Текст книги "Убийца Шута"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Когда мы прибыли в горы нам оказали теплый прием. Яркие здания, из которых состоял Джампи, столица Горного королевства, по-прежнему напоминали мне бутоны цветов. Старые строения, какими я их помнил, смешивались с деревьями, среди которых были построены. Но изменения достигли и Горного королевства, и окраины города уже больше походили на Фарроу или Тилт своими каменными постройками. Я расстроился, поскольку изменения были не к лучшему, поскольку строения возвышались над лесом, как разрастающаяся рана.

Три дня мы прощались с королем, которого я глубоко уважал. Не было морей слез и надрывных рыданий, мы тихо обменивались рассказами о том, каким он был и как хорошо правил. Его люди скорбели о почившем короле, но в то же время были рады приветствовать его дочь на родине. Они так же были рады видеть и короля Дьютифула с Нарческой, и двух принцев. Я несколько раз слышал, что люди с тихой гордостью замечали, что юный Интегрити очень похож на старшего брата Кетрикен, своего дядю, принца Руриска. Я не замечал этого сходства до тех пор, пока не услышал о нем и после уже не мог забыть.

Когда завершился период скорби, Кетриккен выступила перед народом и напомнила, что ее отец и будущий король Верити начали процесс по установлению мира между Шестью Герцогствами и Горным королевством. Она попросила их, чтобы он смотрели на ее сына Короля Дьютифула, как на своего будущего правителя и помнили, что мир, которым они наслаждались нужно принимать как величайший триумф короля Эйода.

После того, как формальности с похоронами короля Эйода завершились, началась работа. Ежедневно проводились встречи с советниками Эйода и велись длинные дискуссии о должном управлении Королевством. На некоторых из них я стоял у стены в качестве дополнительных глаз Чейда и Дьютифула, а когда встречи проводились на высшем уровне, я сидел на улице под лучами солнца с закрытами глазами, связанный Скиллом с ними обоими. Но были вечера, когда я был предоставлен сам себе.

И вот я обнаружил себя стоящим перед раскрашенной и покрытой искусной резьбой дверью, задумчиво разглядывая работу рук Шута. Здесь был дом, в котором он жил, когда думал, что потерпел провал в исполнении своего предназначения Белого Пророка. В ночь смерти короля Шрюда Кеттрикен сбежала из Баккипа, и Шут ушел с ней. Вместе они проделали трудное путешествие в Горное Королевство, где, как она полагала, ее нерожденный ребенок будет в безопасности в доме ее отца.Но здесь судьба нанесла Шуту два удара. Ребенок Кеттрикен не выжил, и до него дошли новости о моей смерти в темнице Регала. Он провалил свою задачу обеспечить наследником династию Видящих. Он потерпел поражение в осуществлении своего пророчества. Его жизнь как Белого Пророка была завершена.

Считая меня погибшим, он остался в Горах с Кеттрикен, живя в этом маленьком доме и пытаясь организовать себе простую жизнь резчика по дереву и изготовителя игрушек. Затем он нашел меня, сломанного и умирающего, и принес в это убежище, которое он делил с Джофрон. Когда он взял меня сюда, она удалилась. Выздоровев, я вместе с Шутом сопровождал Кеттрикен в безнадежных поисках ее мужа по холодному следу в горы. Шут оставил Джофрон маленький дом и все его игрушки. Судя по пестро раскрашенным марионеткам, подвешенным на окне, я ожидал, что она все еще живет здесь и все еще мастерит игрушки.

Этим длинным летним вечером я стоял перед дверью, но не постучал в нее, а изучал чертенят и пекси, которые резвились на резной отделке ставень. Подобно многим горным жилищам старого образца, это строение было раскрашено в яркие цвета и разрисовано, как будто детская коробка для сокровищ. Пустая коробка для сокровищ, мой друг ушел из нее.

Дверь открылась, и изнутри просочился желтый свет лампы. В дверном проеме стоял высокий бледный парень лет пятнадцати со светлыми волосами до плеч.

– Странник, если ты ищешь пристанище, тебе нужно постучать и спросить. Ты сейчас в Горах.

