Текст книги "Опаленные крылья любви"

Автор книги: Самсон Агаджанян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Может, пойдем?

В ответ он криво усмехнулся.

– Я с поля боя не отступал, а перед этой шпаной и не подумаю. Сиди.

Когда заиграла музыка, к Наташе направился здоровенный молодой парень. Она вскочила и быстро взяла Умара за руку, повела танцевать. Парень подошел к ним.

– Следующий танец за мной, – с нагловатой ухмылкой произнес он и направился за свой столик.

Он что-то сказал своим собутыльникам, за столом раздался лошадиный хохот. Все посетители повернули головы в их сторону, а они, не обращая внимания, продолжали хохотать.

– Умарчик, умоляю тебя, пойдем домой. Ведь они не отстанут. Видишь, на нас смотрят.

– Я сказал нет, – резко произнес он.

Когда музыка смолкла, она попросила его остаться на следующий танец. Но он, молча взяв ее под руку, повел к столу. Музыка еще не заиграла, а к ним подошел тот верзила.

– Танец за мной, – наклоняясь к Наташе, с ухмылкой сказал он.

– Надо не к ней обращаться, а ко мне, – спокойным тоном произнес Умар.

– А ты, черномазый, молчи, – даже не повернув головы, сквозь зубы процедил парень.

– Ну какой же я черномазый? – спокойно сказал Умар. – У меня кожа белее, чем твоя немытая шкура.

Верзила от такой наглости разинул рот.

– Повтори, что ты сказал?

– Во-первых, не надо тыкать, я все-таки старше тебя, а во-вторых, я не привык повторять.

Верзила, нагло улыбаясь, взял фужер с их стола, ополоснул шампанским, потом налил коньяк и демонстративно медленно стал пить.

– Молодой человек, может, не будете хамить? – подала голос Наташа.

Но он, словно не слыша ее, взял на этот раз вилку и начал ковыряться в тарелке Умара.

Наташа заметила блеск в глазах Умара.

– Умар, не надо…

Но было поздно. Умар вскочил, словно пантера, и с такой силой нанес удар верзиле, что тот, перелетев через соседний столик, с грохотом сметая со стола все содержимое, грохнулся об пол. В зале заиграла музыка. Многие смотрели в их сторону. Из-за стола выскочили четверо парней и направились к ним. Умар молча смотрел перед собой. Как только парни подошли к нему, он, издав дикий, непонятный многим крик, начал их крошить направо и налево. В зале раздались крики женщин. Драка принимала угрожающий характер. Один из парней выхватил из кармана пистолет и направил на Умара. Наташа со стола схватила бутылку шампанского и обрушила на его голову.

В стороне, заложив руки за спину, молчаливо стоял сухощавый средних лет мужчина. К нему подбежали два парня. Он что-то сказал им, и те побежали к дерущимся. К удивлению Наташи, двое парней встали на сторону Умара. В это время в зал вбежали милиционеры. Дерущиеся моментально растворились в толпе зевак. Капитан и еще два милиционера подошли к Умару и попытались скрутить ему руки. Наташа подскочила к капитану.

– Не трогайте его, он не виноват. Вон они затеяли эту драку.

– Гражданочка, не мешайте. Без вас разберемся, – грубо оттолкнул ее капитан.

Умар, отбросив от себя двух милиционеров, хмуро посмотрел на капитана.

– Капитан, с женщиной так не обращаются.

– А ну заткнись, – заорал он и вытащил из кармана пистолет. – Ложись на пол, а то продырявлю голову.

Умар молниеносно выбросил ногу вперед. Пистолет полетел на пол. Капитан кинулся за ним. Наташа подскочила к Умару, встала перед ним. Капитан, подняв пистолет, выпрямился. К нему подошел директор ресторана и что-то ему сказал. Тот положил пистолет в кобуру, подозвал двух милиционеров.

– Пошли, сами разберутся.

Директор ресторана подошел к столику, где сидели парни. Наклонившись к ним, он что-то сказал, и те молча ушли. Потом он подошел к Наташе и Умару.

– Я искренне сожалею, что так вышло. Через несколько минут вам будет накрыт другой столик. Убытки возместит ресторан. Вот моя визитная карточка. Позвоните. Вы мне нужны.

Он сунул визитную карточку в карман Умара, чуть кивнул головой Наташе и направился к себе. Через несколько минут следы драки были ликвидированы. В зале вовсю плясала публика, словно ничего не произошло.

