Текст книги "Без границ (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

ЧАСТЬ 2

Каждый фронт

Если верить мудрости магистра Кейна, утверждающего, что я создан из того же вещества, что и весь окружающий мир, значит мы едины. Все мы, всё вокруг нас.

Представляет ли собой это наблюдение истину или всего лишь философскую игру ума? Ведь ни верховные матери Мензоберранзана, ни дварфы Гонлтгрима, ни даже моя возлюбленная жена, которая видит своё будущее в Роще Единорогов внутри Дома Природы, где держит двор богиня Миликки, не разделяют этой концепции.

Значит ли это, что магистр Кейн узрел истину за пеленой религий и догм материального мира? Или что его истина не противоречит остальным; что его истина, возможно, всего лишь иная точка зрения на тот же самый вопрос?

Я испытываю огромную радость и удовлетворение, понимая, что этот древний человек, принявший меня в ученики, не станет злиться на мой вопрос. Нет, он одобрит его, он даже требует от меня таких вопросов, поскольку его единство видения требует интереса и любознательности, открытого сердца и открытого разума. Я не могу отрицать силу правды Кейна. Я видел, как клинок проходит сквозь него, не потревожив бренную плоть.

Он способен пройти сквозь каменную стену. В теле брата Афафренфера он превратился в сверкающую пустоту, окутанный дыханием дракона, лишь чтобы затем восстановиться в телесной смертной форме и сразить чудовище.

Мне приходит на ум, что волшебник или старшая жрица способны на то же самое при помощи различных заклинаний, и я знаю, что Киммуриэль может повторить многие из достижений магистра Кейна благодаря своей странной магии разума.

Да, возможно Киммуриэль Облодра и магистр Кейн похожи сильнее, чем готовы признать. Обоим не требуется сознательно призывать стихии или некое богоподобное существо ради использования своих сил. Для Киммуриэля, как и для верховного магистра Кейна, это силы дисциплинированного разума.

И я задаюсь вопросом – едина ли их философия? Или они получают некую скрытую энергию из разных источников?

Признаю, что обожаю эти загадки, но в то же время меня беспокоит кажущееся спокойствие и смирение, демонстрируемые моим наставником. Опять же, если я должен верить мудрости магистра Кейна, что я состою из того же материала, что и весь мир вокруг, значит мы едины. Мы все, всё вокруг нас. Придаёт ли нам форму сознание и мышление? А что тогда насчёт камней и облаков? Не наше ли сознание придаёт им их форму?

Не уверен, что сам верховный магистр может ответить на эти вопросы, но данная философия неизбежно вызывает ещё один вопрос, который как будто вовсе его не тревожит: если все мы едины, все состоим из одного вещества, и таким образом наши конечные судьбы связаны, тогда ради чего мы различаем добро и зло? Почему меня должны беспокоить эти концепции, если все мы из одинакового материала, если все мы в конечном итоге вольёмся в вечность всего? Если мне предстоит смешаться с кусками огра? Или демона?

Однако этот вопрос Кейна интересует, и его ответ прост и, по моему мнению, удовлетворителен. В его глазах вселенная стремится к добру и справедливости, и последней наградой для всех нас станет это место братства и спокойствия. Братья и сёстры Жёлтой Розы говорят, что во всём этом действительно присутствует философский и моральный компас, и такая выгода – не просто временное удобство, но долгосрочное изменение во вселенском масштабе.

Возможно, они правы. А может быть, всё это впустую, и нет никакой последней награды и наказания за границами этой бренной оболочки. Эти ответы предназначены для тех, кого по нашему мнению не существует, кто вернулся в ту вечность или пустоту, которая может ожидать всех. Пока что, говорит Кейн и повторяю я, мы должны следовать тому, что в нашей душе и в сердце. Вера во вселенскую вечную гармонию и единство не противоречит вере в добро, в любовь, в радость, в дружбу и в сестринство.

Я обрёл мир в этом монастыре, устроившемся в Галеновых горах Дамары. Истинный мир и смирение, и в этом свете, когда я возвращаюсь домой в Длинную Седловину или Гонтлгрим, или в тех случаях, когда я рядом с Кэтти-бри или остальными, я знаю, что я стал лучшим другом.

