Текст книги "Убийца Шута"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

РОБИН ХОББ

Убийца Шута

Содержание

Пролог

Глава первая. Ивовый Лес.

Глава вторая. Пролившаяся кровь.

Глава Третья. Подсечка для Фаллстара.

Глава четвертая. Сохранение.

Глава пятая. Пополнение.

Глава шестая. Таинственный ребенок

Глава седьмая. Смотрины

Глава восьмая. Паучье логово

Глава девятая. Детство

Глава десятая. Мой собственный голос

Глава одиннадцатая. Последний шанс

Глава двенадцатая. Исследование

Глава тринадцатая. Чейд

Глава Четырнадцатая. Сны

Глава пятнадцатая. Полон дом

Глава шестнадцать. Почетные гости.

Глава семнадцатая. Убийцы

Глава восемнадцатая. Невидимость

Глава Девятнадцатая. Избитый

Глава двадцатая. Последующее утро

Глава двадцать первая. Поиски Сына.

Глава двадцать вторая. Настойчивость.

Глава двадцать третья. Наставник.

Глава двадцать четвертая. Переезд.

Глава двадцать пятая. Кое-что для защиты

Глава двадцать шестая. Уроки

Глава двадцать седьмая. Снова и снова

Глава двадцать восьмая. Покупки

Глава двадцать девятая. Туман и Свет

Глава тридцатая. Столкновение

Глава тридцать первая. Время исцеления

Глава тридцать вторая. Налет

Эпилог

Пролог

Послание от Королевы Дизайер к Леди Феннис из Тилта

Моя дорогая леди Финнис,

Мы были друзьями слишком долго, чтобы я проявляла свою осмотрительность. Насчет того, о чем вы так деликатно намекнули, – да, сокрушительные новости были доставлены мне. Мой приемный сын, принц Чивэл, выставил себя в качестве грубияна, которым он, как я всегда знала, и является. Был обнаружен его внебрачный ребенок, порожденный горной шлюхой.

Насколько бы это не было постыдно, все могло бы быть улажено намного более осторожно, если бы его умный-как-камень брат принц Верити предпринял бы быстрые и решительные меры по устранению этого позора. Вместо этого, он объявил о нем в несдержанном послании к моему мужу.

И так, глядя в лицо этому гнусному позору, что сделал мой лорд ? Почему же он не только настаивает на том, чтобы доставить бастарда в замок Баккип, он еще и дарует Чивэлу право собственности на Ивовый Лес, и отправляет его туда на выгон вместе с его неприличной бесплодной женой. Ивовый лес! Прекрасное поместье, многим моим друзьям пришедшееся бы по вкусу, и которым он награждает сына за порождение бастарда с иностранной простолюдинкой!

И заключительное оскорбление мне и моему сыну ? Он постановил, что принц Верити займет титул будущего короля и, предположительно, станет следующим наследником престола. Тогда как у Чивэла достало порядочности отречься от своих притязаний перед лицом его позора, я тайно радовалась, веря в то, что Регал будет немедленно признан следующим королем. В то время как он может быть и моложе, чем оба его сводных брата, никто не может оспорить то, что его родословная более благородна и его манеры настолько же царственны как и его имя.

Честно говоря, я впустую трачу здесь время. Так же как и мой сын Регал. Когда я отказалась от собственной власти и титулов для того, чтобы стать королевой Шрюда, я верила, что любой рожденный мною ребенок будет рассматриваться как обладающий гораздо лучшей родословной, нежели двое безрассудных мальчишек от бывшей его королевы, и что он будет править после Шрюда. Но разве теперь, когда он смотрит на Чивэла, он признает свою ошибку в том, что называл его наследником ? Нет. Вместо этого, он отвергает его только для того, чтобы сделать его придурковатого младшего брата будущим королем. Верити. Громадный, с квадратным лицом и обладающий грацией быка Верити.

Это слишком для меня, моя дорогая. Слишком трудно выдержать это. Я бы покинула двор, но в таком случае, Регал остался бы без защитника здесь.

