Текст книги "Всему вопреки"

Автор книги: Салли Стюард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Уже на пороге кухни Джейк услышал ее изумленное восклицание:

– Да у меня здесь целых девятнадцать звонков!

Прихватив телефон-трубку, он вернулся в гостиную и сказал с ухмылкой, не желая выдавать свои истинные чувства:

– В основном мои. Я действительно здорово напугался, когда не смог до тебя дозвониться. Оттого и выломал дверь в твоем доме.

– Вот оно что! – улыбнулась Ребекка. – Спасибо, Джейк. За то, что снова спас меня... или, по крайней мере, попытался это сделать.

Она сидела в кресле, положив тонкую руку на трубку телефона. Узенькие шорты, белая блузка, и эта смесь уязвимости и гордости... Черт возьми, до чего же она соблазнительна!

«Не твое дело, болван! Уймись».

– Всегда пожалуйста, – отозвался Джейк и, полистав свой блокнот, нашел нужную страничку. – Вот и телефон Лоррейн Гриффин.

Ребекка набрала номер.

– Длинные гудки, – сообщила она, и Джейк, остановившись за ее креслом, включил телефон-трубку.

– Алло!

– Миссис Гриффин, это Ребекка Паттерсон. – Секундная пауза. – Вы – моя бабушка?

На миг в трубке воцарилась гудящая тишина.

– Да как вы смеете говорить такое?! – почти завизжала Лоррейн Гриффин. – Моя Джейнел сошла в могилу такой же невинной, какой пришла на свет!

– В самом деле? – Отбросив экивоки, Ребекка пошла напролом. – Или Чарльз Мортон все же ее изнасиловал?

– Чего вы добиваетесь, зачем тревожите то, чему лучше навсегда оставаться погребенным?

– Просто я хочу жить, только и всего. Кто-то хочет убить меня. И все из-за мелких постыдных секретов вашего мелкого городишки.

– На вашем месте я бы не слишком совала свой длинный нос в эти секреты. Раскопаете такое, что сами пожалеете.

– Безусловно, пожалею, но сейчас у меня уже нет выбора. Похоже, я вызвала цепную реакцию. Так или иначе, а эти секреты поднимутся из тины на свет – так пусть это случится раньше, чем кто-нибудь пострадает.

– Не смейте трогать мою Джейнел! Вы не имеете к ней никакого отношения. Если б моя девочка зачала, пускай и не в законном браке, она нипочем бы не бросила свое дитя. Вы мне не родня, и посмейте только кому-то сказать об этом!

Ребекка вздрогнула, услышав грохот брошенной на рычаги трубки.

Джейк положил руку ей на плечо.

– Как ты, в порядке?

Девушка кивнула и, запрокинув голову, посмотрела на него.

– Одному я верю точно – она не моя бабушка. – И добавила, криво усмехнувшись: – Впрочем, может быть, мне просто хочется в это верить.

– По-моему, Лоррейн Гриффин тоже в этом уверена. Что до остального... Она ведь не стала отрицать, что Чарльз изнасиловал ее дочь. Одному Богу известно, сколько еще беззащитных женщин стали его жертвами. Дорис говорила, что он часто ездит в Даллас и Форт Уорт. Быть может, там он и обделывает свои грязные делишки – подальше от уютного гнездышка.

Ребекка прямо, не колеблясь, смотрела ему в глаза.

– Возможно. И вполне может быть, что он все-таки приходится мне отцом. Что, если моя мать была одной из его жертв? Тогда ясно, почему она от меня отказалась.

В ее голосе звучала твердая решимость выдержать все, что ни бросит ей в лицо безжалостная судьба. С такой женщиной Джейк мог бы сблизиться без боязни причинить ей боль, просто потому, что она вполне может обойтись без него. И это хорошо. Отчего же ему тогда так больно? Разве сам он не старался закалить Ребекку в войне со всем миром? Вот и получил то, за что боролся.

– Дорис Джордан тоже что-то известно, – продолжала Ребекка. – У тебя есть номер ее телефона?

– Пролистай назад пару страничек в моем блокноте.

Дорис сняла трубку после первого же гудка.

– Здравствуйте, это Ребекка. Я...

– Ради Бога, Ребекка, не звоните мне больше. Забудьте о моем существовании... и об Эджуотере тоже.

– Она бы и рада, – вмешался Джейк, – но дело еще отнюдь не закончено. Ребекку опять пытались убить.