– Умар, пошли домой.

Не успел он ей ответить, как к ним подошла официантка.

– Ваш стол накрыт. Пожалуйста, следуйте за мной.

Наташа умоляюще посмотрела на Умара, а он, молча взяв ее под руку, повел к столику.

– Когда все это чин-чином съедим, выпьем, тогда и пойдем домой. Все будет хорошо.

– А вдруг они нас подкараулят на улице?

– Тем хуже для них, – спокойно ответил он и стал открывать шампанское.

Он налил шампанское в фужеры, поднял бокал.

– У тебя глаз подбитый, – сказала Наташа.

– Правда? – улыбнулся он. – А я и не заметил,

– Умарчик, ну умоляю тебя, пошли домой. Я боюсь.

– Я не знал, что у моего боевого друга такая трусливая жена. Кого мы должны бояться? Этих подонков? Если мы их будем бояться, то вскоре по родной земле с оглядкой будем ходить. Ты прости меня за такой вечер, но я по-другому не мог. Точно так же на моем месте поступил бы Володя. Я хочу выпить за тебя.

– Спасибо, – тихо ответила она и, не прикоснувшись губами к фужеру, поставила его на стол.

– Обидно за костюм. Надо же, порвали, – с сожалением произнес Умар.

– Ничего, я его дома зашью.

Наташа сидела как на иголках, ни к чему не притрагивалась. Умар пристально посмотрел на нее.

– Хорошо, пойдем.

Он подозвал официантку.

– Мы уходим, рассчитайте нас.

– А за все это уже уплачено.

– Если не секрет, кто этот сердобольный человек, который так нас осчастливил?

– К сожалению, понятия не имею, – и чтобы избежать дальнейших вопросов, покачивая бедрами, она отошла от них.

– Это расплатились за твой подбитый глаз и порванный костюм, – объяснила Наташа.

Они вышли на улицу. Наташа, озираясь по сторонам, ждала нападения, и лишь когда они сели в такси, она свободно вздохнула. Дома, включив свет, Наташа посмотрела на Умара и неожиданно заразительно рассмеялась. Он ответил ей хмурым взглядом. Она продолжала смеяться. Он подошел к зеркалу. И, не узнав самого себя, тоже засмеялся.

Немного успокоившись, Наташа принесла подушку, уложила его на диван. Из шкафа достала старинную медную монету, положила ему на подбитый глаз. Он улыбнулся. Она наклонилась к нему, хотела поцеловать его в губы, но в последний момент, сдерживая себя, выпрямилась. Лишь рукой провела по его лицу.

– У тебя ласковая рука, как у мамы, – тихо произнес он.

– А у Любы?

– Какой Любы? – открывая здоровый глаз, недовольно спросил он.

– Твоей жены.

– Во-первых, у меня жены нет, а во-вторых, если когда-нибудь еще раз произнесешь это имя, я перестану с тобой разговаривать.

– Больше не буду.

– Я не знаю, кому принадлежат эти слова, но этот человек был наверно самым мудрым, по крайней мере для меня. Так вот он говорил: «Ни одной минуты не позволяй себе думать о плохом». Ну, что скажешь?

– Согласна.

– Вот ты произнесла ее имя, а у меня в душе вулкан. О хорошем можно днем и ночью, о плохом не надо. Этой дряни кругом навалом, надо осторожно обходить ее стороною, чтобы не завонять самому.

– Ну вот, других учишь, а сам не послушался меня. Если бы из ресторана ушли вовремя, и костюм не порвали бы, и глаз не подбили.

– В следующий раз советую тебе, моя дорогая, в ресторан пойти с другим мужчиной, чтобы он драпал по твоей команде.

– Умарчик, ты что такой сердитый?

– Я не сердитый, но ты меня в неудобное положение ставишь.

– Нет, Умарчик, я хочу, чтобы ты остался жив, не хочу терять тебя. Ты единственный, кто у меня остался.

Ее лицо было совсем рядом. Неожиданно Умар почувствовал волнение. Ее глаза манили к себе, Чтобы не видеть их, он тут же закрыл свой единственный глаз. Наташа заметила это и улыбнулась. Ей не хотелось отходить от него, она чувствовала его теплоту. Ей было легко и приятно.

