Текст книги "Техасские ведьмы (ЛП)"
Автор книги: Розмари Клемент-Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6
Появление полиции в час ночи никогда не сулит ничего хорошего. Воображение уже рисовало самые страшные картины, заставляя гадать, все ли в порядке с мамой. Но, случись что, одна из тетушек обязательно бы позвонила. Значит, неприятности другого рода, а уж какие именно – вариантов не счесть.
– Может, нашли еще одно тело, – предположила Фин, когда мы в сопровождении непрерывного собачьего лая поспешили вниз.
Нет, моя сестра вовсе не кровожадное создание, как можно было подумать, услышав энтузиазм, переполнявший ее голос. Уверена, Фин имела в виду «ура, антропологи выкопали еще один старый череп», а не «ура, убили чьего-то мужа или ребенка».
Чего я не могла объяснить, так это почему от воспоминаний о двух мертвых летучих мышах мои ноги налились тяжестью, пока я успокаивала собак и отвечала на стук.
Полицейский, стоявший на крыльце, напоминал росомаху – нет, не из «Людей-Х», а из «В мире животных», – сбитый, немного приземистый и плотный, с недоброжелательным выражением лица.
Я приоткрыла дверь, Фин пристроилась за моей спиной. Коп протянул свой значок и держал его достаточно долго, чтобы я смогла прочесть, что его фамилия Келли, и это соответствовало надписи на табличке на его форменной рубахе.
– Мисс Гуднайт?
По тону гостя я поняла две вещи: первая – в моем семействе никто не умер, и вторая – он собирался нас запугивать.
– Да, помощник шерифа? – ответила я так вежливо, насколько вообще возможно.
Он прищурился, словно прикидывая, не пытаюсь ли я его поддеть.
Нет, я не умничала. Если ваша семья скорее странная, чем нормальная, вам приходится быть гораздо учтивее с представителями власти, поскольку они странности на дух не переносят. К сожалению, трудно казаться по-настоящему вежливой, когда чей-то тон заставляет тебя нервничать. Так что, может быть, я все же немного умничала.
– Что-то случилось? – спокойнее спросила я.
Позади заскрипело кресло-качалка дядюшки Берта, словно он встал, чтобы присоединиться ко мне и Фин. Я слегка вздрогнула, потому что это было жутко, но жутко успокаивающе, даже после ночных приключений.
– Все в порядке?
Помощник шерифа Келли пропустил вопрос мимо ушей, бросил взгляд за мое плечо и поинтересовался:
– Это ваша сестра рядом с вами?
– Да. – Я немного приоткрыла дверь, безмолвно отвечая на невысказанное требование о том, что полицейский хотел бы увидеть и Фин, будто проверяя этим наши алиби.
Фин приветственно махнула рукой. Гость неуверенно окинул взглядом ее пижаму: штаны с пурпурной коровой и верх с желтым космическим кораблем. И без сомнения заметил в руке сестры корональный визуализатор ауры.
– Вы долго не открывали дверь, – произнес Келли обвиняющим тоном.
– Мы спали, – ответила я, предпочитая не вдаваться в подробности о появлении призрака. И ведь перед этим мы действительно спали.
Помощник демонстративно оглядел все фонари, горевшие снаружи.
– У вас везде горит свет.
– Датчики движения, – солгала я прежде, чем Фин ляпнула что-нибудь о дядюшке Берте, врубившем освещение. Я знала, что, отказываясь говорить нам что-либо, Келли пытался оказать давление, но мое терпение лопнуло. – Так по какому вы вопросу, сэр?
Несмотря на обращение «сэр», слова прозвучали резче, чем хотелось, потому что у меня внутри все скрутилось в тугой узел. Этой ночью было слишком много предзнаменований.
– На землях Маккаллохов произошел несчастный случай, – прямо ответил Келли, словно желая увидеть нашу реакцию.
Я услышала, как Фин резко втянула воздух, а моя рука сжалась на дверном проеме, стоило вспомнить о двух летучих мышах, ударившихся о землю.
– Кто-нибудь пострадал? – спросила я. Бен? Кто-то из его близких? Даже если они и враждовали с тетушкой Гиацинтой, я не хотела, чтобы кому-нибудь причинили боль.