Дорис приглушенно вскрикнула.

– Кто-то забрался в ее коттедж и включил газ. По счастью, самой Ребекки в это время дома не было, но в следующий раз мы не можем рассчитывать на такую удачу. Если не хотите стать виновницей ее смерти, – безжалостно продолжал Джейк, – расскажите нам все, что знаете. Мы не можем сражаться с врагом-невидимкой.

– Дорис, – сказала Ребекка в притихшую трубку, – пожалуйста, Дорис. Мне нужна ваша помощь.

– Хорошо, – едва слышно ответила наконец Дорис. – Я согласна. Нужно что-то делать. Сможете вы оба приехать ко мне сегодня?

– Выедем прямо сейчас, – ответил Джейк.

– Пора расставить все по местам, – сказала Дорис. – Пора тебе, Ребекка, встретиться наконец со своей настоящей матерью.

ГЛАВА 24

– Мэри, что происходит?

Подняв глаза от стола, Мэри увидела, что в дверях ее кабинета стоит Дэвид. Она постаралась улыбнуться как ни в чем не бывало и жестом показала на ворох бумаг:

– Работаю.

Дэвид плотно прикрыл за собой дверь и, подойдя к Мэри, положил руки ей на плечи.

– Ты сейчас – сплошной комок нервов. Вчера в церкви так задумалась о чем-то, что ушла бы сразу после причастия, если б я не успел тебя остановить. А после окончания службы мне пришлось напомнить тебе, что пора уходить. Теперь ты вышла на работу, хотя у тебя выходной, и Юнис потребовала, чтобы я немедленно увел тебя отсюда.

– Юнис звонила тебе?

– Вот именно. Она беспокоится за тебя... и я тоже.

Прикосновение пальцев Дэвида было нежным и утешающим. Но что проку ее утешать? Мэри не успокоится ни на миг, пока не будет знать точно, что ее дочь опять в безопасности.

Она погладила Дэвида по руке.

– Да все у меня хорошо, право слово. Хочешь, сегодня где-нибудь поужинаем вместе?

Менее всего на свете Мэри хотелось сейчас светских развлечений, но ничего не поделаешь – придется вести себя, как всегда, продолжать спектакль, который разыгрывается вот уже двадцать восемь лет.

Дэвид присел на краю стола и, нагнувшись, заглянул ей в лицо.

– Ужин – это замечательно, – тихо проговорил он. – Давай вместе поужинаем, вместе позавтракаем... и будем вместе до конца наших дней. Ни о чем другом я и не мечтаю.

Мэри отвернулась, торопливо пододвинув к себе стопку бумаг.

Дэвид взял ее левую руку и провел пальцем по узкому золотому колечку, которое когда-то надел ей Бен. С тех пор Мэри носила его, не снимая. Она попыталась выдернуть руку, но пальцы Дэвида оказались на удивление сильными.

– Я и не жду, что ты когда-нибудь разлюбишь Бена, – сказал он. – Но неужели в твоем сердце не найдется местечко и для меня?

Мэри подняла голову, снизу вверх заглянула в его знакомое, серьезное лицо.

– Но, Дэвид, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

– Нет, не знаю. Вот уже шесть лет мы с тобой почти неразлучны, но ни разу не обсуждали наших отношений.

– Помнится, когда мы начали встречаться, то сразу условились, что будем просто хорошими друзьями и не станем стремиться к большему.

– Да, но это было как раз после того, как умерла моя жена. Теперь все изменилось. – Дэвид нахмурился, встал. Глубокая вертикальная морщина прорезала его высокий лоб. – Я и сейчас люблю свою жену и никогда ее не забуду. И не хочу, чтобы ты разлюбила и забыла Бена. Но оба они давно мертвы, а мы – живы. Жизнь продолжается, Мэри!

– Ты ничего не понимаешь...

– О Господи! – Дэвид воздел руки к потолку. – Разумеется, не понимаю, ведь ты так и не дала мне шанса тебя понять! Ты все время что-то скрывала от меня и скрываешь сейчас – как будто я посторонний, совсем чужой тебе человек. Мэри, я люблю тебя, не могу без тебя жить, но... я устал ждать. Устал довольствоваться тем, что мы просто «хорошие друзья».

