Текст книги "Без границ (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Эй, он же истечёт кровью до смерти! – воскликнула Милашка Чарли. – Быстрее, дай мне тот горшок.

Лёжа, Вульфгар видел Киммуриэля, и псионик негромко фыркнул и даже не пошевелился. Он услышал раздражённый возглас Милашки Чарли, когда та переступила через него, чтобы взять горшок с целебной мазью, которое держали на небольших шлюпках.

– Тебе придётся его разогреть, – сказала она, оглядываясь вокруг.

– Проверь, – ответил Киммуриэль. Она послушалась, замерла, потом оглянулась на странного дроу. – Это не так уж и сложно, – добавил Киммуриэль.

Милашка Чарли опустила руку в горшок и зачерпнула мазь, которую растёрла по спине Вульфгара.

– Останется хорошенький шрам, Вульфгар из Долины Ледяного Ветра, – сказала она, – но по крайней мере ты не измажешь кровью всю мою лодку.

– Ему придётся грести, как только он очнётся, – услышал Вульфгар слова Киммуриэля, но не видел дроу, поскольку его веки были тесно сжаты – варвар терпел боль от тёплой мази, покрывшей его глубокую открытую рану и стягивающей края разорванной кожи.

– Грести? Повезёт, если он стоять сможет, – ответила Милашка Чарли.

– Я... могу стоять, – простонал сквозь сжатые зубы Вульфгар и с усилием поднялся на колени. Ему показалось, что в спине со сих пор торчит меч, причиняя боль с каждым движением. Он знал, что его отравили – чувствовал, как болезненная субстанция по-прежнему течёт внутри, но с невероятной решительностью упёрся одной ступнёй и подался вверх, встав на дрожащие ноги посередине тесной шлюпки. Затем он заметил вереницу парусов, ускользающих прочь и движущихся на восток, к Лускану.

– Его смоет за борт первой же волной, – сказала Милашка Чарли, качая головой. – Он не будет грести.

– Что произошло? – спросил Вульфгар, который весьма смутно помнил, как оказался в море.

– Тебя не хватало, – сухо отозвался Киммуриэль.

– Зато потопили их корабль, – сказала Милашка Чарли. – Думаю, это был корабль Маргастеров – и неплохой. Так что это хорошо. Но теперь...

Она пожала плечами и указала подбородком в сторону, и там во мраке Вульфгар различил длинный корпус перевернувшегося корабля.

– В ответ они захватили «Реликвию», так что может быть тебе не стоило топить их корабль.

– Где Калико Гримм?

Милашка Чарли покачала головой.

– Он не наша забота, – вмешался Киммуриэль. – Мы как можно быстрее направляемся в Лускан. Садись за вёсла, Вульфгар.

–Он не может! – возразила Милашка Чарли.

Вульфгар практически упал на скамью и снова вздрогнул от боли, опустив руки по сторонам, чтобы взять вёсла. Он замер, чувствуя нечто крайне неприятное, как будто Киммуриэль пытался вторгнуться в его разум и завладеть им. Чисто инстинктивно он начал изо всех сил сопротивляться.

– Впусти меня, идиот, – сказали ему мысли Киммуриэля. – Ты не сможешь грести с такой болью.

Вульфгар не знал, что и думать, хотя несмотря на упрямство и гордость, вынужден был признать правоту последнего замечания. В этот миг Киммуриэль проскользнул в его разум, и прежде чем Вульфгар сумел его изгнать, великан испытал внезапное облегчение, как будто боль просто растворилась.

– Что? – спросил он вслух.

– Боль в твоём разуме, – ответил Киммуриэль.

– В моей спине! – поправил варвар.

– Твоя рана по-прежнему там, – сказал дроу. – Чувствуешь её?

Это заставило Вульфгара задуматься.

– Отрава Бездны всё ещё там, и она прикончит тебя, если мы не найдём помощь. Ты её чувствуешь?

Он не чувствовал. Как и пылающую боль в спине, как и тяжесть в руках – отрава как будто исчезла. Каким-то образом Киммуриэль отсёк всё это.

– Греби! – приказал дроу.

Вульфгар взялся за вёсла и потянул, и шлюпка полетела по тёмной воде.

