Текст книги "Перелом"
Автор книги: Робин Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Эзоп вытащил из-за пояса Франко револьвер. Франко не сопротивлялся. У Антонио оружия не оказалось.
– А теперь, парни, я вам очень рекомендую как можно скорее уносить из этой округи ноги, – сказал Дэвид, взяв оружие из рук Эзопа.
– Наше дело не закончено, – буркнул Франко, сверкнув глазами. Баскетболисты расступились, освобождая им путь.
– Уоррен предупредил меня, – произнес Дэвид. – Он сказал, что ты имеешь нездоровую привычку влипать в разные истории и что ему не раз приходилось спасать твою задницу. Тебе повезло, что мы заметили этих уродов еще во время игры. В чем дело?
– Простое взаимонепонимание, – уклончиво ответил Джек и потрогал пальцем губу. На пальце осталась кровь.
– Если потребуется помощь, дай нам знать. А пока будет лучше, если ты приложишь к губе лед. И возьми револьвер. Тебе он может понадобиться, если эти уроды вдруг появятся на твоем пороге.
Но Джек отказался, поблагодарив Дэвида и его друзей за помощь. В машине он достал из кармана пиджака баллончик, а затем глянул в зеркало заднего вида. Левая сторона верхней губы распухла и стала синей. На подбородке осталась полоска запекшейся крови.
– Боже мой, – пробормотал он.
«Уоррен прав – вечно я влипаю в неприятные истории», – подумал он и попытался стереть кровь полой футболки.
По дороге, обдумав ситуацию, он решил приврать, сказав, что рассеченная губа – просто спортивная травма. Он понимал, что Алексис и Крэг после заседания наверняка находятся в подавленном состоянии, и Джек опасался, что, если скажет правду, их реакция окажется непредсказуемой, а усугублять положение ему не хотелось.
Стараясь не шуметь, он вошел через главный вход, воспользовавшись полученным от Алексис ключом. Ботинки и одежду Джек нес в руках. Он хотел незаметно проскользнуть вниз, принять душ и лишь после этого выйти в гостиную. Он тихо закрыл за собой дверь и замер, не снимая руки с дверной ручки. Его удивила странная тишина. Каждый раз, когда он входил, он слышал какие-то звуки – музыка по радио, сигнал мобильного телефона, болтовня детей или работающий телевизор. Сейчас же он не слышал ничего. Тишина была оглушающей. Поскольку «лексус» стоял на подъездной аллее, Джек не сомневался, что по крайней мере старшие Бауманы дома. Видимо, в суде произошло что-то очень неприятное.
По-прежнему прижимая одежду к груди, Джек быстро прошел по коридору к арке, ведущей в гостиную. Он был уверен, что в комнате никого нет, но, заглянув туда, увидел, что вся семья сидит на диване. Родители разместились по его концам, а между ними находились девочки. Создавалось впечатление, что они все смотрят телевизор. Но телевизор не работал. С того места, где находился Джек, лиц не было видно. Некоторое время он стоял неподвижно, наблюдая и прислушиваясь. Все сидели неподвижно и все молчали. Встревоженный, Джек направился к дивану. Когда до дивана осталось футов десять, он негромко позвал Алексис. Если это было какое-то семейное дело, беспокоить их ему не хотелось. Но повернуться и уйти он тоже не мог.
Крэг и Алексис резко повернули головы. Крэг обжег Джека яростным взглядом, а лицо Алексис было безжизненным и глаза покраснели. Произошло что-то ужасное. Что-то очень, очень скверное.
ГЛАВА 15
Ньютон, штат Массачусетс
7 июня 2006 года, 19.48
– Вот, собственно, и все, – сказала Алексис.
Сестра рассказала брату о том, как, вернувшись во время перерыва домой, они застали своих обезумевших от ужаса детей связанными и с кляпами во рту. Крэг от себя добавил несколько мерзких деталей, сообщив, что Трейси выволокли из душа нагишом и сильно ударили по лицу.
