Текст книги "Без границ (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Теперь просто нужно был решить, чей труп принесёт ей больше выгоды.

А может и нет, подумала она, когда Джарлакс объявил:

– Ошибаетесь. До того, как проигравший попросит пощады и будет подобающе унижен этим.

– Это хуже смерти.

ГЛАВА 3

Эти странные существа Облодра

Джарлакс оказался в растерянности, попытавшись понять, кто подстроил вчерашний конфликт. Разумеется, в такой ситуации первым вопросом всегда было «Кому это выгодно?»

Но в Мензоберранзане, где каждый искал способ извлечь какую-то выгоду, такой вопрос очень редко помогал сузить список подозреваемых. В данном случае список Джарлакса включал некоторых самых важных его агентов, верховную мать одного из самых старых и уважаемых правящих домов города, и даже участников поединка – причём обоих.

Он не собирался отыскать ответ до поединка, но разгадка могла быть единственным способом сохранить жизнь двум его ценным воинам.

– Я могла бы спросить тебя, о чём ты думаешь, но если бы действительно хотела это знать – то уже залезла бы в твои мысли, – раздался голос, вырвавший командира наёмников из задумчивости. Он повернулся к хрупкой, невысокой женщине, которая пугала Джарлакса, вероятно, сильнее любого другого дроу в городе, включая великую и могущественную верховную мать Бэнр собственной персоной.

– Приветствую, верховная мать К'йорл, – ответил он, пытаясь взять себя в руки – и приготовиться дать отпор странному ментальному вторжению, которыми были знамениты мать К'йорл и её дом Облодра. Они были псиониками, магами разума, подобно жуткому народу иллитидов (также известных под весьма уместным именем пожирателей разума). Джарлакс знал, что дом Облодра тайно ненавидят больше всех прочих домов в городе, но никто не смеет выступить против них – даже дом Бэнр.

К'йорл усмехнулась – она всегда носила эту усмешку превосходства!

– Когда я позволила тебе выстроить твой комплекс здесь, в Клорифте, я предупреждала, что буду заходить в гости, – сказала она. Мать К'йорл всегда напоминала об этом в тех случаях, когда без предупреждения появлялась в естественных коридорах дома Бреган Д'эрт.

– Собираешь рабов-кобольдов? – спросил Джарлакс.

– Возможно.

– Значит, хочешь заручиться моими услугами, – заявил он, отчасти вернув себе привычный гонор.

–Только не тогда, когда на тебе эта повязка, – напрямик заявила верховная мать. – Я не веду дел с теми, кто прячет от меня свои мысли.

– Мы уже вели дела раньше, великая госпожа.

К'йорл снова усмехнулась, и Джарлакс захотел снять свою глазную повязку. Его рука рефлекторно поднялась и он едва так и не сделал, одёрнув себя в самый последний момент.

Смех женщины издевался над ним. Джарлакс знал, что дьявольски умная матрона находит путь сквозь его защиту.

– Не бойся, Джарлакс Бэнр, – сказала она, и наёмник вздрогнул, когда его настоящую фамилию произнесли вслух. Немногие знали правду о происхождении Джарлакса, как и том, что жертвоприношение третьего сына матери Бэнр, которого требовала традиция, было фарсом, испорченным при помощи странных магических сил разума самой К'йорл Одран.

– Я считаю тебя полезной и достаточно ценной игрушкой, – продолжала К'йорл. – До тех пор, пока ты держишься в стороне от событий в Мензоберранзане, тебе незачем меня бояться. Говорят, что Джарлакс знает всё, что происходит в городе – включая знание, когда ему не следует лезть в чужие дела.

– Я стараюсь, верховная мать.

– Я поверю тебе, когда смогу убедиться, что ты действительно так думаешь, а не только говоришь.

Джарлакс поднял руки и пожал плечами.

– Значит, скоро?

– Раньше, чем ты думаешь, – ответила К'йорл.

Джарлакс сверкнул собственной усмешкой – широкой ухмылкой, в которой было слишком много радости и света для глубоких теней Мензоберранзана.

– Мне пора уходить, – сказала К'йорл. – Я пришла по другому поводу, но решила, что будет невежливо не навестить... хозяина?.. этого пещерного владения.