Милашка Чарли перебралась через скамью и села напротив.

– Жаль твой молот, – сказала она. – Мы видели, что ты запутался в снастях со сломанной мачты, но твое оружие утонуло.

Вульфгар ответил на её беспокойство утешительной улыбкой, и, чтобы успокоить женщину окончательно, поднял одну из своих крупных рук и прошептал имя божества воинов. Милашка Чарли отдёрнулась и чуть не упала, когда в его руке возник Клык Защитника.

– Вот это трюк! – охнула она.

– Говорит о мастерстве создателя, – заметил Киммуриэль.

Вульфгар с любопытством взглянул на дроу – это было самое близкое к комплименту, что он когда-либо слышал от псионика, причём в адрес дварфа, Бренора, который давным-давно выковал оружие для Вульфгара.

– Теперь, пожалуйста, убери молот и возьми весло, и тогда, может быть, мы переживём эту ночь, – добавил Киммуриэль. – И будь осторожен, не разбей нам лодку своей игрушкой.

Вульфгар бросил кислый взгляд на саркастичного дроу, затем налёг на вёсла, рыча с каждым могучим взмахом. Небольшая шлюпка летела мимо многочисленных потопленных кораблей, мимо мужчин и женщин в воде, хватающихся за доски, чтобы удержаться.

– Если остановимся ради одного, нас просто задавят, – сказал Киммуриэль Вульфгару и Милашке Чарли. – Вода не так уж холодна, ночь они переживут. Если мы доберёмся до Лускана и отправим корабли на помощь – у них будет шанс.

Вульфгар знал, что дроу прав, но ему больно было грести мимо несчастных моряков (пускай даже он не знал, на чьей стороне они сражались). Однако вскоре варвар перестал беспокоиться, когда Милашка Чарли, которая сидела лицом к нему и смотрела вперёд, ему за спину, охнула, он замедлил ход и оглянулся через плечо.

На восточном горизонте горело оранжевое зарево, и это был не рассвет.

– Похоже, наши враги не тратят зря времени, – сказал Киммуриэль.

Вульфгар пригнулся и начал грести сильнее, с каждым гребком поднимая нос шлюпки над водой. Начался прилив, и они следовали за течением. Однако им предстоял долгий путь, и через какое-то время даже могучему Вульфгару потребовался отдых. Он поднял вёсла и развернулся на скамье, чтобы посмотреть на город. Они находились достаточно близко, чтобы различить общие очертания самых высоких зданий.

Немалая часть Лускана была охвачена пламенем, а рядом в гавани стояла армада вражеских кораблей. Их катапульты и волшебники метали в город горючую смесь и огненные шары.

– Что мы будем делать? – спросил Вульфгар.

– Город хотя бы сопротивляется? – подала голос Милашка Чарли.

– Кто-то да, кто-то нет, – ответил Вульфгар. – Это же Лускан.

Он посмотрел прямо на Киммуриэля и добавил:

– Хотя я сомневаюсь, что предполагаемые лидеры города рискуют собой в битве.

Киммуриэль не ответил – даже не поднял тонкую белую бровь.

Вульфгар ненавидел его.

Но несколько мгновений спустя он получил другой ответ – огромный взрыв у северного края города. Большой огненный шар озарил ночь, поднялся вверх, как оживший гриб, источая дым и клубы пламени. Затем последовали яркие вспышки молнии, пронзавшие небо, как будто взметнувшийся гриб был какой-то странной волшебной бурей.

Когда шар поднялся выше, освещая приметное здание внизу, все трое в лодке увидели их источник – разрушительные молнии летели из боковых отростков Главной башни Волшебства, обрушиваясь на поле внизу и уничтожая силы вторжения.

– Твой молот может убить демона или гнолла, – заметил Киммуриэль. – Сколько врагов, по твоему, Громф и его коллеги испепеляют прямо у нас на глазах?

Вульфгар не стал отворачиваться от этого зрелища и даже не потрудился взглянуть на странного дроу.

– Греби к устью реки Мирар, – сказал Киммуриэль.

– К Главной башне? – спросила Милашка Чарли.

– Нет. К Драконьему проливу и Охранному острову.

– Туда наверняка вторглись, – заметила женщина.

