Текст книги "Шопинг-терапия"
Автор книги: Роз Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
– Не начинай все сначала. Не знаю, как еще можно выразиться, Ксавье. Мне этого не нужно. Лавочка закрыта. Поезд ушел.
Он слегка улыбнулся:
– Поезд ушел? Мне нравится последний вариант.
Я повернулась к двери:
– Вот и поверь, что это последний вариант.
13
Хейли
– Восхитительно, – повторяла я, пока мы стояли в вестибюле клуба, ожидая, когда нас проведут к столику. Ксавье крутился возле бара вместе с другими актерами в ожидании начала шоу, а мы предвкушали зрелище. Атмосфера прокуренного бара напомнила мне закулисные ощущения в тех немногих спектаклях, где мне удалось сыграть. Напряжение. Оживление. Сосредоточенность. Безумие.
Я любила все это. Мне очень хотелось остаться в этих электрифицированных джунглях, но Тревор уже торопил нас пройти внутрь и обещал, что Ксавье присоединится к нам после представления.
– Кому нужен этот Ксавье, – шепнула я Алане, чувствуя, как кружится голова от избытка впечатлений.
– Чертовски верно. – Она склонилась к самому моему уху. – Милая, да ты пьяна.
– Так ведь праздник все-таки, Пятое мая! – захихикала я, прищелкивая пальцами и чувствуя, что такого праздничного настроения у меня давно не было.
Не имело никакого значения, сколько «Маргарит» я выпила, хотя, помнится, Тревор заказывал несколько бокалов. Алкоголь только помог мне справиться с гнетом забот, послужил лекарством от беспокойства. В туалете я посмотрелась в зеркало и нашла, что я чертовски хорошо выгляжу – честное слово! – и мои туфельки в горошек с ремешками вокруг лодыжек от «Найн Уэст» очень даже смотрятся с джинсами. На самом деле не просто смотрятся, а суперсмотрятся.
И сама я выглядела оху… В общем, я выглядела на все сто.
– Поверить не могу, что мы в «Комеди Клаб», да еще с одним из исполнителей, – повторяла я. – Я просто в восхищении.
– Эй? В чем дело? – нахмурилась Алана. – Подруга, ты ведь Ариэль из сериала «Наше завтра». Ты на несколько голов выше мелких комиков вроде Ксавье Гудмена. Поверь мне, это все низкопробная публика. По-моему, за пятнадцать минут кривляния на сцене ему оплачивают такси до дома.
– Но он будет готовить шоу для кабельного телевидения. Алана, я знаю, что ты не из числа его поклонниц, но ведь парень явно талантлив.
– Увидишь сама, – прошипела она сквозь зубы.
– Ладно, как бы то ни было, я первый раз в «Комеди Клаб», и завтра не надо рано вставать на работу. Может, это и не бог весть что, но по крайней мере я собираюсь провести здесь время и получить удовольствие от этой ночи.
И не ныть и не сокрушаться по поводу нового контракта. Все это сплошное занудство. Никому не интересно слушать об этом. Я завопила, перекрывая аплодисменты в зале.
– Эта ночь принадлежит мне!
– Ну и замечательно, подружка. Крепче держись за руль и наслаждайся быстрой ездой. Должен же кто-то сидеть за рулем.
Глаза постепенно привыкали к слабо освещенным рядам столиков вокруг яркого пятна сцены, где черноволосая женщина в черной кожаной куртке вещала о том, как она переживает, что дочь ничем не интересуется, кроме кукол Барби, белобрысых скаут-герлс и ванильного мороженого. Мы с трудом пробирались между занятыми столиками к своему месту. Усаживаясь, мы услышали, как кто-то взвизгнул позади нас:
– Девчонки! Не может быть! И вы тоже здесь?
Мы с Аланой повернулись одновременно. За длинным столом сидела Марчелла в окружении компании девушек: судя по тому, как обильно они были накрашены, я поняла, что все они – продавщицы из отдела косметики «Бон Ни».
Алана вежливо ответила со вздохом:
– Нас сюда затащили против нашей воли.
