Текст книги "Убийца Шута"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Я попрошу Неттл отправить птицу из Баккипа, как только благополучно доберусь туда. Тебе не придется волноваться.

– Я все равно буду волноваться. Весь день, пока не прилетит птица. Это у меня прекрасно получается.

Тени только начали удлинняться, когда я помог ей сойти с двуколки на холме в Галлоу Хиллс. Она держала меня за руку, пока мы поднимались по крутой тропинке, ведушей на вершину. В Дубах-на-Воде не было камней, расставленных по кругу, как в Баккипе. Здесь были только старые виселицы из трухлявого серого дерева, жарящегося под летним солнцем, вокруг основания котoрых радостно росли плохо сочетающиеся с местом маргаритки. Позади, на самой вершине холма, стоял одинокий блестящий черный камень с серебристыми прожилками – камень памяти. Высотой он был в три человеческих роста. У него было пять сторон, на каждой из которых была высечена своя руна.

С тех пор, как мы выяснили настоящее назначение стоячих камней, король Дьютифул отправил несколько групп людей, чтобы очистить каждый камень и записать их символы и положение. Каждый символ означал место, куда можно было переместиться. Какие-то из рун мы знали, какие-то – нет. Даже спустя десятилетие изучения свитков с забытой информацией о магии Скилла, большинство людей, практикующих Скилл, считало путешествие с помощью камней опасным и изнуряющим.

Мы с Молли вместе обошли камень по кругу, изучая его. Солнце светило мне в глаза, когда я увидел символ, который перенесет меня к Камням-Свидетелям рядом с Баккипом. Я уставился на него, ощущая, как в животе формируется холодный комок страха. Я не хотел это делать. Но должен был.

Камень стоял, черный и неподвижный, маня меня, как прохладный пруд в жаркий летний день. И, как омут, он мог утянуть меня в свои глубины и утопить навсегда.

– Возвращайся ко мне, как только сможешь, – прошептала Молли, а затем обвила меня руками и сжала в крепких объятиях. Уткнувшись мне в грудь, она проговорила: – Ненавижу дни, когда мы вынуждены быть врозь. Ненавижу обязанности, которые до сих пор тяготят тебя, ненавижу, что они вечно пытаются разлучить нас. Ненавижу как ты бросаешься по их первому зову. – Ее слова были жестоки, каждое больно ранило меня. Затем она добавила: – Но мне нравится, что ты являешься человеком, который делает то, что должно. Наша дочь зовет, и ты отправляешься на ее зов. Мы оба знаем, что так должно. – Она глубоко вздохнула и покачала головой по поводу своей вспышки. – Фитц, Фитц, я до сих пор ревную тебя к каждой минуте твоего времени. Время идет, а я, кажется, хочу быть с тобой все больше, а не меньше. Но ступай. Ступай, сделай, что должен, и возвращайся ко мне скорее. Но не через камни. Вернись ко мне целым и невредимым, мой дорогой.

До сих пор я не знаю, почему такие, казалось бы, простые слова укрепели мое мужество. Я прижал ее к себе крепче и расправил плечи.

– Со мной все будет в порядке, – заверил я ее. – В тот раз я потерялся в камнях только потому, что использовал их слишком часто накануне. Все пройдет легко. Я сделаю шаг здесь и выйду из Камней-Свидетелей у Баккипа. И в первую же очередь отправлю птицу в Ивовый лес, чтобы сообщить тебе, что добрался до места.

– Она будет лететь по крайней мере день. Я буду ждать ее.

Я снова поцеловал ее и затем отошел. У меня дрожали коленки и я внезапно пожалел, что не сходил по нужде. Столкнуться с неожиданной и неизвестной опасностью – это не то же самое, что преднамеренно ввязаться в авантюру, в которой ты уже однажды побывал и тебе известно, что она смертельно опасна. Представьте, что умышленно лезете в костер. Или на мачту корабля в шторм. Я мог погибнуть. Или еще хуже, не погибнуть, а навсегда остаться в черной холодной неподвижности.