Киммуриэль покачал головой.

– Сомневаюсь. В Корабль Курт пробраться не так-то просто. Не сейчас.

– Проще, чем в Главную башню, – возразил Вульфгар.

– Теперь наши враги об этом знают, – ответил Киммуриэль. – Но не знали раньше, и наверняка будут продолжать пробиваться через мост ко второму острову и величественной Главной башне – очевидному главному зданию города.

– Слишком много предположений, – сказал Вульфгар. – И если ты ошибся...

– Есть способ проникнуть в Корабль Курт, – вот и всё, что ответил ему Киммуриэль. – Делай, что говорю.

Милашка Чарли начала спорить с псиоником, но Вульфгар быстро поднял руку, чтобы её остановить. Варвар знал, что они не нужны Киммуриэлю. Тот мог покинуть лодку с помощью магии и потопить её напоследок. Или, ещё хуже, мог проникнуть в разум Милашки Чарли, убедить её прыгнуть за борт и погрузиться как можно глубже, после чего сделать глубокий вдох.

Вульфгар знал Киммуриэля не очень хорошо, но достаточно, чтобы считать, что дроу запросто может поступить именно так – с Милашкой Чарли, по крайней мере, хотя варвар решил, что его собственная дружба с Дзиртом, а значит – и с Джарлаксом, может сберечь его от дьявольского коварства псионика.

Правда, его это не успокоило. Только не в случае с Киммуриэлем.

Вульфгар покорно опустил вёсла в воду и направился к месту справа от Главной башни, где был расположен канал Драконья протока.

Громф Бэнр сделал глубокий вздох, выпуская усталость после заклинания, которое могло быть самым большим огненным шаром за всю его жизнь. Он размышлял об этом, оглядывая поле вокруг Главной башни, усеянное дымящимися останками пиратской орды – демонами, гноллами, людьми, гоблинами и даже ограми. Впечатляющее войско, только глупое и с плохим командованием. Они прошли мимо Корабля Курта, средоточия власти в Лускане, чтобы атаковать Главную башню.

И погибли – по крайней мере, скоро погибнут, все до единого.

Громф подумал о своём огненном шаре, усиленном его растущим опытом в магии разума. Киммуриэль и пожиратели разума открыли ему доступ к более глубокой концентрации, и этот незамутнённый фокус привёл к появлению крайне впечатляющих заклинаний. Великий Громф и представить себе не мог, что его волшебные силы могут возрасти ещё больше!

Однако с него сбили спесь. Не так давно он ощутил могущество иллитидского улья, текущее сквозь него – силу столь прекрасную, что она поборола объединённые воинские и магические усилия всего Мензоберранзана. Затем он позволил вложить её в единый удар через тело Дзирта До'Урдена, чтобы разрушить физическое воплощение Демогоргона, Владыки Демонов.

Какая власть! Истинная и чистая! Громф хотел ощутить её снова, и на сей раз хотел создать её сам.

Сверху ударила молния, созданная его любимым не-дровским магом из Главной башни, облачной великаншей Сесилией. Эта милая исполинша с самого создания нового ордена магов неоднократно удивляла Громфа – и теперь удивила снова. Она утверждала, что её магия целиком состоит из прорицаний, иллюзий и безвредного призыва. Но когда Громф посмотрел на новую дыру в поле, оставленную её разрядом – глубокий шрам с тремя телами младших демонов, которые почти добрались до основания огромного древоподобного здания – он убедился, что великанша намного сильнее, чем говорит.

Сверху посыпались новые молнии – многие из волшебников Главной башни соревновались, кто убьёт последних оставшихся на поле битвы врагов. Громф покосился на юго-восток, в другой конец города, увидев там пожары и продолжающиеся сражения. Он подошёл к хрустальному шару на пьедестале. Магия прорицательного устройства действовала в каждом помещении Главной башни, позволяя Громфу связаться с любым из подчинённых или, как сейчас, со всеми сразу.

– Довольно, – приказал он. – Думаю, скоро к нам пожалуют новые враги. Берегите силы. Сесилия, я хочу с тобой поговорить.

Он прекратил действие магии, не дожидаясь ответов. В дверь постучали, и он открыл, ожидая облачную великаншу. Но вместо этого за дверью оказался мужчина-нетерез с крайне озабоченным выражением лица.

