Текст книги "Метка смерти"
Автор книги: Робин Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)
– Я сделаю запрос до своего ухода, – сказала Дженис.
Лори встала.
– Очень тебе признательна. Надеюсь, ты не думаешь, что мой приход сюда вызван какими-то отрицательными впечатлениями о твоем отчете – все совсем наоборот: у тебя отличные отчеты.
Дженис зарделась.
– Что ж, спасибо. Я стараюсь. Я знаю, как важно иметь всю информацию, особенно когда возникают такие таинственные случаи, как эти четыре.
– Четыре? – изумленно переспросила Лори. – Что значит – «эти четыре»?
– Я помню, что за неделю до этого были еще два – тоже в Центральной манхэттенской, и, на мой взгляд, очень похожие.
– Похожие? Тоже первый день после операции? Как Макгиллин и Морган?
– Насколько мне известно – да. Я точно помню, что они были молоды и, как казалось, здоровы, и то, что у них произошла остановка сердца, явилось для всех большой и весьма неприятной неожиданностью. А еще я помню, что в обоих случаях это было обнаружено санитаркой во время очередного послеоперационного обхода – проверяли температуру и пульс. По крайней мерс с Дарлин Морган именно так все и обстояло. Это наталкивает на мысль, что их смерть явилась результатом серьезной медицинской проблемы. Я имею в виду – ничто ее не предвещало. Макгиллин хотя бы успел нажать на кнопку вызова дежурной. Тем не менее, как в его случае, так и в случае с Морган, попытки реанимации оказались абсолютно безуспешными: лишь прямая линия на мониторе.
– Эта информация может оказаться очень важной, – сказала Лори, довольная тем, что застала Дженис на месте.
– Я, так или иначе, собиралась отложить копии отчетов по расследованию, но пока просто руки не доходили, – добавила Дженис.
– Эти случаи тоже связаны с ортопедией?
– Точно не помню, но это нетрудно выяснить. Полагаю, скорее общая хирургия, чем ортопедия. Может, мне найти отчеты?
– Не беспокойся. Мне наверняка понадобятся карточки полностью. Ты помнишь, кто делал аутопсию?
– Я даже не знаю. Я не часто общаюсь с врачами, за исключением тебя и доктора Стэплтона.
– А ты не помнишь, какой была названа окончательная, официальная причина смерти? – спросила Лори.
– К сожалению, – сокрушенно призналась Дженис. – Я даже не знаю, насколько эти дела отработаны. Иногда я отслеживаю то, что меня интересует, но тут мне поначалу показалось все довольно обычным – неожиданная проблема с сердцем. Правда, слова «обычным» и «неожиданная» в данном случае противоречат друг другу, так что, возможно, слово «обычным» здесь не совсем уместно. Я лишь хочу сказать, что – как бы драматично это ни звучало – люди умирают в больницах, и довольно часто совсем не по той причине, по которой туда попадают. До сегодняшнего утра, когда я начала писать отчет по делу Морган и думала о том, что сказала санитарка, я даже и не вспоминала о них.
– И как их звали? – спросила Лори. Она была крайне взволнована. Лори еще раз убедилась, что ее коллеги из судмедэкспертизы, пренебрегавшие опытом и компетенцией криминалистов и работавших в морге санитаров, делали это в ущерб своей профессиональной деятельности.
– Соломон Московиц и Антонио Ногейра. Я выписала номера их карт, – сказала Дженис, протягивая Лори листочек.
Взяв бумажку, Лори взглянула на имена. Она еще не понимала,было ли это с ее стороны намеренной попыткой отыскать безошибочный способ ухода от своих личных проблем, но в том, что способ нашелся, она уже не сомневалась.
– Спасибо тебе, Дженис, – искренне произнесла Лори. – Я ценю твою работу. То, что ты увязала эти случаи, может оказаться очень важным.
В ОГСМЭ работали восемь судмедэкспертов, и подобные сведения могли оказаться затерянными. В полдень по четвергам устраивались регулярные конференции, где дела выносились на открытое обсуждение, однако там речь шла в основном либо о случаях, наиболее интересных с научной точки зрения, либо о каких-то действительно из ряда вон выходящих.