Всего четыре шага. Я не мог пасть духом. Не мог выказать своего ужаса. Я должен был это сделать. Камень был всего в двух шагах. Я поднял руку и помахал Молли на прощание, но не посмел оглянуться. Во рту пересохло от первозданного страха. Той же рукой, котороя я помахал Молли, я дотронулся до камня прямо под руной, которая должна была перенести меня в Баккип.

Грань камня была прохладной. Скилл наполнил меня невообразимым образом. Я не шагнул в камень; камень поглотил меня. Мгновение темноты и сверкающего небытия. Меня поглотило и увлекло необъяснимое ощущение благодати. Я стоял на грани понимания чего-то восхитительного; в следующий момент я бы познал все. Я бы не просто познал суть, а сам стал бы ею. Стал бы завершенным. Безучастным ко всему, ко всем, навсегда. Цельным.

А затем меня вышвырнуло. Первой связной мыслью, когда я падал из камня на влажный, покрытый травой склон неподалеку от Баккипа, была та же мысль, что посетила меня перед тем, как я вошел в камень. Я гадал, что видела Молли, когда я покинул ее.

Появившись, я упал на дрожащие колени. Я не пытался двигаться. Я осмотрелся, вдыхая воздух, доносивший отголосок соленого запаха Баккипского залива. Здесь было холоднее, а воздух был влажным. Недавно прошел дождь. На склоне передо мной паслась овца. Она подняла голову, чтобы оценить меня, и снова опустила ее к траве. За неровной местностью каменистого пастбища, поросшего искривленными ветром деревцами, мне были видны стены Баккипского замка. Крепость из черного камня, казалось, была здесь всегда; из башен открывался захватывающий вид на море. Я не видел, но знал, что на крутых утесах под замком, словно ползучий лишайник из человеческих построек, раскинулся город Баккип. Дом. Я был дома.

Сердцебиение постепенно восстановилось. Cкрипучая повозка пересекла холм по направлению к воротам замка. Под его стенами медленно двигалась стража, которую я окинул оценивающим взглядом, и остался доволен. Хоть мы и жили в мирное время, Дьютифул все же выставлял караул. Хорошо. Хоть Калсида и была погружена в гражданскую войну, но по слухам герцогиня вновь подчинила мятежные провинции. Как только там установится мир, без сомнения, Калсида вновь ввяжется в войну с сопредельными государствами.

Я оглянулся на колонну Скилла. Меня охватило внезапное желание вновь войти в нее, окунуться в волнующее блаженство мерцающей темноты. В ней было что-то великолепное, восхитительное, к чему я стремился присоединиться. Я мог вновь войти внутрь и найти то, что искал. Оно ждало меня.

Я глубоко вздохнул и потянулся Скиллом к Неттл. Отправь птицу в Ивовый лес. Дай Молли знать, что я здесь и со мной все в порядке. Отправь самую быструю птицу.

Сделано. Почему ты не связался со мной предже чем войти в камень? Я слышал, что она разговаривает с кем-то в комнате. – Он здесь. Немедленно отправьте всадника и лошадь ему навстречу. Затем она снова сконцентрировалась на мне. А что если бы ты явился оттуда без сознания, не в силах сказать ни слова, как когда-то?

Я пропустил ее упрек мимо ушей. Конечно, она была права, Чейд рассердился бы на меня. Нет. От пришедшей на ум мысли у меня похолодело внутри. Чейд, возможно, уже никогда не рассердится на меня. Я двинулся в сторону замка и не смог удержаться, чтобы не перейти на бег рысцой. Я вновь обратился к Неттл через Скилл. Охрана на воротах ждет меня?

Король Дьютифул лично велел ждать Тома Баджерлока с важным посланием для меня от моей матери. Никто тебя не задержит. Я пошлю мальчика с лошадью.

Я буду на месте до того, как он покинет конюшню. Я перешел на бег.

Спальня Чейда была роскошна. Она располагались на том же этаже, что и королевские покои Дьютифула, однако я сомневался, что покои моего короля были столь же великолепны, как оные старого советника, помешанного на убийствах. Мои ноги утопали в коврах темно-зеленого цвета. Тяжелые занавеси на окнах не пропускали ни лучика дневного света. Мерцающие свечи наполняли комнату запахом тающего воска. Из блестящей латунной жаровни поднимался тяжелый запах целебных трав. Я закашлялся и на ощупью подошел к кровати. Рядом стоял кувшин и наполненная чашка.