– Я не вызывал тебя, – сказал Громф лорду Парису, одному из магов Главной башни.

– Вызывали? – недоумённо переспросил бывший правитель анклава Шейдов в Нетерезской империи. – Нет... я должен с вами поговорить.

– Вы закончили свои исследования касательно врат? – спросил его Громф, надеясь, что дело в этом. По соглашению с Джарлаксом и королём Бренором у архимага и его волшебников была ещё одна обязанность: завершить магичексие порталы, что связывают Гонтлгрим с тремя дварфийскими крепостями в Серебряных Кордонах.

– Мне помешали, – ответил лорд Парис, но когда он попытался объяснить, ему помешали снова – по лестнице в центральном стволе башни спустилась Сесилия и направилась ко входу в личное крыло Громфа.

Громф улыбнулся, разглядывая её. Она использовала заклинания, чтобы сохранять достаточно мелкий размер для перемещения по коридорам Главной башни, но хотя двеомеры и уменьшили её рост, они сделали это странным образом, уменьшив только рост, а не весь объём, так что она казалась похожей на синекожую полурослицу в кривом зеркале, которое делает все черты толще. Однако эффект кажется не таким уж отталкивающим, подумал Громф, да и кроме того, среди всех волшебников Главной башни Сесилия лучшая – исключая самого Громфа, разумеется.

Кроме того, она знала своё место и не стала подходить, когда увидела, что Громф занят беседой с нетерезским лордом.

– Что вы хотели? – напомнил ему Громф.

– Я рассказывал вам, что обнаружил на верхней части портала руны, крохотные, но различимые, – объяснил лорд Парис. – Я был внизу, снова пытаясь в них разобраться – теперь я знаю, что это не древний дварфийский – но прежде чем я успел их расшифровать, я обнаружил посетителя.

– Посетителя?

– В портале.

– Из Гонтлгрима, – предположил архимаг, поскольку у портала под Главной башней больше не было других связанных точек.

Но Парис покачал головой.

– Не оттуда, нет.

Громф поднял бровь. Никому нельзя было подходить к порталу Главной башни без разрешения самого архимага, а он такого разрешения не давал. Дроу обдумал возможности, затем спросил:

– Кэтти-бри?

Парис снова покачал головой.

– Вам стоит пойти со мной, архимаг. Она настаивает, что должна говорить с вами и только с вами.

– Она?

– Я уверен, что она с вашей родины.

Громф вздохнул. Сначала архимаг подумал, что это его дочь, Ивоннель, но Парис знал Ивоннель, так почему он так нервничает? Неужели одна из сестёр Громфа пришла поговорить с братом? И зачем это было делать через портал?

Он протиснулся мимо Париса, направляясь к винтовой лестнице.

– За мной, – приказал он нетерезу и облачной великанше и повёл их вниз, разозлённый, а не заинтригованный.

Злость превратилась в нечто иное, когда он миновал последние двери в небольшое боковое помещение, содержавшее волшебное устройство телепортации.

– Тебе следует ходить быстрее, – поприветствовала его мать Жиндия Меларн.

От Громфа потребовалась вся его сила воли, чтобы сдержаться от нападения – словесного и, возможно, даже волшебного. Что эта тварь здесь забыла? И она была не одна, окружённая троицей других женщин-дроу. Громф решил, что это её старшая жрица, которая в прошлом была матерью собственного дома, Кенафин, а остальные две – Ханцрины, включая первую жрицу Черри. Внушительная свита.

– Ты могла заметить, что я и мои подчинённые немного заняты.

– Действительно, – отозвалась Жиндия. – И я прощаю тебя за уничтожение моих войск. Демоны вскоре призовут новых.

– Твоих войск?

– Ну конечно.

– Ты играешь в опасные игры. С благословения верховной матери Бэнр этот город принадлежит Бреган Д'эрт.

Мать Жиндия вздохнула и щёлкнула пальцами, и рядом с ней внезапно возникли две другие женщины-дроу, обнажённые и прекрасные. Слишком прекрасные, что вместе с отсутствием одежды позволило Громфу догадаться, что они представляют собой на самом деле: Эсквидне и Йиккардария, прислужницы Ллос.