– Мы приятели одного из актеров, – небрежно бросила я тоном завсегдатая. – А вы?
– У нас коллективный выход в свет. Примерно раз в месяц или около того. – Она широким жестом обвела своих спутниц и нагнулась поближе к моему уху: – Хочу предупредить, что здесь надо заказывать как минимум две порции спиртного, и не соглашайтесь на выпивку со льдом – это в два раза дороже и не стоит того.
– Спасибо за совет. – Алана уселась на свое место у противоположной стороны стола.
Мое место оказалось рядом с Марчеллой, и она развернула стул так, чтобы мы могли разговаривать. Вначале я чувствовала себя с ней неловко. В отличие от Аланы, я нелегко схожусь с людьми и не умею быстро заводить друзей. Некоторые с ходу задают вам кучу вопросов о личной жизни, а я вечно маюсь, размышляя, не слишком ли неудобно расспрашивать человека о том, о чем, может быть, ему вовсе не хочется говорить. «Если кому-то интересна моя жизнь, я напишу о ней книгу» – так обычно отвечал мой отец, когда его забрасывали вопросами о том, где он вырос, где жил и чем зарабатывал себе на жизнь.
Но в данном случае мне не стоило беспокоиться: Марчелла болтала за двоих. Она свободно высказывала свое мнение о женщине, выступавшей на сцене, о стоимости закусок, о состоянии женского туалета, о некрасивой плитке на полу. Слушая ее, я поражалась игре случая. Вот девушка, которая буквально дралась с Аланой в магазине, и теперь она дает мне советы и объясняет официантке, что я хочу напиток отдельно, а лед отдельно.
– А то они попросту разбавят выпивку водой, – объяснила мне она.
Все казалось теплым и пушистым: моя новая подруга Марчелла, моя великая праздничная ночь, дама за соседним столиком, восхищенная моей игрой в сериале «Наше завтра». Мне захотелось обнять кого-нибудь, но я догадывалась, что это сказывается действие текилы.
– О, вот этот парень гораздо лучше, – заявила Марчелла, увидев на сцене высокого испанца. – Приготовься хохотать, подруга. От него уписаться можно.
Она оказалась права. Я поддалась кайфу и, забыв обо всем, весело хохотала над шуточками комиков.
В перерыве Алана представила Марчеллу Кайлу и Тревору, и те настояли, чтобы она присоединилась к нам.
– С удовольствием! – обрадовалась Марчелла. – Но сначала я оплачу свой джин с тоником. – Она повернулась к своему столу и открыла нарядную вышитую сумочку от Фенди, насколько я могла судить.
– Не беспокойся. – Тревор перегнулся через стол и выхватил у нее счет. – Мы позаботимся об этом. Ну, друзья, пейте и веселитесь. Мой приятель скоро выступает, приготовьтесь смеяться изо всех сил.
– Господи Иисусе! Что это еще такое? – изумилась Марчелла, обращаясь ко мне. – Он что, в самом деле собирается оплатить наш счет? Ты что, Тревор? Не смей этого делать! Девушки сами способны оплатить свою выпивку.
– Расслабься! Тут и говорить не о чем, сущие пустяки.
– Пусть платит, – сказала Алана Марчелле. – Позволь Тревору устроить свое шоу.
Свет снова выключили. Марчелла села рядом со мной и принялась наблюдать за Аланой, Тревором и Кайлом, которые сидели за столом напротив нее.
– Очень мило с его стороны оплатить наш счет, – сказала она. – Он или чокнутый, или набрался. Выглядит вроде нормально… Ой, он что, богатенький?
– Да, у них довольно состоятельная семья… Маршалл-Хьюзы, – сказала я, понизив голос из опасения, что Алане может не понравиться, что обсуждают их семейные дела. – Мать Тревора владеет прибыльным предприятием общественного питания на Лонг-Айленде. А родители Аланы вообще из высших кругов. Мать преподает в Нью-Йоркском университете, а отец – федеральный судья. Ходят слухи, что его собираются назначить членом Верховного суда.
– Ничего себе. – Она буквально впитывала новости как губка.