Говоря это, он улыбнулся и широко открыл дверь, отступая в сторону и жестом приглашая меня войти.

Я медленно пошел за ним. Черты его лица были смутно знакомыми. – Джофрон все еще живет здесь?

Его улыбка стала шире.

– Живет и работает. Бабушка, к тебе посетитель!

Я медленно прошел в комнату. Она сидела за рабочим местом возле окна, лампа была у ее локтя. Она что-то красила маленькой кисточкой, ровными мазками золотисто-желтого цвета.

– Одну минуту, – попросила она, не отрываясь от своего занятия. – Если я дам ему высохнуть между мазками, цвет будет неровным

Я ничего не сказал, просто остался стоять и ждать. Белые длинные волосы Джофрон сейчас были с прожилками серебра. Четыре заколки удерживали их от лица. Манжеты ярко-вышитой блузы были подвернуты к ее локтям. Ее руки были жилистыми и испещренными красками, желтой, голубой и светло-зеленой. Это было дольше, чем одна минута перед тем как она отложила свою кисть, откинулась назад и повернулась ко мне. Ее глаза были такими же голубыми, какими я их помнил. Она легко улыбнулась мне.

– Добро пожаловать, гость. Из Бакка, судя по твоему виду. Прибыл почтить память нашего Короля, я полагаю.

– Да, это правда, – Сказал я.

Когда я говорил, узнавание, а затем огонь вспыхнули в ее глазах. Она вздохнула и медленно тряхнула головой.

– Ты. Его Изменяющий. Он украл мое сердце и поднял мой дух на поиск мудрости. Затем ты пришел и украл его у меня. Как будто так было правильно, – Она подняла пеструю ткань с ее рабочего стола и тщательно вытерла свои пальцы, – Я никогда бы не подумала, что увижу тебя еще раз под этой крышей.

В ее голосе не было неприязни, лишь чувство потери. Старой потери.

Я подбирал слова, которые могли бы утешить ее.

– Когда он решил, что наше совместное время прошло, он так же оставил меня, Джафрон. Почти 15 лет назад наша компания распалась, и с тех пор я его не видел и не получал от него вестей.

Она вздернула головой на это. Ее внук мягко закрыл дверь. Он осмелился вмешаться в наш разговор и прочистил горло.

– Странник, можем ли мы предложить тебе чая? Хлеба? Стул, что бы сесть или кровать на ночь?

Мальчик откровенно стремился выяснить как я связан с его бабушкой и надеялся соблазнить меня остаться.

– Пожалуйста, принеси ему стул и чай, – Джафрон сказала ему, не спросив меня. Парень поспешно ушел и вернулся со стулом с прямой спинкой для меня. Когда ее голубые глаза вновь обратились на меня, они были полны симпатии.

– В самом деле? Ни слова, ни встречи?

Я покачал головой. Я заговорил, понимая, что она была одной из немногих людей в моей жизни, которые бы поняли мои слова:

– Он сказал, что потерял способность видеть будущее. Что задачи, стоявшие перед нами были выполнены и, что если бы мы продолжали оставаться вместе, мы бы могли сами того не желая разрушить то, что было достигнуто нами.

Она воспринимала информацию, не моргая. Затем, очень медленно, она кивнула.

Я стоял, неуверенный в себе. Голос Джафрон пробудил старые воспоминания о том, как я лежал на полу перед этим камином.

– Кажется, что я так и не поблагодарил тебя за то, что помогла мне много лет назад, когда Шут принес меня сюда.

Она снова серьезно кивнула, но поправила меня, сказав:

– Я помогала Белому Пророку. Я была призвана к этому и никогда об этом не сожалела.

И снова тишина натянулась между нами. Это было словно пытаться завязать разговор с котом. Я прибегнул к банальности.

– Надеюсь ты и твоя семья в порядке?

На мгновение она прищурила глаза, как кошка. Затем она сказала:

– Моего сына здесь нет.

– Ох.

