Текст книги "Метка смерти"
Автор книги: Робин Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
ГЛАВА 10
– Ну как? – поинтересовался Джек, отступив на шаг, чтобы полюбоваться на свою работу.
– Нормально, наверное, – ответил Лу.
Джек помог Лу облачиться в «скафандр» и подсоединил ему батарею. До Джека донеслось жужжание вентилятора, подающего воздух через фильтр.
– Ветерок чувствуется?
– Что-то чувствуется, – усмехнулся Лу. – Не понимаю, как вы ежедневно работаете во всех этих причиндалах. Мне и раза в месяц хватает, чтобы вымотаться.
– Ну, это не я придумал для пущего веселья, – ответил Джек, разбираясь со своей экипировкой. – Когда дежурю на вызовах по выходным, я тайком чаще пользуюсь маской и халатом. Однако стоит Келвину узнать, он мне устраивает разнос.
Надев в тамбуре перчатки, они прошли в секционный зал. Пять из восьми столов были заняты. На пятом столе лежал обнаженный труп Сьюзан Чэпмен. Винни расставлял сосуды для проб.
– Не забыл еще детектива Солдано, а, Винни?
– Как забыть! Приветствую, лейтенант, добро пожаловать.
– Благодарю, Винни, – ответил Лу, оставаясь метрах в двух от стола.
– С тобой все в порядке? – спросил Джек. Лу много раз наблюдал за аутопсией, и Джек особо не беспокоился, что тому вдруг станет плохо и он упадет в обморок, как это бывало с другими. Джек не понял, почему Лу остановился поодаль, хотя и обратил внимание на то, что маска детектива запотела, выдавая учащенное дыхание.
– В порядке, – пробурчал Лу. – Тяжеловато видеть человека, которого ты знал, вот так – распластанным на столе, чтобы его потом разделывали как рыбу.
– Ты же говорил, что не знал ее, – заметил Джек.
– Наверное, неправильно выразился. Конечно, хорошо не знал, но пару раз я встречал ее в доме у капитана О’Рурка.
– Ладно, давай перемещайся поближе – оттуда ты все равно ничего не увидишь.
Лу неуверенно шагнул вперед.
– Похоже, она была неравнодушна к пончикам, – отметил Джек, осматривая тело. – Какой у нее вес, Винни, дружище?
– Восемьдесят три.
Джек присвистнул, но из-за маски звук оказался сильно приглушенным.
– Многовато, я бы сказал – для метра шестидесяти роста.
– Метр шестьдесят два, – уточнил Винни, направляясь за шприцами к одному из шкафчиков.
– Виноват, – ответил Джек. – Ну что ж, Лу, поведай, что мы ищем. Ты меня так быстро сюда наладил, что я даже не успел ознакомиться с отчетом криминалистов. Где ее обнаружили?
– Она сидела в вертикальном положении на водительском месте своего внедорожника и словно дремала за рулем. Ее голова свисала на грудь. Поэтому никто сразу и не понял. Несколько человек видели ее, но подумали, что она спала.
– Какие еще подробности?
– Не много. Ей, очевидно, выстрелили справа в грудь.
– И ты предполагаешь, что это было ограбление?
– Выглядело как ограбление. Наличные деньги пропали, бумажник и кредитные карты валялись на полу, а одежда осталась нетронутой.
– В каком положении были ее руки?
– На спицах руля.
– Да? Странно.
– Что странного?
– Похоже, что ее так посадили специально.
Лу пожал плечами:
– Возможно. Если и так, то что это дает?
– Просто не очень вяжется с обыкновенным уличным грабежом. – Джек взял правую руку женщины. Большая часть ладони оказалась буквально испещрена крохотными вкраплениями. – Предполагаю, что ранение получено в результате попытки защититься.
Лу кивнул. Он по-прежнему находился примерно в шаге от стола.
Джек поднял правую руку пострадавшей. В области подмышки оказались два маленьких темно-красных кружка с прилипшими волокнами ткани. Поверхность кружков была похожа на высохший мясной фарш с жировыми точками желтого цвета.
