Текст книги "Перелом"
Автор книги: Робин Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
– А где Джордан Стэнхоуп?
– Ушел примерно час назад.
– Неужели? Но почему? И что он сказал?
– Он сказал, что предпочитает ждать твоего звонка дома. Еще он сказал, что больница вгоняет его в депрессию. Или что-то в этом роде.
– Ну, он в своем репертуаре, – с невеселой усмешкой сказал Крэг. – Я всегда считал его напыщенным индюком.
Леона отшвырнула журнал и вышла следом за Крэгом. Крэг хотел произнести какую-нибудь философскую сентенцию о жизни и смерти, но передумал. Леона ничего не поймет, а он, возможно, не сможет толком объяснить. Последнее обстоятельство его беспокоило больше, и они молчали до тех пор, пока не подошли к машине.
– Может быть, ты хочешь, чтобы вела я? – спросила Леона.
Крэг покачал головой, открыл дверцу со стороны пассажирского места. Затем, обойдя автомобиль, уселся за руль. Мотор Крэг завел не сразу.
– Концерт мы определенно пропустили, – сказал он, глядя вдаль сквозь ветровое стекло.
– Это мягко говоря, – откликнулась Леона. – Уже одиннадцатый час. Что будем делать?
Крэг не имел ни малейшего представления на этот счет. Он знал, что ему следует позвонить Джордану, и стремился оттянуть этот момент.
– Доктору, наверное, очень тяжело терять пациента, – заметила Леона.
– Иногда гораздо тяжелее иметь дело с теми, кто остался жив, – ответил Крэг, не зная, сколь пророческими могут оказаться эти слова.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
19.10
Доктор Джек Стэплтон опять задержался на работе. Чет Макговерн ушел ровно в четыре часа, рванув в роскошный, расположенный в центральном Манхэттене фитнес-центр. Он не раз убеждал Джека вступить в клуб, соблазняя рассказами о сексапильных красотках в обтягивающих костюмах. Но Джек отнекивался, говоря, что в любом виде спорта предпочитает быть не зрителем, а участником. Джека очень удивляло, что Чет всегда хохотал над этой избитой шуткой.
Ровно в пять часов вечера доктор Лори Монтгомери (коллега и подруга Джека) просунула голову в полуоткрытую дверь и сообщила, что отправляется домой, чтобы принять душ и переодеться для романтического рандеву с Джеком в их любимом ресторане «Элиос». Лори посоветовала ему тоже освежиться, но Джек сказал, что встретится с ней прямо в ресторане, объяснив свое нежелание принимать душ загруженностью на работе. В отличие от Чета Лори не испытывала ни малейшего желания изменить его менталитет. Джек так редко отваживался на какие-либо телодвижения в будничные вечера, что она предпочитала отступать. И была награждена сегодняшней инициативой – вечерним походом в ресторан. Все его обычные вечера сводились к смертельно опасному рывку домой на горном велосипеде, изматывающей игре на близлежащей баскетбольной площадке и к забегаловке на Коламбус-авеню, где он перекусывал перед сном.
Говоря, что у него много работы, Джек слегка покривил душой. У него оставалось совсем немного незавершенных вскрытий. Он заставлял себя работать только потому, что пытался подавить волнение, связанное с его тайными планами на этот вечер. Но занять мозг чем-то иным почему-то не получалось. В течение четырнадцати лет лучшим бальзамом и спасением для него была работа и изнурительная физическая активность, и вот наступает время, когда он будет вынужден отказаться от своих привычек. Работа, которую он себе сейчас придумывал, была ему совсем не интересна. Его мысли начинали блуждать в запретной территории, и он опасался, что может отказаться от вечернего сюрприза. Именно в этот момент ожил его сотовый телефон. Он посмотрел на часы. До рокового момента оставалось чуть меньше часа. Джек почувствовал, как заколотилось его сердце. Телефонный звонок в такой момент был, вне сомнения, дурным предзнаменованием. Он скорее всего возвещал о том, что на противоположном конце линии находится человек, способный обратить в прах все его вечерние планы.