Она опять взяла тряпку и тщательно вытерла пальцы. Внук вернулся с небольшим подносом. В маленькой, меньше моего кулака чашке был ароматический горный отвар. Я был благодарен за возможность отвлечься. Я сказал ему спасибо и отпил из чашки, ощутив вкус дикой смородины и определенных специй из коры горных деревьев, которые я не пробовал уже много лет. Это было вкусно. Я так и сказал.

Джофрон поднялась со своей рабочей скамьи. С очень прямой спиной она пересекла помещение. Одна стена комнаты представляла собой барельеф дерева. Это должна быть ее работа, потому что этого не было, когда я останавливался здесь в прошлый раз. Листья и фрукты всех видов выступали на вырезанных ветках. Джофрон потянулась к большому листу над головой, осторожно сдвинула его в сторону, обнаружив небольшой тайник, и вынула оттуда маленькую коробку.

Она повернулась и показала ее мне. Это была не работа Шута, но посмотрев на крышку я узнал изогнутые кисти рук, бережно скрывающие содержимое коробки. Джафрон вырезала крышку в форме его рук. Я кивнул ей, подтверждая, что я понял. Она провела по ней пальцами и я услышал отчетливый щелчок сработавшего потайного замка. Когда она открыла маленькую коробочку, я почувствовал исходивший из нее аромат: незнакомый, но манящий. Она не пыталась скрыть от меня содержимое. Я увидел, по крайней мере, четыре маленьких свитка, и возможно, под ними было еще несколько. Она достала один и закрыла крышку.

– Это было его самое последнее послание для меня, – сказала она.

Самое последнее. Я никогда еще не испытывал такой острой и сильной зависти. Мне он не послал даже крохотного послания с птичьей почтой, а у Джафрон был маленький сундучок наполненный свитками! Мягкая коричневая бумага была перетянута тонкой оранжевой лентой. Она потянула за нее и лента развязалась. Очень нежно она развернула свиток. Ее глаза бегали по строчкам. Я думал, что она прочитает вслух. Она оторвалась от чтения, подняла голубые глаза и посмотрела на меня бескомпромиссным взглядом.

– Это послание короткое. Никаких новостей о жизни. Никакого теплого приветствия, ни пожелания мне долгого здоровья. Только предостережение.

– Предупреждение?

На ее лице не было враждебности, лишь решимость.

– Предостережение, что мне следует защитить моего сына. Что я ничего не должна говорить о нем незнакомцам, которые будут спрашивать.

– Я не понимаю.

Она подняла одно плечо.

– Как и я. Однако мне и не требуется полное понимание для того, чтобы принять во внимание его предупреждение. И поэтому я сообщаю тебе, моего сына здесь нет. И это все, что я скажу тебе о нем.

Она сочла меня опасным?

– Я даже не знал, что у тебя есть сын. Или внук, – Мои мысли дребезжали, как семена в сухом стручке. – И я не выспрашивал о нем. Я не чужой для тебя.

Она согласно кивала на каждое мое заявление. Затем спросила: "Ты насладился своим чаем?"

– Да, спасибо тебе.

– Мои глаза легко устают в эти дни. Я нахожу помощь во сне, просыпаясь обновленной, чтобы делать свою работу максимально хорошо пока светит солнце.

Она скрутила маленький коричневый лист и обмотала оранжевую ленту вокруг него. И, как я увидел, вернула его в коробку и закрыла крышку.

Жители Гор чрезвычайно вежливы. Она не может сказать мне покинуть ее дом, но это было бы наихудшим проявлением манер, если бы я попытался остаться. Я поднялся немедленно. Возможно, если я уйду прямо сейчас, я смогу вернуться завтра и попробовать снова узнать что-либо о Шуте. Я должен идти сейчас, спокойно. Я знал, что не следует спрашивать, но не сдержался.

– Как сообщение попало к тебе?

–Через многие руки и долгий путь, – она почти улыбнулась. – Тот, кто доставил его мне уже давно покинул эти места

Я взглянул на нее и понял, что это был мой последний шанс обменяться с ней словами. Она бы уже не приняла меня завтра.

