Текст книги "Перелом"

Автор книги: Робин Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Джеку показалось, что эти люди просто изголодались по общению. Карлен говорила без умолку; но Джек успел сообщить им, что гостит у сестры в Ньютоне. После этого он успевал лишь кивать и время от времени вставлять пару слов, чтобы продемонстрировать свое неослабное внимание. Это позволяло ему слушать и наблюдать. Джек был потрясен. Он понял, что Джордан счастлив, и, судя по всему, чуть ли не с того дня, когда Пейшенс Стэнхоуп покинула сей бренный мир. На скорбь по безвременно ушедшей супруге времени у него не оставалось, потому что Карлен перебралась к нему через несколько недель после похорон. Стоящий у входа «бентли» они приобрели месяц назад, а большую часть зимы парочка провела на горном курорте. То, что он услышал, еще больше укрепило его в подозрениях о возможности грязной игры. Аутопсия покойной супруги Джордана становилась не только желательной, но и необходимой. Джек подумал, что о своих подозрениях – пусть и косвенных – ему нужно сообщить в Бостонское управление судмедэкспертизы, чтобы там поставили вопрос об эксгумации перед окружным прокурором. Если у Джордана Стэнхоупа рыльце в пушку, он ни за что не согласится, чтобы тело Пейшенс извлекли из могилы. Но чем увереннее Джордан говорил, играя роль аристократа, тем больше Джек сомневался в его реакции на просьбу об эксгумации. Она, как он понял, могла быть непредсказуемой. Случались криминальные расследования, когда преступники были настолько уверены в своем интеллектуальном превосходстве, что активно помогали правоохранительным органам, чтобы доказать, как ловко они могут избежать правосудия. Если лукавый Джордан принадлежал к этой категории людей, то он вполне мог согласиться с аутопсией, чтобы придать игре больше азарта.

Джек покачал головой. Рационализм взял верх, и он понял, что позволил чрезмерно разыграться своему воображению.

– Вы не согласны? – спросил Джордан, увидев движение Джека.

– Нет-нет, я полностью с вами согласен, – заверил его Джек, стараясь за словами скрыть свою ошибку – задумавшись, он потерял нить беседы.

– Я сказал, что лучшее время на далматинском побережье не лето, а осень. Вы не согласны?

– Полностью согласен, – повторил Джек. – В этом не может быть никакого сомнения.

Джордан милостиво вернулся ктеме, Карлен одобрительно кивнула, а Джек продолжал размышлять. Предположение, что Пейшенс Стэнхоуп погибла насильственной смертью, было пока недоказуемо. Пейшенс умерла от инфаркта миокарда, и в деле было замешано много врачей. Крэг, конечно, был не самой приятной личностью, но он, бесспорно, был одним из высококвалифицированных специалистов. Джордан никогда не смог бы ввести в заблуждение такое количество профессионалов, спровоцировав каким-то способом сердечный приступ у своей жены.

Поняв это, Джек вернулся на исходную точку. Управление судебно-медицинской экспертизы не даст ему разрешения на эксгумацию и аутопсию. Если вскрытие и будет произведено, то это сможет сделать только он сам. И лукавый циник Джордан Стэнхоуп ему в этом поможет. Джек обратится к нему как к истинному джентльмену, а они, как известно, должны служить образцом высокой морали и способствовать торжеству справедливости. Шансов на успех было не много, но ничего иного Джек придумать не мог.

Пока Джордан и Карлен выясняли, какое время года более всего подходит для посещения Венеции, Джек поставил на стол чашку, сунул руку в нагрудный карман и достал визитную карточку. Как только в разговоре возникла пауза, он наклонился и щелчком послал карточку по стеклянной столешнице на противоположную сторону.

– И что же мы тут имеем? – схватив наживку, спросил Джордан. Взглянув на карточку, он взял ее в руки. Карлен спросила:

– Что такое судебно-медицинский эксперт?

– Медицинский эксперт – человек, который получил университетское образование по специальности «судебная патология», – ответил Джек.

– Если я вас правильно понял, – сказал Джордан, – вы говорили, что намерены помочь в судебном расследовании, которое я, по правде говоря, нахожу чрезвычайно скучным.

– Но почему?

– Я думал, что это будет нечто захватывающее, напоминающее схватку боксеров, Вместо этого я вижу нудный спор двух адвокатов.

– Уверен, что я мог бы сделать процесс более интересным. – Джек сразу ухватился за возможность, которую невольно предоставил ему Джордан.

– А если конкретнее?

– Мне понравилось ваше сравнение суда с боем боксеров, но ваш поединок проходит скучно, потому что противники бьются с завязанными глазами.