Сняв телефон с ремня, Джек посмотрел на дисплей. Звонил, как он и опасался, Аллен Айзенберг. Аллен был прозектором в одной из больниц, а в офисе судмедэкспертизы подрабатывал во внеурочное время, когда криминалисты считали, что требуется присутствие медика. Если проблема оказывалась слишком сложной для молодого патологоанатома, то в дело вступал дежурный эксперт. Этим вечером таковым был Джек.
– Простите, что беспокою вас, доктор Стэплтон, – произнес Аллен скрипучим голосом.
– В чем дело?
– Самоубийство, сэр.
– Ну и что из этого следует? Неужели ваши парни не могут справиться самостоятельно?
Джек плохо знал Аллена, но зато был прекрасно знаком с дежурившим Стивом Марриотом. Стив был опытным криминалистом.
– Это резонансное дело, сэр. Покойная была женой или подругой иранского дипломата. Он на всех кричит и грозится связаться с иранским послом. Мистер Марриот попросил ему помочь, но кажется, что для меня это слишком сложно.
Джек не ответил. Случилось неизбежное. Ему придется побывать в том месте. Такие дела неизбежно влекут за собой политические осложнения. И это была та сторона его профессии, которую Джек терпеть не мог. И успеет ли он к восьми вечера в ресторан, если сейчас отправится на место самоубийства? Его тревога усиливалась.
– Вы еще на линии, доктор Стэплтон?
– Да, во время последней проверки я все еще был на связи.
– Простите, доктор Стэплтон. Я подумал, что нас могли прервать, – сказал Аллен. – На всякий случай сообщаю адрес: квартира пятьдесят четыре D в башнях ООН на Сорок седьмой улице.
– Надеюсь, к телу не прикасались? – спросил Джек, надевая коричневый вельветовый пиджак. Он машинально прикоснулся к квадратному предмету в кармане.
– Во всяком случае, ни я, ни криминалист этого не делали.
– А полиция? – поинтересовался Джек, шагая по пустынному коридору к лифту.
– Я не спрашивал, но думаю, они ничего не трогали.
– А муж или… как его там… друг?
– Вы сможете узнать это у полицейских. Детектив стоит рядом, и он хочет с вами поговорить.
– Давайте его сюда.
– Эй, приятель! – Голос был таким громким, что Джек отвел трубку от уха. – Тащи сюда свою задницу!
Джек узнал голос. Это был его старый друг Лу Солдано, детектив из отдела расследования убийств департамента полиции Нью-Йорка. Дружили они лет десять, почти столько же, сколько он знал Лори. Собственно, Лори их и познакомила.
– Я мог и догадаться, что за всем этим стоишь ты! – простонал Джек. – Надеюсь, ты не забыл, что мы должны встретиться в восемь? И не рядом струпом, а в прекрасном ресторане.
– Я, как тебе хорошо известно, не планирую появление жмуриков. Это случается тогда, когда случается.
– Но как ты оказался здесь? Может быть, вы считаете, что это не самоубийство?
– Ничего подобного! Все нормально, это самоубийство, а торчу я здесь по личной просьбе нашего обожаемого капитана. Учитывая характер вовлеченных сторон и то, какую кучу дерьма они могут на нас вывалить, старик попросил меня сделать все, чтобы этого не случилось. Ну так ты едешь?
– Уже в пути. Скажи, тело трогали?
– Только не мы.
– Кто там так орет?
– Дипломат, естественно. Либо муж усопшей, либо ее дружок. Это нам еще предстоит выяснить. Парень потрясен, но уж очень горласт. Так что еще больше ценишь тех, кто страдает молча. Он орет на нас с того момента, как мы вошли. Пытается командовать нами так, словно он Наполеон.
– И что ему не нравится?
– Он требует, чтобы мы прикрыли голое тело этой женщины. Она совсем голая. Он чертовски разозлился, когда мы сказали, что не прикроем до тех пор, пока вы, парни, не закончите свою работу.
– Постой! Что, женщина обнажена?
– Голая, как ощипанная сойка. Даже волос на лобке нет. Все гладкое как колено, что говорит…
– Лу! – оборвал его Джек. – Это не самоубийство!
– Что? – спросил Лу таким тоном, словно не поверил своим ушам. – Ты хочешь сказать, что это убийство, даже не взглянув на место преступления?