– Джафрон, я не несу угрозы ни тебе ни твоей семье. Я прибыл сюда, чтобы проводить в последний путь мудрого Короля, который был добр ко мне. Спасибо тебе за то, что сказала мне о том, что Шут присылал тебе послания. По крайней мере теперь я знаю, что он все еще жив. Я принимаю эту утешительную мысль как твою доброту ко мне, – я поднялся и низко ей поклонился.

Мне показалось, что в ее броне появилась брешь, легкое проявление сочувствия, когда она заговорила:

– Последняя весточка пришла два года назад. И потребовался целый год, чтобы доставить ее мне. Так что никто из нас не может быть уверен в судьбе Белого Пророка.

Ее слова заставили сжаться мое сердце. Ее внук подошел к двери приоткрыл ее, придерживая для меня.

– Спасибо за ваше гостеприимство, – сказал я им обоим.. я поставил крошечную чашечку в угол ее стола, вновь поклонился и ушел. Я не пытался вернуться на следующий день.

Два дня спустя король Дьютифул вместе со своей свитой покинул горы. Кетриккен задержалась, чтобы провести больше времени со своими родственниками и своим народом, а заодно уверить свой народ в том, что теперь, когда начался процесс по вхождению горного королевства в состав герцогств в качестве седьмого герцогства под правление Короля Дьютифула, она будет посещать их гораздо чаще.

Незамеченный никем, я задержался в городе, и оставался до тех пор пока последние члены свиты короля не пропали из вида, и только ближе к закату отправился в путь. Я намеревался ехать в одиночестве и думать. Я покинул Джампи совсем не заботясь о том где и как я проведу предстоящую ночь.

Я полагал, что обрету в горах некое подобие безмятежности. Я стал свидетелем того, c какой благодатью они проводили своего Короля в смерть и освободили место для продолжения жизни. Но когда я уехал, во мне было гораздо больше зависти, чем безмятежности. Они простились с королем, чья долгая жизнь была исполнена мудрости. Он умер c достоинством и ясным рассудком. Я же терял мою любимую Молли, и с ужасом осознавал, что ближе к концу ей будет становиться все хуже и хуже. Я потерял Шута, своего лучшего друга, много лет назад. Я думал, что смирился с потерей, стал невосприимчив к тоске по нему. Но чем глубже Молли погружалась в безумие, тем сильнее я скучал по нему. Он всегда был тем, к кому я обращался за советом. Чейд отлично справлялся, но он навсегда оставался для меня старшим наставником. Когда я решил посетить старый дом Шута, я намеревался только посмотреть на него некоторое время и прикоснуться к воспоминаниям о том, что однажды у меня был друг, который очень хорошо меня знал, и не смотря ни на что любил.

Вместо этого я обнаружил, что вероятно, знал его не так хорошо, как думал. Неужели его дружба с Джафрон значила для него гораздо больше, чем то, через что мы прошли? Эта невероятная мысль зацепила меня. Неужели она была для него больше, чем другом или последователем Белого Пророка?

Неужели ты завидуешь? Тому, что какое-то время он жил настоящим, и что у него была хоть какая-то радость в те дни, когда надежда покинула его?

Я поднял глаза. Я всем сердцем хотел увидеть серую тень мелькающую среди деревьев и кустов вдоль дороги. Но, конечно, не увидел. Мой волк уже давно ушел из моей жизни, задолго до того, как меня покинул Шут. Теперь он жил только во мне, и только в таком виде проявление его волчьей сущности могло ворваться в мои мысли. По крайней мере, мне осталось от него хоть это. Легкая дымка.

– Я бы не стал завидовать этому, – сказал я вслух и задумался не соврал ли я, чтобы мне не пришлось стыдиться себя. Я тряхнул головой и попытался вернуться в настоящий момент. День стоял прекрасный, дорога была хорошей и даже если впереди меня ждали проблемы, здесь и сейчас их не было. И правда, моя тоска по Шуту не отличалась от того, как я скучал по нему в любой из вчерашних дней, которые я провел без него. Ну и что, что он отправлял послания Джафрон, а не мне? Очевидно, так было на протяжении многих лет. Теперь я об этом знал. Вот и вся разница.

