Текст книги "Убийца Шута"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Ах, я не знаю, какое утешение кто-нибудь мог бы мне предложить, кроме как позволить сказать все это вслух и не чувствовать отвращение от своей бессердечности.

Вместо этого, я пишу эти строки и сжигаю их в огне либо выбрасываю их вместе с другими моими бесполезными размышлениями, которые я, как одержимый, записываю каждую ночь.

Я ждал четыре месяца, перед тем как поехать в замок Баккипа, чтобы лицом к лицу столкнуться с Чейдом и Леди Розмари.

В течении тех дней все по хозяйству было спокойно, только было много обычных рутинных дел, которыми всегда занята жизнь. Моя маленькая дочь хорошо ела и спала так же мало, как любой новорожденный, если верить Молли, но на мой взгляд, невероятно мало. Она все еще не будила нас по ночам плачем. Напротив, она лежала спокойная и тихая, с открытыми глазами, уставившись в угол темной комнаты. Она до сих пор спала в защищенном месте между мной и Молли и ежечасно была подвергалась материнской заботе.

Пчелка росла, но так медленно. Она казалась здоровой, но Молли сообщила мне, что она ведет себя не так, как полагается детям ее возраста. Сначала я не обращал внимания на ее предостережения. Пчелка была в моих глазах маленькой, но совершенной. Когда я заглянул в ее колыбель, она посмотрела в потолок сосредоточенным взглядом своих голубых глаз, и это пронзило мое сердце любовью.

– Дай ей время, – сказал я Молли. – Она придет к этому. Я вырастил много слабых щенков, и видел, как оyи становились самыми умными псами в стае. Она справится.

– Она не щенок! – упрекнула Молли, но улыбнулась и добавила, – Она долго была в утробе и появилась маленькой. Возможно, ей нужно больше времени и чтобы расти вне меня.

Не думаю, что она поверила моим словам, но они ее утешили. Однако, когда шли дни, я не мог проигнорировать, что мой ребенок не меняется. В месяц, она была немного больше, чем при рождении. Сначала горничные отмечали, что за "хорошим ребенком" она была., такая спокойная и умиротворенная. Но вскоре они перестали такое говорить, а на их лицах появлялась жалость. Во мне рос страх, что наша дочь была слабоумной. У нее не было ни одного качества, присущего ребенку-дауну, которые знали все родители. Ее язык соответствовал рту, глаза и уши были пропорциональны маленькому лицу. Она была прекрасна, словно кукла, и так же мала и отзывчива.

Впрочем, я с этим не сталкивался.

Вместо этого я сфокусировался на шпионе, которого прислал в мой дом Чейд. В тишине и спокойствии мой гнев разрастался. Возможно, я подкармливал его своим страхом и ужасом, в котором не признавался самому себе. Я долго думал об этом. Я не хотел сталкиваться с Чейдом с помощью Скилла. Я сказал себе, мне нужно стоять перед ним и позволить ему осознать, что я не тот человек, с которым стоит играть в игрушки, не в том момент, когда я занят своим ребенком.

И по прошествии четырех месяцев, удовлетворенный тем, что все в доме остается в покое, я придумал повод посетить Брашбэнкс. Моя история состояла в том, что я желаю взглянуть на племенного жеребца, который, как я слышал, там был. Я пообещал Молли вернуться так скоро, как только будет возможно, упаковал теплую одежду для холодной поездки и выбрал из стояла неприметную гнедую кобылу по имени Салли. Она была стройной лошадью с легкой поступью, которая покрывала милии не имела привычки бросать вызов своему наезднику. Я думал, она была идеальной лошадью для моего путешествия в Баккип.

Я мог бы отправиться в Баккип через камни, но тогда мне пришлось бы искать для лошади конюшню. Я сказал себе, что не хочу будить в людях любопытство и не смотря на то, что мое дело к Чейду было безотлагательным такой срочности оно не требовало. И еще я признался себе, что боялся. С тех пор, как я воспользовался камнями, чтобы спасти Чейда, меня снова тянуло повторить эксперимент. Будь я моложе и менее опытным в Скилле, я бы списал это на любопытство и жажду к знаниям. Но эту тягу я испытывал и раньше-это был голод Скилла, потребность воспользоваться магией только ради того чтобы испытать как он трепещет внутри меня. Нет. Я не стану испытывать судьбу путешествием через Скилл-колонны. Особенно теперь, когда я подозреваю, что Чейд отслеживает их, и будет извещен о моем прибытии.

