Текст книги "Засада на Кореллии (ЛП)"
Автор книги: Роджер Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Annotation
Давным-давно в далекой Галактике. Правительственная встреча на Кореллии возвращает Хэна Соло на родную планету, которую он покинул много лет назад. Прибыв туда вместе с родственниками и друзьями, Хэн обнаруживает, что Кореллия наводнена агентами республиканской разведки, а сам он является частью загадочного и сложного плана. Отрезанные от остальной Галактики, Хэн и Лейя оказались в ловушке на планете, которую вот-вот захлестнет война, если только не будут выполнены невозможные требования фанатичного главаря мятежников…
Роджер Макбрайд Аллен
ЗАСАДА НА КОРЕЛЛИИ
1 ЗРИМЫЕ ТАЙНЫ
2 СТРОИТЬ – НЕ ЛОМАТЬ
3 СЕМЬЯ
4 ИЗДЕРЖКИ МИРНОГО ВРЕМЕНИ
5 ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ
6 ПРОЩАНИЕ И ВСТРЕЧА
7 ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПРИНЯТО
8 ПУТЬ ДОМОЙ
9 СМЕРТЕЛЬНЫЙ СОБЛАЗН
10 ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
11 ПОСЛАНИЕ ПЕРЕХВАЧЕНО
12 ИСКУССТВО ОБМАНА
13 БЕСЕДА ПРИ СВЕТЕ ФАКЕЛОВ
14 ТУРИСТЫ
15 В ПУТИ
16 ЗДРАВСТВУЙ И ПРОЩАЙ
17 НОВОСТИ ДОХОДЯТ ДОЛГО
18 РЕВОЛЮЦИЯ
19 КРУГ ЗАМКНУЛСЯ
ГЛОССАРИЙ
Роджер Макбрайд Аллен
ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ
КОРЕЛЛИАНСКАЯ ТРИЛОГИЯ № 1
ЗАСАДА НА КОРЕЛЛИИ
1 ЗРИМЫЕ ТАЙНЫ
– Ладно, Чуй, попробуй-ка теперь. Хэн Соло сунул комлинк обратно в карман и с обеспокоенным выражением на лице отступил на шаг от <Тысячелетнего сокола>. На этот раз должно было заработать. Но то же самое они думали и в прошлый раз, и в позапрошлый. Хэну было видно кабину <Сокола>, и сидевший в ней Чубакка не выглядел таким уж уверенным, когда протягивал лапу к рукоятке управления подъемниками. Хэн поймал себя на том, что перестал дышать, и шумно выдохнул, выпуская из легких отработанный воздух.
<Тысячелетний сокол> слегка покачнулся на опорах и начал плавно подниматься в ночное небо. Когда колодки посадочных штанг оказались на уровне глаз Хэна, Чуй остановил корабль. Хэн снова вытащил комлинк. – Хорошо, – сказал он. – Хорошо. Теперь щиты. Воздух вокруг <Сокола> слегка замерцал, а затем успокоился. Хэн отступил еще на шаг, чтобы не оказаться под днищем, когда Чуй выключит антигравитационные двигатели.
– Ладно, Чуй, руби репульсоры!
Сияние под днищем корабля потухло. <Сокол> рухнул вниз – и остановился. Посадочные колодки зависли в воздухе на уровне пояса. По всему стенду засверкали искры: энергетическая сетка подалась под мощным давлением.
– Хорошо, – произнес Хэн. – Очень хорошо.
За исключением стрельбы прямой наводкой из турболазера, это был лучший тест на прочность поля, который только можно представить. Если шиты способны выдержать вес корабля, то они выдержат и…
Вдруг из-под опоры номер два вырвался сияющий сноп искр.
– Чуй! Включай репульсоры! Оно сейчас…
В ослепительной вспышке света кормовые шиты отключились. Колодки кормовых штанг с оглушительным грохотом ударились о стенд, а Хэн полетел на землю. Передняя часть корабля зависла в воздухе, в то время как корма, подпрыгнув на опорах, снова взмыла вверх.
Едва корма корабля достигла наивысшей точки, носовые щиты также приказали долго жить. В тот же миг заработали передние репульсоры. Кормовые вспыхнули спустя какую-то долю секунды, едва заметно мерцая. Было ясно, что удар о стенд вряд ли пошел на пользу обмоткам репульсора, однако Чуй запустил подъемники как раз вовремя. Хэн не раз видел, как корабли опрокидывались, пытаясь восстановить равновесие после отказа антигравитационного поля.