Через несколько минут она похлопала меня по плечу и спросила:
– Как ты думаешь, Алана счастлива?
Я пожала плечами.
– Нет, – уверенно ответила сама себе Марчелла.
– Ну, я бы так не сказала.
– Поверь мне, заинька. Твоя подружка Алана несчастна. Знаешь рассказ про несчастную маленькую богатую девочку? Ее семья была чуть ли не самая богатая на свете, но они как-то разлучились, и ей пришлось жить в нищенском приюте – это при таких-то деньгах. Потом появился ее папаша, но она его не узнала, а он ослеп на войне и поэтому тоже ее не узнал.
А критики еще утверждают, что «мыльные оперы» оторваны от жизни.
– Все это очень печально, – продолжала Марчелла, и я не поняла, относится это к Алане или к истории о бедной богатой девочке. – Видела, как все эти парни крутились возле нее во время перерыва? Как они пытались завести разговор, а она всем им давала от ворот поворот? Говорю тебе, ей приятнее выбирать блеск для губ, чем заводить человеческие отношения. А ведь вся суть блеска для губ заключается в том, чтобы заводить человеческие отношения.
Трудно объяснить почему, но в этом заявлении Марчеллы я ощущала некую последовательность.
– Я должна помочь ей. – Марчелла скрестила руки на груди. – Я должна оказать помощь нашей прекрасной афроамериканской принцессе.
Я подняла бокал и укрылась за ним. Алана уставилась на нас, возможно недоумевая, почему мы болтаем во время выступления комика.
– И как ты это собираешься осуществить? – спросила я у Марчеллы.
– Очень просто. Я исправлю все, что не так в ее жизни.
Я покачала головой. Исправлять придется многое. Наша жизнь вообще требует капитального ремонта.
Надеюсь, Марчелла не увязнет в этой трясине.
14
Алана
И вот на сцене появился Ксавье, заявленный под псевдонимом Экс-мен, и меня опять поразило, насколько он хорош собой, просто потрясающе красив. Прожекторы бросали сверкающие блики на его шоколадно-коричневую кожу, а когда он улыбался, на его щеках появлялись ямочки, смягчая хищный оскал и придавая его облику дополнительный шарм: плохой парень встречает девушку своей мечты. Если учесть, что Голливуд – страна иллюзий, то Экс удачно впишется в него.
Пока Ксавье разогревал публику, я вспоминала, что он всегда отличался внешним обаянием. Не будь он таким противным…
– Скажите мне, нет ли сегодня в зале кого-нибудь королевских кровей? – Он вглядывался в зал, заслоняя глаза ладонью, как козырьком, от света прожекторов. – Каждый мужчина хоть раз в жизни имеет принцессу. Понятно, о чем речь?
Я потянулась к бокалу. Долго запрягаешь, Экс.
– Не важно, что это за принцесса – Среднего Запада, иудейско-американская, азиатская или афроамериканская… Принцессы есть у всех народов. Соединенные Штаты – вообще магнит для принцесс. В далекой Англии их всего одна-две, да, может, несколько в Лихтенштейне. Лихтенштейн. Нравится, как звучит. Все равно что упрашивать проститутку в Баварии. Лих-тен-штейн? Я, я! Гут, гут!
Разумеется, сексуальные шуточки, как всегда. Можно было заранее догадаться.
– Но у разных народов принцессы разные. Черт меня побери, если каждый мужик хотя бы раз в жизни не имел дела с принцессой, этакой недосягаемой, курящей девицей, чем-то средним между избалованной стервой и похотливой самкой. При этом она всегда думает, что ты мечтаешь затащить ее в постель. Ты совершаешь какой-нибудь невинный поступок, например, подаешь ей пальто, а она, с видом престарелой библиотекарши, говорит: «Экс! Экс? Мы ведь не будем этим заниматься?» Или: «Ничего такого не будет, не дождешься». Или: «Лавочка закрыта». Или: «Поезд ушел».
Я выпрямилась на стуле. Подонок! Он использовал мои слова для этой пошлятины.
