Текст книги "Без границ (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Ты часто бывал с матерью Мэлис. Откуда ты знаешь?

– Не мой, – настаивал Закнафейн. – Скорее всего, Риззена. Я думал, не ты ли отец, но ты уже сказал, что нет.

Лицо Джарлакса приобрело любопытное выражение.

Закнафейн пожал плечами.

– Он достаточно неплохой парень, и после посредственности Нальфейна может заставить Риззена гордиться. Я тебе говорил, что Нальфейн и в самом деле бросил мне вызов за место оружейника дома До'Урден?

– Правда? Значит, у матери Мэлис снова только один сын?

– Я не стал его убивать. Я толком с ним и не дрался – просто обезоружил, прежде чем он успел хотя бы достать свой меч, – Закнафейн снова выпил. – У него упали штаны. И снова, как и ожидалось, я был не впечатлён.

– Ах да, – отозвался Джарлакс. – Я слышал слухи, что Нальфейн До'Урден вернулся в академию, хотя не потрудился их проверить.

– Но в Сорцере, не в Мили-Магтир, – сообщил Закнафейн. – В нашем одностороннем соревновании я, похоже, наконец-то убедил его испытать удачу в волшебстве.

– И?

Закнафейн пожал плечами.

– Магия даётся ему лучше, чем поединки. Впрочем, будь это не так, он уже превратил бы себя в ящерку.

– За волшебников-неумех, – сказал Джарлакс, поднимая стакан, чтобы чокнутся с Закнафейном.

– За мёртвых волшебников, – согласился тот.

– А второй паренёк? – спросил наёмник, снова наполнив стакан. – Тот, который не твой. Он тоже направится в запутанные коридоры Сорцере?

– Мили-Магтир.

– Как Закнафейн, – ехидно заметил Джарлакс, и Закнафейн покачал головой.

– Он достаточно умён, чтобы стать бойцом, но предпочитает одну руку. Скорее, как Аратис Хьюн – или как Джарлакс.

– Я много раз предупреждал – не стоит меня недооценивать.

– А я много раз предупреждал тебя – не думай, будто тебя недооценивают.

Закнафейн осушил стакан и быстро наполнил его.

– Думаю, Дайнин – сын Риззена, – продолжил он. – И если так, значит, это лучшее, что получит от него Мэлис.

– А от Закнафейна?

Оружейник молча уставился на него поверх стакана, осушив его в третий раз, затем налил четвёртый.

– Кто знает? Даже с Дайнином нельзя сказать наверняка. Может, он камбион, или дитя какой-нибудь тёмной магии. Мэлис провела почти две сотни лет, седлая партнёров по двадцать раз за декаду, и не произвела на свет ничего, кроме орды истощённых любовников.

– Она уже родила двоих, – напомнил Джарлакс. – Она не бесплодна.

– А жаль, – пробормотал себе под нос оружейник, и если бы Джарлакс не носил крохотную волшебную серёжку, обострявшую его и без того острые чувства дроу, то не уловил бы эту ремарку или её продолжение: – Жаль, что они все не бесплодны.

На этом Джарлакс предпочёл закрыть тему и замолчал, разглядывая друга. Закнафейн пришёл в «Сочащийся миконид» в весёлом расположении духа, но под натиском суровых реалий Мензоберранзана его настрой всегда легко менялся.

Единственным решением, знал Джарлакс, был вызов. Он схватил Закнафейна за руку, когда тот снова потянулся за выпивкой.

– Пещерные прыжки? – спросил он.

Закнафейн посмотрел на него поверх стакана, поначалу – с недоверием.

Но на его лице начала расцветать усмешка, и эта усмешка вывела его из таверны и провела через половину города, пока оружейник не оказался с Джарлаксом на высоком выступе на Западной стене пещеры, неподалёку от балконов дома До'Урден. Прямиком к востоку от них виднелся часовой обелиск Нарбондель, сейчас тёмный, ведь стояла глубокая ночь.

– Рискованно, – хмыкнул Закнафейн, качая головой.

– В том-то и веселье, – ответил Джарлакс с собственной хитрой усмешкой.

