Текст книги "Проклятый род (СИ)"

Автор книги: Руслан Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

  – Не за тем ли сюда добирались? – напомнила молодая Волчица, уже заталкивая вещи в рюкзак. – За сказами и новостями. Считать далёкие дымы – это, конечно, годное дело, но здесь случилось кое-что поинтереснее!

   Обернувшись к Серко, она смерила брата испытующим взглядом.

  – Так ты со мной?

   Вопрос означал лишь одно: собираешься ли ты идти, или я пойду на разведку одна? Последнего Серко никак не мог допустить и, подхватив карабин, поспешил за сестрой в сторону только что отгремевшей стрельбы.

   Они старались красться беззвучно, скрываясь в зарослях весеннего кустарника и за частыми стволами сосен. Навьи дети никому не хотели попасть на глаза, по крайней мере, пока сами не увидят врагов. Бой случился совсем близко от них, и вероятность встретить вооружённых людей была чересчур велика.

   Серыми тенями брат с сестрой проскользнули в утреннем сумраке. С каждой минутой солнце вставало всё выше, лесной мрак истончался. Охота уже не могла идти по правилам Нави – ты видишь всех, а тебя не видит никто. Свет предательски открывал двух Волков для противника, ночное время было другом для Нави, а вот солнце в охоте становилось врагом.

   Ещё прежде чем они добрались до побоища, ещё раньше чем увидели первую кровь, им послышался странный голос. Тот шипел и прерывался, будто говорящего поймали в какой-то сосуд; фразы глохли и умолкали на полуслове.

  – Слышишь? – насторожился Серко. Глаза Влады изучали пространство за стволами деревьев. Приложив палец к губам, девушка прислушивалась к необычному звуку. Серко тоже разобрал несколько слов.

  – Семён! Вадик! – отчаянно кричала женщина. – Вы живы?! Скажите мне хоть что-нибудь!

   Речь сменили неразборчивые рыдания, в тон им подвывала странная метель из шипений и треска. Влада начала пробираться дальше между деревьев, а Серко, которому очень не нравился этот таинственный голос, хотелось выругать её за неуместное любопытство: сестра подвергала их жизни опасности.

   Лес расступился, открывая для взора заброшенное людское Тепло. Одинокое здание притаилось между разросшихся сосен. Здесь же стояла вышка с обломком трубы, под жерлом которой покоилась насыпь из застывшего камня. Серко не знал, чем служило Тепло до прихода Долгой Зимы. Со времён первого обледенения здесь, похоже, никто и не жил. Площадку полностью поглотил дикий лес, стены многоэтажного дома обросли разноцветными мхами. Утро нового дня встречалось с пустотой слепых окон и потемневшими обломками пластика. При каждом порыве ветра ржавая вышка скрипела, оглашая окрестности металлическим плачем.

  – Здесь жили люди? – шёпотом спросила Влада.

  – Може, работали, что-то делали в этом месте. Не важно, – ответил Серко.

  Искажённый голос вновь повторился. Женщина хрипела совсем рядом от них, но охотники ещё никого не увидели, а значит выходить к дому было опасно.

  – Так мы ничего тут не высидим, – Влада заёрзала, готовясь броситься вперёд, но Серко удержал.

  – Стой же! Поспешишь, и в засаде окажешься! Мы не видим всего, что вокруг происходит – помни об этом!

  – Отсюда я ничего и не увижу! – огрызнулась Волчица, а затем опрометью рванулась вперёд. Не ожидавший от неё такого глупого поступка Серко, на мгновенье остолбенел. Но долг старшего брата заставил поспешить следом. Как бы Влада не подставлялась сейчас, как бы не рисковала – он прикроет сестру и послужит ей надёжной опорой.

  – Ты ведёшь себя, как молодняк на охоте! – зашипел брат, догнав девушку. Добравшись до корпуса старой землеройной машины, Влада спряталась за массивным ковшом.

  – А ты стонешь как волк без зубов! Мы должны выведать, что тут происходит!

  – Если узнаем, а потом нас убьют – толку от этого буде не много, – проворчал парень, но Влада не слушала. Высунувшись из-за ковша, она вглядывалась в лежащие на снегу трупы.