Ты пришла, чтобы доказать, что сможешь пройти сквозь новейшую защиту моих комнат, подумал Джарлакс, но не сказал об этом вслух, надеясь, что его глазная повязка не позволила верховной матери «услышать» эту мысль.

Тело К'йорл странным образом замерцало, но Джарлакс уже видел это прежде и не удивился. Затем верховная мать просто исчезла, растворилась, и Джарлакс задумался – а присутствовала ли женщина здесь вообще? С любым другим дроу он мог передвинуть повязку на другой глаз и получить преимущество истинного зрения, но в присутствии К'йорл не смел снимать свою защиту от псионического вторжения.

Теперь Джарлакс должен был понять, зачем мать Облодра пришла к нему сегодня – как будто у него и без этого мало было проблем!

Он подозревал, что К'йорл – не единственный член дома Облодра, который спустился сегодня в Клорифту из дворца наверху.

– Я могу предугадать каждое твоё желание, – Кувайлин Облодра, старшая и самая важная дочь К'йорл, сказала Аратису Хьюну, лежа на нём сверху. Они обливались потом. – Я точно знаю, чего ты хочешь. Я знаю, что ты чувствуешь, и могу чувствовать это с тобой. Поэтому мне нравится делить с тобой постель.

Потом она ответила – прежде, чем Аратис смог задать вопрос, пришедший в его голову:

– Потому что ты такой осторожный и сдержанный. Прятаться от всех должно быть так утомительно. Но от меня ты спрятаться не можешь, и твоё удовольствие выходит наружу, как огромное озеро, освободившееся из тесных стен пещеры. Я безумно наслаждаюсь этой скачкой.

Осознав, что женщина, которая разбиралась в божественной магии Ллос и в мысленной магии Облодра, залезла к нему в разум, Аратис Хьюн начал искать способ отвлечься. Он выбрал то, что и так всегда его интересовало.

– Потому что мы так делаем, – ответила Кувайлин на его незаданный вопрос. – Одран и Облодра – одна и та же фамилия, из общего источника. Некоторые, как верховная мать, используют Одран – таким было имя нашей семьи, прежде чем мы приняли Паучью Королеву как наше божество, – поскольку это позволяет ей похвастаться своим практически полным безразличием к религиозному устройству города и самой Паучьей Королеве.

– Ты первая жрица дома Облодра, – заметил Аратис Хьюн. – Жрица Ллос. Значит, Одран не подходит для этой роли?

– Да. Возможно, когда я стану верховной матерью, я изменю фамилию на Одран.

– Ты жрица, первая жрица старшего дома, но кажешься не такой уж набожной, – осмелился сказать он. – Разве это не злит Ллос?

Кувайлин усмехнулась и поцеловала его голую грудь.

– Облодра – дом древний, а мать К'йорл Одран, которую нельзя назвать преданной жрицей Паучьей Королевы, правит им вот уже два века. Никто не сомневается, что вскоре мы займём место в Правящем Совете. Остаётся единственный вопрос – какой дом мы заменим. Похоже, госпожа Ллос довольна нами и той неуверенностью и хаосом, которые мы можем принести её городу.

Аратису Хьюну было нечего возразить. Он любил делить постель с Кувайлин, но не мог отрицать, что она всегда выводила его из равновесия и заставляла нервничать. Да и как иначе, раз она так часто проникала прямо в его мысли?

Но эта странная магия разума однажды может оказаться для него крайне полезной – причём, возможно, скоро. И, подумал он, есть и другие чудесные преимущества.

Кувайлин улыбнулась, когда он подумал про оба нюанса, и Аратису не нужно было быть псиоником, чтобы понять – женщину тоже радует возможность извлечь ещё большую выгоду из их взаимопонимания.

– Поле готово? – позднее в тот же день спросил Джарлакс Аратиса Хьюна, когда они покинули Клорифту.

– Ставки уже начались.

Джарлакс кивнул.

– Потрать как можно больше золота, но без шума и небольшими порциями. Давай не будем привлекать слишком много внимания.

– К кому?