Я ненавидел ее, когда был мальчишкой. Я помню, как впервые нашел это послание, незаконченное и никогда уже не отправленное. Я прочел его, подтвердив для себя, что, хотя королева и я никогда официально не встречались, она, однако, ненавидела меня с момента, когда узнала обо мне. Сам бастард и сводный брат короля Шрюда, Чейд никогда не колебался при достижении высших интересов трона Видящих. Он похитил его со стола королевы Дизаер, быть может. Пожалуй, это была его уловка с целью оскорбления леди Финнис, оставив без ответа ее письмо. Имеет ли это какое-либо значение сейчас? Я не знаю, как и не знаю, какого эффекта мой старый наставник добился этой кражей.

Тем не менее, я иногда задаюсь вопросом, было ли случайностью, что я нашел и прочитал письмо королевы Дизаер к леди Финнис, или же это было умышленное разоблачение со стороны Чейда. Он был моим наставником в те дни, учил меня искусству убийцы. Чейд служил своему королю без всякой жалости, в качестве убийцы, шпиона и манипулятора баккипским двором, и он учил меня тому же. Королевский бастард, говорил он мне, в безопасности только тогда, когда он полезен. По всей видимости, я был скромным бастардом, игнорируемым или оскорбляемым. Но и король Шрюд, и я знали, что я был под защитой королевской руки и его убийцы. Тем не менее, он учил меня не только ядам, работе с ножом и уверткам, но тому, что должен делать человек, чтобы выжить, если он бастард королевской линии. Стремился ли он дать мне предупреждение или хотел научить меня ненавидеть, чтобы я стал тверже ? Даже эти вопросы приходят ко мне слишком поздно.

На протяжении многих лет, я видел королеву Дизаер во многих ипостасях. Сначала она была ужасной женщиной, которая ненавидела моего отца, а меня – даже больше, женщиной, обладающей силой сорвать корону с головы моего отца и обречь меня к жизни, где даже мое имя стало бы символом моей незаконнорожденности. Я помню время в моей жизни, когда я боялся просто попасться к ней на глаза.

Годы после того, как я прибыл в Баккип, когда мой отец был убит в Ивовом лесу, и ее рука, скорее всего, была причастна к этому. И все же, мы с Чейдом ничего не могли с этим поделать, не могли потребовать никакой справедливости. Я вспоминаю, удивляясь, как король Шрюд мог не знать или не беспокоится об этом. Я знаю с абсолютной точностью, что если бы королева Дизаер пожелала бы моей смерти, ей бы следовало только попросить об этом. Я даже думал тогда, защитил бы меня Чейд в таком случае или бы он склонил голову перед своим долгом и позволил бы этому случиться. Дети задаются такими вопросами.

Ивовый лес был идеей для меня, суровым местом изгнания и унижения. Когда мальчиком я жил в Баккипе, мне говорили, что мой отец уехал туда для того, чтобы спрятаться от позора, которым являлся я. Он отрекся от трона и короны, склонил голову перед обидой и гневом своей законной жены Пейшенс, принес извинения королю и двору за свой провал в добродетели с суждении , и скрылся от бастарда, порожденного им.

И так я представлял себе это место, основываясь только на местах, где я уже когда-либо жил, как укрепленный замок на холме. Я думал об этом месте как о частоколе крепости Мунсея в Горном Королевстве или отвесных стенах баккипского замка, расположенных на вершине отвесных и неприступных черных скал с видом на море. Я воображал моего отца, задумавшегося в одиночестве холодной каменной залы, с развешенными в ней боевыми вымпелами и древним боевым вооружением. Я воображал каменистые поля, которые выходили на затянутые серым туманом болота.

Позже я обнаружил, что Ивовый лес – это роскошное поместье, большой и удобный дом, построенный в широкой и щедрой долине. Его стены были не из камня, но из золотого дуба и яркого клена, и, хотя полы в залах были украшены речным камнем, стены его отделаны теплой древесиной. Нежный солнечный свет сельской долины широкими полосами падал в комнатах из высоких, узких окон. Подъездная дорожка к главному входу была широкой, изящные белые березы выстроились в ряд,чтобы образовать ее. Осенью они проливают ковер золота на дорогу, а зимой, запорошенные снегом, они образуют арку над ним, и матово-белый тоннель перемежается с проблесками голубого неба.

