Текст книги "Метка смерти"
Автор книги: Робин Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
– Я бы хотела поговорить с тобой о СВСВ.
Физиономия Сью скривилась в полном недоумении.
– А это что за хрень такая?
Лори рассмеялась:
– А это я сама только что придумала. Тебе знакома аббревиатура СВДС – синдром внезапной детской смерти?
– Ну разумеется!
– Ну вот, так я по аналогии придумала СВСВ – синдром внезапной смерти взрослых.
– Ну и?.. – по-прежнему недоумевала Сью. – Думаю, тебе лучше объяснить.
Лори придвинулась поближе к подруге.
– Я бы хотела подчеркнуть, что информация, которую ты сейчас услышишь, строго конфиденциальна. Забудь, что она исходила от меня. Своими соображениями о том, что здесь, в Центральной манхэттенской, произошло и что кто-то должен быть предупрежден, я поделилась с нашим замом. Но он, вспылив, сказал, что все это лишь пустые догадки и при отсутствии доказательств можно просто нанести вред репутации больницы. И все же я сейчас чувствую себя в роли исследователя, вынужденного работать в условиях двойной анонимности. И пусть я нарушаю условия договора, но раскрою результаты ради того, чтобы люди были спасены. – Лори рассмеялась. – Что – слишком напыщенно? У меня действительно нет конкретных доказательств, и я еще полностью не закончила работу над этими делами. У меня нет копий медицинских карт. Однако у меня есть твердое ощущение: тут что-то не так, и кто-то должен об этом узнать – лучше раньше, чем позже. А от присутствующей в медицине зависимости от политики просто хочется на стену лезть. Я просто ненавижу это в моей работе.
– Ну, ты меня заинтриговала! Давай выкладывай!
Понизив голос, Лори рассказала обо всем в хронологическом порядке – начиная с Макгиллина и заканчивая своим утренним случаем. Она рассказала о фибрилляции желудочков и том, что вскрытия ничего не показали. Вероятность того, что все четыре случая совпадение, равна предположению о том, что утром не взойдет солнце.
– И что ты хочешь этим сказать? – настороженно спросила Сью.
– Ну… – Лори несколько помедлила с ответом. Прекрасно зная Сью, она понимала, что сказанное ею могло показаться громом среди ясного неба. – Хоть я все еще допускаю, что ничтожная вероятность смерти существует в результате несчастного случая – например позднее осложнение от анестетика или какой-нибудь побочный эффект, – но сомнения очень сильны. И, говоря о крохотной вероятности, я имею в виду, что шансы действительно минимальны, поскольку результаты токсикологии до сих пор были отрицательными. Так или иначе, суть сводится к следующему: я подозреваю, что эти пациенты были убиты.
В течение нескольких минут обе не проронили ни слова. Лори хотела, чтобы полученная Сью информация немного уложилась у нее в голове. Она знала о ее сообразительности, но знала и о том, что Сью – патриотка Центральной манхэттенской, где прошла вся ее последипломная практика.
Сью откашлялась. Слова Лори явно произвели на нее сильное впечатление.
– Позволь, я хочу уточнить, правильно ли тебя поняла. Ты подозреваешь, что у нас тут ночами по палатам бродит лютый монстр?
– Примерно. По крайней мере это то, чего я опасаюсь. Прежде чем отбросить такую мысль, вспомни о нашумевших за последних два года случаях, когда психически ненормальные медицинские работники расправлялись со своими пациентами. Ведь ты помнишь об этом?
– Разумеется, помню, – ответила Сью, словно обижаясь на вопрос. Продолжая сидеть, она немного выпрямилась. – Но мы тут не в глухом лесу и не в сомнительной частной лечебнице. Это ведущий медицинский центр с соответствующими контролирующими инстанциями. И пациенты, о которых ты говоришь, не были прикованы к постели и не лежали на смертном одре.
Лори пожала плечами.
– С фактами не поспоришь: четыре необъяснимых смертельных исхода. И, насколько я помню, некоторые из тех медицинских учреждений, где произошли серийные убийства, тоже имели великолепную репутацию. Трагедия еще и в том, что эти преступления долго оставались нераскрытыми.