– Место преступления я еще увижу. Но ты прав: я говорю тебе, что это не самоубийство. Предсмертная записка нашлась?
– Предположительно да. Но она на фарси. Поэтому не знаю, что там написано. Дипломат говорит, что это прощальная записка.
– Это не самоубийство, Лу, – повторил Джек. Подошел лифт. Джек зашел в кабину и, придержав двери, чтобы не терять связи с Лу, продолжил: – Готов поставить пятерку. Я никогда не слышал, чтобы женщина совершала самоубийство в голом виде. Подобное никогда не случается.
– Шутишь!
– Ни в коем случае. Дело в том, что женщины, совершая самоубийство, всегда думают о том, как они будут выглядеть, когда найдут их тело. Поэтому начинай действовать и вызывай своих ребят. И ты, естественно, знаешь, что этот горластый дипломат – не важно, муж или друг – является главным подозреваемым. Не позволяй ему сбежать в иранское представительство. Если он смоется, ты его скорее всего никогда больше не увидишь.
Дверь лифта закрылась, и Джек спрятал телефон. Он очень надеялся, что за вынужденным изменением вечерних планов не стоит нечто большее. Жизнь Джеку отравляла навязчивая мысль, что смерть, с которой он постоянно имеет дело, может тайком подкрасться к дорогим ему людям и если кто-то из них умрет, то он станет невольной причиной их гибели. Он посмотрел на часы. Двадцать минут восьмого.
– Проклятие, – произнес он и от бессилия шлепнул несколько раз ладонью по двери лифта. Может быть, ему стоит все переиграть?
Он быстро отыскал велосипед в той части морга, где хранились гробы для неопознанных трупов, открыл замок, надел шлем и выкатил машину на Тридцатую улицу. Кругом стояли фургоны для перевозки трупов. Джек сел на велосипед и выехал на улицу. На углу он свернул на Первую авеню.
И все его тревоги сразу исчезли. Привстав на педалях, он бросил велосипед вперед, быстро набирая скорость. Час пик закончился, и автомобили, включая такси, автобусы и грузовики, двигались на вполне приличной скорости. Состязаться Джек с ними не мог, но и отставал не очень сильно. Благодаря почти ежевечерней игре в баскетбол он находился в прекрасной форме.
Вечер был просто великолепным. Закат за Гудзоном золотил город. Отдельные небоскребы резко выделялись на фоне пока еще синего, но с каждой минутой темневшего неба. Джек проехал мимо Медицинского центра Нью-Йоркского университета и чуть дальше, к северу, – мимо комплекса зданий Генеральной Ассамблеи ООН. Он старался держаться крайней левой полосы, чтобы свернуть на Сорок седьмую улицу, движение по которой было односторонним. Башни ООН находились почти рядом с Первой авеню. Более чем шестидесятиэтажные сооружения из стали и мрамора упирались в вечернее небо. Перед главным входом, сверкая проблесковыми маячками, стояли машины Нью-Йоркского департамента полиции. Закаленные горожане шагали мимо, не удостаивая их взглядом. Во втором ряду Джек заметил изрядно потрепанный «шевроле», принадлежащий Лу. Рядом стояла труповозка городской Службы здравоохранения.
Когда он прикрепил велосипед цепью к столбу со знаком «Парковка запрещена», к нему снова вернулись все его тревоги. Для того чтобы возыметь положительное действие, поездка была слишком короткой. На часах – половина восьмого. Он показал полицейский жетон швейцару в ливрее, и тот направил его на пятьдесят четвертый этаж.
Обстановка в квартире оказалась на удивление спокойной. Лу Солдано, Аллен Айзенберг, Стив Марриот и несколько полицейских в униформе расселись в гостиной, как в приемной врача. В комнате царила тишина.
– Что мы имеем? – поинтересовался Джек.
– Мы ждем тебя и экспертов-криминалистов, – ответил Лу, вставая со стула.
Остальные тоже поднялись. На Лу вместо его мятого и слегка поношенного одеяния была прекрасно отглаженная рубашка с неярким галстуком и стильный, хотя и не очень складно сидящий на нем спортивный пиджак в клетку. Пиджак был несколько узковат для его коренастой фигуры.
