Текст книги "Записки недобитка"

Автор книги: Руслан Линьков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Судебные практики

– Товарищ Шариков не понимает, гражданину Шарикову невдомек, представитель Шариков неуклюже лукавит – это цитаты из моего первого судебного разбирательства. Противная сторона в лице товарища Шарикова доказывала, что у коммерческого центра «Антиквар» есть честь и достоинство (как у физического лица), и жаловалась на журналиста, который своей публикацией не только нанес ущерб деловой репутации «Антиквара», написав и опубликовав в газете «Литератор» статью «Запад нам поможет, скупит антиквариат», но и «подорвал тем самым законодательную основу деятельности центра». В суде выяснилось, что у коммерческого центра чести и достоинства быть не может, а гражданин Шариков в процессе эволюции еще не достиг вершин юриспруденции.

Если бы не существовало в жизни иных сфер деятельности, с неподдельным интересом поработал бы судебным репортером. Истцы, ответчики и прокуроры обильно снабжают пишущего человека материалом для творчества. Вот, например, на целый час опоздал к началу судебного заседания провинившийся спецкор газеты «Правда» тозарищ Петруня, оскорбивший Галину Старовойтову. Судья интересуется: «А где же Петруня?» – «Убили Петруню, Павел Артемич», – иронизирует кто-то из зала.

– Ответьте, пожалуйста, почему вы не пьете водку, не курите и не ругаетесь матом, как все нормальные русские люди? – требует от меня ответа адвокат, ангажированный жириновцами. И продолжает: – Хочу зачитать его школьную характеристику…

Бывший председатель Государственной Думы Геннадий Селезнев пытался посте гибели Галины Старовойтовой оспорить в суде ее статью «Новые русские коммунисты: союз серпа и доллара». Алкал опровержений по девяти позициям, среди которых, в частности, значилась фраза: «Поборы всем надоели, но отказывать спикеру не хотят, боятся неприятностей от налоговиков и прочих структур. Вот и платят». Я пытался представить, каким образом это высказывание можно было бы опровергнуть, но каждый вариант «сатисфакции» превращался в изощренную экзекуцию морального облика Геннадия Николаевича. Опровержение вроде «поборы никому не надоели…» имиджу истца польстило бы не больше, чем первоначальная фраза. Но районный, городской и верховный суды г-ну Селезневу во взаимности отказали. А был бы я на их месте, то всенепременно усомнился бы в правоте утверждения Галины Старовойтовой о Селезневе: «Если поставить рядом с Зюгановым Селезнева, то выявится один факт – Геннадий Николаевич несомненно выглядит человекообразнее Геннадия Андреевича». Разве может быть человекообразным субъект, который на следующий день после убийства террористами Галины Старовойтовой обращается в прокуратуру с требованием возбудить в отношении погибшего политического оппонента уголовное дело по статье «Клевета»?

Позвольте вас поздравить, хвостатое чудовище

Александр Григорьевич сидел за рабочим столом своего президентского кабинета. Перед ним лежала пара правительственных телеграмм поздравительного содержания. В первой Александра Лукашенко поздравлял с победой на президентских выборах в Беларуси президент Российской Федерации Владимир Путин. Во второй тоже присутствовала подпись Владимира Путина, и она тоже была приветствием по случаю победы Александра Лукашенко на президентских выборах в Беларуси. Александр Григорьевич задумался.

«Хороший этот Путин человек, – мысленно рассуждал Александр Григорьевич. – Наверно, боялся, что первая телеграмма может не дойти, затеряться, послал еще одну, чтобы уж наверняка, и денег не пожалел. Не то что все эти жадные другие. А может, это разные президенты двух разных стран со схожим названием Россия и одинаковой фамилией Путин?»

Александру Григорьевичу стало вдруг не так одиноко. На планете Земля у него были еще два друга Путина. Александр Григорьевич зевнул, и его чешуя поменяла цвет с красного на зеленый, а правый хвост прекратил бессмысленно стучать об пол.