Чуй мягко посадил <Сокол> и выключил репульсоры. Спустя минуту опустился трап, и вуки вышел наружу. Судя по его виду, случившееся его ни капли не обрадовало. Вуки издал громкий трубный звук, вбежал обратно по трапу и вскоре вернулся, держа в лапах набор инструментов для регулировки и ремонта.
Это было не к добру. За долгие годы знакомства с Чубаккой Хэн усвоил: лучше не давать расстроенному вуки с горя заниматься починкой. Потому что в таком состоянии он может как починить генератор поля, так и раскурочить его к ситхам.
– Послушай, Чуй, это не такая уж хорошая идея. Оставь-ка ты его в покое. Продолжим завтра.
Чубакка зарычал и швырнул сумку на землю.
– Знаю, знаю, знаю, – сказал Хэн. – Мы возимся дольше положенного, и ты устал налаживать подсистемы, которые мы уже оптимизировали на прошлой неделе. Но так оно всегда бывает на кораблях вроде <Сокола>. Он похож на тонко настроенный инструмент. Подкрутишь одну струну – все остальные расстроятся. Если подправить один узел, это повлияет на остальные. Единственный способ с этим покончить – это выкинуть его и купить новый. Ты же не хочешь выкинуть <Сокол>, а, Чуй?
Чубакка воззрился на корабль с выражением, говорившим: смотри, я тебя за язык не тянул. Вуки не испытывал к <Соколу> таких чувств, как Хэн, но даже и Хэн понимал, что когда-нибудь старичка придется сдать в утиль. Рано или поздно он превратится в груду хлама – или, скорее, в музей. Мысль была странная, но ведь и <Сокол> оставил более чем яркий след в истории Галактики.
Впрочем, главным сейчас было утихомирить Чубакку или оттащить его от генератора – а лучше то и другое сразу.
– Завтра, – повторил Хэн. – Вернемся завтра. Больше не трогай его сегодня, ладно? Наверное, Лейя уже ждет нас к ужину.
При упоминании о еде Чубакка оживился. На что, собственно, Хэн и рассчитывал. Управлять вуки было невероятно сложно, это занимало все время и даже сверх того. Временами Хэн думал: интересно, сколько усилий требуется Чубакке, чтобы управлять мной? Но об этом тоже в другой раз. Пора было сворачивать работу.
Поразительно, как изменились времена и как время изменило саму его жизнь. После бесконечной череды смертельных ловушек, битв, заточения в плену и побегов, отчаянного риска и побед, которые пережил Хэн, пришло наконец время, когда можно было спокойно идти домой и ужинать. Я теперь семейный человек, подумал он. Несмотря ни на что, эта мысль до сих пор его немного удивляла. Еще более поразительным было то, что такая жизнь ему нравилась.
Хэн Соло поднял глаза и посмотрел в вечернее небо Корусканта. Как давно это было? Восемнадцать лет назад? Прошло восемнадцать лет с тех пор, как он согласился вывезти с Татуина одного сумасшедшего старика по имени Бен Кеноби и молодого неопытного парнишку по имени Люк Скайуокер. Этот рейс навсегда изменил его жизнь, а заодно, если говорить высоким слогом, и ход галактической истории.
Девять лет миновало после победы над гранд-адмиралом Трауном и темным джедаем. Девять лет после рождения близнецов и чуть больше семи – от рождения Анакина.
От раздумий его оторвал женский голос. Низкий и хриплый, этот голос прозвучал откуда-то сзади. Хэну он был незнаком и почему-то показался угрожающим. Чересчур уж тихий, чересчур спокойный, чересчур холодный.
– Капитан Соло?
– Угу, – медленно повернувшись, ответил Хан. – Меня зовут Соло.
Из тени, укрывавшей вход в ангар, вышла миниатюрная стройная женщина с темной кожей. Она была одета в темно-синий мундир, который мог принадлежать одному из подразделений республиканского флота. А мог и не принадлежать. Хэн не был в курсе насчет формы одежды, которая сейчас была принята во флоте.
– А вы кто такая? – спросил он.
