Текст книги "3d, или Дела семейные (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

11. Феи, взгляд изнутри

* 21 *

Элоиза выздоравливала. Процесс выздоровления вдруг оказался приятнейшим занятием – тяжёлое испытание осталось в прошлом, впереди ожидало главным образом хорошее, жизнь без постоянной боли должна была стать ощутимо лучше. Она спала, сколько просил организм, читала в телефоне книги, до которых не доходили руки раньше, потом попросила принести её ноутбук и стала читать новости в интернете, в том числе и «под крылом». Её появление в сети не осталось незамеченным – ей тут же написали множество пожеланий скорейшего возвращения и просто добрых слов.

Результатом явилось то, что навестить её пришли Кьяра и Асгерд, ныне Джованнина. Они очень смущались, сидели на диване и сверкали глазами, пока Элоиза не начала сама спрашивать о том, что происходит во дворце. Асгерд молчала, а Кьяра рассказала несколько забавных, а местами и не вполне приличных историй про развлечения некоторых сотрудников дворцовых служб. Также она рассказала о том, что сотрудница Элоизы Франческа Виньоле приобрела привычку задерживаться на работе допоздна, но она, Кьяра, пока ещё не выяснила, почему так происходит. Она только уверена, что Франческу задерживают отнюдь не нужды работы. Но она это ещё выяснит, пусть донна Эла не беспокоится.

Но это был вовсе не тот вопрос, о котором Элоиза желала в тот момент беспокоиться. Отдел продолжает работать в её отсутствие – и отлично.

* 22 *

Доменика зашла обычным образом – незадолго до того, как уходить домой. Осмотрела шов, приложила пальцы к разным точкам корпуса, послушала, осталась довольна. А потом села возле постели Элоизы и в лоб спросила:

– Скажи, дорогая, долго ли ты ещё собираешься приличному человеку голову морочить?

Элоиза выпустила наружу демонстративный тяжёлый вздох. Вот, именно этого она и опасалась. Сейчас её семья займётся устройством её жизни.

– Ты уверена, что хочешь об этом говорить? – поинтересовалась она.

– Абсолютно, – Доменика прищурилась. – Не будь я твоим врачом в данный момент, я бы, может быть, и не сунулась, я тебя не первый день знаю. Но, чёрт возьми, я именно что врач и просто не могу игнорировать некоторые моменты.

– Ты о чем? – ответно прищурилась Элоиза.

– Не закипай, не с чего пока. Послушай сначала. Скажи, ты как-то выделаешь монсеньора герцога из множества мужчин, которых любила?

– В смысле? Все, кроме него – далёкое прошлое, и точка.

– И пожалуйста. Просто если ты замечала в ваших отношениях что-то особенное, то я сейчас хочу знать именно об этом. Хочу знать как врач, а не как сплетница, естественно.

– Много разного, конечно. Мы совпадаем во многом удивительным образом. А самое удивительное знаешь, что? Ему доводилось носить мой медальон.

– Что? – Доменика взглянула на Элоизу, как будто та сказала что-то несусветное.

По большому счёту, конечно, так оно и было.

– Ну… Мне нужно было дать ему защиту в паре сложных ситуаций, и я надела ему этот медальон, – Элоиза рассказала об охоте на привидение, а затем о своей беседе с Доменикой Примой. – В общем, она сказала, что возможен единственный вариант, и он состоит в том, что этот человек – не посторонний для меня. А ещё – мне нереально сложно отвести ему глаза и скрыть от него какие-то сильные эмоции.

Доменика рассмеялась.

– Вот, а он говорит, что когда вам доводится спать вместе, то ему не снятся неприятные сны. И какой-то старый перелом перестал ныть на сырую погоду.

– Мне тоже в последние месяцы мои обычные кошмары сниться перестали, – медленно кивнула Элоиза.

Доменика взяла её за правую руку, подержала.

– Ты что, вправду не догадалась ещё, что это симбиоз?

– Что? – нахмурилась Элоиза.

Термин применительно к её ситуации лично ей ни о чём не говорил.

– Симбиоз. У вас. То есть я так предполагаю. Соображениями могу поделиться. Если желаешь слушать, конечно, – ехидно добавила кузина.