Я намеревался удивить старого паука. Дать ему возможность вспомнить, каково это, когда кто-то проникает под его оборону.

Я ехал с раннего утра до поздней ночи, ел сушеное мясо и лепешки из овса на ходу, и спал у обочины дороги. Я годами не путешествовал так грубо, и моя больная спина каждое утро напоминала мне, что даже когда я был молодым человеком, это было неудобно. Тем не менее, я не останавливался на постоялых дворах, не останавливался и в небольших городках, которые я проходил. В дне пути от Ивового Леса, я надел скромную одежду торговца. Я сделал все возможное, чтобы никто из завидевших одинокого путешественника, не узнал во мне Тома Баджерлока.

Я рассчитал свое путешествие так, чтобы прибыть в город Баккип поздним вечером. Я нашел маленькую опрятную гостиницу на окраине Баккипа и снял себе комнату на ночь, а также место в конюшне для моей лошади. Я съел неплохой кусок жареной свинины, пряные сушеные яблоки, и черный хлеб, а затем поднялся в мою комнату.

Когда наступила полная и темная ночь, я тихо покинул гостиницу и совершил долгую прогулку до замка Баккип. Я не отправился к одним из ворот, а прошел одним из тайных ходов, который обнаружил, будучи учеником Чейда. Это была недоработка в стене, "отремонтированная", чтобы проложить путь в замок и обратно. Шипы для маскировки вокруг нее были густыми как никогда, и вся моя кожа и мой жакет были в колючках еще прежде, чем я достиг необходимого камня в стене и выдавил его сквозь обманчиво узкую щель, предоставляющую проход в Баккип.

Но проникновение за пределы внешней стены было только первым шагом. Я был на территории замка, но не в нем самом. Эта часть территории была отведена под защиту скота в случае осады. Во время войны Красных кораблей здесь содержались некоторые животные, но я сомневаюсь в том, что в последнее время это место использовалось. В темноте, за пустыми загонами для овец, я скинул с себя домотканую рубаху и широкие штаны и спрятал их в пустой деревянной кормушке. Под той одеждой на мне была старая синяя униформа охранника Герцогства Бак. Она стала гораздо плотнее облегать тело, почти в половину, по моим ощущениям, и пахла средством от блох и кедровым ящиком, в котором я хранил ее, но все же я верил, что в ней я безопасно пройду мимо случайных взглядов.

С опущенной головой, идя медленно, словно немного пьян, я пересек дворы и зашел в кухню через дверь, которая вела в столовую охранников. Я испытывал странную смесь эмоций от такого тайного возвращения домой. Замок Баккипа всегда будет для меня домом, а кухни так особенно. На меня нахлынуло так много мальчишеских воспоминаний вместе с этими ароматами: эль, копченое мясо, жирные сыры, пекущийся хлеб, кипящий суп и жарящийся бекон. Я чуть не поддался искушению зайти внутрь, сесть и поесть. Не потому что я был голоден, но потому что я снова хотел вкусить ароматы дома.

Вместо этого, я пошел по коридору, вымощенному плитняковым камнем мимо двух кладовых и не доходя до ступеней, ведущих в подвал, вошел в нужную мне дверь. Там я позволил себе расслабиться и, прежде чем отодвинуть полки, за которыми скрывался проход в шпионские ходы, я оторвал короткую связку сосисок. Потом закрыл за собой дверь и немного постоял в кромешной темноте коридоров.

Я съел связку сосисок и пожалел, что у меня не было времени запить их кружечкой Баккипского Эля. Вздохнув, я позволил своим ногами вести меня по петляющим проходам и узким лестницам, которые оплетали все стены Замка. Этот лабиринт я знал с детства. Единственной неожиданностью для меня стали несколько паутин, которые были знакомой угрозой в этих тайных ходах.