– Тут ты начинаешь беспокоиться: что же я сделал? Что я такого натворил? А дело все в том, что принцесса не водится с кем попало, потому что у нее высокие запросы. Принцессе подавай только идеального мужика.
Народ вокруг меня умирал от смеха, а я не могла понять, над чем они смеются. Что тут смешного? Почему девушка не может мечтать об идеальном мужчине? Неужели эти люди не читали журналов «Гламур», «Космо» или «Вог»?
Странный народ.
– Вы небось думаете, как же распознать принцессу? Ну, про маникюр и говорить нечего, это само собой. Речь не идет о простом уходе за ногтями. Нет, они должны быть инкрустированы крохотными бриллиантиками, разрисованы цветочками и даже украшены татуировочкой.
Ногти – это объект культа. Никаких резких движений этими драгоценностями. Даже дверей нельзя открывать или, боже упаси, печатать. Никакой чистки картошки, резки овощей, мытья полов или стирки. Принцесса относится к своим ногтям как к особам королевской крови.
Лопни мои глаза, если вскоре наши милые крошки не начнут вживлять микрочипы в свои ногти. Понятно, о чем речь? Микрочипы. Тогда им не придется даже с мобильником возиться. Просто поднять пальчик – и общайся с собственной рукой.
Он поднял вверх указательный палец и запищал тоненьким голоском:
– Быстрый набор, «Тиффани»!
Публика зашлась от смеха, когда он засунул палец в ухо и заверещал:
– Алло? У меня вопрос: могу я заказать кольцо с тремя солитерами? Как, только с одним? Но у моей приятельницы Маффи с тремя!
Вот именно. Микрочипы. Я намерен запатентовать эту идею – не вздумайте перебежать мне дорогу! Да, я хочу запатентовать ее, но предвижу одно возможное осложнение. Видите ли, если мужику улыбнется удача, его принцесса сумеет применить свои ручки. Понятно, о чем речь? Замечательно. Папаша принцессы тратит бешеные деньги на уроки музыки. Принцесса играет на флейте. Какой мужик откажется от принцессы, чьи губки привыкли к дудочке. Правильно, не откажется.
Он выбрал какого-то парня из публики и указал на него:
– Ты ведь не откажешься, чтобы твой орган ласкали нежные лепестки, правда? Правда?
Я схватила сумочку, готовая вскочить из-за стола. Почему я должна выслушивать оскорбления?
– Принцесса и флейта. Вся проблема в том, что ты не знаешь, какого рода звонок она сделает во время секса, если мобильник будет вживлен ей в пальчик. Ну, например, она поведет ручкой туда, куда надо, и задаст нужный ритм – и вдруг набирает быстрый вызов своему парикмахеру. А ты кричишь: «Я кончаю! Я кончаю!» А на том конце кто-то в салоне кричит: «Не сегодня! Не сегодня! Все занято!»
Ну хватит! Я встала так стремительно, что опрокинула стул, но даже не обратила на это внимания. Звук его падения утонул в громе аплодисментов и хохоте. Никто ничего не заметил. Никто не повернул головы, когда я выбегала в вестибюль, стуча каблуками по выложенному плиткой полу.
Подонок! Вот и пусть обходится собственной рукой!
15
Хейли
Она вылетела из зала «Комеди Клаб» так стремительно, словно ее затошнило. Но направилась она не в туалет, а к выходу на улицу.
– Алана! Подожди!
Она обернулась, стоя у бровки и подзывая такси.
– Едешь со мной? – спросила она.
– Куда мы едем? – раздался голос позади меня. Марчелла.
– Сообразим по дороге.
Рядом затормозило желтое такси, и Алана открыла дверцу.
Марчелла решительно обошла меня и расположилась на заднем сиденье.
– Ты едешь? – обратилась ко мне Алана.
Разумеется, я поехала, но все происходило слишком быстро для моей затуманенной спиртным головы. В машине, стиснутая между двумя подругами, я почувствовала тошноту и попросила открыть окно. Алана дала распоряжение водителю и, уцепившись за разделительный экран, уставилась на улицу.