– Видишь ли, архимаг, я бы сказала, что это Бреган Д'эрт играет в опасные игры – вместе с твоей сестрой, верховной матерью. Джарлакс и его пройдохи – надеюсь, ты не присоединился к их шутовскому отряду – получили благословение верховной матери Бэнр, но я заручилась одобрением ещё более высокого покровителя.

– Чего ты хочешь? – резко спросил Громф, используя гнев, чтобы прикрыть свою нервозность – а он действительно чувствовал себя неуютно. Он презирал мать Жиндию больше всех остальных, в основном потому, что она всегда отличалась дурным нравом. Но теперь, с грозной силой перед ним, архимаг видел, что она здесь с благословения Паучьей Королевы, и его неприязнь быстро сменилась страхом.

– Я не считаю тебя ответственным за ошибки твоей сестры или Джарлакса, – заявила мать Жиндия.

Страх, в свою очередь, сменился презрением. Но Громф придержал язык, хотя едва мог поверить, что эта дура упоминает верховную мать всего Мензоберранзана с подобным пренебрежением. Даже для Жиндии это было необычно.

Она продолжала:

– Я не позволю своим слугам снова пересечь второй мост, чтобы взять штурмом твою... чем бы ни было это уродливое сооружение.

– Потому что ты видела, что произойдёт с ними в таком случае.

Мать Жиндия рассмеялась.

– Потому что это не твой бой, – поправила она. – Теперь ты даже не из Мензоберранзана. Считай, что тебе повезло. Я позволяю тебе не принимать в этом участия. Пускай Ллос решит, кто должен править – нынешняя верховная мать, или та, кто доставит ей Дзирта До'Урдена и Закнафейна.

Громф громко хмыкнул.

– Всё это из-за каких-то двух насекомых? Безумие.

– Но не твоё безумие, – отрезала Жиндия, ткнув в сторону Громфа пальцем, – до тех пор, пока ты сам не решишь иначе.

– Какое...

– Заглуши порталы, – потребовала мать Жиндия. – Закрой этот и не позволь дварфам связаться с остальными их крепостями.

Громф колебался.

– Ты можешь сделать это отсюда, из Главной башни, которая связана с предтечей, питающим волшебные врата, – настаивала Жиндия.

– Он может, – подтвердила Йиккардария, прежде чем Громф успел возразить.

– Таково моё предложение, и повторять его я не буду, – сказала ему Жиндия. – Закрой порталы, возвращайся в свою башню, и позволь всему идти своим чередом. Когда я одержу победу – а так и будет – мы обойдёмся без последствий для тебя и... – она оглянулась на серокожего человека и облачную великаншу, – твоего ордена.

Громф сощурил глаза и пристально уставился на неё.

– Решай, архимаг, – потребовала мать Жиндия.

Громф оглянулся на своих коллег-волшебников. Он лихорадочно размышлял, пытаясь разобраться в происходящем. Однако он понял, что его не просят выбирать между верховной матерью Бэнр и матерью Жиндией. Пока нет. Не в этом конкретном случае.

Если он поступит так, как хочет Жиндия, тогда Джарлакс наверняка будет недоволен, а король Бренор будет просто в ярости, но даже если они одержат победу – какая Громфу разница? Они не станут воевать с архимагом, отчасти потому, что ключ к темнице огненного предтечи по-прежнему останется у него.

Но если он не подчинится, а мать Жиндия окажется победительницей...

Громф повернулся к Жиндии, затем посмотрел на прислужниц Ллос.

– Ллос будет требовать, чтобы она сдержала слово?

Обе рассмеялись, поскольку вопрос был весьма абсурден, учитывая привычки Госпожи Хаоса.

– Она точно не будет зла на тебя, – ответила за них мать Жиндия.

Громф размышлял ещё какое-то время, затем согласно кивнул.

ГЛАВА 21

Плохие паучата

Хватило одного взгляда, чтобы Дзирт понял – он не может победить это паучье чудовище. Он промедлил с отступлением, убеждённый, что его лук, который прежде никогда не подводил следопыта, остановит или хотя бы замедлит врага. Однако стрелы не возымели вообще никакого действия, и от изумления дроу ошибся, недооценив скорость огромного арахнида. Теперь чудовище настигло его.