Я не пошел в тайные покои, где Чейд впервые начал обучать меня ремеслу убийцы. Я знал, что он больше не живет и не ночует там, как прежде. Вместо этого, я пробирался по узким проходам за стенками того же этажа, где находились королевские покои. Я быстро проник в комнаты Чейда через зеркальную панель в его ванной комнате и немного удивился тому, что он не попытался заблокировать этот ход снаружи. Я тихо прокрался внутрь, опасаясь, что он раскусил мой план и уже поджидает меня; однако, в комнате было пусто и холодно, огонь в камине едва теплился. Двигаясь быстро, я пересек комнату, вытащил из кармана блестящий коричневый желудь и положил на середину его подушки. Затем снова вернулся в лабиринт и отправился в его старую лабораторию убийств.

Ах, но как же она изменилась со времен моего детства. Полы были подметены и тщательно отмыты от грязи и пыли. Изрезанный каменный стол, на котором мы проводили эксперименты когда я был мальчишкой, теперь был полностью очищен от ингредиентов и приборов. Все они были аккуратно разложены по полочкам. Кубки и колбы были вымыты и отсортированы по категориям. Пестикам и ступкам, каждой деревянной, железной и медной ложке было отведено свое место. Полок со свитками стало гораздо меньше, чем я помню, а те, что остались были аккуратно заполнены. На другой полке стояли инструменты моего былого ремесла.

Маленькие ножи с зазубренными лезвиями, некоторые в ножнах, другие без лежали рядом с аккуратно упакованными и маркированными порошками и пилюлями: снотворными и ядовитыми. Блестящие серебряные и медные иголки были надежно закреплены в кусочках мягкой кожи. Скрученные спиралью удавки дремали словно маленькие несущие смерть змейки. За этой комнатой следил кто-то с очень методическим складом ума. Не Чейд. Умный и конкретный мужчина – он никогда не отличался опрятностью. Так же я не видел следов научных изысканий ,вокруг не было разбросанных старых манускриптов, ожидавших перевода или копирования, раскиданных пустых ручек и пустых бутылочек из под чернил. Роскошная перина покрывала деревянный остов кровати и небольшой огонь ярко горел в аккуратно вычищенном камине.

Кровать выглядела так, словно была здесь для виду, а не для того, чтобы на ней постоянно спали. Я задумался над тем, кто пользовался сейчас этими покоями. Определенно не Олух. Простой маленький человечек теперь был уже стар для такого типа людей, как он, к тому же он никогда не выполнял работы по уборке дома. Он не сделал бы запаса свечей, которые стояли, высокие и прямые, как выстроившиеся в шеренгу солдаты, готовые занять свои места в подсвечниках. Я зажег две свечи взамен тех, которые почти истаяли в медных подсвечниках, стоявших на столе.

Я сделал вывод, что это были владения Леди Розмари. Я устроился в ее мягком кресле у камина после того, как подбросил пару поленьев в огонь. Маленькие сладкие булочки в закрытом блюде и графин вина находились на маленьком столике возле моей руки. Я угостился, а затем вытянул ноги у огню и откинулся назад. Мне было все равно, кто из низ найдет меня здесь. У меня было что сказать им обоим. Мой взгляд уткнулся в каминную полку, и я, как обычно, улыбнулся – врезавшийся в нее фруктовый нож Короля Шрюда все-еще был там. Мне было интересно, знала ли Леди Розмари историю о том, как он там оказался. Интересно, помнил ли Чейд, как зол я был, когда вогнал лезвие в дерево. Гнев, который горел во мне сейчас был более безучастный и подконтрольный. Я скажу свое слово, и когда я закончу, мы примем условия. Мои условия.