– До чего докатился род человеческий! – заявила Алана. – Ксавье Гудмен. Ему следует сменить имя на Бэдмен [11]11
В тексте игра слов: Goodman – «хороший человек», Badman – «плохой человек». (Прим. перев.)
[Закрыть].
– Подставить тебя ради красного словца – это верх нахальства с его стороны, – сказала Марчелла. – Что ты намерена предпринять?
– Я бы с удовольствием вздернула его за… за все его штучки-дрючки.
Мне потребовалось время, чтобы понять, о чем идет речь.
– Он! – Мои зубы лязгнули, когда нас подбросило на выбоине, но в целом это было более приятное ощущение, чем всякие повороты, от которых меня по-прежнему тошнило.
– А потом еще Тревор: судя по тому, как он чуть не испортил мне вечер, он все-таки шпионит за мной. Конечно, он мой родственник, двоюродный брат, но я ему ни на грош не верю. Этому парню вообще нельзя доверять.
– А мне он показался очень даже приятным, – возразила Марчелла. – Он оплатил мой счет, а заодно и счета всех наших девочек за столом. Очень благородно с его стороны.
Алана тряхнула искусно закрученными косичками, так что они стукнули по стеклу машины, и повернулась к нам:
– Если бы благородство можно было купить, мой кузен давно стал бы уже сэром Тревором, судя по тому, как он швыряется деньгами.
Стоп… Я ведь всегда считала, что швыряться деньгами – это хорошо. Разве мы не ценим людей, которые тратят на нас деньги? Разве не поэтому назрели все эти раздоры в семье Аланы? Да, трудновато соображать после нескольких «Маргарит» и… других напитков.
Такси внезапно остановилось, и Алана принялась рассчитываться с водителем, а Марчелла – подталкивать меня к двери. Я неуклюже выбралась из такси. Мне почему-то казалось, что я стала выше ростом в своих туфельках в горошек и узких джинсах.
– Где мы? – спросила я.
– «Ле Бар».
– «Ле Бар?» – взвизгнула Марчелла. – Я всегда мечтала здесь побывать. Ты что, член клуба? Вот это вечер так вечер! Обалдеть можно. Ой, будет о чем рассказать сестре – я в «Ле Бар»!
– Хейли, – Алана потянула меня за рукав, – разве ты не помнишь? Я ведь тебя сюда водила.
А, да. Бар с танцполом только для членов, настоящий дворец, где можно чувствовать себя в безопасности, потому что надо быть миллионером, чтобы стать членом клуба. Алана обожала это место, хотя я не могла понять почему.
– С тобой все в порядке, милая? – спросила Алана.
– В полном порядке! – Я выпрямилась и сделала глубокий вдох. – Вперед.
– Смотри под ноги на ступеньках, – посоветовала Алана. – И вообще попридержи коней. Можешь выпить сока с лаймом, чтобы голова перестала кружиться.
Мы спустились по ступенькам в подвальное помещение, где располагался клуб. Звуки бас-гитары напоминали грохот поезда в метро. Стоп, может, это действительнопоезд в метро… Алана шагала впереди, гордо развернув плечи и высоко подняв подбородок, она шла мимо забитых народом столиков, как принцесса мимо подданных.
Нет, она отнюдь не была снобом, но, видимо, Ксавье уловил что-то в ней, затеяв эту байку о принцессе.
Мы пробирались между столиками и стульями, обитыми тканью леопардовой расцветки, и леопардовые пятна так и плясали у меня перед глазами. Алана уверенно направлялась в конец зала, и там на возвышении за огромным столом на сиденье с тигровой обивкой сидел Рори! Мой Рори! Свежий и накрахмаленный, словно только что из душа, а может, так оно и было. Насколько я знаю, он частенько весь вечер спал, чтобы потом веселиться всю ночь.
Я споткнулась на ступеньке, ведущей к его столику, и чуть не свалилась ему на руки, прервав его разговор с каким-то типом, может с поклонником.
– Хейли! – Он спас мое достоинство, схватив в объятия и одновременно поставив на ноги. – Как я рад тебя видеть!
– Рори, что ты делаешь здесь так рано? – спросила Алана.