Джарлакс резко остановился и обернулся к своему спутнику. На его лице отразилось изумление.

– Кровь, пролившаяся в той потасовке прежде чем волна исцеления затянула раны, принадлежала Закнафейну, – напомнил ему Аратис.

– Рана была несерьёзной – рука, задетая в практически безупречном парировании, и только.

– Кровь есть кровь.

– К Закнафейну, – сказал Джарлакс, на что Аратис Хьюн просто пожал плечами. – Ты ведь знаешь личность его противника, не так ли? – спросил Джарлакс.

– Думаю, он не просто уличный бродяга.

– Да. Возможно, его послали, чтобы затеять драку с Закнафейном.

Аратис Хьюн кивнул – такая мысль действительно приходила ему на ум. Закнафейн был хорошо известен в Браэрине, и немногие могли отважиться бросить вызов оружейнику по собственной воле.

– Это был наш бывший соратник, Дувон Тр'арах, – сообщил ему Джарлакс.

– Оружейник дома Фей-Бранч? Но зачем матери Биртин..? – он замолчал, когда понял ответ. Мать Биртин наверняка будет довольна, нанеся удар амбициозному и восходящему дому До'Урден, а разве нужен был Дувону Тр'араху повод, чтобы попытаться убить мужчину, который практически в одиночку уничтожил его семью – даже сотню лет спустя?

– Он стал опаснее, чем раньше, – сказал убийца.

– Хорошие доспехи, хорошее оружие, хорошее обучение и хорошие чары обладают подобным эффектом, – сухо отозвался Джарлакс.

– Откуда он знал, что Закнафейн будет в таверне именно той ночью?

– Хороший вопрос. Кто сообщил о прибытии нашего дорогого друга?

– Даб'ней?

– Может быть. Но той ночью Закнафейн был слегка не в форме, – сказал Джарлакс. – Подозреваю, в его выпивке было слишком много грибов.

– Значит, Харбондейр?

– Оба?

– А может, и кто-то другой? – ехидно поинтересовался Аратис, намекая, что он подозревает, что Джарлакс подозревает... его.

Но Джарлакс пожал плечами, как будто это было неважно.

– Это город пауков, – сказал он. – Созданий, которые известны тем, что убивают после спаривания. Созданий, которые берут в плен и медленно истязают своих жертв до самой смерти. Если Закнафейн не может оставаться начеку, он будет убит. Я бы сказал, что это справедливо для всех нас. Таков наш путь.

Аратис Хьюн задумался над этим заявлением.

– Я собираюсь нанести визит верховной матери, – продолжал Джарлакс. – Отправляйся в «Сочащийся миконид», проверь, как продвигается подготовка, и начинай играть со ставками. Не трать за сегодня больше двух сотен золотых и не ставь больше пяти за раз.

– И треть от этой суммы поставить на противника – так, чтобы заметили? – Аратис прекрасно знал эту тактику. Скрытные ставки на того, кто по мнению Джарлакса победит, открытые ставки на предположительно проиграющего.

Аратис Хьюн подумал, что ему и самому следует сделать несколько таких громких ставок. Потенциальная выгода была слишком велика, чтобы просто так упустить этот счастливый случай – он незаметно завербовал достаточно агентов, чтобы тайно отфильтровать поставленные на противника деньги. Даже от Джарлакса. Несмотря на все интриги командира наёмников, на Закнафейна До'Урдена в битве с неизвестным противником поставят много золота – и ещё больше поставят те, кто понял, что неизвестный дроу на самом деле Авинвеса Фей-Бранч, бывший Дувон Тр'арах.

В честном бою победитель очевиден.

Однако этот бой честным не будет.

Аратис Хьюн решил сделать его ещё менее честным. Возможность разбогатеть манила его слишком сильно, а самое главное – может быть, Аратису повезёт раз и навсегда избавиться от Закнафейна.

В «Сочащемся микониде» кто-то пытался отравить Закнафейна не для того, чтобы убить оружейника, а чтобы замедлить его достаточно для победы Дувона. Разумеется, попытка оказалась неудачной! Идея изначально была дурацкой. Закнафейн был истинным мастером своего воинского ремесла. Сколько сотен раз он сам принимал яд, чтобы сделать тело невосприимчивым для подобных дешёвых трюков?

