Текст книги "Шопинг-терапия"
Автор книги: Роз Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
28
Алана
Обычно мне требуется не больше пяти минут, чтобы оценить собравшихся на любом мероприятии, будь то светский раут или пляжная вечеринка. Там могут быть светские бездельники, вырядившиеся под панков; бизнесмены, одетые более традиционно, но все равно снобы; городские антимодники из числа тех, кто думает, что моду можно отрицать, напялив шапки дальнобойщиков; дебютантки из высших кругов, которых ожидает преждевременная старость из-за сухой кожи и неверных мужей; телевизионщики, которые жаждут стать киношниками и обычно примазываются к киношникам, а те, в свою очередь, утверждают, что телевидение – это отбросы искусства, кормящиеся корпоративными подачками…
Я вас умоляю!Добавьте сюда несколько звезд Бродвея и предпринимателей-миллиардеров, и вы получите столько самодовольных субъектов, что даже сам Фрейд растерялся бы. Больше всего удручает то, что мало кто из них знает толк в одежде. Правда, печально?
К сожалению, толпа, собравшаяся в тот вечер в клубе, не включала никого из перечисленных выше. Мы с Марчеллой быстро установили, что, кроме Антонио, который к тому времени уже давно уехал, в клубе не было ни одного стоящего мужчины. А уж университетские девицы, которых там было в избытке, явно накладывали макияж малярным валиком.
Ясно, что ни с кем знакомиться там вообще не стоило, а поскольку Ксавье и Тревор прочно застряли у стойки бара, погрузившись в бесконечный «мужской» разговор, нам с Марчеллой оставалось только танцевать.
– Как жаль! – сказала я Марчелле, когда мы подошли к танцполу. – Я надела потрясающее красное бюстье, возможно в первый и последний раз, и некому его оценить. – Еще один пропащий вечер.
– А я что тебе говорила? Не стоит ожидать, что в ночном клубе можно встретить кого-нибудь стоящего, милая. Их надо искать в других местах. Как насчет того парня, владельца судна, ты с ним общалась сегодня на пляже?
– Не мой тип, – ответила я, – но очень милый.
– Ну а мне понравился Донован. Знаешь, что он работает на Пьера Кардена и «Барни»? Мы договорились как-нибудь встретиться за ленчем в городе. Но в таком месте, как это, вряд ли найдешь такого, как Донован. Сегодня он отправился на званую вечеринку в чьем-то доме. Вот как надо развлекаться.
– Я должна что-нибудь выпить, – сказала я, направляясь к бару, где сидели мой кузен и Экс.
– Ты должна прежде всего хорошенько выспаться. Береги себя для лучших времен, милая. Для завтрашнего дня. Я пройдусь но пляжу и обязательно раздобуду приглашение в какую-нибудь стоящую компанию.
– Стоящих компаний не бывает, – заявил Тревор, глядя на нас мутным взором. – Не стоит тратить на них время.
– Кое-кто явно перебрал сегодня, – сказала Марчелла, протискиваясь к бару между ним и Ксавье.
– Думаешь, я пьян? – спросил Тревор. – Да я только начал. Бармен… – Он жестом заказал еще порцию выпивки.
Я обратила внимание на то, что Ксавье пил сельтерскую воду с лимоном.
– Полегче с этой смесью, приятель, – поддразнила я его, усаживаясь рядом на высокую табуретку, – Хочешь держать все под контролем? Ну да, так и есть. Ты ведь всегда владеешь собой и все держишь под контролем.
– Я за рулем, – сказал он.
– Все под контролем, и ты за рулем, – добавила я. – В отличие от моего кузена, уж он-то никогда не упускает случая потерять контроль, будь то женщины, виски или наркотики.
– Не будь такой стервой. Я отвезу вас домой. А что до Трева, оставь его в покое. Надо же парню выпустить пар.
– Я тебя умоляю! Сколько раз я уже это слышала? Бедный Трев! Он колется, он продал бабушкины драгоценности, чтобы добыть деньги на наркотики, но давайте не будем говорить об этом, потому что бедному Тревору надо выпустить пар.
– Может, ты прекратишь об этом? – невозмутимо сказал Экс.
