Текст книги "Огонь в его ярости (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Руби Диксон

Огонь в его ярости

Серия: Огненная кровь (книга 4)

Автор: Руби Диксон

Название: Огонь в его ярости

Серия: Огненная кровь_4

Перевод: Женя

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Poison Princess

Оформление:

Eva_Ber

Пролог

Сейчас 2023 год, семь лет спустя после разрушения известного мира. Еще в 2016 году в небесах разверзлась трещина, и оттуда хлынули драконы, такие же ужасные и жестокие, как звери из легенд. Подобно муравьям, они кишели над человеческими городами, уничтожая все на своем пути. Рушились здания, пали страны, и в течение нескольких месяцев человечество было сломлено. Оружие никак не действовало на неземных существ из другого измерения. Самолеты и ракеты были слишком медленными. Вспыхнули беспорядки, когда люди были вынуждены сражаться не только за свое выживание с драконами, но и друг с другом.

Люди, пережившие те первые жестокие дни, начали прятаться. В конце концов, небольшие группы выживших объединились и образовали крепости, где они могли жить в безопасности. Форты. В будущем бетон станет предпочтительным строительным материалом, и люди свободно откажутся от своих прав в обмен на защиту своих семей. Сами Форты изолированы и коррумпированы, ими управляет жаждущая власти полиция. Оружие, которое они носят, возможно, и бесполезно против драконов, но его более чем достаточно, чтобы держать жителей Форта в узде. Те, кто не может подчиняться правилам Форта, изгоняются и живут как кочевники. Обитатели Форта считают их отбросами общества и считают себя ходячими мертвецами. С таким же успехом они могли бы остаться без крова или постоянного места, которое можно было бы назвать домом.

В течение семи лет человечество продолжает жить в трещинах и прятаться в тени.

Затем все начинает медленно меняться. Клаудию, воровку из Форт-Далласа, оставляют на диких, заброшенных улицах бывшего города, ныне известного как Земли падальщиков, в качестве приманки для приручения дракона. Никто не ожидает, что она выживет… или что это сработает. Ее дракон Кэйл свиреп и собственник, его разум сломлен постоянным безумием, которое снедает его. Несмотря на это, он разумное существо и может быть столь же добрым и любящим, сколь и жестоким. Через некоторое время Клаудия перестает видеть в нем врага и начинает видеть в нем партнера, причем могущественного. С помощью Кэйла она вынашивает план спасения своей сестры Эми и ее подруги Саши из Форт-Далласа и его коррумпированной полиции. (см. книга 1 – Огонь в его крови)

В процессе Сашу похищает Дах, обезумевший самец дракона, который ищет пару, чтобы привести свой разум в порядок. Хотя испуганной Саше требуется время, чтобы довериться Дахху, в конце концов она понимает, что дракон сделает для нее все, что угодно, и что он может любить так же неистово, как любой человек мужского пола. Когда Сашу захватывают местные бандиты, она узнает, что не только кочевники работают с ее старым врагом, но и бандитами руководит таинственный незнакомец по имени Азар.

Азар утверждает, что он дракон, но не такой, как другие. Он не сумасшедший, он не может (или не хочет) принимать форму дракона, и у него есть план вернуться в свой родной мир. Ему нужен кто-то, чтобы вернуться через разлом, который был создан между мирами, но поскольку никто не знает, возможно ли это сделать, ему нужен доброволец. Если он не сможет никого заполучить, он заставит кого-нибудь пройти это. Он держит Сашу в заложниках в надежде, что она сможет убедить Даха пройти через Разлом, даже если это будет стоить ему жизни. Чтобы сделать ситуацию еще более опасной, Азар захватил Зора, другого дракона, но он остается слишком сумасшедшим, чтобы быть полезным.