Чейд всегда был совой. Я заранее смирился с перспективой длительного ожидания, прежде чем он найдет мое сообщение на своей подушке. Прошли часы и я слегка задремал в кресле. Но когда я услышал легкое шарканье домашних туфель по ступеням, я знал, что это были не его шаги. Я поднял голову и перевел взор на скрытую лестницу. Тяжелый гобелен закрывал ее, чтобы не пропускать сквозняк из лабиринта. Я лишь слегка удивился, когда он поднялся, чтобы обнаружить за ним лицо юного ФитцВиджиланта. Он было одет намного проще, нежели в прошлый раз, когда я его видел: в простую белую рубашку, синий жилет и черные брюки. Его маленькие низкие ботинки сообщили о его появлении. Массивные серебряные серьги в ушах были заменены двумя более скромными золотыми. Его взъерошенные волосы намекали, что он, скорее всего, выбрался из постели, чтобы исполнять свои обязанности здесь.

Я видел как он удивился, увидев только что зажженные свечи. Я сидел неподвижно и его глазам потребовалось время, чтобы заметить меня. Увидев смиренного охранника в таком особом и секретном месте он ахнул и только потом узнал меня.

– Ты!, – выдохнул он и сделал шаг назад.

–Я, – подтвердил я. – Чтож, вижу, они оставили тебя, но, думаю, тебе нужно еще научиться осторожности. – Он безмолвно смотрел на меня.

–Подозреваю, что Леди Розмари или лорд Чейд скоро придут для того, чтобы преподать тебе ночной урок. Я прав?

Он открыл рот, чтобы ответить, но потом закрыл. Ага. Вероятно, с нашей последней встречи он научился толике осторожности. Он подался немного в сторону, по направлению к полке с оружием. Я улыбнулся и пригрозил ему пальцем. А затем, легкое движение кисти, и в моей руке появился нож. Некоторые трюки никогда не забываются. Он ахнул и уставился на меня широко открытыми глазами.

Мне это льстило. Я вдруг подумал, а не смотрел ли когда-то я на Чейда с таким же щенячьим восторгом. Я принял решение.

– Никому из нас не нужно оружие, – сказал я ему любезно. Я согнул руку и нож исчез. Было достаточно и того, что он знал с какой скоростью он может появиться снова. Я откинулся на спинку стула и притворился, что расслабился, и увидел как в ответ его плечи слегка опустились. Я вздохнул про себя. Этому пареньку еще так многому надо научиться.

Но сейчас, однако, его наивность была мне на руку. Я взглянул на него, пытаясь прочитать его насколько это возможно, чтобы не пялиться на него. Прямые вопросы вызвали бы в нем защитную реакцию. Но мое молчание уже заставило его чувствовать себя не комфортно. Я вздохнул, делая вид, что мое тело расслабляется еще больше и снова потянулся за вином. Я налил себе еще бокал. Он неловко переступил с ноги на ногу. – Это любимое вино леди Розмари, – слега запротестовал он.

– Неужели? Чтож, в таком случае у нее хороший вкус. И я знаю, что она была бы не прочь поделиться со мной. Мы знаем друг друга с давних пор...когда я познакомился с ней, она была ребенком.

Эти слова подогрели его любопытство . Интересно, как много ему рассказали обо мне, когда отправили на выполнение задания к колыбели Пчелки. Не много, рассудил я. Чейд ценил осторожность, как благодетель, превосходящую все остальные. Я улыбнулся ему. Он проглотил наживку

– Так вот кто показал тебе, как проникнуть сюда? Леди Розмари? Он нахмурился пытаясь собрать все данные воедино и понять кто я такой.

– С кем ты разговариваешь, Лант? – мы услышали голос леди Розмари прежде, чем сама она появилась в комнате. Парень отшатнулся к ней. Я остался на своем месте, с бокалом вина в руке.

– Ох, – она замерла, отодвинув в сторону занавес и посмотрела на меня. Я сказал ученику правду. Я знал ее еще ребенком, хотя, с тех пор у нас было мало общего. Принц Регал завербовал ее, когда она была пухленькой маленькой служанкой, по возрасту еще младше ФитцВиджиланта. Регал назначил ее прислуживать рожденной в горах Принцессе, которая вышла замуж за будущего короля Верити. Она шпионила для Регала за женой его брата и, вполне вероятно, именно она смазала жиром ступеньки, на которых поскользнулась беременная Кетриккен и очень неудачно упала. Ее вина не была доказана. Когда Регал лишился власти, все его миньоны попали в немилость, а среди них и маленькая Розмари.

