Текст книги "Техасские ведьмы (ЛП)"
Автор книги: Розмари Клемент-Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10
Обычно, говоря «старик», имеешь в виду кого-то хилого и пожилого, но к мужчине, сидевшему в кресле-качалке под лениво вращающимся вентилятором, это все явно не относилось. Да, его загорелую кожу испещряли морщины, и незваный гость выглядел худощавым и поджарым, однако спина его была прямой, а седые волосы – густыми, хотя и примятыми стетсоном, который теперь лежал у незнакомца на колене.
Мне даже в голову не пришло переживать из-за появления чужака. Во-первых, его словно бы совершенно не волновала «охранная система» Гуднайтов. Во-вторых, другое кресло качалось рядом в том же ритме, словно дядюшка Берт решил составить гостю компанию. Ну прямо двое стариков отдыхают на веранде.
Незнакомец встал, когда я выбралась из внедорожника. Старик двигался так, словно за свои семьдесят – или около того – лет провел много часов в седле. Ковбой старой закалки.
– Гиацинта? – спросил он.
Возможно, видел гость не слишком хорошо.
– Я Ами, – крикнула я в ответ, выпустив собак из «Трупера».
Они помчались к воротам, и пришлось пробираться сквозь свору, чтобы добраться до задвижки и впустить всех нас во двор, где лохматые поспешили приветствовать гостя вилянием хвостов и тычками мокрых носов.
– Тетушка Гиацинта в Китае, – произнесла я, поднимаясь по дорожке. – Ну, на Китайском море.
Незнакомец некоторое время чесал собак за ушами, а затем сказал:
– Очень плохо. Я пришел поговорить с ней о заварушке с чертовым призраком и узнать, что она собирается со всем этим делать.
Неожиданно. Ведь все, кого я встретила, казалось, прямо-таки рвались облить тетушку грязью как раз по поводу «заварушки с призраком». И я не спешила радоваться перемене, потому что сама решила держаться от всяких привидений подальше.
Придется тщательно подбирать слова. Он мог быть как главным городским чудаком (после тетушки Ги, конечно), так и уважаемым отцом-основателем Барнетта. В любом случае злить его не следовало.
– Не хотите ли стакан воды или чего-нибудь другого, мистер… – Гость продолжал просто смотреть на меня, так и не потрудившись назвать свое имя. – Вы, должно быть, долго сюда добирались.
– О, я приехал верхом. – Он кивнул в сторону небольшого загона. – Оставил коня там. Всегда так делаю, когда приезжаю навестить Берта и его маленькую леди.
– Э-э-э… – Я не знала, что на это ответить. Может, Гуднайты и болтали иногда о сверхъестественном с обычными людьми, но я не привыкла, чтобы люди отвечали нам тем же. Разве что в мамином магазине, но и туда большая часть покупателей – за исключением постоянных клиентов – приходила за симпатичными канцелярскими принадлежностями и фарфоровыми статуэтками фей. Поэтому я просто повторила: – Замечательно. Не хотите выпить? Воды? Лимонада? Чаю со льдом?
– Чай был бы очень кстати. – Гость откинулся на спинку кресла, а собаки обосновались вокруг него, старательно держа свои хвосты подальше от качалки. – Семья не позволяет мне держать его дома. Кофеин. – Он похлопал себя по груди. – Вредно для сердца. Хотя какая разница. Когда придет время умереть, тогда и умру.
– Ага-а. – Только не на моем крыльце, пожалуйста. Я зашла внутрь, заварила травяной чай без кофеина и положила туда льда.
Выйдя обратно на террасу, поставила стакан на столик возле гостя и вновь представилась:
– Я Ами. Племянница Гиацинты.
– Я и в первый раз услышал, как тебя зовут, – огрызнулся старик. – Не глухой.
– Да, – спокойно произнесла я, – но вы не сказали, кто вы такой.
Гость посмотрел на меня так, словно я должна была знать, кем именно он был. И, глядя на хмурый вид и стетсон, я уже начала догадываться. Так что не сильно удивилась, когда он произнес:
– Я Мак Маккаллох. Ну, мисси, и что ты собираешься делать с Безумным Монахом?