– Говори, – Элоиза впилась в Доменику глазами.

Рефлекторно, конечно. Ничего вытрясти из Доменики, если она сама этого не хотела, было решительно невозможно.

– Что ты помнишь из теории?

– Про тот самый симбиоз? Ничего, – пожала плечами Элоиза.

– Кто только тебя учил, – хмыкнула Доменика.

– Да кто только не учил, – ответно хмыкнула Элоиза. – Ты, твоя мать, моя бабушка, лианская бабушка. Жаль, прабабку я в своём сознательном возрасте не застала, она бы тоже поучила чему-нибудь.

– Вот я-то как раз застала, и это было полезно. Скажи, ты хотя бы читала что-нибудь из её записок?

– Читала, – пробурчала Элоиза. – Когда прошлым летом зачем-то пошла в библиотеку Санта-Магдалена. Только результата никакого. Ну, или почти никакого.

– А что ты хотела в качестве результата? – удивилась Доменика.

– Ну, понять. Что я могу, чего не могу. Что могу потренировать.

– И не поняла? – насмешливо хмыкнула Доменика, и безжалостно припечатала сверху: – Ну, какие твои годы, поймёшь ещё, если не надоест. Так вот, к делу. Симбиозом в нашем случае называют такие отношения в паре, когда люди способны влиять друг на друга на физическом уровне. Делиться силой, энергией, поддерживать, лечить, в конце концов. Вот скажи, тебе случалось подпитывать его?

– Конечно, всякое бывало, – буркнула Элоиза.

– А лечить случалось?

– Случалось. Но не только его, кстати, а вообще, других тоже. По мелочи, конечно.

– Другие, боюсь, меня сейчас мало интересуют, о них потом. А ты понимаешь, что сейчас происходит?

– В смысле?

– Ты очень быстро восстанавливаешься. Это очень хорошо, и это заставило меня повнимательнее присмотреться к тебе… и к человеку, который навещает тебя чаще других.

– То есть? Ты хочешь сказать, что я вдруг заразила его способностями? – вытаращилась на Доменику Элоиза.

– Нет, конечно, это невозможно, и ты об этом знаешь. Но в редких случаях можно встретить такого партнёра, который будет оказывать такое воздействие, как будто способностями обладает.

– Да ну? – не поверила Элоиза. – Нет, мне, конечно, приятно его общество, я радуюсь, у меня поднимается настроение и мне хочется жить, но это обычная химия организма, разве нет?

– И это тоже, безусловно, – кивнула кузина. – Но поверь мне, чтобы демонстрировать такие реакции организма в первые часы после операции, какие я увидела после визита к тебе монсеньора герцога, одной химии недостаточно. Он совершенно определенно влияет на тебя и может поделиться жизненной силой. А ты не отказываешься. Кстати, если бы ты не была к нему так расположена, то не смогла бы воспользоваться этим щедрым подарком.

– Ты хочешь сказать, что я от него подпитываюсь? Вампирю? – нахмурилась Элоиза.

– Можно сказать и так, – очаровательно улыбнулась Доменика.

– Я сошла с ума? – всё это просто не укладывалось в голове.

Как такое возможно? Она так старалась всегда быть аккуратной и самостоятельной! И не переходить границ. А тут, получается, не просто перешла, а даже хуже!

– Нет, ты просто физически нездорова и ослабила свой фантастический самоконтроль. И тем самым позволила ему помочь тебе.

– Не понимаю, – Элоиза чуть не плакала.

– А я не понимаю, почему это открытие произвело на тебя такое впечатление, – удивлённо произнесла Доменика.

– Как я могла?

– Спокойно. Почему ты решила, что это плохо?

– Плохо брать у другого, надо обходиться тем, что имеешь. Особенно если я не контролирую этот процесс!

– Но ведь ты потом при случае возвратишь стократно?

– Конечно, но когда это будет? Я же когда ещё восстановлюсь?

– Да когда бы ни было. Восстановишься. А он тебе поможет. А потом ты ему при случае поможешь. И далее.

– Но по-хорошему, он должен бы знать, что им так вот пользуются? – почти простонала Элоиза. – А как я ему скажу? Да и вообще, кому такое понравится?