Винни вернулся со шприцами и, положив их рядом с трупом, указал в сторону висевшего на стене просмотрового устройства:
– Забыл тебе сказать – я подготовил рентгеновские снимки. В груди – два куска металла. Соответствуют входным отверстиям.
– Какой ты молодец! – воскликнул Джек, подошел к просмотровому ящику и стал разглядывать снимки. Лу последовал за ним и заглянул ему через плечо. Две пули четко выделялись, словно два белых дефекта, на общем сером с оттенками фоне. – Я предполагаю, что одна находится в левом легком, а другая – в сердце.
– Что подтверждает наличие двух девятимиллиметровых гильз, найденных в автомобиле, – отметил Лу.
– Давай посмотрим, что у нас там еще, – сказал Джек, возвращаясь к столу, чтобы продолжить наружный осмотр. Он был очень внимателен, осматривая труп от макушки до самых кончиков пальцев ног. Джек обратил внимание Лу на точечную сетку вокруг входных отверстий.
– О чем это говорит? – спросил тот, встав поближе, чтобы можно было все видеть.
– Поскольку этот участок был закрыт одеждой, это говорит о том, что дуло пистолета находилось довольно близко – возможно, всего сантиметрах в тридцати, но не настолько близко, как к руке.
– Это важно?
– И ты меня спрашиваешь? Речь идет о том, что нападавший в момент выстрела скорее всего сидел в машине, а не находился снаружи.
– И что?
Джек пожал плечами:
– Если нападавший сидел в машине, возникает подозрение, что она его знала.
Лу кивнул:
– Важный момент.
Во время внутреннего осмотра Джек стоял справа от жертвы, а Винни – слева. Лу стоял у головы и наклонялся, чтобы посмотреть, если Джек обнаруживал что-то существенное.
Вскрытие не выявило ничего необычного, за исключением того, что обе пули попали в ребра. Поэтому, на взгляд Джека, и отсутствовали выходные отверстия. Одна пуля, пройдя насквозь дугу аорты, оказалась в левом легком. Другая, попав в сердце справа, оказалась в стенке левого желудочка. Джек извлек обе пули и с величайшей осторожностью, чтобы ничего не перепутать, положил их в приготовленные Винни соответствующие пакеты для вещественных доказательств.
– Боюсь, это все, что я могу тебе предоставить, – сказал Джек, протягивая Лу запечатанные пакеты. – Возможно, твои специалисты по баллистике смогут как-нибудь помочь.
– Надеюсь, – ответил Лу. – Мы не нашли отпечатков на месте преступления, даже на ручке пассажирской двери. Ничего не оказалось и на бумажнике – только отпечатки пальцев жертвы. Так что у нас абсолютный ноль. И дежурные из ночной смены не заметили никого подозрительного.
– Да, похоже, нелегко тебе будет с этим делом.
– Несомненно.
Оставив Винни на уборку, Джек и Лу пошли на склад освобождаться от «доспехов». Оттуда они проследовали в раздевалку, чтобы переодеться.
– Поскольку я врач, надеюсь, ты не обидишься на мое замечание о том, что ты обзаводишься брюшком, лейтенант.
Опустив глаза, Лу посмотрел на свой выпирающий живот.
– Грустно, да?
– Грустно и вредно для здоровья, – сказал Джек. – Не слишком ты заботишься о себе, судя по твоему лишнему весу. И курить не бросил.
– Что значит «не бросил»? – переспросил Лу обиженным тоном. – Сто раз уже бросал. В последний раз – всего дней десять назад.
– И надолго тебя хватило?
– Пока не стрельнул сигарету у своего напарника – примерно на час. – Он засмеялся. – Я знаю, что недостоин уважения. А все из-за того, что у меня никак не получается разобраться со всеми убийствами в этом благородном городе.
Натянув рубашку, он стал застегивать ее на своем объемистом животе.