– Не за что, – ответила Дженис. – Мне приятно, когда я могу как-то помочь.
– Да еще как, – поддержала Лори. – Кстати, когда будешь запрашивать карту Морган, запроси заодно карты Московица и Ногейры.
– Конечно, – ответила Дженис, сделав пометку на листке и прилепив его с краю своего монитора.
Мысли вихрем кружились в голове Лори. Она выскочила из офиса криминалистов и поднялась на лифте на пятый этаж. Все связанное с BRCA 1 и даже Джек ушли куда-то на задний план. Она не могла оторвать глаз от той бумажки, что дала ей Дженис. Вместо одного загадочного случая вдруг, откуда ни возьмись, стало четыре. Вопрос был в том, насколько они действительно взаимосвязаны. И в этом-то как раз, на ее взгляд, и состояла работа судмедэксперта. Если данные случаи объединяло применение какого-либо препарата или процедуры и если ей удалось бы это определить, то ее вознаграждением, возможно, оказались бы многие спасенные жизни. И, разумеется, это позволило бы выявить, была ли смерть результатом несчастного случая или убийства. От этой мысли Лори кидало в дрожь.
Войдя к себе в кабинет, Лори быстро повесила за дверью пальто и села к компьютеру. Набрав входящие номера дел, она узнала, что оба еще находились в доработке. Несколько разочарованная, она решила выяснить имена работавших с ними врачей. Джордж Фонтуорт проводил вскрытие Антонио Ногейры, а Кевин Саутгейт – Соломона Московица. Вспомнив, что немногим раньше видела Саутгейта внизу, в отделении опознания, она взяла телефон и попробовала позвонить по внутреннему номеру, но после пяти гудков положила трубку.
Вернувшись к лифту, Лори спустилась на первый этаж и направилась в комнату опознания. Она надеялась, что еще может застать Кевина там, и ее надежды оправдались. Она терпеливо подождала, пока в его оживленной беседе с Арнолдом не наступит пауза. Эти двое без конца спорили о политике, при том что Кевин являлся убежденным либеральным демократом, а Арнолд – в такой же степени – консервативным республиканцем. Они работали вместе около двадцати лет и стали даже внешне похожи: оба полные, с пепельно-бледными лицами и небрежной манерой одеваться. Лори они напоминали героев старых голливудских фильмов.
– Ты не помнишь аутопсию некоего Соломона Московица примерно недели две назад? – спросила Лори у Кевина, извинившись за то, что прерывает их дискуссию.
Как обычно бывало, их спор с Арнолдом уже дошел до той стадии, когда они, казалось, могли надавать друг другу тумаков. Оба были раздосадованы тем, что ни у того, ни у другого не появлялось ни малейшего шанса переубедить собеседника в глубоко укоренившемся мнении.
Пошутив, что не припоминает даже то, чем он занимался накануне, Кевин, нахмурившись, задумался.
– Знаешь, кажется, я вспоминаю какого-то Московица, – ответил он. – Это, часом, не один из случаев в Центральной манхэттенской?
– По крайней мере мне так сказали.
– Тогда помню. У него произошла остановка сердца. И, если это тот, о ком я думаю, вскрытие ничего особенного не выявило. Я, кажется, еще не закрыл дело: похоже, нет результатов микроскопических исследований.
«Ну да, конечно», – подумала Лори. Даже в самые худшие в плане загруженности времена получение результатов исследований не занимало две недели. Однако ее это не удивило. Как Кевин, так и Арнолд отличались тем, что никогда не закрывали дела в срок.
– А ты не припомнишь, не перенес ли он незадолго до смерти операцию?
– Ну это уж слишком. Вот что: зайди-ка ты ко мне в кабинет, и я дам тебе почитать карту.
– Спасибо за предложение, – ответила Лори. В этот момент ее отвлекло появление Джорджа – войдя в офис, он уже снимал пальто. Лори направилась к нему.