– Эй! – Тревор включился, подняв голову. – Вы там обо мне, что ли, толкуете?
– Да, о тебе, братец. Продолжай спать. Не хочу портить тебе кайф.
– На фиг все это. – Тревор откинулся назад и сполз с табуретки. – Не вечер, а дерьмо. Я отсюда сваливаю.
– Прекрасно, милый, спокойной ночи! – крикнула ему вслед Марчелла. – Желаю тебе добраться до дома и не заблудиться.
– Иди за ним, – сказала я Ксавье. – Что же ты? Ты ведь должен выручать его.
– Далеко он не уйдет. – Экс оглянулся, наблюдая, как Тревор пробирается среди танцующих. – У него нет ключей от машины, а большинство баров уже закрыто на ночь. Может, он просто в туалет захотел.
– И как это ты не бежишь подержать ему, – съязвила я.
Позади Экса Марчелла скорчила гримасу на мои слова и обратилась к бармену с каким-то вопросом.
– Почему ты считаешь, что я отвечаю за проблемы Тревора? Он что, из-за меня попал во все это дерьмо? Ну конечно, давай, вини во всем меня, но только дело здесь не во мне.
– Если бы он понял, что с ним происходит, его можно было бы вылечить, – сказала я. Я знала, что это не самое подходящее время и место для того, чтобы обсуждать личные дела Тревора, но Ксавье вывел меня из терпения. – Истина в том, что Тревор лелеет свое страдание. Он не хочет лечиться, во всяком случае не на самом деле, и раз уж он сам не хочет бороться за себя, то мы можем носиться и нянчиться с ним, пока не помрем, но ничего от этого не изменится. Так что извини меня, если я не сочувствую ему, но я уже все это проходила с Тревором, и не один раз.
– Да что ты? – Ксавье посмотрел на меня хмуро. – Если честно, то что ты, Алана, знаешь о Треворе? Остынь, подруга. Может, вместо того, чтобы судить, лучше подумалабы о тех внутренних демонах, с которыми сражается Тревор.
– Демонах! Почему я должна жалеть человека, в котором они сидят, хоть он и пытается время от времени с ними разделаться?
– Милая, не знаю насчет демонов, – вмешалась Марчелла, – но сейчас Тревор явно нарывается на неприятности.
Мы обернулись, чтобы посмотреть, в чем дело. Тревор прислонился к стене и вытаскивал банкноты из бумажника, разговаривая с кем-то, кто стоял за перегородкой.
– О нет! – Я не хотела этому верить. Несмотря на все мои резкие слова, мне хотелось верить в то, что Тревор вылечился от худшего из своих пристрастий, что он просто прикрывается обычными пороками, сексом и алкоголем, пока не выберется из ямы, куда сам себя загнал. – Он что, покупает наркотики?
– …твою мать! – Ксавье спрыгнул с табуретки и пошел вдоль бара. Мы с Марчеллой побежали за ним.
– Что ты, черт побери, вытворяешь? – Вырвав пакет из рук Тревора, Ксавье притиснул его к стене.
Тревор изумленно вытаращил глаза:
– Полегче, приятель. – Казалось, он рассердился, но тут же сник и головой прислонился к стене, закрыв глаза.
Ксавье развернулся и напал на грузного белого парня с бородой Санта-Клауса и покатым лбом. Порочный Санта отступил, потирая плечо под кожаным жилетом.
– Отстань от него, на фиг! – заорал Экс. – Что тебе надо от него?
– Ничего. – На лбу у того выступили капли пота, когда он с усилием перегибался через собственный живот, поднимая с полу пакет с кокаином. – Все в порядке, все путем, ладно? Только убери от меня руки.
– Простите? – Марчелла протиснулась между Тревором и Эксом и схватила торговца за грудки. – Ты считаешь, что все в порядке? Все путем? Скажу я тебе, тупица, вовсе не все путем. Ты думаешь, что все в порядке, продавая это дерьмо, – да еще моему другу?
