Текст книги "Метка смерти"
Автор книги: Робин Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)
– Ты бы застала ее, если бы зашла минут на десять раньше, – ответил Барт. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Пожалуй, нет, – сказала Лори. – А Черил? Она здесь?
– Опять мимо. Она уже на вызове. Передать ей, чтобы она тебе позвонила?
– Оставь ей записку, – попросила Лори. – Вчера мы договорились, что она запросит из больницы Святого Франциска в Куинсе медицинские карты. Я бы хотела, чтобы она пометила свой запрос как «срочный». Они очень нужны мне, и чем быстрее, тем лучше.
– Хорошо, – ответил Барт, делая пометку на маленьком листочке. – Я положу это ей на стол. Считай, что все сделано.
Лори уже было направилась в офис опознания за своим пальто, но вспомнила о Джеке, проводившем вскрытие Кларка Малхозена. У него должна быть карточка с отчетом Дженис и всеми прочими деталями дела. Развернувшись на полпути, Лори направилась к заднему лифту. Она подумала, что было бы неплохо использовать профессиональный повод, чтобы, так сказать, растопить лед, предложив ему встретиться где-нибудь за пределами ОГСМЭ для личного разговора. Мысль о встрече разволновала ее. При их нынешних отношениях она не была уверена, что он согласится с ее предложением. А то, что она собиралась ему сообщить!.. Лу считал, что Джек бы обрадовался, но у Лори на этот счет возникали большие сомнения.
Раньше достаточно было лишь халата, шапочки и маски, чтобы заглянуть в секционный зал за необходимым. Но времена изменились. Теперь Лори должна была идти в раздевалку, переодеться в робу, а затем облачиться в полную защитную экипировку, словно ей предстояло самой проводить вскрытие. Келвин установил новые правила, которые, как считалось, были высечены на каменной плите.
«А-а!» – жалобно простонала Лори, протягивая руку, чтобы повесить в шкафчик свою блузку. У нее вдруг опять закололо внизу живота – в том же месте, где кололо последние несколько дней. На сей раз это была острая боль, заставившая ее поморщиться и опустить руку. Инстинктивно она приложила к больному месту ладонь. К счастью, боль, мгновенно ослабнув, вскоре пропала так же неожиданно, как и возникла. Она осторожно прощупала часть живота, но болезненных ощущений не осталось. Она вновь вытянула руку, только уже без блузки, однако ничего не почувствовала. Недоуменно покачав головой, она предположила, что это связано с беременностью, и решила поинтересоваться у Сью, испытывала ли та нечто подобное в течение двух своих беременностей.
Все еще думая о боли, Лори переоделась в робу и направилась за «скафандром». Несколько минут спустя она уже входила в секционный зал. Глухой стук тяжелой двери заставил двух склонившихся над телом людей распрямиться и посмотреть в ее сторону.
– Не верю своим глазам! – воскликнул Джек. – Неужели это доктор Монтгомери в полном обмундировании, хотя еще нет восьми часов?! Чем мы обязаны такой чести?
– Я просто хотела выяснить, насколько этот случай действительно из моей «серии», – как можно непринужденнее ответила Лори, внутренне готовясь к очередному замечанию Джека. Она подошла к столу. Джек стоял слева от нее, Винни – справа. – Пожалуйста, продолжайте! Я не собиралась вас отрывать.
– Не хочу, чтобы ты подумала, что я решил увести у тебя это дело. Тебе известно, почему я взялся за него?
– Да. Чет мне сказал.
– Ты уже была у Келвина? Что-то я не понял его сегодня утром. Он как-то странно себя вел. У вас с ним все пристойно прошло?
– Да, все прекрасно. Я сама перепугалась, когда Чет сообщил, что сегодня «канцелярский» день и что Келвин срочно вызывает меня к себе. Оказалось, он просто хотел, чтобы я закрыла все свои предыдущие дела из этой «серии». Предполагается, что я дам заключение о естественном характере смерти.
– И ты намерена это сделать? Думаю, ни о каком естественном характере там и речи быть не может.
– А у меня есть выбор? – возразила Лори. – Он недвусмысленно заявил об этом. Ненавижу политическую подоплеку своей работы, а вся возня – живой тому пример. Но как бы там ни было, что ты думаешь по поводу Малхозена? Это один из моих случаев?
Джек взглянул на открытую грудную полость трупа. Он уже извлек легкие и занимался магистральными сосудами. Сердце было полностью на виду.