Он с поклоном облобызал ей ручку:
– Какое славное колечко! Насколько я разбираюсь, от Жерара. А это что за воплощение космополитической моды?
Пока Алана представляла Марчеллу, а поклонник Рори незаметно исчезал, я проскользнула за перегородку и уселась со вздохом облегчения:
– Замечательный стол.
Отсюда открывался вид на большую часть зала и на танцпол, а мягкий свет успокаивал, даже тошнота почти прошла.
– Можно с вами на «ты»? – обратилась к Рори Марчелла.
Он удивленно поднял брови, но ее уже понесло:
– Я просто хотела сказать, что на тебе обалденный костюм. Я видела такой в каталоге «Брукс Бразерс», и я знаю, что он стоит чертову уйму денег, но на тебе смотрится вполне уместно. Классный костюм.
– А у тебя классное имя… Марч-ч-челла, – произнес он со смаком. – Итальянка?
Она отмахнулась:
– Пуэрториканка.
Он что-то сказал по-испански, я не поняла – я вообще не знаю испанского, – и Марчелла так и растаяла.
Я откинулась на спинку тигрового сиденья и вздохнула:
– Господи, хорошо-то как.
– Не стесняйся, – сказал мне Рори, когда я опрокинула вазу с цветами, пытаясь отодвинуть ее, чтобы не мешала мне смотреть на зал, – чувствуй себя как дома.
– Сарказм на меня не действует, – заявила я с чувством, широким жестом приглашая всех усаживаться. – И вообще, без нас ты тут торчал один как перст.
– Ты кого-нибудь ждал? – спросила Алана.
– Если и ждал, то его планы изменились, – сказала я, постепенно приходя в себя. – Рори, ты должен нам помочь. Мы пытаемся за одну ночь растратить все состояние Аланы, а магазины уже закрыты. Марчелла здорово помогла нам в «Бон Ни», но теперь мы иссякли.
– Жаль, что вам не удастся купить «Трамп-Тауэр» в это время суток, – сказал он. – Но мы можем заказать бутылочку «Дом Периньон». Кто за?
Марчелла с готовностью подняла руку, и Рори подозвал официанта и заказал ему невероятно дорогие напитки. Я заказала имбирный эль, чтобы делать вид, будто я тоже пью. Разговор перешел, как всегда с Рори, на сериал «Наше завтра». Во-первых, Марчелла заявила, что теперь, когда она познакомилась с Рори, она обязательно будет смотреть сериал не отрываясь (заметьте, что меня она даже не упомянула, но я не в обиде). Потом уже Рори принялся на чем свет стоит ругать сценаристов, которые постоянно помещают его персонаж в совершенно немыслимые ситуации.
– Я только что получил распечатки на следующие съемки, – жаловался он, сложив руки умоляющим жестом. – И едва в них заглянул, как тут же почуял недоброе. Я сразу понял, как они собираются развивать линию Стоуна. – Он перегнулся через стол и схватил меня за запястье. – Можешь угадать с трех раз. Новая болезнь в этом году: у Стоуна обнаружится положительная реакция на СПИД.
– Не может быть! – воскликнула я. – Но Стоун же не голубой?
Он кивнул с сердитым блеском в синих глазах:
– И он не колется и не подвергался операции в те годы, когда еще не проводили анализ донорской крови. И вот я вас спрашиваю: как мог Стоун заразиться СПИДом? Через деньги в ресторане? Через сиденье унитаза? Через почту? Меня угнетает безответственность этих сценаристов. Если они хотят, чтобы их персонаж заразился СПИДом, то должны по крайней мере подготовить для этого сюжетную почву. Писатели хреновы! Почему бы им не перестать халтурить?
– В этом вся беда. – Алана подняла шампанское, изящно обхватив тоненькими пальчиками ножку бокала. – Люди просто не способны делать свое дело, а когда они принимаются за него, оказывается, что им не хватает то настойчивости, то целеустремленности. Сплошная некомпетентность вокруг. Очень печально.
– Ну, не все же такие неудачники, – возразила Марчелла. – Хотя в данном случае я согласна, сценаристы действительно облажались. С твоим персонажем я имею в виду. А что они вообще собираются с ним делать? Прикончить?