Они сняли с себя оружие, волшебные предметы и доспехи, сложили их в тайник. На двух дроу остались лишь простые штаны, рубахи и сапоги с мягкой подошвой, какие они обычно носили. И вот они оказались совсем одни в мензоберранзанской ночи, в двух полных милях от «Сочащегося миконида».

Друзья переглянулись, затем одновременно пожали плечами, и Закнафейн спрыгнул. Он пролетел всего несколько футов до нового выступа, бесшумно приземлился, низко присев, чтобы поглотить энергию падения, затем прыгнул дальше, сделав сальто, чтобы на бегу приземлиться на крышу ближайшего здания. Он схватился за верхнюю ставню выступающего окна охранной башни, колесом перелетел через это окно, приземлился на противоположной стороне башни, позволив ногам подвернуться и скатившись с дальней стороны крыши на крышу пониже. Он приземлился, перекатился раз, другой, вскочил и оттолкнулся, выполнив заднее сальто, чтобы погасить свою инерцию и приземлиться на улицу внизу.

Джарлакс упал справа от Закнафейна, приземлившись перекатом, который увёл его на восток. Он оказался правее крупного сталагмита, а Закнафейн бегом обогнул внушительный выступ слева.

Они встретились, Закнафейн опережал наёмника на шаг, впереди виднелся другой сталагмит. Закнафейн взбежал прямо на него, оттолкнулся от выступа, потом от второго, ухватился за третий рукой, развернулся, сменив хват и оказавшись спиной к стене. Он подтянулся, подогнул ноги и перевернулся через голову, преодолев этот участок камня и спрыгнув с другой стороны. Он прошёлся на руках, чтобы удержать равновесие, потом бросил себя вперёд и побежал дальше.

Он перемахнул через низкую ограду малого дома, не обращая внимания на крики стражников в темноте справа. Он оттолкнулся от берега небольшого декоративного пруда, описав сальто и вытянув ноги далеко перед собой, чтобы поймать край противоположного берега. Он замахал руками, едва не рухнув назад в воду, затем выругался, восстановив равновесие, поскольку мимо промчался Джарлакс.

– Ты как раз успел поймать их арбалетные болты, – поддразнил его наёмник.

Закнафейн воспринял это скорее как разумное предупреждение, а не насмешку, и побежал по следующей открытой улице, ныряя, перекатываясь и описывая зигзаги. Ему показалось, что над головой свистнула стрела, но он не был уверен – и оружейнику было всё равно.

В этой игре, в которую играли они с Джарлаксом, в него и раньше попадали болты.

Когда они пересекли открытое пространство, преодолели ещё одну стену и ещё один естественный холм, Закнафейн начал идеально повторять движения Джарлакса, прыгая, кружась, подскакивая, кувыркаясь, с необычайной точностью подражая лидирующему бегуну. Он помнил маршрут достаточно хорошо, чтобы знать, где может попытаться обогнать своего противника.

Попасть к дверям «Сочащегося миконида» первым было не критично и не определяло победителя, но это был вопрос гордости.

Они продолжали бежать, мимо Нарбондель, через участок города, известный под именем Нарбонделлин – прыгая, вращаясь, карабкаясь, перетекая из прыжка в кувырок и взбираясь по-паучьи по ближайшей отвесной стене. Они миновали длинный двор и здания дома Фей-Бранч, один раз даже взобрались на его стену, промчавшись по ней, как пара огромных крыс, спасающихся от погони голодного зверя-обманщика.

Они приблизились к северовосточному краю комплекса, где стена сворачивала под прямым углом. Как только стражники начали кричать, Джарлакс согнулся на бегу, положил правую руку на верхушку стены, бросил себя через голову, приземлился ногами на восточной стене, лицом во двор, чтобы помахать потрясённым часовым Фей-Бранч, прежде чем сделать заднее сальто на восток.

Закнафейн сам оказался в воздухе прежде, чем Джарлакс коснулся земли, развернувшись в своём падении, как и Джарлакс, чтобы сразу броситься бегом. Наступая старому другу на пятки, оружейник запрыгнул на стену в узком переулке, вытянувшись горизонтально – его ноги продолжали двигаться, а руками он перебирал по противоположной стене, чтобы удержаться в воздухе, пока не свернул за угол.

