Текст книги "Огонь в его ярости (ЛП)"
Автор книги: Руби Диксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
«Я был молод в очень плохие времена для моего народа, – говорит Раст через некоторое время. – Когда было почти не на что охотиться и еще меньше – набивать животы дракони. Это было тогда, когда они требовали от нашего народа того, чего мы не осмеливались им дать. Они были врагами, и отдать себя им на службу означало предать все, чем ты был как дракони. Ты повернулся спиной к Родине и своему народу. Ты отвернулся от своих убеждений и отдал свою душу салорианцам, чтобы они использовали ее по своему усмотрению. Это было серьезное, тяжкое бесчестие».
– Но… ты сделал это, – шепчу я.
Я чувствую его мучения.
«Моя семья голодала. Моя младшая сестра умерла, у нее провалился живот. У моего отца было больное крыло, и он не мог охотиться. Моя мать снова была с детенышами и не могла покинуть свое гнездо. Мой брат Хитаар и я были единственными, кто мог это сделать, и мы были слишком молоды и неопытны, чтобы охотиться достаточно, чтобы прокормить нашу семью».
– И больше никто не захотел тебе помочь?
Он касается губами моей кожи.
«У нас считается предметом гордости кормить свою семью, быть независимыми. Тех, кто не может, стыдят, избегают. Оставалось либо опозориться, умерев с голоду, либо попасть в рабство к салорианцам, которые сидели на своих белых тронах и толстели от крови и пота драконийского рабства. И вот я выбрал их. Я был молод, когда пересек горы, только что пройдя испытания взрослой жизни».
Он посылает мне мысленный образ молодого золотистокожего мужчины с коротко остриженными волосами и слишком худым телом. Его ввалившиеся глаза и печальное, вызывающее выражение лица пронзают мою душу. Мое сердце болит за него.
«Я пошел к салорианцам и дал клятву верности. Позволил им добровольно внедрить свое зло в мой разум в обмен на еду, которую они отправят обратно моей семье. Но моя семья не приняла это. Они отпустили прирученного сварти на волю в пустыню, вместо того чтобы питаться салорианской добычей. – Его чувства обостряются, гранича с негодованием. – Я ни за что пожертвовал своей свободой и отдал всего себя тому, чтобы стать их орудием. И я решил: если уж мне суждено было стать солдатом в их армии, я стану величайшим солдатом, каким только мог быть».
Его жизнь наводит на меня грусть. Я чувствую его сильную боль и разочарование, и я задаюсь вопросом, что, возможно, Кэйлу лучше не вспоминать свое прошлое, разве что урывками.
– А ты был таким?
«Разве ты не видела мои длинные когти? Не восхищалась их раздирающей яростью? – Его мысли полны одновременно веселья и горечи. – Я стал великим, выдающимся полководцем салорианского дела. Многие трепетали перед моей тенью. Никто не стоял у меня на пути».
Я прислоняюсь к нему спиной и в этот момент вижу край его челюсти, белые крест-накрест шрамы там. Я слегка провожу по ним.
– И это боевые ранения?
«Нет. – Он хватает мою руку и притягивает ее к своим губам, прижимаясь к ним ртом. – Не спрашивай меня об этом. – Я мысленно вижу лицо его брата, а затем он закрывает его так же тщательно, как я бы закрыла книгу. – Удовлетворяет ли это твое любопытство?»
– В какой-то степени, – признаю я, улыбаясь, несмотря на свое замешательство. Если у него есть вещи, которыми он не хочет делиться, я понимаю… и все же в то же время мне немного обидно, что он не посвящает меня – свою пару, связанную разумом, – в некоторые части своих мыслей.
«Это не потому, что я не хочу, чтобы ты была там, сладкий огонь. – Он кусает меня за ухо. – Это потому, что мне пока слишком трудно поделиться этим. Дай мне время».
Время, которое я могу ему дать. Я меняю тему.