-Дзирт До'Урден

ГЛАВА 8

Командир Жиндия

Год Возрождения Дварфийского Рода

1488 по Летосчислению Долин

– Мы с ними встретимся? – спросила верховную мать Жиндию Кирнилл Меларн, первая жрица дома Меларн. Они и их подчинённые, 350 солдат дома Меларн – половина из этого рабы, гоблины и кобольды, плюс более сотни драуков – вышли из Подземья в каменистой и холмистой местности, известной как Утёсы, всего в нескольких милях от разрушенного недавно города полуросликов Кровоточащие Лозы и входа в дварфийский комплекс, где правил Бренор Боевой Топор.

Более важным, чем место его правления, был тот факт, что Бренор является лучшим другом еретика Дзирта До'Урдена, которого Жиндия намеревалась поймать или убить, как и отца Дзирта, Закнафейна, которого загадочным образом похитили из могилы и воскресили.

С точки зрения Жиндии этот акт похищения души был величайшим оскорблением для её дорогой госпожи Ллос.

– Мы должны, – ответила Жиндия жрице. – Они – наше пушечное мясо, которое выманит дварфов из их нор.

– Зачем они нам? – спросила Кирнилл, обернувшись, чтобы взглянуть на других «солдат», которых дом Меларн взял с собой на поверхность: пару огромных големов, изготовленных в форме пауков. Поистине чудовищные создания, эти захватчики были одними из самых дорогих конструктов нижних планов, сотворённых с единственной целью ценой огромных трат и жертвоприношений. Их использовали владыки демонов и демонические богини. Захватчик был создан, чтобы вернуть назад единственное существо, живым или мёртвым.

Только самые ценные из преступников могли заслуживать подобных расходов, и Паучья Королева, богиня Ллос, через своих прислужниц-йоклол явственно согласилась со мнением Жиндии, что Дзирт и Закнафейн таковыми являлись.

– Способны ли дварфы остановить наших... – Кирнилл замялась, пытаясь подобрать слово, чтобы верно описать могущественных существ перед нею, и наконец остановилась на: – ...священных пауков? Может ли хоть что-нибудь их остановить?

– Не будь опрометчива, – пристыдила её мать Жиндия. – Наша богиня доверила нам самых дорогих конструктов Бездны. Самоуверенность здесь неуместна.

– Но что может остановить их, кроме завершения миссии?

– Их по-прежнему можно победить. Нет, – сказала Жиндия, заглушив очередное возражение, – я не недооцениваю их силу. Их создали величайшие лорды демонов, и это – могущественные союзники, которых следует ценить, превосходящие силой всё, что способны выставить мы против наших врагов. Но они не бессмертны, никогда не считай их такими. Да, они наверняка захватят или убьют Дзирта До'Урдена и Закнафейна, но затем вернутся обратно в Бездну, а мы останемся здесь – сражаться с грозным и окопавшимся противником.

– Но вы добьётесь величия, моя верховная мать, – кланяясь, сказала Кирнилл. – Вы сделали то, что не сумели сделать Бэнры, и когда мы вернёмся...

– Когда мы победим двух еретиков, а потом захватим дварфийский город и все окрестные земли, мы вернёмся с истинной победой. Лишь тогда я добьюсь того, чего заслуживает Ллос: чтобы её самая преданная и любящая верховная мать наконец стала главной матерью Мензоберранзана. Время Бэнров подходит к концу. Давно пора возвратиться к чистой преданности Госпоже Хаоса, дроу давно пора стать неоспоримыми владыками Подземья, постоянно запуская руки на поверхность, чтобы напомнить еретикам наверху, что мы, а не они, избранные создания настоящей богини.

– Но сначала, – резко продолжила она, – мы должны защитить то, что уже имеем. Големы-захватчики почувствовали, что Дзирт и Закнафейн где-то рядом, под землёй. Без моего контроля – и он действительно слабеет! – они бросятся прямо в тоннели, чтобы наткнуться на стены короля Бренора.

– И они разрушат эти стены.