  – Там тела впереди – двое мужчин и оба мертвы...

   До охотников снова донеслись сдавленные причитания. Но теперь ничего членораздельного из рыданий женщины разобрать было нельзя.

   На лице Влады проступило напряжённое выражение.

  – Никак не понять: голос идёт от тел, но в живых никого...

  – Может, кто-то из них токмо ранен?

  – Оба расстреляны, это точно. А голос всё едино идёт от покойников...

   На этот раз Серко сам захотел посмотреть на тела и выглянул из-за машины. Трупы жалко скорчились на снегу, на их спинах сочились кровью свежие раны. Выходные отверстия говорили о том, что стреляли с близкого расстояния, скорее всего из засады. Возле одного из мужчин лежало устройство из чёрного пластика с коротким штырьком антенны.

  – Это рация, и женщина говорит издалека – за тридевять земель от этого места.

   Охотник припомнил всё слышанное им о технологиях Тёплого Лета. Он много расспрашивал об этом отца. Влада недоверчиво покосилась, но брат подробностей не объяснил. Убийцы, похоже, давно ушли, и никого больше не поджидали.

   Аккуратно оглядев стройку, Серко рискнул выйти к трупам. Влада на этот раз вела себя осторожней и наблюдала за ним со стороны. Склонившись над одним из покойников, парень осмотрел плотную куртку на вате без каких-либо знаков отличия. Одежда сшита ещё до обледенения, причём выглядела непоношенной: на ней не оказалось дополнительно утеплявшего меха или усиленной металлом защиты. Снег возле тел проплавила россыпь отстрелянных гильз, но оружия рядом Серко не нашел.

   За спиной послышались осторожные шаги, но брат не стал оборачиваться, узнав походку крадущейся Нави.

  – Сыскал что-нибудь интересное? – Влада опустилась на колени возле второго убитого и сноровисто начала обыскивать каждый карман. Серко занялся тем же. При мертвецах могли оказаться не только полезные вещи, но и то, что укажет на место, откуда они заявились. Обычно люди не уходили далеко от домов, предпочитая держаться хорошо известных земель. Оседлые мало что знали о мире, зато неплохо выживали в закрытых общинах, где не встречались с опасностями дикого леса. Но эти покойники были не очень-то похожи на обычных оседлышей. Всё в их одежде указывало, что они прошли долгий путь.

  – Этого уже всего обыскали: карманы вывернуты, даже боеприпасов и оружия нет, – разочаровано вздохнула молодая Волчица. Она сорвала с шеи небольшой медальон, который стал единственной хорошей находкой.

   У Серко дела обстояли не лучше: все карманы трупа были вычищены до мелочей. Только один пустой магазин от автомата валялся поблизости. Но под подкладкой окровавленной куртки неожиданно зашуршала бумага. Недолго думая, Серко достал нож и распорол крепкую ткань. Под ней обнаружилась схема испещрённая линиями, пятнами разных цветов и расчерченная на квадраты. Во многих местах стояли пометки в виде крестов и наскоро написанные над ними цифры.

   Заметив, с каким вниманием брат изучает бумагу, Влада подошла ближе.

  – Что это?

  – Карта. Но прочесть я её не сумею... Отец сможет или дед. Такие обозначения мне не знакомы.

  – Говоришь так, будто хорошо в них разбираешься, – подколола сестра и Серко только тяжко вздохнул.

   Это было действительно так. Любая вещь из времён Тёплого Лета вызывала у него массу вопросов. Молодой охотник опирался на рассказы отца, но чаще всего ошибался в предположениях. То, что вначале казалось важным и интересным, в итоге выбрасывалось как мусор. А то, что выглядело как мусор, оборачивалось полезной находкой. Мир Тёплого Лета был странным. Но самым загадочным его артефактом являлась бумага. Она несла в себе скрытую пользу, причем не только как вещь для растопки костра.

   Читал Серко неважно, хотя отец с дедом пытались его научить. Влада и вовсе проводила большинство вечеров с ведуньей Девятитравой и гораздо лучше знала рунскрипты, чем буквы из прошлого.

   Но с рацией Серко не ошибся. Устройство рядом с покойником неожиданно зашипело.