– К приезду людей из университета работник допоздна отгонял скот с пастбища и упал в овраг. – Помощник зацепил большие пальцы за пояс, всей своей позой усиливая и без того враждебное впечатление. – Когда я ездил в больницу, чтобы опросить его... ну, он говорил довольно странные вещи.
– Например? – спросила Фин. До этого, она не возражала, чтобы разговор вела я. У меня возникло нехорошее предчувствие, поскольку я, кажется, знала, о чем пойдет речь. Думаю, Фин тоже догадывалась, но хотела услышать, как, по словам пострадавшего, появился призрак.
– О, вам не нужно об этом беспокоиться, – сказал помощник Само-простодушие, изображая хорошего копа, но явно переигрывая. – Я просто заглянул на минутку, удостовериться, что с вами двумя все в порядке, особенно когда вы тут одни и присматриваете за домом тети, ну и все такое. Я обещал ей приглядывать за вами.
Ну ладно, он проверял, как мы тут. Проверял, что мы, Фин и я, свихнувшиеся племянницы свихнувшейся старой миссис Гуднайт, всю ночь сидели дома, а не охотились на призрака и не притворялись им.
Келли считает меня идиоткой? Да, видимо, считает. У него на лице написано, какого он о нас с Фин мнения, о нас, городских девчонках, или просто девчонках, или просто девчонках Гуднайт. Возможно, помощник сменил тактику, чтобы усыпить нашу бдительность, но его подозрительность никуда не делась.
– Мы в порядке, – сказала я, скрывая гнев. Гнев на снисходительность полицейского и на то, что, как я подозревала, кое-кто сказал ему нас проверить. – И всю ночь были дома.
Думаю, помощник Келли проверил капоты автомобилей и убедился, что двигатели холодные. А может, решил, что со своими способностями суперполицейского и так в состоянии определить, лжем мы или нет.
– Всю ночь? – с вызовом произнес он, переводя взгляд с меня на Фин, чьи спутанные всклокоченные волосы, конечно, впечатляли, но не настолько, как мои. Я выглядела так, словно побывала в аэродинамической трубе, и чувствовала, что мои щеки пылают от гнева. Но виноватой я уж точно не выглядела.
– С тех пор, как Фин вернулась из магазина. – Я заставила себя расслабиться, прежде чем из-за собственных ярости и нервозности окажусь втянута во что-то, чего даже не совершала. – Я читала, а она работала над научным студенческим проектом.
– Каким именно? – спросил Келли, все еще цепляясь пальцами за ремень для ношения оружия.
Фин указала на прибор в своей руке:
– Над корональным визуализатором ауры. – И затем, слава богу, замолчала.
Помощник, бросив на предмет ничего не выражающий взгляд, притворился, что достаточно умен и знает, о чем речь.
– Понятно.
Затем повернулся ко мне, поскольку именно меня, видимо, считал здесь гласом общественности.
– Ну, знаете, из-за этих находок у реки в последнее время ходят довольно странные слухи. Я просто хотел убедиться, что вы, девочки, спите здесь спокойно.
Тон Келли был настолько покровительственным и в то же самое время настолько угрожающим, что у меня сердце заколотилось как бешеное. Мы ничего плохого не сделали – пока, – но все, о чем я могла думать, это смотритель парка в Голиаде, ставший свидетелем того, как отец долго и громко возмущается: мол, наша сумасшедшая мать позволяет нам верить в призраков.
Сестра спасла меня самым невероятным способом. Она задрала голову, рассматривая копа словно какую-то диковинку, и сказала:
– Нелогично будить кого-то только затем, чтобы узнать, спал ли он. Вы хотели увидеть, дома ли мы. Конечно, дома. Если хотите, чтобы мы спали спокойно, вам придется уйти.
Полицейский с отвисшей челюстью уставился на Фин. Я не должна бы радоваться тому, что она поймала служителя закона на вранье. Но мне стало приятно.
– Как видите, сэр, – произнесла я, начиная закрывать дверь и снова стараясь вести себя благовоспитанно, – мы в порядке. Спасибо за заботу, и, надеюсь, рабочий скоро поправится.
