Текст книги "Шопинг-терапия"

Автор книги: Роз Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

33
Хейли

Антонио поймал меня по дороге в раздевалку.

– О, это ты, милый! Что с тобой случилось? Алана жаждала с тобой познакомиться, а ты отнесся к ней так неприветливо.

– Может, мы зайдем в комнату? – он указал на мою гримерную.

Мы зашли внутрь, и он закрыл за собой дверь.

– Можешь сесть в кресло Сьюзан, – предложила я, поскольку в этом тесном закутке вмещалось всего два сиденья. – У нее сегодня свободный день, и вообще она не станет возражать.

Я устроилась в своем кресле, и на меня вдруг навалилась страшная усталость.

– Хили? Как ты себя чувствуешь?

– Бывало и получше. Послушай, Антонио, сегодня я узнала кое-что, чему не очень обрадовалась. Про вас с Деанной.

– Ну, – он кивнул и опустил глаза.

– И ты так отчужденно держался с Аланой. И вообще, за весь месяц, пока мы вместе, ты ни разу не захотел встретиться с моими друзьями. Если подумать, то мы, в сущности, почти нигде не появлялись вместе. – А если и появлялись, то в каких-нибудь никому не известных местах вроде аргентинского ресторанчика на Восточной Тридцать шестой улице, столь любимого Антонио, или в крохотном итальянском ресторанчике «Адская кухня». – Антонио, – мне тяжело было говорить об этом, но приходилось, – ты что, стыдишься меня?

– Господи, Хили, о чем ты говоришь! Нет, конечно. Я просто всю неделю работаю как вол, а потом мне уже не хочется устраивать парадные выходы. – Он опустился передо мной на колени и заглянул мне в глаза. – Мне так хорошо с тобой, ты же знаешь.

– Но почему ты держишься так отчужденно? Почему ты не хочешь, чтобы нас видели вместе? И вообще, должна тебе признаться, меня очень расстроило то, что я узнала про вас с Деанной.

Он поднял голову, упираясь подбородком в мои бедра.

– Я понимаю. Прости. Это все в прошлом.

– Но она замужем. И у нее дети.

– Да, конечно. Всякое бывает. Но с этим все кончено. По крайней мере, у меня к ней никаких чувств не осталось. Что я могу сказать о Деанне? Ей нравится таить злобу. Именно поэтому я и не хотел, чтобы о нас с тобой узнали. Она вполне способна на подлость по отношению к тебе, лишь бы мне насолить. Я видел, на какие выходки она способна, и не хочу, чтобы она навредила тебе, Хили.

Он погладил мое колено, а потом нежно, но настойчиво начал гладить голое бедро.

Я откинулась на спинку кресла и вздохнула, пытаясь понять Антонио. Пока мы вместе, он такой общительный и открытый, но стоит мне отойти, как он тут же замыкается в себе и превращается в незнакомца – например, как сегодня утром с Аланой. Что я знала о нем? Может, меня просто соблазнили эти пальцы, гладящие мои бедра в стремлении доставить мне удовольствие?

– Я счастлив с тобой, Хили. Защитить тебя – мой долг.

– Она не может навредить нам, – сказала я, поглаживая его руки. – Как ты не понимаешь? Если мы вместе, мы сильны, и у нее нет ни малейшего шанса.

Он поднял на меня печальные глаза:

– Я не хочу, чтобы тебе грозила опасность. Даже если это всего лишь опасность потерять работу.

Он просунул пальцы под резинки трусиков и принялся ласкать мои эротические зоны.

– Антонио… – Я закрыла глаза и отдалась страстным фантазиям, позволив ему доставлять мне наслаждение.

34
Алана

Разочарование плохо отражается на мне. Кое-кто способен закутаться в него, словно в теплое пушистое одеяло зимней ночью. Но у меня не хватает на это терпения, и когда со мной случается нечто подобное, я пускаюсь бежать как сумасшедшая, пока из меня не выветрится даже запах разочарования.

А если побегать по отделу косметики в «Саксе», этот неприятный запах выветривается гораздо быстрее.