Мэри вдруг поняла, что может потерять Дэвида, и одна мысль об этом ужаснула ее – Дэвид стал ей слишком близок и дорог. Усилием воли она отогнала этот страх и тихо, но твердо сказала:

– Извини, Дэвид, но это все, что я могу тебе дать. Мне не хочется терять тебя, но... – Мэри качнула головой. – Я просто не могу этого сделать.

Открыться Дэвиду – все равно что открыться высокой белокурой девушке, которую на прошлой неделе Мэри видела трижды. Целых три раза – в библиотеке, у дома Дорис, на кладбище.

За эти три встречи – мучительные и чудесные – Мэри, помимо собственной воли, до мелочей запомнила все черты своей повзрослевшей дочери. Она помнила, какого оттенка волосы Ребекки, как они ложатся на плечи светлым легким крылом, как хмурятся ровные брови, как изящно очерчен овал лица и какая глубокая тень таится в ее голубовато-зеленых, русалочьих глазах...

Но если Мэри сейчас позволит себе вспоминать о дочери, если хоть чуточку расслабится и потеряет власть над собой – рухнет все, чем она держалась до сих пор, и у нее больше не хватит сил терпеть.

Она возьмет пистолет Бена – тот самый, из которого стреляла, чтобы отпугнуть Чарльза в ночь, когда он пытался утопить Ребекку, – пойдет в мэрию и на сей раз уже не станет стрелять поверх головы. Она выстрелит прямо в его черное сердце и будет стрелять до тех пор, пока не истратит все пули, пока Чарльз не умрет и Ребекка не будет спасена. А потом...

– Мэри!

– Что?

Дэвид покачал головой.

– Опять ты не здесь, а где-то, вдалеке от меня. В чем дело?

Зазвенел телефон, и сердце Мэри бешено застучало – как было всякий раз с той минуты, когда Дорис, еще ничего не зная, рассказала о частном детективе, который хочет поговорить с ней о голубом платье и о девушке, которая ищет свою мать.

Она подняла трубку.

– Мэри Джордан слушает.

– Мэри, это Дорис. Немедленно приезжай ко мне. Нам нужно поговорить. Джейк и Ребекка будут здесь через три часа.

– Не может быть! Они уехали в Даллас.

– Я попросила их вернуться.

– Но ведь я же говорила тебе... – Мэри осеклась, взглянула на Дэвида. Он отвернулся, но – Мэри знала это – ловит каждое ее слово. – Минутку, Дорис. – Она прикрыла ладонью трубку. – Ради Бога, Дэвид... мне нужно поговорить...

Он обернулся и сдержанно кивнул.

– Хорошо. Увидимся позже, у тебя дома.

Мэри уставилась на него, не понимая, зачем им встречаться, не в силах думать ни о чем, кроме одного: ее дочери опять грозит опасность.

– Мы собирались поужинать вместе, – напомнил Дэвид.

– Ах, да. Поужинать. Я не знаю... Я тебе еще позвоню.

Дэвид тяжело вздохнул.

– Ладно, – бросил он и вышел, хлопнув дверью.

– Подожди! – Мэри бросилась было за ним, но вспомнила, что в руке у нее телефонная трубка. – Дорис, мы же решили, что Ребекке нельзя оставаться в Эджуотере. Я тебе все рассказала, и ты согласилась мне помочь.

– Все изменилось, Мэри. Ее опять пытались убить. Уже в Далласе.

– О, нет! С ней все в порядке?

– Пока – да. Кто-то пробрался в ее коттедж и открыл газ, думая, что она спит наверху. Ребекка провела выходные в Плано, в старом доме Паттерсонов, и это ее спасло, но, Мэри, мы просто обязаны рассказать ей правду. Мы должны как-то остановить Чарльза. Хватит бежать и прятаться – пора действовать.

В глубине души Мэри знала, что рано или поздно к этому придет.

– Да, – сказала она почти беззвучно. – Пора.

– Мэри, – помолчав, уже мягче продолжала Дорис, – ты должна встретиться с дочерью.

– Я встречалась с ней в библиотеке, в твоем доме и на кладбище. Еще одной встречи я просто не вынесу. Это слишком трудно.

Мэри говорила отрешенно, едва шевеля неподвижными губами. Она уже знала, что станет делать.

– Я имею в виду – встретиться с ней по-настоящему. Рассказать, кто ты такая. – Дорис помолчала. – Крепко обнять ее и сказать, как ты ее любишь. Девочке это отчаянно нужно... и тебе тоже. Все эти годы я знала, что тебя что-то терзает... но мне казалось, что ты просто никак не можешь смириться с гибелью Бена. Теперь, когда мне все известно, я понять не могу, как ты сумела столько выдержать. Больше это продолжаться не может.