– Странный образ. Бойцы не видят друг друга и поэтому бьют мимо цели?

– Именно! А лупят они мимо потому, что не имеют необходимой информации.

– Какая же информация им нужна?

– Они спорят о том, как лечили Пейшенс Стэнхоуп, не зная, что может сообщить по этому поводу сама Пейшенс.

– И что бы она нам поведала, получив такую возможность?

– Мы ничего не узнаем до тех пор, пока я ее не спрошу.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – вмешалась Карлен. – Пейшенс Стэнхоуп умерла и предана земле.

– Насколько я понимаю, он говорит о вскрытии.

– Именно это я и имею в виду.

– Неужели вы хотите ее откопать? – в ужасе спросила Карлен. – Какая гадость!

– Подобное происходит чаще, чем вы полагаете, – сказал Джек. – Со дня похорон прошло менее года. Я гарантирую, что мы можем узнать нечто новое, и бой боксеров, как вы назвали процесс, станет просто захватывающим.

– И что же вы можете узнать? – задумчиво спросил Стэнхоуп.

– Мы можем узнать, какую часть сердца поразил инфаркт, как он распространялся и что ему предшествовало. Узнав это, мы можем оценить адекватность полученной ею медицинской помощи.

Джордан, пытаясь осмыслить слова Джека, прикусил нижнюю губу, а перед Джеком мелькнула некоторая надежда. Предстояла еще долгая борьба, но, во всяком случае, Джордан не отмел идею об эксгумации с порога. Возможно, он еще не понял, что решение об эксгумации придется принимать ему.

– Но почему вы это предлагаете? – спросил Джордан. – Кто вам платит?

– Мне никто не платит. Со всей честностью могу сказать, что мной руководит чувство справедливости. В то же время присутствует и конфликт интересов. Моя сестра замужем за подзащитным, доктором Крэгом Бауманом.

Джек внимательно следил за выражением лица Джордана, ожидая увидеть проявление гнева или раздражения. Но он ошибся. Джордан спокойно обдумывал слова Джека.

– Я тоже за справедливость, – сказал он наконец, забыв на миг о своем мягком английском произношении. – Но мне кажется, что вам будет трудно соблюдать полную объективность.

– Да. Замечание справедливое, – сказал Джек. – Но если мне придется делать аутопсию, я сохраню все образцы для изучения их независимыми экспертами. Чтобы избежать конфликта, я готов пригласить на вскрытие нейтрального патологоанатома.

– Но почему тело не вскрыли сразу? – спросил Джордан.

– Аутопсию проводят далеко не всегда, – ответил Джек. – Если бы имелись сомнения в причине смерти, управление судмедэкспертизы дало бы команду произвести вскрытие тела. Когда умерла Пейшенс, никаких сомнений не возникло. У нее был инфаркт, и при ней находился ее лечащий врач. Если бы тогда можно было предположить, что последует судебный иск, аутопсию провели бы обязательно.

– Я не собирался возбуждать дело, хотя должен признать, что в ту ночь очень рассердился на вашего родственника. Он вел себя крайне заносчиво и обвинил меня в том, что я, умоляя немедленно отправить жену в больницу, не мог толком рассказать о ее состоянии.

Джек понимающе кивнул. Он читал об этом в письменных показаниях Джордана и Крэга, и у него не было ни малейшего желания вступать по этому поводу в дискуссию. Ему было прекрасно известно, что многие иски по обвинению во врачебной халатности появлялись лишь из-за недостатка взаимопонимания между стороной пациента и доктором или его персоналом.

– По правде говоря, у меня не было намерения обращаться в суд, пока ко мне не обратился мистер Энтони Фазано.

Джек стразу навострил уши.

– Вы хотите сказать, что инициативу проявили не вы, а адвокат?

– Совершенно верно. Он, так же как и вы, подошел к моему дому и позвонил в дверь.

– И уговорил вас предъявить иск?

– Да. При этом он приводил те же аргументы, что сейчас приводите вы. Он говорил о справедливости и о необходимости защитить людей от таких врачей, как доктор Бауман, и от так называемой concierge-медицины. Он был весьма настойчив, а его аргументы показались мне достаточно убедительными.

Джек был потрясен. Доверчивость, с которой Джордан принял слова адвоката, подорвала уважение, которое Джек начал испытывать к этому человеку. Но он тут же напомнил себе, что Джордан – актер, и проник в высшее общество при помощи брака. И весь его аристократизм и светскость – просто хороший камуфляж. Проведя подготовительную работу, Джек решил, что настало время снять засовы и выпустить на свободу все силы ада. Он и достал бланк. Положив его на стол перед Джорданом, он сказал:

– Для того чтобы я смог произвести аутопсию, вам надо всего лишь подписать эту форму. Все остальное я беру на себя.