– Здесь я вижу два момента. Первый – «кому такое понравится». Почему ты думаешь, что помочь выздороветь любимой женщине – это так ужасно, что не может понравиться? Чего молчишь? Поверь – может. И второй момент – он знает.

– Как – знает? – Элоиза подпрыгнула бы, но шов не дал.

– Я вчера сказала. Я пару дней смотрела на вас и думала, а вчера пригласила его поговорить. Расспросила его кое-о-чем. Убедилась, что ты его тоже поддерживаешь, даже если и не замечаешь этого. И объяснила, что увидела следующее: ваши любые физические контакты, даже простые прикосновения, стимулируют твои собственные механизмы регенерации. И что этот механизм запустился неосознанно. Точнее, ваши взаимные чувства его запустили. И что ничего страшного в этом нет. Он сначала не поверил и задавал мне разные вопросы. Я отвечала – насколько могла, конечно, не вдаваясь глубоко в физику процесса. А потом обрадовался, кстати.

– Чему? – искренне удивилась Элоиза.

– Что он реально может тебе помочь. Он-то считает, что ты ему помогаешь много и часто.

– Я не знаю, что сказать. Честно, – Элоиза была полностью дезориентирована.

– Послушай, – вдруг сообразила Доменика, – может быть, ты решила, что ты одна такая на всём белом свете?

– А… разве нет? – удивилась Элоиза.

– Конечно же, нет, – рассмеялась кузина. – Во-первых, посмотри на Полину и Валентина. Это оно самое.

– Полина? Ну… я знаю, что они уже сто лет живут душа в душу, даже когда между ними много тысяч километров, но…

– Строго говоря, когда они были моложе, то проводили вместе больше времени, – хмыкнула Доменика. – Да и сейчас не отказываются поехать куда-нибудь вдвоём, где нет больше никого. Ну то есть мы знаем, куда, правда ведь – на остров Валентина. И срываются с места, и бегут друг к другу, чуть что случается. А иногда им достаточно просто поговорить по телефону или по скайпу, правда ведь? Ты ведь жила в её доме, должна была заметить.

– Жила-то жила, да я всегда в себе, – пробормотала Элоиза.

– Вот уж точно!

– А Валентин… он знает?

– Думаю, знает. Что же, он, по-твоему, не в курсе, с кем сорок лет живёт?

– Ты перевернула моё представление о мире.

– Давай, ещё разок переверну. Мы с Фальконе существуем примерно таким же образом. Когда я понимаю, что после нескольких операций у меня нет сил даже для того, чтобы добраться до дома, я прошу его забрать меня с работы и увезти куда-нибудь хотя бы на ночь. И не отпускаю его всю эту ночь. Знаешь, отлично помогает прийти в себя и жить дальше. Я уже не говорю про разные мелкие неполадки организма. Я ведь практически не болею, заметила?

– Никогда об этом не думала, – честно ответила Элоиза.

– А вот ты задумайся, – улыбнулась Доменика. – Я представляю, как это работает, и пользуюсь. Себе и ему во благо. Он-то тоже всегда в порядке, не веришь?

– И всё равно для меня это дико. Ну, как будто кровь друг у друга пить.

– Нет, конечно, кровь никто не пьёт. Но по смыслу похоже. Да, делишься частицей себя для него, и наоборот. И… будет работать до тех пор, пока ты его любишь. Но, если я что-то понимаю в нас и в жизни, не разлюбишь. До конца. Твоего, его или вашего общего.

– Ты о каких-то жутких вещах говоришь, – покачала головой Элоиза.

– Почему о жутких? – удивилась Доменика. – Конец – это самая естественная вещь на свете. Просто нужно относиться к нему, как к данности, не более. В общем, я ухожу, оставляю тебя в раздумьях, но не увлекайся ими чрезмерно.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Элоиза думала, что бы сказать Доменике в ответ, и не могла придумать ничего. Но в одном кузина права – даже просто звонок от него поднимает ей настроение.

– Добрый день, монсеньор, я рада вас слышать.