Джек онемел. Он сидел за кофейным столиком лицом к сестре и ее семейству. Его взгляд перескакивал с испуганной Алексис на Крэга, который был вне себя от ярости, и на потрясенных девочек. Трейси сидела, поджав под себя ноги и скрестив руки на груди. На ней был большой, с длинными рукавами, свитер, а волосы аккуратно причесаны. Кристина и Меган сидели, обняв руками колени. У всех на подбородке осталась неровная красная полоса от изоляционной ленты. Кроме того, у Трейси была разбита губа.
– Они уже немного пришли в себя, – сказала Алексис.
– Как эти люди проникли в дом?
– Вскрыли заднюю дверь! – крикнул Крэг. – Это были профессионалы!
– Что-нибудь украли? – спросил Джек.
Он оглядел комнату, но все было на месте.
– Мы, во всяком случае, ничего не заметили, – ответила Алексис.
– Чего же они в таком случае хотели?
– Они оставили нам устное послание, – сказала Алексис. – Приказали Трейси передать нам сообщение.
– И что же? – нетерпеливо спросил Джек, почувствовав, что сестра не торопится вдаваться в детали.
– Никакой аутопсии! – резко бросил Крэг. – Мы должны отказаться от вскрытия, иначе они повторят визит.
Джек беспомощно взглянул на Крэга, а затем перевел взгляд на Алексис. Он не представлял, что его затея могла привести к подобной ситуации. Теперь он проклинал себя за то, что оказался причиной этого несчастья. Джек покачал головой и сказал, обращаясь одновременно к Алексис и Крэгу:
– Что же, значит, не будет никакой аутопсии.
– Мы еще не решили, стоит ли уступать такому грубому нажиму, – ответила Алексис. – Несмотря на все случившееся, мы пока не исключаем вскрытия. Нам кажется, что если пошли на запугивание детей, чтобы предотвратить вскрытие, то это дополнительный аргумент в пользу Крэга.
Джек кивнул. Он подумал об этом же, но промолчал, поскольку, подвергать или не подвергать детей новой опасности, решать должен был не он. По его мнению, за бандитами мог стоять только Тони Фазано, опасавшийся потерять фантастический гонорар. Джек посмотрел на Крэга, гнев которого стал стихать.
– Если остается хотя бы малейшая степень риска, – сказал Крэг, – то я против вскрытия. Но мне кажется, что мы ничем не рискуем.
– В полицию вы сообщили?
– Нет, – ответила Алексис. – Это была вторая часть послания – ни аутопсии, ни полиции.
– Вам следует позвонить в полицию, – сказал Джек, но его слова даже для него прозвучали пустым звуком, поскольку он и сам не хотел обращаться к копам ни после вчерашней схватки с Франко, ни после нападения, случившегося полчаса назад.
– Имеются разные варианты, – произнес Крэг. – Мы потолковали с девочками, и они согласились пожить несколько дней до завершения суда с бабушкой и дедушкой. Мои родители живут в Лоуренсе, в нашем же штате, и сейчас едут сюда, чтобы забрать внучек.
– Я скорее всего отправлюсь вместе с ними, – сказала Алексис.
– Тебе не надо ехать, мамочка, – в первый раз нарушила молчание Трейси. – Мы отлично проведем время с бабулей и дедулей.
– Никто не узнает, где находятся дети, – продолжал Крэг. – Они не будут ходить в школу несколько дней, а то и до конца учебного года – он вот-вот должен закончиться. Они обещали нам не пользоваться мобильными телефонами и дали слово, что никому не скажут о том, где находятся.
Джек кивнул, сам не зная, с чем соглашается. То, что он услышал, его не убедило. Полностью устранить опасность было невозможно, он боялся, что Крэг и Алексис из-за испытанного ими стресса утратил и способность трезво оценивать обстановку. Он был уверен лишь в одном: полицию следует обязательно поставить в известность.
– Послушайте, – сказал он, – за всем этим может стоять лишь Тони Фазано и его дружки.
– Мы тоже так считаем, – ответил Крэг. – Но его финансовая заинтересованность всем бросается в глаза, поэтому нельзя исключать и иных вариантов. Во время суда я обратил внимание на ту злобность, с которой мои коллеги относятся к concierge-медицине. Это, на мой взгляд, придает некоторый смысл тому риторическому вопросу, который ты задал прошлым вечером. Ты тогда, помнится, упомянул о заговоре.