Нет, яд на Закнафейна не подействует, как и заклинания, тайно брошенные на ринг, чтобы одолеть его.

Но Аратис Хьюн подумал о Кувайлин Облодра и задумался, не нашёл ли он эффективный и незаметный способ преодолеть любые предосторожности оружейника.

ГЛАВА 4

Оттачивая грани

Важность этих молниеносных движений заставляла Закнафейна повторять их снова и снова, по сто раз каждый день. Обычно они были очень простыми и прямолинейными, а выигрыш в скорости на втором развороте таким ничтожным, что большинство бойцов уделяли им лишь беглое внимание.

Но только не Закнафейн. Поединки, о которых пели барды, почти всегда были долгими, с огромными прыжками и пируэтами, с контрударами для контрударов от других контрударов, но правда выживания была проще, хотя, может, и не стоила длинного куплета; большая часть боёв заканчивалась сразу после того, как оружие вылетало из ножен.

Поэтому он тренировался.

Он подбросил перед собой небольшой резной диск из грибного стебля, закрутив его в воздухе, полностью расслабился и закрыл глаза, пока не услышал, как диск упал на пол.

Он открыл глаза. Он посмотрел. Он увидел изображение на той стороне диска, что лежала кверху, левую руку, и сделал внезапное движение руками наискосок, чтобы схватить рукояти висевших на поясе мечей, правое запястье над левым – нужно было делать именно так, чтобы победить надвигающегося противника, как указывала монета, и сосредоточиться сначала на нём, а не на другом противнике слева.

В мгновение ока мечи вылетели из ножен, рассекая воздух в двойной обратной защите. Он повернул правое запястье, взмахнув мечом вертикально, затем укоротив его размах, а левая рука ударила горизонтально, идеально ровно, с полным доведением до конца и даже шагом левой ногой в ту сторону. Этот левый взмах должен был помешать любым помощникам в атаке, а правый был укороченным парированием, чтобы отвести выпад в сторону и внезапно контратаковать смертельным колющим ударом.

Чтобы убить, едва выхватив мечи.

Чтобы закончить поединок прежде, чем тот успеет начаться.

Закнафейн трижды исполнил этот приём, двойное парирование и укол, правая рука над левой, а затем – три раза в обратном направлении, левая над правой, левый меч поднимается и наносит укол вперёд.

С оружием в ножнах он подобрал грибной диск, размял шею и плечи, и снова подбросил его в воздух.

Потом – снова шесть повторений.

Базовые движения, извлечение мечей, которое Закнафейн проделывал тысячи раз в своей жизни.

После этого он приступил к серии прямых извлечений, когда левый меч доставала левая рука, а правый меч – правая. Обычно это была техника обратного извлечения, с перехватом рукояти, доставанием меча и разворотом клинков, поворачивая локти внутрь. Мечи скрещивались, как ножницы между вытянутыми руками и наносили удар наружу коротким и быстрым взмахом. Это движение было куда более неловким, чем первое, но с помощью повторений, бесконечных повторений, можно было натренировать мускулы начинать безопасный разворот клинков, как только острия мечей покидали ножны.

Закнафейн в совершенстве освоил три разных исполнения этой техники – два из них были похожи на более привычное извлечение наискосок, одно с продолжением налево, другое – с продолжением направо, но без шагов. И в сражении с несколькими противниками он бы провёл двойную защиту обратными взмахами, укоротив оба, и сделал выпад вперёд обоими клинками после резкой остановки. Он так хорошо научился этому, что мог даже изменить угол атаки этих ударов, использовать любую комбинацию – клинки впереди, оба меча высоко, оба низко, по одному сверху и снизу, попеременно.

Немногие воины-дроу стали бы выхватывать мечи таким образом в настоящем бою. Слишком просто было зацепиться за край ножен или просто достать оружие слишком поздно, чтобы успеть отразить атаку к тому времени, как парирующий клинок окажется на месте. Однако Закнафейн мог выполнить это движение так же гладко, как более типичное извлечение с руками наискосок, и его крайне забавляло выражение на лице неудавшихся убийц, когда он мгновенно побеждал их таким образом.