Сью глубоко вздохнула и посмотрела вокруг невидящим взглядом.
– Сью, я не жду от тебя лично каких-то радикальных действий, – попыталась объяснить Лори. – И я не собираюсь нападать на Центральную манхэттенскую – знаю, что это замечательный медицинский центр, и я не стремлюсь как-то очернить его. Я лишь надеюсь, что ты знаешь кого-нибудь, кому ты или я могли бы передать эту информацию, чтобы попытаться предотвратить подобные случаи. Я бы очень хотела рассказать этому человеку все то, что рассказала тебе, с условием, что нигде не будет фигурировать мое имя – по крайней мере до тех пор, пока это официально не связано с ОГСМЭ.
Сью расслабилась и безрадостно усмехнулась:
– Прости! Я воспринимаю любую критику в адрес больницы слишком близко к сердцу. Какая глупость!
– Так ты знаешь такого человека – может быть, кого-нибудь из лечебно-административной части? Или, например, заведующего анестезиологией? Может, с ним стоит поговорить?
– Нет, нет, нет! – выразительно повторила Сью. – У Роналда Хавермайера эго размером с тектоническую плиту, провоцирующую характерные вулканические извержения. Ему надо было быть хирургом. Нет, с ним тебе не стоит разговаривать. Он определенно примет это на свой счет и захочет отомстить источнику информации. Уж я-то знаю, несколько раз бывала с ним на больничных совещаниях.
– А ваш главный – как его?
– Чарлз Келли. Не лучше Хавермайера; пожалуй, даже хуже. Он же даже не медик, и для него это все – бизнес. Он ни черта не поймет и, не разобравшись, начнет искать козлов отпущения. Нет, тут нужен кто-нибудь потоньше. Возможно, кто-то из членов комиссии по исследованию причин заболеваемости и смертности.
– Почему ты так думаешь?
– Просто потому, что это их обязанность, и они собираются раз в неделю, чтобы отслеживать происходящее.
– И кто в нее входит?
– Я там была в течение шести месяцев. Из лечебной части туда входят люди по принципу ротации, а среди постоянных членов – начальник отдела по контролю качества, старший юрисконсульт, главврач, руководитель штата медсестер и руководитель штата врачей. Стой-ка!
Резко перегнувшись через стол, Сью так быстро схватила Лори за руку, что та чуть не подпрыгнула. Лори испуганно огляделась вокруг, словно ей угрожало неожиданное нападение.
– Заведующий медицинским персоналом! – радостно воскликнула Сью. Отпустив Лори, она взмахнула руками. – Как я о нем раньше не вспомнила?
– И что он собой представляет? – выдохнула Лори, приходя в себя от испуга.
Теперь Сью, в свою очередь, подалась вперед и, понизив голос, принялась рассказывать заговорщицким тоном:
– Ему далеко за сорок, холост и просто душка. Он проработал здесь всего три-четыре месяца. Все незамужние медсестры от него без ума. И я бы тоже оказалась в их числе, если бы не была давно и безнадежно замужем. Он высокий и худощавый, а улыбается так, что лед тает. Нос, правда, у него на двоих рос, но это не бросается в глаза. Самое главное, что у него просто космический интеллект и соответствующее обаяние.
Лори не могла сдержать усмешки.
– Тебя послушать, так он сплошное очарование, однако не совсем тот, кого я ищу. Мне нужен кто-нибудь влиятельный и вместе с тем сдержанный. Все очень просто.
– Я же тебе говорю: он заведует медперсоналом. Куда тебе еще влиятельнее? А что касается сдержанности, то он само ее воплощение. Из него клещами не вытянешь ни слова о себе. На рождественской вечеринке у меня четверть часа ушло только на то, чтобы просто узнать, что до прихода сюда он работал в организации «Врачи без границ» и объездил весь мир. И мне тут же пришлось прикусить язык, когда Глория Перкинс, старшая медсестра из операционной, влезла в наш разговор, чтобы пригласить его на танец.
– Сью, я думаю, ты слишком углубляешься в детали, которые мне нет необходимости знать. Мне не нужна его биография. Все, что я хочу знать, – это достаточно ли ты уверена в том, что он выслушает меня, предпримет какие-то шаги и не будет ссылаться на мое имя до тех пор, пока не последует официальных действий со стороны ОГСМЭ. Ну так что?