У Джека действительно промелькнула подобная мысль, но она была всего лишь данью популярной теории заговоров. На самом деле он считал сговор медиков практически невозможным, хотя и сказал о нем прошлым вечером. Тони Фазано и его банда – только они могли совершить эту гнусность.
– Не знаю, заметили ли вы мою слегка вспухшую губу? – спросил он, осторожно прикасаясь к опухоли.
– Ее трудно не заметить, – ответила Алексис. – Баскетбольная травма?
– Именно так я и намеревался объяснить ее происхождение, – ответил Джек. – Но на самом деле это результат второго наезда Франко – дружка Тони Фазано. Прямо ежедневный ритуал.
– Мерзавцы, – проворчал Крэг.
– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно поинтересовалась Алексис.
– Мое состояние значительно лучше, чем могло бы быть, не явись мне на выручку в нужный момент мои новые приятели по баскетбольной площадке. У Франко имелся подручный.
– Как я жалею, что втянула тебя в это дело, – простонала Алексис.
– Я сам отвечаю за все свои действия, – сказал Джек, – и не ищу сочувствия. Я хочу лишь сказать, что за нападением на ваш дом стоит Фазано и его банда. Подчеркиваю: полицию следует поставить в известность и сообщить обо всем, что произошло.
– Ты можешь сообщить полиции, если хочешь, – сказал Крэг. – Но я не желаю ставить на кон безопасность своих детей. Думаю, что полиция ничего не сможет сделать. Преступники были профессионалами – одеты в неприметные рабочие робы, их лица скрывали лыжные маски, а на руках были перчатки. Полиция Ньютона не привыкла к подобным вещам. Ньютон – всего лишь маленький тихий пригород Бостона.
– Категорически не согласен, – возразил Джек. – Держу пари, что местная полиция видела гораздо больше, чем ты можешь представить, и ее криминалисты обладают большими возможностями. Мы не знаем, что они могут найти. Во всяком случае, они могут сопоставить наше дело с другими делами подобного рода. Они могут установить внешнее наблюдение. Не сообщив о преступлении, ты играешь на руку тем, кто его совершил. Ты поддаешься на шантаж.
– Да, поддаюсь! – рявкнул Крэг с такой силой, что девочки подскочили на месте. – Ты что, принимаешь нас за полных идиотов?!
– Полегче, Крэг, – удержала его Алексис. Она обняла и прижала к себе Трейси.
– У меня есть предложение, – не обращая внимания на вспышку хозяина дома, сказал Джек. – В Нью-Йорке у меня остался хороший друг, который служит старшим детективом в городском департаменте полиции. Я мог бы ему позвонить, чтобы узнать мнение опытного эксперта. Мы могли бы спросить у него, как нам следует поступить.
– Я не желаю, чтобы на меня оказывали давление, – сказал Крэг.
– Гарантирую, что на тебя никто не станет давить, – возразил Джек.
– Думаю, что Джеку следует позвонить своему другу, – вмешалась Алексис. – Ведь мы еще до конца не решили, сообщать полиции или нет.
– Отлично! – воскликнул Крэг, воздевая руки к потолку. – Видит Бог, я ничего не могу поделать!
Джек сунул руку в карман пиджака и нащупал телефон. Открыв аппарат, он набрал домашний номер Лу. В начале девятого поймать детектива было проще всего там, но на сей раз Солдано дома не оказалось. Джек позвонил на его мобильный телефон, и Лу сразу ответил. Он был в машине и направлялся в Куинс на расследование убийства.
Джек кратко рассказал Лу, чем занимается в Бостоне и что произошло в связи с судебным процессом. И что сейчас он сидит с сестрой, ее детьми и мужем, размышляя, стоит ли извещать полицию.
– Обязательно, – уверенно ответил Лу. – Они должны поставить полицию в известность.
– Они опасаются, что у полиции Ньютона нет достаточного опыта в подобного рода делах.
– Ты говоришь, они сейчас с тобой?
– Да. Сидят как раз напротив.
– Переключись на громкую связь.
Джек сделал, как просил Лу, и, держа телефон перед собой, развернул его в сторону сестры и Крэга.
Лу назвал себя и выразил супругам сочувствие.