Все это уже оказалось слишком для моего понимания, чтобы переваривать стоя, поэтому я села, надеясь, что дядюшка Берт освободил второе кресло-качалку.
– Простите. Вы сказали «Безумный Монах»?
Я не хотела развивать эту тему. Не хотела быть втянутой в охоту на призрака. Но я обязана была спросить. Безумный Монах, вот это да!
– Не смотри на меня, – сердито проворчал Мак Маккаллох. – Не я выдумал это глупое прозвище. Это все та женщина. Ходила вокруг и задавала вопросы. Писала книгу или чего там еще. – Он тряхнул стаканом со льдом в мою сторону. – Никогда не верь писакам. Они зарабатывают на жизнь, выдумывая небылицы.
– Да, сэр, – согласилась я только для того, чтобы не уходить от темы. – Получается, эта дамочка, что приехала сюда и расспрашивала о призраках… она придумала Безумного Монаха?
– Ох, нет. Она только придумала ему прозвище. «Безумный Монах с ранчо Маккаллохов». Тьфу! Надо в суд на нее подать.
– Видимо, призрак тоже так думает, – поддержала я. – После того, как беднягу припечатали таким имечком, чего ж удивляться, что он слоняется по округе и пугает людей?
– Ха! – Мак хлопнул ладонью по колену. – Ты мне нравишься, Гиацинта, даже если говоришь, как городская девчонка.
– Ами, – поправила я, но все равно порадовалась, что понравилась этому странному, раздражительному человеку.
Дедушка Бена. Боже правый! Этого стоило ожидать. Как раз когда я решила, что страннее день уже не станет.
– Я так и сказал. Ами. – Мистер Маккаллох глотнул чая, довольно причмокнул и вздохнул, поставив стакан на столик. – Нет, призрак настоящий. Иногда ублюдок неожиданно появляется, какое-то время сводит всех с ума, бьет несколько человек по голове и исчезает.
– Бьет людей по голове? Так же, как ударили наемного рабочего прошлой ночью?
– Чертовски верно.
– Грубовато для священника. – Но сказав это, я вспомнила, как тяжело было дышать, глядя на призрачную колону, как холод, казалось, сжимал мою грудь.
– Поговаривают, что он был солдатом. Возможно, одним из тех типичных солдатов-священников, что появились в Мексике, когда та вошла в состав Испании.
Я вспомнила разговор с Марком на раскопках.
– Вы хотите сказать, конкистадором? Или миссионером?
Маккаллох махнул рукой, отметая неуместные замечания:
– Да неважно. Он бьет людей, потому что охраняет сокровище. Все в округе знают эту историю. Гиацинта должна была тебе рассказать.
Я снова села в кресло, вздохнула, и горячий воздух заполнил мои легкие и прогнал так неожиданно вспомнившийся холод.
– Да, действительно должна была. Хотя думаю, ее больше волновал домашний скот.
– Однако это совершенно не похоже на Гиацинту. – Что верно, то верно. – Она согласилась: нужно что-то предпринять, пока не пострадало еще больше людей.
– Кроме вашего наемного рабочего пострадал еще кто-нибудь?
– Ну, те идиоты, мальчишки Келли.
– Как, например, помощник шерифа Келли? – Куда ни плюнь – везде этот парень. Я бы не назвала его мальчишкой, но ведь мне не семьдесят с лишним лет.
– Он самый. И его придурочный брат, – ответил мистер Маккаллох. – Или, может, это был его придурочный брат и их придурочный друг. Гоняют как идиоты на своих идиотских вездеходах. – Он ткнул в меня пальцем: – Никогда не доверяй Келли.
Я точно не могла представить помощника шерифа Келли, гоняющим на вездеходе, но это больше соответствовало его поведению, чем статус полицейского.
– Когда это произошло, мистер Маккалох? – Он, прищурившись, поднял взгляд на балки над террасой, словно пытался отсчитать годы назад, так что я ему помогла: – Кто в то время был президентом?
– Отец губернатора. – Я поняла, что он имел в виду период, когда в Белом доме сидел Буш-старший. Странный способ выразить свои мысли, но для некоторых техасцев политические события, происходящие за пределами штата, – лишь досадные помехи, не стоящие внимания.