– Взаимно, сердце моё. Как вы поживаете? Выходили ли вы сегодня куда-нибудь? – он забросал её вопросами – как и всегда, в своей обычной манере. – Элоиза, мне чертовски жаль, но я совершенно не попадаю сегодня к вам. Я освобожусь в такое время, когда посетителей в стационары уже не пускают, увы. Но завтра я в вашем распоряжении почти что на весь день, идёт?

– Конечно, монсеньор, – ответила Элоиза, ей было жаль, но дела есть дела, это понятно.

– Это он, да? – вмешалась Доменика. – Будь любезна, дай мне трубку.

Элоиза очень удивилась, но повиновалась.

– Монсеньор, тут Доменика хочет вам что-то сказать…

– Добрый день, монсеньор, я, с вашего позволения, сразу к делу. Я понимаю, что у вас множество обязанностей, и вы не всегда укладываетесь в нормальный режим существования нашей больницы, и распорядилась, чтобы вас пускали к Элоизе допоздна. Скажем, до полуночи, а потом уже и вам следует спать, и ей.

Элоиза не слышала, что Себастьен ответил кузине, но поняла, что оба остались довольны друг другом.

– Ты решила, что он будет для меня дополнительной физиопроцедурой? – хмыкнула Элоиза.

– Я решила, что от него тебе сплошная польза, куда не посмотри. Он хотя бы гулять тебя выводит. А то тебе же никто не указ, и если тебя не трогать, ты будешь только спать да книжки читать.

12. Сказки на ночь

* 23 *

Элоиза действительно до позднего вечера читала книгу, а потом собралась спать. Умылась, заплелась, выключила верхний свет, включила лампу и улеглась читать дальше, предполагая, что где-нибудь через полчаса выключит свет и уснет.

Шум в коридоре отвлёк её, даже захотелось встать и поинтересоваться – что там происходит? Ведь в чинной клинике Доменики никогда ничего недозволенного не происходило. Но она уже сняла пояс, которым днём фиксировала шов, надевать его заново было откровенно лениво, и поэтому взяла телефон, в котором читала, и вернулась к тексту.

Дверь отворилась. Доктор Анти, которая дежурила сегодня вечером, была дамой строгой и требовательной. Именно её раздражённый голос Элоиза и услышала снаружи:

– Да, доктор Фаэнца разрешила, я видела разрешение. Но пациентка спит! И, на мой взгляд, вам здесь в такой час делать совершенно нечего!

Элоиза поняла, что ей необходимо вмешаться.

– Доктор Анти, я не сплю, всё в порядке, – она приподнялась и увидела разъярённого врача и рядом – улыбающегося Себастьена с корзиной роз и большой коробкой в руках. – Всё в порядке, доктор, Доменика действительно разрешила монсеньору приходить ко мне в удобное для него время. Добрый вечер, монсеньор.

Доктор Анти фыркнула и закрыла дверь снаружи.

– Добрый вечер, Элоиза, – он поставил коробку на столик и подошёл к ней. – Вы в самом деле не спите?

– Нет ещё, – улыбнулась она. – А сколько времени?

– Одиннадцатый час. Я нагло пользуюсь разрешением донны Доменики. Вставайте.

– Что? – нахмурилась она.

– Вставайте. Я прав, и вы не гуляли сегодня?

– Так и есть, – подтвердила она.

– Тогда вам просто необходимо сделать хотя бы несколько шагов. И ваши врачи в этом со мной согласны. На завтра обещают отличную солнечную погоду, а во внутреннем дворе клиники, оказывается, есть отличный сад. Там пруд с рыбками, ничуть не хуже, чем у Шарля, и ещё розы. Донна Доменика разрешила вывести вас на улицу, так что завтра пойдём осматривать.

– Но это завтра? – уточнила она.

– Да. А сейчас скажите – вы ужинали?

– Конечно. Что же, вы полагаете, меня здесь не кормят?

– И давно?

Она задумалась.

– А в чём вопрос?

– Понимаете, мы с Лодовико освободились час назад и сначала думали, что вернёмся домой, и там кто-нибудь нам притащит какой-нибудь ужин, но потом оказалось, что едем возле «Котов», и он остался там, а я уговорил запаковать мне еды в эту вот коробку и решил, что привезу её сюда и мы поужинаем. Как вам идея?

– Отличная, – рассмеялась Элоиза. – Не могу сказать, что вот прямо голодна, но мясо от «Котов» – это же так вкусно!