– Разрушат, если мы будем умны. Наши союзники среди людей и дварфов, вместе с армией демонов, предоставленной купцами дома Ханцрин, прощупают дварфов и узнают для нас их силы и слабости, и благодаря этим слабостям, захватчики из Бездны нанесут обжигающий удар королю Бренору и его друзьями.

– Простите моё неблагоразумие, – взмолилась Кирнилл с очередным поклоном.

Мать Жиндия ответила улыбкой – нетипичной для неё, поскольку эта улыбка была неподдельной. Первая жрица Кирнилл, которая была раньше матерью дома Кенафин и могла бы претендовать на то же звание, когда этот дом слился с домом Хорлбар, никогда по-настоящему не оказывала настоящего и искреннего уважения своей сопернице, Жиндии. Однако положение дел изменилось после того, как Жиндия безжалостно и как следует наказала Аш'алу, третью дочь Кирнилл. С тех пор, как они оставили Аш'алу в молочной ванне, где её медленно пожирали черви, Кирнилл наконец-то осознала истинный баланс власти. Разумеется, это была одна из причин, по которым Жиндия поступила так жестоко. Аш'ала, конечно, заслужила свою омерзительную и жуткую судьбу, но для Жиндии было не менее важно, чтобы первая жрица Кирнилл, представляющая собой постоянную угрозу, увидела это.

– С такой силой в нашем распоряжении очень легко стать самоуверенными, даже небрежными, – сказала Жиндия в редком жесте понимания. – Нам следует поддерживать бдительность, раз будущее кажется таким прекрасным.

Двое дварфов в унисон вздохнули и одновременно покачали головой. Их реакции, манеры и внешность были настолько схожи, что любой случайный наблюдатель наверняка принял бы их за отца и сына.

– Кто ж знал, что этот дурень Атрогейт закорешился с тёмными эльфами? – саркастично спросил Френкин, младший из пары.

Бронкин снова вздохнул и почесал голову. Его жёлтые волосы были собраны в тугие косички, прилегавшие к черепу плотными рядами и свисающие ниже плеч, чтобы смешаться с огромной жёлтой бородой.

Френкин наоборот позволял своим жёлтым волосам болтаться свободно, но всё равно практически одновременно с дядей Бронкином потянулся точно так же почесать голову.

Внизу на выступе перед ними стояли двое людей, женщин Маргастер, вместе с горсткой дроу и чудовищными созданиями – полудроу-полупауками – окружившими женщин-дроу и просачивающимися сквозь многочисленные тени леса. Дюжины этих мерзких мутантов бродили вокруг, и даже для дварфов, которые и сами путались с демонами, проклятые гиганты казались просто... неправильными.

– Сдаётся мне, не надо было слушать этих треклятых Маргастеров, – признался Бронкин. – Хоть мы и получили Терновый Оплот.

– И получим Гонтлгрим, – с широкой усмешкой заметил Френкин.

Бронкин пожал плечами, не желая пока что это учитывать.

– Теперь половина наших парней полудемоны, и весь Север нас ненавидит.

– Только если мы не сможем победить, – напомнил Френкин.

Бронкину пришлось кивнуть, поскольку это была правда. Как бы все благородные лорды и леди побережья Меча не заявляли об обратном, «сила в правде» оставалась всего лишь популярным заблуждением, тогда как выражение «кто сильнее – тот и прав» казалось ближе к реальности. И глядя на армию демонов, заполнивших окрестности разрушенной деревни полуросликов – теперь вместе с дроу и их мерзкими чудовищами-драуками, и с деньгами, хранящимся у Маргастеров и лорда Неверэмбера – победа действительно казалась близка.

И по условиям сделки с Инкери Маргастер, Бронкин Каменная Шахта станет вторым королём Гонтлгрима, получив силу огненного предтечи, величайшую магическую кузню во всём Фаэруне и дружбу с лордом Дагультом Неверэмбером, правителем Невервинтера и Глубоководья – и Лускана, поскольку этот город тоже вскоре должен был пасть.

Это стоило жуткого чувства внутри, когда он глядел на своих союзничков.

Сначала победим, а потом будем думать, как избавиться от демонов, молча сказал себе Бронкин.

