Текст книги "Шопинг-терапия"
Автор книги: Роз Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
40
Алана
Клуб в верхней части города представлял собой одно из тех заводных местечек, где ты просто обязан смеяться и аплодировать, потому что вокруг все сверкает и народ веселится на полную катушку, так что просто неприлично портить общую атмосферу веселья своим кислым видом.
Да, клуб излучал энергетику, а Тревор пребывал в раздраженном, неустойчивом состоянии и в некотором подпитии. Главной новостью являлось го, что Ксавье должен был через два дня лететь в Лос-Анджелес, где планировалась раскрутка его комедийного шоу после того, как кабельное телевидение приняло проект.
– Основные телеканалы обычно запускают такие программы ранней весной, – объяснял нам Ксавье, пока мы стояли в баре у входа в клуб. – Но на кабельном другие порядки.
– Замечательно, – сказала я, понимая, что отъезд Ксавье послужил для Тревора оправданием для того, чтобы напиться.
– Горжусь тобой, братишка. – Тревор похлопал Ксавье по щеке, чуть не упав при этом с табуретки. – Точно горжусь. Вперед, братишка!
– Как здорово! – восхищалась Марчелла. – Поверить не могу, что оказалась знакомой с комиком, ведущим собственное шоу на кабельном ТВ.
– Да, – переминалась я с ноги на ногу, – тетя Несси всегда говорила, что ты прирожденный комик.
Хозяйка клуба провела нас из бара в зал и усадила за столик. Комики еще не начали выступать, свет не погас, и я увидела в зале несколько знакомых лиц. Лидия Джексон, дочь маминой подруги, уж наверняка доложит обо всем, что видела, начиная от моих новых туфель на «шпильке» и кончая сияющим лицом. Мой бывший дружок, Иззи Дэниел, широко улыбался с другого конца зала, давая понять, что выгляжу я превосходно. Иззи – парень неплохой, но слишком увлеченный своими блюзовыми композициями, чтобы вписаться в мой образ жизни. Конечно, мне нравилось, сидя у него на постели, слушать, как он сочиняет музыку, но у меня были и свои дела, более важные, еда, сон, душ. Я помахала в ответ рукой, надеясь, что он не вздумает подходить, и с облегчением увидела, что он был с женщиной, – Иззи обзавелся подружкой. По тому, как они сидели, тесно прижавшись друг к другу, это было серьезно. Ну что ж, желаю ей удачи!
Я принужденно улыбнулась двум женщинам, с которыми мне доводилось встречаться в барах. Неясия и Шарон. По-моему, сестры. Всегда шикарно одеты, аксессуары, туфли, серьги и прочее – все в тон. Я бы поставила им «отлично» за старательность, но результат неизменно оказывался банальным и однотонным. Например, все в красных тонах, включая и оригинальные аксессуары. Или все слишком фиолетовое. Почему-то, глядя на них, я вспоминала проституток, работающих по ночам на Девятой авеню.
По-моему, я уже говорила, что люди не умеют одеваться?
Сестры тут же подбежали к нашему столику и закудахтали вокруг меня, хотя мне было ясно, что их интересует другое. Когда с тобой три привлекательных черных парня, внимание женщин тебе обеспечено. Откуда было знать сестричкам, что один из парней голубой, другой пропойца, а третий себялюбец?
– Что за красавцы сопровождают тебя сегодня? – допытывалась Шарон.
Сегодня она была вся в персиковом, и этот цвет делал ее похожей на пресс-секретаря Общества пасхальных кроликов. И хотя я не люблю злословить, но готова поклясться, что ее юбка была из синтетики. Фу!
Я представила всех друг другу, как положено девушке, с детства воспитанной мамой в строгих правилах.
Неясия вежливостью не отличалась; она быстренько втиснулась на стул между Тревором и Кайлом, на что изысканно одетая Марчелла только саркастически подняла брови, придав лицу выражение «однако?». Тревору удалось несколько протрезветь и произвести впечатление на Неясию. Или, может, она учуяла запах миллионов, которые его мать сделала, на жареных цыплятах. Трудно сказать.