– Умарчик, а ты чего-нибудь в жизни боишься?

– Делай правильную постановку вопроса: кого или чего?

– Ну, того и другого.

– Конечно боюсь. Ты знаешь, какой я трусливый, когда змею вижу? Однажды душманы накрыли нас, и мы еле унесли ноги. Так вот, пробежав по горам солидное расстояние, мы попадали на землю. Не было силы, которая бы заставила меня вновь подняться. Повернув голову, я увидел кобру. Подняла свою шею, как в кино, и смотрит на меня. Так я пулей перевернулся и вскочил. У меня колени тряслись. Вот так. Пусть на меня лучше тигр пойдет, чем змея. Я даже сейчас рассказываю, а у самого дрожь по телу… Боюсь еще в море нырять.

– Правда? А я не боюсь. Когда с Володей была на море, глубоко-глубоко ныряла. Это же прелесть! А еще чего боишься?

– Темноты. Не люблю, когда наступает ночь. Люблю утреннюю зарю. Однажды мы были в горах и я увидел, как поднимается солнце. Словами не передашь, это надо видеть… Но больше всего на свете не люблю предательства. Это хуже гадюки.

– Умар, а у тебя, кроме жены, женщины были?

Он хмуро посмотрел на нее, хотел резко ответить, но, увидев ее улыбающиеся глаза, передумал.

– Нет.

– Чтобы такой мужчина, как ты, не имел женщину? Не поверю.

– Я советовал бы поверить. Однажды в разговоре с Володей я сказал про одну женщину, которая мне нравилась. Ты знаешь, как он на меня посмотрел? Как на душмана. Он меня так отчитал! Я уже и не рад был, что ляпнул языком. Я считаю, настоящий мужчина тот, который не смотрит на замужнюю женщину. А если он позволил себе обнять женщину, то не должен трепаться языком и должен себя так вести, как будто этого не было.

– Что-то я тебя, Умарчик, не поняла. По твоей логике выходит, что к замужней женщине, к женатому мужчине приставать нельзя, а к другим можно.

– Я пошутил, – примирительно произнес он.

– Ты не пошутил, ты сказал то, что думаешь. А женщины у тебя были. И не обманывай!.. Умар, а вот скажи, только честно: Володя, почти годами не видя меня, не уделял внимание женщинам?

– Он из другого сорта. Таких, как твой Володя, поискать надо.

– Ты на него похож,

– Кто? Я?! – Умар даже приподнялся с дивана от удивления. – Да мне до него, как до Китая пешком. Притом задом. Нашла с кем сравнивать! Ты знаешь, как я его боялся? Не как командира, а как человека. Я боялся что-нибудь плохое сделать. Даже стеснялся рядом с ним материться.

– А ты что, материшься?

– Бывает, – нехотя ответил он и вновь лег.

– Умарчик, а вот скажи мне…

– Наташа, хватит. Ты мне допрос устроила… Лучше принеси мне воды.

Она провела рукой по его лицу, улыбаясь, пошла на кухню. Когда вернулась, он, сидя, рассматривал визитную карточку.

– Интересно, что этот мужик хочет от меня?

– А ты завтра позвони ему, узнаешь.

Утром, когда он проснулся, Наташи уже не было, ушла на работу. На столе стоял завтрак. Он посмотрел на себя в зеркало. Опухоль спала, но синяк ярко окаймлял глаз.

– Да, – вслух произнес Умар, – с таким подбитым глазом не поедешь.

Он ел, а в голову назойливо лезла какая-то мысль. Потом он понял, что ему не дает покоя визитка. Он вытащил ее из кармана, покрутил в руке и решил позвонить по одному из указанных там номеров. В трубке раздался мужской голос:

– Да?

– Я бы хотел услышать Валерия Павловича.

– Он самый.

– У меня в руках ваша визитная карточка. Вы вчера мне ее дали…

– Я уже догадался, – голос был мягкий и вкрадчивый. – Как вы себя чувствуете?

– Если не обращать внимания на мой подбитый глаз, то терпимо.

В трубке раздался смех.

– Я бы хотел с вами встретиться.

– К сожалению, с таким глазом не могу выйти на улицу.

– А вы наденьте темные очки.

– Если не секрет, зачем вы хотите со мной встретиться?

– Это не телефонный разговор. Я думаю, нам лучше поговорить с глазу на глаз.