Трамвай к Кровоточащим Лозам тихо стоял на поднятой платформе напротив тёмного подземного озера у стен Гонтлгрима. За ним простиралась широкая входная пещера, похожая на тёмный лес с её сталагмитами и сталактитами. Иногда укреплённые дварфийские посты, устроенные в одном из таких образований, сверкали вспышкой факела, освещая ту или иную область достаточно, чтобы расчёты многочисленных боковых катапульт успели её рассмотреть, или чтобы запустить снаряд в нарушителя.

Но по большей части огромная пещера была тихой – настолько, что это даже нервировало. Демоны были там, в больших количествах. Каждый дварф мог чувствовать их, как припавших к земле львов, готовых к прыжку.

Ожидание и планирование.

И ожидание было хуже всего.

– Сколько ты можешь дать мне? – спросил король Бренор. Он шёл вместе с Джарлаксом и Закнафейном вдоль берега подземного озера у городской стены.

–Что ты хочешь от меня услышать, друг мой? – отозвался Джарлакс. – У меня не так много солдат, и я не знаю, насколько хорошо их тактика сработает с твоими дварфами.

– Я возьму всех, кого ты сможешь дать, – сказал Бренор. – Главное, пошли своих парней наверх, чтобы жалить треклятых монстров.

– Посмотрим, что я смогу сделать, – пообещал Джарлакс.

– И скажи тем волшебникам в Главной башне, чтоб побыстрее зажгли своей магией врата в Серебряные Кордоны, – ответил Бренор после долгого взгляда на наёмника-дроу. Он провёл с Джарлаксом достаточно времени, чтобы начать доверять эксцентричному дроу, но также для того, чтобы понять, что для Джарлакса важнее всего сам Джарлакс. Однако ему пришлось принять уклончивое обещание дроу как есть. – У меня недостаточно бойцов, чтобы напасть на них, но дайте мне эти врата, и я приведу ребят из Мифрил-Халла, Фелбарра и Адбара, и тогда вы увидите, как разлетаются в клочья демоны, можешь не сомневаться!

Джарлакс засмеялся и кивнул, и бросил взгляд на Закнафейна, который, похоже, ничего не понял. Проблема заключалась не в языке, ведь с помощью Кэтти-бри оружейник уже неплохо овладел всеобщим языком народов поверхности, а в самом смысле слов.

– Это три дварфийских крепости в земле, называемой Серебряными Кордонами, – пояснил Джарлакс. – Наш добрый Бренор дважды был королём Мифрил-Халла, прежде чем вернуть себе древнюю родину дварфов Гонтлгрим.

Закнафейн поднял белую бровь.

– Если врата телепортации откроются в назначенном месте в тоннелях между этими тремя цитаделями, король Бренор сможет в кратчайшие сроки привести сюда десять тысяч тяжеловооружённых солдат-дварфов.

– Мы отбросим этих собак до самого побережья Меча и утопим их в океане, – провозгласил Бренор, и Джарлакс кивнул, не подвергая сомнению его слова.

– Но судя по тому, что говорил мне Громф, это займёт ещё какое-то время, – ответил Джарлакс. – Магия растёт, но учитывая опасность предтечи, ей требуется тщательное наблюдение.

– Да, моя девчонка сказала то же самое, – буркнул Бренор и начал подниматься по лестнице к мосту, пересекавшему озеро и ведущему к трамвайной платформе. – Значит, нам придётся держаться.

– И значит, мы будем держаться, – заключил он с мрачной решимостью.

– Здесь так необычайно тихо, – заметил Джарлакс, когда подошёл к дварфу на мосту, и все трое вместе с Закнафейном посмотрели на тёмный лес каменных деревьев.

– О, они там, даже не сомневайся, – заверил его Бренор.

– Там мой сын, – добавил Закнафейн.

– И в этом тоже можно не сомневаться, – заметил со смешком Бренор. – Верь в него. Он побывал в передрягах по всему миру и сражался со всем, что могло сражаться. Верь в него, – повторил король.