Но... нет.

Вместо этого оно промчалось мимо, над ним, точнее, по потолку тоннеля, как будто даже не заметило Дзирта или его волшебных стрел.

Дзирт что-то пробормотал, тщетно пытаясь разобраться в происходящем. Затем ударил пятками Андахара, бросая его в галоп, чтобы последовать за пауком вниз – вниз, обратно во входную пещеру. Периодически ему навстречу попадались демоны, но стрелы из Тулмарила убивали или ранили их достаточно, чтобы Андахар мог добить тварей, выбив копытами остатки жизненной силы.

В основной пещере Дзирт увидел, что паук не сбавляет ход, двигаясь высоко в тенях, петляя между сталактитами. Дзирт подумал, что нужно обогнать его и предупредить дварфов, но нечестивый вопль, высокий визг – не сверху, а сбоку – заставил его натянуть поводья.

В поле зрения показался второй огромный арахнид, который быстро полз по полу, направляясь прямиком к Дзирту. Во время жизни в Мензоберранзане Дзирт встречал тысячи и тысячи пауков, но никогда не слышал от них подобного вопля. Иногда шипение, но ничего похожего – крик не из этого мира, скорее демонический, чем паучий.

И паук бежал прямо на него.

А может быть, мимо, – подумал Дзирт. По крайней мере, ему хотелось в это верить, учитывая предыдущее столкновение.

Он повёл Андахара в сторону, вокруг сталагмита, но так, чтобы видеть проход, по которому мчался паук.

Тварь повернула, продолжая бежать прямо на Дзирта.

Дзирт подался в противоположную сторону, и чудовище снова изменило курс, как будто нацеленное на следопыта-дроу.

И он почувствовал – именно так и есть. Затем ему пришло в голову, что предыдущая тварь была нацелена на что-то – или кого-то – другого. Когда этот паук испустил свой жуткий вопль, Дзирт убедился – это из-за того, что он узнал свою жертву.

Он хотел галопом помчаться в дварфийский комплекс, но сомневался, что дварфы справятся хотя бы тем пауком, что направляется сейчас к ним. Нет, что-то было здесь не так – учитывая грубую силу этих созданий и их очевидную сосредоточенность на единственной цели, ведь прошлый монстр не атаковал Дзирта в тоннеле.

Он поднял лук и сделал выстрел. По пути молния озарила каменные наросты странным и прекрасным светом. Она попала пауку прямо в лицо, но чудовище, как и прошлое, не замедлило бег.

– Что ты такое? – прошептал Дзирт и охнул, когда паук ответил на выстрел собственным лучом – пылающей линией, устремившейся прямиком в дроу.

Андахар среагировал раньше самого Дзирта, прыгнув в сторону – назад к тоннелям. Дзирт даже не попытался остановить единорога или развернуть после этого прыжка – наоборот, даже подстегнул его бежать быстрее, спасаясь от погони.

– Бренор, отступай! – закричал Дзирт во весь голос. – Беги!

Сам Дзирт с Андахаром поступили точно так же, во весь опор помчавшись прочь из Гонтлгрима. Приблизившись к дальней стене пещеры, Дзирт инстинктивно повернул налево, решив, что выходной тоннель трамвая будет лучшим вариантом. Из-за этого он оказался в опасной близости от паука и приготовился к новому огненному лучу.

Андахар влетел в тоннель на полном ходу, мчась вдоль трамвайных рельс. Вскоре эти рельсы резко поднимались с пола на потолок. Дзирт ловко провёл скакуна внутрь поля обратной гравитации, но услышал сзади шипящий звук и оглянулся, увидев совсем рядом преследующего их паука. Между огромными мандибулами чудовища дугой плясала молния.

– Скачи, Андахар, – прошептал следопыт, низко пригнувшись к шее волшебного зверя.

– Мы обратили их в бегство, парни! – взревел Бренор, возглавивший атаку через внешнюю стену и вдоль прохода, ведущего вглубь пещеры. Демоны бежали перед ними – те, у кого это получалось. Остальных давили знаменитые соковыжималки Боевых Молотов, а если тварям удавалось избежать этой судьбы, их разрывала на куски орда разгневанных дварфийских воителей-Кишкодёров в острых и шипастых доспехах.