  – Вы слышите меня?! Ответьте! Умоляю! Сёмушка, ответь! – Серко бросил в сторону сестры настороженный взгляд. Влада косилась на рацию, ожидая как он поступит, но брат даже не попытался ответить на скорбный плач женщины.

  – Это не наше дело.

  – Эва-на! Какой ты боязливый, – задирая его, оскалилась молодая Волчица. – Ну, раз так, отцу о том и расскажем: "Звали нас, да мы не ответили – Серко хвост трусливый поджал!"

  – Поговори мне ещё, самой хвост откручу! – буркнул парень, но его гордость оказалась задета. Не слишком разбираясь в технологиях прошлого, он начал осматривать портативную рацию. Это было простое устройство, которое помещалось в ладони: набор крупных кнопок, рычажки поверх корпуса и динамик. Видимо, рация работала, когда её владельца убили, что объясняло плач женщины: несчастная слышала, как гибнет отряд. Под испытывающим взглядом сестры Серко поднёс рацию ближе к лицу и щёлкнул тангеткой.

  – Эй, кто это там?! – отпустив кнопку, он затаился. Плач тут же с испуганным вздохом исчез. Влада сверлила юношу заинтригованным взглядом, ожидая продолжения переговоров. – Кто вы? Где вы находитесь?

   Но в динамике только трещали помехи. Голос стих, и лишь на миг показалось, что где-то в эфире лязгнул металлический звук. Разочарованный, Серко выключил рацию и повернулся к сестре.

  – Бесполезное дело, сама видишь. Кто нам буде отвечать на такие вопросы? Давай мы рацию снесём в логово...

   Не успел он договорить, как грянул выстрел. Зло визжа, пуля врезалась в снег рядом с Владой. Стреляли именно в них! В следующее мгновение охотники уже бежали прочь от убитых людей. Им в след гавкнуло ещё два громких выстрела. Одна пуля чавкнула по земле, а другая выбила искры из землеройной машины, за корпусом которой они успели укрыться.

  – Снайпер!

  – Чего ты орёшь! – вытаращив глаза, взвизгнула девушка. – Не ори тут...

  – Это всё из-за тебя, колотовки! – вздрогнул брат от нового попадания по железу. – Это снайпер причитала по рации – своих звала, а ответили-то ей чужие! Что ты думаешь, она делать теперь собирается?

  – Ты же сказал, что девка от нас далеко!

  – А откуда я мог знать, далеко она или близко?! Рация штука тонкая! И непонятная...

   Ещё несколько пуль щёлкнули по укрытию, и выстрелы смолкли.

  – Плохо стреляет... – заметил Навий охотник.

  – Почто взял?

  – А ты бы промазала по двум сидящим мишеням?

  – Значит, даже ловушка ей не подсобила? Поджидала нас, по рации кликала, а в итоге смазала верный выстрел?

  – Если это вообще её ловушка была, – на мгновение задумался брат. Взглянув на Владу, он лукаво прищурился. – Рискнём поохотиться на человека?

  – Ежели тебе хвост подстрелят, то я тебя не потащу! – ухмыльнулась молодая Волчица, но её голубые глаза уже блестели от предвкушения.

  – Ты мой хвост, – бросил Серко и кинулся прочь из укрытия. Не нужно было оборачиваться, чтобы знать: Влада бежит за ним следом.

  Глава 2

Время ножей

   Выстрелы загремели вновь, но Серко оказался прав – снайпер стреляла из рук-вон плохо. Сердце молодого охотника колотилось, нутро заморозило страхом. Каждая пуля метила именно в них! Парень расцарапал язык о клыки и сразу почувствовал вкус собственной крови. Волк заточённый внутри пробудился; сделал движения резче, заставил разум работать быстрее. Дух, словно оказался за плечом снайпера и чувствовал в какую сторону наводят оружие. Все выстрелы прошли мимо них и очень скоро винтовка умолкла. Прижавшись к стене старого здания Серко и Влада отдышались от быстрого бега.