Он практически слышал изумлённое «Как?», прежде чем они падали замертво.

Клинки несколько раз вылетели вперёд, разворачиваясь, парируя, нанося удары, затем возвращаясь в свои ножны.

Удовлетворённый, Закнафейн кивнул, вытер ближайшим полотенцем вспотевшие руки и сделал глубокий, успокаивающий вздох.

Теперь настала очередь прямого извлечения – он просто брал рукояти обратным хватом и поднимал руки вверх, выхватывая мечи остриём вниз для двойного вертикального блока.

В этом приёме извлечение было первым движением, только первым движением, и после блока один или оба меча нужно было быстро перехватить более привычным, удобным и практичным способом.

В этом отношении в первые мгновения боя Закнафейн отличался практически от всех остальных. Извлечение мечей таким образом было самым быстрым и чистым – не нужно было менять направление – и могло оказаться крайне эффективным, чтобы в самый последний миг отразить встречный рубящий или колющий удар.

Кроме того, это движение, когда оба меча держались обратным хватом, было самым трудным для импровизации, самым ограниченным в отношении развития.

Закнафейн представлял себе много способов это изменить, хотя, конечно, в мыслях они всегда оказывались проще, чем на самом деле.

– Тысячу раз по тысяче раз, – прошептал он себе, снова и снова повторяя собственное продолжение этого приёма. Это была его мантра – тысячу раз по тысяче раз – которая напоминала ему, что повторение тренирует мускулы, и что короткого пути или другого способа тренировки не существует.

– Тысячу раз по тысяче раз, – сказал он, когда потерял контроль над левым клинком и тот вылетел из его хватки.

Не смущаясь, он подобрал меч и вернул его в ножны, затем сделал глубокий вздох и снова выхватил оба меча.

Поднимая меч справа, он немного разжал ладонь, позволяя весу клинка потянуть оружие вниз, чтобы Закнафейн поймал его тем же обратным хватом, но теперь его рука нанесла удар вниз и назад.

Это была лёгкая часть.

Когда он выхватил меч слева, он обхватил рукоять только указательным и средним пальцем. Безымянный и мизинец были прижаты вдоль рукояти над гардой. Клинок пошёл вверх, и тогда Закнафейн разжал большой палец и надавил двумя нижним пальцами, изменяя инерцию подъёма, чтобы клинок повернулся внутрь и вверх, затем вверх и наружу, и оказался остриём вниз, когда он опустил руку за плечо.

Клинок ударил вниз, чтобы парировать атаку сзади, а затем пошёл через плечо наискосок вправо в рубящем ударе.

Для постороннего наблюдателя это было красивое и быстрое движение, но Закнафейн зарычал от недовольства, остановившись на завершающих моментах, и позволил мечу упасть из его руки и зазвенеть по полу.

Он не смог перехватить рукоять достаточно крепко, чтобы блокировать даже удар ребёнка, а до завершения контрудара оставалось ещё три движения.

Ещё раз.

Джарлакс и молодой Дайнин До'Урден увидели Закнафейна, когда тот был повёрнут к ним спиной и совершал свою тренировку в оружейном зале дома. Его левая рука высоко поднялась, меч оказался за плечом остриём вниз вдоль спины, потом продолжил подниматься, оказавшись впереди; правый меч неожиданно нанёс укол назад сразу за прошедшим мимо левым мечом.

Джарлакс придержал Дайнина и дал ему знак молчать, наблюдая за тем, как оружейник закончит. Закнафейн подбросил свой левый клинок, чтобы сменить хват и ударить назад так же, как ударил правым, затем сделал достаточно неловкий разворот, обернувшись с явно заметным выражением недовольства на лице.

Он увидел посетителей и немедленно выпрямился.

– Что вы здесь делаете?

– Я пришёл по делу к матери Мэлис, – ответил Джарлакс, и это была правда, – и решил посмотреть, как идут дела у моего друга в возможно последние дни его жизни.

Это вызвало у Закнафейна усмешку.

– Сгинь, щенок, – приказал он Дайнину.