Я как раз пытался убедить себя в том, что это новое знание не имеет никакого значения, когда я услышал стук копыт на дороге позади меня. Кто-то скакал галопом. Возможно, посланник. Что ж, дорога достаточно широкая и он обгонит меня без труда. Тем не менее, я потянул за поводья и оглянулся назад, чтобы посмотреть на его приближение.

Черная лошадь. Наездник. Еще три прыжка и я узнал в наезднике Неттл на Инки. Я думал, что она уже уехала со всеми, и потом понял, что она вероятно, задержалась по какой-то причине и теперь спешит догнать остальных. Я остановил свою лошадь, чтобы подождать ее, хоть и был полностью уверен в том, что она проскачет мимо, помахав мне.

Но как только она увидела, что я остановился, она сбавила темп. К тому времени, как они настигли меня Инки перешла на рысь.

– Хо! – Выкрикнула ей Неттл и Инки тихонько остановилась рядом с нами.

– Я думала, ты собираешься остаться еще на одну ночь, но когда я поняла, что ты уехал, мне пришлось скакать во весь дух, чтобы нагнать тебя, – сказала она переводя дыхание.

– Почему ты не с Королем? Где твоя охрана?

Она посмотрела на меня.

– Я сказала Дьютифулу ,что я буду с тобой и другая охрана мне не нужна. Они с Чейдом согласились.

– Почему?

Она пристально на меня посмотрела.

– Ну, среди них у тебя определенная репутация опытного убийцы.

На мгновение я замолчал. Они все еще думали обо мне так, в то время как я уже себя им не считал? Я вернул свои мысли в начальное русло.

– Нет, я хотел спросить почему ты осталась, чтобы ехать со мной обратно? Не то, чтобы я не был рад тебя видеть, просто я удивлен. – Последние слова я добавил, когда заметил как потемнел ее взгляд. – Я даже и не подозревал, что кто-то заметил мое отсутствие в основной компании.

Она повернула голову в мою сторону.

– А ты бы заметил, если бы меня там не было?

– Ну конечно!

– Все заметили когда ты тихо удалился. Дьютифул разговаривал со мной несколько дней назад и заметил, что ты выглядел куда более угрюмым, чем следовало ожидать от тебя на похоронах, и что, возможно, было бы лучше не оставлять тебя одного. Кетриккен поддержала его слова, и добавила, что этот визит мог всколыхнуть в тебе воспоминания. Печальные воспоминания. Вот поэтому я здесь.

И действительно, она была здесь. Я был почти раздражен на нее за то, что она испортила мою идеальную хандру. И именно тогда я вдруг осознал то, чем я занимался. Я хандрил, потому что Шут отправлял письма Джафрон, а не мне. И подобно ребенку я испытывал любящих меня людей, отстраняясь от них только ради одного единственного желания проверить, пойдет ли кто-нибудь за мной.

И она пошла. Меня переполняла раздражительность, и как бы глупо это ни было, меня зацепило, когда Неттл засмеялась надо мной.

– Видел бы ты выражение своего лица!, – воскликнула она. – Прекращай. Что ужасного в том, что после стольких лет мы с тобой сможем провести вместе несколько дней и ночей и поговорить, и ни маленькие дети, ни злоключения не смогут прерывать наш разговор?

– Было бы хорошо, – сказал я, и настроение мое улучшилось. Так началось наше совместное путешествие домой.

Я никогда раньше не путешествовал с таким комфортом. Я взял с собой немного припасов, полагая, что во многом ограничу себя на пути домой. Неттл тоже путешествовала налегке, если не считать кошелька набитого серебряными монетами. Как только я предложил найти подходящее место для лагеря, она приподнялась в седле, огляделась вокруг и указала на поднимающийся дым.

– Как минимум там есть дом и что еще более вероятно – деревня с гостиницей, хоть и скромной. И вот там я и намереваюсь остановиться на ночлег, и если там есть горячая вода для ванны – я ее приму. Вместе с хорошим ужином.

И она оказалась права. Мы нашли все три необходимые ей пункта и она расплатилась серебром за себя и за меня со словами:

– Чейд сказал мне не позволять тебе делать ничего, чем бы ты мог наказать себя за то что тебе грустно.