С началом шоу Ксавье ушел, и я сидела между Марчеллой и Тревом. Марчелла до слез смеялась каждой шутке, Хейли тоже увлеклась, но мне было грустно. Меня как-то задел успех Ксавье, особенно по сравнению с моим провалом в качестве фотомодели рук. Несправедливо это. Почему я не получила выгодного предложения?
Извинившись, я вышла из-за стола. Мне необходим свежий воздух. Может, если проветриться, я смогу вернуться и все-таки развлечься немножко.
Но Ксавье перехватил меня по дороге к выходу.
– Куда это ты собралась, женщина?
– Какое тебе дело? – сказала я, проходя через бар.
Воздух на улице ничуть не посвежел. Парило. Стояла все та же жара. Да еще неприятные запахи. Я вздохнула, почувствовав на своем локте руку Экса.
– Что с тобой, Алана? Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты переживаешь что-то вроде кризиса. Погоди-ка. Действительно, финансовый кризис. Я прав? Тогда все понятно.
– Хорошо, что тебе все понятно, – сказала я с иронией. – Все очень просто.
– Ну, хоть и просто, а людям интересно узнавать про банкротство. Замечательная тема.
Я круто повернулась к нему:
– И думать не смей использовать это в своем выступлении. Хватит с меня принцессы. Как ты мог, Экс? На самом деле.
Уличный свет бросал на его лицо голубые отблески, придавая ему туманный и загадочный вид. Коварство коварством, но Экс и в самом деле был очень красивым парнем.
– Да брось ты, Алана. Ни за что не поверю, что ты приняла это всерьез. Ты служишь мне одним из источников вдохновения в это лето. Публике нравится про принцессу.
– Да что ты говоришь? Ну что ж, один – ноль в твою пользу, Экс. Ты побеждаешь, я покоряюсь.
– Почему ты воспринимаешь это так близко к сердцу?
– Может, потому, что это близко к сердцу.
– Ну да, конечно, говорят, что в хорошей комедии всегда отражается настоящее страдание.
– О, значит, вся эта чушь про принцессу – настоящая?
Он покачал головой:
– Послушай, это не прямо про тебя. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты такая крутая. Как «Хаммер» на дорогах.
– Ну вот, теперь я еще и «Хаммер»! – у меня сорвался голос, и я с трудом сдержалась.
– Господи, – пошутил он, – не допусти, чтобы меня убила женщина.
Что может быть хуже умного приятеля?
– Ты сравниваешь меня с огромной машиной?
– Это не машина. Это средство передвижения. Раньше использовалось только в армии. Первым гражданским лицом, обзаведшимся «Хаммером», стал Шварценеггер.
Хуже умного приятеля может быть только умный приятель, который думает, что он знает все на свете.
– Послушай, Экс. Зачем ты преследуешь меня?
– Вот как? Значит, ты думаешь, что это все про тебя?
Я обхватила себя руками:
– Это правда?
Он отвернулся:
– Не знаю, что в тебе такого, Алана, но не могу отрицать очевидное. То есть как до тебя достучаться? Сколько времени на это уйдет? Я знаю тебя с детства, поэтому и спрашиваю. Или все это игра? Или что?
– Странный вопрос. По-твоему, у меня нет сердца.
– Нет, я не это имею в виду. Дело во мне: этот проект на ТВ в Лос-Анджелесе – мой большой шанс. Конечно, он может лопнуть как мыльный пузырь, но прежде, чем уехать, я хочу понять… Ну, не знаю, понять про нас.
Я едва не поперхнулась:
– Про нас?
– Про нас с тобой.
Он повернулся ко мне так, что почти касался меня. Тогда он обнял меня за обнаженные плечи, и меня поразило, какие ласковые у него руки, как нежно прикосновение. Полный контраст со злыми колкостями, так легко слетавшими с его губ.