То, что предлагала Дорис, было совершенно немыслимо. Мэри даже и думать об этом не могла – слишком больно.

– Я заеду к тебе, когда управлюсь с делами, – вслух сказала она. – Мне нужно кое с чем разобраться.

– Хорошо, родная моя. Постарайся не задерживаться.

Мэри нажала на рычаг, но трубку класть не стала. Без колебаний она набрала другой номер.

– Мэрия Эджуотера, с кем вас соединить?

– Кабинет мэра Мортона, пожалуйста.

Дозвониться до Чарльза не так-то легко, но с ней он поговорить не откажется.

– Какой сюрприз, Мэри! Чем обязан?

– Мне нужно с тобой встретиться.

– Приходи в любое время. Мой кабинет всегда для тебя открыт.

– Нет. Придешь на старую ферму, где ты убил Бена.

Чарльз пощелкал языком.

– Ах, Мэри, Мэри, разве можно швыряться такими обвинениями? Длинный язык – источник неприятностей.

– Через два часа ты будешь там, или все узнают не только о том, как погиб Бен.

Чарльз хохотнул.

– Угрожаешь, куколка? Нехорошо. Я бы с радостью с тобой повидался, но человек я занятой, сама знаешь. Боюсь, что наше свидание не состоится.

– Со мной будет Ребекка Паттерсон, – солгала Мэри без малейших усилий. – Она добыла сведения, которые могут весьма заинтересовать тебя... либо прессу. По-моему, ей все равно, кто первым об этом узнает, так что выбор за тобой.

И, с силой грохнув трубку на рычаг, придвинула к себе пишущую машинку.

«Дорогая моя Ребекка, – напечатала она. – Не знаю, буду ли в тюрьме или мертва, когда ты прочтешь эти строки. Скорее всего, второе. Одно могу тебе твердо пообещать: ты наконец-то будешь в полной безопасности...»

Телефон зазвонил снова, но Мэри словно его и не услышала.

ГЛАВА 25

«Пора тебе наконец встретиться со своей матерью».

Эти слова навязчивым эхом звучали в мыслях Ребекки. Она сидела рядом с Джейком, крепко сцепив на коленях руки, и с каждой минутой приближалась к ненавистному Эджуотеру. К матери, которую уже отказалась искать.

– Ты уверена, что готова к этому? – спросил Джейк, когда через два с небольшим часа после выезда из Далласа они въезжали в Эджуотер.

Нет, хотелось закричать Ребекке, не готова!

– Да, – солгала она.

– Стойкая девочка.

– Да...

Вторая ложь. Сейчас Ребекка вовсе не чувствовала себя стойкой.

Всего лишь утром она твердила себе, что ей больше не нужны ни Джейк, ни настоящие родители. Что за нелепый, жестокий поворот судьбы: не успев принять разумное решение, она снова оказалась связана с людьми, о которых должна забыть навсегда.

За всю поездку Джейк едва произнес три слова. Он пригнулся к рулю, упорно глядя перед собой на дорогу, выискивая радарные ловушки. Тень сочувствия и тревоги, которая лишь недавно мелькала на его лице, была, как видно, плодом ее ненасытного воображения. Если утром он и вправду беспокоился за ее жизнь, то теперь это беспокойство исчезло бесследно.

Впрочем, девушка была ему благодарна за неразговорчивость. Она не хотела гадать, что ждет ее в Эджуотере, кем может быть ее мать. Если Ребекка должна с ней встретиться – значит, это наверняка не покойная Джейнел Гриффин. Остается любовница Бена Джордана, совсем неизвестная женщина, или Мэри Джордан...

Но ведь даже самый жестокий поворот судьбы не может предназначить ей в матери женщину, которая так явно ненавидит ее, не объявит ее отцом сумасшедшего убийцу Чарльза Мортона.

Глядя на белый пунктир разделительной полосы, исчезавший под колесами седана, Ребекка старалась думать только о Бренде и Джерри Паттерсонах, о самых счастливых годах своей жизни, о том, какой любовью окружали ее эти люди. Любовь эта даст ей силы все пережить и начать жизнь сначала, потому что больше у нее ничего нет.