– Просто вода? – спросил я топтавшихся в ожидании целителей, один из них ответил утвердительно. Я осушил чашку и снова раскашлялся. Я все еще пытался восстановить дыхание, сбившееся после стремительного подъема по широкой лестнице замка.

Король Дьютифул и Неттл должны были вот-вот подойти. Олух сидел на стульчике в углу, высунув кончик языка, на его дураковатом лице застыло выражение грусти и тоски. Музыка его Скилла походила на приглушенный траурный мотив. Какое-то время он косился на меня, а затем его лягушачий рот расплылся в приветственной улыбке.

– Я тебя знаю, – констатировал он.

И я тебя знаю, старый дружище, ответил я ему при помощи Скилла. Я прогнал мысли о том, что он не слишком хорошо выглядел; хотя с такими, как он, редко случалось по-другому. Он уже прожил дольше, чем ожидали все баккипские целители.

Старый Чейд ведет себя как мертвый, сообщил он с беспокойством.

Постараемся сделать все возможное, чтобы разбудить его, заверил я маленького человека.

Поблизости от Олуха стоял Стеди, сводный брат моей Неттл, а теперь и член королевского круга Скилла. Я коротко кивнул ему в знак приветствия. Я протолкался мимо целителей и их многочисленных помощников к постели Чейда. В комнате витал дух беспокойства; это действовало на мой Уит так, словно я пробирался сквозь загон с животными, которых подготовили на убой.

Без колебаний я приказал:

– Отдерните занавески и откройте окна. Пустите сюда немного света и свежего воздуха.

Один из лекарей попытался возразить:

– Мы решили, что темнота и тишина – лучшее, что...

– Откройте! – внезапно мне вспомнился мой первый король, король Шрюд, лежавший в душной комнате, заставленной эликсирами и лекарствами, и запах наркотиков, наполнявший меня страхом.

Замершие лекари с неприязнью уставились на меня. Кто этот незнакомец, чтобы вот так ворваться в покои лорда Чейда, пить из его чашки и отдавать им приказы? Во мне начало всипать недовольство.

– Откройте, – повторил Дьютифул, входы в покои, лекари и их помощники поспешили подчиниться.

Повернувшись к нему, я спросил:

– Вы можете выставить их всех отсюда?

Послышался пораженный вздох.

– Если вам будет удобно, мой король, – поспешно добавил я. Под влиянием момента я забыл, что они видят во мне лишь Тома Баджерлока, Помещика из Ивового леса. Вполне вероятно, они не имели представления, почему меня вызвали в связи с болезнью Чейда. Я постарался успокоиться, заметив вымученную усталую улыбку в уголках рта Дьютифула, когда он отдавал приказ лекарям очистить помещение. Когда свет и свежий воздух наполнили комнату, а количество присутствующих несколько сократилось, давление на мои нервы уменьшилось. Не спрашивая разрешения я отдернул полог кровати. Неттл помогла мне. Последние закатные лучи упали на кровать и черты моего старого наставника, моего старого друга, моего двоюродного дяди Чейда Фаллстара. Во мне росло отчаяние.

Он был бледен как мертвец. Рот был приоткрыт, нижняя челюсть сдвинута набок. Его закрытые глаза ввалились. Синяк, который я видел во время контакта с Неттл через Скилл, увеличился и теперь занимал половину лица. Я взял его за руку и обрадовался, почувствовав в нем жизнь своим Уитом. Слаб, но жив. Поначалу, когда я вошел, то не почувствовал его из-за толпы мрачных лекарей. Его губы запеклись, а язык походил на серую прокладку во рту. Я нашел рядом с кроватью чистую тряпицу, намочил ее водой из кувшина и прикоснулся ею к губам Чейда, аккуратно прикрывая его рот, обтер его изборожденное морщинами лицо.