Именно туда я и направилась после столь неудачного просмотра – на первый этаж «Сакса», в отдел аксессуаров и косметики. Лишняя баночка крема никому еще не повредила.

После этого я совершила ужасную вещь. Я прошла по Пятой авеню прямо среди бела дня в июле, свернула направо, вошла в топографическую дверь бутика «Фьюжн» и поднялась в лифте на четвертый этаж, где очутилась в шикарном, обалденно дорогом бутике, работавшем только по заказам и предлагавшем самые последние, самые бредовые модели от самых модных дизайнеров.

– Алана! – у Веспы был пронзительный, гнусавый голос, резкий, как удар кнута. – Не знала, что ты сегодня придешь. Заходи! Садись! Хочешь кофе? «Суматра» или «Черный Султан»? Прожаренный?

– Нет-нет, не надо кофе, спасибо. Мне надо… – Я сложила свои пакеты на пол рядом с обитой зеленым бархатом кушеткой и попыталась облечь в слова то, что накопилось в моей душе. – Мне надо… что-нибудь этакое.

– И ты не знаешь, как описать этот объект своих мечтаний. – Фиалковые глаза Веспы заблестели под густой рыжей челкой. – Ты хочешь то, je пе sais quois.

– Именно! – Я стиснула руки при звуке старого доброго французского языка. – То-не-знаю-что. – Я села и положила ногу на ногу с чувством глубокого и полного удовлетворения. – И ты можешь предложить мне что-то в этом роде шестого размера?

Сидя на кушетке, я начала приходить в человеческое состояние. Веспа принесла юбку от «Шанель», с высокой талией и несколькими рядами оборок, покрытых серебряными и золотыми блестками. Не для меня. Другая юбка, тоже «Шанель», больше подходила мне по расцветке: тисненый атлас с бледными серыми, медными и золотыми полосками. Юбка была украшена сутажом с черными и медными блестками, но заниженная талия мне не подходила. Заниженная талия не годится для девушек с пышным задом. Дальше!

И вот тут-то он и появился, черный кашемировый ансамбль, юбка с пиджаком, и у меня даже дух захватило. Юбка была скроена по косой и отделана блестящими золотыми перьями, которые колыхались вокруг бедер, – изысканный дизайн, как раз для моей фигуры.

У меня появились знакомые симптомы: учащенный пульс, румянец на щеках, легкое покалывание в затылке. Я должна его купить.

– Оно самое, да? – Веспа положила костюм мне на колени, и я принялась ощупывать пышные кашемировые складки. – Это модель Джайлса Дикона. Знаешь его? Новый дизайнер из Англии, его первый показ состоялся в этом году. Он называет свои модели «неуместный шик».

– Мне ужасно нравится! – сказала я.

В примерочной я украдкой бросила взгляд на ценник. Юбка стоила всего девятьсот семьдесят долларов! Пиджак был дороже, полторы тысячи долларов, но мне не очень понравился – двубортный, с золотыми пуговицами и золотыми эполетами, свисавшими чуть ли не до колен. Да, необычно, но не совсем то, что мне нужно. Но можно ли нарушить ансамбль?

Мы с Веспой обсуждали сравнительные преимущества черных туфель «Шанель» и светло-бежевых «Маноло Бланик», когда зазвонил мой мобильник. Я посмотрела на экран – папа. Проклятие! Он что, камеру спрятал в моей сумке фирмы «Луи Виттон»? Может, он звонит, чтобы пригласить меня на побережье? Наверное, это было бы кстати. В разгар влажной июльской жары ничего нельзя представить лучше прохладных ночей Гемптона.

Я открыла мобильник:

– Привет, папа.

– Чем ты там занимаешься? – проворчал он. Я улыбнулась Веспе, придумывая честный ответ:

– Терапия. Серьезная терапия.

– И ты болтаешь по мобильнику во время сеанса?

– Я тоже без тебя скучаю.

– Нечего ко мне подлизываться! – папин голос звучал весьма агрессивно.