  – Совсем не меняет позиции, из одного окна бьёть! – слегка запыхалась Волчица. Они были близко и враг поджидавший охотников в доме теперь сам оказался в ловушке. В руках Влады сверкнули два острых ножа: для стрелявшего по ним человека не будет пощады! Красивое лицо девушки исказилось и побелело ещё пуще чем снег. Не стоило сомневаться, что сестра сейчас тоже обратилась к волчьему духу и горячей кровью призвала того к битве.

  – Похоже она новичок – косит люто, – согласился с ней брат.

   Влада втянула ноздрями прохладный утренний воздух, словно почувствовав запах противника с места.

  – Это точно девка. Когда я до неё доберусь...

  – Нет, убивать мы не станем! – отрезал Серко. – Должно вначале узнать: откуда она заявилась и зачем пришла в эти земли?!

   На мгновение Влада нахмурилась – ей не нравилась идея проявлять милосердие! Но вдруг во взгляде сестры засияла догадка, от которой ухмылка стала более гадкой.

  – А-а, братец, хочешь взять пленную? Что же, дорога до логова длинная, а ночи холодные...

  – Ты что совсем ошалела? – вытаращился Серко, но Влада лишь тихо хихикнула. Только сейчас до него начало доходить, что сестра нарочно его поддевает. Дешёвые игры.

   Прижимаясь к стене охотники поспешили ко входу в многоэтажное здание. По ним более не стреляли. Либо у снайпера закончились боеприпасы, либо она не видела "мишени" под домом. Забежав внутрь заросшего кустарником холла охотникам пришлось остановиться у лестницы. Лезть на рожон не хотелось, нужно было спланировать действия.

  – Вот что, предлагаю новую игру, братец, – облизнула кровавые губы Волчица. – Тот, кто найдёт снайпера первым, решает, что делать с ней дальше. Ежели ты её сыщешь – делай, что хочется, но ежили я...

  – Влада, это тебе не игрушки! Она при оружии и стреляла по нам! – резко выкрикнул брат, но девчонка и слушать не стала. Одарив издевательским взглядом, она безо всякого предупреждения первой бросилась в верх по лестнице. Ругаясь на чём свет стоит, Серко поспешил за ней следом. Молодая Волчица всегда была быстрее, особенно если жульничала.

   По расчётам юноши снайпер стреляла с четвёртого этажа, но уже должна осознать, что враги оказались внутри её дома. Выход из здания был только один, лестница тоже одна. Если бы Серко оказался на её месте, то лучшим вариантом оставалось устроить засаду. Подловить поднимавшегося на этаж человека было проще простого и сердце забилось быстрее: Влада могла попасть под огонь, даже не поняв откуда стреляют! Безрассудство сестры граничило с полным безумием. Она вела себя так, словно предлагала поиграть со смертью не кому-то другому, а сама испытывала на прочность судьбу...

   Взбежав на четвёртый этаж, Серко осторожно пробрался в квартиру. Именно здесь по его разумению находилась девушка-снайпер. Проверив все комнаты, он нашёл место откуда открыли огонь. В груде пустых гильз лежала винтовка нарочно выведенная из строя. Серко приметил рядом окровавленную упаковку бинтов и горстку прогоревшего пепла. В воздухе ещё пахло сожжённой бумагой, а у обветшалой стены лежала портативная рация – точно такая же, как у убитого мужчины во дворе.

   Снайпер решила скрыться, но была ранена и уже сейчас Серко понял, что Влада найдет её раньше. Никто не мог чувствовать запах крови лучше сестры.

   Дух внутри недовольно оскалился – он не любил проигрывать! Охотник сам не заметил, как начинает глухо рычать, однако погоня была уже бесполезна: с пятого этажа раздалось сразу несколько выстрелов. Оглушающим грохотом они отскочили от бетонных стен и прокатились по пустынному зданию, а следом слух резанул женский крик.

   Душа Серко похолодела...

  – Влада!

   Перед глазами охотника предстала картина, где сестра умирает и он побежал вверх по лестнице, перепрыгивая по три ступени. Но не успел добраться до верхней площадки, как прозвучал ещё один выстрел – на этот раз тише и глуше, будто стреляли в упор. Добивали...

  – Убили! Дурочка, ведь убили тебя!!!