Он использовал Скилл, чтобы замедлить старение, но никакая магия не может остановить ход времени или его следы, оставленные на теле. Я попытался угадать его настоящий возраст: я считал его стариком, когда только стал его учеником почти сорок лет назад. Я решил, что не хочу знать, и вернулся мыслями к более насущным проблемам. Снова смочив тряпку и осторожно приложив ее к ушибам, я спросил: – Вы уже пробовали его исцелить? Даже если мы не можем дотянуться до него Скиллом, исцеление его тела может помочь разуму вернуться к нам.

– Конечно, мы пытались, – я простил Дьютифулу нотки раздражения в голосе. Это был очевидный вопрос, и он дал мне на него такой же очевидный ответ, – мы пытались дотянуться до него, но безрезультатно.

Я отложил компресс в сторону и уселся на край кровати. Рука Чейда в моей руке была теплой. Я закрыл глаза. Пальцами я мог нащупать кости, мышцы и плоть. Я попытался пробиться через чисто физическое восприятие его тела к Скилл-ощущению, которого я не чувствовал уже годы. Я попытался войти в его тело мысленно, чтобы выяснить, что было не так с током его крови и поверхностным дыханием. Я толкал, но барьеры не поддавались.

Барьеры. Я оставил его в покое и открыл глаза. Я вслух высказал свой ужас.

Он отгорожен от нас стеной. Намеренно запечатан от воздействия Скиллом. Как Чивэл закрыл Баррича.

Олух раскачивался в углу комнаты. Я взглянул на него, и он ссутулился, спрятав свою круглую голову между плеч. Его маленькие глазки встретились с моими: – Ага, ага. Закрыт, как коробка. Не попасть внутрь, – он мрачно потряс головой, кончик языка был высунут и касался верхней губы.

Я осмотрелся вокруг: король тихо стоял у кровати Чейда, его молодой волкодав удобно прислонился к его коленям. Из всех членов королевской группы Скилла здесь были только Неттл и Стеди. Это дало мне подсказку, что официальный круг Скилла уже пытался объединить свои силы, чтобы пробиться к Чейду. И потерпели неудачу. То, что Неттл обратилась за помощью ко мне и Олуху, говорило о многом. В качестве мастера Скилла она приняла решение, что все традиционные способы использования магии оказались неэффективными. Те, кто собрались здесь, могли по приказу рискнуть принять участие в опасном либо малоизвестном применении Скилла.

Олух, наш любимый дурачок, был от рождения силен в магии, хотя и не мог творчески ее использовать. Король сам обладал большими способностями в ней, а самый яркий талант Неттл был в Скилл-управлении снами. Ее сводный брат Стеди был источником силы для нее, и тем, кому она могла доверить любой секрет. Но все они смотрели на меня, на одиночку, бастарда Видящих с нестабильными и непредсказуемыми способностями, так, будто только я знал, что нужно делать.

Но я не знал. Я не узнал чего-то нового со времени последней попытки исцелить человека, закрытого от Скилла. Тогда у нас не получилось: Баррич умер. В молодости Баррич был правой рукой Чивэла и источником силы для будущего короля. Поэтому король закрыл Баррича для Скилла, чтобы враги Видящих не могли использовать его как канал для выпытывания секретов Чивэла. Вместо этого, стена не пропустила магию, которая могла его спасти.

– Кто это сделал? – я старался не дать обвинительным ноткам закрасться в голос, но не преуспел. – Кто закрыл его от Скилла? – предательство кого-то из круга было наиболее правдоподобным объяснением. Я похолодел от одной мысли об этом. Мой ум убийцы уже связал между собой запечатывание с его падением. Двойное предательство с целью убить старика. Отрезать его от магии, чтобы он не смог позвать на помощь, и затем смотреть на его ужасные раны. Если Чейд был целью этого предательства, будет ли следующей мишенью король?

Король Дьютифул выпятил губы, подчеркивая свое удивление и смятение:

– Я впервые об этом слышу, если ты прав. Но ты не можешь быть прав: всего несколько дней назад мы с ним проводили небольшой эксперимент со Скиллом, и я без труда с ним связался. Определенно, тогда он не был закрыт! Даже спустя годы практики он никогда не был силен в Скилле, хотя он очень умелый для того уровня мастерства, что у него есть. Но достаточно ли он силен, чтобы закрыться от нас самостоятельно? Я сомневаюсь, что он... – я видел, как мои подозрения пустили корни в его уме. Дьютифул поставил стул с другой стороны кровати Чейда, сел и уставился на меня поверх постели.: – Кто-то сделал это с ним?

– Что это был за "небольшой эксперимент"? – требовательно спросил я. Все посмотрели на короля.

– Ничего плохого! У него был небольшой кубик из черного камня, камня памяти, который он принес из древней крепости Элдерлингов на острове Аслевджал. Он поместил туда мысль, а затем отдал посыльному, который принес его мне. У меня получилось извлечь мысль из камня, это был всего лишь простой короткий стишок, что-то про то, где можно найти фиалки в замке Баккип. Я воспользовался Скиллом, чтобы уточнить у него, правильно ли я понял. Определенно, он был в состоянии пользоваться Скиллом в достаточной мере, чтобы вложить мысли в камень и получить мой ответ. Значит, в тот день он еще не был запечатан.

Краем глаза я уловил короткое движение. Не так уж много. Стеди открыл рот и снова закрыл его. Хоть это и была слабая зацепка, я намеревался исследовать ее. Я резко посмотрел на него, показывая пальцем, и настойчиво спросил:

– О чем Чейд приказал тебе никому не говорить?

Его рот опять предательски раскрылся на мгновение и снова закрылся. Он молча покачал головой, сжав зубы. Он был сыном Баррича. Он не мог лгать. Я только было втянул воздух, чтобы прикрикнуть на него, но его сводная сестра оказалась быстрее. В два шага она пересекла комнату, подошла и взяла своего младшего брата за лечи, пытаясь встряхнуть его. Выглядело это так, словно моська напала на слона. Стеди не поддался ее внезапному натиску, а лишь втянул голову в широкие плечи.

– Расскажи секрет! – Требовала она. – Знаю я это выражение лица. Расскажи немедленно, Стеди! – Он опустил голову и закрыл глаза.

Он был пойман в ловушку. Он не мог ни соврать, ни нарушить данное обещание. Я понизил голос и медленно проговорил, обращаясь скорее к Неттл, чем к нему:

– Стеди не станет нарушать свое слово. Не спрашивай его. Но позволь мне высказать догадку. Талант Стеди заключается в том, что он может давать силу тому, кто владеет Скиллом, в том, чтобы стать человеком короля, если тому понадобится дополнительная мощь в миг крайней нужды в магии Скилла.

Стеди склонил голову в подтверждение того, что мы и так знали о нем. Однажды я послужил тем же королю Верети. В сложившихся обстоятельствах и по своей неопытности я позволил ему опустошить меня, а когда он понял, как близок был к тому, чтобы причинить мне невосполнимый ущерб, он не на шутку разозлился на меня. Но Стеди был не похож на меня; он был подготовлен специально для подобных случаев.

Я напряженно пытался выстроить логическую цепочку из того, что мне было известно о Чейде.

– Значит Чейд вызвал тебя. И позаимствовал твою силу, чтобы... что-то сделать? Что-то такое, что буквально выжгло в нем Скилл?

Стеди был абсолютно неподвижен. Нет, дело не в том. Неожиданно я понял.

– Чейд воспользовался твоей силой, чтобы заблокировать самого себя?

Стеди не заметил, как легонько кивнул в подтверждении моих слов. Дьютифул, раздосадованный моис предположением, воскликнул:

– В этом нет никакого смысла. Чейд всегда хотел получить больше способностей, а не огородиться от них.

Я тяжело вздохнул:

– Чейд любит свои секреты. Он живет ими. Скилл – это дорожка к чужому разуму. Если тот, кто обладает развитым Скиллом, застигнет врасплох неготового к этому человека, то может внушить ему что угодно, и тот поверит. Скажет, что его корабли столкнулись с бурей, и тот повернет обратно в тихую гавань. Убедит главнокомандующего, что армия неприятеля значительно превосходит по численности его собственную, и тот изменит тактику. Твой отец, король Верити, провел много дней, используя Скилл именно таким образом, чтобы отпугнуть Красные корабли от наших берегов. Подумай о всех тех способах, которыми мы использовали Скилл за прошедшие годы. Все мы знаем, как возвести стены от других обладателей Скилла, чтобы сохранить толику личной жизни. Но, если бы вы поняли, что другой сильнее в Скилле, чем вы... – Мои слова повисли в воздухе.