– Если не изменишься, тебе же будет предъявлено обвинение в своей собственной смерти.
Стоя рядом с Джеком напротив зеркала, Лу ослабил петлю галстука. Перед этим он свой галстук не развязывал и сейчас просто подтянул его к шее, выпячивая подбородок.
– Перед приходом сюда я разговаривал с Лори.
– Неужели? – удивился Джек. Завязывая галстук, он на секунду замер и посмотрел в зеркало на Лу.
– Она расстроена из-за того, что у вас творится. У нее даже слезы были на глазах.
– Это довольно странно слышать, учитывая, что она сейчас пылко увлечена каким-то французом из Центральной манхэттенской.
– Француза зовут Роджер.
– Не важно. Важно совсем другое. Ее послушать, так он само совершенство.
– Ну, на этот счет ты можешь не беспокоиться. Я абсолютно уверен, что она далеко не без ума от него. Она даже сказала, что хотела бы поговорить с тобой, чтобы как-то все исправить.
– Ха-ха! – недоверчиво хмыкнул Джек, поправляя галстук.
Приписывая Лори то, чего она не говорила, и чувствуя от этого свою вину, Лу старался не смотреть Джеку в глаза. Он вынул из шкафчика пиджак и надел его. Свое лукавство он оправдывал исключительно дружескими побуждениями. Он пригладил коротко подстриженные волосы.
Джек следил за Лу, пока тот наконец на него не взглянул, и потом сказал:
– Мне с трудом верится, что она хочет со мной поговорить, чтобы что-то исправить. Я несколько раз хотел пригласить ее куда-нибудь вечером, чтобы все обсудить. И каждый раз она меня отшивала под предлогом, что идет то на концерт, то в музей, то на балет, то еще куда-нибудь. Она, оказывается, так серьезно занята, что даже не может предложить мне встретиться в какое-то другое время.
Рукой, как и Лу, Джек поспешными нервными движениями поправил стрижку в стиле Цезаря, убирая волосы со лба.
– Может, вам стоит еще попробовать, – предложил Лу, чувствуя, что надо действовать деликатно. – Я и ей сказал – вы же созданы друг для друга.
– Что ж, я подумаю, – уклончиво ответил Джек. – Пока мне что-то не очень хочется заниматься самоуничижением.
– А еще она говорила о своих подозрениях, вызванных серией непонятных смертей в Центральной манхэттенской. Это прозвучало так, будто она сама пытается убедить себя в том, что это убийства. Она говорила, что рассказывала тебе о них. Что ты думаешь по этому поводу? По ее словам, ты решил, что она спятила.
– Ну, это, конечно, несколько преувеличено. Я просто думаю, что она немного опережает события со своими выводами по поводу тех четырех случаев.
– Уже шести! Сегодня у нее было еще два.
– Серьезно?
– Так она мне сказала. Правда, она также призналась, что, возможно, ее версия серийного убийцы – результат поисков способа отвлечься от собственных переживаний.
– Она действительно так сказала? «Способ отвлечься» – именно эти слова она и употребила?
– Клянусь честью!
Джек удивленно покачал головой:
– Я бы сказал, это довольно разумное предположение, особенно учитывая нулевые результаты токсикологии. Я бы даже назвал это весьма трезвой самооценкой.
Мартовское солнце, совершая ежедневный обход, все еще находилось в южной части небосвода. Неожиданно его полуденные лучи, пронизав быстро перемещавшуюся пелену облаков, проникли в обращенные на юг окна кафетерия Центральной манхэттенской. Лори пришлось прикрыть глаза рукой от пронзительно яркого света. Сидевшая спиной к окну доктор Сьюзан Пассеро сразу превратилась в безликий силуэт на фоне этой вспышки.
Лори перевела взгляд на стоявший перед ней поднос. Она почти не притронулась к еде. Когда выбирала блюда, все казалось ей довольно аппетитным, однако, сев за стол, она вдруг поняла, что совершенно не хочет есть. Отсутствие аппетита было нехарактерно для Лори. И она отнесла это на счет волнения из-за предстоящей встречи с социальным работником и тех новостей, которые ей неминуемо придется услышать.