– Вот и замечательно. Выбирайтесь из постели и давайте ужинать. Если не нарушать предписания донны Доменики – то у нас с вами не так уж много времени. Донна Доменика, кстати, разрешила налить вам красного вина, – а он в это время распаковывал коробку и переставлял на стол коробочки с мясом и овощами и бокалы.

Через некоторое время Элоиза уютно угнездилась рядом с Себастьеном на диване. Да уж, никто и никогда не привозил ей в больницу такой ужин!

– Спасибо вам, мне очень понравилось, – она смогла съесть только маленький кусочек и запить глотком вина, но этого было достаточно.

Впрочем, Себастьен был голоден, как волк, и радостно доел всё, что оставалось.

– Я рад. Значит, всё правильно. Также донна Доменика сказала странное, но я ей почему-то верю.

– Это о чём вы?

– О том, что если обнимать вас и целовать, вы быстрее восстановитесь.

– Я ещё не привыкла к этой мысли, – она быстро опустила глаза. – Если вы думаете, что я использую вас, как… аппарат для физиопроцедур… то это не так.

– Я так не думаю. Но мне приятно, что я могу вам помочь. Ведь обычно вы помогаете мне.

– А мне казалось, наоборот – это я прихожу с моими проблемами, дурными сотрудниками, вот ещё с болезнями теперь.

– Это жизнь, Рафаэлита. Сдаётся мне, мы именно в таком случае можем считать себя живыми людьми – когда не только сами по себе, но еще с кем-то, и заботимся о ком-то. Мне и в самом деле приятно заботиться о вас. Это что-то новое в моей жизни. Новое и хорошее.

– И вы обсудили этот вопрос со всеми моими родственниками, до которых успели дотянуться? – рассмеялась она.

– У вас отличные родственники, Элоиза, они любят вас, и мы с ними в этом сошлись. Если честно, то о вас я пытался говорить разве что с вашей сестрой, с Лианной. Нет, она не рассказала о вас ничего такого, о чем я сам не знал бы или не догадывался, но зато просветила меня кое-о-каких аспектах существования вашей семьи, мне было любопытно. С вашей тётушкой мы говорили скорее обо мне и моей семье, там ей было любопытно. А донна Доменика сама пригласила меня поговорить. Вот тут, кстати, мы говорили о вас, и обо мне немного тоже, и она подтвердила, что мне от вас сплошная польза, с какой стороны не погляди. Поэтому если я могу помочь ей поставить вас на ноги – так это же прекрасно! И всё, хватит об этом.

– Нет, не хватит. Вот скажите, что вы подумаете, когда узнаете, что все три эти прекрасные дамы будут вас теперь всячески обсуждать? И меня заодно.

– Они же будут обсуждать между собой?

– Конечно. За пределы семьи никогда ничего не выходит.

– Тогда пусть себе обсуждают, сердце моё. Они же станут это делать в любом случае, правда?

– Правда.

– Вот и ладно. Мы не сможем никак на это повлиять, поэтому остаётся только оставить всё, как есть. Лучше расскажите, что вы читали сегодня. А потом я вам расскажу, как вчера отец Варфоломей потерял Чезаре, и все мои сотрудники искали его полдня.

– Нашли в итоге?

– Нашли – не поверите – на дереве в зимнем саду…

…Телефон запищал звуком будильника.

– Что это, Себастьен? Зачем вам будильник сейчас? – Элоиза подняла голову с его плеча.

– Он напоминает, что через десять минут наступит полночь, и, следовательно, час икс. Мне нужно покинуть эти стены, чтобы не раздражать местных обитателей. Нам установили очень мягкие правила – и мы разумно не будем нарушать их, так ведь?

– Конечно. А будильник для того, чтобы не прозевать момент, когда ваша карета превратится в тыкву?

– С моей каретой, полагаю, всё в порядке, а вот я сам после ещё одной встречи с уважаемым сегодняшним доктором могу превратиться из принца, гм…

– В истопника? – подсказала Элоиза, смеясь.

– Скажете тоже – в истопника!

– В камердинера? В дворецкого?