Полицейский снова принял суровый вид и кивком дал понять, что разговор закончен:
– Ну ладно, девочки. Всего хорошего.
Он повернулся, чтобы уйти, но в это время свет над крыльцом погас, и на последней ступеньке Келли споткнулся.
– Это не смешно, – упрекнула я дядюшку Берта, обратившись к его креслу-качалке, как только закрыла дверь. – Если бы он вывихнул лодыжку, то застрял бы здесь до прибытия помощи.
Теперь, когда помощник шерифа убрался восвояси и запугивать нас больше было некому, мое возмущение вырвалось наружу:
– Какая наглость!
Фин, зевнув, озадаченно посмотрела на меня:
– Почему?
– Он фактически обвинил нас в том, что мы сегодня ночью осматривали земли Маккаллохов и… не знаю, что, по его мнению, там делали. Охотились на призрака и стали причиной того несчастного случая. Или притворялись призраком, как в каком-то мультике про Скуби-Ду.
– Зачем нам это делать? – спросила сестра, применяя логику к нелогичной ситуации. Должна признать, у меня рассуждать логически в тот момент не очень получалось.
– Не знаю. Потому что наша тетя, по словам Бена Маккаллоха, местная чудила. Бьюсь об заклад, это он сказал Келли нас проверить.
Фин играла с кнопками управления на своей камере.
– Хотелось бы взглянуть на парня, который заставил тебя полностью отказаться от научного метода в пользу необоснованных гипотез и предположений.
– Это называется интуицией, – огрызнулась я, совершенно растерявшись. Сестра только фыркнула, так что я сделала глубокий вдох и сменила тему: – По крайней мере теперь ты видишь, что не можешь ходить повсюду и говорить о призраках и об охоте на них?
Фин тяжело вздохнула.
– Полагаю, это значит, что ты не пойдешь со мной исследовать земли Маккаллохов. Даже притом, что это небывалая возможность.
Я хотела ответить: «Ни в коем случае!». Нет, я не стану перелезать через изгородь, нарушать границы чужих владений и шарахаться в темноте на пару с сестрой. И это не имело никакого отношения к тому, что помощник Келли – или Бен МакКретин – говорил мне этого не делать. Но открыв рот, я не смогла проронить ни слова. В голове стало пусто, и я была не в состоянии даже сформировать само слово «нет».
И кто обвинит меня в глупости? Ночка выдалась бурная. Я не хотела начинать еще один спор в такое время, поэтому в заключение только сказала:
– Я до сих пор считаю, что идея ужасная. Но сомневаюсь, что тебя это остановит.
– Так что, ты завтра не пойдешь на раскопки?
– О, я пойду. – Я не собиралась говорить такое, но когда слова слетели с языка, поняла, как сильно хочу узнать, что же антропологи обнаружили у реки. От этого веяло тайной, а я страдала излишним любопытством. И по крайней мере это казалось чем-то нормальным.
И лучше не думать о том, что откопанный череп вдруг стал самой обыденной вещью в моей жизни.
Я предупредила сестру:
– Завтра хочу сходить туда с утра пораньше. – Прежде, чем передумаю.
– С утра пораньше? – эхом отозвалась Фин. Жаворонком она никогда не была.
Я вздохнула и начала подниматься по лестнице.
– Сразу после того, как позабочусь о проклятых козах. Ведь я обещала тетушке Гиацинте.
Телефонный звонок казался таким же сюрреалистичным, как и появление призрака. Почему тетушка Гиацинта так беспокоилась о домашнем скоте? Она ведь не думала, что я выполню свою угрозу и зажарю рогатых? И правда стоит попытаться ей перезвонить.
Но позже. Когда высплюсь.
Это вернуло меня к наиболее насущной проблеме. Едва взглянув на комнату, я уже знала, что ни за что тут не засну. И дело не в воспоминаниях о призраках – в спальне царил форменный кавардак.
Так что я схватила подушку, стеганое одеяло и снова спустилась к дивану. Собаки увязались следом. Пампкин подлез под одеяло, а Сэди желанным весом улеглась на мои ноги. Но согреться все равно не удавалось.