Когда Лори приехала в больницу, то первым делом направилась в офис к Роджеру, однако его по-прежнему не было на месте. Одна из секретарш сказала ей, что он беседует с главным. Лори отправилась на поиски Сью, которая тут же приняла ее приглашение вместе пообедать.
– Звонок социального работника лаборатории генетики еще не означает, что результат твоего анализа положительный, – заметила Сью.
– Перестань, Сью, – не согласилась Лори. – Я просто хотела, чтобы она сказала мне все по телефону.
– По правилам они ничего не должны говорить по телефону, – возразила Сью. – После принятия закона о конфиденциальности сведений о состоянии здоровья передача информации подобным путем не поощряется. Персонал лаборатории не может знать, с кем разговаривает по телефону. Они могут непреднамеренно сообщить сведения не тому лицу, что, собственно, и призван предотвратить новый закон.
– А почему бы им не отправить результат моего анализа тебе? – спросила Лори. – Ты официально являешься моим терапевтом.
– На момент взятия анализа я им еще не была. Однако в чем-то ты права – они обязаны ввести меня в курс дела. И в то же время ничего удивительного. Амбулаторное лечение в лаборатории генетики только-только начинается. Честно говоря, меня удивило, что они не потребовали от тебя прийти к одному из своих специально обученных социальных работников еще до того, как ты сдала анализ. Насколько я знаю, именно так они и собирались строить свою работу. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что, независимо от результата, уже сама по себе необходимость генетического анализа удручает.
«Уж кому, как не мне, об этом знать», – подумала Лори.
– Тебе еда не понравилась? – спросила Сью, наклонившись к ее подносу. – Ты даже не притронулась. Это я виновата?
Рассмеявшись, Лори махнула рукой и объяснила отсутствие аппетита тем, что творилось у нее в душе.
– Послушай, – начала Сью уже более серьезным тоном. – Если результат анализа окажется положительным, что, судя по всему, ты и предполагаешь, я хочу, чтобы ты пришла в клинику – я бы определила тебя на прием к одному из наших ведущих онкологов. Договорились?
– Договорились.
– Вот и хорошо! А ты определилась с гинекологом?
– Да. Все в порядке.
Лори взглянула на часы.
– Ух! Мне пора. Не хочу опаздывать. А то как бы твои коллеги не усмотрели в этом пренебрежение с моей стороны.
Женщины расстались в холле. Когда Лори стала подниматься по лестнице на второй этаж, ее опять что-то толкнуло в бок, заставив замедлить шаг. Она задумалась, почему именно лестница могла спровоцировать это назойливо напоминавшее о себе ощущение. Вот так же у нее кололо в боку от быстрого или долгого бега в детстве. Внезапно появившись, боль внезапно и исчезала. Сжав правую руку в кулак, она постучала чуть ниже спины, чтобы проверить, не была ли причина в почках или мочеточниках. Однако от этого действия неприятное ощущение не повторилось. Попробовав надавить на живот, она также не почувствовала ничего подозрительного. Она пожала плечами и пошла дальше.
В приемной лаборатории царило все то же умиротворение, что и в первый визит Лори. Из колонок все так же мягко лилась классическая музыка, и на стенах по-прежнему висели все те же репродукции импрессионистов. Другим оказался лишь настрой. Тогда над чувством тревоги доминировало любопытство. Сейчас же все было наоборот.
– Чем могу помочь? – обратилась к ней дежурная в розовой блузке.
– Меня зовут Лори Монтгомери, и у меня на час назначена встреча с мисс Диксон.
– Я сообщу ей, что вы пришли.
Лори присела и, взяв первый попавшийся журнал, стала машинально его листать. Взглянула на часы: ровно час. Уж не собиралась ли мисс Диксон усугубить ее смятение?