Только милосердная натура Кеттрикен спасла ее. Когда все остальные сторонились ее, Кеттрикен видела в ней сбитого с толку ребенка, разрывающегося между преданностью и, возможно, виновным только в попытке угодить человеку, который был добр к ее матери. Королева Кеттрикен приняла ее обратно в свой круг и следила за ее образованием. А Чейд, который всегда извлекает из всего выгоду, увидел в ней частично тренированный инструмент для шпионажа и убийств, и быстро прибрал ее к рукам.

Сейчас она стояла передо мной, женщина средних лет, леди при дворе, и обученный убийца. Мы смотрели друг на друга. Она знала меня. Думаю, она явно вспоминала, как притворялась спящей подле трона Будущей Королевы, пока я докладывал Кеттрикен. Даже спустя все эти годы, я ощущал злость и негодование по причине того, что ребенок смог так просто обмануть меня. Она вошла в комнату, опустила глаза под моим взглядом, а затем присела в глубоком реверансе.

– Лорд Фитц Чивэл Видящий. Вы оказали нам честь. Добро пожаловать.

И настолько ловко, насколько это возможно, она снова перехитрила меня. Я не знал, пыталась ли она выразить уважение ко мне, или передавала информацию своему ученику, настолько быстро, насколько могла. Быстрое дыхание мальчика сказало мне, что он понятия не имел, кем я был на самом деле, но теперь он осознал полное значение моего визита. Возможно, он понял больше из своей первоначальной миссии в Ивовом Лесу. Я холодно взглянул на нее.

– Разве никто никогда не предупреждал тебя о том, какие силы можно разбудить, когда приветствуешь и называешь по имени призрака?

– Добро пожаловать? Честь? Я бы сказал, что это ужасно раздражает, когда кто-то наведывается в такой поздний час без предупреждения. – Чейд ввалился в комнату из-за того же гобелена, из которого в комнате появилась и Розмари. Леди Розмари была одета в простое утреннее платье и я подозревал, что после урока, который она намеревалась преподать ФитцВиджиланту, она предполагала начать свой день. В противоположность ей, Чейд был опрятно одет в уютно облегающую зеленую рубашку с пышными белыми рукавами. Рубашка была подвязана серебристо-белым поясом и его завязки спадали почти до колен. На нем были черные леггинсы и того же цвета тапочки, вышитые серебряным бисером. Серебристо-серые волосы были завязаны в высокий хвост воина. Очевидно, что он только закончил длительное ночное развлечение, нежели готовился начать день.

Он был резок.

– Что привело тебя сюда?

Я встретил его взгляд.

– Тот же вопрос я задал юному ФитцВиджиланту, около четырех месяцев назад. Его ответ не удовлетворил меня, так что я решил приехать сюда и получить более удачный. От тебя.

Чейд презрительно фыркнул.

– Что ж. Было время, когда ты не был настолько серьезен, когда тебя разыгрывали, – он пересек комнату, его осанка была немного одеревенелой. Я подозревал, что под рубашкой находился корсет, помогавший ему оставаться в хорошей форме и облегчать старую спину. Он подошел к камину и растерянно оглянулся.

– Куда делось мое кресло?

Розмари вздохнула, тихо и раздражённо.

– Ты не появлялся здесь уже несколько месяцев, а перед тем говорил мне, что я могу переставлять вещи, как мне удобно.

Чейд нахмурился.

– Но не так, чтобы это причиняло неудобства мне.

Она поджала губы и покачала головой, но потом сделал жест ФитцВиджиланту.

– Старое кресло стоит в углу вместе с остальным хламом, который ещё не вынесли на помойку. Принеси его, пожалуйста.

– Хламом? – с негодованием повторил за ней Чейд. – Каким хламом? У меня здесь не было никакого хлама!

Она сложила руки на груди.

– Треснувшие миски и чашки со сколами. Маленький котелок со сломанной ручкой. Фляжки с маслом, которое уже почти высохло. И другой мусор, который ты обычно задвигал на дальний край стола.