Юноша, младший сын Мэлис, выпрямился и втянул в себя воздух, заметно оскорблённый.

Закнафейн рассмеялся над ним.

Джарлакс приобнял молодого До'Урдена за плечи.

– Никогда не стоит показывать свой гнев тому, кто смог тебя разозлить, – прошептал он на ухо Дайнину. – А тем более – если он может разрезать тебя на кусочки, не успеешь и глазом моргнуть.

– Мать Мэлис приказала мне сопровождать тебя, – возразил Дайнин.

– И ты выполнил её приказ.

– Я не позволю тебе свободно расхаживать по нашему дому, бродяга, – заявил Дайнин.

Джарлакс коротко поклонился. Он уважал храбрость Дайнина (хотя решил, что юношу она погубит).

– Тогда подожди меня в зале, – предложил он. – Я поговорю с другом наедине.

– Выметайся, – добавил Закнафейн от боковой стены, где взял сухое полотенце, чтобы вытереть пот.

Дайнин вышел обратно за дверь, но не стал её закрывать.

– И сколько воображаемых врагов ты только что прикончил? – спросил Джарлакс, подходя к другу.

– Ни одного. Боюсь, он по-прежнему жив.

Джарлакс вспомнил движения, которые видел.

– Значит, ты мёртв, – заметил он.

– К сожалению.

– Оттачиваешь навыки извлечения и удара?

Закнафейн кивнул и вытер полотенцем лицо.

– Ты же понимаешь, что вы оба начнёте бой уже с оружием в руках? – спросил наёмник.

– И что?

– Тебе не потребуется доставать мечи.

– И?

– Не будь таким тупицей. Зачем ты тренируешь то, что тебе не понадобится?

– Я часто этим пользуюсь.

Джарлакс хотел было вздохнуть, но Закнафейн сразу продолжил:

– Не в том бою, который состоится через два дня, нет, но неужели ты действительно хочешь, чтобы я пожертвовал своими тренировками из-за Дувона Тр'араха? Может быть, мне заниматься бегом – на тот случай, если по пути на твою пьесу мне повстречается канализационная крыса?

– Мою пьесу?

– Тебе следовало просто позволить мне убить его в таверне, сразу же и на месте.

– Он оружейник влиятельного и древнего дома, – напомнил Джарлакс. – Какие последствия грозили бы дому До'Урден, если бы ты так поступил?

– Те же самые последствия, что наступят после того, как я разделаюсь с ним на дуэли, – без колебаний ответил Закнафейн.

– Вовсе нет, – ответил Джарлакс, хотя он и сам не знал, какая на самом деле разница. Так или иначе, Дувон – или Авинвеса – похоже, затеял это по собственной воле, а значит, его смерть от рук Закнафейна – в барной драке или на дуэли – могла вызвать определённые вопросы в адрес матери Мэлис.

– Ты не должен его убивать, – добавил Джарлакс.

– Говорит дроу, которого Дувон не выбрал своей целью. Он искал меня. Он подстроил всё так, чтобы прикончить меня, а не тебя.

На это Джарлаксу нечего было ответить. Вместо ответа он сказал:

– Тебя убили бы, знаешь? – указав подбородком назад в центр помещения, где Закнафейн работал на своими техниками извлечения клинков. – Разворот был неловким и слишком долгим.

– Всё, что больше двух движений – глупость, – сухо ответил Закнафейн, повторяя мантру из Мили-Магтир, касавшуюся самого важного начального элемента любого поединка с оружием ближнего боя. Извлечение оружие и единственное движение были классикой. Выхватываешь и наносишь удар, больше ничего – и оказываешься на равных с противником, у которого раньше была инициатива.

– Я насчитал третье и четвёртое, хотя они у тебя не получились. Ты намного превосходишь удовлетворительный уровень. Блок за спину, как всегда, был безупречен, а укол назад выиграл бы тебе время, чтобы разорвать дистанцию и справиться с тем, кто хочет тебя убить. Зачем пытаться достичь чего-то ещё, если это ставит тебя в такую невыгодную позицию?

– Хочешь, чтобы я играл с противником на равных?

– Тебя так учили.