Он пытался убраться подобру-поздорову:
– Послушайте, леди…
– Нечего тут торговать этой дрянью. – Она колотила его по груди. – Знаешь, кто ты такой? Я тебе скажу. Ты просто общественная помойка. Урод! А мать твоя знает, что ты торгуешь наркотиками?
Порочный Санта бросил на нас с Ксавье отчаянный взгляд.
– Пожалуйста, заберите своего приятеля и уходите.
Пора было увозить Тревора домой, но Марчеллу не так-то легко было заставить замолчать.
– Знаешь, что я думаю о таких, как ты? Я думаю, что тебе лучше поскорей убраться отсюда подальше, пока я не вызвала полицию. Можешь остаться, и я прямо сейчас их вызову. – Она выхватила свой мобильник и принялась набирать номер.
– Это уж и вовсе ни к чему, – сказал наркоторговец, пробираясь к туалетам. – Ведь никто никому не причинил вреда, правда? – И он припустил рысью через вестибюль к выходу.
– Ну и засранец, – сказала Марчелла.
– Не такой уж он плохой, – сказал Тревор заплетающимся языком.
– Да не он, приятель, а ты!– рявкнула на него Марчелла.
Несмотря на критическое отношение к Ксавье, я радовалась, что в ту ночь он был с нами. Он единственный из нас остался трезвым и мог вести машину, к тому же без труда затащил Тревора наверх в спальню и пообещал ночевать в его комнате и последить за ним.
Откидывая на кровати стеганое одеяло, я поняла, что совершенно выдохлась. Несмотря на весь свой гнев, я любила моего беспутного кузена и хотела помочь ему, хотя не знала как.
В машине, по пути домой, он плакал у меня на плече настоящими слезами и нес всякую чепуху, снова и снова принимаясь извиняться. Он сожалел о том, что натворил, что впутался в неприятности. Он умолял меня о прошении, он не хотел, чтобы я его ненавидела.
– Перестань, Трев, ты же знаешь, что я тебя люблю, – повторяла я ему. – Но не могу же я просто так смотреть, как ты снова вляпываешься в это дерьмо. Ты должен попытаться хоть что-то сделать.
Пока Ксавье вел машину по темным проселочным дорогам, Тревор клялся, что изменится, исправится и начнет вести нормальный образ жизни.
– Все это зря, детка, завтра утром он не вспомнит ни единого слова из своих обещаний, – сказала мне Марчелла. – Тревор, заткнись и спи. Завтра поговорим.
– Не хочу говорить! Хочу что-то сделать! Сделать хоть что-то со своей гребаной жизнью! – заорал он.
У меня сердце надрывалось при виде сломленного, рыдающего Тревора.
По-моему, я чуть ли не впервые поняла, что его действительно что-то терзает, но что – я не могла понять. Ксавье был прав. Я всю жизнь ворчала попусту, но сегодня ночью Тревор вызвал во мне истинное сострадание.
Сегодня я поняла, что так больше продолжаться не может. Если Тревор будет жить так и дальше, то это доконает его. Почему же он ничего не пытается сделать?
Я не хотела терять его, но не знала, чем могу помочь.
Я скользнула под одеяло и закуталась в него, надеясь получить ощущение привычного комфорта. Эта комната была моей с тех пор, как папа купил этот дом, и все в ней оставалось по-старому коллекция CD, кровать с балдахином, стеганое одеяло и плюшевый тигр.
Я обняла своего Тигги и унеслась мыслями в прошлое, когда в возрасте семи-восьми лет на аттракционах я стреляла из водяного пистолета и выиграла этого тигра. Там был и Тревор, который постоянно вырастал из всех джинсов. Тетя Несси позволила нам промокнуть во время катания по воде, а потом мы сохли на скамейке и уплетали горячую кукурузу, глядя на огромное чертово колесо.
– Ни за что туда не пойду, – говорил тогда Тревор. Чертово колесо пугало его. Слишком высоко для людей, не умеющих летать.
Кажется, он забыл это правило.
Повернувшись на бок, я зарылась лицом в подушку и попыталась придумать какой-нибудь план спасения Тревора. Что я могла для него сделать?
Он очень гордился своими галстуками. Я бы могла завтра купить ему замечательный галстук в каком-нибудь фирменном магазине. Мелочь, но, по крайней мере, ему было бы приятно.
