Текст книги "Техасские ведьмы (ЛП)"
Автор книги: Розмари Клемент-Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава 23
Мама всегда умудрялась позвонить вовремя, даже когда это оказывалось совсем некстати.
Как только я выбежала из бара, Джо Келли резко вскочил на ноги. Впечатляет, учитывая, что он курил травку. Келли пялился на меня, я смотрела на него, пока он наконец не сообразил, что косячок лучше спрятать, а не держать прямо перед собой.
Да плевать. Я свой лимит исчерпала и сейчас была не в состоянии сочинить что-то вразумительное. Какая ирония, ведь именно поиски Келли привели меня в такое состояние.
Я повернулась, побежала к припаркованной Стелле, заскочила в нее, закрылась и некоторое время просто сидела, впитывая в себя уютное тепло машины.
А немного успокоившись, поехала домой.
«Да пошел ты, Безумный Монах! У меня выходной».
Обычно мне нравилось водить машину – так я могла спокойно о чем-то подумать. Никаких учителей, шума телевизора, интернета. Но сегодня прелесть ситуации заключалась в том, что невозможно ехать по Хилл-Кантри и одновременно размышлять. Сумерки и извилистая дорога полностью захватили мое внимание, точно медитация. К тому времени, как на пассажирском сиденье ожил телефон, который я туда бросила, внешнее спокойствие я, пожалуй, обрести успела.
Но маму этим не проведешь.
– Милая, что с тобой?
Я не стала останавливаться у обочины, чтобы поговорить, а просто перевела сотовый на громкую связь.
– Мам, я в порядке.
– А по голосу не скажешь.
Мне не хотелось ей рассказывать. Не хотелось расплакаться, услышать очередное «я же тебе говорила» и точно не хотелось признаваться, что прежний страх превратился в ярость.
«Идиотский призрак».
– Дейзи наверняка тебе уже все рассказала, – попыталась увильнуть я.
– Кто захочет узнать из третьих рук, что на его дочь наложен гейс[17] призрака?
Гейс. Тяжелое старомодное слово – и так подходит делу.
Не имея возможности бросить сердитый взгляд на маму, я хмуро уставилась на лобовое стекло.
– Ну, я бы не обрадовалась, узнав и из первых рук.
– Амариллис, каким тоном ты со мной разговариваешь?
Я сделала глубокий вдох и убрала ногу с педали газа, когда дорога пошла вниз. Конечно, хотелось проверить, на что способна Стелла, но на дороге есть и другие водители. А еще у меня мама на телефоне.
– Прости, мам.
– Милая, расскажи, что случилось.
– Тетя Гиацинта меня заколдовала, вот что.
– Ох, дорогая, она никогда бы так не сделала.
– Не буквально. Но теперь ко мне привязан призрак, и я не могу сказать, что он не существует, или что я его не ищу, или даже что магия тут ни при чем. У меня словно все мысли из головы вылетают, а рот отказывается работать.
Повисло молчание, и я даже по телефону поняла, что сейчас услышу.
– Значит, ты не можешь лгать?
– Мам, это не ложь, а дымовая завеса. – Вообще-то полная ложь, правда с одним исключением: – Я даже не могу сказать, что я не ведьма.
– Милая, говорить, будто ты не ведьма, все равно что называть себя вегетарианкой, раз покупаешь мясо в магазине, а не убиваешь самолично.
Дорога резко вильнула в сторону, немного чересчур выражая то, что сейчас творилось в моей голове.
– Я об этом не думала, – призналась я, переварив услышанное.
– А должна бы, иначе ты смогла бы это произнести. Тройное обещание влияет на твое сознание, пусть ты и не отдаешь себе в этом отчет.
Правда. Я не практиковала магию, но пользовалась ей, как люди пользуются интернетом. Ну ладно, не совсем удачное сравнение, такое мне не под силу. Тогда как используют всякие несущественные, но облегчающие жизнь мелочи, вроде смс-сообщений. Речь не о заклинаниях – просто составление травяных сборов, косметические средства и выбор бижутерии.
– Откуда ты знаешь про тройное обещание? – спросила я, хотя уже догадалась об ответе.
– От Фин, конечно. Дорогая, я так горжусь, что ты взялась за это дело. Всегда знала, что у тебя есть свои особенные таланты, но почти сдалась… ладно, вру. Я никогда не сдаюсь, когда дело касается моего ребенка, – поправилась мама со смехом.
Выруливая на всех виражах и поворотах, метафорических и вполне реальных, я вцепилась в руль так, что костяшки побелели. Жаль, не съехала на обочину, когда была возможность. Эта ночная поездка требовала большей концентрации, чем все словесные схватки, в которых я участвовала.
– Мама, ты о чем? Я же не вызывалась разбираться с призраком.
Голос мамы пропал, потом вновь появился, и когда связь наладилась, родительница продолжила говорить так, будто меня не слышала:
– Забавно, я же подозревала, что твой талант связан с призраками, ведь…
Связь снова прервалась.
– Ведь что, мам? – закричала я на стоявший на панели телефон, будто от этого сигнал мог улучшиться. – Если я сознательно вызвалась, то могу избавиться от этого призрака, да? Мама?
– Да, милая? – отозвалась она.
– Ты слышала, что я сказала? Тут в холмах связь теряется.
– Ты в пути?
– Да. Наверное, в мертвую зону попала. – Ого. Неудачный выбор слов. – Наверное, мне лучше отключиться.
– Амариллис Гуднайт! Ты что, разговариваешь за рулем?
– Я по громкой связи…
Треск помех оборвал разговор. Посмотрев на телефон, я убедилась, что звонок сорвался, а снова подняв глаза… увидела стоящего посреди дороги мужчину.
Я ударила по тормозам. Стелла пыталась удержаться на асфальте, и я вцепилась в руль, скованная ужасом, напрягая каждый мускул, словно могла одной силой воли заставить машину вовремя остановиться.
«Боже, пожалуйста, пусть она остановится».
Визг шин, внезапный треск помех из радио. Затем все стихло, погрузилось во тьму, и я замерла посреди двухполосного огражденного шоссе в окружении гор, а впереди длинной извилистой желтой лентой расстилалась пустая дорога. Совершенно пустая.
– Какого… черта?
Я уставилась туда, где – клянусь, собственной жизнью поручилась бы, не сумей я удержать Стеллу на дороге! – минутой раньше стоял какой-то человек.
Ничего.
Мороз продрал по спине от страха. Вокруг не было абсолютно ничего. Ни людей, ни других машин, ни даже огонька от какого-нибудь стоящего неподалеку дома или амбара. Только я. Совершенно одна.
Так что же я видела? Вспышку. Фигуру в свете фар: мужчину, стоявшего прямо, опустив руки. Я не могла вспомнить, как он выглядел. Словно нечто безликое, только намек на человека. Тень.
Отодрав пальцы от руля, я включила аварийку. Даже если мне просто показалось… От одной мысли, что придется покинуть машину, мой безопасный мирок, сердце забилось быстрее. Кровь стучала в ушах, когда я вышла и обыскала дорогу с обеих сторон. Из-за контраста между ярким светом фар и кромешной темнотой много я не увидела, но убегающего человека точно бы заметила.
Ничего.
Бессильно обмякнув у капота Стелы, я потерла о штаны дрожащие руки, пытаясь вернуть им чувствительность. Глупо так дергаться из-за того, что не случилось. Но у меня богатое воображение, и я буквально слышала глухой звук удара тела о капот, треск костей о лобовое стекло…
И чувствовала себя как после плохого розыгрыша. Этот призрак реально начинал меня бесить.
Поддавшись гневу, я вскочила и закричала в темноту дороги:
– Что тебе надо? – Затем развернулась и завопила в сторону известняковых холмов: – Я же «бускаю» тебя, ты, тупой призрак! Чего тебе еще надо?
В ответ – тишина.
Призрак хотел, чтобы я остановилась. Ну вот, я остановилась. Вспомнила про феномен электронного голоса... Фин-то наверняка уже бы приготовила диктофон, но я располагала лишь телефоном. Может, приложение записи голосовых заметок сгодится.
Но не успела я достать сотовый из машины, как услышала странный глухой шум.
И узнала его. На этот раз он прозвучал тише и в отдалении, но не так далеко, как раньше, на ферме или на раскопках. Я уловила какой-то проблеск света за оградой, шедшей вдоль дороги. Примерно метрах в тридцати обнаружились ворота, надпись на которых гласила, что я нахожусь на земле Маккаллохов, но из-за извилистой дороги я никак не могла понять, где же именно. Отчего мой следующий поступок, вероятно, стал еще глупее.
Там, на пастбище, что-то было, и я собиралась проследить и выяснить, что именно. Призрак, тайны, Безумный Монах… да я любой ценой их всех упокою.
Я поспешила забраться в машину, пока не передумала, подъехала ближе к воротам и свернула с шоссе в заросли. Затем схватила телефон и фонарик и перелезла через забор.
Вернее сказать, делала как раз то, что поклялась никогда больше не делать – охотилась на призраков в темноте. Но решимость оказалась сильнее страха.
Низкий звук не повторялся, но я слышала какой-то хриплый рокот. Из-за холмов было непонятно, откуда же он исходит. Я выключила фонарик и пошла по белой селитровой дорожке, пока глаза не привыкли к лунному свету. Что-то большое зашевелилось справа, напугав так, что сердце к горлу подскочило… пока я не услышала мерное пережевывание. Корова.
Скот угнали подальше от раскопок, значит, я в другой части ранчо. Может, смутно видневшийся впереди утес – та самая гранитная скала, о которой миссис Маккаллох упомянула за ленчем? Я стала придерживаться этого ориентира.
Свет, замеченный мной с дороги, снова мигнул. Запомнив, где он исчез, и доверившись ночному зрению, я медленной рысью стала пробираться по пастбищу. Сперва придерживалась протоптанной коровами тропинки, но когда та стала уводить прочь от цели, пришлось оставить утрамбованную дорожку ради менее надежной земли. Холм выделялся темным пятном на фоне угольно-черного неба, и по мере приближения я уловила прерывистый рокот. И в следующую секунду поняла, что это грузовик с дизельным двигателем. И движется он в мою сторону.
Прямо ко мне. Грохот амортизаторов, скрип грязи и камней под большими шинами, но фары не горят. Ну кто станет шариться в потемках по такой местности, не зажигая света? А вдруг наедешь на овраг или канаву, или корову, или девушку, у которой решимости больше, чем здравого смысла?
Застыв в замешательстве, я не смогла припомнить никого, кто не разозлится, если застанет меня здесь. Но также не могла представить, с чего кому-то ездить по пастбищу с выключенными фарами. В смысле, с добрыми намерениями. Не хотелось бы, чтобы меня поймали. Особенно тот, кто сам не желает попасться.
Помявшись на месте еще пару секунд, я вдруг вспомнила о каменном утесе как о подарке небес. Побежала в ту сторону и… покатилась куда-то в тень под скалу.
Вот только это оказалась не тень. А яма.
И я полетела вниз.
Вниз, по почти отвесному скату, пока острые камни рвали на мне рубашку и царапали спину – но хотя бы замедляли падение. И, не успев издать что-то кроме испуганного вопля и болезненных вскриков, я приземлилась на что-то мягкое, податливое и очень противное.
Фонарик, звонко отскочив от стены, с хлюпающим звуком упал рядом .
Темнота была – хоть глаз выколи. Где-то наверху послышалось слабое шуршание кожистых крыльев, прорезав последовавшую за моим падением пронзительную тишину.
Я попыталась осмыслить тот хаос, в который угодила. С одной стороны, я ушиблась, разбилась и исцарапалась, но, проверив руки, локти и колени, убедилась, что они по-прежнему целы.
А с другой – я оказалась в ловушке на дне выгребной ямы, и шею мою спасла огромная куча помета летучих мышей.
Проще говоря: я по уши в дерьме.
Глава 24
Я пошарила в темноте в поисках фонарика, обещая себе: когда выберусь – чего бы мне это ни стоило, – устрою форменную истерику, что вся вывозилась в мышином дерьме. Но сейчас я радовалась, что оно смягчило мое падение.
Свет помог. Знать, в какую ситуацию угодил, какой бы отстойной она ни была, все же лучше, чем мучиться неведением. Я сидела в небольшой пещере. Одна часть вроде уходила глубже под землю – насколько глубже я не знала, из-за сталактитов или сталагмитов (вечно их путаю) не разглядеть. И выяснять не хотелось, потому что тогда придется на животе ползти в такие места, куда нервные перестраховщики вроде меня по доброй воле не сунутся.
В Центральном Техасе посещения школьниками больших пещер – туристических достопримечательностей – считались в порядке вещей. Иннер Спейс, Природный Мост, пещеры Лонгхорн… холмы были буквально пронизаны известняковыми пещерами – большими и маленькими, высохшими и нет, открытыми и закрытыми, – и благодаря экскурсоводу (а вовсе не Бену Маккаллоху) я знала, что вот такие карстовые воронки то и дело открываются тут и там.
Моя, судя по огромной куче помета, явно не относилась к недавним. И это мне только чудится, будто земля меня поглотила. Нет, правда, казалось, стоит лишь подпрыгнуть… но тут я присмотрелась.
Склон, по которому я съехала вниз, был слишком крутым. Овальный вход в пещеру перекрывался нависавшим выступом примерно метрах в трех от моих тянущихся к нему пальцев. Несколько трепещущих черных силуэтов цеплялись за стены; видимо, днем тут все кишит летучими мышами.
Я ничего против них не имела. Летучие мыши питаются насекомыми и полезны для экологии. Просто мне не хотелось оказаться здесь, когда они вернутся.
«Соберись, Ами. Ты выберешься. Это пещера с мышами, а не Большой Каньон».
Ага, а еще сейчас не Средневековье. Стоило мне успокоиться, как решение пришло само собой. Вытерев руки о единственное крохотное чистое место на рубашке, я двумя пальцами выудила из кармана сотовый. Да всего антибактериального геля в мире не хватит, чтобы меня сейчас осчастливить.
А Фин не ответила на звонок.
– Черт, Фин! – Мой крик прогнал оставшихся мышей прочь.
Обычно привычка сестры не брать трубку раздражала. Теперь же, когда мы оказались замешаны в жутко таинственную историю, эта ее манера просто приводила в ярость. Разве у Фин сейчас не должно сработать нехорошее предчувствие?
Я полистала список последних звонков, надеясь, что набирала Марка – или наоборот. Но в перечне оказался лишь один неопределенный номер, и я точно знала, кому он принадлежит.
Может, лучше умереть медленной мучительной смертью, чтобы однажды меня, погребенную в окаменелом мышином дерьме, нашли антропологи? Что еще хуже, чем звать на помощь Бена Маккаллоха?
Проглотив гордость, я нажала кнопку соединения. Он ответил на втором гудке.
– Алло?
Пресловутая гордость застряла в горле, когда я вспомнила, что Бен сейчас на свидании с Кейтлин. А ночь становилась все хуже и хуже.
– Алло? – повторил Бен. – Ами, это ты?
– Да. – С чего бы начать? – Ну… вряд ли у тебя в грузовике есть веревка.
– Веревка? Какая еще веревка?
– Длиной где-то метров в пять. Достаточно крепкая, чтобы выдержать… пятьдесят пять килограммов, – щедро округлила я. Для надежности.
На заднем плане послышался грохот открывшейся и закрывшейся двери машины.
– Кончай придуриваться. Где ты?
Я прислонила голову к каменной стене.
– На дне очень глубокой ямы. Подробнее сказать не могу.
После паузы – я даже пытаться не стала ее расшифровать, мне и так плохо было – Бен заговорил:
– На твоем телефоне есть GPS?
– Ага. Кажется. Ну, раз он ближайший Старбакс мне находит, значит есть, так?
Снова пауза, и значение этой я поняла.
– Поверить не могу, что твоя тетя назвала тебя самой умной из племянниц.
– Наверное, она Фин имела в виду.
– Тогда помоги Господи вашей семье. – Я услышала сердитое рычание заведенного мотора. – Отключайся, затем определи свои координаты с помощью телефона. Потом пришлешь мне их в сообщении, и я введу сведения в навигатор на своем грузовике.
– Я справлюсь.
– Ну разумеется, справишься. Это ж не ракету в космос запустить.
Я решила простить Бену, что он такой засранец, потому как искра раздражения согрела мои заледеневшие от страха внутренности.
– Я в городе, – сообщил Маккаллох, – но скоро подъеду. Ты не пострадала?
– Только моя тонкая душевная организация.
Наверное, не очень жизнерадостный голос получился, потому что Бен твердо приказал:
– Ами, просто сиди на месте. Все будет хорошо.
Я решила поверить ему на слово и постаралась не думать о змеях. Или вирусе бешенства. Или об удушении от метана, выделяемого мышиным пометом.
Отослав Бену координаты, я выключила фонарик, чтобы сберечь батарейку. Стало очень, очень темно – выступ загораживал звезды и луну. Сырой воздух холодил кожу, ушибленные суставы ныли.
Я закрыла глаза и представила, что нахожусь вовсе не в глубокой темной дыре. Было так ужасно просто… сидеть тут. Ждать помощи. Вероятно, не такой уж я хороший перестраховщик. Раз уж себя ни от чего не могу застраховать.
Время тянулось бесконечно долго, затем вновь пошло нормально, когда шорох шин по каменистой земле и рычание дизельного грузовика вырвали меня из печальных размышлений. Наверное, Бен оказался не очень далеко. Может, он мне и не симпатизировал, но я ни на минуту не сомневалась, что ковбой придет на помощь.
Открыв глаза, я потянулась за фонариком, но что-то словно оттолкнуло мою руку. Невидимая сила выбила фонарик из пальцев, и тот лязгнул о камень.
Сердце заколотилось о ребра, я развернулась и прижалась спиной к стене, чтобы ничто не подкралось ко мне сзади в кромешной тьме.
Вот только в пещере было уже не так темно. Чернильный мрак рассеивался до тех пор, пока я не могла различить сперва очертания собственной руки, затем пальцев, затем линии на ладони, омытые холодным сиянием, похожим на лунный свет – вот только он не мог сюда проникнуть.
Слабый ветерок ледяным дыханием прошелся по шее, пошевелив волосы. Я ощущала запахи кожи, металла и влажных камней, а по полу пещеры стелился холодный туман, поднимавшийся от земли.
Как и прежде воздух обжигал горло и легкие, и я стала делать неглубокие вдохи, хотя страх подсказывал вздохнуть полной грудью, чтобы хватило сил сражаться – или бежать.
Но куда тут бежать? Призрак образовывался прямо передо мной: туман и свет, сплетенные воедино. Хотела бы я изменить то, что произошло дальше, но просто не могла отвести взгляда от темных глаз и разевавшегося рта привидения. Оно подняло руку, словно что-то сжало, и холод, угнездившийся в сердце, мгновенно разлился по телу, лишая меня воздуха.
Однако кое-что изменилось. Непонятные звуки пробивались сквозь стучавшую в ушах кровь. Эта какофония становилась все громче и громче, рикошетя внутри черепа, точно звон колоколов внутри церкви. Я отшатнулась и со стоном распласталась по стене, лишившись остатков кислорода.
Паническая скачка пульса стала прерывистой и неровной. Я умру в этой пещере, и никто никогда меня не найдет. Я это точно знала.
Навернувшиеся на глаза слезы размыли бледную фигуру призрака, он словно потек, как нарисованная мелом картинка под дождем. Я плакала по маме, которая так и не узнает, что со мной случилось.
А вот всхлип страха и ярости уже относился ко мне самой. Я так испугалась и так… разозлилась.
Только стена не давала мне упасть. Обзор сузился до булавочной головки, и я подняла дрожащую руку с растопыренными пальцами, пытаясь защититься от могильного холода, что принес с собой призрак.
И привидение растаяло, пещера вновь стала такой темной и тихой, что на минуту я решила, будто и правда умерла. А это теперь моя могила.
Но затем я ощутила боль в суставах, отчаянно втянула в себя воздух, услышала, как сильно, но ровно бьется мое сердце. Воздух постепенно теплел до нормальной свойственной пещерам прохлады.
Куда делся призрак? И почему?
В установившейся тишине бессмысленные звуки, грохотавшие в голове, сложились воедино. И из бессмыслицы стали словом на иностранном языке.
Cuidado. Cuidado.
Берегись.
Это предупреждение или угроза?
Глава 25
Cuidado.
Призрак заморозил меня, едва не задушил и за малым не угробил мою машину. Смысл после всего этого еще и угрожать?
С другой стороны – а о чем он мог пытаться меня предупредить? Неужели тут есть еще что-то помимо скелетов, соседской вражды, привидений на пастбищах и Безумного Монаха, бьющего людей по головам?
Последняя мысль вдруг не на шутку меня встревожила. Мой призрак еле двигался – да вообще мог ли он что-то сделать? Ну куда ему кого-то лупить по черепушке, когда он едва сумел поднять руку?
«Вперед, Техас!» загремело в пустоте пещеры, и я подпрыгнула. Кто-то звонил на сотовый. Руки все еще так тряслись, что еле-еле удалось выудить телефон из кармана.
Я еще никогда не была так рада кого-то слышать, как Бена сейчас.
– Если верить GPS, я совсем рядом с тобой. Можешь покричать или как-то посигналить?
– Повиси на линии. – Посветив телефоном, я нашла фонарик. – Ориентируйся на вспышки света. Вход в пещеру перекрывает выступ, так что может получиться не совсем ясно. Я сверкну.
– Ой, да не стоит. Просто помигай фонариком.
И Маккаллох отключился прежде, чем я поняла соль его шутки. Нет, этот мир точно летит в тартарары.
Телефон снова зазвонил, но я даже смотреть не стала, чей номер определился. Особенно, когда на том конце завопили, не дав мне и слова вставить:
– Ами! Что случилось?
– Фин, я в порядке. Но мы еще потолкуем о том, как переводить звонки на голосовую почту… – Зажужжала вторая линия, и я посмотрела на экран. – Я перезвоню из дома. Это мама прорывается. Шестое чувство в действии.
Я отключилась до того, как сестра пустилась в расспросы, и поспешила успокоить маму. И едва успела заверить ее, что все в порядке, как услышала шум шагов и задрала голову. В проеме появилась голова Бена. Когда я нечаянно ослепила его фонариком, он зажмурился и прикрыл глаза рукой.
– О Господи, – произнес Маккаллох. – Просто мечтаю узнать, как же ты тут оказалась.
Когда я выкарабкалась по веревке, которую он привязал к грузовику и скинул вниз, Бен смог в полной мере насладиться моим видом – вернее запахом. Ковбой заявил, что у меня два варианта: либо ехать до дома в кузове, либо раздеться, завернуться в лошадиную попону и тогда уже забраться в кабину. Рисковать не хотелось, поэтому выбора особо не было.
Усевшись на откидной борт, я стянула кроссовки.
– Что бы сказала на это твоя мама?
Бен слазил в кабину и вернулся с толстым войлочным покрывалом.
– Что я практичный.
– Это что, настоящая попона? – спросила я, когда Маккаллох, развернув ткань точно занавес, зажмурился и отвернул голову.
– Не переживай. Расти не обидится, что ты ее одолжила.
Я вытащила сотовый из кармана, положила на борт, затем стряхнула с себя штаны и рубашку и забросила оба предмета одежды в кузов. Ну вот, от большей части грязи избавилась. Только…
Наверное, я всхлипнула, потому что Бен посмотрел на меня, но тут же снова быстро отвернулся.
– Что такое? Тебе больно?
– Эта гадость у меня на волосах. – Крутя в пальцах печально повисшие пряди, я старалась не расплакаться. Ну глупо же рыдать из-за такой ерунды. Я цела и невредима. Разве что жутко воняю.
Бен сочувствующе усмехнулся:
– Может, и не только на волосах. – Он встряхнул покрывало. – Заворачивайся, отвезу тебя домой, отмоешься.
Я обернула вокруг тела попону, точно большое уродливое колючее полотенце. Лямки лифчика выглядывали, но, учитывая, в каком виде Маккаллоху доводилось лицезреть меня прежде, что-то я уж слишком заморачиваюсь.
Откуда бы ни явился сам Бен, он туда наряжаться не стал. Обычные джинсы и винтажная футболка. Но пахло от него просто замечательно. Пряностями, деревом – и совсем чуть-чуть лошадьми. Хотя, возможно, последнее мне из-за попоны чудилось. Но это сочетание уж точно не казалось неприятным – особенно по сравнению с тем, чем несло от меня.
– А ты очень спокойно держишься, учитывая обстоятельства, – осторожно заметила я.
Сунув руки в карманы, Маккаллох вопросительно приподнял брови:
– А что-то изменится, если я наору на тебя? Или скажу, какая же ты идиотка и насколько серьезно могла пострадать? Или уточню, почему именно тебе нельзя было лезть сюда охотиться за призраками – или какого ты там черта делала?
К концу он уже подрастерял свое спокойствие, и я полубессознательно поплотнее завернулась в попону.
– Тебе станет легче, если я все объясню?
Бен только вздохнул:
– Вряд ли. Давай отвезу уже тебя домой.
Я прошла за ним к кабине, забралась внутрь и уселась, тщательно расправив попону на ногах. Особо не помогло; край покрывала достигал всего лишь середины бедра. Но и на том спасибо.
– Мне нужно забрать Стеллу, – сообщила я, когда Бен уселся за руль.
– Что еще за Стелла? – спросил, заводя мотор.
– Моя машина. Я оставила ее у дороги, когда увидела…
Я прикусила язык, но Маккаллоха так просто не проведешь.
– Что увидела? Призрака? Это за ним ты гонялась по пастбищу?
– Вообще-то, нет. – Слова шли легко, потому что я не лгала, хотя нельзя сказать, что к призраку дело не имело никакого отношения. Не совсем. – Я правда увидела нечто странное, но потом выяснилось, что это был грузовик. – Я нахмурилась, заметив разницу между пыхтением машины Бена и тем хриплым рычанием, которое слышала. – Дизельный двигатель. Дважды, второй раз, когда я уже упала в пещеру.
Бен обдумал услышанное.
– У Стива Спаркса дизельный грузовик. Может, он что-то проверял? Там вечно все не слава богу. То ограда рухнет, то корова в беду попадет, то роды не так пойдут… то чокнутые девицы в нижнем белье бегают и в воронки падают, – покосился он в мою сторону.
Я успела лишь сердито глянуть на нахала, но тут грузовик подпрыгнул на кочке, и мне пришлось хвататься за ручку дверцы и край попоны одновременно. Когда все угомонилось, и я успокоилась.
– Скажи, если бы кто-то поехал туда по делам ранчо – он включил бы фары?
Бен помедлил с ответом и снова взглянул на меня, словно сомневаясь в моей правдивости – или в душевном здоровье.
– Ну, наверное.
Ответив лишь задумчивым «хм-м», я замолчала. Пожалуй, пока я главные козыри не разыгрывала – так ведь и не знала, с кем за столом сижу. Куча народу водит дизели, так что невелика зацепка. И какие злые цели мог преследовать кто-то на пастбище? Сломать ограды? Повыдергивать вехи? Я не могла объяснить, в чем дело, но наверняка ясно, что призрак – настоящий призрак – лишь кусочек в пазле под названием «Ранчо Маккаллохов».
Мы доехали до грунтовой дороги, и я увидела впереди ворота, а в стороне от них – Стеллу. Оставалась минута на то, чтобы сказать Бену спасибо, но вы даже себе не представляете, как трудно было выразить словами мою к нему благодарность. За то, что ответил на звонок, что приехал и вытащил меня из дыры – и что злился и вполовину не так, как мог бы.
– Спасибо за помощь, – начала я. И тут бы мне остановиться, но… – Прости, что испортила тебе свидание.
Бен не отвел глаз от дороги, а единственный показатель настроения – брови – был плохо виден в свете приборной доски. Похоже, поразмыслив над вариантами ответа, Маккаллох остановился на следующем:
– Ну… в общем, свиданием это не назовешь. Просто у нас с Кейтлин обнаружились общие знакомые по Техасскому университету.
– О.
Ну а что я должна была ответить? Мое глупое девчачье «я» отплясывало радостный танец, а мозг убеждал его успокоиться и заткнуться, потому что это ничего не меняло.
Доехав до ворот, Бен воспользовался возможностью и посмотрел на меня – нечитаемым взглядом:
– А ты? Где твои дружки по охоте за привидениями? И, кстати, где твоя сестра? Какой идиот мог позволить тебе бегать тут в потемках в одиночку?
– Только этот, – указала я на себя. – Я ехала домой, собиралась покормить коз и остановилась, когда увидела…
– Призрака. – Бен уже второй раз отметил мою заминку.
Я чопорно вздернула подбородок и сделала вид, что вот-вот отвечу… хотя на самом деле не могла. Дурацкое заклинание тройного обещания. Подсознание знало, что на дороге меня остановил именно призрак, не считаясь с такими обыденными объяснениями, как глухой звук и отдаленные проблески света.
Я перепрыгнула на ту часть истории, о которой могла рассказать:
– Я увидела свет на пастбище, услышала шум и просто… ринулась туда.
Мне не было нужды изображать притворное огорчение. Я сглупила, да, но и сама теперь не понимала, что на меня тогда нашло.
Бен некоторое время наблюдал за эмоциями, мелькавшими у меня на лице, а затем вздохнул – устало, тяжело.
– Ами, тебя сегодня могли убить. Или по крайней мере серьезно ранить. Нельзя и дальше так себя вести. Если бы здесь оказались браконьеры, тебя могли бы подстрелить, по ошибке приняв в темноте за животное. И я говорю это не потому, что такой вот засранец.
Да, о браконьерах я как-то не подумала. И тут вспомнила слова призрака. Cuidado. Неужели он специально не дал мне просигналить тому, кто был в другом грузовике?
Приняв мое молчание за знак согласия, Бен пошел открывать ворота. Те самые, через которые я раньше перелезла. Я не говорила ему, где Стелла – так вышло, что она стояла у ближайшего входа на пастбище.
Маккаллох вернулся, мы проехали в створ, а затем, пока мой спаситель закрывал за нами ворота, я выпрыгнула из грузовика и, поколебавшись, все же решила надеть кроссовки, не желая напороться на камни или осколки стекла на обочине. На ходу я хорошенько пошаркала подошвами о землю, стараясь счистить как можно больше мышиного помета.
Бен настоял, что проводит меня до машины, и мы пошли по дороге, освещенной фарами его грузовика. Но чем ближе мы подходили, тем медленнее становились мои шаги, потому что Стелла стояла слегка накренившись, а я парковалась на ровном месте.
Бен тоже заметил неладное и стал обходить машину с водительской стороны, показывая рукой, чтобы я оставалась на месте. Размечтался. Двинувшись следом, я заметила, что заднее колесо спущено и какое-то… безжизненное. Нет, я и прежде видела спущенные шины, но сегодня в том, как черная резина зловеще обвисла на землю, чудилось нечто жуткое.
– Такое могло случиться из-за того, что я резко затормозила? – спросила я, слишком взвинченная, чтобы выругаться. – А может, на что-то напоролась, когда съезжала с шоссе…
– Не думаю. – Бен сел на корточки и сунул палец в пятисантиметровую прорезь, идущую по боку шины.
Такое можно сделать только ножом.
Мою Стеллу пырнули.
Я отшатнулась, словно пытаясь дистанцироваться от тошнотворной реальности. И тут в глаза бросилось что-то белое на лобовом стекле. Дрожащими пальцами я достала из-под «дворника» сложенный лист бумаги.
«Оставь мертвых в покое».