Саша отказывается втягивать Даха в опасные игры Азара. С помощью Эммы она вырывается из плена и убегает в ожидающие объятия Даха. (см. книга 2 – Огонь в его поцелуе)

Тем временем Эмма остается с людьми Азара, чтобы попытаться освободить Зора. Для этого она должна спариться с ним, чтобы установить ментальную связь. Зор освобождается после стычки с Азаром, но ценой своих крыльев. Пока он выздоравливает, они с Эммой разрабатывают план уничтожения Азара и его людей. Когда пара обращается к Клаудии и Кэйлу за помощью, незамужняя сестра Клаудии Эми привлекается в качестве приманки по запаху (см. книга 3 – Огонь в его объятиях).

Однако у Эми есть свой собственный план. Она сбрасывает свои трусики в городе, чтобы какой-нибудь дракон мог найти ее и влюбиться. Она хочет перестать прятаться в башне сестры.

Дракон действительно находит ее трусики – Раст. И он приходит, чтобы заявить на нее права…

Глава 1

Эми

Это будет еще один жаркий день.

Несмотря на то, что еще рано, в моей комнате уже пекло, как в духовке. Здесь нет окон, потому что безопасность должна быть на первом месте. Никто не должен знать, что я прячусь здесь, внутри. И поскольку это апокалипсис, здесь нет ни кондиционера, ни потолочного вентилятора, ничего. У меня есть бумажный веер, который принесла мне Клаудия, и я беру его в руки и обмахиваю им лицо в темноте, создавая легкий ветерок. Я могу зажечь несколько свечей или, может быть, воспользоваться одним из моих фонарей, но это тоже дает тепло, и иногда прохладнее просто сидеть здесь в темноте и ждать.

И ждать.

И ждать.

Чего я жду, я точно не знаю. Перемен в этой жизни. Спасения.

Принца верхом на коне.

Глупость, я знаю. Но когда твоя жизнь так же застойна, как моя, ты предаешься фантазиям, потому что фантазии – это все, что у тебя есть. Я помню все фильмы-сказки с тех пор, как была ребенком. Во всех них была задействована отважная, поющая героиня, которая боролась в трудные времена, чтобы заполучить своего мужчину. Может быть, в этом моя проблема. На самом деле я не умею петь.

Что ж, это так, и я не очень отважна.

И я вообще не могу драться со своей больной ногой. Так что я ноль из трех в том, что касается того, чтобы быть подходящей принцессой. Это не имеет значения. Я не хочу править королевством. Я не очень общительна, и мысль о балах и званых вечерах – если они вообще еще существуют – кажется мне немного адской. Но я бы хотела, чтобы у меня был принц. Я закрываю глаза в темноте, обмахиваюсь веером и мечтаю.

Мой идеальный принц был бы высоким. Темноволосый, с великолепными голубыми глазами, которые проникомнат в душу. Он был бы достаточно силен, чтобы нести меня туда, куда мне нужно, так как моя больная нога не позволяет мне долго что-либо делать. И он был бы нежен. Такой, такой нежный. Он собирал бы мне цветы и читал стихи, и мы проводили бы бесконечные дни в тени дерева на одеяле, глядя на пушистые облака и держась за руки. Он умолял бы меня о поцелуе, а я бы стеснялась, но, конечно, подчинилась. Я прикасаюсь к своим губам, просто думая о таких вещах.

Мой принц был бы милым, добрым и обожающим… и я никогда больше не была бы одинока. Он прижимал бы меня к себе и убирал волосы с моего лица, а потом шептал бы мне на ухо всякие милые пустяки. Я самая невероятная женщина, которую он когда-либо встречал. Он хочет писать мне песни и…

Раздается громкий стук в дверь моей комнаты.

– Эми? Ты не спишь?

Это моя сестра.

– Я проснулась. – Я не встаю с кровати, просто продолжаю обмахиваться веером.

Клаудия приоткрывает дверь. Не слишком сильно, потому что мой запах опасен.

– Доброе утро, соня. – Она одаривает меня ласковой улыбкой. – У нас есть пара прохладных часов, прежде чем станет слишком жарко. Хочешь подняться и позавтракать?

Я испытываю укол негодования за свою сестру, с ее ярко-рыжими вьющимися волосами, которые такие чистые и свежие и не прилипли к лицу от пота. Она слегка покрыта веснушками из-за того, что целыми днями проводит на солнце, а ее рука покоится на выпуклости беременного живота. Она так счастлива, а я так… нет.