Чейд нахмурился ещё сильнее, но в ответ лишь проворчал что-то неразборчивое. Фитцвиджилант принес его старый стул обратно к камину и я, не вставая, отодвинул стул Розмари, чтобы освободить для него место. Первый раз за несколько десятилетий я посмотрел на сиденье Чейда. Через резные завитки на нём пролегали глубокие царапины, сочленения ослабли, а на подушке всё ещё хорошо различалась заплатка, которую я поставил после того, как однажды ночью с креслом славно повоевал Слинк, ласка Чейда.

Я оглядел комнату.

– Ласки больше нет?

– И её помета тоже, – кисло отозвалась Розмари.

Чейд закатил глаза и со вздохом опустился в кресло, которое громко скрипнуло под ним. Потом он посмотрел на меня.

– Ну, Фитц, как поживаешь.

Я не собирался позволить ему так просто сбить меня с толку.

– Я раздосадован, оскорблён и очень обеспокоен с тех пор, как обнаружил, что к колыбельке с моим ребёнком подкрался убийца.

Чейд фыркнул, пренебрежительно и насмешливо.

– Убийца? Ох, как страшно! Да он ещё едва ли шпион.

– Это меня, конечно, очень успокаивает, – отозвался я.

– Ах, Фитц, но куда ещё я могу послать паренька, чтобы он наточил свои зубки? Сейчас совсем другие времена, чем те, когда ты был мальчишкой, когда нам приходилось иметь дело с готовящейся войной и маленьким коварным претендентом на трон, который плёл интриги здесь, в Баккипе. У меня была тысяча способов оценивать твои успехи, даже если ты не покидал стен замка. Но ФитцВиджилант оказался не таким везунчиком. Чтобы проверить его в деле, мне приходится посылать мальчишку гораздо дальше от дома. Я стараюсь тщательнее подбирать ему задания. Я знал, что ты ни за что не навредишь ему, и подумал, что это будет хороший способ испытать его храбрость.

– Значит, ты испытывал не меня?

Он поднял руку с подлокотника кресло и сделал неопределенный жест в воздухе.

– Может быть, и тебя чуть-чуть. Никогда ведь не повредит удостовериться, что человек ещё не утратил своей сноровки.

Он посмотрел по сторонам.

– Это вино?

– Да.

Я снова наполнил свой бокал и протянул Чейду. Он пригубил вино и опустил бокал, а потом я спросил его:

– Что ж, и для чего мне до сих пор нужна эта сноровка?

Он уставился на меня так, что его зелёные глаза словно пронзали меня насквозь.

– Ты, позволивший новому Видящему прийти в этот мир, теперь спрашиваешь меня об этом?

Я подавил вспышку гнева.

– Она не Видящая, её имя – Пчёлка Баджерлок.

Огрызнувшись, я дал понять, что моя дочка никогда не будет представлять ни для кого опасность.

Оперевшись локтём о подлокотник кресла, Чейд положил подбородок на ладонь.

– Ты точно потерял сноровку, если считаешь, что настолько тонкий щит способен её защитить.

– Защитить от чего? – я посмотрел поверх него туда, где стояли Розмари и ФитцВиджилант. – Единственная опасность, которую я заметил, исходит от людей, которым я должен был доверять. Которые, как я думал, защитят её.

– Не опасность, а предупреждение, что тебе нужно быть настороже. С самого начала. Иначе когда ты столкнешься с настоящей опасностью, будет слишком поздно выставлять охрану.

Его брови встопорщились, когда он посмотрел в мою сторону.

– Скажи мне, Фитц, какое будущее ты планируешь для этого ребёнка? Какое образование, какую подготовку? Какое приданое отдашь с ней, и за кого ты хочешь, чтобы она вышла замуж?

Я вытаращил глаза.

– Она ещё младенец, Чейд!

И, возможно, навсегда останется младенцем. Даже если она начнёт расти и её разум прояснится, у меня ещё оставалось уйма времени поразмыслить о названных Чейдом вещах. И всё же меня поразило, что я ни разу не задумался о них раньше. Что будет с Пчёлкой, когда нас с Молли не станет? Особенно если она действительно умственно отсталая?