– Должен признать, что ты смотришься щеголем, – сказал Джек.
Даже его коротко стриженные волосы были сегодня приглажены, а знаменитая вечерняя щетина исчезла.
– Я настолько хорош, насколько это возможно, – сказал Л у и, подняв руки, поиграл бицепсами. – Влез в эту шкуру ради твоего ужина. Успел заскочить домой и переодеться. Да, кстати, по какому поводу сборище?
– А где дипломат? – спросил Джек, игнорируя обращенный к нему вопрос.
Он заглянул в кухню и в комнату, служившую столовой. Кроме тех, кто собрался в гостиной, в квартире никого не было.
– Слинял из курятника, – ответил Лу. – Рванул, как только я положил трубку. При этом угрожал нам тяжелыми последствиями.
– Тебе не следовало его отпускать, – заметил Джек.
– А что, по-твоему, я должен был делать? – возразил Лу. – Ордера на арест у меня не было.
– Разве ты не мог задержать его до моего прихода, чтобы я задал ему несколько вопросов?
– Пойми, капитан направил меня сюда, чтобы не осложнять дело и не раскачивать лодку. Если бы я задержал его, лодка раскачалась бы так, что мало не покажется.
– Что ж, – сказал Джек, – в конце концов, это твоя проблема. Давай взглянем на тело.
Лу, словно хозяин дома, гостеприимным жестом пригласил судмедэксперта проследовать в спальню.
– Личность женщины смог установить? – спросил Джек.
– Пока нет. Смотритель сказал, что она живет здесь меньше месяца и плохо говорит по-английски.
Прежде чем подойти к телу, Джек оглядел комнату, где уже витал легкий запах тлена. В декоре чувствовалась рука профессионала-дизайнера. Стены и ковер на полу были абсолютно черными, потолок зеркальным, а драпировка, разнообразные украшения и мебель – белоснежными. Так же как и постельное белье. Обнаженное тело лежало поперек кровати, и ноги свободно свешивались с ее левого края. При жизни женщина была смуглой, но сейчас ее кожа на фоне постельного белья казалась пепельной, если не считать нескольких синяков на лице, включая и черный кровоподтек под глазом. Женщина лежала на спине с раскинутыми ладонями вверх руками. В правой полураскрытой ладони находился пистолет, и указательный палец касался спускового крючка. Голова ее была слегка повернута влево, а глаза широко открыты. В верхней части правого виска – небольшое отверстие, а под головой на белой простыне расплылось огромное кровавое пятно. Слева от жертвы на простыне были пятна крови и небольшие фрагменты ткани.
– Похоже, что некоторые из этих ближневосточных парней довольно скверно относятся к своим женщинам, – заметил Джек.
– Я тоже слышал об этом, – откликнулся Лу. – Как ты считаешь, эти ушибы и синяк под глазом – результат пулевой раны?
– Сомневаюсь, – ответил Джек и, повернувшись лицом к Аллену и Стиву, спросил: – Тело сфотографировали?
– Да, – ответил стоявший у дверей Стив.
Джек натянул латексные перчатки и, чтобы изучить отверстие, осторожно разделил темные, почти черные, волосы женщины. На коже под волосами он обнаружил звездообразную ссадину, говорившую о том, что ствол во время выстрела был прижат к голове.
После этого Джек осторожно повернул голову женщины набок, чтобы рассмотреть выходное отверстие от пути под левым ухом.
– Вот еще одно доказательство, – сказал он, распрямляя спину.
– Доказательство чего? – спросил Лу.
– Что это не самоубийство, – ответил Джек. – Пуля прошла под углом сверху вниз. Так выстрелить в себя невозможно.
Джек приложил указательный палец правой руки к виску.
– Когда люди в себя стреляют, пуля летит почти горизонтально или чуть отклоняется вверх. Вниз – никогда. Это было убийство, которое пытаются выдать за самоубийство.
– Ну удружил, большое тебе спасибо, – проворчал Лу. – А я так надеялся, что твое первое умозаключение, связанное с ее наготой, окажется ошибочным.
– Прости, – сказал Джек.