На мгновение я закрыла глаза, сопротивляясь теплому чувству, разбуженному во мне его прикосновением, пытаясь пробудить в себе здравый смысл. Я этого человека терпеть не могла, но в то же время мне хотелось, чтобы он обнял меня, прижал к груди, поцеловал.
Позади скрипнула дверь, и выскочила запыхавшаяся Хейли.
– Тревор! – крикнула она. – С ним что-то случилось.
Той ночью я впервые в жизни ехала в машине «скорой помощи».
После того как Тревор отключился в мужском туалете и его не смогли привести в себя, Кайл набрал 911. Приехала «скорая» с сиреной и мигалками, и медики, установив, что он еще дышит, уложили его на каталку, и его длинные ноги свешивались через край.
– Он пил? – спросила медсестра со «скорой». Вопрос был риторическим.
– Я нашел вот это в его кармане. – Ксавье протянул ей пузырек из-под лекарства. Крошечный и, похоже, пустой.
– С ним все будет в порядке? – спросила я. Женщина пометила что-то в своем планшете.
– Возможно, ему промоют желудок. Сейчас не могу сказать ничего определенного, кроме того, что мы везем его в больницу «Колумбус». Кто-нибудь поедет с нами?
– Я поеду. – Я попыталась взобраться через заднюю дверь, но там уже сидел Ксавье вместе с другой медсестрой.
– Можете сесть со мной впереди, – сказала женщина.
Я залезла на переднее сиденье и расплакалась. Она молча вручила мне коробку с салфетками, мы тронулись и поехали в душную ночь, оглашая воздух сиреной.
В больнице бригада «скорой помощи» оставила нас с Ксавье в жуткой комнате для посетителей. На хлипких пластиковых стульях было неудобно сидеть; в ней все время толпился народ: склочные парочки, подстриженные под панков приятели тех, кто пострадал от передозировки, нормальные люди, которые старались ни на кого не смотреть. Экс обнял меня за плечи, прижал к себе, и я не противилась. На самом деле было даже приятно вот так сидеть, склонив голову ему на плечо. Я могла бы даже задремать, закрыв глаза и воображая, что меня здесь нет. Могла бы.
После нескольких часов ожидания молодой врач пригласил нас к стойке.
– Тревор принял слишком большую дозу анальгетика, – сказал он, глядя нам прямо в глаза. – Передозировка, да еще алкоголь. Я так понимаю, это с ним не в первый раз?
Я кивнула.
– Мы оставим его на обследование. До утра он скорее всего пробудет без сознания, но вы можете пройти в его палату, если хотите. Завтра его осмотрит психиатр, и мы начнем лечение.
– Вы вылечите его? – спросила я.
Врач помолчал.
– Ничего не могу обещать. Он уже проходил какое-нибудь лечение? У психиатра? В клинике для лечения алкоголиков и наркоманов?
– Несколько раз, – ответил Ксавье.
Врач кивнул:
– Ему стоило бы пройти еще один курс, но это, сложно. Надо, чтобы он сам этого захотел. Чтобы он был готов к этому.
– Он пройдет, – Ксавье сказал с уверенностью, которой я вовсе не ощущала. – Он это сделает.
Мы поднялись в палату Тревора и застали там нянечку, обтиравшую его влажным полотенцем, хотя он был в полной отключке. Она закончила, принесла нам еще одно кресло и посоветовала не мешать Тревору как следует выспаться. Мы и не мешали, тем более что он храпел, как медведь, а мы с Ксавье совсем выдохлись и умирали от усталости.
Я устроилась в кресле с ногами, завернулась в одеяло и задремала ненадолго, но потом Ксавье стал спрашивать у меня, помню ли я, как обстояли дела в школе. Принимал ли Тревор наркотики уже тогда? Или все началось после смерти его отца? Может, Ксавье был не прав, покрывая Трева, потакая ему?