– В департаменте полиции Бостона у меня есть очень, очень хороший друг. Мы с ним давно тянем одну лямку. Он специалист по всем видам правонарушений, включая и то, жертвой которого стали вы. Я могу позвонить ему и попросить, чтобы он лично занялся вашим делом. Он живет или в вашем городе, или в Уэст-Ньютоне. Уверен, что он знает всех парней в полиции Ньютона. Решать вам. Я мог бы позвонить ему немедленно. Его зовут Лайм Фланаган. Классный парень. И с вашего позволения я скажу вам еще кое-что. Ваши дети окажутся в гораздо большей опасности, если вы не сообщите полиции. Поверьте, я это знаю.
– Я думаю, что нам следует принять его предложение, – сказала Алексис, глядя на Крэга.
– Хорошо, – с некоторым сомнением согласился Крэг.
– Ты слышал? – спросил Джек.
– Да, слышал, – ответил Лу. – Связываюсь с ним немедленно.
– Не клади трубку, Лу, – сказал Джек и, извинившись перед Бауманами, вышел в коридор. – Лу, когда будешь говорить с Фланаганом, спроси, не может ли он достать для меня револьвер.
– Револьвер? – удивился Лу. – Серьезный заказ.
– Узнай, может ли он это сделать. Мне кажется, что я нахожусь в большой опасности.
– Твое разрешение еще действительно?
– Да. Для Нью-Йорка. Я прошел официальный курс обучения. Собственно, ты и заставил меня это сделать. Но пистолет я так и не приобрел.
– Посмотрим, что можно сделать.
Когда Джек закрыл телефон, в дверь позвонили и мимо него быстро прошла Алексис.
– Это родители Крэга, – на ходу бросила она.
Но Алексис ошиблась. В дверях стоял Рэндольф Бингем. Одет он был, как всегда, элегантно.
– Крэг готов для репетиции? – спросил он и, заметив удивление Алексис, добавил: – Он меня ждет.
Алексис немного растерялась – она ожидала увидеть на пороге родителей Крэга.
– Репетиция? – переспросила она.
– Да. Утром показания должен давать Крэг, и мы решили немного попрактиковаться.
– Входите, – сказала Алексис, смутившись еще больше.
Рэндольф увидел шорты Джека, грязную, запачканную кровью футболку, но промолчал. Алексис провела его по коридору в гостиную и рассказала ему обо всем, что произошло. Он заволновался.
– Вы показали девочек докторам?
– Нет, если не считать Крэга, – ответила Алексис. – Педиатру мы не звонили.
– Я могу инициировать вопрос о продлении дела, если вы хотите, – сказал юрист, глядя на Крэга.
– Каковы шансы на то, что судья предоставит отсрочку? – спросил Крэг.
– Не могу сказать, – развел руками Рэндольф.
– Если быть до конца честным, то я хотел бы пройти через этот кошмар как можно быстрее, – сказал Крэг. – Думаю, что это лучше всего обеспечит безопасность девочек.
– Как вам угодно, – ответил Рэндольф. – Надеюсь, что вы связались с полицией?
Алексис и Крэг обменялись взглядами. Вошедший в комнату Джек произнес:
– Это сейчас делается. – Джек кратко изложил Рэндольфу план действий.
Закончив объяснения, он сказал, что, по его мнению, к этому нападению имеет отношение Тони Фазано. Он рассказал, что тот открыто угрожал ему в доме Стэнхоупа.
– Вы сейчас имеете право выдвинуть обвинение.
– Все не так просто, – вздохнул Джек. – Единственным свидетелем эпизода был подручный Фазано Франко, и все кончилось тем, что я ответил на его удар. Так что у меня пока нет желания предъявлять обвинение.
– Есть ли конкретные доказательства, что за сегодняшним нападением стоит Тони Фазано? – спросил Рэндольф. – Если есть, то я, вне сомнения, добьюсь решения о неправомерности процесса.
– Доказательств нет, нападавшие были в масках, – сказал Крэг. – Дочери говорят, что смогли бы узнать голос, но даже в этом они не уверены.
– Возможно, полиции повезет больше, – заметил Рэндольф. – А как насчет аутопсии? Она будет проведена или нет?
– Именно это мы и пытаемся решить, – сказала Алексис.