Время продолжало ползти. Лори бездумно листала журнал. Наряду с нараставшей тревогой она почувствовала еще и раздражение. Закрыв журнал, она положила его на столик, откинулась на спинку и закрыла глаза. Усилием воли она старалась успокоиться. Лори решила представить себя лежащей где-то на пляже под горячим солнцем. Если постараться, можно даже услышать шум волн.
– Мисс Монтгомери? – раздался чей-то голос.
Открыв глаза, Лори увидела улыбающуюся девушку раза в два моложе себя. Под белоснежным халатом был виден простенький белый свитер и бусы из одной нити жемчуга. В левой руке она держала дощечку с зажимом для бумаг. Она протянула ей правую руку:
– Я мисс Диксон.
Поднявшись, Лори ответила ей рукопожатием. Затем она проследовала за девушкой через боковую дверь по короткому коридору и далее – в маленькую комнату без окон, где, кроме кушетки и двух скромных кресел, стояли журнальный столик и картотечный шкафчик. В центре столика белела коробка с салфетками.
Мисс Диксон жестом предложила Лори сесть на диванчик. Потом, закрыв дверь, ока сама села в одно из кресел так, что коробка с салфетками оказалась прямо между ними. Диксон на секунду взглянула в свои бумаги и подняла глаза. Она показалась Лори довольно миловидной, скорее всего просто студенткой-практиканткой, а не дипломированным специалистом, и, видимо, факультативно изучавшей генетику. У нее были прямые, средней длины темные волосы, расчесанные на прямой пробор, из-за чего ей то и дело приходилось убирать их за уши. Ее помада и лак для ногтей были темно-красного цвета с коричневым оттенком.
– Благодарю, что вы сочли возможным так быстро откликнуться на мое приглашение, – сказала мисс Диксон. Ее голос звучал мягко и немного в нос. – И я вновь приношу извинения за то, что не туда положила вашу карточку.
Лори улыбнулась в ответ, однако внутри ее росло нетерпение.
– Я хотела немного рассказать вам о том, чем мы занимаемся здесь, в лаборатории генетической диагностики, – продолжала мисс Диксон. Она положила записи на колени, и Лори обратила внимание на маленькую татуировку в виде змеи на внутренней стороне ее ноги чуть выше лодыжки. – И я также хотела бы объяснить, почему с вами сейчас разговариваю я, а не кто-то из врачей. Тут все дело исключительно во времени: у меня его много, а у них – мало. Это означает, что я могу быть с вами столько, сколько вам понадобится, и ответить на все интересующие вас вопросы. А если я не смогу объяснить что-то, я тут же приглашу того, кто наверняка сможет.
Лори молча слушала ее и про себя внушала мисс Диксон, чтобы та заканчивала эту пустую болтовню и просто сообщила результаты анализа. Резко откинувшись назад, она скрестила руки на груди, убеждая себя в том, что нельзя винить гонца за дурные вести. Лори взглянула вдруг на коробку с салфетками и подумала, что, вполне возможно, эта Диксон предусмотрела ее эмоциональный взрыв. Зная себя, Лори не могла исключать и такой возможности.
– Итак… – Мисс Диксон вновь заглянула в свои записи, отчего Лори почувствовала себя словно на отрепетированной презентации. – Вам полезно будет кое-что узнать о генетике как науке и насколько велики изменения в этой области. Но вы можете прервать меня в любой момент, как только вам покажется что-то непонятным.
Лори нетерпеливо кивнула. Она невольно подумала, насколько в действительности ее собеседница разбиралась в том, о чем с такой легкостью говорила.
Диксон продолжала рассуждать о законах Менделя, сформулированных в девятнадцатом веке в результате проведенных в монастырском саду опытов на горохе. Лори с трудом сдерживалась, однако не прерывала собеседницу и не делала попыток напомнить ей, что она разговаривает с врачом, имевшим возможность узнать что-то о трудах Менделя из курса биологии.