– Завтра я улетаю и навряд ли встреча состоится.

– Если не секрет, кто вы по профессии?

– Я кадровый офицер.

– И долго вам еще служить?

– Я уволен.

– Так рано?

– Так вышло.

– Значит, вы чем-то не угодили начальству. Я правильно понял?

– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.

– У меня к вам деловое предложение. Я хочу, чтобы вы у меня работали. Только не подумайте, что вышибалой. Нет, это занятие для тупоголовых. У вас будет совсем другая работа. И зарплату вы будете получать в зелененьких. Подумайте. Я вас буду ждать. До свидания,

Умара это предложение повергло в задумчивость. Но ненадолго. «Этому не бывать», – подумал он, положил трубку, но не успел отойти, как телефон зазвонил.

– Ты с кем это так долго разговаривал? – раздался ревнивый голос Наташи.

– Потом расскажу.

– Ты завтракал?

– Да.

– Умарчик, а вечером придешь меня встречать?

– С таким подбитым глазом?

– В комоде, в нижнем ящике, лежат темные очки. Наденешь их и все будет нормально. В общем, в шесть я тебя жду. – И словно боясь, что он откажет, Наташа положила трубку.

До обеда Умар пролежал на диване. То дремал, то смотрел телевизор. Потом встал, пошел на кухню и стал готовить ужин. К шести часам он подошел к больнице. Наташа, издали увидев его, помахала рукой и ускорила шаг. Он невольно залюбовался ею. Она, сияя счастливым лицом, шла к нему. Подойдя совсем близко, взяла под руку и прижалась к нему.

– Какой сегодня чудесный день! Поехали в парк?

В парке они нашли укромное местечко, сели. Напротив них маленький карапузик, пыхтя и издавая шум, по асфальту катал машинку.

– Если бы ты знал, как я хочу ребенка, – тихо произнесла она.

Умар хотел что-то сказать, но, взглянув на ее лицо, передумал.

– Умарчик, а может, еще не поздно?

– Не знаю.

– Это не ответ.

– Выходи замуж и рожай себе на здоровье. Но только с условием, чтобы твой будущий муж был похож на Володю.

– А ты согласишься, если я именно такого найду?

– А ты мне покажи такого, – усмехнулся он.

– Я бы тебе его показала, но боюсь.

– Если боишься, он этого не стоит.

Наташа почувствовала его внезапную агрессивность, улыбнулась и лукаво спросила:

– А ты случайно не ревнуешь?

Он молчал. Она взяла его руку.

– Хочешь, я его тебе покажу?

Сквозь темные очки он пристально посмотрел на нее.

– А ты сама-то не боишься показать его мне?

В его голосе она уловила интонацию скрытой угрозы.

– Нисколечко. Пошли. Я тебе его покажу.

Наташа встала и потянула его за собой. Они вышли из парка. То и дело поглядывая на него, она в душе ликовала. Наташа поняла, что Умар не равнодушен к ней.

Они остановились возле магазина. В магазине она подвела его к большому зеркалу.

– Знакомься, вот он,

Сняв очки, он уставился на нее.

– Ты в своем уме?

– Думаю, да.

– Да он же убьет меня!

– Кто? – машинально спросила она.

– Володя, кто же еще.

Лицо у нее побледнело.

– Умар, его давно нет в живых. Я…

Но он, не слушая ее, направился к выходу, Догнав, она схватила его за локоть.

– Умарчик, умоляю тебя, выслушай меня.

– Если ты не замолчишь, ты больше меня не увидишь. Он произнес это таким тоном, что ей стало страшно.

Она ведь знала, что он слов на ветер не бросает. Весь вечер они почти не разговаривали друг с другом. Рано утром Наташа услышала шорох. Приподняв голову, прислушалась. Кто-то открывал дверь.

– Умар! – закричала она и выбежала в прихожую.

Он стоял с чемоданом возле двери. Увидев ее в ночной рубашке, отвернулся.

– Прошу тебя, не уходи. Ты слышишь? Не уходи! Я не выдержу этого одиночества. Неужели ты не догадываешься, я люблю тебя…

Он резко открыл дверь, вышел. Она опустилась на пол и глухо зарыдала. Он выскочил из подъезда и быстро зашагал по тротуару. Сосед, муж Тани, стоя с собакой, которую вывел на прогулку, собрался поприветствовать Умара, но тот, не заметив его, прошел мимо. Это удивило соседа. До приезда Наташи они успели хорошо познакомиться и даже по стопочке выпить. Он долго смотрел ему вслед, пока Умар не скрылся за углом здания. А возвращаясь домой, за дверью, где жила Наташа, услышал плач. Дома растолкал спящую жену.