– Ты помнишь о том, как прошел через Разлом? Я помню тот день. – Я позволила своим мыслям перенестись в то время, когда смотрела глупые игровые шоу по телевизору. В тот день я не пошла в школу и валялась перед телевизором. Я заболела гриппом, хотя и не так сильно, как Клаудия. Мой был более легким, если быть честной с самой собой. Я хотела остаться дома, потому что там была моя сестра. Это хорошо, что я осталась, потому что я думаю, что если бы я была в тот день в школе, я была бы мертва. Я бы не вернулась домой. – Это было тихое утро, а потом раздался этот ужасный звук. Я помню, это было так громко, что у меня заложило уши и казалось, что они вот-вот лопнут. Мы вышли на улицу посмотреть, что это было, и такое большое… в небе только что открылась дыра. – Я вздрагиваю при воспоминании об этом. – Нам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что драконы проникли сюда и что они убивали людей. Мы видели, как огонь распространился по всему городу, но подумали, что это просто бунтовщики или люди мародерствуют. Мы не знали… а потом было слишком поздно.
Раст говорит мне, что не помнит тот день. «Я рад. Я не хочу об этом вспоминать. Все, что я знаю, это то, что однажды я был в своем мире, а на следующий день я здесь, мой разум поглощен безумием и жаждой крови. – Он гладит меня по руке. – Возможно, я почувствовал твой запах в тот день и не осознал этого. Возможно, я даже тот, кто уничтожил твоих родителей».
Такое чувство, будто у меня в горле застрял огромный ком.
– Это случилось. Я не могу этого изменить. И ты тоже не можешь. Мы можем только двигаться вперед.
«Это верно. И здесь нет никаких салорианцев».
Узел у меня в горле становится еще больше.
Раст все еще лежит подо мной. «Расскажи мне, что ты знаешь. – Его разум вспыхивает, и я чувствую, как за его спокойными словами нарастает ярость. – Моя пара. Моя Эми. Не думай скрывать от меня такие вещи. Эти мерзкие твари здесь?»
Я с трудом сглатываю.
– Там был один. Однако он умер.
«Если был один, то будут и другие. Где его видели в последний раз?» – Его тело подо мной подобно статуе, неподвижное и твердое.
Меня внезапно переполняет страх.
– Нет, Раст, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты шел искать его.
«Он должен быть уничтожен. – Его мысли безумны, и я практически чувствую, как гнев вибрирует в нем. – Я помню те ужасные вещи, которые они заставляли нас делать. Они завладели нашими умами, использовали нас, как игрушки».
– Я знаю, – тихо говорю я. – Он сделал это с парой-драконом моей подруги. Но я обещаю, что он мертв. Я бы не стала лгать тебе об этом.
Мысли Раста немного успокаиваются с каждым моим словом. Я протягиваю руку и снова глажу его по подбородку.
«Это ощущается… Неправильно мне не пойти за ними, – признает он после долгой паузы. – Ты не представляешь, сколько раз я мечтал разорвать их на части. Мечтал о том, чтобы я снова мог контролировать себя. Знаешь ли ты, каково это – осознавать, кто ты есть и что делаешь, и все же кто-то другой контролирует твои движения? Ты знаешь, скольких своих соплеменников я убил, крича внутри, потому что не хотел этого? Но у меня не было выбора, потому что салорианцы владели моим разумом. Я поклялся, что отомщу за них. Теперь, когда у меня есть шанс… странно не стремиться к этому».
– Ты останешься со мной, не так ли? – спрашиваю я, лаская его. – Ты не оставишь меня одну?
Это возвращает его внимание ко мне, и он наклоняется и касается своими губами моих в нежнейшем из поцелуев. «Нет. Я бы никогда не бросил тебя. Все так, как ты сказала – прошлое осталось в прошлом. Моя мысленная связь с ними теперь разорвана. Это все, что имеет значение. Ты – это все, что имеет значение. – Его рука скользит по моей талии. – Даже сейчас ты, возможно, носишь моего детеныша».
Я задыхаюсь.
– Ты так думаешь?
«Еще рано, но я бы не удивился».
Я прикусываю губу, а затем позволяю своим мыслям двигаться в направлении, которого избегала в течение нескольких дней.
«Так вот почему ты больше не прикасаешься ко мне?»
Раст хихикает, звук похож на урчание в его горле, даже когда он наклоняет голову и лижет мою шею сбоку.