Ивовый лес представлял собой не крепость для ссылки или изгнания, но терпеливое отстранение от дел для моего отца и его бесплодной жены. Я думаю, мой дедушка любил моего отца в той же степень, в которой мачеха его ненавидела. Король Шрюд отправил его в отдаленное поместье, чтобы тот был в безопасности.

И когда пришло мое время приехать туда с женщиной которую я люблю и ее веселыми мальчиками, а также с женщиной, которая всегда желала стать мне матерью, – это поместье на время стало для нас убежищем мира и покоя.

Время недобрый учитель,дающий нам уроки слишком поздно для того, чтобы они были нам полезны. Лишь годы позже я мог получить от них пользу, понимание приходило ко мне. Теперь, я оглядываюсь на "старого" короля Шрюда и вижу его человеком, страдающим от изнуряющей болезни, которая украла у него комфорт его собственного тела и остроту ума. Но, хуже того, я вижу королеву Дизаер той, кем она была: не злой женщиной, решившей сделать мою маленькую жизнь никчемной, но матерью, полной беспощадной любви к своему единственному сыну, убедившей себя, что он никогда не должен быть ни в чем ущемлен. Она ни на чем бы не остановилась, для того чтобы усадить его на трон.

Чего бы я не сделал для того, чтобы защитить мою маленькую дочь? Какие меры оказались бы крайними? Если я скажу, что " Убил бы их всех – без сожалений" – сделает ли меня это монстром ?

Или просто отцом ?

Но все это задним числом. Все эти уроки усвоены слишком поздно. Когда я был все еще молодым человеком, я чувствовал себя изогнутым стариком во плоти, полным боли и сожалений. О, как я жалел себя, как оправдывал за каждое необдуманное решение, принятое мной! И затем, когда пришло время мне стать мудрым главой моей собственной семьи, я был пойман в ловушку тела человека средних лет, все еще подверженного этим страстям и импульсам, все еще опирающегося на силу своей правой руки, в то время как, мне следовало мудро остановить и направить свои силы разумом.

Уроки усвоены слишком поздно. Понимание приходит десятилетиям позже.

И столько потеряно в итоге.

Глава первая. Ивовый Лес.

Баррич, мой старый друг,

Что ж, мы, я полагаю, обустроились здесь. Последнее время было не из приятных ни для меня, ни, если за твоим кратким письмом скрывается то, что я полагаю, для тебя. Дом чересчур велик для нас двоих. Как это похоже на тебя – сначала спросить о лошадях, а уже потом поинтересоваться о моем здоровье. Для начала отвечу на первый вопрос. С удовольствием сообщаю, что Шелк восприняла смену конюшни спокойно, как и положено благовоспитанной верховой лошади. Высокий Малый, напротив, нашел новое хобби – задирать здешнего жеребца, однако мы позаботились, чтобы отныне их стойла и загоны находились подальше друг от друга. Я уменьшил его порцию зерна, а молодой конюх, которого по странному стечению обстоятельств зовут Высокий Парень, пришел в полный восторг, когда я попросил его выводить коня и хорошенько гонять его по крайней мере раз в день. Я уверен, что при таком режиме, он скоро приживется.

Моя леди-жена. Ты не спросил о ней, но я хорошо тебя знаю, мой друг. Могу сказать, что Пэйшенс была в ярости, оскорблена, подавлена, в истерике и в сотне других настроений по поводу сложившейся ситуации. Она то ругает меня за то, что я был ей неверен ещё до нашей встречи, то в следующий миг прощает и винит себя за то, что не дала мне наследника, твердя, «очевидно, что проблема лишь во мне». Но мы как-нибудь переживем это.

Я ценю, что ты взял на себя часть моих обязанностей. Мой брат рассказал мне достаточно о характере твоей обязанности, чтобы я мог выразить вам обоим мои сочувствие и глубочайшую благодарность. На кого ещё я мог положиться в такие времена и по вопросу столь крайней важности?