– Наверное, я выгляжу как злостный соучастник, – сказал Ксавье. – Боюсь, что мой отъезд в Лос-Анджелес как-то спровоцировал его, но я не могу не ехать. Для меня это мечта всей жизни.
Все еще с закрытыми глазами, я признала, что мы в таких делах не специалисты и что нужна профессиональная помощь.
– Как ты думаешь, Тревор вылечится?
Ксавье зевнул:
– Надеюсь. Он говорил мне, что сыт по горло всякими советами. А ведь все эти люди любят его. Я так и сказал ему, что ему повезло, раз у него есть те, кто его любит.
– Иногда я была готова убить его, – сказала я. – Во мне говорила ревность. Он ведь любимец семьи, но все делает, чтобы восстановить людей против себя.
– Расскажи мне об этом.
И Ксавье рассказал, как ему непросто было вырасти в богатой семье, личную принадлежность к которой он никогда не ощущал.
– Я должен был выбиться в люди, чтобы оправдать то, что в меня вложила тетя Несси.
– Так вот почему ты работал в «Макдоналдсе»? – нахмурилась я. – А я-то считала тогда, что тебе нравится носить эту забавную кепку.
– Это добрый старый Мак уберег меня от бяк, – пошутил он.
Все эти бессонные часы мы говорили и говорили, перескакивая с предмета на предмет, вроде потока сознания. К утру меня поразила та незримая связь, что установилась между нами. Под отталкивающим поверхностным ехидством скрывался блестящий ум, талант, тонкость чувств, и всему этому было невозможно противиться.
В общем, в полусонном состоянии я призналась самой себе, что в нем было что-то привлекательное.
– Можно, я задам тебе вопрос, – сказал он. – Допустим, парень отправляется в Лос-Анджелес с выгодным контрактом и большим банковским счетом. Ты могла бы поехать с ним? То есть тебе хотелось бы этого?
– Будь у меня силы, я бы отвесила тебе пощечину. Ты спрашиваешь, не шлюха ли я?
– Нет! Нет, ни в коем случае. Просто гипотетический вопрос.
Этот гипотетический вопрос напомнил мне, какое отвращение он у меня вызывал, когда вел себя как подонок.
И вообще, даже если я и влюбилась, новой Алане не следует вешаться на мужчину. Надо удержаться от соблазна обрести нового покровителя вместо отца.
Если я с кем-нибудь и свяжусь, то это должна быть настоящая любовь.
Любовь и немножко здорового секса. Здоровый секс никогда не помешает, правда?
41
Хейли
Энергию вдыхаем, стресс выдыхаем. Чистый воздух вдыхаем, грязный воздух выдыхаем.
Легкий воздух вдыхаем, тяжелый воздух выдыхаем.
Скрутившись кренделем, я сидела на полу нашей гостиной и пыталась расслабиться. Первый день моей новой жизни.
Это была суббота, когда обычно приезжал курьер с толстым конвертом, в котором находился сценарий на следующую съемочную неделю. Несмотря на все попытки представить себе живописную гору Седон в Аризоне, я так и не сумела отвлечься от нашей двери и кнопки звонка на ней. Я все время поглядывала на нее и ждала, что, как обычно, зазвонит звонок и весь кошмар предыдущего дня рассеется как дурной сон.
Но нет, пора прекращать это. Звонок не зазвонит. Я уволена. Страшная, ужасная правда, но все же правда.
Я с силой толкнула руки перед собой, словно упираясь в невидимую стену. Я должна упираться. Надо упираться…
Черт! Я уронила руки, схватила мобильник и позвонила Антонио. И снова голосовая почта.
Оставить сообщение? Четвертое за сегодняшний день?
Нет, решила я, отключив телефон. Я уже получила сообщение от него, громкое и отчетливое. Он меня бросил. Наш роман закончился.