Фин свято верила во всякие гаджеты, но некоторые вещи измерить нельзя. Никак не получится определить, в чем различие между успокаивающей прохладой вокруг кресла-качалки дядюшки Берта, напоминавшей свежий ветерок в жаркий день, и жестким, немилосердным холодом, который явился с чем-то иным.
Я вздрогнула и постаралась выбросить это из головы. Возможно, мне лучше побеспокоиться о подозрениях помощника Келли. Или поразмыслить о том, думают ли все остальные о тетушке Гиацинте то же, что и Маккаллохи, и какова изначальная причина их неприязни. Гуднайты чудаковатые, но, как правило, милые люди. Или, может, мне стоит волноваться именно из-за мертвого тела у реки, и из-за того, как долго оно там пробыло.
Неудивительно, что сна ни в одном глазу, даже несмотря на мерное покачивание кресла дядюшки Берта и собачьи расслабленные тела, уютно развалившиеся рядом со мной. Усталость взяла верх, веки отяжелели и стали опускаться. Но внутри... вокруг моих внутренностей все еще плела узор ледяная нить, готовая в любую секунду затянуться как силок.
И я вспомнила слова сестры: «Почему вообще являются призраки? Потому что им что-то нужно».
Что нужно от меня какому-то призраку?
Глава 7
Позавтракав и покормив домашний скот, я вместе с собаками отправилась к месту раскопок. Чудесное росистое техасское утро почти примиряло с ужасной жарой, которая наступит позже. Первого июля все еще можно рассчитывать на несколько часов прохлады, но чтобы ими насладиться, приходится вставать пораньше.
Фин здесь не было, поэтому она не могла всего этого увидеть. Мой стук в дверь ее комнаты сестра встретила невнятным бормотанием. Я крикнула, что собираюсь идти без нее, и в ответ получила едва слышное ворчание. Конечно, она меня догонит. Возможно, на машине. Собаки в мой план не входили, но, как только я зашнуровала кроссовки и намазалась солнцезащитным кремом, вся свора пришла в такое неистовое волнение, что у меня не хватило духу оставить их дома.
Поскольку никто мне не объяснил, как добраться до места, а сверхъестественной способностью Фин ориентироваться в пространстве я, увы, не обладала, весь мой план свелся к тому, чтобы просто идти вдоль реки, пока не упрусь в раскоп. Мне не нравилось брести неизвестно куда, но надо двигаться, пока не передумала, а то сама же себя и отговорю.
С одной стороны, было бы странно не интересоваться находкой. Может, это и жутковато, но, пожалуй, даже Фин не сумела бы пробраться на раскопки, реши специалисты, что выкопанные кости вызовут интерес скорее у криминалистов, чем у историков. И кабы не призрак, я бы вообще не чувствовала угрызений совести, перелезая через забор.
Учитывая репутацию нашей семьи, даже просто слухи о призраке осложняли дело. Визит помощника шерифа Келли только вызвал у меня параноидальные мысли о полномочиях органов власти. Пока Гуднайты оставались эксцентричными, но безобидными, все в порядке. Но как быть, если кому-то взбредет в голову, что мы каким-то образом причастны к происходящему? Может, я зря беспокоилась, но ведь вчера ночью на пороге нашего дома стоял полицейский.
Вот только это не просто слухи. Что-то появлялось в моей комнате. Возможно, тот самый легендарный призрак ранчо Маккаллохов – или что там перепугало наемного работника накануне вечером. Но если это и выдумка, то привидение, возникшее возле моей кровати, точно настоящее.
Несмотря на теплый воздух, тело охватил озноб, и я поздравила себя с испорченным утром.
Решив отвлечься, я последовала примеру собак и сосредоточилась на сарае, оранжерее и росистой листве. Мы пошли вдоль рядов ароматных трав и спустились с холма к лавандовым полям – моя любимая часть фермы. Здесь когда-то был виноградник – один из многих в районе, – но дядюшка Берт после свадьбы отдал землю тетушке для ее рискованного предприятия, и от этого все только выиграли.