– И как давно она, по-твоему, мертва?
– Пока не знаю. На первый взгляд недавно. Выстрел кто-нибудь слышал? Тогда мы смогли бы установить точное время.
– К сожалению, нет.
– Лейтенант, – сказал стоящий в дверях полицейский, – прибыли парни из криминалистической лаборатории.
– Скажи им, чтобы они волокли свои задницы сюда, – бросил через плечо Лу. Затем, обращаясь к Джеку, он спросил: – Ты закончил?
– Да. К утру у нас будет больше информации. Я лично проведу вскрытие.
– В таком случае я тоже постараюсь.
За время многолетней службы Лу понял, как много сведений можно получить о жертве во время аутопсии.
– В таком случае все, – сказал Джек, стаскивая с рук перчатки. – Меня здесь больше нет.
Он посмотрел на часы. Было семь пятьдесят две. Пока он не опаздывал, но опоздает обязательно. Путь до ресторана займет больше восьми минут. Он посмотрел на Лу, который, наклонившись, внимательно изучал небольшой разрыв на простыне в паре футов от тела.
– Что там у тебя?
– Как ты думаешь, что это такое? Похоже на то, что пуля попала в матрас.
Джек подошел к нему и взглянул на дырочку длиной чуть более сантиметра.
– Мне тоже так кажется, – сказал он. – По краю отверстия едва заметный след крови.
Лу распрямился. В комнату вошли нагруженные оборудованием эксперты-криминалисты. Лу приказал им найти пулю, и они заверили лейтенанта, что сделают все, что в их силах.
– Когда ты сможешь слинять отсюда? – поинтересовался Джек.
– Я не вижу причин, чтобы не отбыть вместе с тобой, – пожал плечами Лу. – После того как дипломат выпал из картины, мне здесь делать нечего. Я тебя подброшу.
– У меня велосипед.
– Ну и что? Сунь его в мою машину. Так мы доберемся быстрее. Кроме того, машина существенно безопаснее, чем твой велик. Не могу поверить, что Лори все еще позволяет тебе гонять по городу. Особенно после того, как через ваши руки прошло такое количество посыльных, расплющенных тяжелыми грузовиками.
– Я езжу очень осторожно.
– Обмани кого помоложе! – ответил Лу. – Уж я-то видел, как ты гоняешь по улицам.
Джек не знал, как поступить. Ему хотелось проехаться на велосипеде, чтобы снять напряжение, и кроме того, он терпеть не мог вони тех пятидесяти миллиардов сигарет, которые были выкурены в машине Лу. Но Джек был вынужден признать, что на автомобиле они доберутся до ресторана быстрее.
– Согласен, – неохотно произнес он.
– Слава тебе, Создатель, за эту искру зрелости, – сказал Лу, достал ключи и швырнул Джеку. – Пока ты будешь грузить велосипед, я перекинусь парой слов со своими парнями. Надо убедиться, что они смогут без меня обойтись.
Десять минут спустя они катили на север по Парк-авеню. Велосипед доктора со снятыми колесами покоился на заднем сиденье. По настоянию Джека стекла всех окон были опущены, что позволяло хоть немного дышать – в машине было страшно накурено.
– Ты какой-то взвинченный, – заметил Лу.
– Боюсь опоздать.
– В самом худшем случае мы опоздаем на пятнадцать минут. Согласно правилам этикета это не опоздание.
Джек посмотрел в окно. Лу прав. Пятнадцать минут попадали в дозволенные рамки, но его волнение не ослабевало.
– Итак, по какому поводу мы собираемся? Ты мне так и не сказал.
– Разве обязательно должен быть какой-то повод? – спросил Джек.
– Ладно, – сказал Лу, покосившись на приятеля.
Хотя его друг явно нервничал, Лу решил оставить тему.
Джек что-то задумал, но давить на него лейтенант не хотел.
Они припарковались в запрещенной зоне в двух шагах от входа в ресторан. Лу бросил свой полицейский пропуск на приборную панель.
– Ты полагаешь, что это безопасно? – спросил Джек. – Я не хочу, чтобы мой велосипед увезли вместе с твоей машиной.
– Они не посмеют увезти мой автомобиль! – без тени сомнения отрезал Лу.