– Я же сказала тебе: он сама сдержанность. А еще думаю, что вы очень подходите друг другу, и взамен прошу, чтобы первенца назвали моим именем – шучу, конечно. А теперь давай-ка посмотрим, здесь ли он.
Отодвинув свой стул, Сью встала и осмотрелась.
Неожиданно догадавшись о романтических намерениях Сью, Лори стала дергать ее за белый халат:
– Уймись, Сью! Сейчас не время и не место, чтобы меня пристраивать.
– Помалкивай, девочка! – Сью отбивалась от Лори, продолжая поиск. – Ты же согласилась, чтобы я тебе кого-нибудь подыскала, а этот красавец подходит по всем параметрам. Да где же он, черт побери? Он всегда в окружении женщин, они липнут к нему как мухи. А, вот он где! Неудивительно, что я сразу его не увидела: он со свитой за дальним столом.
Не медля ни секунды и не обращая никакого внимания на сопротивление подруги, Сью отправилась по назначению. Лори оставалось только наблюдать, как та лавирует между многолюдными столиками. Остановившись возле одного из них, Сью обратила на себя внимание некоего светлого шатена, похлопав его по плечу. Когда тот встал, он оказался на голову выше Сью, и Лори предположила, что он был ростом примерно с Джека. С минуту Сью о чем-то с ним говорила, сопровождая свой рассказ энергичной жестикуляцией, и в завершение показала пальцем в сторону Лори. Почувствовав, что опять краснеет, Лори уставилась в свой поднос. В последний раз ей довелось испытать такой прилюдный позор еще в школе, и хотя тот эпизод закончился для нее вполне удачно, сейчас она не ощущала в себе такой уверенности.
Прошло еще несколько мучительных минут. Лори перевела взгляд на окно и пустой фонтан и поймала себя на желании сбежать. Однако в следующее мгновение ее уже окликнула Сью. Преодолевая растерянность, Лори обернулась и увидела перед собой весьма привлекательного и энергичного на вид мужчину с грубоватым улыбающимся лицом, стоявшего рядом с ее подругой. Он был похож на мореплавателя или на человека, проводившего долгое время на солнце. Он был в темно-синем костюме с белой рубашкой и ярким галстуком. Поверх костюма – белоснежный и накрахмаленный, как у Сью, халат. В сочетании все это производило впечатление культуры, изящества и элегантности, и он выгодно выделялся на фоне несколько неухоженного медперсонала. Что до его носа, то, на взгляд Лори, он прекрасно сочетался с его внешностью.
– Хочу познакомить тебя с доктором Роджером Руссо, – сказала Сью, слегка касаясь его плеча.
Выбираясь из-за стола, Лори пожала протянутую руку. Рука доктора Руссо оказалась теплой и крепкой. Посмотрев ему в глаза, она с удивлением обнаружила, что они светло-голубые. Промямлив традиционное «приятно познакомиться», Лори внутренне напряглась.
– Пожалуйста, зовите меня Роджер, – с теплотой в голосе сказал доктор.
– А вы меня – Лори. – Она пыталась держаться раскованно и обратила внимание на его действительно очень располагающую улыбку.
– Сью сказала, что вы бы хотели поделиться со мной некоторой конфиденциальной информацией.
– Да, верно, – подтвердила Лори. – Надеюсь, она вам также сказала, что информацию нельзя разглашать. Любая утечка ставит под угрозу мою дальнейшую работу. А у меня уже был печальный опыт.
– Даю вам слово. – Он окинул взглядом оживленный кафетерий. – Пожалуй, здесь не лучшее место для конфиденциальных бесед. Могу я пригласить вас в свой пусть и скромный, но все же личный кабинет? Там нам не придется перекрикивать шум, да и нас никто не подслушает.
– Это было бы замечательно, – ответила Лори. Она взглянула на Сью, которая ухитрилась одновременно и подмигнуть, и лукаво усмехнуться, и помахать на прощание рукой. Лори взялась за свой поднос, но Сью жестом остановила ее, сказав, что разберется здесь сама.