Конечно, тогда я чувствую себя виноватой. Клаудия делает все, что в ее силах. Это не ее вина, что я несчастна. Я сажусь в постели и одариваю ее счастливой улыбкой, которая, надеюсь, выглядит искренней.

– Конечно.

– Отлично. Я приготовлю немного кофе. Скоро увидимся. – Она снова закрывает дверь, и я остаюсь одна в темноте.

Я поднимаюсь на ноги. Поскольку я покидаю свою душную тюремную камеру, есть вещи, которые я должна сделать, прежде чем смогу выйти на свежий воздух. Я зажигаю свечу с помощью зажигалки Zippo, стоящей рядом с моей кроватью, а затем беру свечу в ванную, примыкающую к моей спальне. Ну, на самом деле это не спальня. Раньше это здание было чем-то вроде офиса, но после апокалипсиса люди живут там, где это безопаснее всего. Нашим старым домом раньше был сломанный школьный автобус на стоянке в Форт-Далласе, так что это улучшение. Как бы. По крайней мере, вернувшись в школьный автобус, я могла приоткрыть окно и почувствовать легкий ветерок. Моя комната не из приятных с точки зрения температуры, поэтому я сделала все возможное, чтобы украсить ее как можно большим количеством красивых вещей. Разноцветные шарфы и занавески покрывают каждый дюйм стен и свисают с высокого потолка, как знамена. Клаудия приносила мне журналы и плакаты из книжных магазинов, и я оклеила стены картинками с замечательными вещами – рекламой старых фильмов, изображениями замков, всем, что попадалось мне на глаза. Моя мебель изящная и красивая, в том числе благодаря Клаудии и ее партнеру-дракону Кэйлу. Моя кровать – мягкое, пушистое облако, подобного которому я никогда не испытывала в прошлом.

Правда, они были так добры ко мне. Это не их вина, что я несчастна.

Я направляюсь в ванную и ставлю свечу на столешницу. Сначала я умываюсь. Пот – это сильный запах, и поскольку у драконов обостренные чувства, я должна постараться удалить его как можно больше. Я снимаю платье и трусики, а затем использую мочалку, мыло и воду, чтобы быстро принять ванну. Мне приходится тереть каждую часть своего тела, на которой может быть запах – подмышки, за коленями, на шее и между бедрами. Как только это будет сделано, я вытираюсь полотенцем, наношу достаточное количество дезодоранта, а затем начинаю надушиваться.

Больше всего я ненавижу эти духи. Одного этого запаха достаточно, чтобы меня затошнило, но я должна это сделать, иначе я вообще не смогу выйти на улицу. Это то, что нужно терпеть, точно так же, как жару. Я закрываю глаза, задерживаю дыхание, а затем начинаю распылять. Легким распылением по всему телу, а затем большими дозами в области пульса, с самыми большими брызгами между бедер. Я достаю свежие трусики из ящика, который держу здесь, в ванной, и сбрызгиваю их духами, прежде чем надеть. Затем, кашляя, я выхожу и быстро одеваюсь, пока снова не начала потеть.

Одевшись, я надеваю пару сандалий и выхожу на улицу, наконец-то оказавшись лицом к лицу с ярким, теплым солнечным светом этого дня. Как сказала Клаудия, еще рано, но по сравнению с темной пещерой моей комнаты это великолепно. Я слышу далеких птиц, и ветерок ерошит мои волосы. Я живу ради этих мгновений, когда чувствую, что я свободна, а не просто заперта в гробу. Мы высоко, на вершине разрушенного небоскреба в центре Старого Далласа. Поскольку моя сестра замужем за драконом, мы живем на верхних этажах, потому что ему нравится легко прилетать и улетать. Я думаю, это очень похоже на птиц и их гнезда – они не хотят быть на земле, как люди. Однако здание не целое. Большинство окон было выбито, а один конец здания полностью обрушился. Однако это не беспокоит ни мою сестру, ни ее дракона. У них есть мебель для патио и гриль на дровах, установленные на открытой площадке, как будто это просто большое жилое пространство на открытом воздухе. Именно здесь моя сестра держит свою «кухню», и я прихрамываю к краю здания, потому что мне нравится смотреть на открытые пространства.

