Текст книги "Юстиниан"

Автор книги: Росс Лэйдлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Безголовые фигуры в бронзовых лодках...

О подобных видениях пишет Иоанн Эфесский. Возможно, он имеет в виду галлюцинации?

Один из новой породы назначенцев...

Политическая и профессиональная карьера в Советской России зависела от того, исповедовали ли вы приверженность марксистско-ленинским догмам, – так и в Империи Юстиниана исповедование халкидонского православия было необходимым условием для получения места учителя. Это стало знамением (вслед за закрытием академии в Афинах), что классический мир античности с его традициями интеллектуальной свободы и рационального подхода к исследованиям подходил к своему закату.

Глава двадцать шестая

Этот мятежный священник...

Несмотря на страстную защиту со стороны Феодоры, жестокие гонения в 540 году – возглавлял их Константинопольский патриарх Мина, опиравшийся на поддержку Юстиниана, – изрядно сократили количество монофизитов за пределами Египта, а оставшихся запугали. В 543 году всё неожиданно изменилось. Священник Иаков Барадеус («Драный» – он предпочитал носить рубище нищего) стал епископом-монофизитом Эдессы. Это был вежливый политический реверанс в сторону одного из арабских правителей – монофизита по убеждениям, – но халкидонцы и не предполагали, что выпустили на свободу бурю. Представьте себе личность твёрдую, упорную, харизматичную и бесстрашную – комбинацию из Робин Гуда, Зорро, Че Гевары и Махатмы Ганди – и перед вами Иаков Барадеус. Он путешествовал инкогнито по восточным провинциям, выявляя священников и епископов, сочувствующих монофизитам. Вокруг него сжималось кольцо имперских тайных агентов, но он ускользал от них, действуя всегда в одиночку, разжигая потухший было костёр веры. К тому времени, когда в конце 543 – начале 544 года Юстиниан издал свой знаменитый эдикт, монофизиты уже вновь подняли голову на Востоке.

Дворец и Ворота сохранились до наших дней...

В Латеранском дворце средневековые материалы и постройки практически заменили все римские, но баптистерий V века остался в целости. Ворота Асииариа пожалуй, прекраснейшая часть Стены Аврелиана дожили до наших дней во всём своём великолепии.

Осуждение трудов вековой давности...

В тексте я постарался максимально упростить для читателя основные вопросы, связанные со спорными «Тремя Главами». Сами по себе они достаточно безобидны, но как только я углубился в их изучение, как сразу же столкнулся с таким:

«...в то время, как божественный Логос следует отличать от Храма Плоти, в богочеловеке присутствует лишь одна сущность...»

Или:

«...признавая божественную и человеческую сущность Христа, он [Нестор] отрицал их объединение в единую ипостась...»

Тут я заподозрил, что столкнулся с вопросами, в которых рискую потонуть, будучи совершенно некомпетентным. Надеясь на озарение, я обратился к более поздним исследованиям. Будучи истинным сыном эпохи Просвещения, Гиббон отнёсся к этому вопросу с великолепным презрением, уложив его формулировку в три презрительно звучащие строки: «Восток был отвлечён спорами с несторианцами... которые пытались объяснить рационально таинство воскресения и тем самым ускорили крушение христианства на его же родине...»

Это мало помогло мне. Энтони Бриджес в «Феодоре», Роберт Браунинг в «Юстиниане и Феодоре» и Клер Сатинель в её статье «Императоры и папы VI столетия» (глава 11 «Кембриджского Путеводителя по веку Юстиниана») отважно сражались, чтобы объяснить богословскую метафизику Нестора, Феодора, Теодрета и Ибаса. Я благодарен им даже за то малое понимание этого вопроса, которое пришло ко мне в результате.

Для того чтобы читателю было понятно, а сюжет не тормозил, я несколько шире осветил подробности дебатов и подчеркнул роль апокрисиария Стефана (денонсацию им «Эдикта» Юстиниана я для большего драматизма перенёс из Константинополя в Рим), а также Факунда, епископа Эрмианы (корыстные и эгоистичные колебания Вигилия в лишней драматизации не нуждались). Этот подход себя оправдал – так мне кажется – и вот почему: без максимально упрощённого освещения содержания «Трёх Глав» (а они очень важны для понимания Юстиниана и его эпохи) читатель рискует заплутать в дебрях богословской казуистики.

Глава двадцать седьмая

Феоктист, в прошлом один из лучших армейских хирургов...

Прокопий в «Войнах Юстиниана» описывает в подробностях инцидент, который произошёл во время осады Рима. Феоктист успешно вылечил солдата, получившего страшную рану, – стрела вонзилась между носом и правым глазом, а остриё вышло из шеи сзади. Врачи с неохотой брались за операции, которые грозили окончиться смертью пациента на столе. Римская медицинская практика, особенно армейская, была великолепна – отчасти она остаётся непревзойдённой до сих пор! Набор хирургических инструментов римского врача современному медику прекрасно известен: иглы, зонды, катетеры, ланцеты, пинцеты, ножницы и т.д. Римские врачи умели блестяще оказывать «скорую помощь», но их способности в инвазивной хирургии были ограничены. Они умели удалять камни, иссекать свищи и некоторые формы рака при условии, что опухоль располагалась не слишком глубоко. О микробах тогда не знали, но зато знали по опыту, что необходимо соблюдать максимальную чистоту и гигиену. Римские больницы, в особенности армейские госпиталя, были, вероятно, гораздо гигиеничнее любой операционной времён, скажем, Ватерлоо.

Став, в свою очередь, императором Запада...

Таким образом возрождалась удобная, но несколько архаичная структура, принятая при Диоклетиане, известная как «тетрархия» – два «августа», т.е. правящих императора Востока и Запада – и два «цезаря» – императоры «на подхвате», готовые заменить любого из августов в нужный момент. Хорошо это работало только в теории, на практике же служило источником бесконечных интриг, поскольку властолюбие узурпаторов было сильнее уважения перед законом.

Его сын должен был стать императором Запада...

На самом деле сын Германа и Матасунты родился посмертно, после кончины отца.

Я буду говорить прямо, август...

В эпоху, когда превыше всего были протокол и подчинение, Нарсес – это отмечено в источниках – не боялся высказывать своё мнение, и Юстиниан при этом внимательно его слушал (вероятно, потому, что его советы всегда были дельными, а сам император, в отличие от большинства римских правителей, в глубине души был умным и рассудительным человеком).

Вышли по Виа Фламиниа из Рима...

Я сбился со счёта, сколько раз за время Готской войны Рим переходил из рук в руки, и потому держал под рукой полезный список, составленный Гиббоном. Рим был взят «в 536 – Велизарием... в 546 – Тотилой... в 547 – Велизарием... в 549 – Тотилой... в 552 – Нарсесом». Желая разорвать этот порочный круг «осада—захват», Тотила намеревался снести стены, однако его отговорил Велизарий, сказавший, что за такое деяние готского короля будут «презирать все цивилизованные люди». То, что Тотила последовал этому совету, говорит в его пользу – и ему должны быть благодарны сегодняшние туристы, имеющие возможность прикоснуться к этому великолепному памятнику древности. Кроме того, это свидетельствует о том, что в то время всё ещё сохраняются цивилизованные, уважительные отношения между противниками – «тотальная» война ещё не началась.

Народ остготов прекратил своё существование...

В судьбе готов есть какое-то вагнеровское, мрачное величие. Впервые этот народ упоминается в истории, когда выступает на «неправильной» стороне, сражаясь за Аттилу в битве на Каталаунских полях в 451 году, а исчезает после битвы при Буста Галлорум в 552-м. «Век остготов» включает в себя, прежде всего, Volkerwanderung – Великое переселение народов в поистине эпическом масштабе, когда остготы ищут себе новую родину по всей Восточной Европе, а затем массовую миграцию в Италию под предводительством своего великого короля-героя Теодориха (тогда вице-регента императора Востока); потом начинается долгая и кровавая война против Одовакара, короля другого германского народа, скиров, и, наконец, после долгого и довольно гармоничного «апартеида» с римлянами под просвещённым правлением Теодориха остготы погибают как народ в результате войны с Юстинианом и из-за его одержимости идеей восстановления Римской Империи (см. моего «Теодориха»).

Теодорих и Тотила, разумеется, представляют всё лучшее, что есть в тевтонском характере, – мужество, решимость, великодушие и честь. Столкнувшись с громадной армией Нарсеса в Буста Галлорум, Тотила не мог не понимать, что это конец. Поэтому я думаю, что его боевой танец перед сражением – своего рода символ той славы, которой он и его воины покрыли себя посмертно. И конечно, эта сцена, отражающая тевтонское мужество перед лицом смерти, откликается эхом в «Беовульфе», в «Песне о битве при Мальдоне» («Сердце должно быть тем смелее, чем труднее цель; дух крепче, когда силы на исходе...»), в последнем противостоянии воинов короля Гарольда при Гастингсе, в обороне Аламо...

Глава двадцать девятая

Год уничтожения остготов...

Некоторые источники годом внедрения шелководства называют 552 или 554-й. Удобная нестыковка, позволившая мне «завершить» путешествие святых отцов в течение 2 лет после получения разрешения от Юстиниана.

Описание... нашей церкви Святой Софии...

Длинная и подробная поэма Павла Силентиария, описывающая виды цветного мрамора, драгоценных камней, золотых и серебряных предметов церковной утвари, действительно была прочитана императору автором, но не в 552 году, как предположил я, а в 562-м, после повторного освящения храма.

Я не хотел бы иметь это на своей совести...

Художественная перекличка с Веспасианом. Когда ему была предложена для ознакомления новая машина для подъёма и переноса больших грузов при строительстве Колизея, Веспасиан отказался, сказав, что этот механизм лишит бедняков-рабочих их заработка (этот эпизод опровергает популярное утверждение, что амфитеатр Флавия был построен исключительно рабами).

Гиббон сетует, что Империя не воспользовалась возможностью начать книгопечатание почти на тысячу лет раньше Гутенберга: «Я с болью думаю о том, что, будь поставщики шёлка настойчивее и познакомь они императора с полиграфическим искусством Китая, комедии Менандра и работы Ливия были бы увековечены в печатных изданиях уже VI века...»

Роскошные ворота в западной части Великой Китайской стены...

Восстановленные в эпоху правления династии Минь, эти ворота действительно являют собой великолепное зрелище. Во времена Юстиниана они закрывали западную границу

Китая. С тех пор территория громадной провинции Синц-зянь расширилась гораздо дальше на запад, присоединив часть земель уйгуров и казахов. Эти тюркские народы отличаются от ханьцев Китая в этническом, культурном и религиозном плане (большая часть этих народов исповедует ислам). Китайская оккупация привела к серьёзным трениям с местным населением, это вызвало политические протесты, которые китайские власти, с обычной своей жёсткостью по отношению к инакомыслию, неизменно подавляли с особой суровостью.

Некоторые источники подтверждают контрабанду яиц тутового шелкопряда монахами прямо из Китая, в других говорится о вывозе яиц из подконтрольной Китаю Согдианы. Конечно, первая версия кажется более правдоподобной. Для размещения такой важной и ревностно охраняемой государственной ценности, как шелководство, никакого другого места, кроме самого Китая, представить нельзя. Во всяком случае, я в этом сомневаюсь. Так или иначе я по-прежнему убеждён, что Согдиана/Бактрия «контролировалась» Китаем в самом общем смысле, находясь в сфере его интересов.

Огромный медведь...

Ursus Torquatos был даже крупнее страшного кадьяка – бурого медведя. Упомянутые овцы – вид, известный ныне как «баран Марко Поло».

Глава тридцатая

Последний богословский догмат...

«Эдикт Юстиниана о нетленности тела Христова... понять трудно...» (Лукас ван Ромпей, глава 10 «Кембриджский Путеводитель по веку Юстиниана»).

Приведённая цитата – апофеоз недосказанности! Афтартодокетизм, по словам Ромпея, утверждал, что «тело Христа было не подвержено разрушению, будучи нетленным, а все страдания и физическую смерть Христос принял по доброй воле, а не по необходимости». Как Юстиниан планировал с помощью этого учения примири и монофизитов и халкидонцев – загадка. Браунинг утверждает, что «Юстиниан всё время говорил обратное тому, что думал раньше», и продолжает: «Это загадка, и таковой она и останется». Эдикта, содержащего догмат афтартодокетизма, не сохранилось, но, скорее всего, он был обнародован в 565 году, за несколько месяцев до смерти императора; мне показалось, что познакомить читателя с этой доктриной следует немного раньше, чем сразу говорить об эдикте.

Бронзовая конная статуя императора...

Занимала центральную часть Аугустума. Турки переплавили статую на пушку в 1453 году, но мы знаем, как она выглядела, благодаря сохранившемуся рисунку. Одно время считалось, что она изображает Ахилла, а не римского полководца.

Ещё одно... племя степных дикарей-кочевников...

Как гунны до них, а затем Чингисхан – эти орды степняков – аварцы – прокатились по Европе в VI веке, создали мощное государство, протянувшееся от Франции до Чёрного моря, и сохранили при этом нелёгкий альянс с римлянами. Этот шаткий мир рухнул в следующем столетии, когда аварцы пересекли Дунай, захватили Балканы и практически взяли Константинополь. Они принесли Европе стремена – и тем самым отчасти способствовали появлению тяжеловооружённых рыцарей Средневековья.

Его победа над котригурами...

В целом я старался не искажать известные факты, касающиеся этой увлекательной истории, однако позволил себе совместить две линии: военную хитрость Велизария, обманувшего степняков «куклами» солдат и истребившего более четырёх сотен котригуров, и сделку Юстиниана с Заберганом, после чего император с триумфом вернулся в столицу...

Для человека, ведущего сидячий образ жизни, к тому же на исходе седьмого десятка – неплохое приключение!

Глава тридцать первая

Новый заговор...

Помимо выдуманной роли Прокопия и персонажа по имени «Гораций», моё описание заговора и его последствий для Велизария взято у Гиббона в его «Упадке и разрушении», глава 43.

Банкет состоялся осенью 562 года, а повторное освящение храма – в декабре того же года, но для большего драматизма я свёл эти события воедино.

Мы не знаем, отвечал ли Прокопий лично за разоблачение заговора против Юстиниана, но это было наверняка в его компетенции, поскольку он был префектом. Было бы удивительно, если бы он ничего о заговоре не знал, – тем более что о его участии в допросах нам известно.

Глава тридцать вторая

Удивительное излияние ненависти и злобы...

На самом деле Юстиниан вряд ли читал «Тайную историю» (Historia Arcana или Anekdota), но если бы читал, то именно так и отреагировал бы. Удивительно другое: как автор «Войн Юстиниана» и «О постройках» ухитрялся давать объективную и в целом благоприятную оценку характера Юстиниана и одновременно презрительно и с ненавистью клеймить его и Феодору, обличая их пороки и называя императора моральным вырожденцем, а Феодору – бесстыжей нимфоманкой с извращёнными вкусами? Так же резко клевещет он и на Велизария.

Написанная Прокопием уже в конце жизни, «Тайная история», скорее всего, предназначалась для частного распространения среди друзей, а не для широкой публикации.

Наших собственных отцов-пустынников, Антония, Иеронима и других...

Родившись в 250 году в Египте, Антоний («отец монашества») ещё в молодости удалился в пустыню, чтобы вести жизнь праведную, полную молитв, созерцания и добровольной аскезы. Это вызвало всеобщее уважение и восхищение, многие отшельники последовали его примеру. В 305 году основал в Египте монастырь, а сам в 311 м вернулся в свой скит в пустыне (сегодня там обитает очень достойный священнослужитель!), где и прожил до самой смерти в преклонном, более ста лет, возрасте, в 356 году.

Иероним родился в 340 году, вероятнее всего, на территории современной Хорватии. Получив образование в Риме, он отправился на Восток, где уже в 374 г. удалился в пустыню. Здесь он провёл 4 года в покаянии, молитвах и изучении священных текстов. В 379 году был рукоположен в Антиохии, стал секретарём папы Дамаса, а вскоре приобрёл известность в качестве искусного полемиста и духовного наставника многих благочестивых людей. Наиболее известная его работа – перевод Библии на латынь (Вульгата); кроме того, известны его письма, трактаты и комментарии к Священному Писанию. Он умер в 420 году в Вифлееме.

Паломничество... в храм Святого Михаила в Гермии...

Ближе к концу жизни Юстиниан совершил два важных деяния. Он предпринял паломничество к удалённому храму Святого Михаила в Гермии, в Галатии – замечательно и удивительно для человека 81 года, привыкшего к комфортному и малоподвижному образу жизни. Результатом этого паломничества стала разработка давно интересующей его доктрины афтартодокетизма – веры в то, что тело Христа нетленно – и попытка навязать её римскому престолу в качестве догмата эдиктом от 565 года – года его смерти. Эдикт должен был объединить монофизитов и халкидонцев, но стал «мёртвой буквой» после его смерти.

В своей книге «Юстиниан и Феодора» Роберт Браунинг писал о том, что Юстиниан отправился в паломничество в Гермию из-за некоего сна или видения либо по совету кого-то из священников, с которыми он советовался в попытке избавиться от тревоги, владевшей им в последние годы. Я попытался свести эти версии в одну, иногда прибегая в помощи воображения – и да, я тоже связываю это паломничество с одержимостью Юстиниана новой доктриной.

Возникает вопрос: может ли человек, настолько религиозный, как Юстиниан, толковать христианскую доктрину при помощи тезисов материалистической философии, например, «Теории атомов» Лукреция? Это, без сомнения, изменило воззрения Дамаскина – странно, но суровый архигонитель христиан превратился в самого, вероятно, успешного и убеждённого распространителя идей христианства. Константин, благодаря убедительной концепции христианства, буквально в одночасье изменил статус христианства и христиан – из преследуемого меньшинства они превратились в носителей официального кредо Римской Империи. Дарвинизм, устойчиво отождествлявшийся с атеизмом, сегодня вполне лояльно воспринимается большинством священнослужителей, в том числе архиепископом Кентерберийским – англиканская церковь была вообще одной из первых, кто принял теорию Дарвина... Два ведущих антрополога были священниками – преподобный Тейяр де Шарден и аббат Брей. Сам Дарвин, прежде чем стать учёным, всерьёз рассматривал возможность принять сан! Католический священник Жорж Леметр первым предложил теорию Большого Взрыва[165]165
  В интеллектуальном триллере Дэна Брауна «Утраченный символ» утверждается, что разум не только влияет на материю, но и может её создавать. В более широком смысле можно предположить, что вначале был Разум (Бог), и только потом возникли законы физики... и Большой Взрыв – что вполне сочетается с католическим догматом доказательств существования Бога (Фома Аквинский, Первое доказательство «О первоначальном толчке»).


[Закрыть], Стивен Хокинг, один из величайших мыслителей и учёных современности, говорит о «разуме Бога», даже великий Ричард Доукинс, «первосвященник» атеизма, допускает возможность существования сверхчеловеческого разума во Вселенной. Возможно, в поддержку моего предположения можно привести следующий аргумент: труды Лукреция обеспечивали интеллектуальное, рациональное обоснование афтартодокетизма, и Юстиниан – уже почти отчаявшись остановить раскол в церкви – мог ухватиться за эту возможность.

Читай «О природе вещей»...

Эта большая поэма в 6 книгах Тита Лукреция Карра – современника Цицерона и Юлия Цезаря – удивительно современна по духу и звучанию. Предположив, что Вселенная и всё в ней состоит из бесконечного числа атомов, он популяризовал ранние теории Демокрита, Эпикура и Левкиппа – во многом соответствующие современной физике. По Лукрецию, жизнь, разум и душа – это просто функции человеческого тела, атомы которого распадаются в момент смерти. Таким образом, никакое существование в загробной жизни невозможно.

Он объяснял возникновение инфекционных болезней тем, что в воздухе летают некие мельчайшие частицы – тем самым предвосхищая наши знания о микробах и распространении инфекции. Его рассказ о различных видах животных, последовательно сменявших друг друга на Земле – и постулат «выживает сильнейший» – созвучен теории эволюции Дарвина. И всё это – плоды интеллектуальных размышлений, а не научных практических экспериментов!

БЛАГОДАРНОСТЬ

Моя самая тёплая признательность Барбаре Галлей, а также моему сыну Кеннету, раскопавшему много полезных фактов в Интернете; д-ру Альберто Массимо за предоставление мне топографической информации об озере Больсена и его окрестностях; Джеймсу Рафферти из Центра плавания, обеспечившему меня подробной информацией о турецких и римских банях; Шону Костелло за его превосходное редактирование; моей жене Маргарет за освобождение меня от различных домашних обязанностей, чтобы дать мне больше времени для работы.

Особые слова благодарности Элисон Рей, управляющему редактору издательства «Полигон», и моим издателям, Хью Эндрю и Невиллу Мойру, за их неизменную поддержку и поощрение.