Незнакомка подошла ближе, улыбаясь спокойной улыбкой. Теперь Хэн мог лучше разглядеть ее. Женщина была молода – двадцать пять стандартных лет, не больше. Глаза у нее были широко расставлены и казались слегка остекленевшими. С ее глазами было что-то не так, как будто она немного косила. Женщина смотрела прямо на Хэна, однако его не покидало ощущение, что она смотрит сквозь него, на окрестный ландшафт, а может, и в соседнюю галактику. Ее иссиня-черные волосы были заплетены в причудливый хвост, сложенный на голове.
Неизвестная приблизилась к Хэну с уверенностью, не допускавшей никаких возражений.
– Рада с вами познакомиться, – сказала она. – Можете называть меня Календой.
– Отлично, – отозвался Хэн. – Я могу называть вас Календой. Что дальше?
– Дальше у меня для вас работа, – произнесла женщина.
Хэн мгновенно вскипел. Какая еще работа? Он уже хотел сказать что-нибудь нехорошее, но остановился. Что-то здесь было не так:. Она явно знала его. Конечно, не ахти какое достижение, поскольку Хэна, Лейю и Люка знала вся Республика. Но если так, то она должна была также знать, что он больше не берет заказов. Да, все это было странно.
– Продолжайте, – сказал он, стараясь придать своему голосу нейтральное выражение.
Календа переместила этот свой странный взгляд. Теперь она смотрела если не прямо, то в направлении Чубакки.
– Может быть, мы побеседуем наедине? – негромко предложила она.
Чуй зарычал. Хэн даже не обернулся, он и так знал, что увидит. Пускай полюбуется на клыки Чуй.
– Быть не может, – заявил он. – Без Чубакки я ни о чем говорить не стану.
– Хорошо, – Календа кивнула. – Тогда хотя бы давайте где-нибудь не на людях.
– Ладно, – согласился Хэн. – Прошу на <Сокол>.
Календа нахмурилась. Похоже, эта идея также не пришлась ей по вкусу. Ведь <Сокол> был территорией Хэна.
– Хорошо, – наконец сказала она.
Хэн сделал приглашающий жест и слегка поклонился – ровно настолько, чтобы Календа уловила сарказм.
– Сюда, пожалуйста, – произнес он.
* * *
Дроид-разведчик завис на месте, бесшумно поднявшись по стене ангара и опустившись за грудой контейнеров, где его не было видно. Окрашенная в матово-черный цвет, машина была совершенно неразличима в сгустившихся сумерках. Она следила за двумя людьми и одним вуки, поднимавшимися в корабль.
Дроид выдвинул аудиозонд и направил его в сторону <Тысячелетнего сокола>. После секундного колебания машина перебралась поближе к кораблю. При этом возрос риск быть обнаруженным, но хозяева дроида запрограммировали его так, что приоритет отдавался именно такого рода встречам. Дроид решил, что стоит рискнуть и сделать для хозяев хорошую запись намечающегося разговора.
* * *
Календа двинулась вверх по трапу, Хэн и Чуй последовали за ней. Наверное, было бы вежливее идти впереди, но Хэну хотелось ее позлить. У него было предчувствие, что ему не понравятся те, кто ее прислал, и поэтому Хэн никак не мог упустить шанс немного вывести ее из себя. Взобравшись наверх, Календа уверенно зашагала в направлении салона.
Только через несколько секунд до Хэна дошло, что она никогда прежде не была на его корабле. Девица должна была бы остановиться на трапе и спросить, куда идти дальше, но вместо этого она прошла внутрь и, прежде чем появились Хэн с Чуй, уселась в самое мягкое кресло. Должно быть, раздобыла где-то планы <Сокола> и запомнила их до последнего закоулка. Этим она продемонстрировала, как досконально она изучила Хэна и как много о нем знает.
Что ж, яснее некуда. Хэн понял, что на каждый укол она будет отвечать уколом.
– Ладно, – сказал он, усевшись в кресло. Чуй остался стоять, как бы случайно закрыв собою выход. – Вы знаете обо мне все, вплоть до чертежей моего корабля. У вас хватает смекалки. Домашнее задание вы сделали на <отлично>. Однако меня это не впечатляет.
– Я на это и не рассчитывала, – ответила Календа. – Насколько я понимаю, на вас вообще трудно произвести впечатление.