– Не подходи слишком близко, – предупреждает меня Клаудия, подкладывая в очаг еще одно полено.

Я игнорирую ее, потому что она всегда говорит мне это, как будто я ребенок. Как будто я не делаю этого каждый раз, когда выхожу на улицу. Я подхожу к краю здания, где стена обвалилась и не осталось ничего, кроме пустого открытого пространства на сотни футов вниз. Я хватаюсь за опалубку и наклоняюсь вперед, позволяя резкому ветру развевать мои длинные светлые волосы вокруг лица.

Отсюда, наверху, ты можешь видеть весь мир.

Я вздыхаю и подпираю подбородок рукой, глядя вниз на руины города внизу. Здесь, наверху, почти красиво. Я помню, как была маленькой и ехала на заднем сиденье машины, когда мои родители ехали по пробкам в центре города. Я помню, что на улицах не было ничего, кроме стоящих бампер к бамперу автомобилей, серых зданий, вывесок и рекламных щитов, и такого количества сгруппированных зданий, что это никак нельзя было назвать красивым. Теперь все по-другому. Спустя семь лет после Разлома здесь все еще много зданий, но дикая природа осваивает большую часть мира. Даже несмотря на то, что драконий огонь регулярно сжигает мир, здесь все еще так много зелени. Полуразрушенные здания увиты виноградными лозами, а улицы испещрены прожилками зеленой травы, выросшей в трещинах асфальта. Деревья выросли везде, где только можно, и когда я смотрю через дорогу, то вижу группу новых саженцев, которые выросли на вершине разрушенной эстакады. Олень скачет взад-вперед между разросшимися кустами. Высокие здания Старого Далласа все еще возвышаются над руинами, но он становится более диким и красивым местом. Единственные звуки – это пение птиц и свист ветра вокруг нас. Я смотрю на серо-зеленый Старый Даллас, а вдалеке, как большое уродливое пятно, виднеется Форт-Даллас. Это последнее «безопасное» место для человечества в этом районе, и все они собрались вместе на одной небольшой территории, окруженной баррикадой из сплавленного металла, сделанной из старых автомобилей. За этим барьером я знаю, каково там. Там пахнет, и люди путаются под ногами, куда бы вы ни повернулись. Там грязно, там заправляют солдаты, и там всегда не хватает еды.

Там было ничуть не лучше, чем здесь. Но, по крайней мере, там у меня была некоторая свобода. Здесь у меня ее нет.

Конечно, от этой мысли мне становится грустно, и я отворачиваюсь, прихрамывая, подхожу к столику во внутреннем дворике и осторожно сажусь, вытягивая больную ногу перед собой.

– Как твоя нога сегодня утром? – спрашивает Клаудия, разбивая яйцо на сковороде. Я не уверена, откуда у нее яйца, но они с Кэйлом, кажется, всегда могут найти свежие запасы еды. Это так отличается от того времени, когда мы голодали в Форт-Далласе.

– С моей ногой все не так уж плохо, – вру я, потому что не хочу, чтобы она волновалась. Даже если бы я сказала ей, что это больно, она ничего не смогла бы с этим поделать. Конечно, зная Клаудию, она, вероятно, захотела бы пойти посмотреть, не смогут ли они с Кэйлом совершить набег на старую аптеку за аспирином, за чем угодно, что могло бы мне помочь. Моя сестра столь же щедра, сколь и храбра. Но моей ноге уже ничто не поможет. Она плохо срослась, и ничто никогда не заставит ее чувствоваться на сто процентов. Я научилась принимать это. – Сегодня над Форт-Далласом много дыма, – комментирую я, чтобы сменить тему. – Что-то происходит?

– Атака дракона, – отвечает она так легко, как если бы сказала, что шел дождь. Здесь мы в безопасности, потому что ее дракон всегда рядом. – Думаю, большой золотой. Я не видела, но Кэйл видел. Красные должны появиться сегодня позже. – Она поворачивается и делает мне извиняющуюся гримасу, перекладывая яйца на тарелку и поднося ее мне.