Мужчины вошли в ресторан и мгновенно оказались в толпе. Ресторан был переполнен. Особенно тесно было у стойки бара.
– Они все вернулись с концерта в Хэмптоне! – прокричал Лу, чтобы перекрыть громкий разговор и взрывы хохота.
Джек кивнул и стал проталкиваться в глубь ресторана, а окружавшие его люди, когда он их задевал, проявляли чудеса ловкости, чтобы не расплескать свои напитки. Он искал глазами метрдотеля – стройную миловидную женщину с доброй улыбкой и мягкой манерой речи. Но прежде чем он ее обнаружил, кто-то довольно настойчиво похлопал его по плечу. Обернувшись, он увидел зеленые, с голубыми белками, глаза Лори. Джек сразу увидел, что к проблеме «освежиться» она подошла весьма серьезно. Ее роскошные золотисто-каштановые волосы, заплетенные во время работы в косу, сейчас волнами ниспадали на плечи. Она надела один из самых любимых им нарядов – блузка из гофрированной белой ткани с высоким воротником в викторианском стиле и бархатный, цвета меда, жакет. В приглушенном свете ресторана ее кожа светилась так, словно свет шел изнутри.
Лори выглядела потрясающе, но ему показалось, что она немного напряжена. Вместо счастливого выражения лица, которое он рассчитывал увидеть, он увидел янтарь и лед. Лори редко скрывала свои эмоции. Джек сразу понял: что-то не так.
Он извинился за опоздание, объяснив, что его срочно вызвали по делу и что на месте преступления он встретил Лу. Оглянувшись, Джек взглядом пригласил друга принять участие в беседе. Лу и Лори нежно прикоснулись друг к другу щеками. Лори оглянулась назад и увидела в толпе Уоррена Вильсона и его старинную подругу Натали Адамс. Вильсон был афроамериканцем с внушающей ужас мускулатурой – одним из тех, с кем Джек чуть ли не каждый вечер играл в баскетбол. Любовь к игре превратила их в близких приятелей.
После обмена приветствиями Джек громогласно объявил, что должен найти метрдотеля, чтобы узнать, где находится их столик. Лори последовала за ним.
Джек поднялся на подиум, за которым находилась буферная зона, отделяющая ресторан от бара. На этом подиуме обычно и находилась метрдотель. Однако ее там не было. Вытянув шею, Джек увидел, что она размещает за столом какую-то компанию. Джек оглянулся, чтобы проверить, не сменила ли Лори гнев на милость после его извинения за опоздание.
– Ты не опоздал, – словно прочитав его мысли, сказала Лори. Хотя слова звучали как прощение, тон голоса им вовсе не соответствовал. – Мы пришли лишь на три минуты раньше, чем ты и Лу. Так что со временем все в порядке.
Джек внимательно смотрел на лицо Лори. По тому, как она вскинула подбородок и сжала губы, он видел, что Лори раздражена. Он не понимал, на что она сердится.
– Ты, похоже, не в духе, – сказал Джек. – Может быть, ты мне хочешь что-то сказать?
– Я надеялась на романтический ужин, – произнесла Лори обиженно. – Ты не говорил мне, что намерен пригласить целую орду.
– Уоррена, Натали и Лу вряд ли можно назвать ордой, – ответил Джек. – Это наши лучшие друзья.
– Ты не только мог, но и должен был предупредить меня, – сказала Лори. – Я ожидала от вечера гораздо больше того, что ты намерен мне предложить.
Джеку потребовалось несколько секунд, чтобы обуздать свои эмоции. После всех волнений, испытанных им перед этим вечером, он не был готов встретить столь резкую реакцию. Впрочем, этого можно было ожидать. Видимо, с головой уйдя в свои сомнения, он ненароком обидел Лори. Ему и в голову не приходило, что ей хочется провести вечер только с ним.
– И не надо на меня пялиться! – выпалила Лори. – Ты же знаешь, что я никогда не возражаю, если ты отправляешься куда-нибудь с Уорреном и Лу.
Джек отвел взгляд и прикусил язык, чтобы не сорваться. Он знал, что если это сделает, то вечер уже не спасти. Джек глубоко вздохнул и, решив стерпеть обиду, посмотрел Лори в глаза.