«Тебе не хватало моих прикосновений? Моя бедная, всеми забытая пара. – В его мыслях такой кокетливый тон, что у меня перехватывает дыхание. – Я давал твоему телу время на выздоровление. Я прикоснулся к твоим мыслям и почувствовал твои синяки, твою боль. Я бы никогда не хотел причинить тебе вред, но с некоторыми вещами ничего не поделаешь».
Отлично, теперь я краснею. Он покопался в моих мыслях и нашел мои синяки? Я знаю, где они были, и внутри умираю от смущения.
«Не смущайся. Мы едины. Я знал, что мы грубо спаривались. – Его пальцы гладят меня по щеке. – Но тебе это понравилось так же сильно, как и мне».
Думала ли я, что раньше мне было стыдно? Это ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. «Пол, поглощающий меня» на данный момент звучит довольно неплохо, и Раст посмеивается над моими мысленными образами. Он поднимается на ноги, я все еще в его объятиях, и я цепляюсь за его шею, чтобы не потерять равновесие. Он несет меня через комнату к нашей кровати, и мое сердце трепещет от осознания этого. Он опускает меня туда с бесконечной нежностью, как будто я величайшее сокровище, которое он когда-либо видел, а затем откидывает мой халат.
Он распахивается, открывая мое обнаженное тело под ним. Раст отодвигает белую махровую ткань в сторону, а затем встает на колени на краю кровати, притягивая мои бедра к своим плечам.
– Ч-что мы делаем? – спрашиваю я, затаив дыхание.
«Я доставляю удовольствие своей паре, как она и просила. Если ее влагалище будет слишком сильно болеть из-за моего члена, я вместо этого дам ей свой язык».
– О, – протестую я, и все мое тело дрожит. – Я не уверена, что просила об этом. Я имею в виду, я более чем счастлива принять это, но я просто немного удивлена.
«Не будь такой. Пробовать тебя на вкус – это удовольствие, с которым я боролся ночи напролет. Я хотел разбудить тебя своим ртом между твоих бедер, своим языком в твоем влагалище. Я хотел смотреть, как ты выкрикиваешь мое имя, и хотел почувствовать твои маленькие коготки в своих волосах. Однако я этого не сделал, потому что беспокоился, что ты недостаточно сильна, чтобы противостоять болезни огня и требованиям твоей пары. Но если ты чувствуешь себя лучше…»
Я стону, когда его рот находит именно то место, которое он описывал.
– Для протокола? – я говорю ему, а потом хнычу, когда он начинает сильными поглаживаниями ласкать меня языком. – Ты можешь разбудить меня так в любое время.
Глава 16
РАСТ
Сейчас ночь. Моя пара лежит, растянувшись рядом со мной, насытившись. Ее разум – усталая, восторженная мешанина после того внимания, которое я уделил ее телу. Она кончала много-много раз, и у меня есть царапины на голове, подтверждающие это. Хотя мне нравится чувствовать ее отметины. Ее аромат окутывает меня со всех сторон, и я приветствую его и спокойствие, которое он приносит моему духу. Не имеет значения, что мой член болит каждый раз, когда она ерзает на кровати, или при каждом ее легком вздохе. Мое удовольствие от спаривания ждало меня много-много лет. Это может подождать еще несколько ночей. Я провожу ладонью по ее руке, наслаждаясь видом ее странно окрашенной плоти на фоне моей золотистой чешуи. Я любуюсь своей большой рукой на ее маленьком теле. Я знаю, что дракони должен хотеть свирепую пару, которая может бросить ему вызов и атаковать по своей прихоти. Пара, которая не нуждается в защите.
Но мне нравится моя мягкая, милая Эми.
Не имеет значения, что у нее нет боевой формы. Теперь, когда я покопался в ее мыслях, я понимаю, что у нее есть только одна форма. В ее сознании нет и намека на какую-либо другую форму, иначе, я подозреваю, она давно бы сменила ее, чтобы облегчить почти постоянную боль, которую причиняет ей больная нога. На самом деле, не имеет значения, что она не может сама добывать себе пищу или что она хрупкая. Сейчас я здесь, и я позабочусь обо всех ее нуждах. И хотя я испытываю небольшой страх из-за того, что моя пара такая беспомощная, я сильный и властный. Пока я рядом с ней, ей ничего не нужно бояться.