Лори последовала за Роджером, который начал пробираться к выходу из кафетерия. Миновав толпу, Роджер остановился и подождал Лори.
– Нам нужно на этаж выше. Я обычно поднимаюсь по лестнице, не возражаете?
– Нет, конечно, – ответила Лори, удивленная тем, что ему пришло в голову спрашивать о таких вещах.
– Сью рассказала, что вы работали во «Врачах без границ», – сказала Лори, поднимаясь по лестнице.
– Да, было такое. Почти двадцать лет.
– Впечатляет, – сказала Лори, наслышанная об этой организации, удостоенной Нобелевской премии. Краем глаза она заметила, что Роджер шагает через две ступеньки. – А как вы туда попали?
– Закончив в середине восьмидесятых интернатуру по специальности «инфекционные болезни», решил отправиться на поиски приключений. К тому же я был идеалистом, крайне левым либералом, и хотел изменить мир.
– Нашли приключения?
– Несомненно. Вместе с кое-какой практикой в области больничного руководства. И вместе с определенными разочарованиями. Порой в этом расшатанном мире не хватает даже самого элементарного. Однако меня лучше не заводить на эту тему.
– А где вы были размещены?
– Сначала в южном регионе Тихого океана, затем в Азии и в Африке. Я старался менять свое месторасположение.
Лори вспомнила поездку с Джеком в Западную Африку и попыталась представить, каково было бы там работать. Но прежде чем она успела об этом сказать, Роджер, поспешив вперед, открыл перед ней дверь лестничной площадки.
– И что же заставило вас покинуть эту организацию? – поинтересовалась Лори, когда они уже шли по оживленному коридору к административному крылу. Ее поразило, что многие сотрудники, здороваясь с ним, называли его по имени, несмотря на то что он работает здесь относительно недавно.
– Отчасти – разочарование в связи с невозможностью изменить мир, отчасти – потребность вернуться на родину, обзавестись домом и семьей. Я всегда видел себя семейным человеком, однако это вряд ли осуществилось бы где-нибудь в Чаде или, скажем, в Монголии.
– Романтично, – заметила Лори. – Значит, любовь заставила вас вернуться из африканских джунглей домой.
– Не совсем, – возразил Роджер, открывая перед ней дверь, за которой начиналось тихое, устланное ковром административно-офисное крыло этажа. – Здесь меня никто не ждал. Просто я, как перелетная птица, инстинктивно вернулся к местам гнездовий в надежде найти себе спутницу. – Рассмеявшись, он махнул рукой секретаршам, которые еще не ушли на обед.
– Так, значит, вы из Нью-Йорка, – сказала Лори.
– Точнее – из Куинса.
– А что вы окончили?
– Колумбийский университет, колледж терапии и хирургии, – ответил Роджер.
– Правда? Какое совпадение – я тоже! А в каком году?
– В восемьдесят первом.
– А я в восемьдесят шестом. А вы, случайно, не помните Джека Стэплтона – учился на вашем курсе?
– Помню. Он слыл одним из лучших баскетболистов в Бард-Холле[6]6
Жилой комплекс в университетском городке.
[Закрыть]. Вы с ним знакомы?
– Да, – коротко ответила Лори, не вдаваясь в подробности, и тут же ощутила неловкость от обмана – ну зачем она ни с того ни с сего упомянула его имя? – Он мой коллега по работе в ОГСМЭ.
Они вошли в кабинет Роджера, который, как он и говорил, был скромным. Комната располагалась во внутренней части административного крыла и, соответственно, не имела окон, зато все стены были увешаны фотографиями тех мест, где ему довелось побывать. На многих из них он был в компании либо местных знаменитостей, либо своих пациентов. Лори отметила, что Роджер на всех снимках улыбался, словно фотографии были сделаны во время каких-то праздничных событий. И это особенно бросалось в глаза, потому что лица других людей были маловыразительны.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал он, пододвигая к столу небольшой стул с прямой спинкой. Затем он закрыл дверь кабинета, сел за стол и, откинувшись назад, сложил руки на груди. – Ну так что же вы мне хотели рассказать?