Чейд повернулся в своем кресле и очертания бандажа мельком показались под рубашкой. Он посмотрел на нашу публику.

– Разве у вас обоих нет уроков, которые нужно пройти? ?

– Да, но...

– В другом месте, – добавил он авторитетно.

Розмари на мгновение поджала губы.

– Завтра, – сказала она ФитцВиджиланту, и глаза мальчика округлились такому поспешному освобождению. Он склонился перед ней в поклоне, затем повернулся к нам и остановился, явно сбитый с толку тем, как попрощаться с нами.

Я приветливо кивнул ему.

– Надеюсь, что не скоро снова тебя увижу, ФитцВиджилант.

– Взаимно, сэр, – ответил он, затем замер, задумавшийся над тем, не было ли он груб.

Чейд усмехнулся. Мальчик быстро удалился из комнаты, а затем с прощальным вздохом Леди Розмари последовала за ним в более достойном темпе. Чейд ничего не говорил, дав им время спуститься по скрытой лестнице, прежде чем повернулся ко мне.

– Признайся. У тебя вообще не было мыслей по поводу ее будущего?

– Не было. Потому что я даже не понимал, что Молли действительно была беременной. Но теперь Пчелка здесь...

– Пчелка. Какое имя! Будет ли она жить? Растет ли она? – резко перебил меня он.

Это привело меня в замешательство.

– Она крошечная, Чейд. И Молли сказала, что она не делает то, что должна делать сейчас. Но она хорошо кушает, хорошо спит и иногда плачет. Кроме того, что она маленькая и не может поднять голову и перевернуться до сих пор, я не вижу ничего плохого....

У меня закончились слова. Чейд смотрела на меня с сочувствием. Он говорил с добротой.

– Фитц. Ты должен продумать все возможные варианты будущего для нее. Что ты будешь делать, если она окажется простаком, или они никогда не сможет позаботиться о себе самостоятельно? Или что, если она вырастет красивой и умной и люди признают в ней Видящую? Или, если она будет обычной и простой, не очень смышленой? По крайней мере, все будут знать, что она сестра королевского Мастера Скилла. Этого достаточно для тогда, чтобы добиваться ее расположения. Или сделать ее ценным заложником.

Он не дал мне времени, чтобы собраться с мыслями.

– Неттл получила образование достаточно хорошее для деревенской девчушки, чьи перспективы были немногим лучше, чем выйти замуж за фермера – землевладельца. Поговори с ней, когда-нибудь, о том, в чем она озузает нехватку знаний. Баррич научил ее писать и читать, и считать. Молли обучила ее пчеловодству и садоводству, и у она хорошо управляется с лошадьми. Но история? Состояние мира? Языки? Она получила немногое из этого, и провела годы, пытаясь заполнить эти пробелы. Я встречал других детей Молли, и они вполне хорошие люди. Но вы воспитываете не дочь Фермера, Фитц. Если бы кости выпали иначе, ей, пришлось бы носить диадему Принцессы Видящей. Она не будет. Но ты обязан воспитать ее так, словно она будет.

Если она сможет обучаться. Я отогнал эту мысль прочь. Последовал за рассуждениями Чейда.

– Почему?

– Потому что никто не знает, что подкинет судьба, – он несдержанно жестикулировал одной рукой, так как другой рукой он понял бокал. – Если она пройдет испытание в Скилле, ты хочешь отослать ее в Баккип без знания о ее наследии? Ты хочешь, чтобы она старалась изо всех сил, как Неттл, чтобы научиться ориентироваться в течениях общества? Скажи мне, Фитц. Если ты вырастишь ее как Пчелку Баджерлок, ты будешь рад отдать ее замуж за фермера и позволишь усиленно трудиться все свои дни?

– Ели она полюбит его, а он полюбит ее – это не ужасная судьба.

– Ну, если богатый дворянин влюбился в нее, и она была воспитана как подходящая партия для него, и она полюбила его, что может быть лучше, не так ли?