– Для нас в этом вопросе на первом месте стоит безопасность девочек.
– Если вскрытие будет проведено, то где и когда?
– Эксгумация намечена на утро, – ответил Джек. – Я начну аутопсию немедленно, но первые результаты скажут нам лишь о наиболее серьезной патологии.
– Боюсь, что это будет поздно, – сказал Рэндольф. – Завтра, после того как доктор Бауман даст показания, судья наверняка предоставит слово стороне истца. Затем я приведу аргументы зашиты, основанные на показании наших экспертов. Это означает, что утром в пятницу пройдет завершающая дискуссия.
Телефон Джека подал сигнал, Джек от неожиданности вздрогнул – он все еще держал аппарат в руках. Прежде чем ответить, он быстро вышел из комнаты. Звонил Лу.
– Я связался с Лаймом, пересказал все, что услышал от тебя, и дал адрес. Он и несколько полицейских Ньютона скоро будут у вас. Лайм – отличный парень.
– Ты спросил его об оружии?
– Спросил. Должен сказать, что он не пришел в восторг от этой идеи, хотя я за тебя поручился.
– Это все? Он собирается дать мне оружие или нет? Аутопсия будет утром, и я тут же превращусь в мишень.
– Он сказал, что все устроит, но, в случае чего за все в ответе буду я.
– Что это означает?
– А то, что он даст тебе револьвер, но ты должен будешь крайне осторожно обращаться с этой чертовой игрушкой!
– Благодарю за ценный совет, папочка, – ответил Джек. – Я постараюсь перестрелять как можно меньше людей.
Джек вернулся в гостиную, где Крэг, Алексис и Рэндольф продолжали обсуждать завтрашнюю аутопсию. Все были за вскрытие, несмотря на временные ограничения. Главный аргумент Рэндольфа – открывалась возможность использовать полученные результаты для подачи апелляции, если таковая окажется необходимой. Кроме того, можно будет добиться отмены приговора, нового суда или в крайнем случае добиться уменьшения выплаты – ведь сама пациентка пренебрегала своим здоровьем.
Как только в беседе возникла пауза, Джек сообщил, что детектив Лайм Фланаган уже в пути.
– Мы хотим, чтобы ты провел аутопсию, если ты еще не раздумал, – сказала Алексис.
– Я это уже понял и проведу вскрытие, – ответил Джек и посмотрел на Крэга.
– Я не против, – сказал он. – Просто я в таком состоянии, что уже сам себе не доверяю.
– Что же, это вполне понятно, – заметил Джек, отметив про себя, что Крэг снова продемонстрировал способность к самоанализу.
Зазвенел звонок, и Алексис бросилась открывать дверь, заявив, что теперь это наверняка дедушка и бабушка. Но она ошиблась и на сей раз. На пороге стояли пять копов – двое в полицейской форме. Алексис пригласила их в дом и провела в гостиную.
– Я лейтенант Лайм Фланаган, – произнес басом здоровенный краснолицый ирландец. У него были светло-голубые глаза младенца, а широкий нос профессионального боксера украшали редкие веснушки. Он представил остальных: сержанта Грега Сколера, рядовых Шона О’Рурка и Дэвида Шапиро, а также криминалиста Дерека Уильямса.
Джек внимательно смотрел на Лайма. Джеку показалось, что они уже где-то встречались. Впрочем, это было маловероятно. Но затем его вдруг осенило.
– Не вас ли я видел сегодня утром в офисе судмедэксперта? – спросил Джек.
– Да, меня, – сразу ответил он и рассмеялся: – Теперь я вас вспомнил. Вы направлялись в прозекторскую.
Узнав, что произошло в доме Бауманов, криминалист и двое полицейских заторопились во двор, чтобы провести осмотр, пока дневной свет не погас окончательно. Оба детектива посвятили свое внимание детям, которые, оказавшись в центре внимания, весьма охотно отвечали на вопросы представителей власти.
Рэндольф спросил у Крэга, не может ли тот приступить к репетиции.
– Вы считаете, что это необходимо? – недовольно спросил Крэг, голова которого была занята совершенно другими мыслями.