Я пыталась сообразить, что я могла наделать такого, чтобы снова вывести его из себя.

– Мы тут перехватили письмо, адресованное тебе, и я звоню, чтобы ты мне объяснила смысл этого письма.

Подумать только, федеральный судья не понимает обычного человеческого языка.

– Что в письме, сэр?

– Видишь ли, – продолжал он в своем обычном ворчливом тоне, – мне казалось, что мы учили тебя уважению и ответственности, но то, что я увидел здесь, говорит, что ты… тебе… Черт побери все на свете! Говори с ней сама!

– Алана, мы только что приехали в Гемптон и обнаружили счет из «National Bank of Integrity». Похоже на кредитную карту. Можешь объяснить, что это?

– Дай мне сообразить… – Ведь я указала им свой городской адрес! Они посылали мне почту на квартиру. Я получила новехонькую кредитную карту. Как они смеют осложнять мне жизнь? – Конечно, вспомнила. Перешли мне это почтой.

– Алана, что это такое?

– Мама, я сама разберусь. – Молчание – Это мой собственный счет, так ведь? Я вырабатываю чувство ответственности за саму себя. – В трубке послышался шелест. – Мама? Мама, не смей открывать мою почту…

– Семь тысяч долларов? – взвизгнула она.

Семь кусков? И это без моего нового приобретения – костюма от Джайлса Дикона? Еще две с половиной тысячи. А что еще я покупала в последнее время? Обычно я помнила, но звонок от разгневанных родителей выбил меня из колеи.

– Алана, когда ты завела эту кредитную карту?

– Я же сказала тебе, что об этом позабочусь сама? Нет, тебе обязательно надо вскрывать мои письма без разрешения и… Мама, это нечестно. Я же сказала, я отвечу за это сама.

– Совершенно верно, сама. Ты займешься этим счетом, и ты встретишься с консультантом. – В ее голосе появились непривычные интонации. Мама Годзилла.

– Консультантом, мама? Знаю я их. Они обвинят во всех моих проблемах родителей, то есть вас с папой. Именно этим они и занимаются.

– Я говорю о финансовом консультанте. Ты уже взрослая девушка, Алана, и пора тебе освоить финансовые азы.

Я закатила глаза. Я бы не возражала против того, чтобы выиграть на бирже, но во всех остальных отношениях финансовый мир меня абсолютно не интересовал. А уж пиджаки, которые носят эти люди… Я вас умоляю!

– Я звоню прямо сейчас и договариваюсь о встрече. Кэрол посоветовала мне одного консультанта, говорит, он знает свое дело.

– Ее рекомендует Кэрол? Кэрол Грейстоун? Тогда она жутко дорого стоит. У этого консультанта офис в «Бергдорфе»? Или апартаменты в Стенхоуп?

– Его зовут Ли Левенталь, адрес в центре.

– Мама, это глупо! Ты хочешь, чтобы я прекратила тратить деньги? Так ведь? А я знаю, что эти финансовые волшебники дорого стоят. Очень дорого.

Молчание. Неужели я убедила ее?

– Можешь занести это на счет своей кредитной карты.

И впервые в жизни мама, не дослушав меня, повесила трубку.

35
Хейли

Этим вечером я была даже рада отправиться на обед с друзьями без Антонио, тем более что он работал допоздна. Рори заказал столик в «Москито», и мы были уверены, что в соседней кабинке сидит Джеки Чан с женщиной, скорее всего Тиной Фей. До чего же было приятно просто болтать с друзьями и сплетничать про знаменитостей.

– Это точно она, – сказала Марчелла, потянувшись за маслинами. – Определенно она. Какая еще красивая женщина отважится надеть такие жуткие очки?

– Кому какое дело до нее? – Алана развернулась в ту сторону, поправляя браслет и одновременно подглядывая. – Ой, какой он душка! – прошептала она. – Самый что ни на есть Джеки Чан. Говорят, у него суставы, как пластилин.

– Какой в этом прок? – поинтересовался Рори. – Будь добра, проиллюстрируй на примере с помощью схемы или диаграммы.