   Но на пороге нужной квартиры он внезапно столкнулся с сестрой. Влада была цела и здорова, лишь в диком возбуждении сверкала на него голубыми глазами. Лезвия ножей оказались чисты и совершенно не запятнаны кровью.

  – Так не интересно! – с гневом встретила девушка появление брата. Не потрудившись ответить, он проскочил внутрь комнат и наконец-то сам увидел стрелка...

  ...Молодая девушка чуть более двадцати Зим согнулась у бетонной стены. Одна рука наспех перевязана и бинты уже сильно вымокли. Боль в покалеченной руке и слабость от кровопотери помешали ей выстрелить точно – вот почему Навьи дети ещё были живы. В другой ладони лежал пистолет. Из этого оружия снайпер до последнего отстреливалась от Волчицы. Но пистолет был теперь бесполезен; последняя пуля ушла себе в голову.

   Серко замер. Он только сейчас осознал, что здесь действительно произошло. Поняв безвыходность своего положения, девушка предпочла застрелиться. Она не отдалась в руки явившимся за ней чужакам, не захотела оказаться пленённой. Зелёные глаза остались распахнуты, по щеке ещё не успела сбежать последняя капля слезы. Девчонка была молода и отчаянно хотела жить! Навий охотник стиснул клыки от разочарования и боли...

  – Проклятье... – Выдохнул он, подходя ближе к телу. Серко старался не смотреть на открытую рану среди светлых волос. Он не находил ничего прекрасного в смерти... В отличии от сестры...

  – Трусливая сучка, – шипя змеёй, проскользнула за ним в комнату Влада. – С самого порога стреляла в меня! Я ничего даже сделать ещё не успела!

  – В том-то и суть, – неожиданно согласился с ней брат. – Мы ничего не успели из-за твоего безрассудства. Теперь никогда не узнаем: откуда она заявилась и в чью ловушку попала?

  – Я бы позволила сдаться. Точно позволила... Быть может даже её пощадила...

  – Да неужели?

  – Ну, – передёрнула плечами Волчица, – может и поизгалялась чуток; выстрел по нам нуждался в отмщении! Ты бы вовремя подоспел и игра завершилась как надо. Она сама всё испортила, так не должно было случиться!

  – Да, вот тут ты права – так не должно было случиться, – хмуро подтвердил брат. – На охоте с добычей не забавляются. В схватке с людьми следует добиваться того, что задумано, а иначе ты не хитрее обычного зверя.

  – Я Навь! – оскалила Влада острые зубы. – Я знаю, как охотиться на людей!

   Серко позволил словам отгреметь в пустоте и лишь после добавил.

  – Ты ещё и человек, не забывай...

   Влада фыркнула – разговор был окончен. Едва ли она станет прислушиваться. С каждым днём сестра всё больше его беспокоила; дикая часть души захватывала молодую Волчицу и желание жить по старым законам становилась сильнее.

   Бормоча и ругаясь, Влада села в противоположном углу затхлой комнаты. Притаившись в тени как в засаде, она с напряжённой злостью смотрела на брата. В пальцах девушки не переставая крутился короткий клинок – один из многих, что скрывались под походной одеждой.

   В слепое окно проник ветер весны и, словно не веря в произошедшую смерть, ласково тронул золотистые волосы девушки. Серко закрыл ей глаза. Он ничего не знал о ней, но лицо было чистым, открытым. Возможно она была хорошим человеком, даже несмотря на то, что стреляла по ним.

   Вздохнув, охотник начал обыск карманов; несколько патронов к винтовке, да бесполезные мелочи в виде старых потемневших монет. Только в одном из них нашлось что-то ценное – золотистый футляр со старой помадой внутри. Редкая вещь, как и любая дошедшая из времён Тёплого Лета.

  – Моё, – раздался из угла голос Влады. От её острого взгляда не могла укрыться ни одна мелочь. Серко пожал плечами и бросил помаду точно в руки сестры. Поймав футляр на лету, Влада с хищной улыбкой спрятала добычу в рюкзак.

  – Видел у Матери-Волчицы такую же. Вроде бы отец подарил. Она ни разу не пользовалась, может отдаст тебе, раз так сильно нравится?