Моя жизнь закончилась.
Я набрала номер Рори и застала его по дороге в тренажерный зал.
– Надо поддерживать форму, крошка.
– Что, если нам пообедать вместе? – в отчаянии спросила я. – Я угощаю. – Я выпалила это прежде, чем сообразила, что не в состоянии заплатить за обед.
– Накачанные парни вроде меня не обедают. Особенно после того, как нажрутся накануне вечером. Если я не прослежу за этим, сценаристам придется Стоуна переименовывать в Боулдера [19]19
Здесь игра слов. Стоун (Stone) в переводе с английского означает «камень», а Боулдер (Boulder) – «валун». (Прим. ред.)
[Закрыть].
– Тогда за тобой информация, – сказала я. – Ты уже прочитал сценарий? Какая судьба ожидает Ариэль в предстоящую неделю?
– Я пролистал.
– Ну и?.. – настаивала я.
– Не очень светлое будущее, крошка. Обезьянья оспа.
– Что?
– Ты поцарапалась иглой, ухаживая за пациентом, только что прилетевшим из Африки. Или с Цейлона. Во всяком случае ты заразилась обезьяньей оспой, и тебя пришлось поместить в изолятор. Боюсь, что твоя смерть неизбежна.
– Нет! – завопила я. – Может, это ложная смерть. Ошибка в опознании. Чужое тело в гробу.
– Нет, это действительно ты. Они могли бы воскресить Скипа, чтобы он порыдал на твоих похоронах.
– Они не посмеют! Деанна выкинет это!
– Совершенно верно.
– Может, я впаду в кому на долгое время. Пока Деанна не отправится в отпуск.
– Она этого не пропустит, – сказал он сочувственно. – Извини, Хейли.
– Я не позволю этому случиться. Я могу победить болезнь: я знаю, что могу. Я подхвачу оспу и вылечусь. Ариэль справится с этой проклятой обезьяньей оспой.
– Малышка, ты прямо как проповедник в соборе.
– Да, конечно, – прошептала я. – Приятной тренировки.
– Ничего приятного. – Он хрюкнул. – Пока, лапусик.
Я наклонилась и достала головой до пола, выдыхая весь воздух из легких. Моей героине не удалось выжить в этом печальном эпизоде. Ариэль умерла.
И я вместе с ней.
42
Алана
После нескольких часов беспокойного сна я поплелась в гостиную и увидела Хейли на диване. Уперев подбородок в подушку, она смотрела старый фильм с Кейт Хепберн в роли инженю. Рядом с ней стояла кружка с чем-то вроде разведенной водой сажи.
– Я пыталась сварить кофе, – пояснила она, – По-моему, надо пользоваться бумажными фильтрами, чтобы это процедить.
Я почесала затылок, смутно соображая.
– Фильтрами? А, да, наверное. Кто вообще варит кофе дома?
Я открыла кухонный шкаф. Еды никакой, зато изобилие бокалов и посуды из моей любимой разноцветной керамики, приобретенных в «Китчен Кабудл». Великолепный обеденный сервиз. И никакого обеда.
– Как дела у Трева? – спросила Хейли.
– Он выживет. Если перестанет себя гробить. Он согласился пройти лечение.
– Это уже просвет.
– Там посмотрим. Он уже лечился раньше. – Я закрыла буфет и постучала пальцами по разделочному столу. – Надо выбраться отсюда, – сказала я. – Мне нужно сделать покупки.
– А как насчет Плана Марчеллы? – Хейли села на диване и скрестила руки. – Я не отдам тебе карточку. Ну разве что в случае крайней нужды.
– Мы используем свои сбережения. Можно снять наличные в банкомате. А потом… О, я знаю! Можно зайти в один из недорогих магазинов «Мэнди», или «НМ», или «Блуберриз».
Хейли снова опустилась на диван.
– Во что превратилась моя жизнь?