О судьбах водителей

Странные водители мне попадаются. Году в 1994-м, когда я трудился в газете «Смена», пришел к нам в редакцию в поисках правды Сергей Михайлович Миронов (позднее возглавивший Совет Федерации).. Его коллегу обидели в горизбиркоме (не заметили нарушений в ходе голосования). Возил меня Сергей Михайлович на своей битой двадцать первой «Волге» в Мариинский дворец и в редакцию, туда и обратно, и неоднократно. Глаза у него тогда были такие горящие, светлые – борец с несправедливостью.

В 1990 году нас с Галиной Старовойтовой на встречи к избирателям в Сестрорецк и Зеленогорск возил еще один мужчина. Не запомнился он мне тогда. Совсем из памяти выпал. И только через десять лет господин Путин спросил:

– Ты ведь помнишь, я же помогал Галине Васильевне в 1990 году на выборах народных депутатов РСФСР, возил вас на своей машине в Сестрорецк и Зеленогорск?..

Теперь все думаю, кем окажется спустя годы Валерий Иванович, с которым я езжу нынче? Но уже сейчас советую всем знакомым общаться с ним как можно вежливее.

Доклад для питерских

История из жизни. У меня есть знакомый с величавой и гордой фамилией Питерский и подходящим мелодичным голосом. Пару лет назад его мобильный телефон ошибочно соединился с неизвестным московским абонентом. Петербуржец Питерский вежливо и четко представился: «Здравствуйте! Это вас Питерский беспокоит…»

Случайный собеседник из Москвы, не дослушав Питерского, стал докладывать: «Ну мы его вычислили и отловили. Сейчас он здесь, в подвале. Пока, б...дь, молчит. Но еще поработаем, все расскажет…»

Удивленный петербуржец решил уточнить: «Вы меня не поняли. Питерский – это моя фамилия…»

В трубке возникло неловкое молчание, и через пять секунд московский абонент отключился. Так и осталось невыясненным, заговорил «отловленный» или молчит до сих пор.

Климатический беженец

Термин «климатический беженец» изобрела Анна Георгиевна. В перечне оснований для перемещений по глобусу он должен обрести равное по значимости место наряду с такими причинами смены места жительства, как политическое и экономическое беженство или миллиардерские прихоти с причудами. Быть «климатическим беженцем» может каждый россиянин по факту своей жизни на территории РФ, так как большая часть «русской зимы» ниспослана нам Господом в наказание за содеянное, не совершенное и даже за не задуманное, но возможное.

Ни один апологет российского кошмара по имени «зима» не обнародовал веских доводов в пользу того, почему народные массы, обреченные на страдания, обязаны мерзнуть, утопать в грязи талого снега, соли и песка, уворачиваться от летящих с крыш сосулек и ломать ноги, спотыкаясь о ледяные колдобины. Аргументам в пользу обратного несть числа. Кому не приятно улететь в феврале из питерских минус 16 градусов Цельсия в плюс 13, пусть и дождливых парижских? Всего три часа лету из северной столицы России, и среда обитания настроена гуманно воспринимать человека, даря ему свое тепло и получая взамен не гримасы озлобленного недовольства, а улыбки весеннего радушия. Каких-нибудь два часа самолетного пути из французской столицы в испанскую, и уже на термометре плюс 20.

Однажды мы вместе с Анной Георгиевной проделали такое путешествие, но не осознанно убегая от постылой «русской зимы», а по журналистской надобности, стремясь побеседовать о правах человека с одним «политическим беженцем», точнее, с беглым российским олигархом. По предварительной договоренности он назначил нам встречу в Мадриде на субботу. Исходя из этого, прибыв питерским рейсом в Париж, в пятницу мы уже имели возможность с высоты воздушной авиалинии оценить сочность и насыщенность зеленых, красных, желтых и оранжевых квадратиков возделанных испанских полей и рощ. Из мадридского аэропорта позвонили «политэмигранту» и сообщили, что прибыли и готовы общаться, но в воскресенье уже летим обратно в Париж для участия во вторничном митинге правозащитников и журналистов перед российским посольством (выкупленные обратные билеты лежали у нас в карманах и возврату не подлежали).