Лори терпеливо молчала, пока женщина разглагольствовала о генах, наследуемых целыми поколениями.
В какой-то момент Лори даже умудрилась отключиться, полностью сосредоточившись на ее тиках – помимо того, что Диксон все время убирала волосы за уши, она еще и часто моргала.
Будто не замечая настроения пациентки и вновь сверившись со своими записями, мисс Диксон продолжила монолог спокойным, чуть гнусавым голосом. Внезапно Лори почувствовала, что больше не выдержит – ее терпению пришел конец. Она подняла правую руку, призывая Диксон замолчать. Заметив жест, та остановилась на полуслове и вопросительно посмотрела на Лори.
– При всем моем уважении, – начала Лори, стараясь совладать со своим голосом и казаться спокойной, – хочу вам напомнить об одной немаловажной детали, которую вы либо упустили, либо не знали о ней: я сама врач. Я весьма признательна вам за эту вводную часть, однако, как предполагаю, настоящей причиной моего прихода сюда стали результаты моего анализа. И я хочу знать, каковы они. Так что, пожалуйста, давайте перейдем непосредственно к этому.
Несколько смутившись, Диксон вновь заглянула в записи. Когда она подняла глаза, ее моргание стало еще заметнее.
– Я знала, что вы доктор, но, думала, в этой области не особенно сведущи…
– Ничего страшного. Так результат моего анализа положительный?
– Мы же еще не говорили о том, что из этого следует.
– Я знаю, что из этого следует, и все остальные интересующие меня вопросы задам своему онкологу.
– Я понимаю, – ответила мисс Диксон, опять бросив взгляд в свои записи, словно там можно было прочесть, как найти выход из создавшейся неловкой ситуации.
– Не хочу показаться вам грубой, – продолжала Лори, – однако мне просто надо знать.
– Да, конечно. – Оставаясь в кресле, Диксон выпрямилась и посмотрела Лори прямо в глаза. – У вас действительно положительный результат на маркер BRCA 1, что было подтверждено секвенированием гена. Сожалею.
Закусив нижнюю губу, Лори невидящим взглядом посмотрела в сторону. Хотя она и была готова услышать именно это, все равно чувствовала, что вот-вот разрыдается. Сна отчаянно крепилась, принципиально не желая воспользоваться салфетками из коробки.
– Понятно, – словно со стороны услышала Лери свой голос. Она также слышала, как Диксон начала что-то говорить в ответ, однако ее это уже не интересовало. Обычно Лора проявляла чуткость по отношению к чувствам других людей, но сейчас ей было все равно. Хотя она и отдавала себе отчет в том, что винила гонца.
Лори встала и, вымученно улыбнувшись, направилась к двери. Чувствуя, как повлажнели ее ладони, она не решилась попрощаться с девушкой рукопожатием. Она слышала, как та, последовав за ней, окликнула ее по имени, но даже не обернулась. Миновав приемную, она вышла в больничный коридор.
На первом этаже больницы, оказавшись в оживленной суете среди толпы, Лори почувствовала облегчение. Возле информационной стойки стояла скамейка, и Лори захотелось на минуту присесть. Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох. Ей надо было собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Она обещала Сью сразу же записаться на прием к онкологу, но сейчас ей нужно поговорить с более близким человеком. Она вспомнила о Роджере.
Административное крыло находилось рядом, и как только тяжелая дверь закрылась за Лори, она поняла, что тишина для нее теперь предпочтительнее шумной суеты приемного отделения больницы. Она ступала по ковру практически беззвучно. Стараясь не думать о часовом механизме генетической бомбы, таящейся в ее клетках, она прошла в ту часть здания, где располагался офис Роджера. Одна из секретарш узнала се.
– Доктор Руссо сейчас у себя, – сказала она, глядя поверх монитора.
Кивнув, Лори подошла к двери. Она была приоткрыта. Роджер сидел за рабочим столом. Лори постучала по косяку двери, и он поднял глаза. Как обычно, он был в свежей белоснежной рубашке. Золотистый шелковый галстук и тканью, и цветом выгодно контрастировал с его грубоватым, смуглым от загара лицом.