Там, по-прежнему повторяя движения Джарлакса, он снова спрыгнул на землю и побежал на северо-восток по изгибающейся улочке. Оружейник не сдержал улыбку, когда услышал, как щёлкнул по стене за только что преодолённым поворотом арбалетный болт. Он держался сразу за наёмником, когда они влетели в Браэрин, где за ними наблюдали и бесшумно болели некоторые из тех, кто знал об этом соревновании и выглядывал из «Сочащегося миконида».

Чистый участок земли заставил их мчаться бок о бок, и Закнафейн чуть-чуть обогнал Джарлакса, двигаясь справа от него. Путь к таверне ему преграждали только две стены – первая по шею, вторая по грудь – и Закнафейн прибегнул к своему новому приёму. Он шагнул правой ногой вперёд, но развернул её вовнутрь, налево. Твёрдо упёршись подошвой, он наполовину развернулся, затем забросил левую ногу за правую, поднимаясь, поднимаясь как можно выше. Он взлетел в воздух, преодолев первую стену, приземлился по другую сторону лицом к Джарлаксу, который воспользовался более привычным манёвром обратного хвата и переворота через голову.

Совсем не сбавляя ход, Закнафейн снова прыгнул, развернувшись в воздухе над второй, более низкой стеной. Приземлившись на бегущие ноги, он промчался по последнему отрезку и ввалился в дверь «Сочащегося миконида» навстречу одобрительным возгласам.

Неподалёку, в Нарбонделлине, внутри того самого комплекса, по стене которого пробежали двое друзей, молодая верховная мать одного из старейших домов города лично заинтересовалась посланцем из «Сочащегося миконида».

– Он сейчас с Джарлаксом, – объяснил мужчина, бездомный бродяга, кровь которого была слишком густой от наркотических грибных спор, жевательной плесени и алкоголя, чтобы он мог быть кому-то полезен – кому-то, кроме матери Биртин.

Её оружейник, Авинвеса Фей, стоял рядом с посланцем, кивая и ухмыляясь.

– Моя сестра тоже там, – сказал Авинвеса своей матери, которая купила его у Джарлакса за внушительную сумму в золоте и магических предметах.

– У тебя нет сестёр, – напомнила ему мать Биртин. Формально прошлое этого мужчины было мертво, и любые подобные замечания были просто недопустимы. Авинвеса промолчал.

Биртин откинулась на спинку своего удобного трона, обдумывая новости, и со своего возвышения махнула двум мужчинам.

– Почему мать Мэлис позволила ему выйти сейчас наружу? – спросила она жрицу Эффин, её третью, но, возможно, самую многообещающую дочь, которая сегодня стояла рядом. – Она сплела множество сетей, и так открыто повесить в паутине своё самое ценное приобретение...

– Если мать Мэлис вообще об этом знает знает, – ответила Эффин. – Ей зачастую... недосуг, а её прославленный оружейник весьма своеволен, если верить сплетням.

– И при этом закадычный друг Джарлакса, – согласилась Биртин. Она снова села прямо и второй раз махнула рукой Авинвесе и гостю, позволяя им удалиться.

– Это может быть хорошим поводом избавиться от Закнафейна, мать, – сказала Эффин, когда они остались одни.

Биртин кивнула, обдумывая свои варианты. Амбициозные и агрессивные манёвры дома До'Урден пока что не поставили их в прямое противостояние с домом Фей-Бранч, но это казалось просто вопросом времени – если, конечно, дом До'Урден не потеряет такого ценного члена, как Закнафейн. Были здесь замешаны и личные счёты, ведь Авинвеса – в прошлом Дувон Тр'арах – по-прежнему хранил нездоровую обиду на Закнафейна, которого винил в падении своей семьи и дома.

Несмотря на тот факт, что единственной причиной выживания Дувона были усилия Джарлакса и его весёлой банды проходимцев – злость на Закнафейна оставалась. Биртин прямо сейчас видела её в глазах оружейника – жажду крови при одной лишь мысли, что его враг сейчас уязвим и может быть убит.