– Ну вот, теперь и ты меня достаешь – после такого-то ужасного дня. – Алана шутливо посмотрела на Рори сквозь бокал мартини с яблочным соком. – Сначала об меня вытер ноги дружок Хейли. Потом я провалила просмотр. Потом мне позвонили родители и объявили о начале финансовой интервенции. Меня отправляют в клинику Бетти Форд для лечения от шопинг-зависимости, а теперь еще какая-то звезда «мыльных опер» пытается меня словесно оскорбить.

– На нашем языке это называется дневная мелодрама. – Рори положил подставку под стакан с коктейлем. – Повторяйте за мной, детки. Днев-на-я ме-ло-дра-ма…

Я до сих пор переживала из-за высокомерного поведения Антонио по отношению к Алане, и, несмотря на довольно успешную попытку оправдаться, у меня все еще были к нему претензии.

Особенно после случая на съемочной площадке.

– Очень странно все получилось, – рассказывала я друзьям. – Я стояла в дверях и смотрела вслед Антонио. Ему предстояла съемка, поэтому надо было, ну сами понимаете, беречь силы.

– Какой мужик! – Рори вытащил вишню из коктейля и с жадностью отправил ее в рот. – Откладывает все на потом, как боксер-профессионал перед серьезным боем.

– Ну вот, стою я и размышляю, что надену в следующей сцене, и вдруг вижу какую-то тень в темном углу. Я окликнула: «Кто там?» Угадайте, кто появился? Деанна. Она пряталась в углу, поджидая и подглядывая.

Трое друзей, разинув рот, посмотрели друг на друга и хором выдохнули:

– Шпионка!

Потягивая коктейль, я кивнула:

– Думаю, что да. Она удирала поспешно, как злая ведьма Запада, и никого из ее певунов поблизости не было… [18]18
  Имеется в виду злая волшебница из сказки Фрэнка Баума «Волшебник из страны Оз», которую Элли облила водой из ведра, и та растаяла. Именно об этом говорит дальше Рори. Российским читателям волшебница известна под именем Бастинда в сказке А. Волкова «Волшебник Изумрудного города». (Прим. ред.)


[Закрыть]Очень странно.

Рори поперхнулся и вытер лицо салфеткой.

– Нравится мне наш актерский состав! Надо будет попросить Джоди, чтобы на следующей неделе она подобрала Деанне черную шляпу.

– Забавно, конечно, но меня это слегка беспокоит, – Марчелла подмигнула мне. – Она не угрожала тебе?

– Она велела мне оставить его в покое. Именно так она и заявила, имея в виду Антонио. Но он уверял меня, что между ними давно уже ничего нет.

– История любопытная. – Алана отвела взгляд от Джеки Чана. – А что еще она говорила? А ты что? Когти не выпускали?

– Я стояла у себя в гримерной, – гордо заявила я. – Я посмотрела ей в глаза и сказала: «Ты замужняя женщина, не забыла?»

Рори с Аланой даже застонали от восторга.

– Что я такого сказала?

Марчелла погладила меня по руке:

– Ничего особенного, милая.

– Ты просто мать Тереза, – сказал Рори. – Ты подумай, Хейли. Какое дело Деанне до твоих моральных принципов? Что, мужики вроде Антонио не способны соврать ради любовного равновесия и собственной независимости? – Он бросил взгляд на соседнюю кабинку. – Как вы думаете, Джеки Чан не устроит для нас шоу со своими пластилиновыми суставами?

– Ну а дальше что? – спросила Алана. – Чем все закончилось?

Я припомнила, как исказилось лицо Деанны.

– Она так и сверкнула на меня глазами, когда уходила. И зашипела, как кошка. Сказала, что я дура. «Ты просто дура, дура!»

– Мерзкая стерва, – сказала Марчелла.

– И все. После этого она ушла.

– Растеклась лужей на полу, да? – поддразнил Рори. – А ты, случайно, не вылила на нее ведро воды?