Джейк свернул на улицу, которая вела к дому Дорис Джордан, и Ребекка вспомнила, каким трогательным и патриархальным казался ей поначалу этот тихий городок. Как же она была тогда наивна! Безмерная любовь и нежность Паттерсонов не приготовила ее ко встрече со злом. Живя под сенью их заботы, эгоистически злясь на то, что они не хотят любить ее одну, Ребекка и не подозревала, сколько боли, страданий, зла таит в себе окружающий мир.

Джейк затормозил напротив уютного белого домика Дорис, утопавшего в буйстве цветов.

– Послушай, я... – он крепко сжал губы, глянул искоса на Ребекку и тут же отвел взгляд. – Я, конечно, больше на тебя не работаю. Я здесь только как друг, потому что... потому что мне не безразлично, что с тобой станется.

Ребекке показалось, что в сердце ей вонзили острый нож. Уж лучше бы он развернулся и ушел прочь, чем начал предлагать свою дружбу после того, как их связывала страсть! Впрочем, это, как видно, имело значение для одной только Ребекки...

– Спасибо, – сказала она, – мне приятно это слышать.

Да, Ребекка Паттерсон, ты стала заправской лгуньей!

Подняв голову, девушка увидела, что по дорожке от дома к ним спешит Дорис. На ее добродушном лице были страх и смятение.

– Джейк, ты взял с собой пистолет? – первым делом спросила она... и Ребекка похолодела от испуга.

– Да, – ответил Джейк, – взял. Он в отделении для перчаток.

– Он нам наверняка пригодится. – Переводя дыхание, Дорис уселась на заднее сиденье. – Едем к старой ферме, где когда-то погиб мой сын. Только бы не было уже поздно!.. На следующем перекрестке поверни налево, а там я покажу дорогу. Ферма милях в пяти от города. И не бойся превышать скорость – полиции скоро будет не до нас.

Джейк рванул с места с такой скоростью, что завизжали покрышки.

– Что случилось? – шевельнула Ребекка непослушными сухими губами.

– Мэри, твоя мать...

– Моя мать?! – потрясенно вскрикнула девушка, резко обернувшись к Дорис.

– Мэри Джордан?!

Джейк не верил собственным ушам.

– Мэри Джордан – твоя мать, – ровным голосом продолжала Дорис. – Она собирается убить Чарльза Мортона, а потом, вероятно, покончить с собой. Возле этого холма сверни налево.

– Моя мать? – изумленно повторила Ребекка. Все прочие слова Дорис пока еще не дошли до ее сознания – она никак не могла освоиться с мыслью, что ее матерью оказалась именно Мэри Джордан. – Но она же ненавидит меня! Она даже не хотела пожать мне руку!

Дорис печально улыбнулась.

– Твоя мать очень любит тебя, Ребекка. Так любит, что рассталась с тобой, чтобы сохранить тебе жизнь. Все эти двадцать восемь лет она думала только о тебе, тосковала без тебя и жила в постоянном страхе, стараясь защитить тебя.

– Защитить меня? От кого?

– От Чарльза Мортона.

Сердце Ребекки горько, мучительно сжалось.

– Значит, все-таки он мой отец, – мрачно проговорила она.

– Этого мы наверняка не знаем, но сам Чарльз уверен, что ты его дочь, и, пока ты жива, остается доказательство того, что он когда-то изнасиловал твою мать. Твое существование, Ребекка, угрожает его карьере. – Дорис говорила отрывисто и бесстрастно, словно таким тоном пыталась смягчить страшный смысл своих слов. – После разговора с тобой я позвонила Мэри и рассказала ей о том, что произошло в Далласе. Я сказала ей: «Хватит бежать и прятаться. Пора действовать». Мэри согласилась со мной, но потом, приехав в мой дом, оставила два письма – одно для тебя, другое для полиции – и уехала. Мне было велено не распечатывать этих писем, пока она не вернется... но я не послушалась. И распечатала то, второе.

Она протянула Ребекке оба конверта, и девушка крепче сжала их, боясь, что гладкие прямоугольнички выскользнут из непослушных пальцев.

– Здесь вся история, – продолжала Дорис, – включая тот факт, что после моего звонка Мэри позвонила Чарльзу и назначила ему встречу на этой самой ферме. Чтобы выманить его, она солгала, будто бы и ты, Ребекка, будешь там. Мэри знает, что, пока он жив, тебе всегда будет грозить опасность. У нее револьвер Бена. Из этого оружия она и стреляла той ночью, около бассейна, чтобы отпугнуть Чарльза.