Проработав в ОГСМЭ примерно столько же, сколько Кевин и Арнолд, Джордж не приобрел ни одной из черт, им присущих. Он выглядел намного современнее – всегда был в отглаженных брюках и свежей рубашке с ярким галстуком, в той или иной мере соответствуя моде и духу времени. К тому же он еще и казался значительно моложе за счет отсутствия избыточного веса. И хотя, как знала Лори, Джек был невысокого мнения о профессиональных подвигах Джорджа, ей самой всегда с ним работалось легко.
– Я слышала, твоя вчерашняя история с огнестрельным ранением получила неожиданную развязку, – сказала Лори.
– Да, вот уж наказание-то! – с готовностью отозвался Джордж. – Если Бингем еще раз предложит поработать со мной на пару, буду очень признателен, если меня кто-нибудь заменит.
Лори улыбнулась и еще немного поговорила на эту тему, прежде чем перейти к той, которая ее действительно интересовала, то есть не припомнит ли Джордж аутопсию Антонио Ногейры, проведенную им около двух недель назад.
– Дай-ка вспомнить, – задумался Джордж.
– Я лишь могу догадываться о каких-то подробностях, поскольку детали мне неизвестны, – сказала Лори. – Он был относительно молод, вероятно, за сутки до смерти ему была сделана операция в Центральной манхэттенской, и смерть скорее всего наступила в результате остановки сердца.
– Да, я помню это дело – настоящая загадка. Я ничего не обнаружил при вскрытии, и ни малейшей зацепки при микроскопических исследованиях. Карта лежит у меня на столе – жду результатов токсикологических анализов. И, если это ничего не даст, я буду вынужден написать «спонтанная фибрилляция желудочков» или «тяжелый сердечный приступ, происшедший неожиданно при отсутствии явной патологии». Разумеется, это означает, что возможная причина таинственным образом исчезла. Так или иначе, но произошла остановка сердца. Я имею в виду, у него не могло остановиться дыхание, так как не было цианоза. – Он пожал плечами в недоумении.
– То есть микроскопические исследования не выявили ничего в коронарных сосудах?
– Почти.
– И сама сердечная мышца оказалась в норме? То есть ничего такого, что могло бы вызвать аритмию со смертельным исходом? Какие-то намеки на воспаление?
– Ничего. Все было абсолютно в норме.
– Не возражаешь, если я сегодня попозже полистаю карточку? – спросила Лори.
– Нисколько. Ас чего такой интерес? Где ты узнала об этом деле?
– Я услышала от Дженис, – ответила Лори. – А интерес возник в связи с тем, что у меня вчера был удивительно похожий случай.
Лори почувствовала легкие угрызения совести из-за того, что умолчала о двух других делах, ко сочла эти угрызения недостаточными, чтобы сказать о них. Во-первых, все ее предположения о существовавшей между этими случаями взаимосвязи строились исключительно на догадках, а во-вторых, она не могла отказать себе в удовольствии почувствовать себя единоличной собственницей тех сведений, что в дальнейшем вполне могли стать фактами, указывающими на некую серийность.
Выйдя из отделения опознания, Лори спустилась этажом ниже и отправилась на поиски Марвина. Она нашла его в офисном помещении морга. Как она и предполагала, он уже успел переодеться в робу.
– Ну что, готов? Рок-н-ролл? – спросила Лори. Ей не терпелось приступить к работе.
– Поехали, сестренка! – в тон ей ответил Марвин, словно это было продолжение их предыдущего рабочего дня.
Прежде чем идти переодеваться, Лори дала ему номер Дарлин Морган. Она была взволнована. Впервые за всю свою карьеру судмедэксперта готовилась проводить аутопсию с надеждой ничего не обнаружить. Чем длиннее будет история с предполагаемой серийностью, тем вернее окажется найденный ею способ ухода отличных проблем и тем меньше у нее останется времени для переживаний по поводу собственных невзгод.
Выйдя из раздевалки, она зашла в складское помещение забрать из зарядного устройства батарею питания. Пятнадцатью минутами позже она, уже в «лунном скафандре» и перчатках, входила в «яму». Там проводилось лишь одно вскрытие. И она без труда узнала Джека и Винни – Винни был ниже и значительно мельче. Джек всматривался в видоискатель установленной на штатив камеры. Лори старалась не смотреть на лежащее на столе крохотное тельце. Она невольно моргнула, когда у камеры сработала вспышка.