Закнафейн с любопытством посмотрел на дварфа с оранжевыми волосами, как будто недоумевая, и Джарлакс подумал, что Закнафейн не ожидал слов утешения по поводу Дзирта от дварфийского короля. Но Джарлакс, конечно, знал, что Бренор был большим другом Дзирта, чем когда-либо мог стать Закнафейн, и даже большим отцом, чем Закнафейн. Не по вине самого Закнафейна, нет, просто потому, что Дзирт и Бренор провели вместе несколько веков, поддерживая друг друга, защищая друг друга, рассчитывая друг на друга.

Оружейник смотрел теперь на него, и Джарлакс кивнул Закнафейну. Дзирт мог о себе позаботиться.

Нет, его волновал их противник.

– Я не сомневаюсь, что они там, добрый дварф, – сказал Джарлакс, – но это демоны. Демоны. Воплощённый хаос. Вечно жаждущий крови. Они там, но что они делают? Почему здесь так тихо?

– Да, я тоже об этом думал, – сказал Бренор. Он посмотрел на Закнафейна и тепло улыбнулся – белые зубы за спутанной оранжевой бородой сверкнули в свете факела. – Твой парень, наверное, немало их прикончил!

– Не в первый раз, – сухо добавил Джарлакс, и все трое оглянулись на большой аванзал Гонтлгрима.

– Нет, – решил Бренор. – Они по-прежнему там. Демоническая мразь. Я их чую.

– Вы должны давить на них без остановки, – сказала остролицая верховная мать дроу троице предводителей в Кровоточащих Лозах, под сенью деревьев напротив двух тоннелей, что вели в недра горы.

Бронкин смотрел на беловолосую женщину, постоянно качая головой от недоверия. Дварф решил, что по меркам эльфов она достаточно красива, хотя ей стоило бы набрать вес, но в остальном дварф не знал, что и думать. На её платье, наверняка очень дорогом, было так много пауков, что у Бронкина кружилась голова, и он был почти уверен, что по крайней мере некоторые были настоящими пауками, живыми и ползающими, а не просто брошью или декоративной вышивкой. Маргастеры предупреждали его, что эта дама особенно рьяно относилась к своей так называемой Паучьей Королеве, но Бронкину её рвение казалось уж слишком чрезмерным.

Бронкина бесила даже её манера разговаривать, каждое резкое слово заставляло его чувствовать себя так, как будто кто-то провёл корой старого и крючковатого дуба ему по затылку. Казалось, что эта женщина-дроу едва способна извергать слова, так крепко была стиснута её челюсть, а когда слова всё же выходили наружу, они обладали шипящим звучанием костра под проливным дождём.

Больше всего ему хотелось просто ударить её, но Инкери и Альвидла предупредили Бронкина, что она была важна для их дела – на самом деле, это мать Жиндия из дома Меларн дала им возможность победить Гонтлгрим и захватить все прибрежные земли к северу от великого Глубоководья.

– Хорошо, верховная мать, – пообещала Инкери. – С этими чудесными безделушками, которые дали нам ваши слуги, мы запрём дварфов в их норах.

Она посмотрела на дроу из свиты матери Жиндии, которую хорошо знал Бронкин: Черри Ханцрин, доставившую множество волшебных филактерий клану Каменная Шахта.

Черри тоже ему не нравилась.

– Но проклятый огненный мешок в этой пещере, – вмешался Бронкин. – Они будут убивать нас по десять за одного.

– В том-то и прелесть наших демонических союзников, – сказала ему мать Жиндия. – Пускай дварфы Бренора убивают манов и других младших демонов. Старшие демоны просто откроют волшебные врата в Бездну, чтобы призвать новых.

– Да, но Каменную Шахту они не заменят, так что я не стану посылать своих парней в мясорубку Бренора.

Женщина-дроу с явным презрением фыркнула в ответ и хлестнула своим оценивающим взглядом по женщинам Маргастер.

– Об этом я и спрашиваю, и мне нужен ответ, – продолжал Бронкин. – Так что скажи мне и скажи сейчас. У некоторых моих ребят есть ваши демонические кореша внутри драгоценностей, и демоны выходят наружу с яростью и силой. Но они проигрывают – я видел, как некоторые проигрывают – становятся дымом и пропадают. И иногда мой дварф встаёт снова, слабый, но живой, а иногда – не встаёт. Так в чём дело? Что творится с моими парнями, когда демона побеждают?