Я продолжаю улыбаться, хотя мне хочется кричать. Красные нападают несколько дней подряд, и если поблизости есть драконы, это означает, что мне придется прятаться в своей комнате, несмотря на душистую ванну, которую я только что приняла. Учитывая это и жару от пота, для меня слишком опасно оставаться наверху. Драконы обладают острым обонянием, чем-то вроде акул. Они могут уловить одинокий запах на ветру за много миль отсюда. Клаудия говорила мне, что единственная причина, по которой все в Форт-Далласе в безопасности, заключается в том, что вонь от них всех, сваленных вместе, подавляет драконьи чувства. Именно поэтому обезумевшие драконы бомбят форт с пикирования каждый раз, когда они оказываются в этом районе.

А красные драконы нападают несколько дней подряд, а это значит, что мне придется прятаться внизу много дней подряд. Я закрываю глаза и говорю себе, что это не имеет значения.

– Все в порядке. Я почитаю что-нибудь.

Клаудия кладет яйцо себе на тарелку и садится напротив меня.

– Мне плохо из-за этого.

– О, пожалуйста, не надо, – говорю я ей, и это серьезно. – Просто так обстоят дела. Ты ничего не можешь с этим поделать. Здесь, с вами, ребята, я в большей безопасности, чем в Форт-Далласе.

В конце концов, быть несчастной, сытой и в безопасности все же лучше, чем несчастной, голодающей и находящейся в опасности.

Она берет на вилку яичницу и кивает.

– Я знаю, но мне жаль. Я бы хотела, чтобы трюк с духами сработал так же хорошо, как с Эммой. Я не знаю, почему этого не происходит.

– Наверное, у меня просто нет подходящего химического состава. – Я пожимаю плечами, как будто это не имеет значения, но это немного душераздирающе. Этот парфюм подходит мне только до определенной степени. Мой естественный запах – который звучит смущающе – быстро пересиливает его, и тогда я выбрасываю феромоны в воздух, чтобы каждый неспаренный дракон пришел за мной. Поскольку у меня нет пары, я представляю опасность для всех, кто находится рядом, потому что это привлечет ко мне всех драконов мужского пола. Вот почему мне приходится прятаться в своей комнате, подальше от любого дуновения ветра.

Мне не разрешают выходить на улицу. Я должна быть всегда надушена. И мне не разрешают мастурбировать, потому что от этого исходит запах. Об этом стыдно думать, но я напоминаю себе, что здесь я в безопасности, и я со своей сестрой, которая любит меня.

– Все в порядке, – повторяю я и набиваю рот яйцами. – Сегодня утром все действительно хорошо. Свежие яйца?

Клаудия кивает, выражение ее лица задумчивое.

– Знаешь, я могу прийти и остаться с тобой внизу.

– Не говори глупостей, – говорю я ей мягким тоном. – Ты беременна. Последнее, что тебе нужно, – это сидеть в темноте и скучать весь день. – Она выглядит недовольной моими словами, поигрывая своим завтраком, и я легонько тычу в нее вилкой. – Не беспокойся обо мне. У меня есть та новая книга, которую ты подарила мне на прошлой неделе, и, может быть, я наполню детский бассейн и просто немного понежусь. – Он установлен в ванной, так что я могу легко наполнить его, и это действительно помогает, когда день становится особенно жарким. Это не очень здорово, но это лучше, чем ничего.

Моя сестра сияет.

– Я взяла тебе одну из этих книжек-раскрасок для взрослых. Нашла это в книжном магазине. И маркеры тоже. Они высохли, но если ты намочишь кончики, держу пари, из них выйдет немного краски.

– Ты такая заботливая. Спасибо. – Я улыбаюсь ей, потому что она действительно старается.

Клаудия улыбается в ответ.

– Знаешь, я действительно не возражаю. Я… – она замолкает, и выражение ее лица становится отстраненным, как будто она слышит частный разговор.