   Влада лишь хмуро взглянула в ответ. Серко хотел уже отойти прочь от тела погибшей, но внимание привлекла ещё не подмеченная деталь – из-под куртки снайпера торчал край кожаного ремешка. Потянув за него, Серко замер. На ладонь выпал странный предмет...

  – Чего сыскал? – Владе было не видно. Она поднялась со своего места и поспешила подойти ближе. Серко молча показал на ладони предмет, который девушка хранила возле самого сердца.

  – Она из крестианцев? – нахмурилась молодая Волчица.

  – Да. Это старая вера из Тёплого Лета...

  – Знаю, от ведуньи слыхала. У солдата внизу тоже крест при себе оказался.

  – Возможно они все крсетианцы? – задался вопросом Серко. – Похоже древняя вера вновь начала возрождаться...

  – Они верят в Единого Бога в трёх разных личинах; не почитают Рода и наших Богов. Даже о Сварожичах знать не желают, – Влада скривилась, глядя на крестик. Казалось, этот деревянный предмет был для неё хуже мора.

  – Они верят в небесный мир после смерти и во всепрощающую любовь... – Вернул Серко крестик под куртку девушки.

  – Ни один Бог не прощает глупости бесконечно. Боги, как мы – они наши предки. Как люди Боги могут обидеться, коли не слушаться наставлений и тогда пеняй на себя. Сурово укажут потомку в чём Правда!

   На миг Серко вспомнил, что сестра однажды очень хотела занять место постаревшей ведуньи. После уроков Девятитравы она многое знала о вере. Но Старшая видела в дочери только охотника. Она не позволила Владе приобщиться к тёмным знаниям и колдовству.

  – Каждый верит в то, что помогает ему выживать...

  – Тогда наши Боги сильнее! – рассмеялась сестра. – Девка-то сдохла!

   Серко ничего не ответил на это.

  *****

  – Сколько их буде?

  – На прошлой неделе один. День назад уже четверо, а сегодня не меньше десятка.

  – Чего деют?

  – Ранят поверх нашего.

  – Далеко ли прошли?

  – До логова им не много осталось. Нарочно лезут сюда. Когда мы ответим?

   Анюта одарила вожака перед собой холодным, пристальным взглядом. В сумраке логова они говорили в пол голоса, чтобы слышали только те, кому должно.

  – Это нападение? Откуда они? Неужели бросают вызов? – оживлённо спросил её муж. Анюта не смогла сдержать грустной улыбки. Чужаки вторглись в лес, сбивают с древесных стволов знаки племени и ставят поверх свои руны – конечно же это было объявлением войны!

  – Долго никого не было. И не словлен теперь ни один из чуждого рода. Откуда и кто неведомо, но убить их надобно, как токмо опять на земь нашу ступят, – тихо произнесла Мать-Волчица. Чужаки подобрались к логову близко: следят, провоцируют, но пока не нападают. Это не нравилось Старшей. За время прошедшее с моровых Зим лишь одинокие шатуны забредали в земли их рода. С такими гостями разговор был коротким: пленение либо смерть. Но с каждым годом становилось теплее; выжившие люди сбивались в общины, начинали искать для себя хорошие земли. Уже дважды к логову выбирались группы более пяти душ. Хоть забредали они в границы Навьих владений случайно, тайна убежища оказалась раскрыта.

   Но сегодня охотники сообщали вовсе не о шатунах. Кто-то явно собирался выставить из Тепла Мать-Волчицу вместе со всем её племенем. Такого она никому не позволит.

  – Когда мы ответим на оскорбление? – вновь задал вожак свой вопрос.

   Плотнее опустив капюшон куртки на русую голову, Старшая проговорила:

  – Ночью, когда темень спустится в лес, пожалеют они, что с Навьим родом связались.

  – Давно уже Навь крови не ведала, – в предвкушении оскалился старый охотник. – Многие говорят, что Старшая стала слаба. Будто ты отвела от рода чистую силу и не верно выбрала новое логово.

  – Двадцать Зим проведённые в добром Тепле обернулись не верным выбором? – усмехнулась Анюта, но тут же её лицо потускнело, нахмурилось. – Сам-то, Деян, также мыслишь? Али на других ссылаешься, в ту пору как за себя говоришь?