Добравшись до реки, я повернула на северо-запад и пошла вверх по течению. Посыпанная гравием дорожка превратилась в две параллельные колеи от колес с травой по колено. Они привели к изгороди из колючей проволоки и воротам с пятью рейками , разделявшим земли Гуднайтов и Маккаллохов. Ворота так заросли снизу травой, что я не стала и пытаться их открыть. Собаки легко пролезли между рейками. А я забралась на калитку, встав на нижнюю рейку и уцепившись за верхнюю, словно за перекладины стремянки.
Любопытство поднялось внутри, как шипучая пена в ледяной кока-коле. То самое непомерное любопытство, что много лет назад побудило меня схватить фонарик и отправиться среди ночи к реке с привидениями. И это так раздражало. Я не без причины тщательно придерживалась определенных границ. И мне не нравилось, какими расплывчатыми становились эти границы, стоило провести в мире Гуднайтов слишком много времени.
Кого я дурачу? Заявиться сейчас на раскопки – все равно что разворошить палкой осиное гнездо. И неважно, настоящий призрак или только вымысел, надо действовать осторожно, а то еще покусают.
Почему я сразу не сообразила, что лезть через забор на территорию Маккаллохов – получив приглашение через вторые руки – значит, фактически плюнуть в душу МакКретину и дать ему повод нажаловаться на меня в полицию?
О, и кстати, а не слишком ли много я думаю о том, кого больше не желаю видеть?
«И на чей забор в данный момент лезешь...»
Нет, все, решено. Надо сделать хоть что-то, просто чтобы прекратить эти препирательства с самой собой.
Перемахнув через ворота, я присоединилась к ожидавшим меня собакам.
Действие, кажется, ослабило узел в животе и успокоило голоса в голове. Открыв в себе второе дыхание, я отправилась по следам крупного рогатого скота вдоль берега реки. Собаки гонялись за стрекозами и выискивали в кустах кроликов. Кроме Лилы – наполовину поисково-спасательной псины (ну, когда она не удирает от коз), – которая неслась вперед, держа нос по ветру, а потом возвращалась убедиться, что я не отстаю.
Мда, а здесь, похоже, редко кто появляется. Легкий ветерок доносил запахи пыли, шалфея и можжевельника. К концу дня солнце обесцветит все до простых коричневых и бежевых оттенков, но сейчас вокруг царило настоящее буйство красок – пушистые белые облака, бескрайнее синее небо, бледные известняковые породы, насыщенные коричневые оттенки стволов и темная зелень дуба и мескитового дерева.
Весной неровные холмы покрывались полевыми цветами, а летом здесь было жарко и пустынно, но близость воды дарила траве возможность выжить среди невыносимой жары. Обходя кактусы и коровьи лепешки, я поднялась вверх по склону и увидела, почему перегнать скот на другой берег для Маккаллохов так проблематично. Чем выше вздымался склон, тем быстрее и глубже становился речной поток, врезаясь в скалу. Перейти его вброд просто невозможно – если, конечно, вы не помесь горного козла с амфибией.
Взобравшись на следующий холм, Лила гавкнула и ринулась вниз, скрывшись из виду и взметнув за собой облако белой пыли. Сэди рванула следом, и, кажется, даже Медведь хотел меня бросить. Похоже, я нашла место раскопок.
А затем в голову пришла ужасная мысль. Собаки плюс грязь плюс кости равняется тому, на что Техасский университет вряд ли рассчитывал.
– О, черт! – Надеюсь, из-за этого я не попаду на радар Маккаллоха.
Первое, что я увидела, взбежав на холм, – большой желтый бульдозер, припаркованный на расчищенной площадке у реки так, будто его бросили посреди работы. Я окинула взглядом открывшуюся картину: бульдозер; фургон, на котором красовалась темно-оранжевая эмблема Техасского университета; навес, защищающий от солнца складные рабочие столы, и группу людей, что рылись в грязи, словно дети в песочнице.
Лила и Сэди все еще со всех ног неслись вперед. В отчаянии я сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула – полезная штука, которой я научилась на футбольном поле. Все три собаки остановились как вкопанные, словно их лапы приклеились к земле.