Она моя, и я должен ее защищать.
Она – мой мир. Мое все. Мой смысл жизни. Я все еще преисполняюсь благоговейного трепета, когда ее нежные мысли пронизывают мои собственные, словно струйки дыма. Мне нравится, что даже в ее идеях и реакциях есть та же невинность и сладость ее духа, и это радость – соединять свои мысли с ее.
Я совсем не похож на нее. Я не очень хороший мужчина. Я не благороден. Я сражался на стороне врага и совершал ужасные поступки, и у меня это очень, очень хорошо получалось.
От одной мысли о моем прошлом в моем сознании разгорается пламя, и я чувствую, как на задворках моих мыслей начинает бурлить дикость. Я хочу двигаться к нему, погрузиться в его наполненные кровью глубины и упиваться своей ненавистью и потребностью разрушать. Но потом Эми переворачивается во сне и прижимается своим маленьким личиком к моей руке, а ее рука во сне находит мой живот.
И вот так просто огонь исчезает. Я протягиваю руку и глажу ее по щеке, легонько, чтобы не потревожить ее сон. Я преисполнен такого удивления и радости при виде моей прекрасной пары. Подумать только, мне пришлось прийти в этот адский мир, чтобы найти ее.
Это того стоит. Это стоит многих лет безумия, осколков моего расколотого разума. Это стоит даже моего прошлого салорианского генерала, хотя я ненавидел каждое мгновение тех лет.
Эми – это мое будущее, как она сама сказала. Мне нужно сосредоточиться на ней, а не на салорианцах.
Но… Я ничего не могу с собой поделать. Пока Эми спит, мои мысли возвращаются к этим жестоким, капризным повелителям. От одной мысли о них у меня внутри все переворачивается.
Я ненавижу то, что они здесь. Я ненавижу то, что даже этот мир не застрахован от их зла. Я ненавижу мысль о том, что Эми может когда-нибудь встретить кого-нибудь из них. Я ненавижу беспокойство о том, что моя ментальная связь с ними восстановится в одно мгновение, несмотря на то, что она была разорвана, и что если это произойдет, она увидит меня таким, каким я был в худшие времена. Она не увидит своего Раста, просто безжалостного убийцу, не имеющего контроля над собственной душой.
Если один салорианец находится здесь, в этом мире, то будут и другие. Независимо от того, сколько порабощенных драконов они посылали в бой за них, некоторые летели с нами, на наших спинах, чтобы они могли командовать на поле боя. Если нас забрали с поля боя – а это вполне объяснимо, учитывая, что мы прибыли в этот мир в боевой форме, – то салорианцев будет больше, чем один.
Их нужно уничтожить. Мысль о том, что кто-то из них встретит мою милую Эми и заберет ее разум, заставляет огонь в моем сознании разгораться. Мои мысли наполняются беспомощной яростью. Я не могу сидеть и вести себя так, как будто их присутствие не гложет меня изнутри. Я не могу притворяться, что мое прошлое не оставило на мне шрамов.
Но Эми не просила меня притворяться, что прошлого не существует. Она тоже признает свое собственное прошлое и хочет извлечь из него уроки. Я думаю, мне нужно больше походить на нее. Мне нужно сосредоточиться на повседневных радостях. Теперь, когда она здесь, можно найти так много удовольствий. Не нужно беспокоиться о салорианцах. Здесь не должно быть страха.
В нашей жизни не обязательно должно быть зло. Я не обязан быть той озлобленной, бездушной оболочкой, какой был когда-то. Генерал, который не контролировал свои мысли, чьи когти были в полном распоряжении любого мерзкого повелителя.
Это больше не тот, кто я есть. Я повторяю себе это неоднократно, пока мне не начинает казаться, что это может быть правдой.
