не поняла?

– Это я по-арабски сказал. Праздник в честь вознесения Мухаммеда на небо. Ислам здесь имеет сильное влияние на людей. Его основателем является Мухаммед. «Нет божества, кроме единого Бога (Аллаха) и Мухаммеда – посланника его!»

Он подробно рассказал ей о происхождении ислама и о его традициях. Наташа с интересом слушала, и когда он замолчал, спросила:

– Откуда ты все это знаешь?

– А меня два старика научили. Помнишь, я рассказывал? Когда был в плену, каждый день в конуру, где меня держали, приходили два древних старика в белых чалмах. Вот они меня и научили понимать и любить Аллаха. Один из них по-арабски читал молитву, и я должен был за ним повторять. Вначале я не хотел, но после того, как получил палкой но голове, пришел к выводу, что из-за своего упорства лишусь собственных мозгов и, как исправный ученик, стал повторять, что говорил этот очумелый старик. Из-под палки за несколько дней я уже запел по-арабски. Эти два старика были самыми лучшими моими «учителями». Мне они нравились, особенно сухощавый старик. Лупит он меня палкой, а сам добродушно улыбается. Я так и не понял, что означала его улыбка: то ли ненависть за то, что воюю против своих «правоверных» братьев, то ли жалость.

Незаметно они подошли к театру оперы и балета имени Навои. Остановились возле афиши: на гастроли в Ташкент из Тегерана приезжала труппа «Фирдоуси».

– Может, сходим? – спросила Наташа.

– А что толку, если язык не знаем?

– В опере главное музыка и голоса артистов, а смысл их пения и без переводчика можно понять. Пойдем?

– Я к вашим услугам, звезда души моей! – положив руку на сердце, театрально кланяясь ей, ответил Умар.

– Видимо, те два старца не зря потрудились, – засмеялась Наташа.

Они взяли два билета на субботу и вернулись домой.

И опять наступила ночь томительного ожидания. Наташа, лежа в постели, ждала Умара, но он так и не пришел. Утром, когда она проснулась, его уже не было. В обед к ней пришла Мария Петровна. Наташа искренне обрадовалась ее приходу, усадила на кухне и стала угощать чаем. В разговоре Наташа разоткровенничалась и открыла ей свою тайну. Сказала, что хочет ребенка от Умара.

Та пристально посмотрела на нее.

– А не поздновато?

– Нет. Я готова рискнуть. Лишь бы он пришел ко мне.

– Не спеши. Он любит тебя и рано или поздно перешагнет через себя. Ты делаешь, что я тебе посоветовала?