– Посмотрим, – буркнул Хэн. – Слушайте, я хочу поскорее вернуться домой, к жене и детям. Что вам от меня нужно?
– К жене… к детям… – безразлично протянула Календа.
Ее странный расфокусированный взгляд неожиданно обрел резкость, и она уставилась на Хэна с угрюмым и суровым выражением на лице.
Хан напрягся и наклонился к ней. Чуй обнажил клыки. Семья Соло пережила столько всего, что Хэн теперь воспринимал очень серьезно даже малейший намек на опасность.
– Угрозы тоже не производят на меня впечатления, – предупредил Хэн таким же суровым голосом. – Если их слышит Чубакка, то те, кто их произносят, долго не живут. Так что советую тщательно подбирать слова.
Воцарилось молчание. Календа и Хэн твердо смотрели друг другу в глаза.
– Я не угрожаю вашим домочадцам, – произнесла наконец бесстрастным голосом Календа. – Однако разведуправление Новой Республики хотело бы воспользоваться их услугами. А также вашими.
Разведуправление Новой Республики? Какого ситха нужно от меня РуНР? Поскольку Хэн был столь знаменит благодаря своему контрабандистскому прошлому, из-за той самой популярности он нисколько не годился на роль шпиона. Кроме того, он не слишком уважал агентов правительства – независимо от того, кто в этом правительстве сидел.
– Не сказал бы, что ваши шансы на выживание увеличились, – молвил Хэн. – И как же вы собираетесь нами <воспользоваться>?
– Нам известно, что вы летите на Кореллию, – сказала Календа.
– Неплохо, – прокомментировал Хэн. – Должно быть, у вас там команда <ледорубов>, которая целыми днями просматривает новости. Вообще-то, наша поездка на Кореллию не относится к государственным тайнам.
Откровенно говоря, в нынешнее время затишья это событие открывало все выпуски новостей. Лейя отправлялась во главе делегации Корусканта на большую конференцию по торговле, которая должна была состояться на планете Кореллия. Конференция планировалась как первый шаг на пути открытия всего Кореллианского сектора. Этот сектор когда-то являлся замкнутой частью Империи, а до нее – Старой Республики. Когда Хэн улетел оттуда, Кореллия от замкнутости перешла к полной изоляции.
По общему мнению, учреждение Новой Республики никак не повлияло на тамошнюю ситуацию. Когда заходила речь об обитателях сектора, практически всегда употреблялись такие слова, как <скрытные>, <недоверчивые> и даже <параноики>. Лея считала победой уже тот факт, что удалось убедить кореллиан принять конференцию у себя.
– Да, мы знаем о готовящемся визите вашей супруги, – сказала Календа. – Но практически нигде не упоминается о том, что ее будете сопровождать вы и ваши дети.
– Какое вам дело? – заявил Хэн. – Моя жена летит по делам на мою родную планету. Ну и что? Я тоже лечу, и мы берем с собой детей. Пусть посмотрят, где родился их старик. Это что, запрещено? Вам это кажется подозрительным?
– Нет, – ответила Календа. – Еще нет. Но мы хотим, чтобы это стало казаться подозрительным.
– Я чего-то недопонял. Чуй, если она сейчас все не объяснит, спусти ее с трапа.
Чуй издал полувизг-полурев, специально чтобы припугнуть гостью.
– Он ждет не дождется, – перевел Хэн. – Итак. Вот ваш последний шанс – рассказать мне быстро и внятно, что все это значит. Никаких ребусов.
Календа немного опешила – совсем немного. Хэн был вынужден отдать ей должное. Обычно при одном упоминании о лапах вуки людей начинало трясти.
– В Кореллианском секторе что-то назревает, – сказала Календа. – Что-то крупное и очень нехорошее. Мы не знаем, что именно. Мы знаем только, что из полудюжины агентов, которых мы туда заслали, не вернулся ни один. Никто даже не доложил о прибытии.
Хэн поразился. Считалось, что в РУНР работают весьма и весьма профессиональные ребята. Эта организация являлась наследницей шпионских сетей Альянса времен войны с Империей. С теми, кто сумел убить или изловить агентов РУНР, следовало считаться.
– Это очень печально, – сказал Хэн. – Но при чем здесь я и моя семья?
– Мы хотим послать туда еше одну команду. И обеспечить им прикрытие. Этим прикрытием будете вы.