Я верю, что ты понимаешь, почему я соблюдаю осторожность в этом вопросе. Похлопай и обними Виксен за меня и дай ей большую кость. Я уверен, что я в долгу перед ее бдительностью не меньше, чем перед твоей. Моя жена зовет меня. Я должен окончить письмо и отправить его. Возможно, мой брат передаст тебе от меня несколько слов, когда ваши пути пересекутся в следующий раз.

Не подписанное письмо от Чивэла Главному конюшему Барричу.

Свежевыпавший снег белыми шапками налип на голых черных ветвях берез, выстроившихся вдоль подъездной дороги. Белый отблеск на черном фоне – в точности, как зимний костюм шута. Снег выпал рассыпчатыми мириадами снежинок, добавив новый слой белого сияния к уже сметенным во внутреннем дворе сугробам, смягчая смерзшиеся свежие следы от колес на дороге, стирая отпечатки ног мальчишек и сглаживая изрытые колеями пути, так, что можно было только догадаться, какими они были. Пока я стоял, наблюдая за снегопадом, прибыла еще одна карета, ее тянула серая в яблоках упряжка.

Плечи возничего в красном плаще были припорошены снегом. Паж, облаченный в зелено-желтые цвета Ивового леса, стремглав слетел со ступеней, чтобы открыть дверь кареты и жестами поприветствовать наших гостей. Со своего места я не мог сказать о них ничего, кроме разве что того факта, что их манера одеваться выдавала в них скорее купцов из Ивового леса, чем дворян из одного из соседних поместий. Когда они исчезли из виду, а возничий погнал карету в наши конюшни, я посмотрел на полуденное небо. Определенно, снег еще не весь выпал, и, как я подозревал, будет падать всю ночь. Что ж, это вполне соответствовало моему настроению. Я опустил штору на место и повернулся к вошедшей в нашу общую спальню Молли.

– Фитц! Ты еще не готов?

Я мельком осмотрел себя.

– Я думал, что готов...

Моя жена прищелкнула языком на мое заявление.

– О, Фитц. Это же Праздник зимы. Залы украшены зелеными ветвями, Пейшенс пригласила Кук для подготовки торжества, во время которого нам, вероятно, придется содержать весь двор в течение трех дней, все три группы приглашенных ею менестрелей уже настраивают инструменты, а половина наших гостей уже прибыла. Ты должен быть там, приветствуя их на входе. А ты еще даже не одет.

Я подумал было спросить ее, чем ей не угодил одетый на мне наряд, но она уже рылась в куче моей одежды, по очереди поднимая один предмет гардероба за другим, рассматривая каждый и отвергая. Я ждал.

– Это, – сказала она, вытаскивая белую льняную рубашку с кружевными оборками по краю рукава. – И этот камзол в придачу. Все знают, что зеленый цвет на одежде в Праздник зимы – к удаче. И одень серебряную цепь, она подойдет к пуговицам. И эти гамаши. Они, правда, вышли из моды, так что будешь выглядеть как старый дед, но по крайней мере они не такие отвисшие как те, что сейчас на тебе. И я знаю, что тебя не удастся уговорить одеть модные брюки.

– Я и есть старый. Уверен, что в сорок семь мне уже можно одеваться, как нравится.

Она нахмурилась и кинула на меня насмешливый взгляд, затем подбоченилась.

– Вы называете меня старухой, сударь? Поскольку я, кажется, припоминаю, что старше тебя на три года.

– Ну конечно, нет! – Торопливо взял свои слова обратно я. Но не смог удержаться и проворчал, – Но никак не могу понять, почему все хотят одеться, как будто они – дворяне из Джамелии. Ткань на этих брюках настолько тонкая, что малейшая колючка ежевики порвала бы их и …

Она посмотрела на меня и раздраженно вздохнула. – Да. Я слышала это от тебя уже сто раз. Не будем обращать внимания, что в Ивовом лесу ежевики почти нет. Итак. Возьми эти чистые гамаши. Те, что на тебе надеты – просто позор; разве не в них ты был, когда помогал с той лошадью, у которой была трещина в копыте? И одень домашнюю обувь, а не эти поношенные башмаки. Ты же знаешь, тебе придется танцевать.