Несколько кратких мгновений я обдумывал ее слова чтобы понять действительно ли они были применимы ко мне. Нет, не были, я был уверен в этом но и причин обижаться у меня тоже не было. Она откашлялась.

– Давай поговорим о Неде, хорошо? Ты знаешь, что прошел слух о том, что не смотря на то, что он менестрель и постоянно путешествует у него есть возлюбленная девушка в Дараткипе, и что он верен ей? Она занимается в том городе ткацким ремеслом.

Я не знал этого, как и многого другого из тех сплетен, которые она мне пересказывала. Тот вечер, даже не смотря на то, что в гостинице остановилось несколько человек мелкой знати, Неттл провела в компании со мной. И мы еще долго сидели перед очагом камина после того, как многие отправились в свои постели. От нее я узнал, что политическая жизнь Баккипа была запутанной, а внутренние королевские интриги тернисты, как никогда. Она поссорилась с королем Дьютифулом из за того, что она переживала за безопасность подрастающих принцев, которые слишком часто уезжали на Внешние острова со своей матерью. Он посмел сказать ей, что ее это не касается, а она ответила, что если уж он считал себя в праве запретить ей выходить замуж из за того, что сам планомерно подвергал своих наследников опасности, то тогда она имела полное право сказать свое слово.

У королевы Эллианы недавно был выкидыш. Это была девочка, ребенок, о котором она мечтала. Это была ужасная потеря и плохое предзнаменование для дома ее матери. Они так спешно отбыли в Баккип для того, чтобы Эллиана могла отправиться с принцами в очередное плавание на свою родину. Некоторые герцоги начали возмущаться по поводу того, что парни слишком часто отсутствовали. Король Дьютифул был между ними и Королевой, как между двух огней, и тем не менее не мог найти компромисса.

Когда я спросил ее про Риддла, Неттл сказала, что у него все было в порядке когда она видела его в последний раз и затем решительно увела разговор от этой темы. Казалось, что она уже потеряла всякую надежду получить одобрение короля на свое замужество, и все же я никогда не видел, чтобы она проявляла интерес к другому мужчине. Мне очень хотелось узнать что у нее было на сердце и желал, чтобы она больше доверяла мне, как когда-то доверяла своей матери.

Вместо этого она повернула разговор к другим проблемам, которые сгущались у наших границ, как грозовые тучи.

Драконы летали над Калсидой, охотясь там, где им вздумается, и порой они уже пересекали границу и уничтожали стада Шокса и даже Фарроу. Народ Шести Герцогств ожидал, что группа Скилла Короля отвадит драконов, или попытается, по крайней мере, вступить с ними в переговоры. Но принципы дипломатии и компромисса были смешны драконам. Если, конечно, драконы могли смеяться, в чем мы с Неттл сомневались.

Мы размышляли о том, можно ли договориться с драконами, какие последствия за убийство дракона могут быть, и является ли дань драконам в виде убойных стад трусостью или простым здравым смыслом.

Часть ее новостей касалась не только политики, но и семьи. Свифт и Веб недавно посещали Баккип. Птица-партнер Свифта была сильна и здорова. Но чайка Веба была так плоха, что Веб снял в Баккипе комнату с видом на море. Птица жила в основном на подоконнике. Он кормил ее, потому что она стала мало летать. Конец ее приближался и они оба ожидали его. И не смотря на то, что Неттл не обладала Уитом, но через меня и своего брата Свифта она понимала что означала потеря партнера по Уиту.

Но мы делились не только сплетнями. Мы говорили о еде, о музыке которая нам нравилась и о том, какие старые сказки были нашими любимыми. Она рассказывала мне истории о своем детстве, в большинстве это были рассказы о шалостях, которые они с братьями вытворяли. В свою очередь я рассказывал ей о времени, которое я провел в Баккипе мальчишкой и о том, насколько другими были и замок и сам город тогда. Во многих наших рассказах часто фигурировал Баррич.