Вскоре область вокруг стены была чиста, демоны на полном ходу отступали, а Бренор и его войска преследовали их.

Вспышка на естественной каменной колонне показалась дварфийскому королю старой знакомой. Он тысячу раз видел такие молнии.

– Дзирт о них позаботится, парни! – прокричал Бренор и получил за это замечание подзатыльник.

– Девки! – поправила его королева Маллабритчес.

– Тьфу! Все вы для меня парни! – сказал Бренор, и не нашёлся, что ответить, когда Маллабритчес и Таннабритчес захихикали в ответ.

Наконец, он вскинул руки, признавая, что уступает своим игривым, пускай и назойливым, жёнам, и обернулся назад как раз вовремя, чтобы увидеть самую жуткую стену бурлящего пламени в своей жизни, огненные языки которого взметнулись до самого свода.

– Что за Девять Адов? – охнула Таннабритчес.

Бренор боялся, что старое дварфийское ругательство на сей раз может оказаться истинным. Он никогда не видел такой ослепительной мощи, не считая настоящей грозовой бури.

– Бвуна! Бвуна! – услышал он, придя в себя, и решил, что слышит ещё кое-что, крик друга, призыв бежать.

– Что, Пайкел? – спросил он, обернувшись, чтобы увидеть, как в его сторону несётся зеленобородый дварф, выкликая его имя так, как произносил его только он.

– Брательник те сказать чё-т хочет, – заявил пыхтящий, задыхающийся и старающийся не отставать от энергичного Пайкела Айвен.

– Плохие, плохие, плохие! – воскликнул Пайкел.

– Стоять! – прокричал Бренор приказ своим войскам, который подхватили его королевы, а солдаты передали по рядам.

– Плохие паучата, – объяснил Пайкел.

Бренор недоумённо глянул на Айвена, но старый желтобород только пожал плечами и покачал головой.

Ответ возник в следующее мгновение – не очень далеко, наверху, в виде крика одного из дварфов, оставшихся на артиллерийских позициях в сталактитах. За ним последовал ещё один чудовищный взрыв. Бренор и другие в ужасе смотрели, как сталактит трескается и падает на пятьдесят футов, а вместе с ним падают четверо дварфов, баллиста и что-то другое.

Что-то огромное и излучающее зло.

– Плохой паучонок, – снова сказал Пайкел. – Ууу.

Теперь-то Бренор и остальные поняли, о чём он. Огромный арахнидский конструкт отбросил прочь каменные обломки и поднялся из развалин, стряхнув с тебя огромные булыжники, как кучку сухих листьев.

– Бежим! – проревели в унисон Бренор и почти каждый дварф в этом коридоре, и все как один развернулись и бросились бежать – кроме команды соковыжималки.

– Нет! – закричала им Маллабритчес, когда соковыжималка помчалась на огромного паука, но команда из Кишкодёров знала свою задачу. Этой задачей было удержать врага, чтобы их король и королевы могли отступить. Кишкодёры рычали, соковыжималка подпрыгивала на камнях – отчасти таран, отчасти каток. Тела демонов разлетались в стороны или исчезали под тяжёлым механизмом, а Кишкодёры вопили и распевали песни.

Бренор, которого тащила его королевская гвардия, оглянулся, чтобы увидеть их последнюю атаку на паука. Глаза чудовища начали мерцать.

– Нет! – крикнул он, догадавшись, что произойдёт нечто чудовищное, но его голос не мог перекрыть громогласного веселья Кишкодёров.

Чудовище выстрелило лучом – длинным и узким разноцветным конусом, который расширялся как раз достаточно, чтобы охватить соковыжималку и толкавшую её команду.

Несколько мгновений Бренор не знал, что произошло – соковыжималка продолжала движение, хотя неловко, а Кишкодёры продолжали петь, хотя их голоса стали едва слышны.

Устройство прыгало и рыскало из стороны в сторону, а затем покатилось прямо, и к своему ужасу Бренор всё понял.

Из десяти Кишкодёров четверо остались позади, превратившись в камень. По крайней мере один из них потерял руку, которая сомкнулась на рукояти соковыжималки!