Лори вновь подчеркнула необходимость сохранять ее имя в тайне, и Роджер заверил ее, что ей нечего бояться. С определенной осторожностью Лори рассказала ему ту же историю, что и Сью. Только на этот раз ока использовала определение «серийный убийца». Закончив свое повествование, сна положила перед ним листок с четырьмя именами.
За весь ее монолог Роджер не проронил ни слова – лишь неотрывно смотрел на нее со все возрастающим вниманием.
– Не могу поверить, что вы решились все это рассказать, – сказал он наконец. – И я вам безгранично благодарен за это.
– Совесть не давала мне покоя. Возможно, когда я получу копии медицинских карт или возникнут какие-нибудь сюрпризы из токсикологии, мне придется извиняться и брать свои слова назад. Что ж, в этом случае я буду чувствовать себя самым счастливым человеком. Но сейчас я уверена, что творится что-то неладное.
– А удивлен и так благодарен вам за доверие, потому что я по тем же самым причинам оказался здесь в роли назойливой мухи. Я поднимал вопрос об этих случаях на заседаниях комиссии по исследованию причин заболеваемости и смертности и всякий раз натыкался па возражения, упреки и даже негодование со стороны главврача. Правда, к тому времени я не располагал результатами аутопсии, поскольку мы их и не получали.
– Ни одно из этих дел официально еще не закрыто, – объяснила Лори.
– Как бы там ни было, – продолжал Роджер, – меня все это беспокоило уже с самого начала – со случая с Московицем. Однако главный врач наложил запрет даже на обсуждение этой темы, опасаясь утечки информации в прессу: ведь под вопрос могла быть поставлена эффективность реанимации. Во всех этих случаях дежурные бригады не добились и намека на сердцебиение.
– А какое-нибудь расследование было?
– Ничего. Вопреки всем моим настоятельным рекомендациям. Я и сам по мере возможности пытался этим заниматься, но у меня связаны руки. Проблема в том, что у нас низкие показатели уровня смертности – ниже двух и двух десятых процента. Руководство объяснило, что стоило бы обеспокоиться, если бы они поднялись до трех – стандартной тревожной отметки. И все остальные члены комиссии с ним согласны, и даже адвокат. У них нет и тени сомнения, что эти случаи трагические, но неизбежные. Иными словами – все в пределах статистических прогнозов. Но я в это не верю. На мой взгляд, они просто стараются спрятать головы в песок.
– А когда вы сами пытались этим заниматься, вам так ничего и не удалось выяснить?
– Нет. Пациенты были на разных этажах, ими занимался разный медперсонал, и у них были разные врачи. Но я пока не сдаюсь.
– Вот и отлично! – сказала Лори. – Рада, что вы держите это на контроле.
Она встала и в то же мгновение пожалела о своей поспешности, однако сесть снова казалось уже неловким. Она поняла, что ей нравится общаться с этим человеком, и от этого чувства ей стало не по себе.
– Что ж, благодарю, что выслушали, – добавила она, протягивая Роджеру руку и стараясь выглядеть уверенно. – Было приятно с вами познакомиться. Как уже сказала, я жду копии медицинских карт и заключение нашего лучшего токсиколога. И я сразу же сообщу вам о результатах.
– Буду весьма признателен, – сказал Роджер, отвечая на рукопожатие, однако не спеша убрать свою руку. – А можно теперь я задам вам несколько вопросов?
– Конечно, – ответила Лори.
– Вы не присядете вновь? – С этими словами он отпустил ее руку и жестом показал на тот же стул, с которого она только что поднялась. – Мне спокойнее, когда вы сидите, а то я буду волноваться, что вы неожиданно скроетесь за дверью.
Несколько озадаченная замечанием Роджера, Лори села.
– Должен вам признаться, что, так словоохотливо рассказывая о себе, я делал это не без тайного умысла. И теперь, если позволите, хотел бы сам задать вам несколько личных вопросов, поскольку Сью недвусмысленно намекнула на то, что вы не замужем и… свободны. Это полностью соответствует истине или только частично?
Лори почувствовала, как у нее повлажнели ладони. Была ли она свободна? У нее забилось сердце. Она не знала, что ответить.
Роджер, наклонив голову, попытался заглянуть ей в глаза.