Рори посмотрел на меня с ужасом:
– От всего этого у меня голова раскалывается!
– Не может быть, чтобы они намеревались тебя прикончить, – сказала я, хотя в глубине души подозревала именно это. Ужасно, когда не знаешь, какие трагические повороты судьбы уготованы твоему персонажу на следующей неделе, но таковы правила игры в дневных сериалах. – Эй, а может, они собираются устроить тебе мнимую смерть! Это всегда увлекательно!
– Трюк с пустым гробом. – Алана погрозила ему пальцем. – Ужасно люблю истории про пустые гробы. Или когда труп исчезает, а потом с топотом врывается в комнату и пугает всех до полусмерти.
– Или еще такой прием, как кома! – вклинилась я в порыве вдохновения. – Ты лежишь на больничной койке, а все вокруг тебя рыдают, признаются в грехах, клянутся отомстить… Согласись, что это неплохой ход для сюжета. Рори повел бровью:
– Пожалуй, неплохо. Может, я подсуну это сценаристам. Видит Бог, они и похуже сюжетики заимствовали.
Я закусила нижнюю губу, представив себе, что Рори надолго исчезнет со съемок.
– Ну и что ты собираешься делать? Звонил своему агенту?
– Тут же! Она в этот момент вела какие-то затяжные переговоры и не смогла заняться мной. А время идет! Я решил взять быка за рога: ринулся прямо в продюсерскую контору и потребовал меня принять.
– Да ты что? – Меня восхитила его сила духа. Мало кто отваживался наехать на продюсеров и после этого остаться в сериале, но Рори был всеобщим любимцем.
– Когда в приемной Джанет сообщила мне, что продюсеры заняты, я кинулся к двери и загородил выход. – Он театрально взмахнул руками, чудом не задев бутылку с шампанским, к моему вящему облегчению.
– Ты загородил собой дверь? – Даже на Марчеллу это произвело впечатление.
– Ну, они прервали свои важные занятия за закрытой дверью и в конце концов впустили меня. Выслушали, дали выговориться. Габриель предложила, что СПИД обернется ложной тревогой – ошибка при взятии пробы или подтасовка результатов анализа по чьей-нибудь злой воле.
– Грандиозно! Зрители обожают такие повороты, – согласилась я, возвращаясь к своей обычной восторженности.
– Разумеется, ни она, ни Дирк ничего не обещали.
– Ну, чего еще ожидать от Дирка, – заметила я.
Известный под прозвищами Дирк-Швырк, Дирк-Тырк и Дирк Обжора-Выпивоха, он вел наши денежные дела.
– Дирк – это дохлый номер, но Габриель обычно держит слово. Во всяком случае, расстались мы вполне по-дружески. – Рори вздохнул. – Они поговорят со сценаристами, а я преподнесу им всем запонки от «Картье».
– Ой, лучше купи у «Тиффани», – вмешалась Алана, теребя Рори за рукав. – Я как раз знаю подходящие! С гагатом и перламутром.
– Старый добрый перламутр! – Рори закатил свои выразительные глаза. – Звучит совсем как в мультиках про Губку-Боба! [12]12
Губка-Боб (SpongeBob SquarePants) – главный герой популярных телемультиков одноименного сериала, начавшегося 1 мая 1999 года и продолжающегося по сей день. Персонаж придуман биологом и аниматором Стизеном Хилленбургом и озвучен актером Томом Кенни. Веселый, подвижный, отличается высоким тембром голоса («как у дельфина»), выглядит как нечто среднее между морской и кухонной губкой (Прим. перев.)
[Закрыть]– Рори озвучивал одного из персонажей этого мультяшного сериала и постоянно напоминал всем об этом.
– Позвони мне завтра, и я все устрою через моего торгового агента, – сказала Алана. – Запонки очень миленькие, может, ты даже для себя захочешь купить.
– Да ведь я не ношу рубашек с манжетами, – возразил Рори.
– Я тебя умоляю! – Алана тряхнула головой. – Можно подумать, что это имеет какое-то значение!