– Можете шутить сколько угодно, но я что-то беспокоюсь о Хейли. – Алана погладила меня по спине. – Если эта Деанна устроит какую-нибудь пакость, Хейли может пострадать. Она ведь может повредить твоей карьере, правда?

– Она пользуется большим влиянием, – пожала я плечами.

– Она и раньше поливала тебя грязью, – заметил Рори. – Только из-за чего? Ты опрокинула ее диетическую кока-колу или что-то в этом роде?

– Да, кошмарная тетка. – Марчелла отправила в рот вишенку из коктейля и покачала головой. – Я смотрю сериал, пока кормлю племянника, и, скажу я вам, не нравится мне эта Мередит Ван Аллен. Говорит всякие хорошие слова про Скипа, хотя все знают, что это она его убила. Такая женщина на все способна, и, по-моему, стерва, которая ее играет, сама такая же.

– Жаль, что другие зрители иного мнения, – сказала я. – Деанна всегда мелькает на обложках дамских журналов, на утренних ток-шоу, в Шоу Опры. И как это люди не видят, что под хрупкой оболочкой куклы Барби таится отвратительное чудовище.

– Ну, я-то вижу, – сказала Алана. – И могу тебе сказать, что я не позволю ей наезжать на тебя. Не зря все-таки мой папа федеральный судья. Если она тронет тебя хоть пальцем или дыхнет на тебя, ей мало не покажется. Никто не смеет обижать мою подругу. Я всегда с тобой, Хейли, когда только понадоблюсь тебе.

– Мы расправимся с ней. – Марчелла сломала в руке зубочистку. – Мы все за тебя, милая.

Я взглянула на Рори, смущенно ерзавшего на стуле.

– Конечно, кое-кому надо беспокоиться и о своей карьере, – сказал он, прикрываясь стаканом скотча, – но в случае чего, Хейли, ты подай мне сигнал. Да, не забывай, что у тебя есть знойный мачо Антонио и он на твоей стороне. Уверен, что он настоящий матадор и справится с таким быком, как Деанна.

– Э, он не из Испании, он из Аргентины.

Рори отмахнулся:

– У меня всегда было плохо с географией.

Когда нам принесли салат, Алана подробно рассказала о всех событиях дня. Ее очень удивил звонок родителей, но еще больше она удивилась счету на семь тысяч долларов.

– Я удивляюсь тому, что тебя не поколотили как следует, – сказала Марчелла. – Как ты собираешься оплачивать свои семь тысяч?

– Заработаю как фотомодель, демонстрируя руки, – защищалась Алана.

– Э, прости, как? Ты хоть один цент заработала на этом?

Алана подцепила вилкой ломтик яблока, делая вид, что полностью поглощена салатом.

– Я не паникую. Деньги всегда откуда-то появляются.

– Потому что пока тебя содержит твой предок, – проворковала Марчелла. – Серьезно, милая, ты можешь залезть в неоплатные долги с этими кредитными карточками. Тебе не расплатиться. Кредитки имеют смысл, если у тебя есть счет в банке. Ты просто расплачиваешься каждый месяц по счету, и все. Никаких процентов, никаких годовых выплат. Только так.

– Я так и собираюсь делать, – сказала Алана. – Как только мои заработки сравняются с моими расходами.

– А если нет? – спросила Марчелла. – Что, если тебе не повезет с демонстрацией твоих рук?

– Марчелла! – Я была поражена. – Это жестоко.

– Я вас умоляю! – Алана подняла руку с маникюром, на этот раз инкрустированным бриллиантовыми стразиками. – Если случится худшее, я что-нибудь изменю, например откажусь от членства в фитнес-клубе. От обезжиренных булочек. В них все равно полно углеводов. И маникюром тоже можно пожертвовать.

Я положила вилку на тарелку:

– Алана действительно старается заработать. – Я повернулась к ней. – Мы знаем, что ты стараешься, дорогая. Но что бы ни случилось, независимо от того, сколько я сама заработаю, я никогда не позволю тебе отказаться от маникюра.