– Спроси тех, кто встаёт, – холодно посоветовала ему мать Жиндия.

– Я спрашиваю тебя, – ответил он так же холодно.

– Всё как ты и сказал, дварф. Некоторые выживают после шока от разрушения их демонического спутника, некоторые – нет.

– Тогда ты понимаешь, почему я не буду посылать весь клан Каменная Шахта в пещеру, полную катапульт, баллист и арбалетов. Для этого у нас полно демонов, не слившихся с моими дварфами, но...

– Но? – резко вмешалась мать Жиндия. – Мы поймали Бренора и его друзей в западню.

– Где им самое место, – сказал Бронкин.

– Да – пока они не откроют порталы в Серебряные Кордоны на востоке, и все дварфы севера не объединятся против вас, – рявкнула она.

– Против нас, – поправил Бронкин.

Но мать Жиндия пожала плечами и усмехнулась своей жуткой усмешкой. В конце концов, она могла сбежать туда, куда не осмелятся сунуться дварфы Бренора. Мог ли клан Каменная Шахта заявить то же самое?

– Давите на них, – сказала она, скорее, двум Маргастерам, чем Бронкину.

– Эти войска ведёт Бронкин Каменная Шахта, – сообщила ей Инкери, и Жиндия оглянулась на дварфа, едва сдерживая злобную ухмылку.

– Так вот, эти пауки, которые по тебе ползают, – спросил Бронкин, едва сдерживая рык, – ты их держишь на закуску?

– Закуску? – эхом отозвалась мать Жиндия, как будто искренне недоумевая, а за её спиной обе женщины Маргастер уставились на Бронкина, качая головами и умоляя его быстро сменить тему.

Дварф фыркнул.

– Я пошлю вниз демонов, целые орды чудовищ, но парни из плоти и крови в этот мешок не пойдут, пока я не размягчу немного Бренора.

– Закуску? – снова повторила Жиндия.

Бронкин издал горловой звук и сплюнул на землю, потом пошёл прочь, выкрикивая приказы готовиться к штурму.

Мать Жиндия за его спиной устремила свой мрачный взор на двух женщин Маргастеров.

– Каменная Шахта хорошо надавит на Бренора, – пообещала Инкери. – Старшие демоны создают порталы с тех самых пор, как мы разрушили деревню. Их целый легион.

– И все голодны, – с усмешкой добавила Альвидла.

– Вы двое возглавите войска, – сказала мать Жиндия. Маргастеры переглянулись, но посмотрев обратно на неё, покачали в унисон головами.

– Мы как можно быстрее отправляемся в Глубоководье, – пояснила Инкери. – Слишком много событий происходит одновременно, и очень важно, чтобы мы были под рукой у лорда Неверэмбера, помогая ему держать лордов Глубоководья в их дворцах и не выпускать на поле боя.

– Если мощь этого города обрушится на нас, мы потерпим поражение, – добавила Альвидла.

Губы Жиндии изогнулись в жуткой улыбке.

– Не будь так уверена в этом, – спокойно сказала она.

Инкери и Альвидла опять переглянулись, заинтригованные. Неожиданное прибытие дома Меларн с его небольшим войском могучих драуков встревожило их. Драуки и кое-что ещё, считали они, хотя Жиндия только намекнула на своё тайное преимущество. Возможно, это был просто блеф, но если так, Жиндия в совершенстве освоила это искусство. Её уверенность заражала.

И в то же время – серьёзно нервировала.

– Впрочем, неважно, – продолжала Жиндия. – Отправьте этого глупого дварфа и его подопечных в их прибрежную крепость, где они смогут держать оборону.

Она оглянулась вокруг.

– Это поле битвы возьмёт под контроль мой дом.

– Бронкин больше всего хочет Гонтлгрим, – заметила Альвидла.

– В таком случае ему стоит вести себя так, как будто овчинка стоит выделки, – был короткий ответ Жиндии.

Следопыт-дроу вышел на поверхность исходящего тоннеля, где покидал гору трамвай из Гонтлгрима, чтобы прибыть к платформе на станции в Кровоточащих Лозах – станции, которая была разрушена, как и всё остальное в деревне. Сейчас Дзирта это не беспокоило, поскольку он знал, что дварфы помогут Реджису с Доннолой и их сородичам отстроить её заново, превратив в нечто величественное.