– Что это за документ? – К Джордану вернулся его английский прононс. – Ведь я не юрист, – пояснил он и наклонился, чтобы поближе взглянуть на документ.

– Самый обычный бланк, – ответил Джек. На языке у него вертелся более едкий ответ, но он предпочел держать его при себе.

Реакция Джордана оказалась для Джека совершенно неожиданной. Джордан сунул руку в карман и достал оттуда не ручку, как надеялся Джек, а сотовый телефон. Быстро набрав номер, он откинулся на спинку дивана и, не сводя глаз с собеседника, стал ждать ответа.

– Мистер Фазано, – начал Джордан, переведя взгляд на роскошную лужайку, – судебно-медицинский эксперт из Нью-Йорка только что передал мне бумагу, которая может повлиять на ход процесса. Это согласие на эксгумацию и аутопсию тела Пейшенс. Прежде чем я поставлю свою подпись, мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на документ.

Даже сидя в десяти футах от Джордана, Джек слышал ответ Тони. Слов он разобрать не мог, но тон голоса говорил сам за себя.

– Хорошо, хорошо! – сказал Джордан. – Я не подпишу до тех пор, пока вы внимательное ним не ознакомитесь. Обещаю. – С этими словами он закрыл телефон и, посмотрев на Джека, пояснил: – Мистер Фазано уже в пути.

Меньше всего Джеку хотелось встречаться с этим человеком. Такие юристы, как Тони Фазано, огребая огромные деньги, не переставали твердить, что стоят на защите «маленького человека». После крушения самолета толпы таких юристов преследовали родственников, убеждая их предъявить иск авиакомпании.

– Я, пожалуй, поеду, – сказал Джек, поднимаясь с кресла. Он понимал, что с появлением Тони согласия на эксгумацию он не получит. – На карточке вы найдете номер моего сотового и сможете связаться со мной, после того как ваш юрист ознакомится с бумагой.

– Нет-нет! Мне хочется разобраться с этим немедленно, – возразил Джордан. – Если я этого не сделаю сразу, то уже не сделаю никогда. Поэтому прошу вас сесть. Вы не успеете и глазом моргнуть, как мистер Фазано будет здесь. Как насчет коктейля? Уже пять, и если мы сейчас выпьем, приличий не нарушим.

Джек снова опустился в плетеное кресло, решив ждать завершения истории, каким бы оно ни оказалось. У Джордана под рукой, видимо, была кнопка вызова, потому что неожиданно перед ними появилась горничная. Джордан попросил ее принести водку, мартини и маслины.

Джордан и Карлен вернулись к обсуждению предстоящих путешествий с таким видом, словно в промежутке беседы ничего не произошло. Предложение выпить Джек отклонил. Он еще тешил себя надеждой погонять мяч, после того как отсюда вырвется.

Когда его терпение было уже на исходе, звон колокольчиков возвестил, что у входа в дом стоит посетитель. Джордан не шевельнулся. Джек услышал, как открылась входная дверь, и до него донеслись чьи-то приглушенные голоса. Минуту спустя в комнату влетел Тони. За ним следовал другой человек – в таком же костюме, как у Тони, только более внушительного размера.

Джек автоматически встал в знак приветствия, но Джордан его примеру не последовал.

– Где этот так называемый бланк? – с ходу спросил Тони. Времени на светские тонкости у него не было. Джордан свободной рукой указал на стол. В другой руке он держал мартини. Карлен сидела рядом, накручивая локон на палец.

Тони схватил лежащую на стеклянной столешнице бумагу и впился в нее темными злыми глазами. Пока Тони изучал документ, Джек изучал Тони. Если в зале суда адвокат держался достойно и весело, то сейчас он был явно взбешен. У Тони было широкое, слегка помятое лицо и крупные квадратные зубы. Его мускулистые руки были похожи на две дубины, а пальцы, короткие и толстые, – на разварившиеся сосиски. Джек переключил внимание на его спутника, который остановился у порога. Парень, видимо, был его телохранителем. Сам факт, что адвокат Тони Фазано нуждается в защите, заставил Джека задуматься.

– Что это за чушь? – поинтересовался Тони, махнув листком в сторону Джека.

– Вряд ли официальный бланк следует называть чушью, – сказал Джек. – Это разрешение на эксгумацию.