– Так она...

Ребекка облизала неимоверно сухие губы. Голова у нее шла кругом при мысли о матери и о том, что человек, который мог быть ее отцом, и вправду пытался убить ее.

– Значит, Мэри была там, – сказал Джейк. – Вот откуда вы узнали об этом происшествии уже на следующий день.

– Да, она была там. Она позвонила в твой номер, Джейк, чтобы вызвать тебя к бассейну, потому что видела, что Ребекка сидит там одна. Мэри опасалась, что Чарльз устроит новое покушение... и не ошиблась. Все эти годы она старалась убедить Чарльза, что ты, Ребекка, мертва, а потом появились вы двое и начали задавать вопросы. В первый же день Мэри попыталась напугать тебя телефонным звонком с угрозами, но ты оказалась упрямицей – вся в нее.

– 3-змея, – пробормотала Ребекка, едва выдавив из себя это простое слово.

Дорис кивнула.

– Змею подбросила Люсинда. Она училась в одной школе с Мэри. Люсинда же украла голубое платье, потому что Мэри боялась, что я его вспомню. Все эти уловки не сработали. Вы все равно не уехали. Узнав, что вы собираетесь погостить у меня, она рассказала мне все. По дороге на ферму я повторю вам эту историю, но если не успею закончить или со мной что-нибудь случится – остальное в этих письмах.

То и дело прерываясь, чтобы объяснить Джейку дорогу к ферме, Дорис рассказала Ребекке все: как Чарльз изнасиловал Мэри и убил ее мужа, как решил, что Ребекка его дочь и от нее надо избавиться, чтобы не испортить себе репутацию.

Ребекка слушала с ужасом и муторным отвращением. Кошмар, пережитый Мэри Джордан, нечеловеческая жестокость Чарльза, все события, происходившие вокруг нее, покуда она мирно росла в материнской утробе... Воистину, жизнь в доме Паттерсонов была чересчур мирной и светлой, чтобы подготовить ее к встрече с настоящим злом!

– Вот и ферма, – мрачно сказала Дорис. – Или, вернее сказать, то, что от нее осталось после стольких лет. А вот и машина Мэри.

Джейк остановил седан в зарослях сорной травы, окружавшей ветхие руины фермы. Открыв отделение для перчаток, он бережно извлек из кобуры черный, глянцевито блестящий револьвер.

– Оставайтесь здесь, – велел он и выскочил из машины.

Секунду Ребекка сидела в оцепенении, но потом решительно последовала за ним. Она должна увидеть мать, которая любит ее так сильно, что готова пожертвовать ради нее собственной жизнью. А еще она хотела снова встретиться с Чарльзом Мортоном – и выцарапать его блеклые глаза, вцепиться ногтями в бесстыжую физиономию, черт, да просто кастрировать его за то зло, которое он причинил стольким женщинам!

Джейк ожег ее сердитым взглядом.

– Я ведь уже сказала, что не стану выполнять твоих приказов, – напомнила Ребекка.

Жесткая трава хлестала ее по ногам, изрядно затрудняя движение, но девушка решительно шагала вперед и достигла ветхого крыльца фермы почти одновременно с Джейком.

Бок о бок они шагнули в дверной проем.

– О Боже! Вы-то что здесь делаете? – Из дальнего, темного угла прихожей шагнула к ним Мэри. Одну руку она прижимала к горлу, другую – в ней наверняка был револьвер Бена – прятала за спину. Предзакатное солнце, пробиваясь через дыру в потолке, освещало ее белокурые волосы и искаженное страхом лицо. – Уходите немедленно! Дорис, что ты натворила? Чарльз с минуты на минуту будет здесь!

Дорис подошла к ним, осторожно переступая через сломанные доски пола.

– Что я наделала? Привезла к тебе твою дочь. Что же ты стоишь? Подойди к ней, поговори, обними – впервые за двадцать восемь лет...

Мэри попятилась от Дорис, и по щеке ее поползла одинокая слеза.

– Ради Бога, уходите все! Сейчас же, пока он еще не появился!

– Нет, Мэри, мы дождемся его вместе, обратимся к властям за помощью, заставим его заплатить за все злодеяния.

– К властям? – Мэри коротко, нервно рассмеялась. – К каким властям, Дорис? Чарльз держит в своих руках по меньшей мере половину здешней полиции. Фарли Гейтс принадлежит ему душой и телом – с тех пор, как из дела о наркотиках исчезли улики против его сына.