Значит, происшествие с вездеходами случилось недавно. Фин говорила, что, судя по слухам, это один и тот же, периодически возвращающийся призрак. Я знала, что некоторые привидения поднимаются только при определенных обстоятельствах или по определенному расписанию. Или просто так…
Хорошо бы одиннадцатилетней Ами сесть и заткнуться. Я мысленно надежно заперла ее в шкафу и повернулась к мистеру Маккаллоху.
– Я немного удивлена, что вы здесь. Думала, ваша семья не верит в призраков. И... хм... к тому же сейчас вам не очень нравятся Гуднайты.
– Ну, это все глупости. Я здесь, разве не так? – Мак залпом допил свой чай и с глухим стуком поставил стакан на стол. – И не только ради чая со льдом. Не говори Эмили, но ее чай этому и в подметки не годится.
– Кто такая Эмили? – спросила я, вскочив со своего кресла, когда дед Бена вытолкнул себя из своего. На всякий случай. Он казался крепким, но было что-то… Не знаю. Может, это снова предчувствие, или я просто беспокоилась о слабом сердце старика.
– Моя жена, – ответил он. И едва касаясь перил, легко спустился по ступенькам. – Которая меня высечет, если не вернусь домой к ужину.
– Что ж… – Я сказала себе, что и без Мака Маккаллоха у меня достаточно поводов для волнений. С другой стороны, если с ним что-нибудь случится, Бен и в этом может обвинить меня. – По пути домой будьте осторожны. Может, вам... хм… – Я собиралась сказать «помочь забраться в седло», но подумала, что это будет слишком. – Подержать стремя или что-то вроде того?
– Черт возьми, нет, – рявкнул гость. – Я тебе что – дебютантка, впервые залезшая на лошадь ради дурацкого парада? – Он произнес это как «деб-ю-тон», в нос, на французский манер, и я подавила улыбку. – Просто занимайся своими делами, мисси. Как разберешься со всей этой ерундой о Безумном Монахе, тогда и сможешь указывать мне, как ездить верхом. Да у меня седло старше тебя!
Ну я, собственно, к этому и клонила, но решила лучше промолчать. Однако тут уловила суть его речи.
– Мистер Маккаллох, – окликнула я, и он повернулся ко мне, стоя на нижней ступеньке. – Я не говорила, что собираюсь искать Безумного Монаха.
– Но ты собираешься, – произнес он, надевая свой потертый испачканный стетсон. – По глазам вижу. Этот взгляд...
– Какой? – спросила я. Как же достало, что его семья вечно клевещет на мою! – Как у всех Гуднайтов?
– Ответственный. – Мак поправил шляпу точно так же, как уже дюжину раз за сегодня делал Бен, прежде чем доказать мне свою точку зрения. – Словно ты из тех девушек, которые могут позаботиться о проблеме. Так, черт возьми, позаботься об этом призраке.
Я смотрела ему вслед, пока он направлялся к загону. И через несколько минут Мак Маккаллох поскакал рысью на коне цвета крепкого кофе. В седле он выглядел значительно крепче, отчего я немного меньше стала волноваться о его здоровье.
Позаботиться о ерунде с Безумным Монахом. Это значит, я получила разрешение на поиски призрака на землях Маккаллохов? Как-то сомнительно, что Бен или Келли оценят мое рвение.
Не то чтобы я вообще задумывалась об охоте на призрака.
Я подошла к забору, чтобы посмотреть, как уезжает мистер Маккаллох, и, когда уже повернула к дому, под моими ботинками что-то хрустнуло.
Свежая деревянная стружка цепочкой тянулась обратно к столбу ворот. Я осторожно приблизилась к нему, и сердце бухнуло в груди, когда я увидела на дереве совсем недавно вырезанный узор. Я сравнила его с символом, находившимся выше – хорошо знакомым, поистершимся под солнцем и дождем и едва заметным. Провела пальцем по старому узору и ощутила, как приятное теплое покалывание разлилось по руке. От нового я занозила бы палец, но почувствовала бы тоже самое.
– Черт побери, Фин, – с нежностью прошептала я.