– Тогда вы бы стали искать помощи, чтобы возвести более прочные стены, – простонал Дьютифул. – Стены, которые не могли бы пасть без вашего на то согласия, которые смогли бы опустить только вы сами.

– Если вы в сознании или готовы это сделать, – мягко продолжил я. По щекам Стеди катились слезы. Он был так похож на своего отца, что у меня перехватило горло. Неттл перестала осаждать своего младшего брата, напротив, она прижалась лбом к его груди. Музыка Олуха переросла в какофонию отчаяния. Я прорвался сквозь нее, собрал свои мысли и задал Стеди вопрос.

– Мы знаем, что произошло. Ты не нарушил свое обещание не рассказывать. Но это совсем другой вопрос: если ты помог пользующемуся Скиллом заблокировать себя, знаешь ли ты, как обойти эти стены?

Он плотно поджал губы и потряс головой.

Человек, достаточно сильный, чтобы поставить стены, может их и сломать, – серьезно предположил Дьютифул.

Стеди снова покачал головой. Когда он заговорил, его голос был наполнен болью. Теперь, когда мы раскрыли секрет, он чувствовал себя вправе рассказать подробности. – Лорд Чейд прочел об этом в одном из древних свитков. Это вид защиты предназначенный для ближайшего круга короля или королевы, благодаря ему круг невозможно разрушить. Защита создает стену, которую только сам обладатель Скилла может убрать. А еще король, королева или кто-то, кто знает ключевое слово.

Я резко взглянул на Дьютифула. Он немедленно заговорил:

– Я не знаю пароль! Чейд никогда со мной не обсуждал ничего подобного! – он поставил локти на колени и зарылся лицом в ладони, внезапно опять став похожим на взволнованного мальчишку. Это не очень обнадеживало.

Неттл заговорила:

– Если он не сказал Дьютифулу, значит, ты должен знать пароль, Фитц. Ты всегда был самым близким ему человеком. Кому еще он мог довериться?

– Не мне, – сказал я грубо. Я не добавил, что мы не разговаривали друг с другом уже несколько месяцев, даже с помощью Скилла. Этот раскол произошел не от гнева, а просто с течением времени. Мы просто потихоньку расходились на протяжении последних нескольких лет. Нет, во времена чрезвычайных волнений он не колебался, проникая в мои мысли, чтобы потребовать моей оценки ситуации или даже помощи. Но за многие годы он должен был смириться с тем, что я не вернусь к тому запутанному танцу, какой была жизнь в замке Баккип. Теперь я жалел, что мы отдалились.

Я потер бровь и повернулся к Олуху:

– Олух, лорд Чейд не говорил тебе особенного слова? Такое, которое нужно запомнить? – я сконцентрировался на нем, стараясь ободряюще улыбаться. Я слышал, как позади меня открылась дверь, но удержал внимание на Олухе.

Он почесал одно из своих маленьких ушей. Размышляя, он высунул язык. Я заставил себя проявить терпение. Потом он улыбнулся и выпрямился, наклонился вперед и улыбнулся мне:

– Пожалуйста. Он сказал, я должен запомнить слово "пожалуйста". И "спасибо". Слова, чтобы получать от людей, что хочешь. Не хватай. Скажи "пожалуйста" прежде, чем взять что-нибудь.

– Неужели так просто? – спросила Неттл в удивлении.

Кетриккен заговорила за моей спиной:

– Мы говорим о Чейде? Тогда простого быть точно не может. Этот человек никогда не делает чего-то простого, – я повернулся с уважением поприветствовать мою бывшую королеву и, несмотря на серьезность нашей ситуации, не смог ей не улыбнуться. Она стояла прямо, царственная, как и всегда. Как обычно, мать короля была одета с простотой, которая бы больше подошла служанке, хотя она и носила свой наряд с огромным достоинством. И властностью. Ее рано посеребренные светлые волосы ниспадали свободно по спине, за плечами, облаченными в платье голубого цвета Баккипа. Еще одно отклонение от обычаев.