Я еще думал надо ответом, когда Чейд добавил:

– У ФитцВиджиланта не было перспектив. Молодая жена Лорда Виджиланта считает бастарда помехой, она возмущена тем, что он старше ее законных сыновей, которых она родила для Лорда. Она растит обоих его младших братьев в ненависти к нему. Мне пришло сообщение о том, что она ищет тихой смерти для мальчика. Вопреки этому, я взял его к себе. Сделать из него еще одного полезного бастарда.

– Он выглядит смышленым, – заметил я осторожно.

– Смышленый, да. Но у него нет преимущества. Я сделаю, все что смогу с ним. Но через семь или восемь лет, мне будет необходимо переместить его куда-нибудь еще. Супруга Лорда Виджиланта обращается с ним как узурпаторша. Она итак нашептывает против него, находясь при дворе. Она является наихудшим вариантом ревнивой женщины, которая обращает свою злую волю в действие. Для всех будет лучше, если он покинет Баккип, когда она представит здесь своих двух сыновей.

– Через семь или восемь лет с сегодняшнего дня?

– В отличие от тебя, я планирую будущее для тех, кого беру под свое крыло.

– И ты попросишь меня принять его, – я нахмурился, пытаясь разглядеть его план. – В качестве возможной партии для Пчелки, когда она повзрослеет?

– Боги, нет! Давай не будем смешивать родословные! Мы найдем ей лордика из Баккипа, я полагаю. Но да, я хочу, чтобы ты был готов принять его. Когда он будет готов.

– Готов стать убийцей и шпионом? Зачем?

Чейд покачал головой. Он казался подозрительно разочарованным.

– Нет. В нем нет убийцы. Я уверен в этом, хотя Розмари и пыталась переубедить. Так что я решил обучать его в другом направлении. Кое-чему полезному для нас обоих. У мальчика ясный ум. Он учится почти также быстро, как ты в свое время. И у него верное сердце. Дай ему хорошего хозяина и он будет верен как гончая. И хорошим защитником.

– Для Пчелки.

Чейд разглядывал затухающий огонь. Он медленно кивнул.

– Он быстро схватывает языки, у него память почти как у менестреля. Он может быть помещен в твою семью в качества репетитора, в ваших общих интересах.

Кусочки складывались в единое целое. Ох, Чейд. Почему тебе так тяжело попросить о прямом одолжении? Я вложил это в слова, обращенные к нему.

– Тебе нравится мальчик. Но если ты будешь держать его здесь, рано или поздно, когда его законные младшие браться придут в Баккип, возникнут проблемы. В особенности, если у него появятся здесь друзья среди знати.

Чейди кивнул.

– Он очень харизматичен. Ему нравятся люди. Ему нравится быть среди них, и он нравится им. Для шпиона он слишком быстро становится заметным. И у него нет... всего того, что есть в нас, что делает нас способными убивать. – Он вдохнул, будто хотел сказать еще что-то, а затем выдохнул. Мы оба молча размышляли. Я задумался, была ли эта способность тем, что было в нас обоих, или же нам обоим чего-то не хватало, и именно поэтому мы могли делать то, что мы делали. Молчание было не комфортным. Тем не менее, это была вовсе не вина, которую мы разделяли. Я не уверен,что такое слово существует, каким бы они ни было.

– Я должен поговорить об этом с Молли.

Он бросил на меня быстрый косой взгляд.

– Что ты ей скажешь?

Я прикусил губу.

– Правду. Правду о том, что он бастард, как и я. О том, какие опасности ждут его из-за этого, возможно, смертельные опасности. А ещё о том, что он хорошо образован и сможет стать хорошим учителем для маленькой девочки.

– Эта правда полна лазеек, – поправил меня Чейд.

– Каких лазеек? – спросил я.

– Действительно, какие лазейки тут могут быть? – сухо согласился со мной Чейд. – Тебя совсем не обязательно разговаривать с ней сейчас. Думаю, у нас есть годы, прежде чем мне придётся отослать его обратно к тебе. Я научу его всему, что нужно знать воспитателю. И телохранителю. А если он не будет готов к тому сроку, знаю я одну няню, которую смогу прислать к тебе за ребёнком. Лицо у неё как у зайца, а руки – как у кузнеца. Не самая сообразительная из слуг, но достаточно грозная, чтобы стать охранником.