– Воины, которых я могу убить, – возразил Закнафейн.

В ответ Джарлакс мог только беспомощно рассмеяться.

– Зачем ты здесь? – спросил оружейник.

– Я же сказал.

– Ты сказал, что у тебя дела с матерью Мэлис. Зачем ты пришёл сюда, в эту комнату?

– Поприветствовать старого друга?

Закнафейн скрестил руки на груди.

Джарлакс оглянулся на открытую дверь, затем подошёл ближе, чтобы не мог видеть юный Дайнин, которых их подслушивал, и просигналил руками:

– Тебе нужно устроить отлучку из дома До'Урден в ночь поединка?

– Только если ты сумеешь сделать это так, чтобы не выдать своё участие, – просигналил в ответ Закнафейн.

Джарлакс как-то слишком хитро улыбнулся.

Закнафейн не стал спрашивать.

Вскоре после того, как он покинул дом До'Урден, но прежде, чем командир наёмников возвратился в Клорифту, Джарлакса отыскал посыльный Бреган Д'эрт, протянувший ему свиток.

Любопытно. После магического осмотра, чтобы убедиться в отсутствии ловушек, Джарлакс развернул его и увидел список ставок на предстоящий бой с запиской от Аратиса Хьюна, где сообщалось, что он уже потратил всю сумму.

Джарлакс свернул пергамент и задумался. Меньше чем за полдня все ставки на Закнафейна были перекрыты? Сначала он подумал, что это Тр'арахи. Даб'ней и Харбондейр были не единственными выжившими из этого дома, кружившими на орбите Джарлакса. Конечно, все они знают истинную личность обидчика Закнафейна и втайне порадуются, если Дувон отомстит Закнафейну за убийство их дома.

Но станут ли они ставить на Дувона? Они знали Дувона лучше всех, а значит – знали пределы его способностей. В конце концов, желать кому-то победы и поставить деньги на такой исход – разные вещи.

– Скажи ему поставить сегодня вполовину больше золота, и ещё столько же – завтра, – проинструктировал молодого посыльного Джарлакс. – Равные суммы на каждого бойца.

Юноша кивнул и умчался прочь.

Джарлакс снова задумался над содержимым пергамента, даже развернул его снова, чтобы проверить, не дадут ли записанные там суммы ставок какой-то ключ к ответу на вопрос, кто же считает, что Дувон – Авинвеса Фей-Бранч – победит. В первую очередь, конечно же, Джарлакс решил, что кто-то решил, будто может повлиять на исход боя. Джарлакс был уверен, что в первой стычке Закнафейну пришлось бороться не только с Дувоном, но и с ядом. Кто сможет подстроить такое снова?

Или кто-то из этих дроу действительно считает, что Дувон в силах победить Закнафейна? Наверняка у Дувона будет превосходная экипировка и помощь волшебных чар, но неужели они надеются, что этого хватит?

А кроме того, станут ли они пытаться снова ослабить Закнафейна? Снова яд? Магия? Конечно, он будет защищён от всего этого.

Если не...

Намёк на улыбку – он не стал бы смеяться вслух, когда, как подозревал – а он всегда подозревал – за ним следят, исказил губы Джарлакса, пока он вспомнил того, кто очень обрадуется смерти Закнафейна До'Урдена, и неортодоксальные методы, доступные этой персоне для достижения подобной цели.

Джарлакс резко сменил курс, направившись к поднятому над великой пещерой алькову, известному как Тир Бреш, где находилась знаменитая академия Мензоберранзана.

Меч вылетел из-за правого плеча, поднимаясь перед ним в ударе. Он отпустил оружие, чтобы сменить хват, и начал свой удар назад, разворачиваясь.

Закнафейн остановился и поморщился.

Движение было слишком неловким. Мастера Мили-Магтир всегда учили мантре одного движения – в неожиданной стычке у тебя есть только одно движение после того, как ты выхватил оружие, только одно. После этого возвращайся в боевую стойку и начинай обычный бой.

Оружейник покачал головой. Он был так близко – не только ко второму, но и к третьему с четвёртым движениям, и все они не оставляли противнику другого выбора, кроме отступления, и делали врага уязвимым, если тот был недостаточно умён, чтобы немедленно сбежать.