– Таня!

– Что? – поворачиваясь к нему, сонно спросила она.

– Наташа плачет.

Она сразу открыла глаза.

– Что случилось?

– Не знаю. Я с собачонкой гулял, из подъезда выскочил Умар и, не замечая меня, прошел мимо. Наверно, поссорились.

– Это на него не похоже, он не такой. Здесь что-то не то. Хотя я уже догадываюсь. Наташу жалко. Не позавидуешь ее судьбе.

– Может, сходишь к ней, по-бабски успокоишь?

– Нет, в таком деле третий лишний. Они сами должны разобраться.

Тяжело вздыхая, она повернулась на другой бок.

Наташа, продолжая плакать, встала, пошла на кухню. Там она лихорадочно начала собирать все таблетки, которые ей попадались под руку, и глотать их.

– Ну зачем ты ушел, зачем? – сквозь слезы говорила она.

Пошатываясь, она пошла в зал. Ее взгляд задержался на портрете мужа.

– Что смотришь? – крикнула она. – Я умоляла тебя, не уезжай! Почему ты не послушался? Почему ты меня одну оставил? Не хочу жить! Ты слышишь? Не хочу.

Она упала на диван. Голова кружилась. Все, окружающее ее, куда-то поплыло, закачалось, а потом исчезло совсем…

Таня на кухне готовила кофе для мужа, а сама все думала о Наташе. Ей было жаль ее. Когда Наташа приехала и застала дома Умара, она словно заново родилась. Как-то вечером забежала к ней за луком, а глаза от счастья просто сияли.

– Ну как? – спросила Таня.

Наташа в ответ улыбнулась, и ее улыбка говорила, что она счастлива. «Что могло случиться?» – терзалась Татьяна и, словно подгоняемая невидимой силой, пошла к ней. Наташа не отзывалась. Она постучала. Было тихо. Машинально повернула ручку замка, дверь открылась. Она вошла в квартиру.

– Наташа, – позвала она, – ты где?

Таня пошла в спальню, но, проходя мимо зала, увидела ее, лежащую на диване. Вначале она подумала, что та спит, но заметила безжизненно свисавшую на пол руку. Таня подошла, притронулась к ее плечу, села рядом.

– Наташа, ты что, спишь?

Предчувствуя что-то нехорошее, Татьяна повернула ее голову к себе и встретила взгляд стекленеющих глаз.

– О Господи! – вскакивая, крикнула соседка и побежала к телефону. Через десять минут «скорая» увезла Наташу в больницу.

Умар выскочил на улицу так, словно кто-то гнался за ним. Он еще слышал ее голос: «Я люблю тебя».

Поймав легковушку, он поехал в аэропорт. В нем шла мучительная борьба. Внутренний голос призывал вернуться к ней, но тут же перед глазами вставал образ друга. «Нет!» – вслух произнес он.

– Что вы сказали? – поворачиваясь к нему, спросил водитель.

В ответ он молча покачал головой. Через два часа Умар уже сидел в салоне самолета. К вечеру он приехал в свою бывшую десантную бригаду. Там еще оставалась часть личного состава. Дежурный прапорщик, увидев полковника, не поверил своим глазам, а когда опомнился, что есть силы закричал:

– Сми…рно..!

– Вольно, вольно, – улыбаясь, сказал Умар. – Кто-нибудь из офицеров есть?

– Так точно, товарищ полковник. Подполковник Рустамов – он у себя. Позвать его?

– Не надо, я к нему сам пойду.

Начальник штаба Рустамов сидел за столом и что-то писал. Увидев Кархмазова, он оторопел.

– Не может быть, – произнес он и выскочил из-за стола.

Они крепко обнялись.

– Насовсем или за вещами?

– Не знаю. А ты чем занят?

– Да вот, министр обороны решил на базе нашей бригады новую национальную десантную бригаду создать.

– А людей откуда он наберет?

– Пообещал, что полностью укомплектует бригаду. Мне предложил твою должность, но я сказал, что ответ дам после того, как ты приедешь.