Эми что-то вздыхает во сне. Это звучит как мое имя, и мой член шевелится в ответ. Я думаю, видеть ее удовольствие никогда не надоест. Даже сейчас я жажду этого. Я осторожно опускаюсь на кровать, чтобы не разбудить ее, а затем осторожно переворачиваю ее на спину. Прежде чем она успевает проснуться, я прижимаюсь ртом к ее влагалищу, снова облизывая и пробуя ее на вкус.
В конце концов, она сказала, что я всегда могу разбудить ее вот так. Я намерен делать это на регулярной основе.
Если Эми будет у меня на языке и в моих чувствах, возможно, прошлое останется там, где оно есть, и не будет преследовать мое будущее. Мне бы этого очень хотелось. А пока я погружаюсь в реакцию Эми и наслаждаюсь тихим стоном, который она издает, даже когда снова запускает пальцы в мои волосы.
* * *
На следующий день нам легче быть вместе. Странное напряжение между нами исчезло, и я понимаю, что слишком сильно погрузился в свои собственные мысли, чтобы осознать, что моя Эми беспокоилась, что я не нахожу ее привлекательной. Я улавливаю это в ее сознании, хотя она и пытается это скрыть. Она чувствует себя глупо, думая так, и среди ее мысленного румянца я улавливаю еще больше нитей удовольствия и то, как сильно ей нравится мой язык.
Ах, этого достаточно, чтобы заставить мужчину затащить свою пару обратно в постель и снова показать ей, как сильно он заботится о ней. Я лижу ее до тех пор, пока ее возбуждение не покрывает мой язык, и она не вздрагивает от разрядки, и я продолжаю лизать ее, пока не вытекает все до последней капли, и она издает тихие мяукающие звуки протеста, ее бедра колышутся напротив моего лица.
«Это было прекрасное блюдо, – поддразниваю я ее, покусывая внутреннюю сторону бедра, просто чтобы посмотреть, как она дрожит в ответ. – Я буду есть это каждое утро, чтобы прервать твой сон».
– О, – выдыхает она, и ее соски напрягаются, как будто сама мысль об этом доставляет ей удовольствие. Мой член ноет от неистовой потребности, но я позволю Эми задавать темп. Когда она скажет мне, что готова снова принять мой член глубоко в свое влагалище, я заявлю на нее права. А до тех пор… это приятный способ сблизиться.
Ошеломленная и пресыщенная, она откидывается на кровать, переводя дыхание. Я продолжаю слегка покусывать ее кожу, очарованный тем, насколько она отзывчива. Думаю, я мог бы заниматься этим весь день. Возможно, я так и сделаю.
Эми вздрагивает и слегка дергает меня за волосы, показывая, что для нее это слишком.
– Должен ли ты… – вздыхает она, выгибаясь, когда я провожу языком по мягкому сгибу ее колена сзади. – Ты собираешься сегодня на охоту? Тебе нужно поесть?
«Возможно, – говорю я ей. Мой желудок не урчит от голода, и я могу целыми днями питаться лишь одним вкусным блюдом. Но мудрый охотник всегда берет добычу, когда у него есть такая возможность, потому что позже ее может не хватить. – Ты хочешь присоединиться ко мне?»
– Присоединиться к тебе? – Она приподнимается на локтях, удивленно глядя на меня. – Я не умею летать.
«Я могу нести тебя в своих когтях. – Я посылаю ей мысленный образ. – Я позабочусь о том, чтобы не испачкать тебя кровью».
Она вздрагивает.
– Я… думаю, я откажусь от этого. Мне все равно нужно остаться здесь и сшить одежду.
«Одежда?»
– Что надеть, – говорит она мне, убирая со лба потные волосы. Ее мысленный образ отвечает на один из возникших у меня вопросов – одежда – это странные шкуры, которые она носит поверх своего тела. Похоже, это из скромности. Я припоминаю, что салорианцы носили то же самое, но эта деталь по какой-то причине ускользнула от моего внимания. Она продолжает: – Я не могу разгуливать голой, а ты разорвал все остальные мои вещи.
Я потираюсь лицом о ее ногу, вдыхая ее чудесный аромат. «Почему ты не можешь передвигаться голышом? Тебе холодно?»