Мать Биртин потратила немало ресурсов на Дувона – не только на то, чтобы приобрести его у Джарлакса, но и на его обучение, снаряжение, даже на зачарования его скорости и силы, которые дорогостоящие волшебники сделали постоянными. Она превратила его в настоящего оружейника, возможно даже, достаточно сильного, чтобы победить Закнафейна До'Урдена – с небольшой помощью.

– Как дела у Гелдрина? – спросила она.

Этот вопрос застал Эффин врасплох, и Биртин была разочарована. Они говорили про Закнафейна, про опасные и значительные дела дома, что включало в себя потенциальную потерю их текущего оружейника. Почему бы Биртин не поинтересоваться успехами своего младшего сына, недавно вернувшегося из Мили-Магтир? В конце концов, он был логичным наследником Авинвесы, который не принадлежал по крови к дому Фей.

– Его обучение идёт хорошо, – ответила Эффин, взяв себя в руки.

Мать Биртин кивнула и потёрла подбородок.

– Он совсем ещё не готов к тому, чтобы занять настолько ответственную позицию, – добавила Эффин с обеспокоенным видом.

И снова Биртин кивнула, но вместе с тем – улыбнулась.

– Может ли он победить Закнафейна? – спросила она, скорее обращаясь к самой себе, чем к дочери.

– Нет, – всё равно ответила Эффин. – Гелдрин? Оружейник До'Урденов просто...

– Не Гелдрин, дура, – упрекнула её Биртин. – Ты думаешь, я бы отправила собственного многообещающего сына против дроу с такой репутацией?

– Ах, значит Авинвеса, – догадалась Эффин. – Судя по слухам о последних завоеваниях матери Мэлис, я даже не знаю, на кого поставила бы в поединке с Закнафейном – даже если бы тот дрался с Дантрагом Бэнром или Утегенталем Армго. Хотя, – признала она, – может быть, на Утегенталя.

– Сильно сказано, и если мать Бэнр услышит от тебя такие слова, она убьёт Закнафейна просто назло, и убьёт тебя за то, что нанесла подобное оскорбление её возлюбленному сыну Дантрагу.

– Но с матерью Биртин я могу говорить честно, – с трудом сглотнув, отозвалась девушка.

– Да, однако такие вещи следует говорить только мне, дочь. Я не хочу, чтобы верховная мать Бэнр или эти жестокие создания Баррисон Дель'Армго разозлились на нас. Но ты подняла интересную тему: ставки. Есть два вопроса, которые следует задать, прежде чем совершить любую ставку. Во-первых, можешь ли ты тайно помочь тому, на кого поставила? И во-вторых, есть ли способ уменьшить возможные потери?

– Звучит так, как будто ты считаешь важными эти новости о Закнафейне из стен дома До'Урден, мать.

Биртин не стала отвечать – только наклонила легонько голову, глубоко задумавшись. Она знала, что у неё не так много шансов победить мать Мэлис До'Урден до тех пор, пока ей не придётся защищаться от этого амбициозного создания. Может ли мать Биртин сегодня же обострить ситуацию и получить за счёт этого преимущество?

И, более важно, сможет ли она сделать это издалека, не выдавая дом Фей-Бранч?

Закнафейн, конечно, остановился, но он ещё не выиграл гонку. Прямо перед ним стояли два стола и пять больших кубков с густым тёмным элем на каждом.

Когда Джарлакс влетел в помещение, уставший оружейник уже поднял первый к губам. Он запрокинул кубок и глотнул, опустошив его за один приём. Он потянулся ко второму.

Как и Джарлакс, который выпил свою первую чашу быстрее.

К третьей чаше Джарлакс получил небольшое преимущество, но ни один из них не смог опустошить третий кубок так же быстро, как первые два.

Закнафейн схватился за край стола, чтобы удержаться, и усмирил свои внутренности. Нужно было выпить все пять и не блевануть.

Когда Закнафейн снова поднял свой кубок, Джарлакс уже наполовину выпил четвёртый.

Но этот Закнафейн осушил первым, поскольку Джарлаксу пришлось несколько раз прерваться ради очень осторожной отрыжки.

Не моргая, двое глядели друг на друга, поднимая последние кубки.

Джарлакс пил быстрее – слишком быстро, и едва успел закончить, одной рукой опуская кубок назад на стол, а другую поднимая в победном жесте, как упустил победу вместе с содержимым своего желудка.