И застыли не только четвероногие. В мою сторону разом повернулись все головы. Головы в бейсболках, широкополых соломенных шляпах и даже одна в стетсоне – ох, вот черт.
Уверена, в своей футболке, обрезанных шортах и с волосами, заплетенными в косички, я являла собой не самое выдающееся зрелище. С другой стороны, я была полностью одета, что по сравнению со вчерашним днем можно считать заметным прогрессом.
Так что оставалось лишь вести себя понаглее.
– Лила, Сэди! – Я не стала кричать на Медведя, который успел сделать только пять шагов и казался очень пристыженным. – Стоять на месте!
Я двинулась по крутому склону, усыпанному рыхлой осыпью, что сделало мой спуск каким угодно, но только не изящным. Но я худо-бедно устояла на ногах и наконец догнала собак.
Бен Маккаллох пересек поле и двинулся мне наперерез. Похоже, он вовсе не обрадовался нашей новой встрече. Какая неожиданность.
– Какого черта ты здесь делаешь? – Мистер Важная-персона остановился напротив, уперев руки в бока, что должно бы выглядеть чопорно, но не выглядело. Бен лишь стал казаться более внушительным, чего, уверена, он и добивался.
Но я все равно не удержалась от подколки:
– Слушай, а ты по жизни такой брюзга?
Собаки, не выказывая ни малейшего недовольства, крутились вокруг ковбоя, колошматя по его ногам своими хвостами. Он не обратил на них внимания и уставился на меня.
– Что случилось с «увидимся по другую сторону никогда»?
Бьет меня моими же словами.
– Я не знала, что ты будешь здесь. И между прочим, – начала я с чувством собственного достоинства, собираясь сказать, что получила приглашение, но вдруг задумалась… А мы точно приглашены? Может, это Фин так поняла, а Марк не имел в виду ничего такого? Мда, было бы очень неловко. Так что в итоге я неубедительно закончила: – Я просто прогуливалась.
Маккаллох с возросшим подозрением уставился на меня, и я, чтобы хоть на что-то отвлечься, обрушилась на собак:
– Место! Сидеть, Лила.
К моему удивлению, Лила послушалась. А за ней и остальные. Бен вскинул бровь, но скорее насмешливо, чем впечатленно.
– А со вчерашнего дня они кое-чему научились. И что ты сделала? Заколдовала их?
Если бы я могла колдовать, то стерла бы эту ехидную ухмылку с его лица. Я не забыла о визите полицейского. Но только сейчас вспомнила о наемном рабочем и спросила:
– Как ваш работник? Тот мужчина, что попал в больницу?
Бен, казалось, растерялся, но это, видимо, из-за слишком быстро меняющихся эмоций на моем лице: гнев, понимание, огорчение, беспокойство. На его лице так же последовательно отразились ошеломление, удивление, раздражение и, наконец, невольное признание.
– Он поправляется. Сломанные ребра, небольшое сотрясение мозга, многочисленные ушибы. – Затем продолжил с еще большей неохотой: – Спасибо, что спросила.
А потом – ну не может этот ковбой быть милым дольше миллисекунды – задал вопрос:
– Как ты узнала? Увидела в своем хрустальном шаре?
– Нет, – огрызнулась я. – Думаешь, будь у меня хрустальный шар, я бы не придумала чего поинтереснее, чем подглядывать за твоим ранчо?
Бен пожал плечами и, зацепив большой палец за пояс, стал в «о-я-весь-такой-невозмутимый» позу.
– Ну, ты же не придумала ничего лучше, чем нарушить границы частной собственности.
Сладко растягивая слова, я произнесла:
– Я просто хотела размять ноги. У нас только крошечные две сотни акров, а у вас тут сто-о-олько места.
Его глаза сузились.
– В одежде ты стала еще нахальнее, Девушка-в-нижнем-белье.
Пока я собиралась ответить колкостью на колкость, к нам присоединился парень – загорелый латиноамериканский бог в джинсах и потертой футболке. В тот момент я была настолько рада его появлению, что только секунду спустя разглядела в глазах незнакомца веселье и любопытство. Он определенно слышал последние слова Бена. И мне определенно хотелось умереть, но только прихватив за компанию и Маккаллоха.