– Думаю, что это абсолютно необходимо, – ответил Рэндольф. – Я хочу напомнить вам о вашем поведении в ходе предварительных показаний. Повторение этого перед присяжными равносильно нашей гибели. Нет сомнения в том, что адвокат истца сознательно представляет вас высокомерным, крайне невнимательным врачом, который, вместо того чтобы заботиться о тяжело больной пациентке, думает лишь об удовольствиях и любовнице. Мы должны сделать все для того, чтобы присяжные не приняли подобный образ. Репетиция – единственный способ предотвратить катастрофу. Вы превосходный доктор, но очень плохой свидетель.
Выслушав эти далеко не лестные слова, Крэг неохотно согласился на тренировку. Прервав на миг работу детективов, он сказал, что его можно будет найти в библиотеке.
Джек и Алексис, чтобы не мешать следователям, прошли в кухню.
– Я хочу еще раз сказать, насколько я сожалею о случившемся, – начал Джек. – У меня были добрые намерения, но я оказался помехой, а не помощником.
– Ни один из нас не мог предвидеть ничего подобного, – сказала Алексис, – и тебе не за что извиняться. Мне ты оказал огромную моральную поддержку. Так же как и Крэгу. С того времени как ты здесь появился, он стал совсем другим человеком. Если честно, то я до сих пор потрясена его исповедью во время ленча.
– Надеюсь, что на этом он не остановится. Как девочки? Как они отреагируют на все, что произошло с Крэгом?
– До конца я так и не поняла, – призналась Алексис. – Они очень общительные девочки, и мы очень близки. Между нами полное взаимопонимание. Крэгу не хватало времени для них, но они это понимали. И конечно, они за него переживают.
– Что ты собираешься с ними сделать?
– Отправить к бабушке и дедушке. Бабушку они просто обожают. Им придется спать в одной комнате. Это им не нравится, но, думаю, при сегодняшнем положении это пойдет им только на пользу.
– Ты едешь сними?
– Именно это мы и обсуждали перед твоим приходом. Я хочу поехать. Ведь их страхи оправданны. Говорить банальности, что все будет в порядке и бояться им нечего, – последнее дело. Они должны бояться. Это испытание их сильно травмировало. Я благодарю Бога за то, что они живы.
– И когда ты решишь – ехать или нет?
– Фактически я уже решила ехать. Но Крэг хочет, чтобы я осталась, и Трейси его поддержала. Но я думаю, что это лишь подростковая бравада. А если выбирать между интересами Крэга и благополучием детей, то дети всегда будут на первом месте.
– Ты не думаешь, что они нуждаются в профессиональной помощи? Может быть, им пойдут на пользу несколько сеансов психотерапии?
– Не думаю. Помощь понадобится, если их страхи останутся. Нужно будет понаблюдать за состоянием. Мои коллеги в случае необходимости помогут.
– Я вот что подумал, – сказал Джек. – Поскольку мое присутствие вызвало столько неприятностей, может быть, будет для всех лучше, если я переберусь в гостиницу?
– Ни в коем случае, – вздохнула Алексис. – И думать не смей! Ты останешься здесь.
– Ты уверена? Я не обижусь.
– Уверена. И давай прекратим дискуссию на эту тему.
В дверь снова позвонили.
– На сей раз это уж точно они, – решительно заявила Алексис и, оттолкнувшись от кухонной стойки, на которую опиралась, направилась к дверям.
Джек заглянул в гостиную, где находились копы и девочки. Беседа подходила к концу. Двое полицейских и криминалист, вернувшись со двора, возились с кусками ленты, которой были связаны дети.
Спустя несколько минут Алексис ввела в комнату старших Бауманов. Леонард оказался одутловатым, нездорового вида человеком с двухдневной щетиной, давно вышедшей из моды стрижкой «ежик» и солидным животом. Когда Джека знакомили со старшим Бауманом, он отметил еще одну его отличительную черту. Леонард был настолько немногословен, что превосходил даже лаконичных спартанцев. Когда Джек пожимал Леонарду руку, тот буркнул что-то невнятное.
Роза Бауман была полным антиподом своего супруга. Как только она появилась, девочки бросилась к ней, и она весело защебетала, с радостью обнимая внучек. Роза была невысокой полной крашеной блондинкой с ясными глазами и желтыми зубами.