– Слушайте, Календа, или как там ваше настоящее имя. Если кореллиане такие параноики, как вы расписываете, они меня раскусят наперед. Я же не шпион, даже за любителя не сойду. Всякие там штучки-дрючки – это не для меня. Ваши файлы врут, если там этого не говорится.
– Напротив, там именно это и говорится, – сказала Календа. – Кстати, здесь файлы нам не понадобились, потому что все и так это знают. Кореллиане должны смотреть на вас во все глаза. Вы должны будете именно что вести себя подозрительно.
– Не понял.
– Мы хотим, чтобы вы вели себя как можно более подозрительно, – объяснила Календа. – Обращайте на себя внимание. Будьте на виду. Лезьте не в свое дело, задавайте неуместные вопросы. Давайте взятки не тем людям и не вовремя. Ведите себя, как бездарный любитель. Нужно, чтобы вы отвлекали их внимание на себя, пока мы будем внедрять настоящих агентов.
– Как насчет моей семьи? – спросил Хэн. – Моих детей?
– По правде говоря, у ваших деток и так неплохая репутация. Может, мы вообще вышли на вас именно из-за них. Мы полагаем, что они одни способны обеспечить противнику головную боль.
– Мои дети будут в безопасности? – повторил вопрос Хэн. – Мне как-то перехотелось везти их туда, раз все так плохо.
Календа заколебалась.
– Ситуация на Кореллии тревожная, это не вызывает сомнений. Однако, если мы правильно понимаем эту ситуацию, вы не подвергнете их дополнительному риску, если примете наше предложение. На Кореллии по-прежнему относятся с уважением к институту семьи. Вовлекать в свою вражду невинных родственников считается бесчестным. Вам это должно быть известно.
В ее голосе Хэн услышал нечто, заставившее его задуматься. Складывалось такое впечатление, что она говорит не просто о кореллианской традиции, а о чем-то куда более ему близком. Вот только он не понимал, о чем именно. Что, если РУНР знало о его прошлом что-то такое, чего он сам не знал? Хэн заглянул в эти непонятные глаза и решил, что ему не хочется ни о чем спрашивать.
– Если я правильно вас понял, – сказал он, – вы считаете, что эта моя работа не сделает Кореллию более опасной для моих детей. Так?
– Так, – подтвердила Календа.
Хэна это не удовлетворило. У него было ощущение, что это <так> – ответ правдивый, но не полный.
– Ну ладно, – сказал он. – Следующий вопрос я задаю как отец, как кореллианин, который считает, что вовлекать невинных бесчестно. Так будет опасно везти моих детей на Кореллию или нет?
Календа обвисла в кресле и тяжело вздохнула. Все ее напускное самодовольство будто испарилось, и Хэн теперь видел в ней лишь сомнение и неуверенность. Казалось, агент РУНР куда-то исчез и на его месте осталась простая женщина.
– Что ж, раз так, я не буду больше юлить. Во имя темных солнц, зачем вы об этом спросили?
– Скажу честно: я не знаю. Мы попросту не знаем, что там происходит, потому-то и хотим заслать туда агентов. Но ведь живут же дети на Кореллии, и что, им что-то угрожает? Так что же, Кореллия – более опасное место, чем Корускант? Скорее всего – да, хотя сейчас я мало что могу сказать. С другой стороны, путешествовать всегда опаснее, чем сидеть дома. Может, вам лучше вообще никуда не лететь. Если вы думаете только о том, как избежать риска, тогда спрячьте своих детей в какой-нибудь пещере. Для гарантии. Но неужели вам по душе такая жизнь?
Хэн посмотрел в эти странные глаза, которые, казалось, видят невидимое. В старые добрые бесшабашные дни он всегда, не задумываясь, летел навстречу самой страшной опасности. Однако рождение детей изменило сорвиголову. Хэн не просто боялся за своих отпрысков – нет, его осторожность этим не ограничивалась. Теперь он не хотел подвергать ненужной опасности и себя самого. Не то чтобы он боялся смерти, просто он понимал, что из-за него дети могут остаться без отца, и эту возможность нельзя было сбрасывать со счетов.
Но, допустим, он спрячет детей в пещере и организует круглосуточную охрану. А что, если под землей случится обвал? Положим, он сумеет уберечь их от всех бед. Но что за жизнь у них будет? А когда они вырастут, смогут ли они приспособиться к этому миру, полному опасностей, если их не приучить к этим опасностям с детства?
Здесь не могло быть однозначного ответа. Риск – часть жизни, свою долю риска получает всякий. Но это был также вопрос чести, вопрос долга. Если дома беда, если в секторе, где он родился, что-то случилось, какой же из него мужчина, если он не поможет, когда это в его силах?
Было и еще одно обстоятельство. В конце концов, Лейя занимала пост главы государства. Она получала отчеты спецслужб с Кореллии. Она должна была быть в курсе насчет тамошней ситуации. Вполне вероятно, что она знала об исчезновении агентов РУНР. И тем не менее она собиралась туда и была намерена взять с собой детей. И для Хэна этого было достаточно.
– Спасибо, – сказал он. – Я ценю честные ответы. Так или иначе, но мы летим на Кореллию, и я буду вести себя так подозрительно, как только сумею. Сдается мне, к этому делу у меня природный талант.
– Как агент РУНР я рада это слышать, – отвечала Календа. – Но неофициально – очень неофициально – я не стала бы вас винить, если бы вы отказались от путешествия.
– Мы летим, – повторил Хэн. – К чему нам бояться жить?
– Вот так сразу? – удивилась Календа. – Даже ни о чем не спрашивая? У РУНР немного информации, но вы разве не хотите узнать, что надо делать?
Чуй издал низкое горловое урчание – вукии-ский эквивалент хихиканья – и проревел что-то обидное.
– Что? – спросила Календа. – Что смешного? Что он сказал?
Хэн улыбнулся, хотя шутка была в значительной мере в его адрес.
– Это он насчет того, что факты и аргументы не влияют на мое решение. Если серьезно – у меня такое чувство, что чем меньше я буду знать, тем лучше. Если вы хотите, чтобы на меня смотрели как на дурака без понятия, тогда лучше я действительно буду без понятия.
– Мы на пятьдесят процентов ожидали, что вы это скажете, – улыбнулась Календа.
– Если вы так здорово меня изучили, то должны знать, что я скажу дальше. Что пора ужинать и что меня уже ждут.
Календа поднялась.
– Ну и хорошо. – Она повернулась к Чубакке, который по-прежнему загораживал проход. – Надеюсь, ваш друг меня извинит? – спросила она, выразительно посмотрев на Чуй.
Вуки коротко фыркнул и посторонился. Когда Календа ушла, Чуй уставился на Хэна.
– Знаю, знаю, – сказал тот. – Хочешь сказать, что это не мое дело. Слушай, на моей родной планете исчезают агенты. Это что? Работа кореллиан? Она сказала, что в Кореллианском секторе творится что-то неладное. В моем родном секторе. Разве я могу повернуться спиной? Скажи мне. Что я мог ей ответить?
Чуй не нашелся что сказать. Он что-то проворчал и направился в кабину. Хэн двинулся за ним, чтобы помочь напарнику обесточить корабль.
На пороге кабины вуки вдруг остановился, и Хэн едва не налетел на него, – Эй! – воскликнул он. – Ты что…
Чуй медленно завел лапу назад, за спину. Продолжая смотреть прямо вперед, в окно кабины, он левой лапой сделал Хэну знак: <Молчи!> Хэн замер, стараясь разглядеть что-нибудь за тушей Чубакки. Он ничего не увидел, но кое-какие соображения на этот счет у него имелись. Шпион или дроид-разведчик. Чуй что-то заметил – должно быть, какое-то движение. Истолковать по-другому его реакцию было нельзя.
– Что… что все-таки делать со щитами? – спросил Хэн, стараясь говорить как можно более непринужденно и буднично. Чубакка понял намек и прорычал такой же легкомысленный ответ, одновременно падая в пилотское кресло. Хэн смотрел, как вуки водит глазами по панели. На миг взгляд Чубакки остановился на груде ящиков у края площадки. Ясно, подумал Хэн.
Он уселся в кресло пилота, в голове вихрем проносились мысли. Кто-то или что-то слышало всю их небольшую трепотню с Календой. Тот факт, что шпион все еще ошивался поблизости, означал, что он надеется услышать еще что-то. Иначе он убрался бы сразу после ухода Календы.
Значит, единственный шанс изловить этого шпиона – это занять его делом, пока они с напарником что-нибудь не придумают. Причем желательно, чтобы его, шпиона, это дело заинтересовало.
– Репульсор вроде ничего, – сказал Хэн. – Но если эта дамочка права, то сбои в машине будут самой малой из наших проблем.
Чубакка удивленно посмотрел на него.
– Да-да, – продолжал Хэн, импровизируя изо всех сил. – Если все это правда, нам надо будет много о чем поговорить по дороге домой. Если все сделаем как надо, денег загребем немеренно.
Это должно было подогреть интерес их <друзей>. Хэн сделал несколько осторожных жестов руками, чтобы не было видно из окна. Сначала он ткнул пальцем в себя, потом покачал взад-вперед двумя пальцами, показывая идущего человечка. Затем он махнул рукой в направлении выхода и сделал вид, будто нажимает курок.
Чуй еле заметно кивнул. Он показал лапой на себя, затем вниз, давая понять, что останется в корабле, и, наконец, постучал по гашетке выдвижной лазерной пушки. Вслух он пробурчал, что согласен насчет денег, и кивнул еще раз, чтобы было видно снаружи.
– Слушай, – сказал Хэн. – Заканчивай с питанием сам, ладно? Я хочу поглядеть на посадочные колодки. Похоже, им сегодня досталось.
Чуй кивнул. Хэн сунул левую руку под кресло и вытащил спрятанный там маленький бластер. Этот бластер не отличался особой мощностью, но зато был настолько компактным, что его можно было спрятать в ладони.
Хэн встал и направился к люку, стараясь двигаться как можно более легко и непринужденно. Если они с Чуй оказались лучшими актерами, чем думал Соло, или если, этот неизвестный шпик необычно доверчив, то он должен будет крутиться где-нибудь неподалеку.
Хэн спустился по трапу, фальшиво насвистывая модный шлягер, и остановился внизу. Он зевнул, потянулся – убедительно, как он надеялся, – и побрел за левый борт, как будто собираясь обойти корабль и осмотреть кормовые посадочные опоры. Вскоре он приблизился к куче контейнеров, сложенных неподалеку. Чтобы оставаться невидимым, тот, кто за ними прятался, должен был чуть-чуть отодвинуться – в самый угол. Хэн махнул левой рукой, спрятав ее за спиной, и снял бластер с предохранителя. Проходя мимо ленивой походкой, он вдруг изменил направление и изо всех ног помчался прямо к куче ящиков, держа бластер наизготовку.
Краем глаза он заметил, как из ниши в днище <Сокола> высунулся выдвижной бластер и открыл огонь. Пушка ударила очередью, смещая ствол справа налево и выгоняя шпиона на Хэна. Ящики разлетались на куски, освещая площадку яркими вспышками.
И вдруг, среди мелькания энергетических сполохов, Хэн разглядел того, на кого они охотились.
В десяти метрах от него в воздухе парил дроид-разведчик, старый-престарый имперский робозонд. С его округлого центрального <брюшка> свисало восемь сенсорных <рук> зловещего вида. Лазерная пушка смолкла, и снова воцарилась темнота: видимо, Чуй понял, что может попасть в Хэна, и решил не рисковать. Очень тактично с его стороны.
Хотя лазер перестал стрелять, пылающие контейнеры давали достаточно света, и Хэн видел своего противника. Но если Хэн мог видеть дроида, то и дроид тоже мог его видеть. Одна из механических <рук> описала дугу, нацелив на него вмонтированный бластер.
Хэн выстрелил инстинктивно, даже не задумавшись, и благодаря то ли удаче, то ли снайперскому искусству отстрелил дроиду <руку> с бластером.
Дроид не обратил на это ни малейшего внимания. Он выставил вперед другой манипулятор, увенчанный зловещего вида шипом, и быстро двинулся на Хэна. Тот бросился на землю и перекатился на спину, когда машина понеслась на него, намереваясь проткнуть его насквозь манипулятором-шипом. <Рука> метнулась вниз, Хэн едва успел откатиться в сторону. Шип вонзился в пермакрит и на какие-то пару секунд застрял.
Хэн снова выстрелил в дроида. Видно, в первый раз его руку все-таки вела удача, потому что второй выстрел прошел мимо робозонда. Он снова нажал на спуск, но ничего не произошло. Крохотной батарейки в бластере хватило всего на два выстрела. Поднявшись на ноги, Хэн понял, что оказался в ловушке между звукоизолирующими стенами стенда. Дроид выдернул из пермакрита свой шип и повернулся к Хэну, готовый атаковать и уничтожить цель.
Лазерная пушка <Сокола> выстрелила всего один раз, но при этом поразила дроида точно в корпус. Гнусная штуковина свалилась на землю, и Хэн снова обрел возможность дышать.
Тут же из корабля выбежал Чуй, неся штырь-лампу. Он показал на дроида, пристально посмотрел на Хэна и разразился сложной серией лаюше-рыкаюших звуков.
– Сам вижу, – ответил Хэн. – Имперский дро-ид-разведчик. Двадцать лет как минимум. Кто-то его откопал и перепрограммировал.
Чуй присел возле дроида и посветил на него лампой. Он поднял взор на напарника и вопросительно тявкнул.
– Потому что если бы это был имперский дроид, он бы не атаковал, а только шпионил. Когда мы его загнали в угол и ему стало некуда бежать, он бы передал данные в окатом виде, а затем самоуничтожился. Эта железяка пыталась пробиться с боем. И не спрашивай меня, что все это значит, потому что я сам этого не знаю.
Впрочем, кое-что он все-таки знал. Хэн понял, что кто-то играет очень серьезно. Что это за игра и кто игроки, Хэн не имел ни малейшего представления. Но это явно было связано с Кореллией. Не иначе.
Хэн посмотрел на мертвую машину, освещенную заревом горящих контейнеров, и подумал о том, что делать с останками робозонда. Тот факт, что он появился именно в это время и в этом месте, наталкивал на неприятные мысли. Если за агентами РУНР следят, он, конечно же, не станет сразу бежать куда надо, чтобы доложить об этом маленьком инциденте. Нет. Пусть все идет тихо.
– Никто не должен об этом узнать, – сказал Хэн. – Ни РУНР, ни Люк, не Лейя. Они ничего не смогут сделать, только расстроятся, еще и кто-то подслушает. Мы сейчас по-быстрому избавимся от этой штуки, приберем здесь, и на этом все.
Чубакка посмотрел на него и согласно кивнул.
Хэн присел рядом с вуки и стал думать, как бы избавиться от зонда. После этого можно будет поразмыслить о прочих пустяках – например, о том, кто его прислал и зачем.
Ему вдруг подумалось, что на самом деле он знает наверняка лишь две вещи.
Во-первых, если кто-то решил убедить его, что ему не хочется лететь на Кореллию, то этот <кто-то> ошибся в своих расчетах. Может быть, шпионы, смутные угрозы, дроиды-разведчики и годились для запугивания других, но Хэн никогда особо не реагировал на попытки его запугать.
И, во-вторых, он догадывался: поездка будет интересной.
2 СТРОИТЬ – НЕ ЛОМАТЬ
Джейна Соло присела на корточки возле младшего братишки и протянула ему одну из плат. – Ну же, Анакин, давай. У тебя получится. Ты знаешь, как заставить его работать.
Анакин Соло, которому уже исполнилось целых семь с половиной лет, сидел на полу детской в окружении поломанных частей дроида и довольно изношенных кусков корпуса.
Большинство деталей собрал Джейсен, брат-близнец Джейны, который переворошил все мусорные коробки и ящики для бракованных деталей во всех ремонтных мастерских и лавках запчастей. Джейна выполнила большую часть механической монтажной работы, но теперь настал черед Анакина. У всех троих были умелые руки, все трое были одаренными механиками – однако искусство Анакина выходило за пределы обычной одаренности.
Он мог отремонтировать любое устройство, даже если не знал, для чего это устройство служит и откуда оно взялось. Создавалось впечатление, будто он видит машины насквозь, будто он способен разглядеть мельчайшие, микроскопические компоненты сборки и даже убедить поломанные цепи чиниться самостоятельно. Со стороны это могло показаться поразительным, даже невероятным, однако близнецы давно привыкли и не удивлялись. Для них мастерство Анакина являлось признаком того, что их брат способен глубже других проникать в разные аспекты Силы. А может, он просто не знал, что такое <невозможно>. Если… вернее, когда взрослые раскроют ему глаза и убедят его, что так на свете не бывает, – что ж, тогда, наверное, игра будет окончена.