– Это будет забавно. Давай, подруга, накинь на себя что-нибудь. Мы отправляемся за покупками!
Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы оценить обстановку, «Блуберриз» выглядел очаровательно, как пляжный домик для Барби в Малибу, но и так же вульгарно, и это оскорбляло мои эстетические чувства. Глупо, что такие замечательные вещи продаются вперемешку с барахлом.
По-моему, я попала на базу снабжения всех Неясий и Шарон на свете.
– Мне не хочется здесь ничего покупать, – нервно заметила Хейли. – Может, уйдем? По-моему, в «Мейси» сегодня распродажа.
– Давай просто заглянем, – сказала я, пытаясь припомнить что-нибудь безобидное. Носки? Заколки для волос? – А как тебе эти эзотерические кольца? По-моему, очень забавно. Ну, по крайней мере, это тема для разговора, если попадется скучный собеседник.
Хейли покачала головой:
– Это напоминает мне родителей. Эзотерические кольца, гранола [20]20
Гранола – подслащенная овсянка с добавлением орехов и изюма. (Прим. ред.)
[Закрыть]и благовония. Разговоры о потерянном поколении.
Никогда еще я не видела свою подругу в таком упадническом настроении. Мы занимаемся шопингом, а она не может выбрать ничего, что подняло бы ей настроение.
– Я намерена набрать кучу, ну, не знаю, например, вот этих очаровательных коротких пижамок и пойти их примерить. Когда вернешься в человеческое состояние, присоединяйся ко мне.
Я посмотрела ценник на пижаме и, к своему изумлению, обнаружила, что она стоит больше двадцати долларов. Двадцать баксов за такой пустячок в «Блуберриз»? Разве не сказано в их рекламе: «Не слушайте блюз, покупайте в «Блуз», наши низкие цены поднимут ваше настроение»?Какое надувательство!
По дороге в примерочную я сказала Хейли:
– Да, мне понадобится моя карточка. Не успеешь сказать «ах», как я буду при деньгах.
Хейли так и не появилась в примерочной. Когда я вышла в торговый зал, то чуть не уронила выбранную мной пижаму.
– Марчелла? – я старалась говорить уверенным голосом. – Что ты здесь делаешь?
Лицо ее пылало от гнева.
– Вопрос другой, Алана, что тыздесь делаешь?
– Это я ей позвонила, – призналась Хейли с виноватым видом. – Прости, но я не знала, что делать, и подумала, что будет неправильно выдать тебе твою кредитку.
Я сердито посмотрела на нее:
– Ты…
– Не ругай Хейли, – отрезала Марчелла. – Кого надо ругать, так это тебя за то, что ты явилась сюда и собираешься потратить деньги на вещи, которые тебе вообще не нужны.
– Извини, мне что, нельзя спать в пижаме?
– В пижаме! Спи в футболке. Ты что, не слышала моих слов вчера? Бюджетный План Марчеллы? Алана, сестренка, ты банкрот.
– Да, знаю. – Я положила пижаму на полку с носками. Дешевый хлопок оставил белые волокна на моей черной майке. – Но это ничего не меняет. Для меня заниматься шопингом – все равно что дышать или есть. Не могу же я прекратить жить.
Даже не стряхнув белые ворсинки с майки, я схватила под мышку свою сумочку «Луи Виттон» и вышла с гордо поднятой головой.
Эта Марчелла имела наглость приехать, чтобы допрашивать меня и учить жить. И Хейли тоже хороша с ее сентиментальными «не знала, что делать» и «прости!». Хватит с меня таких подружек.
Так обойтись со мной, после того как я провела целую ночь в палате Тревора. Я шла по улице и угрюмо размышляла о том, какой ужасный город этот Нью-Йорк, где твои друзья ополчаются на тебя.
Друзья… Ха! Высказывать мне то, что, по их мнению, я должна выслушивать. Какое им до меня дело?