   Охотник побледнел, его глаза забегали под пристальным взглядом Анюты. Он был не молод, доводилось вместе с ней ходить в лихие набеги, когда у Старшей ещё даже не было имени.

  – Мы выжили, а это главное, – вдруг вмешался Олег. – И нам известно какие толки ходят в убежище. Но боятся тут нечего – даже без волчьего духа мы остались сильны, как и прежде.

  – Я бы радовался, ежели услышал такие слова от ведуньи или Матери племени, – перешёл на шипение охотник. – Но от тебя...

  – Деян. Он муж мне, – угрожающе сказала Анюта и вожак стай Чертога не посмел возразить. Поставив зарвавшегося Волка на место Старшая продолжала. – Собирай Навьи стаи на большую охоту. Сегодня мы встретим не прошеных гошей во тьме. Кровью заставим ответы давать зачем сюда сунулись. Пришлых на нашей земле не буде, пока род мой стоит.

   Покачав головой, Деян ушёл прочь. Анюта с Олегом остались одни в полутёмной коморке подземного бункера. Электричество стало в убежище редкостью, топливо в генераторах почти что закончилось. Для освещения и обогрева давно использовались костры из-за чего логово погрузилось во мрак и багровые тени. Руны заполнили бетонные стены, в дверных проёмах постукивали обереги из стекла и костей. В дымном сумраке, словно в жутком тумане звучало заунывное пение, плачь детей и шёпот наставляющих молодняк вест. С каждым годом в убежище становилось темнее...

  – Куда же мы возвращаемся... – Устало провёл Олег по заросшему щетиной лицу.

  – Навь всегда была такой. Ежели враг приходит – мы убиваем, – подняла Анюта взгляд голубых глаз. В них муж видел то, чего никогда не увидят другие. Ей было уже много Зим, она подарила Олегу двух славных детей, но по-прежнему сама как ребёнок ждала одобрения.

  – Однажды мы поднимемся на поверхность и увидим, что мир изменился. А мы так и остались здесь в мороках и темноте. Люди не вечно останутся в заточении Зим.

   Это заставило Анюту задуматься, но ненадолго.

  – Мир може родиться другим, но и для нас буде место, – уверенно сказала она. – Наши дети приносят сказы токмо об этом. Все идёт как положено: леса растут, Зимы теплеют, лето всё дольше стоит, люди выжили. Мир ещё не меняется.

  – Значит сегодня вы опять отправитесь убивать? Что же... Тогда я пойду с вами. Я ведь тоже часть этого племени, значит и часть вашего тёмного мира.

  – Ты сказалец, а не охотник и мы видим вещи иначе, – рядом никого не было и Анюта позволила себе взять мужа за руку. – Не ходи. Оставайся здесь, присмотри за нашим Теплом.

  – Мужчину оставляешь в норе, а сама идешь на охоту? Мне надо было разгадать это в молодости, перед тем как тащить к ложу возле костра, – улыбнулся скиталец. – Если бы я послушал советов отца, то так близко Навь не узнал. Порой вы вынимаете душу любовью, а порой слишком жестоки.

  – Ты хочешь, чтобы я опять не убивала?

  – Не в этот раз, – Олег стал серьёзным. – Даже я чувствую, что к убежищу вышло зло. Боюсь за тебя, боюсь за наших детей.

  – Они выросли. Они готовы... – Волчица сказала об этом твёрдо, но в глазах мелькнуло сомнение.

  – Если всё так, ты бы не просиживала вечера у Ведуньи и ни следила за тем как раскинуты руны. И не говорила до рассвета Девятитраве о том, что скрывается у них внутри.

  – Кошт сплетен для их жизни путанно. Девятитрава не может угадать всех ответов. В один вечер даёт мне надежду, а в другой отнимает. Над родом проклятие Зимнего Волка за невыполненную жертву Марене...

  – Ты про себя? – Олег вспомнил, что забрал жену от жертвенного столба в последний день лета. Это случилось так давно, что уже почти стало сказкой. Но теперь в душе вновь росло беспокойство. – Девятитрава увидела впереди наши беды?

  – То неведомо, но будь готов. Когда дети вернутся, многое поменяется.