– На данный момент – да. Демографические данные сходятся, и пока я не наблюдаю никакой патологии. Где-нибудь через полчаса, когда я закончу с сердцем, буду знать наверняка. Однако я здорово удивлюсь, если что-нибудь найду.
– Не возражаешь, если я возьму карточку и взгляну на отчет криминалистов?
– Не возражаю? Какие могут быть возражения? Правда, я и сам могу тебе все сказать, чтобы ты не утруждалась. Пациент – абсолютно здоровый тридцатишестилетний биржевой брокер – перенес вчера утром несложную операцию по поводу грыжи и прекрасно себя чувствовал. В четыре тридцать утра его обнаружили мертвым на своей койке. По показаниям медсестер, когда его нашли, он был примерно комнатной температуры, однако они предприняли попытки реанимации. Разумеется, безуспешно. Думаю ли я, что он из твоей «серии»? Да. Более того, я считаю, что в твоей «серийной версии» действительно что-то есть. Поначалу я так не думал, но теперь изменил свое мнение, тем более что у тебя уже семь случаев.
Лори пыталась разглядеть выражение лица Джека, но из-за пластика ей это не удавалось. Тем не менее она приободрилась. Он неожиданно поддержал ее, отчего оптимизма у нее прибавилось.
– А что с теми случаями, о которых говорил вчера Дик Катценбург? – поинтересовался Джек. – Что-нибудь получается?
– Да. Правда, пока только есть отчеты криминалистов. Для полной уверенности мне не хватает медицинских карт.
– Вообще все довольно удачно сложилось, – сказал Джек. – Вчера, когда ты двинулась к микрофону со своим выступленьицем, я поначалу разозлился, решив, что эта еженедельная тягомотина будет длиться неимоверно долго, но теперь приходится отдать тебе должное. Если случаи Дика совпадут с твоими, твоя «серия» удвоится и на «Америкер» будет брошена большая тень. Как ты считаешь?
– Не знаю, как насчет «Америкер», – ответила Лори. Ее удивляла словоохотливость Джека. Даже в этом она усматривала положительный момент.
– Как говорится, подгнило что-то в Датском королевстве: тринадцать случаев – уже далеко не совпадение. Однако меня смущает всеобщее «как ни в чем не бывало», поэтому я и не спешу так рьяно поддерживать эту версию об убийствах, хотя уже созреваю для этого. Скажи, а какие-нибудь из этих случаев произошли в реанимации или в постнаркозном отделении?
– Из моих – ни один. Не знаю, как у Дика. У моих все случалось в обычных палатах. А что? Малхозен лежал в каком-то из этих двух?
– Нет! Он лежал в обычной палате. Не знаю, почему мне пришло это в голову. Может, потому, что в реанимации и в постнаркозном несколько иной подход к медикаментам в отличие от обычных отделений больницы. Я просто пытаюсь понять, не могло ли там быть какой-нибудь ошибки в системе лечения, какого-нибудь препарата, который им не следовало применять. Это лишь очередной повод для раздумий.
– Что ж, спасибо за идею, – ответила Лори без особого энтузиазма. – Буду иметь в виду.
– А еще я думаю, что тебе надо нажать на токсикологию. Я все-таки считаю, что в конечном итоге они должны дать ключ к разгадке.
– Легко сказать. Я уже и так забила Питеру Леттерману мозги своими просьбами. Вчера он говорил мне, что вспомнил про какую-то жутко ядовитую южноамериканскую лягушку.
– О! Ну это уже перебор. Как говорится, когда слышишь стук копыт, думай о лошадях, а не о зебрах. Что-то у этих пациентов повлияло на проводящую систему сердца. И я по-прежнему уверен, что причина в каком-то банальном препарате, вызвавшем аритмию. А уж каким образом он там оказался, это другой вопрос.
– Но это наверняка показала бы токсикология.
– Правильно, – согласился Джек. – А что, если что-то постороннее присутствовало в инфузионном растворе? Они все лежали под капельницей?
Лори на минуту задумалась.
– Сейчас, когда ты сказал, я вспомнила, что все. Но в этом нет ничего необычного, поскольку большинство пациентов после операции лежат под капельницей в течение по крайней мере суток. Что касается какого-нибудь контаминанта в инфузионном растворе, то у меня была такая мысль, но это маловероятно. Если бы речь шла о каком-то контаминанте, у нас было бы больше подобных случаев, и не только с относительно молодыми и здоровыми пациентами.