– Это ты, Лори? – окликнул Джек. Выпрямившись, он обернулся на звук закрывшейся двери.
– Да, – отозвалась Лори. Не найдя глазами Марвина в секционном зале, она повернулась и посмотрела сквозь укрепленное проволокой стекло в двери, ведущей в коридор. Марвин был уже на подходе – тащил за собой каталку. Сзади ее подталкивал другой санитар, Мигель Санчес, что удивило и насторожило Лори. Весьма расторопный Марвин обычно уже дожидался ее на месте.
– Подойди сюда! – громко позвал Джек. – Хочу тебе кое-что показать. Потрясающий случай.
– Охотно верю, – откликнулась Лори. – Но, пожалуй, ты лучше расскажешь мне об этом потом. Ты же знаешь – в этом помещении я стараюсь держаться подальше от детей.
– Невероятно, но этот случай точно из серии вчерашних, – заявил Джек. – На девяносто процентов уверен – все поразятся, узнав причину и характер смерти. Просто хоть учебник пиши.
Подстегиваемая профессиональным любопытством, Лори, пересилив себя, подошла к Джеку. Она с трудом заставила себя взглянуть на тело ребенка. Как Рива и говорила, несчастная девочка была вся в синяках, ссадинах и ожогах. Лори невольно отшатнулась при виде жуткого зрелища и с трудом удержалась на ногах. Позади она услышала звук открывшейся двери и скрип колес старой каталки.
– Насколько тебя удивит то, что полная рентгеноскопия тела не показала ни единой трещины? Это не наводит тебя ни на какие мысли?
– Пока нет, – ответила Лори. Она попыталась посмотреть Джеку в лицо, однако это оказалось трудно сделать из-за отражавшихся на его пластиковой маске ламп верхнего света. Они не виделись и не разговаривали около суток, и теперь она ожидала от него других слов и действий, а не повторного исполнения глупой профессорской роли.
– А тебя не удивит тот факт, что вдобавок к упомянутым результатам рентгеноскопии еще и уздечка цела?
– Ну, зрелище от этого краше не становится, – ответила Лори. Пересилив себя, она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть кожные повреждения, особенно в том месте, где Джек сделал маленький надрез на одной из царапин. Там не было ни крови, ни отека. И тут она вдруг поняла, что имел в виду Джек, намекая, что предполагаемое надругательство не являлось причиной смерти. – Паразиты! – воскликнула она, выпрямляясь.
– Приз этой леди! – произнес Джек, имитируя карнавального зазывалу. – Как и следовало ожидать, доктор Монтгомери подтвердила мои предположения. Но, разумеется, Винни еще не убежден, поэтому у нас и остается ставка в размере пяти долларов на то, что мы обнаружим неспецифические признаки наступления смерти в результате асфиксии.
Лори кивнула. Вполне вероятно, что этот ребенок умер от «синдрома внезапной детской смерти», или СВДС. При этом при вскрытии обнаруживаются признаки асфиксии. Хотя поначалу она и решила, что все повреждения кожи возникли до наступления смерти, теперь Лори склонялась к тому, что скорее всего они появились уже после смерти и, возможно, их нанесли муравьи, тараканы, мыши или крысы. И если эта версия найдет подтверждение, то причиной смерти окажется несчастный случай, а не убийство. К сожалению, это не уменьшало самой трагедии – оборвалась жизнь, едва успевшая начаться, однако такое заключение влекло за собой совершенно иные последствия.
– Думаю, надо с этим пошевелиться, – сказал Джек, снимая камеру со штатива. – Ребенок стал жертвой нищеты, а не надругательства. Я должен вытащить ее родителей из тюрьмы – им и так досталось. Получается, повалили, да еще и потоптались.
Лори направилась к Марвину, который, подтащив каталку, пытался установить ее наравне со столом, делая вид, что не замечает явного разочарования Лори по поводу иронично-шутливого настроя Джека. Она невольно задумалась, не был ли случай, которым занимался Джек, очередным тайным знаком, напоминавшим ей, что многие вещи порой были не совсем такими, какими казались на первый взгляд.