Она выпрямилась, оторвавшись от своих раскопок в груде моей одежды. Смиряясь с неизбежным, я начал раздеваться, и в тот момент, когда я уже натянул рубашку, наши взгляды встретились. Она улыбнулась мне такой знакомой улыбкой, и, разглядывая ее венок из остролиста, ниспадающее каскадом на блузу кружево и украшенную веселой вышивкой юбку, я поймал себя на том, что улыбаюсь ей в ответ. Она отступила от меня на шаг назад и улыбнулась еще шире.

– Сейчас, Фитц. Гости внизу ждут нас.

– Раз они уже столько ждали, то смогут подождать и еще чуточку. Наша дочь отлично о них позаботится.

Я шагнул к ней. Она ретировалась к двери и положила руку на ручку, все время качая головой так, что ее черные локоны затанцевали по лбу и плечам. Она опустила голову и кинула на меня взгляд сквозь ресницы, и внезапно для меня она вновь стала простой девчонкой. Девчонкой-дикаркой из Баккипа, за которой я гонялся по песчаному пляжу. Вспомнила ли она о том же? Возможно, поскольку она прикусила нижнюю губу, и я видел, что ее решимость слабеет. Затем она бросила: – Нет. Наши гости не могут ждать, и хотя Неттл и может встретить их, приветствие от дочери хозяев дома все же не то же самое, что от самих хозяев. Риддл может стоять рядом с ней как наш управляющий и помогать, но пока король не даст разрешение на их свадьбу, мы не должны представлять их как пару. Таким образом, именно мы должны подождать. Поскольку я не собираюсь удовольствоваться "чуточкой" твоего времени сегодня вечером, я ожидаю, что ты приложишь больше усилий.

– Правда? – поддразнил я ее.

Я сделал два быстрых шага к ней, но, по-девчоночьи взвизгнув, она выбежала за дверь. Почти полностью ее закрыв, она добавила сквозь щелку: -

Поторопись! Ты же знаешь, как быстро праздники Пейшенс могут выйти из-под контроля. Я оставила Неттл за главную, но, знаешь ли, из Риддла почти такой же плохой помощник, как и из Пейшенс. – Пауза. – И не смей опаздывать и оставлять меня без кавалера во время танцев!

Она захлопнула дверь, когда я уже почти догнал ее. Я остановился, а затем со вздохом вернулся одеть чистые гамаши и мягкую обувь. Если она хочет, чтобы я танцевал, то я приложу все усилия. Я и сам знал, что Риддл был склонен участвовать в любом виде празднеств в Ивовом лесу с энергией, которая была совсем несвойственна тому сдержанному парню, каким он был в Баккипе, и, возможно, не совсем пристала мужчине, который якобы был просто нашим бывшим управляющим поместья. Я улыбнулся. За ним следом и Неттл иногда показывала свое умение веселиться, что редко проявлялось при дворе Короля. Хирсу и Джасту, двум из шести выращенных Молли сыновей, все еще остававшимся дома, будет нужна небольшая помощь, чтобы они смогли к нам присоединиться. Пейшенс пригласила половину Ивового леса и намного больше музыкантов, чем могли бы выступить за один вечером, поэтому я не сомневался, что наше пиршество по случаю Праздника зимы затянется, по крайней мере, на три дня.

Я неохотно снял свои гамаши и надел брюки. Они были такого темно-зеленого оттенка, что казались почти черными, сшиты из тонкого льняного материала, и оказались очень просторными, почти как юбка, а на талии их пришлось закреплять лентами. Широкий шелковый пояс довершал этот нелепый предмет одежды. Я сказал себе, что если я их одену, это понравится Молли. Про себя я подозревал, что Риддл бы возражал против примерки подобного наряда. Я вздохнул снова, задаваясь вопросом, почему это мы все должны подражать моде Джамелии, а затем смирился. Я закончил одеваться, собрал волосы в хвост воина и вышел из спальни, помедлив наверху огромной дубовой лестницы; звуки веселья доносились до меня.