– На дворецкого у меня, простите, квалификации не хватит. На камердинера, полагаю, тоже. А вот стражник получился бы, думаю. Даже начальник дворцовой гвардии. Мимо которого не пробежит ни одна мышь и ни одна принцесса, – он поцеловал её, встал и потянулся.

– Лучше оставайтесь собой.

– Мне тоже почему-то так кажется, – подмигнул он и стал собирать посуду обратно в коробку. – Ложитесь уже спать, сердце моё. Донна Доменика сказала, что в это время вам уже пора.

– Я решила проводить вас до выхода, – сказала она.

– А вот это правильно, – серьёзно сказал он. – Кроме того, что мне просто приятно. Для того, чтобы потом снова танцевать, сейчас вам нужно ходить.

Полутемными коридорами они дошли практически до выхода. В приёмном покое горел свет и суетились люди – доктор Анти командовала, хлопала входная дверь, снова что-то происходило. Элоиза потянула Себастьена за рукав в сторону другой двери, рядом, через которую попадали внутрь сотрудники и их персональные посетители. Там она попросила охранника отпереть дверь и вышла вместе с Себастьеном на порог.

– Элоиза, на улице не лето, а вы не одеты. Ступайте обратно.

– Конечно. Спасибо за чудесный вечер, Себастьен, я буду очень рада видеть вас ещё, – она бросила быстрый взгляд на охранника и поцеловала Себастьена.

– Завтра, сердце моё. Нас ждут рыбки и розы, помните?

13. Пора домой

На седьмые сутки после операции Элоиза была тщательно осмотрена врачами со всех сторон изнутри и снаружи, после чего Доменика объявила, что она может отправляться домой.

– Беречься, прыгать и ногами махать – только через месяц, свидания – с осторожностью, ясно? – сверкнула она глазами на Элоизу.

– С осторожностью – это как? – подняла бровь Элоиза.

– Тебе же не голову оперировали, – пожала плечами кузина.

– А если бы голову – можно было бы без осторожности? – фыркнула Элоиза.

– Историю про голову мы уже проходили, – буркнула Доменика, – тринадцать лет назад, хватит уже.

– Да помню я, помню. Спасибо тебе. Ни к кому другому я бы сдаваться еще пару лет не пошла, и тихо помирала бы от истощения.

– Кто бы сомневался, – фыркнула Доменика. – А вот теперь сядь и послушай. Агрессивные воздействия – с особой осторожностью. Поняла?

– Свидание полезнее? – хмыкнула Элоиза.

– Без ехидства, пожалуйста. К кому ты побежишь на свидание, я представляю, и не беспокоюсь по этому поводу. Безусловно, свидание полезнее. А вот с чего ты вдруг зарастила свой организм не разбери чем – я не поняла до сих пор.

– То есть?

– То и есть. Когда ты в январе приходила ко мне, нацепляв всякой гадости, ты говорила, что по ощущениям всё стало в норме. И твои узи-томографии того момента тоже не отражают ничего критичного, прямо скажем. Ну, пара узлов, с ними живут. Почему за такой короткий срок вдруг наросло столько всего? Что там вообще была за история?

– Хорошо, я расскажу, – Элоиза не стала возражать и рассказала.

– Ух ты, практикующая ведьма, – восхитилась Доменика. – И что ты с ней сделала?

– Ничего, – пожала плечами Элоиза. – Ею сделанного-то всё равно уже не исправишь. Я просто понадеялась, что она испугается и притихнет.

– И девица не смогла приворожить монсеньора герцога?

– Монсеньор герцог носил мой медальон.

– Ну, плевком против клинка бесполезно, конечно. Как у вас всё… занятно. Так вот, теперь у меня есть основания полагать, что не будь той ведьмы, твои новообразования могли сидеть ещё бог знает сколько лет в прежнем состоянии. И ты понимаешь, что вот прямо сейчас такая ведьма тебя пальцем перешибёт?

– А это ещё почему? – удивилась Элоиза.

– Потому, что у тебя не до конца заросшая дыра в физической оболочке организма! Скажи, это у тебя послеоперационная глупость или любовная?

– Чего глупость-то сразу?