Я знаю, что происходит – она разговаривает с Кэйлом, своим драконом. Клаудия сказала мне, что у них есть ментальная связь, которая возникла, когда они сблизились, и это просто еще одна причина, по которой я ей завидую. Иметь мысленную связь с человеком, которого ты любишь? Чтобы никогда не быть дальше, чем мысль? Это звучит как рай.

Я доедаю последний кусочек своей еды, ожидая, пока моя сестра закончит свой безмолвный разговор. Клаудия хихикает и качает головой несколько мгновений спустя, поглядывая на меня.

– Прости, о чем мы говорили?

– Ничего важного, – обещаю я, и это правда. Я знаю, как прошел бы любой спор. Она изо всех сил старалась бы, чтобы я чувствовала себя комфортно, но тогда я чувствовала бы себя виноватой и в конце концов выставила бы ее за дверь. В конце концов, она беременна. Ей нужно бывать на свежем воздухе и наслаждаться солнечным светом. Вся эта темнота и жара не могут быть хороши ни для кого, даже для меня.

Большая тень проходит над головой по небу, и щеки моей сестры становятся розовыми. На ее лице возбужденный румянец, и я подозреваю, что это из-за приватного разговора, который у нее был. Она вскакивает на ноги и хватает мою тарелку прежде, чем я успеваю доесть.

– Кэйл вернулся.

Я киваю и складываю руки на коленях, потягивая кофе. На улице тепло, и я не хочу пить ничего горячего, но в то же время кофе – это роскошь, и его нельзя тратить впустую. Кто знает, вдруг кофе кончится? Поэтому я наслаждаюсь им, несмотря на погоду.

С низким грохотом, почти похожим на приближающийся шторм, дракон опускается, и его крылья хлопают, как паруса, когда он прижимает их к своему телу, плотно складывая их. Он сидит на краю осыпающейся стены, глядя на нас сверху вниз золотистыми глазами. Он весь в устрашающей чешуе и когтях, крыльях и хвосте, и больше, чем все, что я когда-либо видела. Может быть, размером с кита, но все, что есть в зоопарке или аквариуме, давно мертво или сбежало. Его голова размером с небольшой автомобиль, и он выглядит таким свирепым и похожим на рептилию, когда поднимает когтистую переднюю лапу и ковыряется в длинных клыкастых зубах, что я удивляюсь, как Кэйл и моя сестра вообще смогли полюбить друг друга.

Я бросаю взгляд на свою сестру, и она стоит в его тени, пристально глядя на него снизу вверх, скрестив руки на небольшой выпуклости своего беременного живота. На ее лице выражение чистого обожания, и у меня сжимается сердце, когда я вижу ее такой счастливой. Я признаю это, я ревную. Как я могу не ревновать перед лицом такой радости? Она беременна и в безопасности с партнером, который любит ее больше всего на свете.

А у меня… есть книжка-раскраска.

Они совершенно безмолвны, переговариваясь так, что я не слышу. Моя сестра говорит мне, что Кэйл умеет говорить по-английски, но единственное, что я когда-либо слышала, чтобы он произносил, – это ее имя. Мгновение спустя Кэйл в своем человеческом обличье спрыгивает со стены на землю перед Клаудией.

Я отвожу глаза, потому что он голый, и поскольку технически он мой шурин, я на самом деле не хочу видеть все его… детали. Моя сестра достает полотенце и протягивает ему, и он оборачивает его вокруг бедер. Даже в таком виде он потрясающе красив. В его поведении есть намек на дикость, когда он подходит к моей сестре и ласкает ее щеку пальцами с когтистыми кончиками. Его кожа похожа на золотую чешую, хотя Клаудия уверяет меня, что это кожа. В остальном он выглядит как мускулистый, хорошо сложенный гуманоид с копной густых золотистых волос и короной из коротких остроконечных рогов на висках. Но когда он смотрит на меня, и его рот слегка поджимается от неудовольствия, а глаза вспыхивают черным оттенком, он выглядит менее человечным и больше похожим на дикого зверя, который просто случайно обрел человеческий облик.