– А кто вы такой? Наемная пушка в пользу ответчика?

– Ни в коем случае.

– Он брат супруги доктора Баумана, – пояснил Джордан. – Сейчас он навещает сестру, живет в городе и говорит, что ищет справедливости. Во всяком случае, он так утверждает.

– Справедливости, чтоб я сдох! – прорычал Тони, глядя на Джека. – И у вас хватает наглости врываться сюда, чтобы сбивать с толку моего клиента?

– А вот и не так, – весело возразил Джек. – Меня сюда пригласили на чай.

– А он вдобавок из себя еще и умного корчит. Каков шутник! – сказал Тони.

– Он говорит правду, – вмешался Джордан. – Мы его пригласили. И прежде чем приступить к мартини, мы пили чай.

– Я всего лишь пытаюсь добиться аутопсии, – пояснил Джек. – Чем больше информации мы получим, тем выше шансы на то, что восторжествует справедливость. Кому-то надо побеседовать с Пейшенс Стэнхоуп.

– Ушам не верю! – Тони в отчаянии вознес руки к потолку, а затем, поманив к себе своего подручного, скомандовал: – Франко, иди сюда и вышвырни это собачье дерьмо из дома мистера Стэнхоупа!

Франко, повинуясь приказу, подошел к Джеку, взял его за руку повыше локтя и потащил к выходу.

Джек, чувствуя горячее дыхание громилы, пытался оценить последствия сопротивления. Оглянувшись на хозяина дома, он увидел, что тот спокойно сидит на диване. Происходящее, видимо, удивило Джордана, но он промолчал, когда Тони приказал телохранителю разобраться с «этим типом».

Не отпуская руки Джека, Франко протащил его через гостиную и мраморный вестибюль.

– Может быть, обсудим это дело как подобает джентльменам? – сказал Джек, начиная оказывать легкое сопротивление. Он еще не решил, как лучше справиться с ситуацией. Джек не любил применять физическую силу даже в тех случаях, когда его провоцировали. Франко по фактуре смахивал на защитника футбольной команды. Таких громил он встречал, когда играл за свой колледж. Столкновение с одним из них и положило конец его футбольной карьере.

– Заткнись! – рявкнул Франко, даже не взглянув на Джека.

Когда они подошли к входной двери, Франко остановился. Затем он открыл дверь и толкнул Джека, отпустив его руку.

Джек одернул пиджак и спустился на посыпанную гравием подъездную аллею. Он увидел громадный черный «кадиллак». Оба автомобиля казались по сравнению с ним крошечными лодчонками, ошвартованными рядом с плавучим домом.

Джек, уже шагавший к своей машине с ключами в руках, вдруг остановился и повернулся лицом к Франко. Разум подсказывал ему, чтобы он сел в машину и как можно скорее уехал, но коварные гены, которые недавно восхищались «бентли», были беспредельно возмущены столь откровенной капитуляцией. Франко стоял на ступенях дома, широко расставив ноги и уперев руки в бока. На его изрытой следами угрей роже гуляла презрительная ухмылка. Из-за спины Франко показался Тони. Он словно катился на толстых коротких ногах, странно покачивая бедрами. Подойдя к Джеку и чуть ли не ткнув его указательным пальцем в лицо, адвокат сказал:

– А теперь я скажу тебе всю правду, ковбой. Это дело принесет по меньшей мере сто тысяч баксов, и я ожидаю хороший откат. Ты меня слышишь? Я не допущу, чтобы ты обгадил малину. Все пока идет как надо, и поэтому никакой аутопсии. Ты понял?

– Не понимаю, чем вы так расстроены, – сказал Джек. – Если хотите, можете приставить ко мне своего судмедэксперта.

Джек понимал, что вопрос с аутопсией закрыт, но ему хотелось позлить Тони. Выпуклые глаза адвоката полезли из орбит. Вены на висках вздулись и стали напоминать черных червей.

– Что ты хочешь от меня услышать? – прохрипел Тони. – Я не хочу аутопсии. Дело идет прекрасно, и сюрпризы мне не нужны. Мы прихватим этого наглого, высокомерного лекаря и его concierge-медицину!

– Мне кажется, что вы утратили объективность, – хладнокровно заметил Джек, заметив, как презрительно скривились губы адвоката при упоминании о concierge-медицине.

«Не исключено, что этот тип начал поход против нее по личным мотивам», – подумал Джек.

– Взгляни на этого парня, – сказал Тони, обернувшись к Франко. – Похоже, что он явился к нам с другой планеты.

– У меня складывается впечатление, что вы просто боитесь фактов, – заметил Джек.