Я сделал глубокий вдох, как перед прыжком в глубокую воду. У меня не было причин бояться или колебаться, и все же укоренившиеся с далекого детства привычки не отпускали меня. Я имел полное право спуститься по этой лестнице и пройти среди веселящихся внизу людей как владелец дома и муж леди, владеющей им. Теперь я был известен как помещик Том Баджерлок, пусть и рожденный простолюдином, но заработавший титул дворянина вместе с леди Молли. Бастард Фитц Чивэл Видящий – внук, племянник и кузен королей – был похоронен четыре десятка лет назад. Для народа, собравшегося внизу, я был помещиком Томом и хозяином праздника, которым они будут наслаждаться.

Даже в этих глупых джамелийских брюках.

На мгновение я задержался, прислушиваясь. Мне было слышно, как две разные группы менестрелей, соперничают друг с другом, настаивая инструменты. Внезапно прозвучал громкий и звонкий смех Риддла, заставивший меня улыбнуться. Гул голосов, доносившихся из Большого Зала, всколыхнулся и стих. Одна из групп менестрелей захватила инициативу, оживленный барабанный бой прорвался сквозь голоса и заглушил их. Скоро начнутся танцы. Я действительно опоздал и мне следовало поспешить вниз. Тем не менее мне было приятно медлить, представляя, как мелькают ножки Неттл и горят ее глаза, когда Риддл ведет ее в танце. А Молли! Она ждет меня! Ради нее с годами я стал сносным танцором: так сильно она любила это занятие. Она не простит меня с легкостью, если из-за меня ей придется стоять в стороне.

Я поспешил вниз, перепрыгивая через две полированные дубовые ступеньки, и оказался у входа в зал, где и был внезапно пойман Ревелом. Наш новый молодой управляющий прекрасно выглядел в белой рубашке, черном жакете и черных же брюках по джамелийской моде. Несколько удивляли его зеленые домашние туфли и желтый шарф, повязанный на шее. Зеленый и желтый были цветами Ивового леса, что навело меня на подозрения, что эти аксессуары были добавлены к костюму по замыслу Пейшенс. Я не позволил улыбке расплыться на лице, но, думаю, Ревел прочел мои мысли по глазам. Он вытянулся еще больше и, глядя на меня сверху вниз, сдержанно сообщил:

– Сэр, у ворот ждут менестрели.

Я озадаченно посмотрел на него:

– Ну, так впусти их, приятель. Это же Праздник зимы.

Неодобрительно скривив губы, он не шелохнулся: – Сэр, я не думаю, что их приглашали.

– Это Праздник зимы, – повторил я, чувствуя досаду. Молли не понравится, что ее заставили ждать. – Пэйшенс приглашает всех встреченных ей менестрелей, кукольников, акробатов, ремесленников и кузнецов остановиться у нас на некоторое время. Она могла пригласить их много месяцев назад и уже забыть об этом.

Я не думал, что он может вытянуться еще больше, но ему это удалось.

– Сэр, они были у конюшни и пытались пролезть внутрь через дыру между досок. Высокий Парень услышал лай собак, пошел проверить в чем дело и обнаружил их. Тогда они и сказали, что они менестрели, приглашенные на Праздник зимы.

– И?

Он коротко вздохнул:

– Сэр, не думаю, что они менестрели. У них нет инструментов. Кроме того, один из них сказал, что они менестрели, а другой – что они акробаты. Когда Высокий Парень предложил проводить их до парадной двери, они сказали, что в этом нет нужды, так как они хотели лишь попросить приюта на ночь, а конюшня подойдет им в самый раз, – он покачал головой. – Высокий Парень переговорил со мной с глазу на глаз, когда застукал их. Он думает, что они не являются теми, кем представились. Я такого же мнения.

Я посмотрел на него. Ревел скрестил руки на груди. Он избегал моего взгляда, но на лице его застыла упрямая гримаса. Я постарался быть с ним терпеливым. Он был молод и сравнительно недавно появился в поместье. Крэвит Софтхэндс, наш старый управляющий, умер в прошлом году. Риддл вызвался взять на себя большую часть обязанностей старика, но настаивал на том, что Ивовому лесу необходим новый обученный управляющий. Я мимоходом ответил, что у меня нет на это времени, а через три дня Риддл привел к нам Ревела. Я сказал себе, что теперь, спустя два месяца, Ревел все еще осваивается на новом месте, и решил, что Риддл внушил ему чрезмерную осмотрительность. Риддл, в конце концов, был человеком Чейда, внедренным в наш дом, чтобы охранять мой тыл и, возможно, шпионить за мной. Несмотря на его нынешнюю веселость и преданность моей дочери, он был сама осторожность. Дай ему волю, и в Ивовом лесу организовалась бы стража, которая смогла бы посоперничать с оной Ее Величества. Я вернул свои мысли к насущному вопросу.