– Какие-то проблемы? – поинтересовалась Лори у Марвина, пока они с напарником перекладывали тело на секционный стол. Марвин подложил под голову трупа деревянный брусок.
– Была маленькая загвоздка, – признался Марвин. – Майк Пассано, видимо, перепутал номер секции, где лежало тело. Но с помощью Мигеля мы быстро разобрались и все нашли. По этому делу нужно что-нибудь особенное?
– Нет. Думаю, тут все должно быть однозначно, – ответила Лори, сверяя входящий номер и имя. – Честно говоря, я рассчитываю, что этот случай окажется точной копией нашего первого вчерашнего. – И под недоуменным взглядом Марвина она приступила к наружному осмотру.
Профессиональный глаз Лори начал фиксировать все, что она видела: перед ней лежало тело белой женщины, от тридцати до сорока лет, брюнетки, пропорционально сложенной, на вид абсолютно здоровой, с некоторым намеком на лишний вес, с излишками жировой ткани в областях живота и бедер. Ее кожа приобрела характерный бледный цвет, но была чистой – за исключением нескольких безобидных родинок. Синюшного оттенка не наблюдалось. Видимых следов употребления наркотиков не обнаружено. Две свежеушитые раны, расположенные в области левой голени, никаких признаков воспаления или инфицированности. Венозный катетер с открытой пробкой шел вдоль левой руки из локтевой ямки без следов экстравазации крови или внутривенной жидкости. Изо рта торчала введенная в трахею интубационная трубка.
«Пока все по плану», – отметила Лори. Наружный осмотр дал то же, что и в случае Шона Макгиллина. Взяв поданный Марвином скальпель, она приступила к исследованию внутренних органов. Она действовала быстро и сосредоточенно, совершенно не замечая, как вокруг нее в секционном зале уже вовсю закипела работа.
Сорок пять минут спустя, обследовав вены ног, уходящие в брюшную полость, она выпрямилась. Лори не обнаружила ни одного сгустка крови. За исключением незначительных фибром матки и полипа в прямой кишке она не нашла никакой патологии и, разумеется, ничего такого, что могло бы объяснить кончину этой женщины. Точно так же как и в случае с Макгиллином, ей придется ждать результатов микроскопических и токсикологических исследований. Может быть, они помогут ей выявить причину смерти.
– Чисто, – подытожил Марвин. – Прямо как ты хотела.
– Весьма любопытно. – Лори чувствовала, что ее предположения подтверждались. Оглянувшись вокруг, она увидела, что секционный зал уже заполнен. Единственным свободным столом оказался тот, за которым работал Джек. Очевидно, он закончил и ушел, не потрудившись сказать ни слова. Но это Лори уже не удивило.
На некотором расстоянии она увидела, как ей показалось, миниатюрную фигурку Ривы. Когда Марвин вышел за каталкой, Лори отправилась проверить. Это была действительно Рива.
– Интересный случай? – поинтересовалась Лори.
Рива подняла голову.
– С профессиональной точки зрения – не особенно. Ее сбила машина на Парк-авеню. Это туристка со Среднего Запада; держала за руку мужа, когда ее сбили. Муж был всего на шаг впереди нее. Меня всегда удивляет, насколько беспечны пешеходы в городе с таким движением. А что у тебя?
– Очень интересно, – ответила Лори. – Почти никакой патологии.
Рива подозрительно покосилась на коллегу.
– Интересно, но никакой патологии? Что-то на тебя не похоже.
– Позже объясню. Для меня есть еще что-нибудь?
– Не сегодня, – ответила Рива. – Я подумала, тебе не повредит короткая передышка.
– Послушай, я в порядке! И мне не нужны никакие поблажки.
– Успокойся. Просто сегодня легкий день. А у тебя и так полно всего.
Лори кивнула:
– Спасибо, Рива.
– Увидимся наверху.
Лори вернулась к своему столу, и когда Марвин притащил каталку, поблагодарив его за помощь, сообщила, что пока работы нет. Закончив обычную уборку и чистку, она повесила свой «скафандр» на место и поставила батарею питания на подзарядку. Собираясь направиться в гистологию и токсикологию, она вдруг с удивлением увидела поджидавшего ее возле двери Джека.