– Не холодно. – Эми одаривает меня застенчивой улыбкой. – Мне нравится маскироваться, просто на случай, если мы столкнемся с другими людьми. Я не хочу, чтобы незнакомые люди видели меня голой. Или кто-нибудь еще, кто увидит меня голой, то есть. Кроме тебя.
Мысленный образ ее ноги проносится у нее в голове. Она находит ее отвратительной из-за шрамов и странного изгиба кости. Я подхожу к этой ноге и целую ее, просто чтобы показать ей, что нахожу ее такой же красивой, как и все остальное в ней.
«Ты мне нравишься обнаженной».
Она хихикает, немного извиваясь под моим безжалостным натиском поцелуев.
– Мне понадобится одежда, – настаивает она. – Особенно когда мы находимся рядом с другими людьми.
«Тогда мы не будем подходить к ним, – говорю я так же упрямо. У меня нет ни малейшего желания вдыхать запах им подобных. Я потираюсь носом о ее кожу. – Только ты и я».
– Что ж, в какой-то момент нам придется оказаться рядом с ними.
Я не оспариваю ее в этом. Мне не нравится идея делить свою пару с кем-либо, будь то человек, дракон или кто-то еще. Но ясно, что она думает, что мы найдем других и… что? Делить охотничьи угодья? Я не знаю. Я бы предпочел, чтобы она оставалась моей и только моей.
Эми вздыхает и переворачивается на бок, подпирая голову согнутой рукой. Она сонно улыбается мне и закрывает глаза. Я приподнимаюсь на кровати и притягиваю ее к себе, прижимая ее тело к своему, чтобы я мог обнимать ее, пока она спит. Я вылечу позже и поохочусь, – обещаю себе. На данный момент у меня нет ни малейшего желания покидать ее.
Я устраиваюсь рядом с ней, когда ее дыхание выравнивается, и сам уже собираюсь заснуть, когда другой разум подключается к моему собственному.
Мои глаза распахиваются.
Я замираю, паника и ярость вспыхивают во мне, когда я представляю, как салорианец протягивает руку, чтобы схватить мой разум и вырвать его у меня еще раз. Дикий гнев, который, кажется, всегда кипит на задворках моих мыслей, вырывается вперед, и я прижимаюсь к своей паре, зарываясь лицом в ее волосы и глубоко вдыхая ее запах, чтобы прогнать эти мысли прочь.
Нет. Я должен оставаться сосредоточенным ради Эми. Я должен оставаться в здравом уме.
Другой разум снова обращается к моему. Когда он становится ближе, кажется, что это… дракони. Сильный и не сдерживаемый необузданностью, присущей большинству умов. Значит, это самец дракони, но не из тех, кто потерялся в безумии.
У него должна быть пара.
И есть ли у него пара… вполне возможно, что это клан моей Эми. Другие самцы дракони, о которых она мне рассказывала. Те, с кем она хотела бы быть рядом, вместе с их человеческими женщинами.
Гложущая ревность пронизывает меня, когда мужчина прощупывает что-то снаружи, ища отклика. Я должен послать приветствие. Сказать ему, что я пара Эми. Сказать ему, что она здесь в безопасности и ее сестре не следует беспокоиться.
Но тогда у меня больше не будет моей Эми в полном распоряжении. Она накроется одеждой, и мне придется делить ее с другими. Ее время больше не будет принадлежать мне целиком.
Эта мысль сводит меня с ума от ревности. Возможно, это мой разум все еще приспосабливается к новизне моей пары. Возможно, требуется время, чтобы наш огонь соединился. Или, возможно, я просто не хочу делиться. Что бы это ни было, мысль о том, чтобы признаться этому поисковику, что Эми у меня? Это вызывает у меня желание взмыть в воздух и сжечь весь человеческий улей дотла, а затем еще раз поджарить пепел. Гнев вспыхивает в моем сознании, и мне требуется все, что у меня есть, чтобы не перейти в боевую форму и не бросить вызов.
Но Эми спит рядом со мной. Я вдыхаю ее запах и пытаюсь успокоиться.
Она моя. Никто не заберет ее у меня.