– Боже мой! – воскликнул он, вскакивая при появлении Лори. – Я всего лишь пару секунд назад оставил тебе сообщение. Надо же – какое совпадение!
Выйдя из-за стола, он закрыл дверь. Затем, повернувшись к Лори, приобнял за плечи и поцеловал в лоб, не придавая значения тому, что ее руки остались безвольно висеть, никак не отреагировав на его приветствие.
– Я так рад, что ты здесь. Мне нужно о многом с тобой поговорить.
Развернув два стула, он жестом пригласил Лори сесть и затем сел сам.
– Ты не можешь себе представить, что у меня было за утро, – выпалил Роджер. – Минувшей ночью умерли еще два послеоперационных пациента – точно так же, как и предыдущие четверо: оба были молоды и здоровы.
– Я знаю, – тихим голосом ответила Лори. – Я уже провела их вскрытие. Именно поэтому я тебе звонила.
– Ты что-нибудь обнаружила?
– Ничего, никакой патологии, – по-прежнему тихо произнесла Лори. – Все то же самое.
– Я так и знал! – воскликнул Роджер, сделав резкое движение кулаком, словно ударяя пустоту. Он встал и заходил взад-вперед по своему крошечному кабинету. – Сегодня утром я срочно созвал комиссию, несмотря на то что мы встречались всего два дня назад. Эти два случая я представил как свидетельство того, что минувшие пять недель оказались всего лишь затишьем. Я пытался доказать, что с этим надо что-то делать. Но в ответ услышал: «Не надо раскачивать лодку, а то пресса решит, что поднимается буря». У меня даже мелькнула мысль сделать анонимный звонок куда-нибудь в СМИ, но, разумеется, я не стану этого делать. После заседания комиссии я не поленился пойти в офис к главному, чтобы убедить его поменять точку зрения, но разозлил его настолько, что он обозвал мое рвение тупым ослиным упорством.
Лори никак не удавалось встретиться с ним взглядом. Сейчас ее мысли были заняты совсем другими проблемами, но прервать эмоциональный монолог Роджера у нее не хватало духу.
– Ко всему прочему, – продолжал Роджер, – сегодня утром в нашем парковочном гараже произошло еще и ограбление с убийством. У меня уже в связи со всеми этими событиями начинается комплекс: до моего прихода в больницу здесь ничего подобного не случалось.
Наконец остановившись, Роджер взглянул на Лори. Судя по выражению его лица, он ожидал встретить в ее глазах сочувствие, однако ее взгляд удивил его.
– Почему у тебя такое унылое лицо? – спросил он. Наклонившись, чтобы посмотреть на нее более внимательно, он тут же сел. – Прости. Я тут развоевался и совсем не обращал на тебя внимания, а ты чем-то расстроена. Что случилось?
Крепко закрыв глаза, Лори отвернулась. Неожиданное участие Роджера вновь взволновало ее, и слезы едва не хлынули по щекам. Она почувствовала на своем плече руку Роджера.
– Что такое, Лори? Что произошло?
Вместо ответа она лишь потрясла головой: боялась, что не выдержит и разрыдается. Она ненавидела себя за эмоциональность, которая ей вечно мешала. Выпрямившись, Лори медленно глубоко вздохнула:
– Извини.
– Тебе не за что извиняться. Это я забыл обо всем. Что же случилось?
Откашлявшись, Лори начала говорить. Как ни странно, она постепенно успокаивалась, словно ее профессиональная привычка брала свое. Она рассказала о своей матери, о ее недавней операции и о том, что у нее самой обнаружили мутировавший ген. Не упоминая о Джеке, она объяснила, как попала в Центральную манхэттенскую и как в тот день, когда они с Роджером познакомились, у нее взяли кровь. И как она узнала, о положительном результате анализа и что лабораторная ошибка абсолютно исключена. Лори даже усмехнулась в конце своего рассказа.