Закнафейн шагнул назад и стал пить медленнее – больше не было нужды торопиться. Он несколько раз рыгнул, не отрывая кубок от губ, и дождался, пока живот успокоится.

И тогда закончил победителем. Он одолел Джарлакса.

– Двадцать два-двадцать два, – сообщил оружейник другу.

– Ты запомнил? – изумлённо отозвался тот.

– Десятки лет я скрипел зубами из-за того, что ты ведёшь на одну гонку в нашем соревновании. Я всегда думал – как это удобно, что после сорок третьего забега Джарлакс покинул Мензоберранзан почти на два года.

В ответ Джарлакс рассмеялся, признавая правоту Закнафейна, хотя, конечно же, его отсутствие в Мензоберранзане не имело ничего общего с их соревнованием. Просто открывающиеся на поверхности возможности были слишком заманчивыми, чтобы он мог их игнорировать.

– Ты знаешь, что это значит? – спросил он Закнафейна.

– Я скоро вернусь для новой гонки, – заверил его оружейник. Посетители радостно закричали, услышав эту новость.

– Жду с нетерпением... особенно теперь, когда знаю твой новый приём, – предупредил Джарлакс, вызвав серию многозначительных «ооо!» вокруг.

– И наверняка попытаешься овладеть им, – парировал Закнафейн с несколькими «ааа!» от зрителей.

Джарлакс покачал головой.

– Я изобрету приём получше.

– Тогда я использую более эффективные приёмы , которые изобрёл для других препятствий нашего маршрута.

В ответ на обещание Джарлакса раздались крики «ура!», но после незамедлительного ответа Закнафейна они стали просто оглушительными.

Джарлакс щёлкнул пальцами и высоко поднял руку, чтобы поймать жезл, который бросил ему бармен. Вместе с Закнафейном он подошёл к пустому столику у стены, нацелил на него жезл и произнёс серию команд, убирая надпространственный карман, в котором спрятал все свои и Закнафейна вещи, кроме поясного кошеля и переносной дыры, которые отдал Харбондейру и Даб'ней.

Было бы крайне неразумно помещать в надпространственный карман один из этих предметов!

ГЛАВА 2

Незваный гость

Используй свои чудесные глаза, бродяга. Пускай никто не погибнет. Всегда ищи прибыль.

Волшебный шёпот, предназначенный только Джарлакса, удивил командира наёмников – но лишь на мгновение. Он немедленно попытался опознать отправителя – очевидно, могущественную жрицу – но голос был искажён.

Его разум быстро заработал, пытаясь решить головоломку. Кто знает про его «чудесные глаза», под которыми почти наверняка имелась в виду волшебная глазная повязка? Разумеется, это заставило его вспомнить о доме Бэнр, поскольку верховная мать Бэнр сыграла ключевую роль в приобретении самой полезной магической вещи Джарлакса.

Но нет, он понял, что она или одна из её дочерей не могла отправить это послание. Бэнры никогда не стеснялись называть себя – магически или иным способом. Да и главная верховная мать города никогда не говорила загадками с Джарлаксом, равно как и со всеми остальными.

Верховная мать Бэнр была не из тех, кто позволяет достойным разговора событиям зависеть от правильной интерпретации загадочного послания.

Джарлакс поднял свой стакан с выпивкой, используя его, чтобы скрыть глубокий вздох, в котором наёмник крайне нуждался. Он мысленно повторил послание.

Поверх своего стакана Джарлакс осмотрел многочисленных посетителей, расположившихся в большом общем зале «Сочащегося миконида». Он прикрыл свой свободный глаз и начал раскачиваться и напевать себе под нос, как будто погрузившись в мелодию, раздающуюся из заднего угла комнаты, где один бард играл на лютне, другой – на флейте, а третий тихонько пел.

Однако те, кто хорошо знал Джарлакса, поняли в этот момент две вещи. Во-первых, Джарлакс никогда не закрывал глаза в многолюдном месте, и значит, во-вторых, глаз под волшебной повязкой наверняка был широко открыт и видел так же ясно, как без всякой повязки вовсе. Джарлакс казался уязвимым, но был полной тому противоположностью.