– Могу я пригласить тебя на чашечку кофе? – поинтересовался он.
Посмотрев в глаза цвета кленового сиропа, Лори попыталась определить его настроение. Она была сыта его нарочитой беспечностью, которая, учитывая обстоятельства, начинала казаться ей оскорбительной. Однако на его лице уже не было той самодовольной ухмылки, с которой он днем появился в дверях ее кабинета. Он выглядел вполне серьезным, что более соответствовало тому, что между ними происходило, и она не могла это не оценить.
– Я бы хотел поговорить, – добавил Джек.
– С удовольствием выпила бы кофе, – кивнула Лори.
– Мы могли бы пойти в офис отделения опознания или в буфет, – предложил Джек. – Выбирай.
Буфет находился на втором этаже. Это было довольно шумное помещение со старым, застеленным линолеумом полом, голыми бетонными стенами и рядом торговых автоматов. В это утреннее время здесь обычно толпились сотрудники секретариата, охраны и другого персонала.
– Давай пойдем в офис, – ответила Лори. – Надеюсь, кроме нас, там никого не будет.
– Мне не хватало тебя вчера вечером, – сказал Джек, пока они ждали лифт.
«Боже мой!» – подумала Лори. Несмотря на все предостережения внутреннего голоса, она надеялась на серьезный разговор. Джек никогда так трогательно не признавался в своих чувствах. Подняв глаза, она посмотрела на него, чтобы убедиться в отсутствии иронии, но ей не удалось ничего понять, так как он задумчиво следил за индикатором этажей над дверью лифта. Цифры уныло и монотонно менялись в сторону уменьшения. Этот лифт использовался для разных грузовых целей и ползал как черепаха.
Наконец дверь открылась и они вошли в кабину.
– Мне тоже тебя не хватало, – призналась Лори. Поймав себя на том, что начинает сдаваться, она смутилась и отвела глаза в сторону, чтобы не встретиться с ним взглядом.
– На баскетбольной площадке игра у меня вчера совсем не клеилась, – признался Джек. – Вообще ничего не получалось.
– Сочувствую, – невольно произнесла Лори и тут же пожалела. Это прозвучало так, будто она извинялась.
– Как я и предполагал, результат исследования внутренних органов девочки указал на синдром внезапной детской смерти, – сказал Джек, меняя тему разговора. Было очевидно, что и он чувствовал себя несколько неловко.
– Правда?
– А что у тебя? – поинтересовался Джек. Лори заметила, что лифт уже пополз вверх. – Когда я наткнулся на Дженис, она заметила схожесть этих двух случаев, так что я намекнул Риве, что тебя, вероятно, это заинтересует.
– Так оно и есть. И ты был прав. Они просто до неприличия схожи.
– Что значит – «до неприличия»? – переспросил Джек.
– Я начинаю думать, что здесь как раз применима твоя мысль о том, что благодаря судебной медицине характер смерти нередко оказывается противоположным предполагаемому. Я подозреваю, что имею дело с преступлением, то есть случай Кромвел, только наоборот. Иными словами, я могла наткнуться на след серийного убийцы. И мне сразу вспоминаются печально известные факты убийств в медучреждениях, особенно те, недавние, в Нью-Джерси и Пенсильвании. – У Лори не было причин утаивать от Джека свои подозрения в отличие от Фонтуорта.
– Ничего себе! – воскликнул Джек. – Когда я говорил о сюрпризах, преподносимых судебной медициной, то никак не подразумевал твой случай.
– А я думала… – начала было Лори.
Джек покачал головой, и в этот момент двери лифта открылись на первом этаже.
– Вовсе нет. И должен сказать, ты, дорогая, забегаешь вперед, делая выводы об убийстве. Я исхожу только из фактов. Как тебе могло прийти такое в голову? – С этими словами он жестом пригласил Лори к выходу из лифта, пропуская вперед.
– Но ведь при вскрытии двух внезапно скончавшихся довольно молодых людей я не обнаружила патологии. Никакой!
– Проведенное тобой сегодняшнее вскрытие не выявило ни эмболии, ни нарушений сердечной деятельности?