– Ну а как ещё классифицировать такие речи? Слушай, ты не могла бы провести пару-тройку недель не в вашем прекрасном дворце? У Полины, у Лианны, у Жана, в конце концов. А то съезди к Валентину погостить, его сестра будет тебя без устали кормить.

– У Валентина сейчас холодно, – буркнула Элоиза. – А кормят во всех названных местах хорошо. Но зачем уезжать, я не поняла?

– Затем, что прежде, чем окунаться заново во все ваши милые и интересные особенности, тебе бы восстановиться.

– Да всё там хорошо! Это лучшее место работы в моей жизни, – сказала Элоиза и вдруг поняла, что это действительно так.

– Я и не говорю, что у вас плохо. Это тебе стало так плохо, что понадобилась полостная операция. И прежде, чем ты вернёшься на работу, я бы посоветовала тебе вспомнить практику разнообразной защиты. Что-то ты себя совсем распустила в этом плане. Решила, что мелким пакостникам ты не по зубам, а крупных ты успеешь увидеть?

Элоиза прикусила нижнюю губу. Да, она думала о чём-то подобном. Она думала о том, что резкое ухудшение самочувствия неспроста. И о том, что, возможно, она сама что-то сделала неправильно. Или не сделала вовсе. Пропустила в себя много всякой гадости. Потом вычистила, конечно, но оказалось, что это было поздно, получается так?

Да, необходимо как-то пересмотреть механизмы защиты. Хорошо, она об этом ещё подумает.

– Похоже, что ты права, – ответила она Доменике. – Я подумаю о том, чтобы уехать на период восстановления.

– Вот и умница. А с монсеньором герцогом договоришься, я полагаю.

* 25 *

Монсеньор герцог приехал после обеда, чтобы лично отвезти Элоизу в палаццо д’

Эпиналь. Он был беспокоен и мрачен, но вместе с тем рад её видеть, и она заключила, что беспокойство с ней лично никак не связано.

– Элоиза, вам нужно будет ездить сюда? Или все восстановительные процедуры можно будет производить во дворце?

– Нет, ничего особенного мне не нужно, – улыбнулась Элоиза.

– Хорошо. Знаете, тут опять обстоятельства…

– Что случилось? – она села на диван, усадила его рядом и заглянула в глаза.

– Да тут Шарль вдруг оказался председателем жюри на каком-то дурацком культурном фестивале, и мы понятным образом тоже, и нужно ехать и работать. А вам сейчас ехать с нами совершенно незачем. Я несколько расстроен по этому поводу. Я ведь уже успел придумать нам с вами три прекрасные недели – пока вы восстанавливаетесь и не работаете.

– Знаете, что я вам скажу? Всё к лучшему. Мне вот только что Доменика настоятельно рекомендовала уехать к каким-нибудь родственникам на послеоперационный период.

– И что вы решили?

– Вот прямо сейчас я понимаю, что поеду. А вы поедете вместе с Шарлем на фестиваль. И телефон нам с вами в помощь.

– Получается так.

– Вы когда должны ехать?

– Послезавтра днём.

– Значит, я поеду послезавтра утром.

* 26 *

Хоть Доменика и говорила, что она, Элоиза, показывает миру какие-то чудеса регенерации, изнутри ничего подобного не ощущалось. По крайней мере, в тот момент, когда нужно было собираться и ехать в палаццо д’Эпиналь. Молния у джинсов не застегивалась – как же, шов, отёк да ещё фиксирующий пояс. И не спадали они только потому, что Элоиза застегнула ремень на самую крайнюю дырочку. Согнуться, чтобы зашнуровать кроссовки, оказалось невозможно. И каким местом она думала, когда надевала эти самые кроссовки утром накануне операции, отправляясь из дворца в больницу?

Кузина осмотрела шипящую Элоизу и принесла свой длинный джемпер, который скрыл непорядок с джинсами. А потом усмехнулась и выглянула за дверь.

– Монсеньор, не заглянете к нам?

– Ты с ума сошла? – зашипела Элоиза уже на неё.

– А что такого? Ты сама всё равно не справишься пока. Монсеньор, помогите ей, а то она будет тут до завтра сидеть и шипеть, – кивнула на неё Доменика вошедшему Себастьену.

– Элоиза, всё в порядке, – он ещё и ногу ей успел погладить в процессе.