– Кэйл говорит, что сегодня он чувствует твой запах в дуновении ветерка, Эми. Мне так жаль. – Клаудия прикусывает губу. – Он говорит, что здесь небезопасно находиться. – Она выглядит разрывающейся между своей парой и мной, переводя взгляд с одного на другого. – Может быть, мы сможем попробовать какие-нибудь новые духи?

Я знаю, что Кэйл намеренно уходит, когда я рядом, потому что духи режут ему нос. Моя бедная сестра. Она пытается сделать всех нас счастливыми.

– Все в порядке, – бодро говорю я ей. – Я просто пойду почитаю свою книгу. Пожалуйста, передай Кэйлу спасибо от меня.

Она молча смотрит на своего человека-дракона, а затем он медленно кивает мне. Я улыбаюсь им обоим и жестом указываю назад, в сторону своей комнаты.

– Я вернусь. Спасибо тебе за завтрак, сестренка.

– Конечно. Я принесу тебе обед позже, – обещает она. – Я экспериментирую с выпечкой хлеба, и, надеюсь, у нас получатся бутерброды. – Она снова проводит рукой по животу, ее улыбка извиняющаяся.

Я улыбаюсь ей еще шире, чтобы дать понять, что я ее не виню, и поворачиваюсь, чтобы вернуться в свою комнату. Моя ненавистная, ненавистная комната. Я шаркаю в том направлении, стараясь не делать свои шаги слишком медленными, иначе Клаудия будет волноваться. Я открываю дверь, и меня ждет затхлая, жаркая темнота. Я оглядываюсь на свою сестру, прежде чем направиться внутрь, и вижу, что Кэйл склонился над ней, гладит ее по волосам и утыкается носом в щеку. Глаза Клаудии закрыты в состоянии, которое можно описать только как абсолютное блаженство, а одна из его больших рук лежит у нее на животе.

И именно поэтому она так счастлива. Дело не в том, что он дикий и опасный. Дело не в том, что он самый страшный хищник в округе. Дело в том, что он так беззаветно предан ей и влюблен в нее. Она – центр его вселенной. Он готов на все ради Клаудии, и солнце встает и садится в ее глазах, когда дело касается его. И это то, что делает меня такой завистливой и одинокой одновременно.

Я закрываю за собой дверь и погружаюсь в удушающую жару. Я зажигаю свечу, чтобы не было совсем темно, и мне нужно почитать книгу «Чужестранка». Она очень толстая, а история интригующая… но я не могу сосредоточиться на этом. Сегодня мои мысли витают в других местах.

Несколько дней назад я совершила очень, очень плохой поступок.

Однако я жду. Я не хочу, чтобы моя сестра заходила в мою комнату. Когда я слышу, что ее смех становится хриплым и отдаленным, я подхожу к двери в свои комнаты и прислушиваюсь. Я ничего не слышу, а это значит, что они, вероятно, удалились в свою спальню. Вероятно, они пробудут там какое-то время. Я стараюсь не думать об этом слишком много и задвигаю засов на своей двери. Если кто-нибудь спросит, я скажу, что спала голой.

Покончив с этим, я направляюсь в дальний конец комнаты, где стоит моя стремянка, и оттаскиваю ее в угол. Когда я украшала комнату шарфами, я заметила, что воздуховоды в этой комнате были достаточно большими, чтобы протиснуться человеку, и однажды, когда мне было скучно, беспокойно и я была так несчастна, что готова была закричать, я забралась в один из них, чтобы посмотреть, куда он ведет. Сегодня я откидываю шарфы и снова открываю его, а затем забираюсь внутрь. Мое колено протестующе пульсирует, но я не обращаю на это внимания. Если бы я останавливалась каждый раз, когда у меня болело колено, я бы никогда не вставала с постели. Я забираюсь внутрь и, извиваясь, пробираюсь вперед, стараясь перенести вес своего тела с больной ноги. Воздуховод делает поворот, а затем огибает внешнюю стену здания, и следующий спуск происходит через несколько комнат, в одном из старых офисов.