– Ревел, я ценю твою заботу, но сегодня Праздник зимы. И будь они менестрели или бродячие попрошайки, не след давать от ворот поворот в такой праздник, да и просто в такую снежную ночь. В доме много места, так что им не нужно спать на конюшне. Приведи их сюда. Я уверен, что все будет хорошо.

– Сэр, – он не согласился, но подчинился. Я подавил вздох. На данный момент сойдет и так. Я отвернулся, намереваясь присоединиться к скоплению людей в Большом Зале.

– Сэр?

Я оглянулся и мрачно спросил его:

– Что-то еще, Ревел? Что-то срочное? – До меня донеслись пробные ноты музыкантов, сводивших в гармонию свои инструменты, а затем грянула музыка. Я пропустил начало первого танца. Представив Молли, стоящую в одиночестве и наблюдающую за кружащими танцорами, я скрипнул зубами.

Я заметил, что Ревел кратко прикусил нижнюю губу, но решил продолжить:

– Сэр, посыльный все еще ждет в вашем кабинете.

– Посыльный? – Ревел издал страдальческий взход: – Несколько часов назад я отправил одного из наших временных пажей найти вас и сообщить об этом. Он сказал, что прокричал вам через дверь парной. Должен констатировать, сэр, что это происходит, потому что мы берем в пажи необученных мальчиков и девочек. У нас должно быть несколько постоянных пажей, хотя бы для того, чтобы обучить их на будущее.

Уловив мой тяжелый взгляд, Ревел прочистил горло и решил изменить тактику:

– Мои извинения, сэр. Мне следовало отправить его обратно, чтобы он убедился, что вы услышали его.

– Я не слышал. Ревел, ты не мог бы заняться этим вместо меня? – Я сделал неуверенный шаг в направлении зала. Музыка звучала все громче.

Ревел слегка покачал головой:

– Мне очень жаль, сэр. Но посыльный настаивает, что сообщение предназначено лично для вас. Я дважды спросил, могу ли я помочь, и предложил записать сообщение для вас. – Он покачал головой. – Посыльный настаивает на том, что его слова предназначены лично вам.

В этот момент я догадался, в чем состоит сообщение. Помещик Барит пытался заставить меня согласиться, что часть его отары может пастись с нашими овцами. Наш пастух категорически настаивал на том, что такое количество животных слишком велико для наших зимних пастбищ. Я намеревался прислушаться к Пастуху Лину, даже если бы Барит стал предлагать порядочную оплату. Канун Праздника зимы – не время делать дела. Я собирался праздновать.

– Все в порядке, Ревел. И не будь слишком суров с нашими пажами. Ты прав. Нам следует принять одного или двух в штат. Но большинство из них, когда вырастут, отправятся работать во фруктовых садах или примутся за ремесло своих матерей. Вряд ли они понадобятся нам в Ивовом Лесу.

Я не хотел думать об этом прямо сейчас. Молли ждала! Я сделал глубокий вдох, приняв решение.

– Некрасиво было с моей стороны заставить посыльного ждать так долго, тем не менее еще грубее будет оставить мою леди без кавалера на второй танец, после того как я пропустил первый. Пожалуйста, передай мои извинения посыльному за мою прискорбную задержку и убедись в том, что ему предложили еду и напитки. Скажи ему, что я приду в кабинет сразу же после второго танца. – У меня не было никакого желания делать это. Сегодня был праздничный день. Мне в голову пришла мысль получше. – Нет! Пригласи его присоединиться к торжеству. Пусть повеселится, а завтра до полудня мы все обсудим. – Мне на ум не приходило ничего такого, что могло бы быть настолько срочным, чтобы требовать моего внимания сегодня.

– Она, сэр.

– Ревел?