– Соглашайся. И нечего думать. Ты справишься.

– А как ты?

– Вот думаю. Он же тогда предложил мне идти к нему замом. Может, согласиться?

– Умар Анварович, министр уже знает, за что тебя уволили, он будет рад, если ты согласишься. И у меня будет своя рука в министерстве, – пошутил он.

– У тебя есть что выпить?

– Воды? – простодушно спросил Рустамов.

– Дорогой ты мой Мирсыдык, водки бы мне.

– Поехали ко мне. Жена плов приготовила.

На следующий день Умар был у министра обороны Узбекистана. Как только он вошел в кабинет, генерал, улыбаясь, встал, подошел к нему и крепко пожал руку.

– Садись, садись, я уже о тебе наслышан. Тебя прозвали «мятежным полковником». Даже наш президент об этом знает. Как ты думаешь, подполковник Рустамов справится с должностью командира десантной бригады? Наверно, он уже говорил, что мы решили создать свою бригаду.

– Справится. Офицер грамотный, работоспособный, порядочный.

– Характеристика достаточно веская, хотя и лаконичная, – улыбнулся министр. – Завтра поедем к президенту. Мне надо тебя ему представить. Должность большая. И она утверждается президентом.

– Товарищ генерал-лейтенант, но…

– Полковник, никаких «но». Ты нам нужен.

Он поднял трубку прямой связи с президентом. В приемной ответили, что у него совещание.

– У меня к вам просьба. После совещания скажите ему, что завтра в десять часов буду у него.

– В десять не получится, у него встреча с министром Пакистана.

– А когда можно?

– Сейчас посмотрю… В 16 часов. Но предварительно, пожалуйста, позвоните.

От министра Умар уходил с двояким чувством. С одной стороны, было приятно, что ему предложили такой высокий пост, а с другой стороны, было обидно и больно, что выгнали из российской армии. Мучило и другое: он предвидел, какая реакция будет со стороны Дудаева, когда тот об этом узнает. Иногда при воспоминании о президенте Ингушетии генерале Аушеве, которого хорошо знал по Афганистану, его заедало честолюбие.

Он сидел у себя на кухне. Перед ним стояла бутылка водки. Налил в стакан, хотел выпить, но передумал. Тоска давила на сердце. Он пытался понять, осмыслить происходящее вокруг. «За что я воевал? Какой родине я служил? Как это могло случиться?» Вопросы и вопросы, но ответов не находил. Он вновь поднял стакан. Прикрыв глаза, словно наяву увидел друга. «Эх Володя, Володя, если бы ты видел, что кругом происходит». Он выпил. В рот положил кусочек хлеба. В голову назойливо лезла мысль о Наташе. «Как она там?» Он встал, подошел к телефону и стал набирать по коду Москву. Хотел услышать ее голос, хотел сказать, что скучает по ней, хотел просто поговорить. Но ее телефон не отвечал. Глубокой ночью он вновь позвонил ей, но вновь молчание.

На следующий день Умар вместе с министром обороны поехал на прием к президенту. В приемной президента заметил, как волнуется министр. На лбу у того постоянно выступал пот, он беспрерывно вытирал лицо платком. Когда вошли в кабинет президента, Каримов, улыбаясь, пошел им навстречу. Он поздоровался с министром и, задрав голову вверх, не скрывая своего восхищения высоченным полковником, крепко пожал руку Умару и пригласил их сесть.

– Я рад, что у министра обороны будет такой гвардейский заместитель.

Около часа шла основательная беседа по вопросам комплектования и вооружения новой армии. Вышли они от президента в хорошем настроении, были довольны, что президент твердо пообещал всеми силами помочь армии.

Работы было непочатый край. Рано уходил, поздно возвращался домой. Несколько раз он звонил Наташе, но телефон молчал. Через месяц его вызвал к себе министр обороны. Когда он вошел, Байбагулов, хитровато поглядывая на него, спросил:

– У вас на Кавказе, говорят, есть хороший обычай: если человек приносит радостную весть, то ему что-то полагается? Как вы, товарищ полковник, думаете?

– Не знаю, к чему вы, товарищ генерал-лейтенант, клоните, но по-моему у каждого народа за приятную весть человеку преподносят подарок.

– Ловлю вас на слове. А теперь сообщаю радостную весть: вам присвоено воинское звание генерал-майора. От всего сердца поздравляю.