– Думаю, тебе любую зацепку не стоит сбрасывать со счетов, – сказал Джек. – Кстати, я тут вспомнил и про вопрос об электролитах, который вчера после твоего выступления задал кто-то. Ты ответила, что все в норме. Это так?
– Абсолютно. Я специально просила Питера это проверить, и он сказал, что все в норме.
– Что ж, похоже, ты действительно ничего не упустила, – согласился Джек. – Я сейчас закончу с Малхозеном, чтобы убедиться в отсутствии эмболии и сердечной патологии.
Вернув скальпель в рабочее положение, он вновь склонился над трупом.
– Я уже все передумала, – сказала Лори. И после секундного замешательства спросила: – Джек, я могу поговорить с тобой на личную тему?
– Ради всего святого! – не выдержал Винни. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу во время их разговора. – Может быть, мы все-таки сначала завершим это вскрытие?
Вновь выпрямившись, Джек посмотрел на Лори:
– О чем это ты хочешь со мной поговорить?
Лори бросила взгляд на Винни. Ей было неловко говорить в его присутствии, особенно учитывая его нетерпение.
Джек хмыкнул:
– Не обращай внимания на Винни. Он мне всегда так здорово помогает, что я без него никуда. А ты попробуй просто не замечать его. Я всегда так делаю.
– Очень остроумно, – отозвался Винни. – Почему это только мне не смешно?
– Собственно, – продолжала Лори, – я бы хотела, чтобы мы где-нибудь встретились. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
Джек не отвечал – он смотрел на Лори сквозь пластиковую маску.
– Дай-ка угадаю, – произнес он наконец. – Ты выходишь замуж и хочешь, чтобы я стал твоим свидетелем.
Винни расхохотался с таким звуком, что, казалось, он задыхается.
– Эй, что тут смешного?! – воскликнул Джек и сам рассмеялся вслед за Винни.
– Джек, – Лори с трудом пыталась сохранить в голосе спокойствие, – я говорю вполне серьезно.
– Я тоже, – сквозь смех ответил Джек. – И поскольку ты не опровергаешь моих догадок, можешь считать, что поставила меня в известность, но, боюсь, придется отказаться от твоего заманчивого предложения. У тебя что-нибудь еще?
– Джек! – стараясь сдержаться, вновь сказала Лори. – Я не выхожу замуж. Мне нужно поговорить с тобой о деле, которое касается только тебя и меня.
– Прекрасно! Слушаю.
– Я не хочу говорить с тобой об этом в секционном зале.
Картинно взмахнув рукой, Джек обвел ею помещение со всеми его мрачными атрибутами.
– А чем тебе не нравится? Я здесь чувствую себя как дома.
– Джек! Ты можешь хоть на минуту отнестись к этому серьезно? Я же сказала тебе: это важно.
– Замечательно! Какие у нас есть варианты другого, более подходящего места? Если ты подождешь меня с полчасика, я бы мог с тобой встретиться наверху, в офисе опознания, и мы могли бы поболтать за чашечкой великолепного кофе, сваренного Винни. Но проблема в том, что как раз в это время народ подтянется к началу рабочего дня и будет многолюдно. А может быть, ты предпочитаешь рандеву в нашем живописном буфете на втором этаже, где мы могли бы отведать что-нибудь изысканное из автомата и в свое удовольствие потолкаться с обслугой. Так что же ты выбираешь?
Лори внимательно наблюдала за Джеком. Его возврат к злому паясничанью серьезно поколебал ее прежний оптимизм, но она не отступала, понимая его подоплеку.
– Я рассчитывала, что мы сможем сегодня вечером поужинать, скажем, в «Элиосе», если забронируем столик.
Ресторан «Элиос» сыграл определенную роль в отношениях Лори и Джека.
Джек снова внимательно посмотрел на Лори. Хотя накануне он не особо поверил тому, что говорил Лу, Джек вдруг задумался, не было ли в словах того хоть толики правды. В то же время его угнетало унизительное, как казалось, положение.
– А что же случилось с нашим Ромео? Заболел?
Винни опять захихикал, но тут же осекся под гневным взглядом Лори.
– Даже и не знаю, – продолжал Джек в том же духе. – Все это так неожиданно, а я уже договорился сегодня вечером с девочками в боулинг поиграть.