С каждым движением головы влево он сосредотачивался на двери, поскольку таверну всегда пересекал оживлённый поток клиентов: посетители покидали комнату с партнёрами для коротких сексуальных встреч или ради более крепких наркотических веществ, которые можно было найти в кладовых бара.

Он знал, что большинство клиентов были завсегдатаями, включая многих членов его собственного отряда.

Всякий раз, когда он поворачивал голову направо, его взгляд уходил ещё дальше – наёмник сильнее раскачивался в такт мелодии. Он заметил Закнафейна, идущего к бару, чтобы взять выпивку.

Джарлакс сумел скрыть свою усмешку, заметив оружейника. Последние тридцать лет он не так уж часто видел Закнафейна, но сейчас его друг снова начал заходить в таверну. За последние двадцать дней после их гонки от Западной стены, Закнафейн посещал «Миконид» по крайней мере трижды. Казалось, что всё как в старые-добрые времена, а те времена, подумал Джарлакс, были весьма приятными.

И он не смог сдержать улыбку, когда вспомнил их путешествие в Чед Насад. Именно тогда, убегая от городской стражи, Закнафейн хитро отрезал край высокого пролёта из паутины и использовал его как верёвку, спустившись на ярус ниже. Такой дерзкий манёвр мог запросто превратить оружейника в простое пятно на дне пропасти.

Джарлакс позволил воспоминаниям угаснуть и снова сосредоточился, но не на оружейнике. Вместо этого он получше присмотрелся к Харбондейру Тр'араху, чьё лицо становилось кислым всякий раз, как тот смотрел в сторону Закнафейна – по крайней мере, когда Закнафейн не смотрел на него в ответ.

Джарлакс отправил Закнафейна взять два стакана, но Харбондейр поставил на стойку лишь один, затем устроил целое представление, протирая второй, растягивая время, пока, заметил Джарлакс, Закнафейн не пригубил из первого. Затем бармен почти сразу же наполнил второй и поставил его на стойку.

Любопытно.

Другая выжившая из дома Тр'арах снова стояла у дальней стены бара. Даб'ней смеялась и флиртовала с довольно известным негодяем, одним из лучших бойцов и грабителей на Улицах Вони, который не принадлежал к Бреган Д'эрт.

Дальше справа за круглым столом сидела другая группа жалких неудачников, скорее без сознания, чем в нём – трое из пяти полегли жертвами многочисленных наркотиков, а оставшиеся два выглядели так, будто вот-вот рухнут. И сразу за ними стоял Аратис Хьюн, полностью поглощённый очень молодой женщиной очевидных достоинств.

Джарлакс кивнул, сделав это движение частью своего «танца», когда заметил, что его лейтенант, помимо привлекательной женщины, по-прежнему следит за происходящим вокруг. Глаза Аратиса постоянно обшаривали помещение незаметными движениями, которые Джарлакс увидел лишь потому, что хорошо знал Хьюна. Аратис Хьюн не терял бдительности, и это была одна из главных причин, по которым Джарлакс поставил его так высоко в иерархии отряда наёмников.

Джарлакс продолжил разворачиваться, рассчитывая описать полный круг и вернуться к двери, когда его внимание снова привлекло движение слева.

Молодой мужчина прошёл мимо Даб'ней, очень близко, ко внутренней двери.

Она отреагировала, незаметно – практически незаметно – как будто не хотела, чтобы кто-то знал, что она отреагировала.

Затем молодой мужчина исчез за дверью.

Джарлакс продолжил поворачиваться налево, заметив, что к столу с двумя стаканами в руках вернулся Закнафейн. Джарлакс уселся обратно в кресло, спиной к двери, продолжая разглядываться собравшихся.

Он начинал злиться. Он мысленно повторил волшебный шёпот.

Используй свои чудесные глаза.

В таверну вошла пара мужчин. Закнафейн сел на своё место и поставил стакан перед Джарлаксом. Тот открыл видимый глаз и с отсутствующим видом взял свой напиток, но продолжал смотреть сквозь волшебную повязку на дверь.

Наконец, повязка показала ему: один из двух мужчин-дроу, которые только что вошли, был не тем, кем казался!