Он подошел и крепко потряс ему руку.

– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант.

– Отставить, товарищ генерал. Я не позволю меня в звании понижать, – в шутливой форме, строго произнес он, – я уже генерал-полковник.

Кархмазов, улыбаясь, подошел к нему и крепко обнял.

– Товарищ генерал-полковник, по этому случаю я приглашаю вас на самый лучший кавказский шашлык.

– Когда? – оживленно спросил Байбагулов.

– В субботу, товарищ генерал-полковник.

– В субботу вас здесь не будет. Вы будете в Москве. С группой офицеров поедете в министерство обороны России. Надо с маршалом Шапошниковым решить вопрос по техническому обеспечению нашей армии. Все документы подготовлены. Вылетаете послезавтра. Как только все вопросы решите, даю вам десять суток отпуска. Поезжайте домой, проведайте родителей. Обрадуйте их своей генеральской формой. Я дал команду, форму вам уже шьют.

Когда Умар направился к двери, министр его окликнул.

– Генерал, а шашлык все-таки за вами.

– Будет сделано, товарищ генерал-полковник, – Умар приложил руку к козырьку и, резко, по-строевому повернувшись, вышел.

Министр, улыбаясь, посмотрел ему вслед. Он не скрывал своей симпатии к Умару. В нем он видел настоящего вояку, решительного, смелого, но больше всего он восхищался его внешним видом. Без Умара он уже не обходился. Если ехал куда-то, обязательно брал его с собой. Рядом с этим гренадером он словно компенсировал свой маленький рост, и его присутствие придавало ему силу.

Москва узбекскую военную делегацию встретила холодной дождливой погодой. Делегация разместилась в гостинице при министерстве обороны России. Все встречи с российскими военными были запланированы на следующий день и Умар решил поехать к Наташе. Из гостиницы он позвонил ей, но телефон молчал. «Наверно, не работает», – подумал он. По дороге купил букет цветов, шампанское. Он ехал к ней без волнения, ехал как к жене друга. За это время он окончательно перестал думать над ее словами, когда она призналась ему в любви. Он считал, что это была минута слабости с ее стороны, Не дожидаясь лифта, он быстро поднялся на пятый этаж. Улыбаясь, предчувствуя, как она будет удивлена, нажал на кнопку. Проходили секунды, но она не отзывалась. Он вновь нажал на кнопку и постучал. Дверь соседей открылась. Умар увидел Таню.

– Здравствуй, Танюша. А где Наташа?

– Она в больнице.

– Что с ней? – с тревогой спросил он.

Он заметил, что она колеблется, говорить или нет.

– Говорите, что с ней? – уже более настойчиво спросил он.

– Она отравилась.

Таня заметила, как побелело его лицо. Он был в шоковом состоянии.

– Не волнуйтесь, ей уже лучше. Я вчера была у нее, через два дня она выйдет.

– Почему она это сделала?

– Из-за вас.

– Как?

– Она вас любит. В то утро вы ушли, а она наглоталась таблеток. Еле ее спасли.

– Дайте мне стакан воды, – попросил он.

– Заходите, чего вы у порога стоите?

Она принесла ему воды. Он жадно выпил и растерянно посмотрел на нее.

– Зачем она это сделала? – вновь спросил он.

– Я вам уже ответила. Она любит вас.

– Но это невозможно! Она жена моего друга!

– Умар Анварович, добрый вам женский совет: женитесь на ней, а то, что она жена вашего друга, так это еще лучше. Был бы он живой, – другое дело, но его же нет. Для такой красивой женщины выйти замуж – не проблема. Я разговаривала с ней. Она любит только вас. Это ее последний шанс. Вы еще молоды. Заимеете детей. Вам жить и жить. Я бы…

– В какой она больнице лежит?

Через час он был в больнице. В приемной выпросил у дежурной медсестры халат, направился в палату, где лежала Наташа. Она спала. Он присел рядом, притронулся к ее плечу. Повернув голову, она сонно посмотрела на него и тут же, улыбаясь, снова закрыла глаза. Он понял, что она продолжает спать.

– Наташа… – наклоняясь к ней, тихо позвал он.

Она резко открыла глаза. Они медленно стали наполняться слезами. Улыбаясь, она плакала. Он взял ее руку и молча прикоснулся губами.