– Фарли ненавидит Чарльза, да и все его ненавидят. Кто-то должен первым сказать вслух правду о Чарльзе Мортоне, и этим «кем-то» придется стать тебе.

– Да, Фарли ненавидит Чарльза, но он знает, что проклятые улики еще могут выплыть на свет. Даже Люсинда тряслась от страха, помогая мне, потому что Чарльз грозился выслать в Мексику ее двоюродного брата. Фарли не посмеет сказать ни слова. Он будет защищать собственного сына, и кто из нас посмеет его в этом винить? – Мэри быстро, украдкой взглянула на Ребекку и с мольбой обратилась к Джейку: – Если моя дочь тебе хоть сколько-нибудь дорога, увези ее отсюда!

– Только вместе с тобой, – сказала Ребекка, обретя наконец дар речи.

Мэри покачнулась и неуверенно шагнула к ней.

– Ба, как это кстати! Вся семейка в сборе.

Ребекка круто обернулась и увидела, что в проеме двери стоит Чарльз.

Оглушительно прогрохотал выстрел, за ним – еще пять.

Чарльз Мортон зашатался, при каждом новом выстреле дергаясь все сильнее, и рухнул на порог.

Метнувшись к Мэри, Ребекка успела заметить, как та опускает револьвер, и вздохнула с облегчением. Женщина бессильно пошатнулась, и Дорис едва успела поддержать ее.

Сунув пистолет за пояс, Джейк одним прыжком оказался около Чарльза.

– Стой, где стоишь! – раздался повелительный окрик.

Фарли Гейтс с автоматом в руках возник позади Чарльза, который, ко всеобщему изумлению, уже поднимался на ноги.

Джейк застыл на месте и потянулся к пистолету.

– И не думай даже, если тебе жизнь дорога! – посоветовал Чарльз, потирая грудь, и, шагнув вперед, хладнокровно выдернул пистолет из-за пояса Джейка. – Как я уже говорил, вся семейка в сборе – кроме тебя, Дорис, тебя-то вряд ли можно причислить к этому семейству. Разве ты не знаешь, что ублюдок нашей Мэри не имеет к тебе никакого отношения?

– Боже милосердный! – задохнулась Мэри. – Да ты сущий дьявол! Как может выжить человек, в которого всадили шесть пуль?

Чарльз ухмыльнулся.

– Ах, Мэри, Мэри! Неужели ты и вправду думаешь, что я пришел бы сюда, не приняв меры безопасности? И это после того, как ты едва не пристрелила меня возле бассейна? – Он гулко похлопал себя по груди. – Бронежилет, цыпочка. Лучший друг полицейского. Твои пули легли точь-в-точь посередке. Синяк останется изрядный – ну да ничего страшного. Ты всегда была слишком наивна, Мэри. Как в тот день, когда я зачал твою маленькую шлюшку, – Чарльз кивнул на Ребекку. – Я дал ей жизнь и, значит, имею право ее отнять. Чарльз Мортон дал – Чарльз Мортон взял.

Мэри, Джейк и Дорис в едином порыве шагнули вперед, заслоняя Ребекку.

– Да будет вам геройствовать! – хмыкнул Чарльз. – Все вы здесь погибнете на пожаре от невыясненных причин, так какая разница, кто будет первым? Эй, Фарли, где у нас бензин?

Они все умрут. Отчего-то угроза эта не произвела на Ребекку сильного впечатления. Если этот человек – ее отец, то зачем ей жить?

Но ее мать – Мэри Джордан. Мэри, которая отдала ее на воспитание чужим людям, чтобы спасти, которая ради нее готова была совершить убийство. В жилах Ребекки течет та же отважная кровь, и она так легко не сдастся. Наверняка отыщется тот или иной путь к спасению...

– И долго, ты думаешь, тебе все это будет сходить с рук? – гневно спросил Джейк. – Рано или поздно кто-нибудь тебя остановит. Нельзя же всю жизнь управлять людьми, держа их в страхе!

– Еще как можно! – хмыкнул Чарльз.

Ребекка протиснулась между Мэри и Дорис, оттолкнув руку Джейка, который пытался остановить ее.

– Я не твоя дочь, – сказала она тихо. – Этого быть не может. Я совсем на тебя не похожа.