Слишком близко.

Но баланс был неправильным. Он мог развернуть свой левый клинок, мог перехватить и нанести укол, но этим не добьётся ничего такого, чего не делает первоначальный взмах. Это была тактика затягивания, которая задерживала бой ещё на одно мгновение, ещё на один ход.

Он не может успешно выполнить этот разворот. Приём не работает.

Закнафейн обдумал движения меча и свою работу ног. Может быть, если он добавит шаг влево...

– Смешное предложение – даже для тебя, – ответил архимаг Громф Бэнр Джарлаксу. Они сидели в удобных креслах перед пылающим очагом в палатах великого волшебника, внутри надизмеренческого особняка, в который можно было попасть из обычных покоев Громфа в Сорцере, школе дроу для магов.

– Но это возможно?

Громф вздохнул и пригубил вино – очень хорошее вино – которое принёс ему Джарлакс, цена, назначенная Громфом за каждый визит командира наёмников.

– Возможно всё, – ответил он. – Но не всё следует совершать.

– Почему не следует совершать то, о чём я прошу? Это, вроде бы, не самый сложный из двеомеров, и последствий у него мало.

– Потому что он не стоит трудов.

– Это всего лишь разновидность малого заклинания, – настаивал Джарлакс.

– Тогда сделай это сам.

Настала очередь Джарлакса вздыхать.

– Почему бы мне не попросить величайшего в городе мага?

– Так, может, и мне следует обращаться к Джарлаксу всякий раз, когда нужно избавиться от крысы?

– Если это необычайная крыса – то, полагаю, да, – ответил Джарлакс, а потом ехидно добавил: – Или даже обыкновенная крыса, если ты готов заплатить цену Джарлакса.

Громф фыркнул.

– Тогда расскажи, зачем.

– Потому что слишком много верховных матерей знают свойства простой версии заклинания.

– Ты хочешь сказать, что их знают Облодра, – заметил Громф. – Продолжаешь вести дела с этими странными созданиями?

–Они живут у меня на чердаке, если можно так выразиться.

– Так найми крысолова и избавься от них.

Джарлакс поднял бровь в ответ на это замечание. Громф пожал плечами и снова выпил. Джарлакс знал, что так архимаг показывает своё раздражение, ведь даже могучего Громфа беспокоили чуждые силы матери К'йорл Одран и её семьи псиоников.

– От заклинания тебе будет мало толку из-за ограниченного срока действия. Значит, активировать его должен ты сам, и это будет не такая незначительная магия, как ты заявляешь. Если, конечно, ты не хочешь сделать его постоянным, но я предупреждаю...

– О нет, не постоянным, – вмешался Джарлакс. – Лишь на короткое время.

– Лучше выбрать алхимика, а не мага, – пояснил Громф. – Слышал о масле дневного света?

– Конечно.

На самом деле, Джарлакс использовал это масло, которым были покрыты камешки внутри керамических шариков, чтобы прервать драку в «Сочащемся микониде».

– Пожалуй, требуется нечто подобное, – сказал Громф. – Временный двеомер, который помещается внутрь предмета, чтобы не перетекать на всё, к чему прикасается. Это не так просто, как ты мог подумать, но, скорее всего, возможно.

– У меня есть неплохие алхимики, – заметил Джарлакс.

– Но мои алхимики лучше, – сказал Громф.

– И дороже.

– Ты в любом случае заплатишь мне, бродяга, – сказал архимаг. – Идея была моя.

Джарлакс кивнул и качнул свой бокал в сторону Громфа.

– Когда?

– А когда тебе нужно?

– Через два дня.

– Удвой мою плату.

Джарлакс начал спорить, но прикусил язык и кивнул. Он хотел предложить Громфу обычную оплату и рассказать архимагу, как можно легко удвоить её самостоятельно, но сдержался, не желая вовлекать кого-то из Бэнров в устроенный им поединок. Может быть, он просто поставит эту сумму сам.

Так или иначе, это было неважно. Он получит полезный предмет, приобретёт полезного союзника и в процессе выручит немало золота.