Сестра когда-то успела усилить «охранку» вокруг дома и двора.
Я знала достаточно, чтобы понять: на это потрачено немало времени и сил, особенно ее собственных. Должно быть, Фин не спала всю ночь, поскольку вряд ли успела бы сделать узор в промежутке между тем, когда я отправилась на раскопки, и тем, когда она сама туда приехала.
Мое сердце выросло вдвое, как у Гринча[13]. Вот поэтому я и мирилась с расплавленными предохранителями. У меня был свой способ удерживать границы между Гуднайтами и миром. У Фин – свой.
Вопрос в том, будет ли любого из них достаточно?
Глава 11
Избежать Безумного Монаха с ранчо Маккаллохов мне не удалось.
– Что? – недоверчиво посмеиваясь, переспросил Марк. Хорошо еще, что в баре было шумно из-за громкой музыки и толпы людей, болтающих на повышенных тонах.
Фин с воодушевлением подалась вперед, поставив локти на исцарапанный угловой столик, где мы сидели в компании студентов-антропологов.
– Безумный Монах! Это ведь такая древность! Как Верный Защитник или Женщина в белом.
О призраке им сообщила не я. И уж точно не я назвала его таким вычурным именем, тем более в закусочной на окраине города. Когда мы с Фин и Марком присоединились к компании, те уже вовсю обсуждали местное привидение.
«Пристанище» – это освещенная неоновым светом забегаловка с липкими столами и полом, усеянным опилками и скорлупками от арахиса. Сети ресторанов такое могут только копировать. В меню всего три блюда: бургер, куриные палочки и хот-дог, а на гарнир картошка-фри, начос или картошка фри с начос и сыром. В одном углу длинного узкого здания находился бар, а в противоположном – сцена. И целый табун мотоциклов на покрытой гравием парковке, где я оставила Стеллу.
Фин приехала вместе с Марком на его джипе. Остальные уже сидели внутри за столиком, вместившем всех нас восьмерых, и обсуждали, что поведал бармен Лукасу и Дуэйну, когда те пошли за ведерком льда, пивом и газировкой. Все это теперь стояло на столе.
– Он прямо так и сказал, – повторил Лукас. Он учился в магистратуре по латиноамериканской истории и записался добровольцем на раскопки, но напоминал скорее полузащитника, чем потенциального ученого. – Безумный Монах с ранчо Маккаллохов. И, похоже, наши раскопки его разозлили.
Дуэйн – студент предпоследнего курса специальности «предпринимательство», также подвизавшийся в разнорабочие – подтвердил историю товарища серьезным кивком:
– Он даже намекнул, будто именно мы виноваты, что тот парень прошлой ночью попал в больницу.
– Почему же? Ведь копать мы начали только сегодня утром, – недоумевала Дженни – девушка с веснушчатым лицом, которая каталогизировала артефакты под навесом на раскопе. Она училась на последнем курсе судебной медицины и собиралась стать криминалистом.
– Ребята, вы относитесь к этому слишком серьезно, – заметила Кейтлин. Она приехала из Алабамы – что объясняло акцент, – училась в магистратуре на археолога и набирала дополнительные часы на раскопках.
«Любитель черепков и кремневых орудий тусуюсь с фанатами костей. Приходится ездить на все раскопки, какие подвернутся», – пояснила Кейтлин, когда все сидящие за столом по очереди представлялись.
Мне очень хотелось найти в ней отрицательную черту – и ревность тут ни при чем, – но пока что эта студентка казалась довольно приятной, хоть и немного вспыльчивой. И если бы все считали вспыльчивость недостатком, то у меня не осталось бы друзей.
– Так что вы думаете? Мы роемся в могиле монаха? – спросил Марк, хватая и протирая заледенелую бутылку «Шиннер Бок».
Последним из нашей банды в разговор вступил Эмери Роудс. Он учился на магистра по специальности «физическая антропология», как и Марк, но на этом сходство и заканчивалось, так как Марк – это Марк, а Эмери… ну, короче, имя подходило как к его внешности, так и к манере выражаться[14].
– Вы что, серьезно пытаетесь построить теорию, основываясь на россказнях психа за барной стойкой?