– Это хорошо, что вы уже прилетели, но сегодня и завтра я с вами встретиться не могу. Давайте в понедельник. Приезжайте. Но я не в Мадриде, а в Малаге. Приземлитесь в аэропорту и сразу дайте мне знать, вышлю за вами машину, – не извинившись за столь радикальную корректировку планов и графиков, сказал олигарх и, не дожидаясь нашей реакции на услышанное, отключил трубку. Первый штрих к портрету будущего собеседника оказался не самым симпатичным. Но мы не сильно расстроились. Потеряв деньги на «пропадающих» обратных билетах, решили изучить за вечер, ночь и следующий день испанскую столицу, а потом на автобусе (если это не слишком долго и утомительно) или местном самолете отбыть в Малагу.

Центр Мадрида этим субботним вечером был полностью перекрыт полицией. Транспорт не ходил. Человеческое море на тротуарах и проезжей части ожидало какого-то действия. Множество дам в меховых шубах и полушубках из убитых в России зверушек. Ближе к полуночи появились тысячи людей в карнавальных костюмах самых различных эпох, континентов и направленностей: древнегреческие и римские воины, египетские жрецы и «нечистые силы» «зажигали» с оголенными девицами, известными нам по телесюжетам о воспитанницах бразильских танцевальных школ самбы. Буйство жизни дополняли карикатурные герои, изображавшие священников, монашек и почитаемых великомучеников. И это все в такой пуританской католической стране, как Испания! (Несложно догадаться, сколь бурной истерикой на подобное, случись нечто схожее в России, отреагировали бы «православные хоругвеносцы» и руководство РПЦ.) Вдоволь натанцевавшись с «монашками», перед рассветом мы заснули в номере ближайшего Hostela. Воскресным утром направились на автовокзал и, услышав от билетерши на ломаном французском, что до Малаги ехать всего пару часов, взяли билеты и погрузились в междугородный автобус.

Пейзаж за окнами напоминал Израиль с его оливковыми рощами, мандариновыми плантациями, каменистой почвой. «Испанскость» местности подчеркивали огромные фанерные фигуры быков, выставленные вдоль дорог (быки – самое убиваемое и поедаемое животное в краях любителей корриды). Горный серпантин представил нашему взору березовую рощу.

– Руслан, немедленно надо связаться с Татьяной Ивановной в Питере. Она все говорит, что никогда из России не уедет, даже под угрозой расстрела, что ей так дороги и милы березки… и она не против того, чтобы ее на одной из них повесили… Звони ей и скажи, пусть стрелой летит сюда, здесь тоже есть где ей повеситься! – восторгалась Анна Георгиевна.

На восьмом часу поездки автобус сделал первую остановку.

– Так, хватит, выходим. Это и есть наша Малага, – скомандовала Анна Георгиевна.

– Погоди, большинство пассажиров едет куда-то дальше. Значит, это еще не Малага. Она же обозначена в качестве конечной точки маршрута нашего автобуса.

– Тогда где мы находимся?

– Сейчас попробуем узнать. – Достаю мобильный телефон и набираю питерский домашний номер Сергея Александровича, коллеги из «Демократической России». Московское время в момент данного действия приближалось к полуночи. Несколько длинных гудков, и Саныч снимает трубку.

– Саныч, привет!

– О, привет. Откуда звонишь?

– Вот это я и хотел у тебя спросить, Саныч, у тебя нет случайно под рукой карты мира?

– Можно найти.

– Будь столь любезен.

– А, вон она, ага, нашел. Так и чего смотреть?

– Мы едем по Испании.

– Саныч. Саныч! – перебивает Анна Георгиевна. – Миленький, родненький, дорогой! Здесь координаты такие: гора справа, долина стена, маленький город с церквухой XVII века, желтый автобус остановка, труба торчит и собака бегает! Спаси нас скажи, что это?

Из Петербурга доносится смех.

– Я скажу, только уточните направление вашего движения, – веселзпся Саныч.

– Наш автобус едет из Мадрида в Малагу. – даю я четкие ориентиры.

– Все верно. Вы правильно едете. Вот и труба, и остановка, и собака здесь на карте указаны, – продолжает смеяться Саныч.

– Нет, ты нам скажи, когда выходить?

– Это вам надо половину Испании проехать…

– Кажется, мы это уже семь раз сделали.

– Вот смотри, тут нарисовано море и написано: «Гибралтар». А рядом точечка и г. Малага. Без моря не выходите.

– Спасибо, Саныч! Спаситель! Без моря не выйдем. Пусть нам инквизиция костром угрожает, не пошевелимся! – поблагодарила петербургского гида-экскурсовода Анна Георгиевна.