Его длинные волосы были выкрашены синим, и это был обман внутри обмана, поскольку волосы сами по себе были париком. Повязка Джарлакса могла определять такие вещи и показала ему настоящие волосы мужчины: подстриженные очень коротко по бокам и сзади, чуть длиннее сверху. Кроме того, он был более стройным и молодым, чем казался, поскольку под курткой на плечах лежали прокладки и под ней же скрывались изящные доспехи.

Это был не бездомный мужлан.

Его лицо изменили с помощью грима обычного и волшебного, но глазная повязка видела сквозь все эти уловки, и Джарлакс узнал мужчину.

Раньше он знал его под именем Дувон Тр'арах.

В этот миг хитрый Джарлакс понял, кто отправил волшебное послание.

И зачем.

– Напился у всех на виду? – спросил Закнафейн, опуская свой напиток обратно на стол.

Джарлакс заметил, что оружейник слегка смазывает слова. Он смотрел, как Закнафейн снова поднимает стакан, глядит на него, потом пожимает плечами и подносит ко рту.

Джарлакс поднял бровь, и Закнафейн замер со стаканом у губ.

– Немного жгучий, – сказал Закнафейн. – Не из лучшей партии.

Он снова пожал плечами и выпил, и Джарлакс посмотрел на собственный напиток.

– Твой, наверное, получше на вкус, – сказал Закнафейн, неожиданно заплетающимся языком.

Джарлакс подыграл и улыбнулся другу, поднимая стакан в тосте, прежде чем сделать большой глоток.

Он снова окинул взглядом комнату, пока пил, заметив Дувона на некотором отдалении. Тот бросил взгляд в сторону Закнафейна.

– Мой слишком слабый, – сказал он оружейнику. – Моча.

Наёмник облизал губы с демонстративным отвращением и встал, покачав головой, потом подошёл к бару, как будто собираясь заменить выпивку. Но он не стал этого делать, и вместо этого стал так, чтобы Даб'ней ясно видела его руки, сложенные чашечкой вокруг стакана на стойке.

– Рисковать лучше с подходящей ставкой, – просигналили ей пальцы наёмника, и любопытное выражение женщины сказало ему, что она заметила сообщение и что он застал её врасплох.

– Все благородные отпрыски должны это понимать, – безмолвно и незаметно добавил Джарлакс.

Глаза Даб'ней расширились, несмотря на заметную попытку женщины остаться бесстрастной. В конце концов, он имел в виду не только её, но и того, кого (и о ком) она знала, того, кто только что вошёл в бар.

Джарлакс осушил свой стакан и сделал Харбондейру знак наполнить его. Он взял стакан и отошёл от стойки, пытаясь прикинуть, сколько может стоить ему игра, в которую играют здесь сегодня ночью, и кто будет компенсировать эти затраты. Наёмник отправился к их с Закнафейном столику не по прямой, а выбрал кружной путь, пройдя рядом с Даб'ней и жадными юношами, которые надеялись закрутить с ней сегодня интрижку.

– В последнее время мне одиноко, госпожа, – сказал Джарлакс. – Я оставлю место для вас на своей кровати.

Один из дроу, молодой мужчина, который по всей видимости знал про Браэрин слишком мало, чтобы прожить долгую и здоровую жизнь, резко повернулся и встал перед Джарлаксом, как будто угрожая ему.

– Друг мой, я слишком ценю это заведение, чтобы пачкать его твоей кровью, – спокойно произнёс Джарлакс и бросил быстрый взгляд на Даб'ней – приглашение.

– Будет лучше, если сегодня ночью в «Микониде» никто не умрёт, – сказала та юному ухажёру со всей тяжестью голоса жрицы Ллос.

Джарлакс пошёл дальше, усмехнувшись при мысли о ночных играх с Даб'ней – он давно этого не делал, – и довольный тем, что его наёмница из Бреган Д'эрт так легко прочла настоящий смысл в его загадочных посланиях на языке жестов.

Не в первый и не в последний раз Джарлакс порадовался, что сто лет назад приказал пощадить Даб'ней Тр'арах.

Он взглянул на свой стакан, огорчившись, что придётся его растянуть. Сейчас Джарлакс не мог позволить себе притуплять чувства.