Я молча наблюдала за беседой, пока даже не заикаясь о визите Мака Маккаллоха. А то пришлось бы объяснять, с чего это вдруг он заявился на ферму Гуднайтов и потребовал разобраться с призраком. Хотелось максимально возможно оттянуть тот момент – а лучше вообще его избежать, – когда меня сравнят с «психом за барной стойкой».
– Очевидно, шум и вспышки света наблюдаются на пастбище с тех пор, как началось строительство моста, но ситуация ухудшилась, когда бульдозер откопал первые останки, – пояснил Дуэйн, слегка подражая Эмери.
– Это бессмысленно. Вряд ли усопший покоился с миром. Ваш профессор сказала, что это была совсем неглубокая могила, – заметила Фин.
– Это история о привидениях, в ней необязательно должен быть смысл, – усмехнувшись, ответила Кейтлин.
Ой-ой. Фин выпрямилась и явно собиралась пояснить Кейтлин по пунктам, почему та абсолютно не права. Я не дала сестре и рта раскрыть, не допускать «чудес» – моя задача.
– Истории о привидениях – народное творчество. И, как и в любых преданиях, в них есть некий сокровенный смысл.
Фин спокойно отнеслась к моему вмешательству и продолжила в том же духе:
– Даже если такие сведения искажаются слухами и раздуты суевериями, они обычно на чем-то основаны. Уверена, вам известны случаи, когда устное творчество привело археологов на места, которые они никогда бы не нашли, если бы не слухи и такие россказни.
Кейтлин моргнула, поморщившись, взяла бокал с пивом и сделала большой живительный глоток:
– О боже! Меня только что поучала первокурсница! Какой стыд!
– Вообще-то, я уже на втором курсе, – ответила Фин, словно успокаивая Кейтлин, отчего Марк рассмеялся еще громче.
Я подняла свой «Доктор Пеппер», подавляя стон. Моя сестра всезнайка, но по крайней мере забавная.
Марк перестал смеяться и поддразнил Кейтлин:
– Фин не виновата, что права. – Оперевшись на стол, он наклонился и заговорил строго, поучающе: – Вот так нашли миссию Сан-Саба, о которой я тебе сегодня рассказывал, Ами. Археолог обнаружил в архиве старый памфлет. Его напечатала для туристов семья, которая всегда находила артефакты во время полевой жатвы. Академики много десятков лет не обращали внимания на эти легенды, но, как оказалось, в памфлете была подсказка, как найти пропавшую миссию.
– Кстати о находках… Что случилось после моего ухода? Вы достали череп без проблем? – спросила я, готовая говорить о чем угодно, кроме Безумного Монаха.
Марк с удовольствием описал, как они доставали найденное, давая Лукасу время принести еще напитков, а мне – возможность составить новый план, чтобы удержаться на грани между чудаковатостью Гуднайтов и нормальностью.
Всю вторую половину дня, с тех пор как Мак Маккаллох ускакал восвояси, я себя наставляла: «Делай вид, что это просто легенда, а не настоящее привидение». Я ожидала, что призрак с ранчо станет главной темой городских сплетен, и обсуждать его будут даже в таком забитом битком и шумном баре. Особенно в таком баре. Люди ведь приходят сюда посплетничать, верно? Я просто не думала, что россказни о Безумном Монахе настигнут меня так скоро.
– О, бьюсь об заклад, тебя это заинтересует, Ами, – сказал Марк, возвращая мое внимание к разговору за столом. – Доктор Дуглас сделала предварительную оценку и предполагает, что найденный тобой череп, скорее всего, такой же древний, как и первый. Поэтому завтра мы начнем копать вокруг и искать другие останки. Может, выроем несколько пробных ям между двумя уже раскопанными.
– Так это может оказаться очень крупной находкой, – робко заметила я. – Такой, о которой ты говорил днем.
Все были слишком взволнованы, чтобы услышать нерешительность в моем голосе. Они болтали про историческую значимость находок, написание статей и придумывали название этому месту. Но на мгновение шум в баре отошел на второй план, а я оказалась в поле под палящим солнцем, над холодной землей и думала о костях, призраках, недоумевая, как же смогу уснуть сегодня и не увидеть во сне черные провалы глазниц найденного черепа.
Кейтлин стряхнула с себя раздражение и вмешалась в беседу:
– Спорим, что это потерянное поселение.
– Оно, наверное, осталось еще с испанской колонизации, – вставил Лукас. – В этом районе уничтожили несколько колоний.
– Ты имеешь в виду «миссий». – Ход мыслей Фин проследить нетрудно. Над ней словно горела неоновая вывеска, как те пивные значки у бара.
– Ты думаешь о Безумном Монахе? – спросила Дженни.
Эмери презрительно фыркнул:
– Даже для призрака это кажется смешным, словно отрывок готического романа «Тайны Адольфо».
– Удольфо, – с удовольствием поправила я. Его презрение заставило меня потерять бдительность. Даже если бы у меня в комнате не появились призраки, а в сознании не застряла одиннадцатилетняя охотница за привидениями, мне было бы сложно отказаться от возможности раскопать всю историю. Как я уже говорила Кейтлин, во всем этом есть смысл. – И это не такая уж чепуха. В Техасе проживало много монахов в дни испанской колонизации.
Лукас кивнул и внес свою лепту:
– Они искали золото для Матушки-церкви. А миссионеры должны были облагородить туземцев.
– Как Коронадо, – влезла Фин. – Все еще ищет свой потерянный золотой город.
– Вот только этот Коронадо умер в Мексике, – уточнил Лукас. – Хотя, полагаю, он мог вернуться сюда после смерти. Интересно, а призракам нужен транспорт?
– Но Коронадо не монах, – возразила Дженни, заражаясь энтузиазмом Фин и копируя ее позу.
Марк, Лукас и Дуэйн тоже подались вперед. Даже Кейтлин невольно заинтересовалась, а вот Эмери пытался сделать вид, что он выше всего этого.
– Неужели эти миссии забредали так далеко на север? – спросил Марк.
Лукас небрежно махнул рукой, мол, ни да, ни нет.
– Самые крупные и успешные находились гораздо южнее, вдоль Гуадалупе, и на востоке, у реки Нечес. Здесь почва недостаточно плодородная для сельского хозяйства, так что большинство миссий потерпело неудачу. Или погибло. Ты говорил про Сан-Саба, это недалеко отсюда.
– Разве не было какой-то шахты в Сан-Саба? Призраки часто стерегут сокровища, – заметила Фин.
При слове «сокровища» все загорелись и затаили дыхание.
А затем Эмери разрушил чары полным раздражения и отвращения голосом:
– О боже мой. Кто-то смотрит слишком много фильмов.
И все рассмеялись, избавляясь от царившего напряжения.
Предположение Фин ошарашило и меня, но совсем по другой причине. Мак Маккаллох упомянул о сокровище, но я еще не рассказала об этом сестре. Хотя, как она говорила, существует множество легенд о призраках, не желавших оставлять свои сокровища без защиты.
– Этот факультатив оказался интереснее, чем я думал. Напоминает серию «Костей», – заметил Дуэйн.
– Боже ж ты мой, – опять заговорил Эмери тем же презрительным тоном, – благодаря телевидению, в наших группах полным-полно дилетанток, которые считают, что раскопки кишат сексуальными антропологами, которые раскрывают преступления и флиртуют с агентами ФБР.
– Позволю себе с тобой не согласиться, – влезла Фин, словно участвуя в дебатах, и, намеренно или нет, развеселила меня до жути. – Марк точно сексуальный антрополог.
Упомянутый Марк поперхнулся пивом, откашлялся и ответил:
– Спасибо, chica, но я не знаком с агентами ФБР.
– Я подаю заявление в ФБР, могу пофлиртовать с тобой, – предложила Дженни.
– И Кейтлин тоже ничего, – сказал Дуэйн, и Лукас в знак согласия поднял бутылку. Кейтлин закатила глаза, но я заметила, как она посмеивается, потягивая пиво.
– Очень смешно, – буркнул Эмери, ни капельки не завидуя, ага. – Но вы меня совсем не так поняли.
Но я не собиралась отпускать его с крючка, потому что, во-первых, так можно увести разговор от призрака, а во-вторых, что за сноб использует слово «дилетантка» на полном серьезе?
– Я поняла твою точку зрения, но где-то читала, что число студенток на потоке естественных наук увеличилось, и многие считают это заслугой именно заумной цыпочки из телесериала.
– И ты учишься на естественно-научном факультете, я угадал? – спросил Эмери, глядя на меня свысока.
Я с вызовом подтвердила его догадку:
– Я поступила на биологию, а у Фин две специальности – химия и физика.
И когда все повернулись к Фин, я поняла, что случайно выдала ее секрет. Но я гордилась сестрой, пусть даже она демонстрировала свою гениальность весьма необычным способом. Да и отношение Эмери меня разозлило.
– Химия и физика? – изумленно переспросил Марк.
– Ну, эти науки связаны, – скромно подтвердила Фин.
– И тебя на это толкнул сериал «Место преступления»? – презрительно поинтересовался Эмери, чем заслужил раздраженные взгляды от Дженни и Кейтлин.
Фин, разумеется, ответила буквально:
– Вообще-то, «Охотники за привидениями».
Все рассмеялись, как будто мое сестра пошутила, но это не так. Я застонала – про себя.
«Вот поэтому я ее никуда и не вожу».
– А почему не парапсихология или что-то подобное? – спросил Эмери, который, скорее всего, высмеял бы Фин, независимо от ее ответа.
Сестра посмотрела на насмешника, будто не могла поверить, что тот задал такой глупый вопрос:
– Потому что мне интересна не психоспиритическая сущность паранормального, а лишь физические показания, которые можно измерить.
Дженни, казалось, обрадовалась, что Эмери поставили на место:
– Я поняла: ты используешь приборчики для измерения холодных мест, электромагнитной энергии и всего такого, как в тех шоу по телику?
– Точно, – кивнула Фин. – Хотя меня интересуют не только призраки, а вообще все паранормальное: экстрасенсы, медиумы, колдовство различных культур. Вот только не существует в природе аккредитованного университета, выдающего диплом претернатуральных наук. Так что… – Фин пожала плечами: – Химия и физика.
– Насколько я знаю, на двойных специализациях обязательно есть летние курсы, – заметил Эмери высокомерным и снисходительным тоном.
Фин ответила намного спокойней, чем смогла бы я на ее месте:
– Я учусь на двух курсах дистанционно и занимаюсь индивидуальным проектом. Он основан на работе Семена Кирлиана, написанной в 1930-х. Кирлиан считал, что можно поймать изображение короны электрического поля предмета, лежащего на фотостатичной пластине под напряжением.
Эмери лишь озадаченно заморгал, Дженни рассмеялась, а Дуэйн, решив пошутить, добавил:
– А можешь перевести для предпринимателей?
Марк покосился на приятеля:
– Чувак, я сам половины не понял.
– Это неважно, – отмахнулась Фин. – Я просто беру за основу тот принцип. Корональный визуализатор ауры измеряет энергетическую ауру объектов относительно метафизической энергии, а не электрической.
– Ты об этой штуке говорила сегодня? – спросил Марк.
– Да. Мне интересно, проявятся ли подземные аномалии при воздействии коронного разряда на растущую на поверхности флору.
Это звучало не так уж и безумно – даже из уст моей сестры. Если забыть про пожар в химической лаборатории и выбитые пробки, гаджеты Фин обычно работают, как только она устраняет мелкие неполадки. А таковые находятся всегда, учитывая, что сестричка – насколько мне известно – как правило является первопроходцем.
Я уже начала надеяться, что мы покончим с шоу «Девочка-изобретатель», не выходя за рамки нормальности. Но тут Кейтлин спросила:
– Что значит «метафизическая энергия»?
«Не делай этого, Фин, не говори», – попыталась я послать сестре мысленное сообщение, будто внезапно развила прежде несуществующую способность к телепатии.
Но, разумеется, Фин не стала держать язык за зубами.
– Ой, – бросила она небрежно, – абсолютно все, начиная от сильных чувств до сверхъестественных событий: привидений, чар и тому подобного. Особенно меня интересует потенциал гербомантии.