Она поощряла в Шести Герцогствах торговлю с соседями, и за время моего существования я увидел, как в наше королевство принимает все, что могли предложить торговцы со всего мира. Экзотические продукты и специи с Островов Пряностей, необычная мода из Джамелии и лежащих за ней островов, заграничная техника работы по стеклу, железу и глине изменили облик замка Баккип. Шесть Герцогств отправляли корабли с пшеницей и ячменем, железно рудой или в слитках, камышовое бренди и изысканные вина с внутренних провинций. Распиленные бревна строевого леса из Горного Королевства мы поставляли в Джамелию. Мы процветали и принимали изменения с радостью. И вот я вижу мою бывшую королеву, невосприимчивую к переменам, которые она же и поощряла, одетую так же просто и старомодно, как любая служанка в моем детстве, и даже без венца на голове, чтобы указать на статус королевской матери.

Она пересекла комнату, и я поднялся, чтобы попасть в ее крепкие объятия. – Фитц, – сказала она мне на ухо, – спасибо! Спасибо, что приехал и что пошел на такой риск, прибыв так быстро. Когда я услышала сообщение Дьютифула Неттл, что ты обязан явиться немедленно, я пришла в ужас. И исполнилась надежды. Мы думаем только о себе, отрывая тебя от честно заработанного покоя и требуя, чтобы ты снова явился к нам на помощь.

– Я всегда рад помочь, чем могу, – если у меня и оставалось какое-то раздражение от вынужденного использования каменных колонн, то после ее слов оно исчезло. Это было ее даром. Королева Кетриккен всегда выражала признательность за те жертвы, которые были принесены людьми при служении трону Видящих. В обмен на них, она всегда готова была расстаться с комфортом и безопасностью для преданных ей людей. В тот момент ее благодарность казалась честным обменом за опасность, с которой я столкнулся.

Она выпустила меня и отступила на шаг назад: – Итак. Ты думаешь, что сумеешь помочь ему?

Я с сожалением покачал головой:

– Чейд заблокировался, что-то вроде того, как Чивэл закрыл Баррича от Скилла. Он прибегнул к силе Скилла Стеди, чтобы это сделать. Если бы мы смогли прорваться сквозь стены, то смогли бы использовать нашу объединенную магию Скилла, чтобы помочь его телу исцелить себя. Но он закрылся от нас, а сознание, чтобы впустить нас или излечиться самому, у него отсутствует.

– Понимаю. А каково его состояние?

– Он теряет силы. Я чувствовал, как его жизненная энергия убывает, даже за тот краткий промежуток времени, что я был здесь.

Она вздрогнула от боли при моих словах, но я знал, как она ценит честность. Она разжала руки, чтобы прожестикулировать:

– Что мы можем сделать?

Высказался Дьютифул:

– Мало или совсем ничего. Мы можем позвать обратно лекарей, но они, похоже, заняты только пререканиями друг с другом. Один говорит, что его нужно охлаждать влажными полотенцами, а другой – что нужно развести огонь и накрыть его одеялами. Один даже хотел лечить его кровопусканием. Не думаю, что у кого-то из них действительно есть лекарство для подобного случая. Если мы ничего не сделаем, я подозреваю, что он умрет в течение ближайших двух дней. – Он снял корону, пробежал пальцами по волосам, и снова одел ее на голову немного неровно. – О, Чейд, – в его голосе слышался и упрек, и мольба. Он повернулся ко мне. – Фитц, ты уверен, что ни при помощи Скилла, ни на бумаге не получал от него соощения, которое могло бы дать нам подсказку, где искать тот ключ, что поможет нам открыть его.

– Ничего в течение многих месяцев.

Кетрикен окинула комнату взглядом.

– Один из нас знает, – она говорила медленно и ровно. Она смерила каждого из нас долгим решительным взглядом и сказала: – Думаю, что скорее всего это ты, Фитц.

Возможно она была права. Я взглянул на Стеди.

– Как использовать ключевое слово, если оно тебе известно?

Молодой человек выглядел неуверенно.