Через девять часов езды из Мадрида мы оказались в желанной Малаге. На улице было темно и пустынно. В некоторых барах горели огни, но посетителей не наблюдалось. Местные жители готовились к грядущему рабочему понедельнику и дома смотрели по телевизору трансляцию конкурса «Мисс Испания». Мы, безусловно, не могли не приобщиться к этой красоте. Ужиная в почти необитаемом кафе, уяснили принцип, которым руководствуется жюри при отборе финалисток и победительниц. Сформулирую его так: чем более спорно выглядела «красавица», тем выше оказывались ее шансы на корону и ленту победительницы. Анна Георгиевна (неотразимая умница по определению), глядя на сменяющих друг друга девиц, в сердцах выдала очередной перл: «Чем такие семнадцать лет, уж лучше мои сорок!» Мы вновь помянули инквизицию, которая симпатичных девушек объявляла ведьмами и для проверки собственных догадок топила их в водоемах. Выплывших красавиц вылавливали, клеймили и жгли на кострах.

Мы болели за «Мисс Малагу» и считали, что ей по праву должна достаться пальма первенства в этом конкурсу. Но искушенное жюри обнаружило более достойную кандидатуру из Барселоны, а наша «надежда» заняла почетное второе место.

Переночевав в отеле, в понедельник с утра пораньше опять позвонили «олигарху».

– Здравствуйте. Это мы. Звоним вам из гостиницы в Малаге. Как повидаемся?

– Так, вы уже прилетели. Хорошо. Сейчас вызовите такси, назовите шоферу адрес (диктует) – это минут 40 езды от Малаги, и приезжайте. Я жду. (Опять отключается.)

– Может, он еще денег у нас попросит себе на тост с поросячьим носом в красной икре? – возмущается поведением «политэмигранта» Анна Георгиевна. – Прислал бы машину, не разорился бы.

Путешествие на такси по капиталистической стране и на скорости 120 километров в час заняло полтора часа времени. Зато мы увидели реально «ночующую на груди утеса-великана» тучу. Она крепко обнимала вершину и поливала ее дождем.

Миллионерский поселок сторожил специальный пост частной охраны. У нас поинтересовались адресом посещения, связались с кем-то по рации и пропустили. В тенистых аллеях повсеместно виднелись уникальные дома, построенные по индивидуальным проектам лучшими мировыми архитекторами. Искомый нами адрес охраняли три машины полиции. Расплатившись с таксистом, подошли к воротам. Полиция переписала наши паспортные данные и обеспечила допуск внутрь, за высокий забор. Там возвышался дом, во дворе которого была организована не выставка достижений мирового автопрома, но стоянка используемых в качестве средств передвижения дорогих автомобилей. Вход в жилище украшали два громоздких металлических слоника, что собственно никак не свидетельствовало о наличии или отсутствии у хозяина имения художественного вкуса. Система анфилад позволила быстро миновать здание с голосившими там детьми и няньками. Мы оказались во внутреннем саду, на террасе перед которым поражал голубизной и прозрачностью воды бассейн с установленными на берегу по его периметру металлическими же дельфинами. Из-под куста экзотического растения высовывался живой полицейский с автоматом. «Здравствуйте, я ваша тетя!» – хором произнесли мы.

На берегу искусственного водоема был возведен парковый объект из стекла, внешне повторяющий формы аквариума для золотых рыбок. В нем плавала беглая акула российского капитализма. Разговор с ней оказался столь неинтересным и бессмысленным, что пересказывать его – занятие скучное. «Политэмигрант» показал себя высокомерным, надменным и «всезнающим» снобом. Спустя 30 минут он сообщил нам, «что сейчас есть проблемы с водителями, поэтому я уже вызвал такси, чтобы отвезти вас в аэропорт». Крайне ему за это признательные, мы были готовы заплатить таксисту двойную цену, лишь бы он побыстрее увез нас от этого «политического беженца», которому следовало бы все-таки, в соответствии с определением Анны Георгиевны, именоваться «климатическим».