Магазины… Еще одна проблема.
Оплатив вчера счет в клубе, я осталась со ста шестьюдесятью долларами в кармане. (Да, последние две порции можно было бы и не заказывать!) Что можно купить на жалкие сто шестьдесят долларов?
На прикроватном столике я заметила стопку старых журналов времен моей юности. «Подростки». «Мадемуазель». Я уже собиралась скинуть их на пол, как вдруг заметила, что вместе с ними лежат письма с рекламными проспектами. Уборщицы, наверное, сложили все это сюда, потому что это моя бывшая комната.
Современные рекламные проспекты выглядят потрясающе: классная бумага, дизайн, полиграфия. Я взяла конверт с фотографией, где папа строит для детей на пляже песчаный замок. Картинку сопровождал призыв: Реализуйте свои ЛЕТНИЕ мечты!
Какая замечательная мысль! Чтобы случайно не испортить руки, я вскрыла конверт пилочкой для ногтей и вытащила письмо, а также светло-голубой набор для умывания, весь в голубых пузырьках.
Текста было много, со всякими скучными цифрами, однако заголовки выглядели весьма привлекательно.
Обращайтесь за новым низкопроцентным кредитом! Предложение ограничено.
Что такое ГПС – может, неправильно напечатано? Никакой, в общем-то, разницы.
Ваш кредит заранее одобрен!
Что ж, приятно слышать.
Горячие деньки! Кругленькая сумма наличными!
Еще приятнее.
Ладно, надо прочитать, что там напечатано мелким шрифтом. Где ловушка? Ушлый покупатель знает, что всегда есть какой-то подвох.
Пришла пора погрузиться в лето и насладиться всем, что может дать теплая погода, – особенно если у вас есть кредитная карта «National Bank of Integrity». С помощью этой карты вы получите свободный доступ к средствам, которые вам нужны Ваша новая, низкая годовая процентная ставка (ГПС)…
Ну, теперь хоть понятно, о чем речь, хотя я по-прежнему не понимаю, к чему все это…
…распространяется на текущие чеки, получение наличных через банкомат, потребительские кредиты. Деньги на лето – для любых нужд.
Про банкомат – это понятно. Банкомат. Банкомат!
Воспользуйтесь своей кредитной линией на каникулах на жарком берегу океана или в прохладе Великого Белого Севера.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Единственный недостаток – я не нашла в конверте блестящей пластиковой карточки, сколько ни листала и ни трясла проспект. Я внимательно рассмотрела конверт: действительно, адресовано лично мне. Этот замечательный банк предлагает мне кредитную карту. И бесплатный телефонный номер напечатан жирным шрифтом. Я зевнула. Интересно, дежурит ли кто-нибудь в «Bank of Integrity» сейчас?
Я набрала номер, и очень приятный голос женщины по имени Вэл заверил меня, что банк работает с клиентами круглосуточно и без выходных. Вэл тут же помогла мне заполнить анкету по телефону, действительно, очень любезно. Единственное, что меня смутило, – это необходимость указать семейный доход.
Да-а, карточка действительно словно для меня задумана, но дохода у меня как такового нет, разве что деньги, которые выплачивает мне папа на кооператив. Около трех тысяч в месяц.
Я уже собиралась назвать эту сумму, когда Вэл уточнила:
– Имеется в виду совокупный доход всех членов семьи, проживающих в доме.
Тут я села в постели. Значит, включая папу и маму, – ведь именно это вытекает из слов Вэл.
– Ну, точно я сказать не могу, но приблизительно – пожалуй. – Зарплаты моих родителей плюс доходы от инвестиций и ценных бумаг… – Полагаю, тысяч тридцать.
– В год?
– В месяц.
– Ого! Замечательно! – Обрадованная Вэл с минуту обрабатывала данные, а потом поздравила меня с открытием счета в «Bank of Integrity». Они высылают мне кредитную карту с белым голубем, к тому же Вэл сообщит мне номер моего счета, чтобы я могла сразу же начать «тратить деньги на летний отдых»!