И вторую, ага.

– Меня несколько расстраивает моя текущая беспомощность, – нахмурилась она.

– Это ненадолго, – усмехнулась Доменика. – Забирайте её, монсеньор. И не знаю, сказала ли она вам, но я ей настоятельно рекомендовала поехать на ближайшие две-три недели куда-нибудь, где ничто не будет ей напоминать о работе.

– Донна Доменика, я уже понял, что к вашим советам нужно относиться очень внимательно. Как Элоизе лучше – так и сделаем.

* 27 *

Первый день по возвращению Элоиза лежала пластом, и разве что время от времени вежливо беседовала с приходящими гостями. С ней сидела Анна, забегал Лодовико, заходила София, от имени её отдела заглянул на минутку брат Франциск, убедился, что она в порядке, сообщил, что отдел тоже в порядке, и исчез. Её навестил Бруно, они обсудили детали операции и процесс лечения, он восхитился скорости регенерации её организма и согласился, что лучше действительно уехать на время восстановления, а потом вернуться и приступить к работе.

А Себастьен пришёл поздним вечером, сидел рядом с ней и держал за руку, пока она не уснула.

На следующий день Элоиза решила вопрос с билетом в Париж, потом договорилась с кузеном Филиппом, что он встретит её в аэропорту, а потом позвонила в обитель Санта-Магдалена ди Маре.

– Здравствуй, Доменика, – начала она осторожно.

– Здравствуй, – отозвалась родственница. – Ну как, полегчало?

Старшая Доменика была из тех родственников, с которыми Элоиза не обсуждала ни свою операцию, ни сопутствующие обстоятельства. Но это не означало, что никто другой не обсуждал означенные события с Доменикой Примой.

– Да. Я полагаю, дальше будет только лучше.

– Рада слышать. А теперь рассказывай, чего звонишь, у меня не так много времени сейчас.

– Мне нужна консультация. Или опять что-нибудь почитать.

– Ты готова приехать?

– Знаешь, да, я готова приехать.

– А моя дочь уже разрешила тебе ездить самой?

– Ничего, не развалюсь. Мне в самом деле нужно.

– Хорошо. Подъезжай к трем часам дня.

– Приеду.

Но конечно, никто не намеревался выпускать Элоизу из дворца без водителя. Себастьена, видимо, рядом не было, но был Лодовико. Он сощурился, демонстративно оглядел Элоизу с ног до головы и высказался:

– И далеко ли вы собрались, госпожа де Шатийон?

– А какое вам до того дело, господин Сан-Пьетро?

– Я допускаю, что это вовсе не моё дело, но Себастьяно считает, что ему до вас дело есть. И это он распорядился – если вы вдруг куда соберётесь, непременно выдавать вам водителя. Так что вам придётся согласиться. К сожалению, Карло уехал вместе с ним, но вот тут есть парочка неплохо обученных бездельников, – Лодовико кивнул на торчащие со стороны поста охраны головы Гвидо Форте и Марко Массари. – Берите любого.

– Но я еду в такое место, куда кроме меня никого не пустят, а ждать, может быть, придётся долго, – покачала головой Элоиза.

– Ну и кого это беспокоит? Ничего, подождут.

В этот момент дежурный ответил на вызов и сообщил, что Марко ждут наверху.

– Кажется, у меня уже не осталось выбора? – подняла бровь Элоиза.

– Нужно было быстрей решаться, – язвительно улыбнулся Лодовико.

– Увы, хотя, как было замечено, голову мне не оперировали, я всё равно соображаю не слишком быстро, – пожала она плечами в ответ.

– Да ладно, вы всё равно крутая – ходите и ещё ехать собрались сами куда-то на край света. Знаете, мне доводилось переживать разные операции, и ни разу не помню, чтобы мне хотелось куда-то ходить или ездить, только лежать!

– Знаете, мне и не хотелось. Но монсеньор убедил меня, что движение нужно для моего же блага.

– Он может, – хмыкнул Лодовико. – Гвидо, бездельник, бери вон ту машину монсеньора и вези донну Элоизу, куда скажет. Жди её там, сколько скажет, а потом в целости и сохранности возвращай сюда, ясно?