«Денежное дерево» Константина Борового

Жадность гаишников общеизвестна. Но иногда и в чувстве юмора им не откажешь. Эстонский друг Вадим Несвижский любил, приехав в Петербург, разогнаться на набережной Невы у Летнего сада до космической скорости и летать вместе со своей машиной на мостиках-трамплинах через Фонтанку и Лебяжью канавку. Застал его за этим занятием сотрудник дорожной инспекции, остановил и сразу штраф предложил оплатить. Гость из Таллина начал цитировать пословицы «Какой же русский не любит быстрой езды?». Но гаишник непреклонно продолжал требовать плату за превышение скорости. Тогда эстонец перешел к выдержкам из анекдотов: «Откуда деньги у бедного еврея?» Не растерялся автоинспектор и в ответ сообщил, что «„Американские горки” – аттракцион платный». «Нарушитель» достал кошелек и отдал находчивому сотруднику милиции крупную купюру со словами: «На, дерсы, саработ-талл».

Но не всем гаишникам так улыбается удача. Ехали мы из Петербурга в сторону Нарвы с известным либеральным политиком и бизнесменом Константином Боровым. Он сидел за рулем и постоянно вдавливал педаль газа «BMV» в пол. Так и пронеслись на скорости 180 километров в час мимо стационарного поста ГАИ, даже не заметив его наличие. Но обитатели цитадели правопорядка успели разглядеть, что нечто промчалось подле них в сторону Эстонии и даже из вежливости не притормозило. Гнаться милиционеры не стали, а передали ближайшему передвижному посту указание «остановить и разобраться». Через пять минут из леса на дорогу (почти под колеса) выскочил сидевший в засаде лейтенант с радаром. Остановив нас взмахом жезла, он гневно продемонстрировал свое сканирующее устройство с показателем «190 км».

Константин Натанович спокойно предложил молодому офицеру тысячу рублей. Но тот был явно нацелен на большее (ведь в деле уже были заинтересованы и его коллеги с поста, откуда поступил первоначальный сигнал). Лейтенант потребовал показать ему документы на машину и удостоверение личности водителя. Константин Натанович еще раз спокойно порекомендовал постовому взять деньги сейчас, ибо после предъявления документов тот всенепременно совсем окажется в пролете. Гаишник продолжал отказываться от приза в надежде на более значительный выигрыш и джекпот. «Ну раз вы так хотите, вот вам мое удостоверение», – прервал игру Константин Натанович. Милиционер вытянулся в струну, «взял под козырек», извинился и пожелал счастливого пути. Видимо, у него было неважно со зрением и он не разглядел, что срок полномочий депутата Государственной Думы Российской Федерации Константина Борового истек год назад. И как только такие лейтенанты проходят медкомиссию?

В ту поездку не повезло еще лесникам, таможенникам и енотам. Ограничения на вывоз из страны наличной валюты были таковы, что одно физическое лицо имело возможность беспрепятственно пересечь таможню максимум с тремя тысячами американских долларов. У Константина Натановича портретов американского президента Бенджамина Франклина было 100, что соответствовало 10 тысячам долларов. Даже при всех возможных комбинациях с дележкой этой суммы между тремя пассажирами машины одна тысяча все равно получалась лишней. Выход придумал Константин Натанович.

– Давайте сейчас остановимся в лесу, вы мне дадите пакетик, вместе проследуем вглубь, оставим зарубки и надломленные ветки, посмотрим на расположение мха и закопаем тысячу долларов, а на обратном пути отроем, – не отводя взгляда от дороги, произнес господин Боровой.

Неожиданная идея Константина Натановича всем понравилась, но предположить, что он не шутит, мы не могли. И лишь когда машина замерла у столба с обозначением очередного расстояния от Петербурга, Константин Натанович попросил все-таки найти пакетик, стало очевидным его намерение «посадить денежное дерево». Поместив означенную сумму в упаковку из «Макдоналдса», господин Боровой засунул сверток в нору у корня березы и сверху присыпал тайник опавшей листвой. Оставшееся до пересечения границы время рассуждали о лесниках, точнее, о том, найдет лесник «схрон» Константина Натановича или же нет. Варианты с енотами-полоскунами не рассматривались, хотя возможность поедания купюр грызунами оставалась весьма вероятной. Через три дня выяснилось, что господин Боровой опять выиграл. А лесники, таможенники и еноты остались ни с чем.