Когда дети увели бабушку к дивану, Джек попытался завязать с Леонардом беседу. Он отметил, что девочки, судя по всему, обожают бабушку, на что дед ответил очередным невнятным звуком.
Пока полицейские осматривали дом, девочки веселились с бабушкой, Алексис деловито паковала вещи, а Крэг и Рэндольф уединились в библиотеке. Джек был вынужден развлекать Леонарда. После безуспешных попыток выжать из его уст хотя бы несколько слов, он сдался. Джек подошел к полицейским и, выяснив, что Лайм Фланаган пробудет здесь еще по крайней мере полчаса, собрал с пола свою одежду и обувь. Затем он поднялся наверх к Алексис и сказал, что хочет принять душ.
Стоя под струями воды, он переживал, что до сих пор не позвонил Лори. Закрыв кран и посмотрев в зеркало, Джек недовольно скривился. Он совсем забыл о льде, и его губа посинела и распухла. Лиловая левая сторона лица и распухшая губа делали его похожим на забулдыгу после пьяной драки. Джек хотел было приложить лед, но, поразмыслив, делать этого не стал – время было упущено, и ото льда было мало пользы. Он быстро оделся и достал мобильник.
Сигнал оказался очень слабым, и позвонить Лори он не смог. Он поднялся по лестнице и прошел в гостиную, где уже были Алексис, девочки и оба предка. Алексис не только успела упаковать вещи, но и отнесла их в машину. Девочки умоляли Розу поехать в одной машине с ними, но она сказала, что поедет с дедом. В этот момент Джек услышал первые произнесенные Леонардом слова.
– Пошли, Роза, – мрачно приказал он.
Роза покорно повиновалась и заспешила вслед за супругом.
– Я завтра тебя увижу? – спросила Алексис, подгоняя дочерей.
– Да. Но когда точно, не знаю, – ответил Джек. – Расписание моего дня пока неизвестно, поскольку зависит не от меня.
Алексис неожиданно развернулась и воскликнула:
– Боже! Я только что вспомнила, что в пятницу у тебя свадьба. А завтра – четверг. За всеми делами я совсем об этом забыла. Прости. Твоя будущая жена, наверное, меня ненавидит за то, что я тебя вытащила сюда и теперь держу в заложниках.
– Она знает меня достаточно хорошо, и ей есть на кого возложить вину.
– Выходит, что, закончив аутопсию, ты сразу летишь в Нью-Йорк?
– Да. Именно так я и намерен поступить.
У дверей гаража Алексис велела дочерям попрощаться с дядей. Каждая из них чмокнула Джека в щеку, и лишь Кристина шепнула Джеку на ухо, что очень сожалеет о гибели его дочерей. Сочувствие племянницы оказалось настолько неожиданным, что Джек с трудом удержал слезы. Алексис, обнимая брата, заметила его повлажневшие глаза. Но, не поняв причину волнения, она сказала:
– Эй! Мы чувствуем себя отлично. Дети, поверь мне, будут в полной безопасности.
Джек кивнул и, постаравшись придать голосу бодрости, сказал:
– Встретимся завтра. Надеюсь, что мне удастся найти нечто такое, что оправдает наши усилия.
– Я тоже на это надеюсь, – ответила Алексис. Она села в машину и подняла дверь гаража.
Она нажала на клаксон, помахала брату рукой, и семейный внедорожник скрылся в ночи.
Джек переставил свою машину и оглянулся. Пятеро полицейских вышли из дома, и Джек тут же выбрался из машины.
– Простите! – крикнул он и махнул рукой.
– Доктор Стэплтон, – откликнулся Лайм, – а мы вас искали.
– Вы закончили осмотр места преступления? – спросил Джек.
– На данный момент – да.
– Что-нибудь обнаружили?
– Ленту проверят в лаборатории. В ванной обнаружили волокна ткани. Кое-что мы нашли и вне дома. Все указывает на то, что работали профессионалы.
– А как с аутопсией? – поинтересовался детектив Сколер. – Она будет проведена?
– Если состоится эксгумация, то будет произведена и аутопсия. Я приступлю к вскрытию, как только получу тело.