Когда я успокоюсь настолько, насколько могу, я отправлю самцу ответную записку с предупреждением, в которой указываю, что это моя территория как спаривающегося самца, и чтобы он не вторгался. Это не говорит ему ничего, кроме этого, и он подтверждает это мыслью, а затем уносится прочь, направляясь в другом направлении.
Дикий гнев, бурлящий в моем сознании, утихает.
Я прижимаю свою пару к себе. Она шевелится во сне, а затем снова вздыхает, обнимая меня за плечи. Она была бы разочарована, если бы узнала, что я сделал. Я ненавижу, что причинил ей боль, но пока я не могу поделиться ею. И я не могу рассказать ей об этом. Я не хочу, чтобы у нее из глаз текли печальные слезы, и я почувствовал бы ее печальные мысли.
Я не хороший, добрый мужчина. Я темный, эгоистичный. Возможно, со временем я смогу поделиться своей милой парой.
Но не сейчас.
Глава 17
Эми
Мой бедный дракон сегодня кажется необычайно собственническим. Раст нависает надо мной с постоянным вниманием, и это замечательно… но это также вызывает у меня любопытство. Каким бы одержимым любовью он ни был в данный момент, его мысли довольно замкнуты. Такое чувство, что его что-то беспокоит, но он никак не обозначил этого. Он просто следит за тем, чтобы постоянно прикасаться ко мне, и когда он не улетает поесть, я начинаю беспокоиться. Вчера он тоже не улетал. Несмотря на то, что он сказал, что собирается пойти поохотиться, когда я проснулась ото сна, он был рядом со мной в постели и оставался рядом всю ночь. Это тайна.
Хотя я должна признать, что эгоистичная часть меня наслаждается всеобщим вниманием.
Я тереблю пушистый белый халат, который носила последние несколько дней. Их два, и я сохранила второй, чтобы сшить из него новую одежду. Я могу немного укоротить его и сшить жакет, или я могу сшить легкое платье из нескольких тяжелых дорогих простыней на кровати в соседней комнате. Однако ни то, ни другое не очень красиво, и единственные ножницы, которые мне удалось найти в этом районе, сломаны, один из режущих краев полностью оторван. По сути, это будут разрезы для придания формы платью, если я не придумаю что-нибудь еще. Однако я полна решимости переодеться, каким бы странным это ни показалось Расту.
Только представьте, насколько это будет странно, если мы кого-нибудь встретим, а я буду бродить в халате.
Это еще и практичная вещь. Халаты огромные и теплые, а Техас – не совсем штат с умеренным климатом. Не говоря уже о том, что халат распахнут спереди, и малейший намек на ветерок практически откроет его целиком, так что это не очень хорошо для пары дракона. Мне нужно что-нибудь более облегающее и гораздо менее зияющее.
Я откладываю лист, который рассматриваю, и бросаю взгляд на Раста, который нежится в лучах позднего утреннего солнца у дыры в стене. Его внимание приковано ко мне, как и всегда.
– Я полагаю, ты не видел никаких магазинов в этом районе?
«Магазины? – Он подпирает голову одной рукой и бросает на меня ленивый взгляд, от которого у меня внутри все дрожит. – Что это такое?»
Я делюсь с ним мысленным образом. Здания с вещами внутри. Раньше люди там что-то покупали.
Его веселье прокатывается по моему мозгу. «Моя Эми, я видел много ваших человеческих зданий с «хламом» внутри. Мне кажется, у людей слишком много всего».
– Ну, больше нет, – говорю я ему, чувствуя тепло от его улыбки. – И я бы сама не прочь приобрести что-нибудь из этого барахла. Может быть, какие-нибудь тарелки, кухонная утварь или одежда. Этот номер хорош, но на самом деле в нем не так уж много практичности.
«Ммм. – Он надолго задумывается, а затем встает на ноги грациозным движением, которое вызывает у меня зависть. – Ты хочешь отправиться рыться в людских местах в поисках вещей? Я могу отвезти тебя».