– Я не боюсь фактов! – взревел Тони. – У меня куча фактов. Эта баба умерла от инфаркта. Если бы она оказалась в больнице на час раньше, то мы бы сейчас с тобой не болтали.

– Что значит «эта баба»? – передразнил его Джек, воспроизведя произношение адвоката.

– Все! Хватит! – взорвался Тони. – Привлекая внимание Франко, он щелкнул пальцами и крикнул: – Забрось этого идиота в машину, и чтобы я его больше не видел!

Франко неторопливо спустился по ступеням, обошел Тони и попытался обеими руками столкнуть Джека с места. Джек устоял.

– Постойте, парни. Я еще не успел узнать, как вы координируете свои наряды. Вы решаете, что надеть, с вечера или делаете это утром? Мне кажется, что это очень забавно.

Франко отреагировал так быстро, что Джек не успел подготовиться. Гигант ударил Джека по щеке с такой силой, что у того зазвенело в ушах. Джек на миг пригнулся и ответил на удар сильным и столь же эффективным ударом. Франко удивился больше, чем Джек. Он совершенно не ждал отпора, привыкнув к тому, что люди просто боятся его могучего телосложения. Когда он, выпрямившись, инстинктивно прикоснулся к щеке, Джек схватил его за лацканы пиджака, притянул к себе и изо всех сил ударил коленом в пах. Франко сложился вдвое и замер, чтобы восстановить дыхание. Придя в себя, он выпрямился, и Джек увидел в его руке револьвер.

– Нет! – закричал Тони и схватил Франко за руку. – Убирайся отсюда! – крикнул он Джеку, удерживая Франко, как пса, готового сорваться с цепи. – Если ты сломаешь мне дело, то станешь экспонатом для истории! Аутопсии не будет!

Джек пятился до тех пор, пока не наткнулся на свою машину. Он не хотел выпускать Франко из поля зрения. Ноги Джека внезапно стали ватными.

Оказавшись в машине, Джек без промедления запустил двигатель. Оглянувшись, он увидел, что в дверях дома стоят Джордан и Карлен.

– Мы еще с тобой встретимся, – крикнул Франко, когда Джек двинулся по подъездной аллее.

Минут пятнадцать Джек кружил по улицам, чтобы успокоиться. Ему очень не хотелось, чтобы его обнаружил черный «кадиллак». Он понимал, что повел себя довольно глупо, но сдержаться не мог – не позволяло чувство собственного достоинства. Заблудившись, Джек остановился на обочине дороги в тени огромного дуба. Он надеялся, что находящиеся поблизости дорожные знаки помогут ему сориентироваться.

Кружа по улицам, Джек вдруг подумал о бегстве – рвануть в аэропорт, а потом в Нью-Йорк. Горящая после удара левая щека говорила в пользу этой мысли, тем более что вопрос с аутопсией отпал и он ничем не сможет помочь сестре. Вторым аргументом в пользу отлета был приближающийся день бракосочетания.

И все же Джек не мог уехать. Это было бы трусостью. Он достал карту и стал искать скоростную дорогу. Это было трудно, потому что улица, где он находился, на карте отсутствовала.

Джек уже был близок к отчаянию, когда его мобильник подал сигнал. Он посмотрел на дисплей. Высветившийся номер был Джеку незнаком. Тем не менее он откликнулся.

– Доктор Стэплтон? Это Джордан Стэнхоуп. Вы в порядке?

– Признаюсь, что в моей жизни бывали и более счастливые времена, но в основном у меня все хорошо.

– Я должен извиниться за мистера Фазано и его помощника. Они некрасиво вели себя в моем доме.

– Благодарю, – сказал Джек. У него напрашивался другой, более остроумный ответ, но он сдержался.

– Я видел, как вас ударили по щеке, и ваша реакция привела меня в восхищение.

– Вам не следует восхищаться. Я повел себя глупо, учитывая, что охранник был вооружен.

– Я думаю, что он получил по заслугам.

– Сомневаюсь, что он разделяет вашу точку зрения. Во всяком случае, эта часть визита доставила мне наименьшее удовольствие.

– Я только теперь понял, насколько неотесан и груб мистер Фазано. Мне стыдно за него.

«Еще не поздно отозвать псов», – подумал Джек, но вслух ничего не сказал.

– Кроме того, у меня вызывает недоумение его тактика и откровенное нежелание поиска истины.

– К сожалению, юристы зачастую ищут не истину, а возможность разделаться с противной стороной.

– Поскольку у меня нет ни малейшего желания в этом участвовать, я подпишу согласие на эксгумацию.