  – Да... – Согласился скиталец. – Только вот Серко с Владой нет уже пятый день. Что-то их задержало...

   Темнота приходила с крепкими холодами. Весна или лето, дневное тепло или яркое солнце, но к вечеру всегда возвращался мороз. Как дыханье близкой Зимы холода напоминали, что время жизни ещё не пришло. Ночная стужа готовила мир к белой смерти и не давала забыть о снежных метелях Зимы. Ночной лес замирал в тишине; чёрные стволы сосен ждали наступления мрака и тени действительно приходили. Тихо, выверяя каждый свой шаг силуэты крались между кустов и деревьев. Они слышали всё и видели дальше других. Тени знали, что шепчет им лес; верили в предков, которые смотрят звёздами с неба. Так охотилась Навья стая – племя считавшее себя в родстве с Зимним Волком.

   Анюта шла позади сорока собранных на войну сильных мужчин. Вблизи она держала Деяна – своего лучшего и проверенного в набегах охотника. В руках Волчицы покоилась украшенная рунами снайперская винтовка. На воронёном стволе отразился свет узкого месяца, но ночь была тёмной и очень годной для охоты на тех, кто вторгся в границы рода.

   Остановившись у старой сосны, Старшая провела ладонью вдоль по шершавой и влажной коре. Родовой знак здесь был срезан, остервенело счищен с охранного дерева. Два треугольника сошедшиеся вершинами исчезли под лезвием чужого ножа, а чуть ниже был высечен новый символ – столбец с примкнутой книзу чертой...

  – Нужда, – шепнула Волчица. – Руна Вия.

  – Дурной знак, – проговорил оказавшийся рядом Деян. Он крался так тихо, что Анюта смогла заметить его только в паре шагов. Воздух вокруг будто похолодел ещё больше, но ничего не ответив, Волчица продолжила следовать за Навьей стаей.

   Шедшие впереди охотники вдруг замерли и все как один прижались к земле. До их чуткого слуха донёсся тихий скрежет метала о дерево. Стая наконец-то нашла чужаков, которые бессовестно коверкали охранные знаки. Анюта не удержала ухмылки, ведь в темноте слышался настороженный шёпот – те, кто бросил им вызов, сами боялись.

   Не сказав Деяну ни слова, она жестами указала кого следует отправить в бой первым. Кивнув, вожак быстро отошёл передать приказание. Тотчас несколько охотников во главе с черноволосым парнем по имени Сивер прокрались в сторону скрежета. Ждать оставалось не долго; короткая схватка, сдавленный крик и ночь снова укрыла лес тишиной. Настало время увидеть лик пришлых выродков.

   Анюта подошла к дереву, чтобы лично оценить итоги сраженья. Чужаков было двое, один из них погиб в быстрой драке, но второго смогли взять живьём. Сивер поставил его на колени, держа нож возле самого горла. Чужак резко дышал и с дерзким видом смотрел на Старшую племени. В молчаливой задумчивости она проверила метки на коже и разжала двумя пальцами губы. Спустя пол минуты Анюта кивком головы велела прикончить разведчика. Пленник дёрнулся, но тут же с глухим бульканьем вспоротой глотки свалился к ногам.

  – Навь, – в пол голоса сказала Волчица. – Другой род... Явились драться за землю.

  – За логово, – напомнил Деян. Язык Анюты коснулся клыков и горло наполнилось кровью. Ночь тут же стала светлее и в потустороннем мареве отблесков сверкнул оружейный металл...

   Издав предупреждающий окрик, Анюта бросилась ничком на землю. Но не все охотники успели отреагировать. Многие из молодняка без Волка внутри не почувствовали близкой угрозы. В одно мгновение лес наполнился грохотом и свистящими трассами. Пули скосили семерых, тела неловко упали на сырую землю и замерли. Кто-то был ранен и визжа от дикой боли пытался укрыться в подлеске. Из дерева под которым лежала Волчица полетели крупные щепки. Огненные вспышки слепили, тянулись и приближались со всех сторон. Если бы у вражеского рода хватало патронов, они бы без риска перестреляли всю стаю издалека. Но стрельба была роскошью. Очень скоро грохот выстрелов смолк и настало время ножей. Этого и ждала Мать-Волчица...