Я снова вспомнила о Треворе на больничной койке и поняла, что он должен был чувствовать то же самое. Люди, которые любили его, говорили ему то, чего он не хотел слышать. Черт возьми, а ведь они тоже были правы.
Я обернулась и увидела, что мои подруги идут позади меня в нескольких шагах. Да, это мои настоящие подруги. О, конечно, я была готова убить их, но знала, что они поступили так для моего же блага.
– Я хочу, чтобы ты взяла на себя обязательство, – заявила Марчелла, как всегда переходя прямо к делу. – Или ты помогаешь мне, или нет. Я не могу заставить тебя сделать это. Алана – единственная, кто может распоряжаться Аланой.
– Да, ладно, я согласна, – сказала я. – Но ты же не ожидаешь, что я буду сидеть целый день сложа руки и даже в магазин не заходить. Могу ведь я просто посмотреть?
– Вот она, самая серьезная проблема! – Марчелла показала на меня пальцем. – У тебя слишком много свободного времени. Но мы об этом позаботимся, не откладывая в долгий ящик. Тебе нужна работа.
– Да что ты? – Я принялась обирать хлопковые нитки с майки. – Замечательно. Эй, а как насчет работы персональным закупщиком для знаменитостей? Это моя специальность, и я могу проводить целый день в магазинах и тратить чужие деньги. Правда, здорово было бы?
Марчелла покачала головой:
– Нет, слишком тесно связано с твоей зависимостью. Пошли, это всего в двух кварталах отсюда, – Она устремилась вперед, а Хейли послушно шла рядом с ней.
Какого черта! Я машинально шла за ними, продолжая снимать нитки и размышляя над тем, что мои туфли «Прада» без задников слишком свободно сидят на ноге. Это из-за влажности или пора покупать новую пару?
Марчелла зашагала по каменным ступенькам ресторана «ЛА Минут», и я высказала вслух свое одобрение. Наконец-то подружка образумилась, и мы пообедаем в «самом крутом ресторане на свете».
– Замечательная мысль! – воскликнула я. – Я проголодалась, а здесь готовят самый вкусный салат по-голливудски.
Но Марчелла лишь покачала головой, отворяя большую стеклянную дверь.
– Ты не можешь позволить себе обедать здесь. Я веду тебя устраиваться на работу, дорогуша.
Я засмеялась:
– Здесь? Но я не умею готовить.
– Правильно, но ты представляешь, что людям нравится, и у тебя хороший вкус, и ты знаешь, как обслуживать богатых клиентов так, чтобы им было приятно. Не помешает и твое хорошенькое личико. Из тебя выйдет прекрасная распорядительница.
– Распорядительница? А что это такое? – выпалила я прямо в лицо женщине в цыганском наряде и с наушниками на голове, совсем как в центре управления полетами.
– Это потрясающе увлекательная работа, – бодро сказала она, приветствуя нас. – Столик на троих?
– Нет, я не останусь. – Хейли в панике затрясла головой, повернувшись к Марчелле. – Я не смогу работать здесь. Здесь бывает много народу. Меня узнают.
И я поняла, что ловушка захлопнулась на мне. Хейли просто трясло.
– Они решат, что я сдалась, – бормотала она. – Мне никогда не дадут больше роли…
– Без паники, милая. – Марчелла обняла ее за плечи. – Для тебя я приготовила кое-что другое. Скромный профессиональный совет. Может, ты не слышала, но о тебе упомянули в новостях вчера вечером. Ты теперь известна как «плохая девчонка», хулиганка из мира «мыльных опер».
– Но я ничего не натворила! – запротестовала Хейли.
– Вот именно. Ты заявляешь, что не виновата ни в чем, а люди не желают этого знать. Аудитория жаждет услышать, что ты вела себя плохо. Люди вообще любят падших ангелов. Я тебе предлагаю больше не сопротивляться и сделать себе рекламу на имидже плохой девчонки. Перейди на другой телеканал и раскрутись там в качестве возмутительницы спокойствия.