– Абсолютно ничего – чисто! Лишь несколько фибром матки, и все. Как и в случае с Макгиллином, прошло менее суток после операции, сделанной под общим наркозом. Как и в случае с Макгиллином, ее состояние было стабильным, без каких-либо осложнений, и вдруг… бац! У нее происходит остановка сердца, и никакие попытки реанимации не помогают! – Разволновавшись от собственного рассказа, Лори щелкнула пальцами.
Они шли через диспетчерскую. Сгрудившись, секретарши о чем-то оживленно болтали. На некоторое время все телефоны вдруг замолчали. После сумасшествия утренних часов город словно замирал на короткую передышку.
– Два случая – еще не серия! – продолжал возражать Джек. Он был ошеломлен подозрениями Лори о существовании серийного убийцы.
– Похоже, речь идет о четырех, а не о двух, – задумчиво заметила Лори. – А это уже слишком много для совпадения.
Пока они наливали себе кофе из общей кофеварки, Лори рассказала о своих разговорах с Кевином и Джорджем. Продолжая беседу, они сели в те же самые коричневые виниловые кресла, в которых недавно сидели Кевин и Арнолд.
– Ну а токсикология? – не унимался Джек. – Если патологию не выявляет ни вскрытие, ни гистология, то ответ в любом случае – намудрили там что-то или нет – должна дать токсикология.
– Джордж сказал, что он до сих пор дожидается оттуда ответа. И мне тоже явно придется ждать. Как бы там ни было, мы совершенно определенно имеем дело с весьма странным стечением обстоятельств.
Подняв одновременно каждый свой кофе, они посмотрели друг на друга поверх краев чашек. Оба понимали, о чем думал каждый из них, находясь под впечатлением версии Лори о серийном убийце. На лице Лори была написана решимость, выражение лица Джека отражало его мысли о том, что Лори несколько перебирает со своими подозрениями.
– Если хочешь знать мое мнение, – наконец произнес Джек, – то я считаю, что ты дала волю своему воображению. Возможно, это происходит из-за наших с тобой отношений и ты ищешь способ забыться.
Лори почувствовала прилив раздражения. Этот его покровительственный тон, его правота… Она со вздохом отвела глаза в сторону.
– Так о чем ты хотел со мной поговорить? Уверена, что не о наших делах.
– Рива рассказала мне вчера о твоей матери. Я уже хотел вечером позвонить, чтобы узнать, как она, и выразить свое сочувствие, но потом решил, что будет уместнее поговорить с тобой сегодня.
– Спасибо за заботу. У нее все хорошо.
– Я рад, – сказал Джек. – Что, если я пошлю ей цветы?
– Как хочешь.
– Пожалуй, я так и сделаю, – решил Джек. Поколебавшись, он после короткой паузы нерешительно продолжил: – Не знаю, стоит ли мне поднимать эту тему…
«Вот и не поднимай», – подумала Лори. Она была раздосадована, что позволила пойти разговору не в ту сторону. Ей не хотелось обсуждать состояние матери.
– …но я уверен, ты слышала о факторе наследственности при раковых заболеваниях.
– Да, слышала. – Лори смотрела на Джека все с большим раздражением, не понимая, к чему он клонит.
– Не знаю, обследовалась ли твоя мать на предмет обнаружения мутаций гена BRCA 1, но результаты такого обследования имеют значение при лечении и, что еще более важно для тебя, при решении вопроса о профилактических мерах. Одним словом, думаю, тебе нужно пройти обследование. Не хочу тебя запугивать, но ты должна проявить благоразумие.
– У моей матери обнаружено наличие мутации BRCA, – призналась Лори. Ее гнев несколько поутих, когда она поняла, что он волновался о ее здоровье, а не просто выражал сочувствие по поводу матери. Однако чувство разочарованности осталось.
– Тем более тебе надо пройти обследование, – настаивал Джек. – Ты думала об этом?
– Я думала над этим, – ответила Лори, – но я не убеждена, что результат будет иметь большое значение – он может лишь добавить тревог. Я не готова пойти на удаление груди или яичников.
– Ну, это не единственные существующие профилактические меры, – сказал Джек. – Прошлым вечером я залез в Интернет, и теперь многое обо всем этом знаю.
Лори чуть не улыбнулась. Похоже, вчера они с Джеком побывали на одних и тех же сайтах.
– Например – более частые маммограммы, – продолжал Джек. – Можно подумать и об использовании тамоксифена. Но это уже потом. В любом случае прежде всего – здравый смысл. Я лишь хочу сказать, что, раз есть доступная информация на эту тему, следует ею воспользоваться. Иными словами, мне бы не хотелось, чтобы ты этим пренебрегала. Нет, даже не так: я прошу тебя сделать это… ради меня.
Говоря это, Джек, к удивлению Лори, неожиданно подался вперед и крепко взял ее за руки, выдавая тем самым свое искреннее беспокойство.
– Ты действительно так этого хочешь? – пораженная больше всего словами «ради меня», переспросила Лори.
– Да! Конечно! – воскликнул Джек. – Ты просто регулярно будешь проходить диспансеризацию. Это уже станет большим достижением. Пожалуйста, Лори!
– Я даже не знаю… Наверное, нужно начать с анализа крови?
– Да, просто сдать кровь. Ты ведь закреплена за каким-то определенным терапевтом в Центральной манхэттенской, куда мы все теперь обязаны обращаться?
– Пока нет, – призналась Лори. – Но я могу позвонить своей старой университетской приятельнице, Сью Пассеро. Она работает в терапии. Я уверена, что она может все устроить.
– Отлично! – воскликнул Джек и довольно потер руки. – Позвонить тебе, чтобы ты не забыла?
Лори рассмеялась:
– Я не забуду.
– Прямо сегодня.
– Господи, ну хорошо, хорошо – сегодня.
– Спасибо, – сказал Джек. Он наконец отпустил ее руку. – Теперь, когда мы с этим разобрались, хочу спросить тебя еще об одном: не можем ли мы прийти к какому-нибудь компромиссу по поводу твоего возвращения?
От неожиданности Лори на какую-то секунду растерялась: она уже решила, что Джек не собирался поднимать эту тему.
– Я уже тебе говорил, – продолжал он, – что вчера скучал по тебе. Я даже в баскетбол отвратительно играл. Вся моя тщательная мысленная подготовка к твоему отсутствию оказалась ни к черту, стоило мне наткнуться на твои колготки.
– Какие колготки? – удивилась Лори, несколько насторожившись. Она намеренно старалась не смеяться, когда Джек вновь вернулся к своей иронической манере разговора. Она не видела ничего смешного в том, что его спортивные успехи зависят от ее возвращения к нему.
– Те, что ты оставила в ванной. Не беспокойся, они аккуратненько водворены в комод.
– А о каком компромиссе идет речь? – подозрительно поинтересовалась Лори.
Джек поерзал в кресле. Он явно чувствовал себя неуютно, когда речь заходила об их взаимоотношениях. Лори выжидала, предоставляя ему необходимое время, чтобы собраться с мыслями. В конце концов он, смущенно пожав плечами, протянул ей руку, словно соглашаясь на перемирие.
– Давай договоримся, что мы будем постоянно обсуждать все эти наши проблемы.
Сердце Лори заныло.
– Это не компромисс, Джек, – произнесла она упавшим голосом. – Мы оба прекрасно понимаем, о чем речь. И одни разговоры ничего не решат. Но суть ведь в том, Джек, что компромисс был неотъемлемой частью наших с тобой отношений с самого начала. Мне известны твои мысли и сомнения, и я старалась относиться к ним с пониманием, что, собственно, и заставляло меня все это время терпеть то, что меня не особо устраивало. На самом деле все очень просто. Думаю, мы любим друг друга, но сейчас оказались на распутье. Мне нужна семья, и мне нужна определенность. И, говоря твоим языком, «сейчас мяч на твоей половине поля». Решение за тобой. И дальнейшие разговоры излишни. Я не собираюсь больше ни в чем тебя убеждать, к чему, как правило, и сводились все наши прежние беседы. И последнее: я ушла не потому, что вдруг вспылила, – это зрело уже давно.