– Очень странно, что попытка аутопсии вызвала такой эффект, – заметил детектив Сколер. – Вы надеетесь обнаружить что-то стоящее?
– Честно говоря, я не знаю, чего ожидать. Мы точно уверены лишь в том, что у пациентки был инфаркт. Это пробудило наше любопытство.
– Жуть! – сказал детектив Сколер. – Ради вашего спокойствия и спокойствия семейства Бауманов мы несколько дней будем держать дом под круглосуточным наблюдением.
– Не сомневаюсь, что Бауманы будут вам весьма благодарны, а мой сон станет крепче.
– Держите нас в курсе ваших исследований, – сказал детектив Сколер и, прежде чем пожать Джеку руку, вручил ему свою визитку.
– Не могли бы вы уделить мне еще несколько минут? – спросил Джек у Лайма.
– Безусловно, – ответил тот. – Я как раз собирался задать вам несколько вопросов.
Джек и Лайм попрощались с полицейскими. Чернильная тьма тут же поглотила их автомобили. Единственными светлыми пятнами в округе были окна дома Баумана и цепочка фонарей вдоль улицы. Сквозь кроны деревьев проглядывал узкий серп месяца.
– Может быть, устроимся в моем автомобиле? – спросил Лайм, когда они подошли к дешевому старому «форду».
– Честно говоря, я предпочел бы подышать, – ответил Джек.
Дневное тепло ушло, и температура воздуха стала весьма бодрящей.
Они прислонились к машине, и Джек рассказал Лайму о своей стычке с Тони Фазано, об угрозах и двух кулачных боях с Франко. Лайм, внимательно выслушав рассказ, сказал:
– Я знаком с Тони Фазано. Парень работает в нескольких направлениях, включая дела, связанные с уголовщиной. Я знаю его потому, что он выступал в уголовных процессах, защищая в суде мелких негодяев. Должен сказать, что он гораздо умнее, чем можно подумать, если судить по его внешнему виду.
– Да, я это уже заметил.
– Похоже на то, учитывая его угрозы в мой адрес. Но с другой стороны, это выглядит слишком примитивно для умного человека.
– У вас есть другие подозреваемые?
– Вообше-то нет, – ответил Джек, не решившись говорить о заговоре.
– Я проверю версию о Фазано, – сказал Лайм. – Его контора находится в Норт-Энде, и парень подпадает под нашу юрисдикцию. Но без наличия серьезных улик мы мало что сможем сделать. Учитывая также, что у нас мало времени.
– Понимаю, – ответил Джек. – Послушайте, я благодарен вам, что вы вмешались в это дело и потратили время, приехав сюда. Это моя вина. Я опасался, что Бауманы не сообщат полиции о нападении.
– Всегда готов оказать услугу своему старому приятелю Лу Солдано. У меня создалось впечатление, что вы крепко дружите.
Джек утвердительно кивнул, подавив улыбку. Он встретился с Лу в то время, когда они оба ухлестывали за Лори. Когда шансы Лу стали весьма расплывчаты, у него хватило благородства выступить адвокатом Джека, и это скрепило их дружбу. Лу тогда проявил свои лучшие качества.
– И это подводит нас к последней проблеме, – сказал Лайм, открыл машину и порылся в лежащей на переднем сиденье сумке. Когда он повернулся лицом к Джеку, в его руках был короткоствольный «смит-вессон» тридцать восьмого калибра.
– Будьте с ним поаккуратнее, хотя я сам частенько обращаюсь с пушкой грубовато.
Джек повертел револьвер в руках. Вороненая сталь оружия отразила свет, льющийся из окон дома.
– Используйте эту штуку, когда почувствуете стопроцентную необходимость стрелять, – сказал Лайм. – Но надеюсь, до этого дело не дойдет.
– Обещаю, что если дело дойдет до пальбы, то это будет вопрос жизни или смерти, – ответил Джек. – Но поскольку девочки уехали, револьвер мне не нужен. – С этими словами он протянул оружие Лайму.
Лайм придержал его руку.
– Оставьте у себя. Вы уже схлопотали по физиономии. Мне кажется, что у этого Франко не все шурупы на месте. Но только обязательно верните пушку. Когда вы уезжаете?
– Завтра, и это еще одна причина не брать оружие.