– Мог бы захватить один и для меня, – сказал Закнафейн, когда он сел за столик. Оружейник снова растягивал слова и даже немного в них запутался.

– Похоже, тебе уже хватит, дружище, – ответил Джарлакс. – Тем более, в таком опасном месте.

Закнафейн фыркнул и рывком встал на ноги, потом зашагал к бару. Но он споткнулся и сделал несколько шагов в сторону, врезавшись в другого посетителя.

Спутник этого посетителя немедленно оскорбился.

Сверкнул клинок – и в самом деле сверкнул, ярче, чем кто-либо ожидал. Внезапная ослепительная вспышка вызвала стоны и крики ошарашенных, ослеплённых и злых тёмных эльфов.

Ещё прежде, чем заклинания мрака снова сделали свет привычно тусклым, Джарлакс (который, конечно же, бросил в толпу глиняную горошину с волшебным камнем света) запустил второй такой же шарик и занимался третьим фокусом, призывая слабое заклинание из кольца, которое носил на правой руке.

За мгновение до того, как дюжина дровских заклятий мрака погасила волшебный свет и заполнила весь участок таверны темнотой, Джарлакс увидел, что у нападавшего посетителя, Дувона, в руках оба меча. Дувон выбросил один вперёд, а вторым ударил сверху вниз, целясь в ямочку на шее Закнафейна.

Закнафейн, только сейчас выхвативший оружие, отправил свой левый клинок наискосок и наружу, принимая им прямой выпад, и правый поднял горизонтально, исполняя второй блок – безупречная и прекрасно-молниеносная двойная защита, которая едва не заставила Джарлакса рассмеяться вслух от восхищения Закнафейном и ещё сильнее – рассмеяться над собой из-за боязни, что оружейник действительно мог опьянеть.

Однако смех угас, когда свет сменился абсолютной чернотой, поскольку сила удара Дувона пригнула меч Закнафейна книзу и даже подкосила колени оружейника.

Что-то пошло не так.

В моргающем свете Даб'ней сосредоточилась на колдовстве. Она попыталась отбросить страх того, что Джарлакс знает больше, чем ему следует, и ещё больший страх, что сейчас она подведёт его и потом придётся дорого за это заплатить.

Когда наступила вторая, более непроницаемая темнота, ошеломляющая волна исцеления Даб'ней уже хлынула наружу, захлестнув сражающихся – и как раз вовремя, ведь оба вскрикнули, как будто получив рану!

Последовали другие крики, в основном протестующие, в сопровождении злобных воплей и скрежета лезвия по металлу.

Даб'ней готова была запаниковать. Она начала второе заклинание группового исцеления, решив бросить его примерно в сторону бойцов и надеяться, что магия найдёт нужные цели. Но прежде, чем бывшая жрица успела это сделать, вернулся свет, привычный для таверны свет, и Даб'ней пришлось поторопиться, пытаясь оценить обстановку.

Она изумилась, увидев, что там, где началась драка, висит волшебная паутина, в которой запутались три дроу, включая того, что начал бой, и Закнафейна, который пытался освободиться, с краю.

Однако в таверне засверкали множество новых клинков. Полукруг дроу с обнажённым оружием нацелил его на драчунов. Даб'ней узнала их и быстро расслабилась. Это были бойцы Бреган Д'эрт, и в центр их круга вышел Джарлакс.

– Довольно! – приказал командир наёмников. – Сегодня ночью крови здесь не прольётся.

– Слишком поздно, – процедил сквозь зубы Закнафейн. – Это не твой бой.

– Как ты посмел нас остановить? – сказал второй боец, очистив от паутины рот, но не слишком пытаясь высвободиться.

– Я просто отложил ваш бой, – поправил его Джарлакс. – Вы получите свою честную схватку – через три ночи, в переулке за эти заведением. Договорились?

– Сейчас, завтра, послезавтра, в любой другой день, – сказал Закнафейн.

– Согласен, – ответил второй.

– До первой или до последней крови? – спросил Джарлакс.

– До последней, – ответили оба.

Даб'ней втянула в себя воздух. Важный для неё дроу через три дня, скорее всего, будет мёртв.