– О! – Со слезами на глазах Алана раскинула руки, и мы обнялись. – Ты такая милая.

– По-моему, в шоу на кабельном канале «Холмарк» это назвали бы моментом контакта, – сухо заметил Рори.

– Я рада, что вы любите друг друга, – сказала Марчелла. – Но вы обе совершенно не умеете обращаться с деньгами. Вы тратите кучу денег на одежду, которую скорее всего у вас не будет ни времени, ни желания носить. Какого черта?

Я посмотрела на Алану, и мы обе вдруг расхохотались.

Алана утирала выступившие от смеха слезы салфеткой. А Рори между тем попытался объяснить положение дел.

– Иногда, моя дорогая Мар-р-рчелла, дело не в покупке. Иногда важен сам шопинг – и все тут.

36
Алана

На следующий день я, как послушная дочь и финансово ответственная гражданка, отправилась на встречу с финансовым гуру. Подтверждая намерение изменить свою жизнь, я даже не польстилась на такси и направилась к автобусной остановке. Это вроде бы выглядело разумным сберегательным шагом, но, обнаружив, что автобусный билет стоит целых два доллара, я усомнилась, что такси обошлось бы мне намного дороже.

Вообще надо было посоветоваться со Сьюз. Я имею в виду Ли.

Хотя мамину финансовую любимицу звали Ли Левенталь, я живо представила Сьюз Орман, яркую блондинку, выступающую по кабельному телевидению с рекомендациями, как сберечь свои деньги. Я принимала душ и придумывала всякие милые шуточки, чтобы объяснить Ли свой последний покупательский приступ. Как я хотела убедиться, что карточка действительна. Как я узнала, что необходимо завести личную расходную карту, чтобы выстроить собственную кредитную историю. Какой терапевтический эффект производит шопинг, а уж если подвернется распродажа, то очень часто покупки оказываются гораздо менее расточительными, чем сеанс у психоаналитика. И вообще, я могла бы завершить последнюю шопинг-терапию весьма миленькой парой новых туфель.

И к тому же эти умные слова в легкомысленных рекламных проспектах, призывающие меня открыть расходный счет и «тратить, тратить, тратить!». Разумеется, я понимала, что это всего лишь рекламный трюк. Но ведь на самом деле это очень талантливо…

В наше время жить становится веселее… если использовать кредитную карту и экономить на покупках.

Или…

Выпиши чек сегодня, сбереги деньги сегодня! Пользуйтесь прилагаемыми чеками для доступа к своему кредитному счету.

А чего стоит та строчка с картинкой тигра:

Пробуди в себе зверя! Получи золотую кредитную карту из Коллекции Сафари.

И мы с Ли вместе посмеялись бы над тем, как кредитные компании стараются соблазнить клиентов на безответственные расходы. Мы бы отметили уважение американцев к материальным ценностям, конкуренцию в мире моды, стремление женщин от восемнадцати до сорока лет оставаться в форме и облекать эту форму в надлежащую одежду. (И подумать только, в Гарварде я не прошла академическое тестирование на необходимый уровень способностей!) Я бы показала Ли, что разбираюсь во всех этих вещах.

А потом спокойно призналась бы Ли, что иногда совершала покупки импульсивно. Я покупала ненужные вещи просто ради удовольствия покупать.

Ли кивнула бы с умным видом. Она уверила бы меня в том, что все это в порядке вещей. Девушки – они и есть девушки. Она могла бы выразить заинтересованность во встрече с моим отцом, чтобы изучить, насколько он разбирается в культурной значимости шопинга для американского общества.

Я бы пожелала ей удачи в этом исследовании.

А потом мы бы распрощались, а может, пошли бы вместе выпить по чашке капуччино или прогуляться по художественным галереям, расположенным по соседству с ее офисом в Сохо. Мы могли бы посетить наши любимые места, возможно даже соблазнились бы на покупку какого-нибудь произведения искусства. (Эта мысль посетила меня, когда автобус проезжая мимо небольших арт-галерей в центре города.)