– Ты сделаешь это? – По какой-то причине я в полном восторге от этой мысли. Со времен Разлома у меня не было возможности по-настоящему исследовать мир или отправиться куда-либо – безопасным образом. Моя больная нога и безопасность удерживали нас с Клаудией в Форт-Далласе, а потом, когда мы переехали в высотку с ней и Кэйлом, мне пришлось оставаться запертой в комнате. Приятно, когда тебе приносят вещи, но пойти и найти их самостоятельно – это приключение, в котором я еще не имела удовольствия участвовать. – Я бы с удовольствием это сделала.
«Тогда мы это сделаем. Если это сделает тебя счастливой, то и я счастлив. – Он подходит ко мне и протягивает руки, чтобы я могла подняться на ноги. – Подойди к выступу».
Я взволнованно провела рукой по волосам, а затем по вороту халата.
– Так быстро? Я не готова.
«К чему тут нужно готовиться?» – Он выглядит удивленным.
– Мне нужен крем для загара и, э-э, одежда. Трусики. И обувь! Мне действительно нужна обувь, если мы собираемся рыться в мусоре. – Я хожу по нашему номеру в поисках вещей. – И сумка, чтобы привезти сюда вещи.
Раст просто наблюдает за мной, а затем медленно качает головой. «Люди – странные существа».
Он не ошибается… но это все равно не значит, что я выйду на улицу без трусиков и обуви.
* * *
К концу дня я убеждаюсь, что Раст – самый вдумчивый, терпеливый и добрый дракон, который когда-либо существовал.
Я не самый лучший пассажир. Я хочу прокатиться у него на спине, но у нас нет для этого снаряжения, и то, что он держит меня в когтях, немного пугает меня, особенно учитывая, что моя единственная верхняя одежда – это дурацкий халат, который я начинаю ненавидеть. Он развевается на ветру и ничего не прикрывает, и он настолько свободно сидит, что кажется, будто когти могут соскользнуть с меня в любой момент. Возможно, я издала несколько девчачьих криков, когда мы впервые взлетели, несмотря на ментальное успокоение Раста.
Я не знаю этого района, поэтому Раст направляется в случайном направлении в поисках зданий. Нам посчастливилось найти торговый центр и продуктовый магазин рядом с одним из старых заброшенных шоссе, машины тянулись по бетону на протяжении многих миль в пробке, которая так и не рассосалась. Интересно, что случилось со всеми этими людьми? Были ли они убиты драконьим огнем внутри своих машин? Неужели у них закончился бензин, и они отказались от безопасности своих автомобилей? Или случилось что-то похуже? Я решаю, что не хочу знать. Это день для удовольствий. Сейчас их так мало, что я чувствую, что нужно хвататься за любую возможность и наслаждаться ею.
Затем, как и все терпеливые парни в мире до этого, он прислуживает мне, пока я делаю покупки.
Но я ничего не могу с собой поделать. Ходить по магазинам – это так весело. Я выбираю магазин за магазином, игнорируя боли в больном колене в пользу вкусностей, которые нахожу. Я так давно не имела удовольствия ходить по магазинам – или даже просто выходить из дома – что забыла, какая это радость – находить новые вещи, которые облегчат мою жизнь. Расчески. Щетки. Сковородки. Зажигалки. Обувь, которая подходит по размеру. Новые лифчики и трусики. Платья, которые на самом деле моего размера. Ножницы. Клейкая лента. Здесь так много полезных вещей, которые нужно собрать, что мне приходится бороться с собой, чтобы не принести больше, чем я могу разумно унести, потому что Расту приходится держать меня в когтях на обратном пути. Пространство определенно ограничено.
Но очень, очень трудно отказаться от красивого зеленого платья. Или трех.
В конце концов, я практична и беру только два платья, причем те, которые выглядят достаточно прочными, чтобы выдержать, как бы тяжело ни было потом. Никаких оборок, никаких красивых аппликаций или блесток, никаких бретелек-спагетти. Мне нужна износостойкая одежда, даже если я с тоской смотрю на платье с вышитыми подсолнухами на легком, нежном подоле, которое не прослужит и дня. У меня больная нога, поэтому я предпочитаю платья, так как никогда не беспокоюсь, что они будут слишком тесны на моей больной ноге или не подойдут, если она опухнет, как это иногда бывает, когда я ношу их слишком долго.