– Прости, – произнес он примиряюще. – Мне и в голову не пришло, что ты воспримешь как оскорбление мое желание пригласить на ужин друзей. Мне следовало предупредить тебя. По правде говоря, я пригласил их для поддержки.
Лори сдвинула брови, пытаясь понять смысл его слов.
– Какой поддержки? Не понимаю.
– В данный момент это трудно объяснить, – сказал Джек. – Не могла бы ты дать мне маленькую передышку хотя бы на полчаса?
– Думаю, что могла бы, – ответила Лори. – Но я не могу понять, что означает слово «поддержка». Тем не менее я принимаю твое извинение.
– Спасибо, – вздохнул Джек и, устремив взор в глубины ресторана, произнес: – Итак, где же наша хозяйка? И где наш столик?
Прошло двадцать минут, прежде чем компания устроилась за столом в центре зала. К этому времени Лори, судя по всему, забыла об их пикировке и, как казалось Джеку, с удовольствием смеялась над остротами собеседников. Однако он заметил, что Лори избегает смотреть в его сторону. Лори сидела справа от него, и его взору открывался только ее скульптурный профиль.
Наконец у столика появился официант с длинными, подкрученными вверх усами. Этот человек обслуживал их во время предыдущих посещений ресторана. Эти вечера остались для них незабываемыми. Последний прошлогодний ужин относился именно к таким. Тогда они уже целый месяц жили отдельно друг от друга. Именно в тот вечер Лори сообщила Джеку о своей беременности, а Джек, продемонстрировав удивительное бессердечие, поинтересовался, кто счастливый отец. Несмотря на то что через некоторое время они все же залатали пробоину в своих отношениях, беременность пришлось прервать. Она оказалась внематочной, и для спасения жизни Лори потребовалась срочная операция.
Возможно, по собственной инициативе, а возможно, помня прошлые заказы Джека, официант стал расставлять перед ними высокие бокалы. Затем усач открыл бутылку шампанского. Хлопок пробки вся компания приветствовала радостными вскриками. Официант быстро наполнил бокалы.
– Итак, – Уоррен поднял пузырящийся бокал, – за дружбу!
Все последовали его примеру. Все, за исключением Джека, поднявшего вместо бокала руку.
– Если позволите, то вначале кое-что скажу я. Вы все спрашивали, с какой стати я сегодня пригласил вас сюда. Особенно этим интересовалась Лори. Дело в том, что мне необходима ваша поддержка, чтобы сделать то, что я намеревался сделать довольно давно, но мне не хватало мужества. Поэтому я хотел бы произнести тост, который может показаться вам слишком эгоистичным.
С этими словами Джек извлек из кармана пиджака небольшой, кубической формы предмет, завернутый в яркую бумагу и перевязанный серебряной нитью. Положив предмет на стол перед Лори, он поднял бокал и торжественно произнес:
– Предлагаю выпить за Лори и за меня!
– Отлично, – сказал Лу и добавил: – За вас, ребята!
– За вас, ребята! – повторил Уоррен.
– Ваше здоровье! – присоединилась к нему Натали.
Все выпили, и только Лори продолжала неотрывно смотреть на лежащий перед ней сверточек. Она догадывалась, что происходит, но не могла в это поверить. Лори почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
– Ты не принимаешь мой тост? – спросил Джек.
Он испугался. Он уже не знал, какой реакции следует от нее ожидать. Джек спрашивал себя, как он поступит, если она ему вдруг откажет.
Лори с трудом оторвала взгляд от коробочки в красивой обертке и посмотрела на Джека. Она догадывалась, что находится внутри, но боялась в это поверить. Ведь в прошлом она так часто ошибалась. Она знала, как его травмировала трагедия, которую ему пришлось пережить до их встречи. Лори уже свыклась с мыслью, что Джек от этой травмы никогда не избавится.
– Эй, кончай! – завопил Лу. – Покажи, что там. Открывай!
– Действуй, Лори, – поддержал его Уоррен.
– Я должна открыть это прямо сейчас? – спросила Лори, глядя в глаза Джеку.