– Она не твоя дочь, Чарльз, – эхом отозвалась Мэри. – Посмотри на нее. Посмотри на Дорис. У нее глаза Дорис и нос Бена. Ребекка – дочь Бена!

– Мэри, какая у Бена была группа крови? – спросил Джейк.

– Первая, резус положительный, – ответила за невестку Дорис. – Я только сейчас поняла, кого при первой встрече ты мне напомнила, Ребекка. Меня саму в молодости.

– Твоя группа крови, Мэри? – продолжал Джейк.

– Третья, резус положительный.

– А у Ребекки, Чарльз, – первая группа, резус положительный. – Джейк одной рукой обвил талию девушки. – Как у ее отца. У тебя – вторая группа, резус отрицательный. Ребекка никак не может быть твоей дочерью. Так почему бы тебе просто не убраться отсюда восвояси прежде, чем сделаешь то, о чем после пожалеешь?

Вошел Фарли Гейтс и принялся деловито плескать на пол и стены прозрачной жидкостью из большой красной канистры. В воздухе едко запахло бензином.

– У меня нет такой глупой привычки – тратить время и силы на пустые сожаления. Я никогда не жалел о нашем с тобой, Мэри, маленьком романчике, хотя последствия того дня стоили мне немало сил и нервов. Одного только жаль – что я так и не разделался с той дурой из Огайо. Она сделала со мной то, на что замахнулась и ты, – испортила мне жизнь своим проклятым ублюдком. Да я был бы уже президентом, если бы не эта шлюха! Пришлось начинать все сначала, а это, доложу я вам, занятие не из легких, но я своего все равно добьюсь, и вы, дуралеи, мне уже не помешаете. И уж поверьте мне – я ничуть не пожалею, что избавлюсь от всей вашей милой компании!

Джейк скрестил руки на груди и опустил глаза.

– Я займусь Чарльзом, а ты – Гейтсом, – шепнул он краешком рта.

Ребекка чуть заметно кивнула. Она знала, что намерен сделать Джейк, так же ясно, как если бы прочла его мысли. Чарльз загнал его в угол, сказав, что так или иначе они все умрут. Когда Джейк набросится на Чарльза, она должна отвлечь Гейтса – куда более легкую добычу, потому что обе руки у него заняты канистрой, а пистолет остался в кобуре на поясе.

– Отпусти по крайней мере Дорис, – Джейк шагнул вперед, жестом указав на пожилую женщину. – Она не имеет к этому делу ни малейшего отношения. Тебе опасны только Мэри и Ребекка... Ну, теперь еще и я.

– Да вы мне все осточертели!

Чарльз щелкнул курком револьвера – и Джейк одним прыжком бросился на безумца, сбил его с ног и опрокинул на пол – в тот самый миг, когда прозвучал выстрел.

Одновременно Ребекка набросилась на Гейтса – тот выронил канистру, с ужасом уставясь на пламя, которое полыхнуло от пущенной Чарльзом пули.

Страх и опасность утроили силы Ребекки. Не замечая жара, она одной рукой царапала пухлую физиономию Гейтса, а другой пыталась нашарить его кобуру.

– Пистолет у меня, – прозвучал спокойный голос Дорис, заглушая нарастающий рев огня. Пошатнувшись, Ребекка отступила от Гейтса.

Недрогнувшей рукой Дорис целилась в шерифа.

– Ступай к двери и не думай, что старуха не сумеет тебя пристрелить! У меня в последние дни скопилось немало злости, и я с радостью вымещу ее на первой же подходящей цели! Не мешкай, Ребекка, надо выбираться отсюда.

Задыхаясь от дыма, Ребекка оглянулась посмотреть, что с Джейком.

Пламя жадно пожирало пересохшую за долгие годы древесину, и Мортон, спасаясь от него, перекатился на бок. Джейк стоял над ним с пистолетом в руке.

– Будь ты проклят! – Мэри с силой пнула Чарльза в плечо, затем в голову. Он съежился, подтянув колени к животу, и лихорадочно дергал брючину. – Будь ты проклят, проклят, проклят! Сколько лет я была разлучена с дочерью, и все из-за тебя, чокнутая скотина! Будь ты проклят!

– Идем! – крикнула Ребекка, схватив ее за руку. – Этот дом вот-вот рухнет нам на головы!

– Черт возьми, Мортон, мне бы следовало бросить тебя гореть в аду, который ты сам и устроил! – пробормотал Джейк, но все же наклонился, протянув руку к раненому.