– Привет, – поздоровался парень. Для божества приветствие прозвучало как-то очень по-студенчески. Острые скулы незнакомца оказались загоревшими, а нос – облезлым. Все-таки человек. – Ты Амариллис?
Брови Бена взметнулись вверх, и я впервые увидела, как он улыбнулся. Веселится за мой счет. Ну конечно.
– Амариллис?
– Ами, – поправила я. Мой холодный тон предупреждал его не развивать тему.
Новоприбывший протянул грязную руку, затем вытер ее о такие же грязные джинсы и снова протянул мне:
– Марк Дельгадо. Я студент, работаю на этих раскопках. Вчера в магазине познакомился с твоей сестрой. Она не пришла?
Мне показалось, что он немного расстроился. Фин чудаковатая, но симпатичная и изящная рыжеватая блондинка. Магия к ней так и липнет, что придает сестренке дополнительное обаяние, и люди это чувствуют, но списывают эксцентричность Фин на ее гениальность. Или на блондинистость.
– Итак, твоя сестра вчера узнала о раскопках, – протянул Бен, наблюдая за нашим рукопожатием, – и ты совершенно случайно решила прогуляться с собачками в этом направлении?
– О, это я их пригласил, – вмешался Марк, бросая мне спасительную соломинку и одновременно уличая меня во лжи. – Потому что Фин, казалось, заинтересовалась, и они ведь твои соседи.
Я думала, как бы выкрутиться, но звук шуршащего под колесами машины гравия сделал мои усилия бессмысленными. Собаки приветственно залаяли, когда внедорожник резко затормозил в конце нынешней дороги, значительно выше прибрежных раскопок и будущего моста.
Бен выгнул бровь и с очевидной сдержанностью произнес:
– А это, должно быть, она и есть.
Дверца открылась и снова захлопнулась.
– Привет, ребята! – Фин остановилась, чтобы приласкать собак, затем подошла к нам и, увидев меня, улыбнулась: – О, Ами, отлично! Я знала, что ты найдешь это место.
Этот раунд остался за Беном. Марка, судя по его ухмылке, мы все очень забавляли. За спинами парней я увидела, что работа на раскопках почти замерла, все пялились на нас, а не на землю.
– Я рад, что вы обе смогли нас найти, – сказал Марк. – Сегодня утром я понял, что не объяснил тебе, как сюда добраться.
– О, я всегда знаю, куда направляюсь. – Фин небрежно пожала плечами.
– Как удобно, – зачарованно произнес Марк.
– Весьма.
Она пробежалась пытливым взглядом по Бену. Увидев, что он в ответ сделал то же самое, я почувствовала, как в груди что-то сжалось, но не захотела в этом разбираться. Обычно я ничем внешне не уступаю своим сестрам. Да, Фин миниатюрная эксцентричная блондинка, зато я могу зажечь на футбольном поле и похвастаться третьим размером груди. Ну ладно, вторым с половиной. И некоторым парням, как мне говорили, нравятся веснушки. Однако сейчас Фин не была покрыта пылью, собачьей шерстью и липким солнцезащитным кремом.
– Ты, должно быть, Бенджамин Маккаллох. – Сестра набрала воздуха, чтобы продолжить, и я без всякой телепатии догадалась: она собирается ляпнуть что-нибудь неудачное. Вроде: «Забавно, ты не похож на придурка без чувства юмора». Или: «Моя сестра вчера весь вечер только о тебе и говорила».
– Итак, Марк! – Слова прозвучали настолько громко, что все трое уставились на меня. Я понизила голос и продолжила: – Маккаллох ведет себя так, словно мы вторглись в «Зону 51». Вы что, обнаружили скелет пришельца?
Марк усмехнулся. Мне нравились его непринужденная улыбка и обгорелый нос. Эффект от божественной внешности начал испаряться, и потому антрополог казался более дружелюбным. Намного больше, чем мистер Важная-персона с его хмурым осуждающим взглядом.
– Всего-навсего человека, – сказал Марк. – Это все, что мы можем определить в полевых условиях. Доктор Дуглас проведет несколько предварительных исследований, а затем мы заберем кости в лабораторию.