– Извините, если я вас обидел своим вопросом.
Выпрямившись, Лори глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться:
– Вы меня не обидели. Я просто не ожидала подобных вопросов здесь, во время выполнения своей, так сказать, миссии камикадзе.
– Тогда все-таки хотелось бы услышать ответ, – не отступал Роджер.
Лори вновь улыбнулась: сейчас она казалась себе девочкой-подростком.
– Я не замужем и в принципе свободна.
– «В принципе» – интересная оговорка, однако я готов принять такой ответ: мы вращаемся в мире непростых человеческих взаимоотношений. А вы живете в центре?
Перед глазами Лори тут же возникла ее крохотная квартирка.
– Да, у меня квартира в центре, – сказала Лори и, чтобы хоть как-то усилить впечатление, добавила: – Неподалеку от Грамерси-парка.
– Неплохо.
– А вы?
– Я вернулся три месяца назад и еще не успел разобраться, где лучше поселиться. Пока на год снял квартиру в Верхнем Уэст-Сайде, точнее – на Семидесятой улице. И мне нравится. Там рядом спортивный клуб «Эл-Эй»[7]7
Имеется в виду сокращенное название Лос-Анджелеса (L. A.).
[Закрыть], музей и Линкольн-центр, да еще и парк у меня почти под окнами.
– Неплохо, – в свою очередь, сказала Лори. На протяжении последних нескольких лет они частенько бывали там с Джеком в ресторанах.
– Мой следующий вопрос такой: не хотели бы вы сегодня со мной поужинать?
Лори мысленно улыбнулась, вспомнив вдруг афоризм: «Поосторожнее с желаниями, ведь они могут и исполниться». За последние годы она начала понимать, насколько ценной для нее чертой являлась решительность, которая напрочь отсутствовала у Джека в личной жизни. Роджер, судя по всему, был его полной противоположностью. Даже такой короткой встречи хватило, чтобы она почувствовала, что он само воплощение этого слова.
– Не обязательно поздним вечером, – поспешил добавить он, видя ее замешательство. – Выберем любой ресторан неподалеку от вас.
– А как насчет уик-энда? – спросила Лори.
– Этот вариант можно оставить про запас в качестве бонуса, если вам понравится наш сегодняшний ужин, – вдохновился Роджер, расценивая вопрос Лори как положительный ответ. – И я все-таки хочу настоять на сегодняшнем вечере – конечно, при условии, что вы свободны. Должен честно признаться, что в этом городе мне пока еще не повезло встретить интересную, самодостаточную женщину и я нахожусь в активном поиске.
Польщенная настойчивостью Роджера – особенно по контрасту с нерешительностью Джека, – Лори решила, что у нее нет повода отказываться от приглашения. Раз она искала способ ухода от проблем, этот был наиболее оптимальным.
– Хорошо, – согласилась она. – Значит, у нас – свидание.
– Отлично! И где же? Или вы предпочитаете, чтобы я сам выбрал?
– Как насчет ресторана «Фиамма»? – предложила Лори. Она не хотела возвращаться в те места, где они бывали с Джеком, и не из боязни случайно его там встретить. – Я позвоню и зарезервирую столик на семь.
– Хорошо. Мне заехать за вами домой?
– Давайте встретимся в ресторане, – сказала Лори, невольно вспомнив взгляд воспаленных глаз миссис Энглер из-за приоткрытой двери. Ей как-то не хотелось, чтобы Роджер стал свидетелем этого зрелища. По крайней мере не на этой стадии их знакомства.
Уже минут через пятнадцать Лори легкой походкой выходила из Центральной манхэттенской больницы. Она была взволнована и удивлялась этому чувству, напоминавшему юношескую влюбленность. Такого эмоционального возбуждения она не испытывала с девятого класса школы. Она понимала, что этот восторг мог оказаться преждевременным и продлиться недолго, но ей было все равно. Ей хотелось окунуться в эту эйфорию настолько глубоко, насколько возможно. Она это заслужила.
Выйдя на тротуар, она взглянула на часы. Времени у нее было предостаточно, а университетская больница располагалась неподалеку, и, прежде чем вернуться в ОГСМЭ, она решила навестить мать.