Заметив непонимающие взгляды студентов – и до того, как я успела ее остановить, – Фин пояснила:
– Магии растений.
Вот хрень! Внутренности завязались узлом, я вцепилась в край стола и подумала: может, притвориться, будто мне плохо, чтобы спасти нас от насмешек? Ребята, вероятно, позабудут все сказанное сестрой, если я сумею изобразить правдоподобный сердечный приступ.
Но это же Фин. За те несколько месяцев, которые она провела в колледже, я уж и забыла, как она умеет болтать о сверхъествественном, прикрываясь обыкновенной эксцентричностью.
Марк поскреб подбородок:
– Ты считаешь, что сможешь поймать в кадр подземные помехи?
Сестра кивнула:
– Такое возможно, если есть какой-то раздражитель.
– О, да перестаньте! – воскликнул Эмери и пересел дуться в уголок.
Не догадываясь о моей готовности симулировать сердечный приступ, Дуэйн мне подмигнул:
– Ты именно так нашла тот череп, Ами?
– Его нашла Лила, – машинально поправила я.
– Кажется, моя сестра случайно использовала заклинание, – сказала Фин, ибо всегда выбирала для разговора самую опасную тему.
Дуэйн поддразнивающе улыбнулся:
– И часто ты балуешься заклинаниями?
– Нет, – решительно отрезала я.
– Это правда, – подтвердила Фин. – Ами предпочитает жить более приземленно, чем вся остальная семья.
– Так ваша семья… – вступила Дженни, – как вы себя называете? Викканцы?
– Боже, нет, – отмахнулась Фин, – мы лютеране.
Студенты расхохотались, а я откинулась на жесткую спинку деревянной скамьи, позволяя шумной музыке кантри и облегчению наполнить меня. Я могла бы злиться на сестру за ее тирады. Каким бы иммунитетом она ни обладала – и неважно, обусловлен он ее личными качествами или какой-то магией, – это не может длиться вечно. Кто знает, что могут подумать или сказать те, на кого влияние Фин не распространяется? Единственное, что ясно наверняка, – разбираться с этим придется мне.
Но не мне бросаться камнями. Я и сама утратила всякую объективность. Моя задача – не давать эксцентричности Гуднайтов воли, а окружающим из реального мира – нас осуждать. И как это делать, если у меня выбивают почву из-под ног?
– Знаете, что нам надо сделать? Поискать призрака, – предложил Дуэйн.
Я так быстро выпрямилась, что ударила кого-то под столом.
– Погодите...
– Какая прекрасная идея! – воскликнула Дженни. Интересно, это врожденный энтузиазм или влияние алкоголя? В любом случае плохие предложения сыпались одно за другим: – Мы можем использовать ту штуковину – «коронное зрение».
– Корональный визуализатор ауры, – поправила Фин.
– Ребята, вы же шутите? – выпалила Кейтлин, а потом повернулась к Марку и Лукасу: – Ну вы-то не поддерживаете эту ерунду!
Лукас глотнул пива:
– Нет, во всяком случае, пока как следует не подкрепимся.
Почему Фин молчит? Я ожидала, что она схватится за подвернувшуюся возможность и помчится к ручью как ненормальная.
А что еще важнее: почему молчу я? Я должна была остановить этот бред, но не могла вымолвить ни слова.
И тут заговорил Марк:
– Я не против проверить, уловит ли изобретение Фин какие-нибудь помехи под землей. Все, что угодно, если это поможет раскопкам.
– Вперед! – Дуэйн улыбался так, будто заранее согласен на все. – Мы сможем это записать и, возможно, попадем на телешоу.
– Я не согласна, – сурово возразила Фин. – Не собираюсь лишать свои изобретения научной чистоты, как какая-то дешевка с ютьюба.
Марк рассмеялся, а Эмери заметил:
– Рад, что хоть кто-то заботится о чистоте науки.
– Это просто эксперимент, – произнес Марк и допил пиво. – Но Лукас прав, не мешает сначала перекусить.
Они все говорили, но я перестала слушать. И до боли в пальцах вцепилась в стол, словно в поручень безопасности на американских горках. Да и желудок вел себя как на том же головокружительном аттракционе, а по шее и груди стекали капельки пота.