Мы уже выехали из Сохо, но так и не доехали до офиса Ли. Кажется, я ошиблась! Ну да. Теперь автобус проезжал мимо старомодных зданий, где располагались офисы. И тут до меня дошло, что – совсем рядом находится здание суда. Мэрия. Правительственные учреждения. В общем, сплошное занудство.

Я вышла из автобуса и нашла офис Ли – тоскливое здание из стекла и бетона. Внутри не было даже швейцара, только звонок. Бедная Ли явно переживала не лучшие времена. Может, она тоже страдала от шопинг-зависимости?

В душном лифте я попыталась отвлечься от назойливого запаха мастики и сосредоточиться на том, как благодетельница Сьюз Орман устраивает чужие жизни. Финансовое благоустройство – это замечательно! Сосредоточимся на великой цели и забудем про ободранный линолеум на полу.

На шестом этаже одна-единственная секретарша обслуживала с десяток контор. Я сказала ей, что пришла на встречу с Ли, она записала мое имя и предложила присесть. Я направилась было к кожаному дивану, но оказалось, что обивка виниловая, и я не решилась подвергать свою новую юбку от Джайлса Дикона опасности соприкосновения с синтетикой, в которой наверняка угнездились все мыслимые и немыслимые микробы.

Я решила постоять в своих туфельках от «Маноло».

Меня довольно быстро направили в кабинет Ли – третья дверь справа. Я переступила порог и протянула руку. Представьте себе весь мой ужас, когда вместо Ли я обнаружила там старого неприветливого мужчину с огромнымносом.

– Здравствуйте, – сказала я, опуская руку на свою отделанную золотом юбку. – Ли Левенталь здесь?

– Вы не ошиблись, – сказал он, ухмыляясь себе под нос – Присаживайтесь, мисс Маршалл-Хьюз, я к вашим услугам. Заполню только папку по вашему делу, всего несколько строк.

Я плюхнулась на стул в полном шоке. Это и есть Ли?

Как могла мама поступить так со мной – собственной дочерью? Она даже не проверила это место! Не нужно быть стипендиатом Родса, чтобы сообразить, что мистер Левенталь – человек не того уровня, чтобы работать с Маршалл-Хьюзами. Особенно с такими умными, как я.

Ли вел себя вполне дружелюбно, но я сразу же ушла в глухую оборону. По счастью, вместо того чтобы спрашивать меня, он начал излагать свои взгляды на личные финансы. Бла-бла-бла, бла-бла-бла.

Я понимала, что надо вслушаться в то, что он говорит, но не могла оторвать взгляд от его носа. Нос был неестественно большим, с красными прожилками и мелкими рябинами.

Откуда на носу взяться рябинам? Я пыталась понять это, пока мистер Левенталь развивал лекцию о важности составления ежемесячного бюджета, фиксирования расходов, ведения записей, – все это я знала, но вот как может нос вырасти таким красным и немыслимо большим, было выше моего понимания.

Может, его ранило шрапнелью во время войны?

Он был таким древним, что вполне мог участвовать во Второй мировой войне. На каком-нибудь острове в южной части Тихого океана.

Шрапнель или, может быть, какое-нибудь экзотическое насекомое из тех, что обитают в тропиках на океанских островах. Редкий экземпляр клеща-тромбикулида, оставляющего щербины на носу.

А вдруг это работа какого-нибудь хирурга по пересадке носов в те времена, когда пластическая хирургия еще не достигла нынешних высот… Например, в восьмидесятые годы прошлого века Может, мистер Ли работал на заводе и попал в аварию. Или какой-нибудь мафиози выстрелил и попал ему в нос.

– Извините, – сказал Ли Левенталь, когда на столе внезапно зазвонил телефон.

Пока он говорил по телефону, я жестом показала, что выхожу. И я вышла.

– Мисс? – окликнула меня секретарша.

Я не обернулась. Не из грубости, а потому что не хотела больше тратить время и притворяться, что спрашиваю совета у неприятных мне людей.

Я позвоню маме и выставлю свои требования.

Пускай отправят меня к Сьюз – или оставят в покое.