Потеряв терпение, Винни отошел от стола и занялся чем-то возле раковины.
– Ты можешь серьезно мне ответить? – настаивала Лори. – Зачем ты все усложняешь?
– Это я-то? – надменно переспросил Джек. – Ты переводишь стрелки. Я несколько месяцев пытался уговорить тебя провести вместе вечер, но ты неизменно предпочитала какое-нибудь культурное мероприятие.
– Речь идет об одном месяце. Ты дважды пытался пригласить меня, и у меня действительно те два вечера оказались занятыми. Мне нужно поговорить с тобой, Джек. Мы встретимся вечером или нет?
– Похоже, ты действительно заинтересована в этой встрече.
– Я очень заинтересована, – согласилась Лори.
– Хорошо, вечером так вечером. Во сколько?
– «Элиос» подходит?
Джек пожал плечами:
– Прекрасно.
– Тогда я позвоню и попробую заказать столик, а потом дам тебе знать. Это может быть ранний ужин, поскольку сегодня – пятница.
– Хорошо, – сказал Джек. – Жду от тебя вестей.
Кивнув на прощание, Лори отошла от стола и, открыв дверь, направилась на склад освобождаться от «скафандра». Она была рада, что Джек все-таки согласился на эту встречу, и вместе с тем напугана длительностью уговоров. Почувствовав его злость, она уже не была так оптимистично настроена и подумала, что он может воспринять новость как удар.
Переодевшись, она зашла за пальто в комнату опознания и поднялась в лифте на четвертый этаж. Она хотела на минуту заскочить к Питеру, выразить ему моральную поддержку в его кропотливом труде и узнать, не наткнулся ли он на «золотую жилу» в деле Собжик или Льюиса. Но она совсем упустила из виду, что может наткнуться на своего злейшего врага, директора лаборатории Джона Де Врие. К несчастью, он как раз оказался в офисе Питера и с негодующим видом его отчитывал. Питер выглядел растерянным и смущенным, а Лори между тем незадачливо угодила в самую гущу событий.
– Какое совпадение! – воскликнул Джон. – А вот и прекрасная соблазнительница собственной персоной!
– Простите? – переспросила Лори. После такого провокационного замечания она сама начала раздражаться.
– Вам явно удалось чем-то прельстить Питера, чтобы он стал вашей лабораторной прислугой! – зарычал Джон. – У нас с вами уже был разговор на подобную тему, доктор Монтгомери. К вашему сожалению, пока я еще руковожу этой лабораторией, и среди тех, кто пользуется ее услугами, нет таких фаворитов, из-за которых все остальные были бы вынуждены плестись в очереди. Я ясно выражаюсь, или мне специально для вас нужно это написать? Более того, можете не сомневаться, что доктор Бингем и доктор Вашингтон будут уведомлены об этой ситуации. А пока прошу вас покинуть помещение. – С этими словами он для пущей убедительности указал на дверь.
Пару секунд Лори смотрела на них, переводя взгляд с худощавого лица Джона на Питера. Не желая усугублять положение Питера, она сдержалась, чтобы не высказать Джону все, что о нем думает. Повернувшись, она просто вышла из лаборатории.
На душе у Лори стало тяжело. Она ненавидела всякого рода стычки, а тем более когда это было связано с работой. Вспомнив про Келвина, она смутно пыталась представить, во что все это может для нее вылиться – угрозы Джона были вполне реальны. Она не сомневалась, что в скором времени Келвин напомнит о себе. И каковы будут последствия? Она искренне надеялась, что у Питера все обойдется.
Лори вошла к себе в офис и закрыла дверь. Вешая пальто, она обратила внимание, что пальто Ривы уже висело на своем крючке – значит, Рива была либо в офисе опознания, либо в секционном зале. Лори села и уставилась на телефон. Мысль о звонке в больницу пугала ее с того самого момента, когда тест на беременность оказался положительным. Она старалась не думать об этом, но думать было надо. Ей очень хотелось иметь детей, однако сейчас это оказалось несвоевременным и она не переставала спрашивать себя, где была ее голова, когда она пошла на такой необдуманный риск.
Пододвинув телефон, Лори, пересиливая себя, набрала номер Центральной манхэттенской больницы. В ожидании соединения она просматривала материалы дел из Куинса.
Соединившись с оператором, Лори попросила офис доктора Райли. Она слушала длинные гудки на другом конце и мысленно благодарила Сью – она определила ее к специалисту, которая занималась и гинекологией, и акушерством. В современной обстановке участившихся врачебных ошибок это не всегда совпадало.