Вот куда я направляюсь. Решетки там нет, потому что я сняла ее несколько месяцев назад. Клаудия ничего не заметила, потому что она никогда не ходит в этом направлении. Она придерживается своего маленького уголка в самом здании. Остальная часть здания разрушена и бесполезна, но в этом месте есть то, что мне нужно.

Там есть окно.

Я выскальзываю из воздуховода и вхожу в комнату. Пол скрипит и в некоторых местах кажется немного рыхлым, поэтому я осторожно балансирую своим весом, двигаясь вперед. В этом старом офисе громоздятся сломанные, перевернутые столы, пара компьютеров и что-то похожее на остатки копировального аппарата. Бесполезный хлам в будущем. Ни у кого нет офиса, никто не занимается бумажной работой, и никто не занимается компьютерами. Я прохожу мимо них и направляюсь к окну.

Оно пыльное, покрыто грязью и пеплом, но я могу видеть снаружи. И отсюда я могу видеть на многие мили вокруг. Здесь нет ни ветерка, и в этой комнате так же душно, как и в моей, но вид захватывает дух. Я тяжело опускаюсь в кресло, на котором не хватает нескольких валиков, и просто любуюсь видом.

И я думаю о том плохом поступке, который я совершила…

Когда мы помогали подруге моей сестры Эмме и ее дракону Зору, они использовали меня в качестве приманки для запаха, чтобы выманить врага Зора, злого человека-дракона по имени Азар. Я не знаю всех подробностей – Клаудия многое скрывает от меня, чтобы обезопасить. Но это был один из немногих шансов, которые у меня были, выбраться из своей комнаты на открытое место. И… Я уронила свои трусики в кусты, когда никто не видел.

Трусики действительно идеальны, даже если мысль о том, что кто-то их найдет, заставляет меня краснеть. Это та одежда, которая, кхм, впитывает больше всего моего запаха, и она маленькая, и ее легко спрятать. По моему запаху… другой дракон может найти меня. Неспаренный.

Тогда он сможет прийти и спасти меня, как Рапунцель, освобожденную из своей башни. Он может любить меня так, как любит супруг моей сестры, и я буду в безопасности и о мне будут заботиться. Мне больше не придется проводить еще один долгий день в этой душной комнате-коробке, задаваясь вопросом, в безопасности ли я. У меня будет то же самое, что есть у моей сестры.

«Вот она я. Приди и найди меня», – посылаю я миру, положив руку на окно. Если бы желание и надежда могли нести мысли в мир, мои были бы стремительной пулей со всей потребностью, которую я вкладываю в них.

Наверняка где-то есть кто-то для меня, дракон, такой же одинокий и нуждающийся в ком-то, кого можно любить, как и я.

Глава 2

Раст

Я держу крошечный кусочек материи, обернутый вокруг одного когтя, и пролетаю над человеческим ульем в поисках той, чей запах ощущается на бледно-розовом материале. Той, чей запах держит меня в плену.

Слабый, привлекательный запах со временем выветрился, но это не имеет значения. Я запомнил это наизусть и узнал бы где угодно. Сам по себе клочок не имеет значения, за исключением того, что он служит напоминанием, даже в самые безумные моменты, о том, что у меня есть цель. И поэтому я всегда ношу его с собой. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я нашел его. Три дня? Тридцать? Время не имеет значения для моих мыслей. Дни текут один за другим в дымке дыма и жажды крови.

Это не имеет значения. Я не успокоюсь, пока не найду ее.

Моя пара.

Аромат на розовом кусочке многое говорит мне о ней, даже если я не знаю ее лица или имени. Я знаю, что она молода, она плодовита и у нее нет пары. Я знаю, что она не дракони. И я знаю, что к ней не прикасался другой мужчина, иначе я бы учуял его притязания.

Но там ничего нет, и поэтому я стремлюсь быть тем, кто предъявит на нее права.

Одной мысли о паре достаточно, чтобы сосредоточить мои рассеянные мысли, вернуть мне ясность после недель, месяцев, может быть, даже лет безумия. Вдыхание ее аромата дает мне направление, словно туннель ясности в диких, кровожадных мыслях, которые переполняют мой разум. На мгновение, на краткий миг, я могу вспомнить, кто я и что я такое.