Если смогут выжить.

Дзирт смотрел на деревню сверху вниз, стоя на потолке, поскольку не пересёк границу волшебного разворота гравитации, который позволял трамваю катиться «вниз», поднимаясь из горы по потолку тоннеля. Эта точка была отмечена простым поворотом рельс, которые спускались с потолка, чтобы перевернуть трамвай обратно в область, не затронутую магией.

Что за прекрасное творение, подумал он. А теперь эти демоны хотят его разрушить.

«Что они смогут сделать?» – размышлял Дзирт, обдумывая свои варианты. Может быть, ему стоит попытаться обезглавить нападающих? Ему и союзникам наверняка придётся разделаться с главными демонами среди вражеского войска, иначе эта мерзкая компания продолжит приводить сюда младших извергов, чтобы бросать их в атаку бесконечными волнами.

Эта мысль кристаллизовалась несколькими мгновениями позже, когда в поле зрения появилась орда врагов, пересекавшая разрушенную деревню, направляясь прямиком к трамвайным тоннелям. Едва задумываясь о движениях, действуя на одном инстинкте, следопыт-дроу прыгнул вперёд через границу гравитации, ухватился за опору и зацепился ногами за опускающиеся рельсы, когда начал падать. Он подтянулся и прижал себя к тому, что стало теперь потолком. Дзирт обратился к своим навыкам монаха и следопыта, и к своим врождённым способностям дроу, и практически слился с камнем, расположившись так, чтобы полностью скрыться из вида.

И как раз вовремя, поскольку демоны – уродливые гуманоиды, хромающие, как нежить, летающие чазмы, могучие двуногие вроки, похожие на птиц, и все прочие сорта отвратительных чудовищ – собрались толпой внизу. Если бы ситуация не была такой отчаянной, и Гонтлгриму не предстоял бы очередной жестокий бой во входной пещере, следующие мгновения могли бы показаться Дзирту довольно забавными, поскольку демоны, очевидно не знавшие об изменении гравитации, начали махать конечностями и падать... вверх!

Даже летающие чазмы, с их раздутыми человеческими лицами и похожими на хоботок носами кружились, виляли, бились о стены и потолок, так сильна была дезориентация.

Однако их продвижения это не остановило. Ряды наступающих демонов никак не хотели заканчиваться, и если более крупные и древние демоны разгадали странные чары, младшие чудовища продолжали шагать в тоннель и падать вверх, врезаясь в потолок.

Дзирт решил, что любой нанесённый им урон может помочь в битве внизу, и пока чудовищная процессия продолжалась, он мог лишь надеяться, что внезапное падение нанесёт немало травм.

Потому что если нет, врагов будет очень много.

Возможно даже слишком.

Он ещё очень, очень долго смотрел, как демоны проносятся мимо, и понял, что скорее всего такое же войско направляется по тоннелю справа от разрушенной трамвайной станции, где обратной гравитации не было, и где трамвай просто катился вниз к станции Гонтлгрима.

Дзирт вылез из тоннеля, продолжая ползти по потолку, затём пересёк руины станции, направляясь ко второму тоннелю, и стал спускаться. Прежде чем деревня скрылась из вида, он оглянулся, и тогда Дзирт До'Урден понял причину этого неожиданного натиска.

Драуки.

Если здесь были драуки, значит здесь были дроу, а если здесь были дроу, значит у Дзирта не было никаких сомнений по поводу их роли предводителей этого демонического вторжения.

Что поднимало новый вопрос: почему не знал Джарлакс?

Однако сейчас он не мог об этом беспокоиться, потому что демоны были уже далеко, далеко внизу в тоннеле и скорее всего приближались ко входной пещере у стен Гонтлгрима. Возможно, битва уже началась.

Дзирт подул в свисток, висевший на шее, и побежал вниз по тоннелю. Вскоре его догнал Андахар, огромный скакун-единорог, и следопыт вскочил на его широкую, крепкую спину, схватившись за сверкающую белую гриву. Они мчались вниз, во тьму горных глубин.