Услышав голос секретаря доктора Райли, Лори объяснила ситуацию. Она рассказала, что обнаружила беременность при помощи теста.
– Ну, в таком случае мы, конечно же, не можем откладывать ваш визит до сентября, – бодрым голосом ответила секретарь. – Доктор Райли предпочитает осмотр таких пациентов в период от восьми до десяти недель после последних месячных. Какой у вас срок?
– Примерно семь недель, – сказала Лори.
– В таком случае вам следует прийти к нам либо на следующей неделе, либо через неделю.
За этим последовала пауза. Лори вдруг увидела, что ее рука, державшая трубку, дрожит.
– Как насчет следующей пятницы? – вновь раздался голос секретаря. – То есть через неделю, в час тридцать.
– Отлично, – ответила Лори. – Спасибо, что нашли возможность выделить мне время.
– Пожалуйста. Сообщите, пожалуйста, ваше имя.
– Извините. Я даже не подумала, что не представилась. Я доктор Лори Монтгомери.
– Доктор Монтгомери! Я вас помню. Мы вчера с вами разговаривали.
Лори поморщилась. Ее тайна перестала быть только ее тайной. Она даже не была знакома с этой женщиной, а ей уже известна интимная подробность ее частной жизни, с которой она сама еще не разобралась.
– Поздравляю! – продолжала секретарь. – Не кладите трубку. Я уверена, доктор Райли хотела бы вас поприветствовать.
Лори еще не успела ответить, а в трубке уже раздалась музыка. Ей захотелось положить трубку, однако она все же решила этого не делать. Стараясь как-то сосредоточиться, она посмотрела на стопку свидетельств о смерти и отчетов криминалистов из Куинса. Она машинально взяла верхний листок и начала читать. Пациентку звали Кристин Свенсен, возраст – двадцать три года, госпитализирована по поводу геморроидэктомии, лежала в больнице Святого Франциска. Лори покачала головой, представив себе масштабы трагедии. Ее проблемы показались ей несоизмеримыми со смертью молодой женщины, которая ложилась в больницу лишь по поводу иссечения геморроидальных узлов.
– Доктор Монтгомери! Я только что узнала радостные новости. Поздравляю.
– Не уверена, что поздравления вполне уместны. Честно говоря, это для меня незапланированный и довольно несвоевременный сюрприз. Так что я еще не совсем определила свое отношение ко всему этому.
– Понимаю, – ответила Райли, несколько сбавив свой пыл. Затем профессионально доверительно добавила: – В любом случае нам следует убедиться в том, что и вы, и плод здоровы. У вас были какие-нибудь проблемы?
– Легкая тошнота по утрам, которая быстро проходила.
Лори чувствовала неловкость, обсуждая свою беременность по телефону, и хотела побыстрее закончить разговор.
– Сообщите нам, если почувствуете себя хуже. Есть масса рекомендаций по этому поводу и множество полезных книг.
Но советую вам не читать особо консервативную литературу, потому что она может довести вас до отчаяния своими ограничениями – нельзя, например, принимать горячую ванну, нельзя есть то, нельзя делать это. В общем, не волнуйтесь. А пока – до следующей пятницы.
Поблагодарив ее, Лори положила трубку. После звонка ей стало легче. Она сгребла распечатанные материалы и выровняла стопку. Это движение вызвало у нее слабое, неприятное ощущение в том месте, где до этого была боль. Она подумала, что нужно бы рассказать об этом доктору Райли. Но перезванивать не хотелось. Лучше она расскажет об этом при встрече, если только боль не усилится или не станет более частой, вынудив ее позвонить. О результатах анализа она решила тоже сообщить ей при первом визите.
С бумагами в одной руке Лори вновь потянулась к телефону, но, взявшись за трубку, несколько помедлила. Она хотела позвонить Роджеру по нескольким причинам, и одна из них – чувство вины за свое странное поведение у него в офисе. Однако она так и не знала, что сказать ему. Лори по-прежнему не хотелось рассказывать Роджеру всю правду, но она понимала, что что-то сказать все-таки должна. В конце концов Лори решила сообщить о результате анализа. Но главным поводом для звонка было стремление побыстрее доставить ему копии материалов из Куинса. Лори подняла трубку и набрала прямой номер Роджера.