– Но это… Это не я,– возражала Хейли.
– А Ариэль – это ты? Ты что, полудевушка, полурыба?
Хейли вздохнула:
– Может, я смогла бы сыграть это. Сыграть как актриса.
– Вот именно. Что тебе терять?
– Извините, что перебиваю, – с нахальным видом вмешалась распорядительница. – Как насчет столика?
– Мы здесь, чтобы встретиться с Минут-меном, – ответила Марчелла, – по поводу работы. Будьте добры, передайте ему, что пришла Марчелла. – Как только распорядительница принялась звонить на другую планету, Марчелла вернулась к Хейли: – Так вот, дорогая, прежде всего, позвони своему агенту. Скажи ей, что у тебя есть план из трех пунктов. Ты начнешь претворять его в жизнь, а она должна устроить для тебя интервью…
Марчелла продолжала наставлять Хейли, а я осмотрела холл ресторана. Клиентов проводили по нему очень быстро – и правильно делали, потому что интерьер холла напоминал мне приемную дантиста, неуютную и обещающую неприятные минуты.
– Хорошо, я позвоню Круэлле. – Хейли скрестила пальцы. – Пожелай мне удачи.
– Вперед, подруга, – сказала я и обняла ее. Через минуту после того, как она удалилась, из лифта вышел грузный человек с гладко зачесанными назад волосами песочного цвета.
– Марчелла, детка, что происходит? – Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
– Все в порядке, – сказана она. – Я зашла, чтобы помочь тебе, толстяку. Моя подруга Алана ищет работу, а тебе нужна приличная распорядительница. Я решила свести вас. – Она представила нас друг другу, и он пожал мне руку.
– Меня зовут Дэнни Слейн, но все зовут меня Минут-мен. – В глубине зеленых глаз Дэнни плескалась улыбка. – Что скажете, Алана? У нас высокий уровень обслуживания. Как вы думаете, вам здесь понравится?
– Мне везде нравится, если меня окружает хороший стиль. Мне нравится то, что вы сделали с этим местом. Мне здесь всегда нравилось: вкусная еда и забавное оформление.
Дэнни ухмыльнулся:
– Замечательно.
– Однако, – продолжала я, – должна честно признаться, Минут-мен. Шелковые цветы в холле? – Я пожала плечами. – И коврик у дверей надо сменить. На нем просто написано большими буквами: «Уцененный товар из «Кей-Марта» [21]21
«Кей-Март» – сеть дешевых универсальных магазинов. (Прим. перев.)
[Закрыть]». Мятные пастилки на стойке? Кого мы обманываем? Можете произнести по буквам «судебный иск за гепатит»? А этот цыганский наряд, в который вы обрядили персонал?
– Костюм играет важную роль. Он часть оформления, – пояснил он. – Мы хотим, чтобы служащие смотрелись как статисты в высокобюджетном фильме.
– Из 1940-х годов? Я вас умоляю. В нем я буду выглядеть как сбежавшая рабыня. «Я в жизни не видела, как рождаются дети!» Вы хотите, чтобы ваш персонал так смотрелся?
– Разумеется, нет, но надо же выдерживать тему оформления.
– Ну так смените костюм. Я уверена, что мы сможем найти что-нибудь более подходящее для вашего персонала, что соответствовало бы высокому уровню вашего заведения.
– Да, пожалуйста. – Распорядительница провожала группу клиентов к лестнице.
– Не знаю. – Прислонившись к мраморной колонне, Минут-мен задумчиво поскреб подбородок. – Вам придется показать мне эскизы формы. Но, должен сказать, мне понравилась ваша прямота. Кажется, вы знаете, что нужно потребителю.
– Можете на меня положиться, я очень опытный потребитель.
Марчелла кивнула:
– Да уж, это точно.
– Хорошо, – сказал Дэнни, пожимая мне руку. – Давайте попробуем.