– Это не так странно, как кажется, – объяснял Бренор Джарлаксу и Закнафейну, пока они шагали по трамвайной станции, наблюдая за просторной пещерой. – У нас есть метательные машины – боковые катапульты, по большей части – нацеленные на каждую прямую дорожку. Метающие дробь, зажжённую, если мы захотим, но против демонов – наверное нет, да?

– Кажется, здесь не так много прямых проходов, – ответил Закнафейн.

– Больше, чем ты думаешь, – заверил его Бренор. – Мы прорезали их, но разглядеть их трудно, и у нас есть другие со стенами, специально вырезанными, чтобы отражать выстрел за угол.

Закнафейн посмотрел на Джарлакса, и Бренор расхохотался, когда Джарлакс просто пожал плечами и кивнул.

– Нет никого лучше нас в подготовке огневых мешков, эльф. Никого, – настаивал дварфийский король. – У нас каждый участок пола под наблюдением, мы готовы его осветить и готовы поразить.

– Сколько здесь дварфов? – спросил Закнафейн.

– Дюжина расчётов катапульт, вполовину меньше – баллист, полсотни парней с арбалетами, и всегда дюжина Кишкодёров, готовых прикрыть отступление, – сказал Бренор. – У нас есть тоннели над потолком, чтобы доставить их по эту сторону озера, и сотня стражников по другую сторону стены в тронной зале, готовых выйти и оказать поддержку. И я в кратчайшие сроки могу доставить сюда ещё пять сотен, даже не сомневайся.

Весьма довольный собой, Бренор вызывающе скрестил руки на своей выпяченной груди.

– Они вам потребуются, – сказал Закнафейн, пока дварф ещё даже не успел закончить свой жест.

– Э?

– Что тебе известно? – спросил Джарлакс.

– Шшш, – произнёс Закнафейн. – Я слышу их.

Как только он это сказал, дальний конец пещеры взорвался пламенем и воплями, и длинные тени уродливых чудовищ замерцали и затрепетали среди клочьев огня, а затем и волшебного света.

– Их много, – согласился Бренор. – Что у тебя для меня есть, эльф?

Джарлакс посмотрел на Закнафейна.

– Пещера похожа на вызов, – с усмешкой сказал Закнафейн. – Много неровных стен, миллионы выступов, достаточно широких для того, кто может их чувствовать. Он подмигнул Джарлаксу и достал мечи. – Как думаешь, ты ещё можешь скакать и прыгать, крутиться и вертеться?

Несмотря на очевидную мрачность ситуации – крики и взрывы приближались с каждой секундой – Джарлакс широко улыбнулся.

– Я постарел, так что утром наверняка будет всё болеть. Но бьюсь об заклад, я от тебя не отстану.

– Ни за что в жизни.

– Может быть, именно так.

– Парни, – вмешался Бренор. – У нас тут бой идёт.

– Несомненно. Какая здесь лучшая огневая позиция? – спросил Джарлакс.

– А? – Бренор потряс головой, потом указал в пещеру по левую сторону от трамвайной станции. – Длинный и широкий проход, много расчётов...

Дварф замолчал и снова потряс головой, ведь два дроу уже исчезли, перемахнув через стену станции. Бренор заметил их в последний миг: Джарлакс бежал по поверхности сталагмита слева, Закнафейн делал то же самое справа. Дварф вздрогнул, когда оба прыгнули друг к другу, описывая обороты, за которыми Бренор не мог уследить, встретились в воздухе посередине и обменялись местами, бросившись бежать дальше.

– Всё это началось, когда моя девочка нашла Дзирта на склоне холма в Долине Ледяного Ветра, – пробормотал Бренор. Он позвал своих командиров стражи, достал кружку эля из своего волшебного щита, опустошил её одним глотком, а затем отправил в полёт вместе с громкой отрыжкой.

ГЛАВА 9

Эплер виэн

– Дом Меларн выступил, – сообщил Громфу Киммуриэль. Они находились в покоях архимага в Главной башне. – Со всеми своими войсками, и, подозреваю, с домом Ханцрин.

– Когда? – спросил Громф. – И где ты пропадал?