Мы заключили хорошую сделку с Вэл, так что жалко было прощаться, но я знала, что все двадцать четыре часа в день семь дней в неделю я могу связаться с ней в любой момент, если будет надо. Я потушила свет и, улыбаясь, улеглась поудобнее. Может, я и не все мировые проблемы решила за ночь, но кое-что сделала. Еще утром я проснулась, имея всего двести долларов за душой, а теперь я засыпаю в обнимку с кредитной линией на двадцать тысяч полновесных долларов.
Я спала, как ангел.
29
Хейли
– Я так и не нашла темных очков, которые бы мне действительно понравились. – Я рылась в корзине с очками в магазине «Сангласс Шэк», примерила несколько моделей, но все отвергла. – В чем дело с этими очками? Слишком определенные. – Я примерила квадратные очки. – Вызывающие. – Примерила овальные. – Нет, слишком занудные.
Марчелла согласилась:
– Школьная училка.
– Примерь вот эти. – Алана подала мне очки в форме полумесяца в черепаховой оправе, и мы дружно засмеялись. Я растопырила пальцы веером, как Траволта. – Ладно, клади назад, – сказала Алана. – Почему же мне-то они к лицу?
Действительно, ей они очень шли.
– На тебе они говорят, что ты «умная, проницательная, артистичная». На мне они будто спрашивают: «Получили ли вы сообщение с вашей планеты?»
Марчелла вернула на вертящуюся стойку очки в оправе со стразами и кивнула нам:
– Ладно, девушки. Едем дальше. В «Банана рипаблик»?
– Но мы так ничего и не купили. – Алана подала Марчелле очки со сверкающей оправой. – Вообще мы только начали.
Марчелла и сверкающие очки вернула на стойку.
– Разве у тебя нет темных очков?
– Есть, конечно. Но мне понравились те, в черепаховой оправе.
– Они тебе действительно нужны? – настаивала Марчелла. – Под «нужны» я имею в виду, что ты не можешь без них жить?
– Ну, странный вопрос, – сказала Алана.
– Милая, это ты беспокоишься насчет бюджета, а не я. И этим все сказано.
– Да, конечно, но разве они не потрясающие?
Я кивнула:
– По-моему, тебе стоит их купить.
– Правда? – просияла Алана. Марчелла пошла на попятный:
– Сколько они стоят?
– Кто их знает? Они замечательные. – Алана повернула их, чтобы рассмотреть ярлычок.
Марчелла фыркнула:
– И они называют это скидкой? Поступай как знаешь, но могу тебе сказать, что точно такие же есть у нас в «Бон Ни», и в День дурака они будут стоить в два раза дешевле этих. Подумай об этом, а я просто хочу сберечь твои деньги.
– Ох… – Алана казалась расстроенной, но все же сняла очки и воткнула их на стойку. Мы уже направились к дверям, когда она повернулась и с тоской посмотрела на очки. – Мне кажется, я нужна им.
Марчелла подхватила ее под руку и потянула к выходу.
– Оставь их, милая, – утешала она. – Кто-нибудь найдет им хорошее применение на здешней ферме. На очень богатой ферме.
«Банана рипаблик» – это праздник.
Какая жительница Манхэттена устоит перед черным льняным блейзером, особенно в жестком, хотя и слегка небрежном, стиле «Биг банана»! Эти линии и фактура ткани, казалось, говорили «мне все до лампочки»: очень по-нью-йоркски.
Я рассматривала блейзер, когда Алана прошла мимо, направляясь к расчетному прилавку с целой охапкой вещей.
– Ты напала на золотую жилу!
– Всего несколько вещиц, но я должна их купить. – Марчелла выскочила из-за витрины с шелковыми маечками, и Алана добавила: – Мне они очень нужны. Да. Мне необходимыэти вещи.
– И эти брючки цвета хаки тебе подошли? – спросила Марчелла.
– Думаю, что подойдут. Я примерю их дома.
– Что? – Марчелла была ошарашена. – Как это?
– Тут такая очередь в примерочные, что мне жалко времени. Если не подойдет что-нибудь, я просто верну это назад.