– Меня удивляет, что у тебя еще хватает сил шутить! – воскликнул Роджер.
– Мне стало легче, оттого что я с тобой поделилась.
– Я так сожалею по поводу всего этого, – сказал Роджер с искренним участием. – И что же ты теперь собираешься делать? Каким должен быть следующий шаг?
– Предполагается, что прямо отсюда я отправляюсь в клинику к Сью Пассеро. Она предлагала свою помощь. – С этими словами ока начала подниматься со стула.
– Подожди, – сказал Роджер. Протянув руку, он взял ее за плечо и усадил обратно. – Не спеши! Поскольку этот вопрос не задал социальный работник, то позволь мне спросить, как ты себя чувствуешь.
Лори внимательно посмотрела в самую глубину его темнокарих глаз. Она вдруг усомнилась, прозвучал ли этот вопрос из уст близкого друга или врача. Если – первое, то насколько он был искренен? Он знал, в какой момент сказать те или иные необходимые слова, но какова его мотивация? После известия о его браке и детях она уже ни в чем не была уверена.
– Похоже, мне пока не хватило времени разобраться в этом, – после некоторой паузы ответила Лори. Она решила, что разговор затягивается, а ей нужно подойти к Сью. Чем быстрее она встретится с онкологом, тем лучше для нее.
– Должно же быть что-то такое, чем ты могла бы со мной поделиться, – настаивал Роджер, по-прежнему поглаживая ее плечо. – Такие тревожные новости не могут не породить определенных страхов.
– Думаю, ты прав, – неохотно призналась Лори. – Самое страшное для меня – профилактические меры и их последствия. Например, мысль, что я не смогу стать матерью…
Лори замерла на полуслове. У нее заколотилось сердце и задрожали кончики пальцев. Она вдруг почувствовала такую дурноту, что ей даже пришлось схватиться за край своего стула, чтобы не упасть.
К счастью, приступ дурноты прошел так же быстро, как и начался. Она понимала: Роджер что-то говорит, но на несколько мгновений словно оглохла, потому что ее собственные слова отозвались в мозгу как звон тарелок в оркестре. Все то же старое изречение, что следует быть поосторожнее с желаниями, которые могут и исполниться, с необычайной отчетливостью вновь вспомнилось ей.
Лори резко встала, заставив тем самым подняться и Роджера, все еще державшего свою руку у нее на плече. Ей внезапно захотелось остаться одной.
– Лори! – окликнул ее Роджер. Обеими руками он потряс ее за плечи. – Что случилось? Ты недоговорила… Что ты хотела сказать?
– Прости, – ответила Лори неожиданно для себя спокойным голосом, освобождаясь от его рук. – Мне надо идти.
– Я не могу позволить тебе уйти в таком состоянии. Я же вижу, как ты подавлена!
– Нет, я не подавлена. По крайней мере пока еще нет. Мне надо идти, Роджер. Я потом позвоню тебе.
Лори повернулась, чтобы уйти, но Роджер схватил ее за руку.
– Я должен быть уверен, что ты себе не навредишь.
Понимая, что он имеет в виду, Лори покачала головой.
– Будь спокоен: я не собираюсь накладывать на себя руки. Мне просто нужно какое-то время побыть одной.
Она высвободила свою руку.
– Ты позвонишь мне?
– Да, позвоню, – ответила Лори, открывая дверь.
– Мы можем встретиться сегодня вечером?
Помедлив в дверях, Лори повернулась.
– Сегодня не получится, но я буду звонить.
Выйдя из кабинета Роджера, Лори обогнула стол секретарши и пошла по коридору, с трудом пересиливая желание побежать. Она чувствовала, что Роджер смотрит ей вслед, но не обернулась. Миновав дверь, отделявшую административное крыло от остальной больницы, она смешалась с толпой и почему-то успокоилась. Она вновь присела на скамейку возле стойки информации и задумалась.