– О боги, где же ты, Морадин? – выдохнул Бренор и вздрогнул, когда соковыжималка и паук столкнулись.

Угловатый отвал поднял чудовище на задние лапы, и на секунду Бренору показалось, что команда может просто переехать паука – он чуть не крикнул приказ поднажать!

Но нет, огромный паук поднялся высоко над передней частью боевой машины и оттуда выстрелил снова – на сей раз фонтаном липкой паутины, опутавшей уцелевших Кишкодёров. Они бились и вырывались из пут, но не успели освободиться, прежде чем паучьи глаза замерцали снова.

Бренор не видел, что произошло дальше, поскольку они с эскортом повернули за угол, направляясь теперь вдоль стены, к пересекавшему пещеру разлому. Он ничего не слышал: ни молнии, ни рёва пламени.

Но сердцем чувствовал, что никто из этих Кишкодёров не вернётся домой.

Он пересёк мост через пруд и был уже у входа, когда пещера озарилась внезапной и поразительно яркой вспышкой. Секунду спустя донёсся звук, раскат грома, который был похож скорее на извергающийся вулкан, который он видел с этой самой горы, чем на треск молнии.

– Что за Девять Адов? – снова спросила Таннабритчес.

– Действительно, – всё, что смог ответить Бренор Боевой Топор, убегая в свою нору.

Дзирт мчался по потолку вверх тормашками. Он услышал грохот молнии и сжался, готовясь к удару. Но ему повезло – паук не ожидал подъёма и разворота гравитации, и выстрел – самая оглушительная и жуткая молния, которую дроу только видел в своей жизни – промахнулся.

Андахар мчался дальше, вверх по тоннелю. Дзирт слышал паука у себя за спиной, но постепенно звук становился всё тише и тише – Андахар обгонял арахнидского исполина. Дзирт оглянулся в последний раз, пытаясь составить какой-то план. Может быть, он выберется наружу и сразу же спустится во второй тоннель, хотя следопыту не хотелось приводить эту штуку к друзьям, пока он не сможет лучше оценить способности чудовища.

Когда он снова посмотрел вперёд, то придержал скакуна, несмотря на преследователя, и едва не закричал «Бегите», поскольку перед ним стояло войско дварфов в боевом построении и с поднятым оружием.

Он сдержал крик, когда понял правду, но всё равно провёл Андахара рысью сквозь лес неподвижных дварфов. Их превратили в камень. Прямо здесь, в тоннеле, на потолке, который волшебство сделало полом, одна из бригад Бренора встретила внезапный конец.

У Дзирта едва получалось сохранять ровное дыхание, чтобы сосредоточиться на текущей задаче и необходимых действиях.

Вскоре он покинул тоннель. Андахар пробежал по изгибающимся штопором рельсам, затем спрыгнул с них на твёрдую почву прямо перед разрушенной трамвайной остановкой Кровоточащих Лоз. Дзирт не увидел рядом врагов, но знал, что он не один – слышал их за деревьями.

Не останавливаясь, он миновал левый тоннель, продолжая двигаться на запад. Он слышал какое-то движение, даже щелчок арбалета, но выстрел не смог попасть во всадника, движущегося с огромной скоростью

Позади него появился паук-исполин, почти догоняя их с единорогом. Много раз за эту ночь Дзирт оглядывался назад и видел, как трясутся перед чудовищем стволы деревьев, некоторые даже падают, когда паук прокладывает себе путь.

Андахар не уставал, и пока монстр преследовал его, Дзирт не собирался останавливаться.

– Мы удержим стену! – зарычал Бренор на Джарлакса, когда наёмник принёс дурные вести.

– Не удержите, – предупредил дроу.

– Дай мне твоего коня, – уже в третий раз сказал ему Закнафейн. – Я уведу чудовище.

– Ты даже не знаешь, что восьминогая тварь пришла за тобой! – буркнул Бренор.

– Разве? – поинтересовался Джарлакс.

– Кажется, мать Бэнр не шибко меня любит, – напомнил Бренор. – Так что, мне залезть на адского скакуна с тобой? Может быть, нам всем сбежать?

– Если получится, – сказал Джарлакс, но Бренор только нахмурился.