– Она. Посыльный – девушка, сэр. Едва ли женщина, судя по ее внешнему виду. Конечно же, я уже позаботился, чтобы ей предложили еду и напитки. Я бы не оставил без внимания любого постучавшего в эту дверь. Уже не говоря о том, чтобы оставить без внимания человека, который выглядит так, словно проделал долгий и тяжелый путь.

Музыка играла и Молли ждала. Пусть лучше подождет посыльная, чем Молли. – Тогда предложи ей комнату и спроси ее, не хочет ли она принять горячую ванну или тихо отобедать в одиночестве перед нашей завтрашней встречей. Убедись, что она хорошо устроилась, Ревел, и завтра я уделю ей столько внимания, сколько она пожелает.

– Непременно, сэр.

Он повернулся, чтобы вернуться в прихожую, а я поспешил в Большой Зал Ивового Леса. Две высокие двери были открыты, золотые дубовые панели блестели в свете огня и свечей. Музыка, стук танцующих ног доносился из обшитого панелями коридора, но как только я дошел до места, музыканты отыграли последний аккорд и под громкие крики первый танец был окончен. Я закатил глаза, проклиная свое невезенье.

Когда я вошел в зал, и меня обдало волной аплодисментов, которыми приветствовали менестрелей, я увидел, как партнер Молли по танцу низко кланяется ей. Мой приемный сын выручил свою мать, пригласив ее на танец. Молодой Хирс рос как трава последние годы. Он, как и его отец, Баррич, был привлекателен суровой красотой, но брови и улыбка ему достались от Молли. В свои семнадцать он мог сверху вниз глядеть на макушку своей матери. Его щеки пылали после оживленного танца, а Молли не выглядела ни мало скучавшей без меня. Она улыбнулась, подняв глаза и встретив мой взгляд с другой стороны зала. Я благословил Хирса и решил, что найду достойный способ, чтобы выразить ему свою благодарность. По другую сторону, его старший брат, Джаст, стоял у очага. Неттл и Риддл были поблизости; щеки Неттл раскраснелись, и я понял, что Джаст дразнил свою старшую сестру, а Риддл его поддерживал.

Я направился к Молли через зал, часто останавливаясь, чтобы поклониться и ответить на поздравления наших многочисленных гостей. Здесь были представлены все слои общества: дворяне и мелкая знать, облаченные в кружева и льняные штаны; лудильщик Джон, деревенская белошвейка и местный сыровар. Их выходная одежда хоть и была немного устаревшей и местами поношенной, но была свежевычещена по случаю, а яркие веточки и венки из остролиста были недавно сплетены. Молли достала свои лучшие ароматизированные свечи, которые наполняли воздух ароматом лаванды и жимолости; танцующие огни раскрашивали стены оттенками золота и меда. Огонь пылал во всех трех очагах, на нем жарилось скворчащее мясо, за которым присматривали краснолицые деревенские парни, нанятые по случаю торжества. Несколько служанок у бочки с элем, стоявшей в углу, были заняты заполнением подносов кружками, которые предлагались обессилевшим танцорам по время перерывов в музыке.

В одном конце комнаты столы ломились от обилия хлеба, яблок, тарелок с изюмом и орехами, выпечки и сливок, блюд с копченым мясом и рыбой и многих другое яств, названий которых я не знал. Истекающие соком куски только что отрезанного жареного мяса с вертелов олицетворяли собой мечту любого мужчины и вплетали ноты своего насыщенного аромата в праздничный воздух. На всех скамьях сидели гости, наслаждающиеся едой и напитками, пива и вина также было в достатке.

В другом конце зала первая группа менестрелей уступала подмостки второй группе. Пол был посыпан песком для удобства танцоров. Не сомневаюсь, что когда гости только прибыли, песок был насыпан в виде изящных узоров, но сейчас на нем были видны только следы от выводимых в веселом танце па. Я подошел к Молли в тот момент, когда музыканты начали наигрывать первые ноты танца. Эта мелодия была настолько же грустной, насколько первая была веселой, и когда Молли взяла меня за руку и повела к танцевальной площадке, я мог держать обе ее руки и слышать ее голос сквозь мелодию.