– Думаю, да, – ответил Джек. – Впрочем, если хочешь, можешь подождать пару лет. Я вовсе не намерен на тебя давить.
Лори улыбнулась. Иногда она находила сарказм Джека забавным. Развязав дрожащими пальцами серебряную нить, она сняла обертку. Все, кроме Джека, вытянули шеи, чтобы лучше видеть. Коробочка была обтянута черным бархатом. Все еще опасаясь, что Джек хочет над ней подшутить, она щелкнула запором. Коробочка открылась, и все увидели сверкающий солитер от Тиффани. Бриллиант искрился так, словно внутри у него горел яркий огонек.
Она повернула коробочку, чтобы все могли увидеть камень, а сама, борясь со слезами, закрыла глаза. Излишняя эмоциональность была той чертой характера, которую она презирала в себе и от которой пыталась избавиться. Однако в этой ситуации она ее прощала. Они с Джеком вместе уже больше десяти лет. Она хотела выйти за него замуж и не сомневалась, что он тоже стремится к браку.
– Итак? – произнес Джек, обращаясь к Лори.
Лори изо всех сил пыталась сдержаться. Смахнув рукой навернувшиеся слезы, она подняла глаза на Джека и неожиданно для самой себя решила отправить мяч на его половину корта.
– Что значит – «итак»? – спросила она.
– Это же обручальное кольцо! – ответил Джек с коротким смущенным смешком.
– Я знаю, что это такое, – сказала Лори. – Но что оно означает? – Лори была довольна собой. Давя на Джека, она могла держать в узде свои эмоции. Увидев его замешательство, Лори едва заметно улыбнулась.
– Изъясняйся как следует! – гаркнул Лу. – Задай вопрос.
Джек понял, что сделала Лори, и его физиономия расплылась в улыбке.
– Хорошо, хорошо! – поднимая руку, чтобы успокоить Лу, сказал Джек. – Лори, любимая, несмотря на беды, которые в прошлом преследовали тех, кого я любил и кто был мне дорог, и невзирая на мои опасения, что эти беды распространятся и на тебя, согласна ли ты выйти за меня замуж?
– Вот это уже речь настоящего мужчины! – воскликнул Лу, снова поднимая бокал. – Предлагаю тост за предложение, которое сделал Джек.
На этот раз выпили все.
– Итак? – повторил Джек, опять привлекая общее внимание к Лори.
Прежде чем ответить, Лори немного помедлила.
– Я знаю твои опасения и понимаю, что их породило, – сказала она. – Но я их не разделяю. Пусть будет что будет. Я принимаю риск – воображаемый или реальный. Если со мной что-то случится, то виновата в этом буду только я. После того как я сделала это заявление, могу сказать: да, я согласна выйти за тебя замуж.
Все радостно закричали, а Джек и Лори обнялись и поцеловались. Потом Лори опустилась на стул и примерила кольцо. Она вытянула руку и, любуясь сверкающим камнем, сказала:
– Выглядит потрясающе! И сидит как влитое.
– Чтобы не ошибиться с размером, я позаимствовал на день одно из твоих колец, – признался Джек.
– Не самый большой в мире камень, – заметил Лу. – К нему, случайно, лупу не прилагают?
Джек швырнул в Лу салфеткой, а тот, поймав ее, вытер лицо.
– Лучшие друзья всегда должны резать правду в лицо, – рассмеялся Лу.
– Прекрасный камень, – сказала Лори. – Терпеть не могу кричащих драгоценностей.
– Твое желание исполнилось. Никто не посмеет назвать этот камешек «кричащим», – не унимался Лу.
– И когда же наступит этот великий день? – поинтересовалась Натали.
– Как вы понимаете, мы этого не обсуждали, – ответил Джек, глядя на Лору. – Это решит моя любимая.
– Точно? – спросила Лори.
– А ты сомневаешься? – улыбнулся Джек.
– В таком случае я хочу обсудить этот вопрос с мамой. Она много раздавала мне понять, что хочет увидеть наше венчание в соборе. Она сама хотела венчаться именно там, но у нее не получилось.
– Прекрасно, – сказал Джек. – Но где официант? Я хочу еще шампанского.