– Тебе, наверно, сообщила Таня? – спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

– Я постоянно звонил тебе, но телефон не отвечал. Думал, неисправности. А в Москву я приехал по работе.

– Давно в Москве?

– Нет, я прилетел утром… Наташа, зачем ты это сделала?

– Я люблю тебя, – тихо прошептала она.

– Наташа…

– Прошу тебя, молчи. Ничего не говори. Просто молчи. Ты лучше расскажи, где ты сейчас работаешь?

Умар, улыбаясь, откинул с плеч халат. Она увидела генеральские звезды. Приподнявшись, притянула его к себе и поцеловала в щеку.

– Поздравляю. Если бы Володя видел, он был бы рад. Умарчик, забери меня отсюда. Я больше не хочу здесь оставаться. Сходи к лечащему врачу, Андрею Филипповичу, поговори с ним. Он обещал выписать меня через два дня, но я хочу сегодня.

– Хорошо.

Он вышел. Наташа, прикрыв глаза, улыбнулась. Ей казалось, что сон продолжается. Минут через пять вместе с Умаром вошел лечащий врач. Увидев ее сияющие глаза, он усмехнулся.

– По-моему, вас пора выписывать.

– Андрей Филиппович, спасибо вам.

Через полчаса они вышли на улицу. Наташа, прижавшись к Умару, глубоко втягивая воздух, произнесла:

– Если бы ты знал, как я счастлива!

Они остановили такси, поехали домой. Проезжая по улицам Москвы, Умар осуждающе произнес:

– Одни иностранные рекламы, фирмы… Можно подумать, что мы не в Москве, а в заграничном городе.

Водитель, поглядывая в зеркало на генерала, поддержал разговор:

– Всю страну пропили, продали, скоро ничего родного не останется. Дожили до такой жизни, что немцы нас своими консервами сороковых годов подкармливают. Жили же при советской власти по-человечески, нет, все разломали, уничтожили. Ничего не могу понять. Гайдар вместе с Ельциным разрушает советскую власть, а его дед эту же власть с саблей устанавливал. В сталинские времена за пять кило ворованной пшеницы пять лет давали, а сейчас вагонами тащат и ничего.

– Если была бы нормальная власть, она бы не развалилась, – не выдержала Наташа. – Чем гордиться? Тем, что за пять кило давали пять лет тюрьмы? Сколько людей погубила эта власть! Всех по стойке смирно поставила и гнала к светлому будущему, по дороге подкармливая, чтобы с голоду не сдохли.

Водитель хотел ей возразить, но, увидев в зеркало выражение ее глаз, передумал.

– Умар, давай выйдем возле продуктового магазина, у меня в холодильнике пусто.

В знак согласия он молча кивнул. Когда они вышли из машины, усмехаясь, сказал:

– Я не думал, что ты политикой интересуешься.

– Что я, неправильно выразилась? Не люблю таких, которые по прошлой жизни вздыхают.

– Ну, а эта жизнь чем лучше?

– По крайней мере, мои погибли не при этой власти. Вот скажи мне, ты не жалеешь, что там воевал?

– Я солдат, выполнял приказ.

– Это ты ответил, действительно, как солдат, а теперь ответь, как генерал.

– Ответ будет такой же. И Володя тоже так бы ответил. Я не имею права обсуждать действия правительства. Я должен выполнять его приказы, а оно должно нести ответственность за эти приказы.

– Господи, какой ты наивный! Тот, кто вам приказ давал, живет, как кот в масле, и в ус не дует. А ты «приказ, приказ»… Вам, военным, надо было мозгами думать, а не…

– Наташа, прекрати, люди на нас смотрят.

Они набрали продуктов, пошли домой. Войдя в квартиру, она обошла комнаты.

– Какая умница Танюша, все прибрала.

– Тебе повезло с соседкой, – из кухни раздался голос Умара. – Она замечательная женщина.

– Да, таких надо поискать, – отозвалась она.

– Наташа, а давай мы их на ужин пригласим?

Она молчала. Ей хотелось посидеть с ним вдвоем.

– Наташа, ты что, не слышишь?

– Слышу. Если хочешь, то я не возражаю.

Через час они сидели вчетвером за столом. Но очень скоро Таня сказала мужу, что им пора уходить. Муж стал возражать, мол, еще рано, но она на него посмотрела так, что он безропотно последовал за ней.