Марчелла покачала головой:
– Нет уж, нет уж. Ты не станешь выбрасывать деньги на вещи, которые не будешь носить. – Она с суровым видом указала на примерочную комнату. – Марш туда!
К моему удивлению, Алана послушалась. Я подхватила черный блейзер, красные брюки в обтяжку по бедрам, несколько джинсов и поспешила за ними. Не стоило сердить Марчеллу, и мне очень хотелось услышать ее мнение о том, как сидит на мне черный льняной блейзер.
Полчаса спустя мы все трое стояли в очереди на расчет, очень тщательно выбрав вещи и гордясь собой. Марчелла преподала нам урок, критически рассматривая, как что на нас сидит, проверяя швы, складки, ткани, инструкции по уходу.
Мой льняной блейзер не прошел сурового экзамена у Марчеллы.
– Кому захочется видеть телезвезду в льняном жакете, бесформенном, как мешок с картошкой?
Уф.
Но мы все же нашли пиджачок из льняной ткани, которая, как Марчелла заверила меня, не будет мяться, и я сгорала от нетерпения, чтобы надеть его в студию. Может, в нем я встречу Антонио в кафе напротив студии… Может, в нем я зайду к нему…
Я забегала вперед, как всегда, но, боже мой, как мне хотелось быть с ним, особенно после ночи, проведенной вместе. Сначала мы как шальные тискались в клубе, потом последовала ночь в его доме, полная безумной, прямо-таки киношной страсти, когда мы вовсю порезвились в постели.
Подумать только, что в начале вечера я ужасно нервничала, боялась показаться недотепой и самозванкой. Но Антонио обладал редким даром дать девушке почувствовать себя избранницей, единственной в мире. Когда мы сели за столик в клубе и принялись болтать как старые друзья, я почувствовала, как мы близки. Я знала, что нравлюсь ему, но не знала, насколько глубоко было его чувство. Есть женщины, которым легко играть в игру «лишь бы мне было хорошо», но я не из таких. Если я западаю на кого-нибудь, то тут же принимаюсь строить планы на всю жизнь. Понимаю, что я просто неврастеничка и это отпугнуло многих парней, но я не могу поддерживать близкие отношения без того, чтобы не думать о будущем.
Как бы мне устроить будущее с Антонио, не слишком навязываясь ему?
До сих пор инициатива принадлежала ему, и он пригласил меня поужинать с ним сегодня. Марчелла пообещала подыскать мне что-нибудь изысканное от Лиз Клейборн или DNKY. Но меня все же беспокоило, как будут развиваться события, когда мы вернемся в Нью-Йорк. Он будет приглашать меня к себе или приходить ко мне? Будем ли мы проводить вместе целые ночи? Поселимся ли мы вместе? Снова я опережаю события.
Марчелла первой прошла на контроль с единственной покупкой – парой черных льняных брюк шестого размера, но они в самый раз облегали ее «попку, как у Джей Ло», по ее собственному выражению.
Алана подошла к следующей свободной кассе и начала расплачиваться.
Я прошла к кассе вслед за Марчеллой и подала контролеру свою карточку.
– Извините, – сказал он, – вашу карточку почему-то не принимают.
Я опешила. Может, я исчерпала свой кредит? Разве я не проплатила необходимый минимум по своим кредиткам? Конечно же, проплатила! Может, я сделала это еще до того, как купила новые купальники для этих выходных? Да еще массаж в салоне «Армидж».
Как стыдно!
– Вот как, – сказала я по возможности небрежнее, – прошу прощения.
– Запишите это на мою, – сказала Алана, протягивая карточку через барьер.
– Но я думала…
– Я завела новую кредитку, – гордо объявила она. – На свое имя.
– Поздравляю! Здорово!
Алана явно двигалась в правильном направлении, обретая финансовую независимость. В конце концов, у нее теперь есть работа, и она намечает новую, привлекательную для нее карьеру. Фотомодель рук. Кто бы мог подумать?
– Поверить не могу, что теперь у тебя есть собственная карточка, – сказала я. – Круто!
– Это не просто карточка, – сказала Алана, бережно засовывая ее обратно в кошелек. – Это билет на летний праздник.