– Он не проинструтировал меня на этот счет, но я подозреваю, что его нужно передать Скиллом и тогда он впустит тебя.

У меня упало сердце. Было ли и у Баррича ключевое слово, которое могло позволить мне добраться до него? Ключ, который Чивел забрал с собой в могилу после "несчастного случая" верхом? Мне неожиданно поплохело от понимания, что я мог бы спасти Баррича от смерти, если бы у меня был ключ. Больше этому не бывать. Кетрикен была права. Чейд был слишком умен, чтобы закрыть замок, не вручив одному из нас ключ.

Я взял ладонь Чейда обеими руками, взглянул на его осунувшееся лицо, губы которые слегка двигались при каждом вздохе. Я сконцентрировался на нем и снова потянулся к нему Скиллом. Мое ментальное прикосновение проскальзывало по нему, как будто я пытался взять стеклянный шар мыльными руками. Я сжал зубы и сделал то, что он всегда осуждал. Я нашел его своим Уитом, сконцентрировался на животном начале, которое чувствовал в его теле, а затем проник в него Скиллом. Я начал перебирать имена. Чивел. Верети. Шрюд. Фаллстар. Баррич. Кетрикен. Я перечислил всех, кто был нам дорог, надеясь на отклик. Но его не было. Я закончил назвав леди Тайм. Лорда Голдена. Проныру.

Я сдался и открыл глаза. В комнате царила тишина. Король Дьютифул все еще сидел на другой стороне кровати. В окне у него за спиной солнце садилось за горизонт. – Я отослал остальных, – тихо сказал он.

– Не повезло.

– Я знаю. Я слушал.

Забывшись на минуту, я стал изучать моего короля. Он и Неттл были почти ровесниками и были чем-то похожи, если знать, на что обращать внимание. У обоих были темные кудрявых волосы типичные для рода Видящих. У нее был прямой нос и решительный рот, как и у него. Но Дьютифул перерос меня, в то время как Неттл была не намного выше своей матери. Дьютифул сидел, сложив руки домиком и касаясь губ кончиками пальцев, его глаза были серьезны. Мой король. Третий король из рода Видящих, которому я служил.

Дьютифул встал и со стоном потянулся. Его волкодав сделал то же, поднялся и низко прогнулся к полу. Король подошел к двери, открыл ее и попросил:

– Принесите еды, пожалуйста. И миску воды для Курсера. И немного хорошего бренди. Две чашки. Передайте моей леди-матери, что мы пока не добились результата. – Он закрыл дверь и обратился ко мне: – Что? Чему ты улыбаешься?

– Ты стал королем, Дьютифул! Верити гордился бы тобой. Он был таким же, умел говорить "пожалуйста" даже простым слугам без тени иронии. Что ж. Мы не беседовали много месяцев. Как сидит корона?

Вместо ответа, он снял ее и потряс головой, а потом пробежал пальцами по волосам. Он положил корону на прикроватный столик Чейда и сказал:

– Иногда тяжеловато. Даже эта, а та торжественная, которую я должен носить, когда заседаю на троне, еще хуже. Но надо терпеть.

Я знал, что он говорит не о весе вещи.

– А твоя королева и принцесса?

– С ними все хорошо, – он вздохнул. – Она скучает по своему дому и по свободе, которой она обладала будучи нарческой, до того как стать королевой Шести Герцогств. Она повезла мальчиков еще раз навестить свой материнский дом. Я знаю, что по обычаю ее народа, род передается по материнской линии. Но и моя мать, и Чейд, что я глупо рискую обоими сыновьями, позволяя им так часто отправляться в море, – он уныло улыбнулся. – Мне все так же сложно ей в чем-либо отказать. И, как она верно заметила, они не только мои сыновья, но и ее. После того как Проспер неудачно упал на охоте прошлой зимой, она сравнила то, чему подвергаю их я с тем, что она возит их через море. А еще она беспокоится, потому что до сих пор не родила дочь для своего материнского дома. В то время, как по мне, я даже рад, что у нас только сыновья. Если мне не придется столкнуться с проблемой того, где должна расти моя дочь, я буду считать это благословением. Но она волнуется, что вот уже четыре года не может забеременеть. Вот. – Он вздохнул.