– Уверен, что можешь обсуждать эту тему? – спросил Бен. – Разве ты не должен получить разрешение у босса?
Марк наградил его пронзительным взглядом, но я так привыкла вступаться за свою семью, что ответила прежде, чем это сделал сам антрополог:
– Мы с Фин живем всего в паре миль отсюда. – Я осознала, что копирую враждебную позу Бена, и поспешно опустила руки. – И если здесь кого-то убили, мы должны об этом знать.
– Здесь никого не убили. – И с вернувшимся дружелюбием Марк добавил: – Во всяком случае, не недавно.
Это должно было звучать ободряюще, но я-то помнила о призраках и обо всем остальном, так что сказала:
– «Недавно» – понятие относительное.
– Наш парень очень долго находился в земле. – Марк кивнул на раскоп: – Идем, познакомлю с доктором Дуглас.
И они с Фин бок о бок зашагали в ту сторону, причем сестра сразу же принялась засыпать спутника вопросами:
– Ты сказал «парень». Это просто разговорное выражение, или вы действительно установили, что скелет мужской? Вы определили это по тазовой кости, так?
Марк начал отвечать с «Да, и…», но остального я не услышала, поскольку отвлеклась на собак, следивших за перекопанным участком земли с преждевременным ликованием, которое заставляло меня нервничать. Очень не хотелось ничего пропускать, но Лила и остальные были до неприличия послушны, и я подозревала, что удача может отвернуться от меня в любую секунду.
– Лучше я привяжу собак, – сказала я, не обращаясь ни к кому конкретно, разве что к Бену, который все еще стоял рядом. – И догоню вас.
– Я подожду, – произнес он, вероятно, зная, что меня это взбесит.
– Как хочешь.
Я сняла с плеч затягивающийся на шнурок рюкзачок и позвала за собой Лилу. Остальные собаки потянулись следом, и я почему-то совсем не удивилась, когда ковбой тоже двинулся за нами.
– Где твоя лошадь? – спросила я. Я видела бульдозер и фургон Техасского университета, и только теперь заметила, что кроме людей, занимающихся раскопками, здесь находилось еще и несколько загорелых работников, скучковавшихся возле грузовиков. Но ни лошадей, ни трейлеров для их перевозки нигде не наблюдалось.
Бен завис, словно пытаясь отыскать в вопросе подвох. И полагаю, имел на это право. И лишь когда мы наконец подошли к мескитовому дереву, достаточно крепкому и тенистому, чтобы можно было привязать собак, ковбой ответил:
– Я только вчера ездил верхом, так как перегонял скот отсюда на следующее пастбище. И спасал отбившихся от стада животных от взбесившихся соседских девчонок.
Забавно, что я все еще могла краснеть, учитывая все произошедшее. Я притворилась, что промолчала нарочно, хотя на самом деле просто не смогла придумать ничего остроумного. По крайней мере не в тот момент, когда пыталась извлечь поводок – ну хоть один! – из того нейлонового хаоса, который вытащила из сумки. Сделать это было бы гораздо легче, кабы не смущение.
Я сунула спутанное безобразие Бену:
– Вот. Займись чем-нибудь полезным.
Он взял поводки, слишком изумленный, чтобы отказаться, а я вынула складную миску – тетушка Гиацинта не мелочилась, когда дело касалось ее любимцев – и бутылку воды. Медведь пристроил свою мохнатую задницу в теньке и, как только я поставила миску на землю, начал утолять жажду.
Когда я выпрямилась, вытирая руки о джинсы, Бен протянул мне первый поводок, и выглядел при этом очень сердитым, словно я обманом заставила его помочь.
– Ты скажешь, что на самом деле задумала?
Я защелкнула поводок на ошейнике Медведя и привязала его к толстой колючей ветке.
– С чего ты взял, что я что-то задумала?
– Зови это интуицией, – ответил Маккаллох и, вручив мне оставшиеся два поводка, добавил: – Не поцарапайся.
– Я же не дура, – возмутилась, дотягиваясь до дерева, чтобы привязать Лилу и Сэди.