В последний вечер, который мы провели вместе, прежде чем покинуть Ривер Роуд и свернуть на более узкую дорогу, ведущую в Ивовый лес, она спросила меня про Лорда Голдена. Был ли он правда шутом у короля Шрюда? Да, был. А были ли мы с ним очень .... близки?

– Неттл, сказал я, – она ехала глядя перед собой. Я подождал когда она посмотрит на меня. На ее загорелых щеках вспыхнул румянец.

– Я любил этого человека, как не любил никого другого. Я не говорю, что любил его сильнее, чем люблю твою мать. Но моя любовь к нему была другой. Если ты слышала, что в нашей с ним связи было что-то неподобающее – так вот это неправда. Это не то, кем мы были друг для друга. То, что было между нами было гораздо глубже.

Она не посмотрела мне в глаза, но кивнула.

– А что с ним стало?, – спросила она более мягким голосом.

– Я не знаю . Он покинул Баккип в те дни, когда я блуждал в камнях. Я никогда больше о нем ничего не слышал.

Я думаю, что мой голос сказал ей куда больше, чем мои слова.

– Мне жаль, па, – сказала она тихонько.

Знала ли она, что удостоила меня таким званием первый раз? Я молчал, наслаждаясь моментом. Мы поднялись на небольшой холм и перед нами открылся вид на деревню Ивового леса, окруженную долиной возле реки. Я знал, что мы доберемся до поместья к концу дня. Я внезапно пожалел о том, как быстро закончилось наше путешествие. Более того, я с ужасом думал о том, что она подумает о своей матери и о том, насколько далеко Молли зашла в своих иллюзиях и отдалилась от нас.

И все же по приезду все пошло хорошо. Когда мы зашли в дом, Молли тепло обняла меня и затем c радостью повернулась к своему старшему ребенку. Она не ждала, что я вернусь так скоро и тем более не ожидала увидеть Неттл. Мы приехали сразу после полудня и были ужасно голодны. Мы втроем отправились в кухню в веселом расположении духа и повергли в шок слуг тем, что начали шарить по шкафам, чтобы поживиться хлебом, сыром, сосисками и элем, вместо того чтобы ждать, пока они приготовят для нас что-нибудь более существенное. Когда кухарка Натмег волевым решением прогнала нас из кухни, мы устроились перекусить на одном конце большого обеденного стола. Мы рассказали Молли все о нашей поездке, о простых но трогательных ритуалах, которые предшествовали погребению Короля и о решении Кетриккен остаться на какое-то время в Горном Королевстве. И поскольку в любом путешествии, вне зависимости от его протяженности или официальности, всегда случаются смешные случаи, мы рассказывали их и смеялись.

Молли тоже было что нам рассказать. Несколько коз умудрились пробраться в виноградники и повредили несколько старых лоз. Они отойдут к следующему году, но большая часть винограда из этой части виноградника, к сожалению, пропала. На сенокосные луга несколько раз вторгались дикие свиньи. Худшее, что они сделали – притоптали траву до такой степени, что скосить ее будет уже невозможно. Деревенский житель Лозум привел своих собак и отправился в погоню. Он убил одного большого кабана, но в процессе травли кабан очень серьезно порвал одну собаку. Я вздохнул про себя. Я был уверен, что это будет одной из первых проблем, с которыми мне придется иметь дело. Мне никогда не нравилась охота на кабанов, но в сложившейся ситуации это будет просто необходимо. И Высокий Парень снова возобновит свои просьбы о том, чтобы мы завели собственных охотничьих собак..

И каким-то образом, пока я витал в облаках думая о кабанах, собаках и охоте, тема разговора изменилась и Молли дергала меня за рукав и спрашивала:

– Неужели ты не хочешь посмотреть что мы сделали?

– Конечно, – ответил я и поднялся от жалких остатков нашей импровизированной трапезы, чтобы последовать за моей женой и моей дочерью.

Мое сердце опустилось, когда я понял, что она ведет нас в детскую. Неттл оглянулась на меня через плечо, мое лицо ничего не выражало. Неттл не видела комнату после того, как за нее взялась Молли. И когда она открыла дверь я понял, что и я тоже ее не видел.

