Текст книги "Метка смерти"
Автор книги: Робин Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
ГЛАВА 22
Кофеин все еще действовал, и Джек курсировал от стойки к дверям, то и дело поглядывая на мокнущий под дождем бетонный пандус для кресел-каталок. Время шло, и он уже хотел оставить эту затею с памятками, вернуться в ОГСМЭ, забрать все материалы и поспешить назад в Центральную манхэттенскую. Было полтретьего ночи, и он отсутствовал там уже около полутора часов.
– Доктор Стэплтон! Доктор Стэплтон!
Джек увидел машущего ему из-за стойки Сальвадора. Рядом с ним стояла девушка, похожая на подростка, с прямыми светло-каштановыми волосами до плеч, расчесанными на прямой пробор и убранными за большие, словно специально предназначенными для этой цели уши. У нее были огромные глаза и маленький вздернутый носик.
– Это доктор Ширли Мэйранд, – сказал Сальвадор, представляя Джеку ординатора-кардиолога.
На мгновение Джек даже застыл, очарованный ее юностью. Впервые в жизни он ощутил себя старым. Несмотря на то что ему шел пятый десяток, он, играя в баскетбол с парнями в два раза моложе его, забывал о своем возрасте. Чтобы стать дежурным кардиологом, эта девушка должна была закончить какое-то высшее медицинское учебное заведение и несколько лет проработать здесь.
– Чем могу помочь? – поинтересовалась Ширли. Даже ее голос показался Джеку подростковым.
Представившись, Джек вытащил страницу медицинской карты Собжик, положил ее на стойку и развернул полотно электрокардиограммы.
– Не буду вам мешать, – сказал Сальвадор и удалился.
– Я понимаю, что этого маловато, – начал Джек, – но все же: можете сказать что-то по этому поводу?
– Слишком маленький отрывок, – посетовала Ширли, склонившись, чтобы повнимательнее разглядеть ЭКГ.
– Да, но это все, чем мы располагаем, – сказал Джек, наблюдая, как прядь ее волос медленно сползла ей на лоб.
– А вам известны какие-нибудь детали?
– Если бы… Абсолютно никаких. Знаю только, что это скорее всего сделали во время безуспешной попытки реанимации.
– Вполне возможно, – ответила Ширли.
Кардиолог подняла голову. В ее взгляде Джек увидел невинную удивленность.
– Даже не знаю, что сказать, – произнесла Ширли. – Чтобы о чем-то с уверенностью судить, мне надо видеть более полную картину.
– Я так и думал, – сказал Джек. – Однако этого человека, к сожалению, уже нет в живых – я говорил вам, что это было сделано во время неудачной попытки реанимации. Так что, даже если вы и ошибетесь, пациенту это уже никак не навредит. Просто скажите свое мнение. Предположим, вам необходимо дать хоть какой-то ответ.
Вновь взглянув на кардиограмму, Ширли начала говорить о расширении интервалов, о желудочковом комплексе и… Джек чуть не заскрипел зубами: эта юная миниатюрная дама невольно заставляла его чувствовать себя старым и глупым.
– А не могли бы вы, – осторожно попросил он, – изложить мне свои соображения более доступным языком? Например, просто высказать свое мнение, не говоря о том, как вы к нему пришли.
– Я могла бы кое-что сказать вам, – ответила Ширли, посмотрев на Джека. – Но у меня появилась другая идея.
– И какая же?
– Здесь сейчас случайно оказался один из лечащих кардиологов, доктор Генри Ву. Его вызвали, чтобы он сделал ангиограмму. Почему бы нам не показать это ему?
Джек обрадовался. Он не рассчитывал, что в такое время вдруг появится возможность проконсультироваться с практикующим кардиологом.
– Пройдите в отделение, – предложила Ширли, перегибаясь через стойку, чтобы показать Джеку, куда идти. – Я вас там встречу и провожу к нему.
Двери лифта раскрылись, и санитар, кряхтя, выкатил кровать в вестибюль шестого этажа. Поскольку между краем остановившегося лифта и полом образовался небольшой порожек, кровать немного подпрыгнула, и Лори поморщилась от боли. Действие обезболивающих препаратов явно заканчивалось.
Лори уже смирилась с мыслью, что вряд ли сможет что-то изменить, пока не доберется до телефона. Она поинтересовалась у санитара, где ее вещи – там оставался сотовый, но тот ответил, что не имеет понятия.
По короткому коридору он повез ее к медсестринскому посту, похожему в полумраке спящей больницы на яркий маяк. Матовые светильники приглушенного ночного освещения были расположены на стенах на высоте чуть больше полуметра от пола.
Зафиксировав колеса кровати, санитар подошел к стойке, из-за которой виднелись две женские головы: одна – со стрижкой, другая – с хвостиком. Женщины подняли глаза, когда санитар плюхнул перед ними медицинскую карту Лори.
– У вас новый пациент, подруги, – сказал он.
Лори увидела, как медсестра со стрижкой, взяв в руки карту, прочла на обложке ее имя и тут же встала.
– Так-так, мисс Монтгомери. Должна вам сказать, мы уже начали гадать, куда это вы подевались.
Медсестры вышли из-за стойки.
Лори наблюдала, как они с обеих сторон подошли к ее кровати. Та, что со стрижкой, была довольно смуглой, с миндалевидными глазами и тонким орлиным носом. Кожа другой выглядела светлее, но широкое лицо говорило об азиатском происхождении. Низко расположенные ночные светильники не позволяли хорошо разглядеть их, высвечивая лишь абрис и оставляя большую часть лица в тени. Испуганной Лори они казались зловещими.
– Мне нужен телефон, – сказала Лори, переводя взгляд с одной на другую и не понимая, кто из них старшая.
– Джаз, я отвезу ее в палату и займусь устройством, – предложила медсестра азиатского типа, не обращая внимания на просьбу Лори.
– Очень мило с твоей стороны, Элизабет, – ответила Джаз. – Но я, пожалуй, позабочусь о мисс Монтгомери лично.
– Сама? – явно недоумевая, переспросила Элизабет.
– Извините! – уже с раздражением окликнула их Лори. – Мне нужен телефон!
– Ну что ж, пожалуйста, – обращаясь к своей напарнице, сказала Элизабет и вернулась к медсестринскому посту.
Кинув медицинскую карту Лори на кровать, Джаз зашла сзади и стала ее толкать.
– Простите! – Лори слегка приподняла голову, чтобы видеть Джаз. – Мне очень важно позвонить. – Она поморщилась от толчка, когда колеса кровати освободились от тормозов, затем вновь, когда кровать, дернувшись, покатилась по длинному темному коридору.
– Я уже слышала, что вы сказали, и не стоило это повторять, – наконец ответила Джаз. Ее голос вибрировал от усилий, прилагаемых ею, чтобы толкать кровать. – Пожалуй, мне стоит вам напомнить, что сейчас полтретьего ночи.
– Я знаю, сколько сейчас времени, – огрызнулась Лори. – Мне нужно позвонить своему врачу. Я должна была лежать не здесь, а в ПНП до ее утреннего обхода.
– Мне очень неприятно вам об этом сообщать, – ответила Джаз. – Но ваш врач, как и все другие врачи, сейчас крепко спит. И вряд ли захочет слышать о каких-то проблемах с вашим перемещением в другую палату.
– Немедленно остановите кровать! – потребовала Лори. – Я не буду лежать в этой палате.
– Неужели? – с издевкой воскликнула Джаз, не замедляя шаг.
Она продолжала толкать кровать гораздо быстрее, чем это удавалось санитару, стремясь поскорее довезти Лори до палаты. Придя в больницу минувшим вечером, она никак не могла найти Лори. Поначалу она решила, что мистер Боб, видимо, ошибся. Но оказалось, что имя Лори просто не сразу внесли в больничную компьютерную систему. Джаз поняла это, просмотрев журнал поступивших пациентов в «неотложке», когда пришла туда за ампулами с калием.
– Я требую, чтобы вы остановились! – громко возмутилась Лори, когда Джаз проигнорировала ее. Лори вновь пришлось прижать руку к верхней части живота, чтобы унять боль.
– Вижу, вы из трудных пациентов, – усмехнувшись, заметила Джаз. На самом деле она так не считала. Благодаря тому, что отделение акушерства и гинекологии оказалось переполненным, «санкция» Лори могла стать одной из самых легких. Лори находилась на ее этаже, Джаз исполняла обязанности старшей медсестры, и все казалось проще простого.
Возле палаты Джаз лихо развернула Лори на сто восемьдесят градусов, чтобы направить кровать изголовьем вперед. Ступив за порог, Джаз щелкнула выключателем, и обе женщины сощурились от вспыхнувшего верхнего света. Она умело подкатила пациентку к стоявшей в палате кровати, которая была значительно шире занимаемой Лори.
Лори посмотрела на медсестру, которая вела себя совершенно непостижимым образом, и чуть не обмерла, увидев бейджик с ее именем: Джазмин Ракоши. Несмотря на последствия наркоза, Лори тут же вспомнила, что это имя значилось в списках Роджера. Джазмин Ракоши была среди тех, кто перешел из больницы Святого Франциска в Центральную манхэттенскую!
– В чем дело? – поинтересовалась Джаз, опуская бортик кровати. Она заметила минутное оцепенение пациентки. – Что-то не так?
Не дожидаясь ответа, Джаз схватила одеяло за край и резко откинула его, обнажая Лори и тем самым приводя ее в еще большее замешательство. На ней была лишь больничная сорочка, в нижней части живота возвышалась пухлая повязка с дренажной трубкой и пластиковым приспособлением. В дренажной трубке виднелась струйка крови.
– Ну вот, – бесстрастным тоном заявила Джаз. – Перебирайтесь-ка сюда, и мы позаботимся, чтобы вам было хорошо и уютно. – Затем, подойдя к изголовью, она перевесила бутылочку капельницы на прикроватный штатив.
Лори не пошевелилась. Ее паника, возникшая из-за перевода в другое отделение, усилилась, когда она увидела полное имя Джаз. Страх буквально парализовал ее. Она ясно понимала, что Джаз могла быть тем самым убийцей.
– Давай, сестренка, – настаивала Джаз. Вновь подойдя к Лори сбоку, она посмотрела на нее в упор. – Надо переложить свой зад на кровать.
Лори тоже посмотрела на нее, стараясь придать своему взгляду как можно больше дерзости. Это было единственное, что она, беспомощная, могла противопоставить этой грубиянке.
– Не хотите подчиняться – я позову Элизабет, и мы, так или иначе, переложим вас. Я не собираюсь долго уговаривать.
– Я хочу поговорить со старшей медсестрой! – воскликнула Лори.
– Неужели? – рассмеялась Джаз. – Она уже перед вами. Я и есть старшая. По крайней мере исполняю обязанности старшей, что в принципе одно и то же.
Лори охватывало все большее отчаяние. Она чувствовала, что попала в какую-то коварную паутину, в которой все больше и больше запутывалась.
– И что вам тут так не нравится? – Голос Джаз выдавал явную досаду. – Посмотрите, какая удобная кровать. Ее легко можно привести в любое положение, какое вам только заблагорассудится. И телевизор у вас есть, и кувшин для воды – воды в нем, правда, нет, поскольку вам после операции нельзя. А вот и кнопка, чтобы вы могли вызвать нас – ваших слуг… Тут все удобства, просто как дома. Чего еще надо?
Невольно окидывая взглядом все, о чем говорила Джаз, Лори пыталась собраться с мыслями. На ночном столике стоял телефон! Она удивилась, как до сих пор не обратила на него внимания. Даже санитар упоминал о нем. Это было ее спасение. Стиснув зубы, Лори приподнялась на локтях и начала постепенно перемещаться на кровать, преодолевая дюйм за дюймом.
– Ну вот и хорошо, – отметила Джаз. – Вижу, что вы уже перестали упрямиться. Я рада, что нам обеим будет проще.
Как только Лори оказалась в кровати, Джаз перенесла отсасывающее устройство для дренажа. Расправив сложенное в ногах одеяло, она укрыла им Лори по грудь, затем проверила ее давление и пульс. Лори внимательно наблюдала за ней, но Джаз избегала ее взгляда.
– Ну вот, – сказала Джаз, взглянув наконец на Лори. – Теперь, похоже, все в порядке, кроме вашего пульса: он несколько учащённый. Я отойду к стойке и посмотрю, что вам прописано. Наверняка вам понадобится какое-то обезболивающее. Вам сейчас что-нибудь нужно или все нормально?
Лори удивлялась полному отсутствию обычного человеческого тепла в ее голосе и поведении. В общем-то не было ничего такого, на что Лори могла бы пожаловаться. Однако во всем ощущалась тревожная безучастность, усиливавшая ее смятение. Эта Джазмин Ракоши была явно странной.
– Вы что, язык проглотили? – с кривой усмешкой спросила Джаз, разводя руками. – Меня это устраивает. Не хотите говорить – не надо. Честно говоря, мне так даже проще. Передумаете – нажмете на кнопку вызова. Но учтите: когда созреете, я могу оказаться у кого-то другого, более общительного.
Напоследок улыбнувшись – как показалось Лори, нагло и безразлично, – Джаз вышла из палаты.
Осторожно, стараясь делать как можно меньше движении, Лори через бортик кровати дотянулась до телефона. Однако это заставило мышцы ее живота напрячься и вызвать резкую боль. Стиснув зубы, она перетащила телефон с прикроватного столика на кровать. Поставив его рядом с собой, она, преодолевая слабость, пыталась вспомнить номер сотового телефона Джека. Через несколько мгновений номер всплыл в ее памяти. Она схватила трубку и поднесла к уху.
Ее сердце замерло. В трубке была тишина! В надежде услышать знакомый звук она отчаянно нажимала на кнопки, но телефон молчал. В полном отчаянии она нажала на кнопку вызова медсестры.
Показать кардиограмму Собжик одному из штатных врачей больницы казалось хорошей идеей, однако Джек не учел, что врач мог быть занят. Когда они с Ширли прошли в отделение больницы, выяснилось, что доктор Генри Ву проводил зондирование. И Джеку пришлось снова вышагивать по коридору, то и дело поглядывая на часы. Ширли терпеливо ждала. Если она и отметила возбужденное состояние Джека, то виду старалась не подавать.
Было уже почти три часа, когда Генри вышел к ним, снимая перчатки и маску. Он оказался мужчиной азиатского типа – кругленьким, с гладкой кожей, с темными, коротко стриженными волосами. Когда Ширли представила их друг другу, он ответил Джеку энергичным рукопожатием. Ширли коротко описала проблему, и Джек протянул ему страницу из медицинской карты Собжик с фрагментом кардиограммы.
– Так-так, – произнес Генри, с улыбкой кивая. – Очень любопытно. Это все, что у вас есть?
– К сожалению, да, – ответил Джек. Он вкратце рассказал о неудавшейся попытке реанимации. И объяснил, почему любая догадка могла бы оказаться полезной.
– При таком малом количестве информации рискованно что-то домысливать, – заметил Генри, изучая фрагмент. Подняв голову, он взглянул на Ширли. – Может, выскажете нам ваши соображения, доктор Мэйранд?
Ширли вновь пересказала то, что уже говорила Джеку. Генри, слушая ее, одобрительно кивал. Потом поинтересовался, что она думает о причинах, которые могли бы спровоцировать подобную картину.
– Похоже, дело в проводящей системе, – начала Ширли, и далее вновь последовали научные термины.
Джек опять стиснул зубы. Он почувствовал, что у него вот-вот начнется истерика. Короткий монолог Ширли напоминал отрывок какой-то малопонятной лекции из его университетской программы. Потеряв терпение, Джек уже хотел заявить об этом, но Генри опередил его.
– Я думаю, доктора Стэплтона больше интересует, какой препарат мог бы вызвать картину, отраженную на этом отрывке ЭКГ. Я правильно понимаю, доктор Стэплтон?
Джек энергично закивал.
Несколько сбитая с толку, Ширли почувствовала себя неловко.
– Я считаю, что подобную картину мог бы вызвать целый ряд препаратов, включая медикаменты, способные в определенных дозах вызвать аритмию. Но, как мне кажется, это спровоцировано внезапным дисбалансом электролитов – я имею в виду калий и кальций. Пожалуй, это все, что я могу сказать.
Джек взял у Генри кардиограмму. В принципе ничего нового он не услышал, но ее слова о внезапном дисбалансе электролитов навели его на неожиданную мысль. Ни ему, ни всем остальным не приходило в голову, что причиной мог оказаться калий, потому что по результатам исследований в лаборатории уровень его содержания у всех жертв соответствовал норме. Сейчас Джек понимал, что лаборатория сообщала о нормальном уровне содержания калия после смерти. В этот момент уровень резко повышается, так как запасы калия в теле человека после остановки системы жизнедеятельности сразу же начинают выделяться. Таким образом, повышение уровня содержания калия, например, в результате инъекции, сделанной перед смертью, может остаться незамеченным. Джек содрогнулся – тот, кто убивает пациентов, нашел весьма хитроумный способ это делать.
– Если у вас вдруг появятся еще какие-нибудь фрагменты ЭКГ, дайте нам знать, – предложил Генри. – Возможно, нам удастся воссоздать более полную картину.
– Да, вот еще что, – сказал Джек, обратив внимание на две памятки, прикрепленные к обратной стороне страницы. – Кто-нибудь из вас знает, что это за анализ? – С этими словами он протянул Генри одну из них. Взглянув на нее, Генри покачал головой и переглянулся с Ширли, которая тоже ничего не понимала.
– Нет, не имею представления, – ответил Генри, возвращая Джеку листок. – Но, кажется, я знаю, кто мог бы нам помочь: Дэвид Хэнкок, дежурный по лаборатории. Это здесь, прямо по коридору. Я не так давно обращался к нему за помощью. И, кстати, я не знаю, что такое MASNP, но мне известно, что такое MEF2A, – сказал Генри, обратив внимание на вторую памятку.
– Правда? – удивился Джек.
– Это ген, – пояснил Генри. – Он производит протеин, отвечающий за внутреннее состояние коронарных артерий.
– Любопытно, – сказал Джек, недоумевая, какое это могло иметь отношение к «серии» и имело ли вообще. – А что означает «положительный»?
– А вот тут есть небольшой подвох, – ответил Генри. – Если обратиться к литературе, то там это говорит о наличии маркера мутировавшей формы этого гена. В этом случае у его носителя есть риск заболевания коронарных артерий. Как, например, у моего сегодняшнего пациента. У него положительный результат на наличие маркера, и у него острый инфаркт миокарда, несмотря на то что мы старались этого избежать, следя за уровнем холестерина.
– Уверен, что это полезная информация, – сказал Джек. Он узнает у Лори про это сокращение и в случае необходимости расскажет ей, что ему удалось выяснить.
Поблагодарив Генри и Ширли, Джек стремительно направился к дверям лаборатории в надежде застать Дэвида Хэнкока на месте. Войдя в лабораторию, он взглянул на часы, и его тревога усилилась. Было двадцать три минуты четвертого.
Лори вновь нажала на кнопку вызова медсестры. Но после ухода Джаз никто не отвечал на ее вызовы, и она все сильнее ощущала свою беззащитность. Ей казалось, что эта Ракоши намеренно игнорировала ее, на что она, собственно, и намекнула перед уходом. Лори взглянула на свою руку, лежавшую на кнопке вызова. Рука дрожала.
Помимо тревоги, усилилась еще и боль в области шва, наиболее отчетливо проявившаяся после перемещения на кровать и попытки дотянуться до телефона. Поначалу она чувствовала ее лишь во время движений, но теперь она стала постоянной. Ей нужен был какой-нибудь обезболивающий препарат, но в то же время она боялась его неизбежного усыпляющего действия. Ей необходимо было поддерживать ясность ума на тот случай, если ей вдруг придется защищаться до возвращения Джека.
Как раз в тот момент, когда Лори решила проверить, сможет ли встать, в палату кто-то стремительно вошел. Это оказалась не Джаз и не Элизабет, а какая-то другая женщина, еще более смуглая, чем Джаз. Ее прямые длинные черные волосы были убраны назад и поддерживались заколкой. Она принесла с собой большой лоток, разделенный на многочисленные секции с пробирками, шприцами, ватой и другими вещами.
– Лори Монтгомери? – спросила она, глядя в свой формуляр.
– Да, – ответила Лори.
– Я должна взять у вас кровь на свертываемость.
Поставив лоток у кровати, женщина выбрала соответствующие пробирки и, помахивая кровоостанавливающим жгутом, подошла к Лори.
– Мне нужен телефон, – сказала Лори, глядя на то, как женщина взяла ее руку и в поисках подходящей вены похлопала по локтевой ямке. – У того, что стоит на моем столике, нет сигнала.
– С телефоном я помочь вам не смогу, – высоким голосом нараспев ответила женщина. – Я всего лишь медсестра из лаборатории. – Отыскав вену, она затянула жгут.
Лори уже было собралась описать ей свое затруднительное положение, когда вдруг обратила внимание на плашку: Кейтлин Чодри. Это имя – так же как и Ракоши – было довольно запоминающимся. И оно тоже фигурировало в списках Роджера. Как и Ракоши, она могла оказаться серийным убийцей.
Лори так резко отдернула свою руку, что Кейтлин от неожиданности отшатнулась. Однако самообладание быстро вернулось к ней.
– Успокойтесь! – поспешно сказала она. – Я просто возьму кровь.
– Я не хочу, чтобы у меня брали кровь, – заявила Лори, и ее решительность отразилась в ее голосе. Она чувствовала, что выглядела ненормальной, но у нее были на это причины. Ей казалось, что со всех сторон подбирались серийные убийцы.
– Анализы делаются по указанию вашего врача, – начала объяснять Кейтлин. – Они для вашего же блага. Это секундное дело. Обещаю, вы почти не почувствуете.
– Я не буду сдавать никаких анализов крови, – твердо сказала Лори. – И нет никакого смысла меня убеждать. Извините.
– Хорошо. Как хотите, – ответила Кейтлин, поднимая руки. – Но мне придется предупредить об этом медсестер.
– Пожалуйста, – сказала Лори. – А заодно скажите, чтобы одна из них немедленно подошла сюда.
Стремясь всем своим видом выразить недовольство, Кейтлин с досадой швырнула пробирки в лоток и вышла из палаты.
Вокруг Лори вновь воцарилась гнетущая тишина погруженной в сон больницы. Лори стала опасаться за свой рассудок. Эти имена действительно значились в списках Роджера, или это ее воспаленное воображение? Ей хотелось, чтобы Джек поскорее вернулся и забрал ее отсюда куда угодно.
Стараясь по возможности избегать боли, Лори начала осторожно сдвигаться к спинке кровати. Она хотела перебраться через бортик и попробовать встать. Лори успела проделать лишь половину пути, когда в палату влетела Джаз.
– А ну-ка остановитесь, девушка, – скомандовала Джаз. – Куда это вы собрались?
Лори посмотрела на нее в упор с нескрываемым пренебрежением:
– Мне нужно найти медсестер, которые будут реагировать на мои вызовы.
– Позвольте вам кое-что напомнить, дорогуша, – ответила Джаз. – Вы не единственная пациентка в отделении и, пожалуй, не самая тяжелая. И если бы вы потрудились хоть на минуту задуматься, то поняли бы, что нам приходится заниматься пациентами в порядке некоторой очередности. Так что вам нужно – какие-нибудь обезболивающие?
– Мне нужен телефон, – сказала Лори. – Тот, что на столике, не работает.
– Ремонтом телефонов занимается дневная смена отдела связи. А я работаю в ночной смене медсестрой. И у меня нет времени этим заниматься.
– Где мои вещи? – решительным тоном спросила Лори.
– Должно быть, все еще в операционном отделении.
– Я хочу, чтобы их немедленно принесли сюда.
– Должна вам сказать, у вас слишком много требований, – усмехнулась Джаз. – Послушайте, милая! У операционного отделения сегодня полно работы, а значит, ее будет много и у нас. Когда появится время, они разберутся с вашими вещами. А сейчас, извините, у меня другие пациенты.
– Подождите! – крикнула Лори, пока Джаз не успела скрыться за дверью. – Я хочу, чтобы вы убрали эту капельницу, – сказала она, когда Джаз, повернувшись, посмотрела на нее.
– Извините, никак не могу, – ответила Джаз. Подойдя к Лори сбоку, она просунула руку ей под мышку и неожиданным рывком вернула Лори в прежнее положение на кровати, подтащив ее назад к подушке. Лори поразилась силе Джаз. – У вас был шок, когда вас привезли в больницу, – продолжала Джаз, – и вам необходима капельница, чтобы это не повторилось. Вам нужен раствор и, возможно, понадобится кровь.
– Можно поставить другую капельницу, – настаивала Лори. – Я хочу, чтобы эту убрали. Если вы не уберете ее, я уберу ее сама.
Джаз пристально посмотрела на Лори:
– А вы вздорная дама. Позвольте вам заметить, что вам трудно будет это сделать. Это называется «периферийно-центральная линия». У нее длинный катетер, и он вшит под этим маленьким бандажом. Так что вам удастся выдрать его только вместе с кожей.
– Я хочу позвонить своему врачу, – настаивала Лори. – В противном случае я вытащу этот катетер, чего бы это мне ни стоило, встану с кровати и уйду отсюда.
На лице Джаз вновь появилась наглая усмешка.
– Нет, серьезно, вы просто невыносимы! Я прочла в вашей карте, что вы минувшим вечером просто истекали кровью. А теперь, несколько часов спустя, вы уже направо и налево раздаете приказы. Вот что я вам скажу: я позвоню врачу и передам все, что вы сейчас тут говорили. Устраивает?
– Лучше я сама с ней поговорю.
– Возможно, но проблема в том, что ваш телефон еще не починили. Так что я позвоню и опишу всю ситуацию, включая то, что вы отказались сдать кровь на анализ. А потом вернусь. Ну так как?
– Хоть что-то для начала, – заметила Лори.
Когда Джаз вышла из палаты, Лори уронила голову на подушку. Ее кровать была приподнята градусов на тридцать. В висках стучало, а боль стала еще сильнее. Кроме того, она беспокоилась, что немного надорвала шов. Почувствовав, что ее паника уже достигла апогея, она сделала глубокий вдох и выдохнула, стараясь хоть чуть-чуть расслабиться. Она даже закрыла глаза. Если бы она поговорила с Джеком, ей стало бы немного спокойнее. Однако ей все-таки удалось заставить Джаз позвонить доктору Райли, и это, как она сама выразилась, было уже «хоть что-то».