Первоначально эта комната являлась гостиной, предназначенная для встречи важных гостей. В мое отсутствие она превратилась в бережно обставленную детскую, богатую всем, что только может пожелать беременная женщина для своего будущего ребенка.

Колыбелька в центре комнаты была из прекрасного светлого дуба, и так хитро сконструирована, что при нажатии на рычаг могла мягко покачивать ребенка. Вырезанный олень Видящих смотрел сверху в изголовье. Мне кажется, леди Пейшенс соорудила это в ее первые дни в Ивовом лесу, когда она еще надеялась забеременеть. И колыбель ожидала, пустой, десятилетия.

Теперь же, колыбель была пышно заправлена и покрыта сеточкой, чтобы насекомые не смогли пробраться внутрь и укусить малыша. Низкая тахта была завалена мягкими подушками, чтобы мать могла прилечь для кормления ребенка, а под ногами лежали толстые ковры. Низкие окна смотрели во двор, одетый в первые осенние листья. Толстые стекла покрывали сначала кружева, потом прозрачный шелк и, в завершение всего, плотно сотканная штора, которая защищала как от ярких солнечных лучей, так и от холода. Там же была вставка из разукрашенного стекла, которой Молли могла прикрыть лампу, чтобы приглушить яркий свет. За красивым экраном с изображением цветов и пчел, выкованных из железа, в большом камине танцевал для нее небольшой огонь.

Она улыбнулась, видя наше изумление.

– Разве она не красива? – спросила она тихо.

– Она...прекрасна. Такая умиротворяющая комната, – только и смогла сказать Неттл.

Я пытался обрести дар речи. Если раньше я держал причуду Молли на расстоянии, то теперь я погрузился в ее иллюзию с головой. Глупое желание, которое, как я считал, мне удалось заглушить, теперь полыхало, словно огонь в высушенных ветках. Ребенок. Как чудесно было бы если бы здесь, действительно был наш малыш, где я бы наблюдал, как он растет, как Молли становится для него матерью? Я кашлянул и потер лицо руками. Я подошел к лампе и изучил нарисованные на экране цветы с тщательностью, которая того не стоила.

Молли продолжила беседу с Неттл.

– В свое время, эту колыбель, спрятанную наверху, показала мне Пейшенс. Она попросила смастерить ее в те годы, когда они с Чивэлом жили здесь, и она все еще надеялась забеременеть. Все эти годы колыбель ждала своего часа. Она была слишком тяжелая и я не смогла сама поднять ее, но я позвала Ревела и показала ему колыбель. Он распорядился, чтобы ее перенесли для меня сюда; когда дерево покрыли лаком она стала великолепной и мы решили сделать из этой комнаты такую детскую, которая была бы достойна такой кроватки.

– Ох, подойди сюда и только погляди на эти сундуки. Ревел нашел их на другом чердаке, но не прекрасно ли то, насколько цвет дерева совпадает? Он подумал, что, возможно, дуб вырос здесь, в Ивовом лесу, – это было бы хорошим объяснением тому, почему цвет настолько близок к цвету колыбели. В этом сундуке одеяла: некоторые шерстяные для зимних месяцев и некоторые полегче, для весны. А весь этот сундук, страшно сказать, – полностью набит одеждой для малыша. Я и сама не предполагала сколько одежды я уже сшила, пока Ревел не предложил сложить все вещи в одно место. Размеры, конечно же, разные. Я не такая дурочка, чтобы сшить всю одежку только на новорожденного.

И так далее. Слова лились потоком, как будто Молли месяцами ждала возможности открыто поговорить о ее надеждах о будущем ребенке. Неттл смотрела на свою мать улыбалась и кивала. Они сидели на тахте, вытаскивали одежку из сундука и рассматривали ее, раскладывая перед собой. Я стоял и наблюдал за ними. Я подумал, что на какое-то мгновение Неттл захватили мечты ее матери; или, возможно, они разделяли общее страстное желание – Молли хотела ребенка, которым уже давно не могла забеременеть, а Неттл – ребенка, которого ей запрещали рожать. Я увидел как Неттл берет маленькое платьице и кладет поперек груди, когда она воскликнула: