Текст книги "Без границ (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Оружейник матери Биртин мёртв? – спросила Мэлис.

– Жив, насколько я знаю. По крайней мере, им занималась жрица, когда я ушёл, и его раны как будто затягивались.

Мэлис заворчала.

– Это всё равно неважно, – быстро добавил Джарлакс, не желая обсуждать этот чувствительный момент. – Авинвесе недолго осталось служить матери Биртин в таком качестве. Он просто греет рукояти мечей для настоящего сына Фей-Бранч.

– Но она всё равно сохранит хорошего бойца.

Джарлакс пожал плечами, потом покачал головой.

– Если она не убьёт его сама, думаю, я его выкуплю. Мать Биртин наверняка потеряла хорошую сумму в этом бою, и пользы от Авинвесы ей не будет.

Джарлакс с радостью заметил, что это немного утихомирило свирепую маленькую мать. Он опять понадеялся, что Мэлис не станет проверять правдивость его заявлений – или, по крайней мере, что он создал достаточную почву для правдоподобных отрицаний, чтобы ложное заявление можно было принять всего лишь за ошибочное, хотя и логичное, предположение.

– Это могло плохо кончиться для Закнафейна – а значит, и для тебя, – сказала Мэлис.

Джарлакс пожал плечами.

– В конечном итоге, не так уж и плохо.

– Тебе пришлось бы отдать свой отряд другому. Ты дал слово. Мать Бэнр не стала бы за тебя заступаться.

Джарлакс издал смешок.

– Дорогая мать Мэлис, если бы Закнафейн пал, уверяю вас – я исполнил бы своё обещание служить дому До'Урден в качестве оружейника. Я не хотел этого, нет, но с лёгкостью предложил вам такой обмен, поскольку знал, что Закнафейн проиграть не может. Он великолепен – не знаю, поставил бы я против него в схватке с любым противником.

Он надеялся улучшить настроение собеседницы своим искренним восхищением и одобрением талантов Закнафейна, но Мэлис нахмурилась лишь сильнее.

– Ты этого не хотел? – повторила она низким и угрожающим голосом.

Джарлакс на миг растерялся, пока не понял, что мать Мэлис имеет в виду не официальную роль Закнафейна, а другие услуги, которые текущий оружейник дома До'Урден предоставлял ей.

– Только часть оружейника, – прямолинейно выпалил он.

– Тебе придётся это доказать, – ответила Мэлис, очень похожая на кошку, которая загнала в угол мышь.

Джарлакс хотел пожать плечами, но был достаточно умён, чтобы в этот деликатный момент придержать любые жесты, которые можно было принять за проявление равнодушия. Он не мог отрицать, что женщина перед ним весьма привлекательна, и тем более – учитывая её репутацию, но не мог и забыть о том, что Закнафейн – его друг. Впрочем, это не имеет значения, решил Джарлакс, поскольку сейчас он действительно был в роли загнанной мыши.

– Правда, верховная мать? – радостно и с нетерпением спросил он. – Вы окажете мне такую честь?

Не отрывая глаз от наёмника, мать Мэлис начала сбрасывать с себя одеяния.

Какое-то время спустя растрёпанный и уставший Джарлакс – репутация Мэлис была не преувеличена, как он наконец убедился, – прибыл ко двору матери Биртин Фэй и положил у подножия её трона мешок с серебром и золотом почти такой же крупный, какой достался матери Мэлис.

Он сказал Мэлис, что Биртин огорчит неудача её оружейника, поскольку скорее всего она потеряла значительную сумму по итогам боя, но на самом деле всё было совсем не так. Прислушавшись к совету Джарлакса, мать Биртин сделала крупную ставку против собственного бойца.

Но сделала это неохотно и по-прежнему оставалась не в восторге от исхода битвы – зато её гнев был направлен не на Джарлакса, который умолял её смягчить любую потерю репутации или возможную утрату оружейника, воспользовавшись преимуществом вероятного итога.

Тем более, что Джарлакс пообещал покрыть её расходы, если Авинвеса каким-то образом победит.

– Я уже распустил слухи, что битва была нечестной, – заверил её Джарлакс. – Какая-то странная сила оглушила Авинвесу Фей-Бранч, а рядом с «Сочащимся миконидом» видели агентов дома Облодра.

– Никто по-настоящему не поверит в это.

– И не надо, – ответил Джарлакс. – Достаточно заронить зерно сомнения, чтобы дом Фей-Бранч избежал потери лица. Это зерно как раз садят по всему Мензоберранзану, как мы и договаривались.

– Тебе следовало дать ему погибнуть, – с нескрываемым отвращением сказала мать Биртин.

– Я сам поразился тому, что его сестра из дома Тр'арах сохранила достаточно преданности, чтобы использовать исцеляющие заклятия, – солгал он. Он делал это – лгал – сегодня довольно часто, и при этом лгал весьма могущественным женщинам. Как рад был Джарлакс, что волшебная повязка вернулась к нему!

– Он опозорил мой дом, – сказала Биртин.

Джарлакс достал новый мешочек с золотом из своей волшебной сумки, чудесного кошеля, который мог вместить целую гору предметов. Он поднял мешочек и слегка встряхнул.

– Тогда продайте его мне. По той же цене, которую за него заплатили.

Мать Биртин наклонила голову.

– Сегодня ты неплохо заработал на ставках, – сказала она.

Джарлакс не стал отрицать.

– Совсем неплохо. Может быть, Джарлакс убедился, что не сможет проиграть?

Наёмник тяжело сглотнул.

– Я никоим образом не нарушил правил поединка, – сухо заявил он. – И готов подтвердить это под действием заклинания правды.

Она дала наёмнику знак снять повязку и стала читать заклинание. Джарлакс подчинился, но не смог сдержать вздох. Все верховные матери начали понимать силы этой волшебной повязки, и он боялся, что эту просьбу – нет, приказ – придётся слышать в будущем неоднократно.

Через несколько мгновений Биртин Фей замолчала и пристально уставилась на него.

– Я никоим образом не нарушил правил поединка, – с уверенностью повторил он.

Она жестом приказала наёмнику продолжать.

– Равно как и мои подчинённые.

Верховная мать ещё какое-то время с недоверием смотрела на него. Но Джарлакс, ради разнообразия, не лгал. Всё, что он сделал – обеспечил Закнафейна защитой от жульничества, что само по себе жульничеством не являлось.

Мать Биртин наконец почти незаметно кивнула, хотя всё равно выглядела недовольной. Джарлакс вернул повязку на место.

– Ты играешь в опасные игры, Джарлакс, – заметила она.

– Опасные игры – самые выгодные.

– Одна ошибка – и тебе конец, – пообещала верховная мать.

– Тем больше причин быть осторожным.

Мать Биртин Фей была преданной последовательницей Ллос, а её дом – одним из старейших и наиболее уважаемых в городе. Но её улыбка рассказала Джарлаксу всё; хоть она и смотрела на него свысока, она любила его игры. Интриги, риск, высокие ставки, хаос. Да, хаос. Она считала Джарлакса агентом хаоса, и ни одна верховная мать не могла сделать большего комплимента любому дроу, тем более – мужчине.

Именно в этот момент Джарлакс впервые осознал истинный потенциал Бреган Д'эрт, отряда, которого он создал просто в целях самосохранения. Теперь он смог полностью оценить эволюцию своего гамбита. Верховные матери, могущественные верховные матери, знали о его повязке, но редко приказывали снять её в их присутствии. Мать Мэлис доверилась ему и пошла на невероятный риск – потеря Закнафейна поставила бы крест на её амбициях.

Или нет, если она считала Джарлакса не менее ценным, и эта мысль тоже его пугала.

Джарлакс продолжал вести свои игры преимущественно в Браэрине, на Улицах Вони, но вовлекал в них самых могущественных женщин Мензоберранзана, самых могущественных дроу во всем Подземье.

– Я оставлю его, – неожиданно заявила мать Биртин, резко вырвав Джарлакса из задумчивости.

– Верховная мать? – Джарлакс не понял, о ком она сейчас говорит, таким ошеломительным было его прозрение.

– Я оставлю его.

Авинвесу, понял Джарлакс.

– Пока что, – продолжила мать Биртин. – Пока более надёжные информаторы не подтвердят мне некоторые подробности боя.

– Конечно, – ответил Джарлакс, низко кланяясь. – А потом? – осмелился спросить он, когда выпрямился.

– Я убью его, или поставлю охранять стену до конца его жалкого существования.

Джарлакс встряхнул мешочек с золотом.

– Дорогой Джарлакс, ты напомнил мне, что в конце концов ты всего лишь мужчина, – сказала она. – Как это будет выглядеть, если благородный дом Фей-Бранч продаст его тебе назад и окажется так неразрывно связан с бандой бездомных бродяг?

– Я выкуплю его назад, когда у меня в следующий раз будет поручение от верховной матери Бэнр в Город Мерцающей Паутины, – немедленно ответил Джарлакс. – Путешествие в Чед Насад уберёт Дувона Тр'араха из Мензоберранзана по меньшей мере почти на год, а когда он вернётся, кто разберёт – был ли он в том караване или не посещал Чед Насад вовсе?

– Его живые сородичи, которые служат в твоём отряде.

– И они будут молчать, чтобы не потерять языки самым страшным способом из всех возможных, – ответил Джарлакс. – Ну правда же, мать Биртин, кого вообще будет это волновать через год, особенно если за это время должность оружейника займёт ваш собственный благородный сын Фей-Бранч?

Мать Биртин усмехнулась, но промолчала и указала бродяге на дверь, давая знак уходить.

Джарлакс был рад покинуть её, поскольку был уверен, что действительно сможет выкупить назад Дувона Тр'араха за ту же цену, которую она заплатила за воина. Только Дувон вернётся лучше обученым, более опытным и зрелым.

Да, вскоре всё так и будет. Всё, что нужно было сделать Джарлаксу – придумать, как заставить Закнафейна не убивать вернувшегося в Бреган Д'эрт солдата.

Прошло больше десяти дней, прежде чем Закнафейн снова появился в «Сочащемся микониде», но его уже ждал неизменно терпеливый Джарлакс. Наёмник взял выпивку у бара и двинулся к Закнафейну, когда тот уселся в своей излюбленной части общего зала. Он поставил стакан на стол перед другом, затем уселся напротив, поднимая собственный стакан в тосте.

– За хорошую битву и заслуженную победу, – сказал он.

Закнафейн пристально уставился на него, но в конце концов поднял стакан.

– Они атаковали, как ты и ожидал, – тихо сказал он. – Без твоей маски, я бы...

На этом он умолк, вздохнул и сделал глоток.

– Скорее всего, ты бы отразил ментальное нападение и всё равно победил бы. Я просто не мог так рисковать.

– Значит ты – мы – сжульничали.

– Вовсе нет, – возразил Джарлакс. – Мы просто помешали сжульничать им. Это большая разница, друг мой. Разве ты сомневаешься, что в честном бою одолел бы Авинвесу – Дувона?

– В ста случаях из ста, – ответил Закнафейн. И Джарлакс знал, что это не пустое бахвальство, поэтому и поставил такую большую сумму на Закнафейна и даже осмелился посоветовать двум верховным матерям поставить через его посредничество деньги на того же бойца.

Какое-то время двое сидели молча и размышляли за выпивкой.

– Я знаю, что ты планируешь, – наконец сказал Джарлакс.

– Неужели?

– Ты хочешь найти Дувона и добить его, а может быть, незаметно прикончить ещё и Даб'ней.

Закнафейн улыбнулся и поднял стакан в ответ на заявление наёмника, но Джарлакс заметил кое-что. Он не мог толком понять, что именно, но ему показалось, что его догадка может оказаться неправильной, по крайней мере – не до конца.

– Они очень ценные воины, – сказал он, прощупывая собеседника.

– Он коварный глупец, и если я снова его увижу...

– Ты ничего не сделаешь, – настойчиво вмешался Джарлакс, поскольку почувствовал в этой угрозе искренность. Может быть, он ошибся насчёт Даб'ней? Но да, он был уверен, что Закнафейн хочет убить Дувона, и не собирался позволить оружейнику сделать это.

– Я – оружейник благородного дома, чья верховная мать вскоре может занять место в Правящем Совете, – напомнил ему Закнафейн.

– А я – единственный, кто может безопасно вытащить тебя из этого дома на такую экскурсию, как сегодня. Сколько протянет Закнафейн в Браэрине без моего покровительства?

Закнафейн фыркнул и осушил стакан, затем дал знак обновить ему выпивку.

Джарлакс пить не спешил. Он хотел сохранить чистый разум этой ночью, чтобы наблюдать и делать заметки. Потом он пошёл на рассчитанный риск, позволяя Закнафейну пить всё больше и больше. Он знал, что за Закнафейном следят и другие. Может быть, настало время раскрыть все карты и обнажить бурлящие интриги.

ГЛАВА 7

Обнажившееся

Немного позднее Закнафейн вышел из «Сочащегося миконида», пошатываясь.

За его уходом наблюдал от края бара Джарлакс, понимающе улыбнувшись, когда Закнафейн шагнул слишком далеко вбок и врезался в дверной косяк, о который не так уж и незаметно опёрся.

Командир наёмников, не торопясь, прикончил свою выпивку, прежде чем уйти. Снаружи он обошёл здание, оказавшись в переулке, где произошёл поединок. Там в особом месте он использовал свою переносную дыру и вошёл обратно в таверну, в комнату, которая была пуста, как он знал, и забрал со стены дыру. Он использовал заклинание из кольца на левой руке, а потом, став невидимым, выскользнул через открытую дверь, бесшумно прошёл по коридору и через общий зал вдоль стены, чтобы снова покинуть «Миконид».

Он ускорил шаги, следуя по маршруту, который должен был избрать Закнафейн. Сегодня ночью на крышах не было агентов дома До'Урден, защищавших оружейника.

Логика подсказывала Джарлаксу, что ему незачем волноваться. С его навыками и приёмами пещерных прыжков Закнафейн мог избежать встречи с кем угодно, даже когда в его жилах плескалось значительное количество алкоголя. В конце концов, сколько раз Закнафейн в одиночку приходил в Браэрин? Однако по какой-то причине, возможно чисто подсознательной, у Джарлакса покалывало кожу на бритом затылке.

Он со всех ног мчался вперёд. Волшебные сапоги делали его бег абсолютно бесшумным. Наёмнику показалось, что он приближается к Закнафейну, когда он заметил кого-то ещё – того, кто читал заклинание, стоя лицом к переулку, в который должен был свернуть Закнафейн.

Джарлакс бросился к ближайшему зданию, дотронулся до эмблемы своего дома, которую верховная мать Бэнр лично вручила ему, и оттолкнулся от земли, взлетев на крышу. Он медленно пересёк крышу и осторожно выглянул в переулок.

Там неподвижно застыл Закнафейн.

Абсолютно неподвижно. Он не моргал и даже как будто не дышал.

К нему шла женщина, которую Джарлакс прекрасно знал. Она приблизилась к оружейнику, перекатывая в руках кинжал.

– Ох, Даб'ней, – прошептал Джарлакс, качая головой и думая о такой напрасной потере.

– Ах, оружейник, твоя глупость так изумительна, – сказала Даб'ней, стоя прямо перед мечником дома До'Урден. – Враги не могут тебя отравить, зато ты сам травишься выпивкой!

Она покачала головой и вздохнула.

– Не ожидала, что ты так легко утратишь бдительность. Неужели ты думал, что не будет никаких последствий после поединка с моим братом, никакой вражды? Сколько зловещих личностей потеряли деньги в это битве?

Она катнула кинжал в руке и медленно приблизила его к лицу Закнафейна.

– Следует быть особенно осторожным, если ты – главный игрок в игре расходов и прибыли, не так ли? – спросила она. – Или ты ненавидишь себя так сильно, что тебе просто всё равно?

Она засмеялась.

– Сам великий Закнафейн утратил осторожность и попал под действие моего заклинания – чар, которые я никогда бы не осмелилась наложить на тебя, не будь ты так пьян. Кажется, я переоценила твои навыки, твою ментальную дисциплину и твоё стремление к совершенству. Это меня разочаровывает.

Даб'ней снова вздохнула.

– Сегодня тебе повезло, Закнафейн До'Урден, – сказала она, опуская клинок. – Поскольку у меня нет желания вредить тебе. Никакого.

Сверху на крыше, с готовым сразить Даб'ней нацеленным жезлом в руках, Джарлакс чуть не рассмеялся от облегчения.

Тогда рука Закнафейна шевельнулась – одним движением вытаскивая меч и разворачивая его для удара, почти мгновенно, как он тренировался каждый день. Клинок завершил свой разворот прямо у шеи Даб'ней, прежде чем Закнафейн, секунду посмотрев женщине в глаза, перехватил его и вернул в ножны практически так же быстро.

– Это мне следует испытать разочарование, если ты считаешь, что сумела хотя бы просто приблизить этот кинжал к моей шее, – спокойно ответил Закнафейн потрясённой жрице, которая выглядела так, будто готова рухнуть в обморок.

– Пойдём со мной, – взяв себя в руки, произнесла Даб'ней и повела Закнанфейна прочь.

Джарлакс испытал облегчение, огромное облегчение – практически такое же огромное, как и изумление от этих неожиданных событий. Он не знал, что и думать обо всём этом, включая совместный уход этих двоих.

Был ли кто-нибудь, кого Даб'ней хотела убить больше, чем Закнафейна, учитывая что оружейник сделал с её братом, с родственником, с которым она сохранила необычайно крепкую связь?

Был ли кто-нибудь, кого Закнафейн хотел убить больше, чем жрицу Ллос – любую жрицу Ллос?

Джарлакс ничего не понимал.

Поэтому пошёл следом.

Он отследил их до гостиницы, в которой Даб'ней останавливалась, когда не ночевала в помещениях Бреган Д'эрт в Клорифте. Он тайно наблюдал за их перемещениями снаружи, выжидая, пока зажгутся свечи в угловой комнате верхнего этажа, которая, как он знал, принадлежала Даб'ней, и перебрался на крышу над эти местом. Он прождал достаточно, чтобы они успели устроиться, затем осторожно установил свою переносную дыру, сделав её маленькой, чтобы заглянуть внутрь, не привлекая их внимания – по крайней мере, так наёмник надеялся.

Джарлакс услышал их ещё до того, как закончил устраивать дыру, но не понял, что слышит, и когда он посмотрел вниз, увидев голую пятку, затем вторую, поднятую вверх, его изумление было абсолютным. Ноги Даб'ней... и Закнафейн между ними.

Потрясённый Джарлакс убрал дыру и побрёл прочь. Он чувствовал себя так, будто земля под ногами превратилась в зыбучие пески. Его мнение об этих двоих разбилось вдребезги.

Очень многое нужно было переосмыслить: иерархию его наёмного отряда, позиции его лейтенантов, само его существование. Почему Закнафейн решил поиграть со жрицей Ллос по собственной воле, если эта игра не включала в себя смертоносное оружие?

На протяжении всего пути в свои покои в Клорифте непоколебимый Джарлакс не мог перестать качать головой.

– Я благодарна за то, что ты не убил его, – сказала Даб'ней, лёжа рядом с Закнафейном на боку, опираясь на локоть.

Закнафейн не мог не замечать её красоту, её деликатные черты и изгибы, её грациозную шею и спадающие по ней длинные волосы. Ему пришлось неоднократно напомнить себе, что она – жрица Ллос, и эта красота была скорее приманкой, нежели истинным сокровищем.

Однако Даб'ней считала, что поймала его в переулке беспомощным, и всё равно не нанесла удар. Почему он сомневается в ней сейчас?

Потому что она жрица Паучьей Королевы, и оставив оружейнику жизнь, сможет использовать его ради какого-то более великого зла? Или чтобы поиграть с ним перед тем, как убить?

Закнафейн не собирался расслабляться, как бы ему этого – поразительно! – не хотелось.

– Я не привык, что жрицы заботятся о своих братьях, – ответил он. – Или о любом другом мужчине.

Даб'ней пожала плечами, потом покачала головой. Волосы упали ей за спину, полностью открывая Закнафейну обнажённое тело перед ним.

– Или вообще о ком угодно, раз уж на то пошло, – продолжил Закнафейн.

Это вызвало смех.

– Хотела бы я поспорить, но увы – похоже, мы считаем, что превосходим всех и вся. Так учит нас госпожа Ллос.

– Но ты с этим не согласна?

– Я такого не говорила.

– И не надо.

Закнафейн усмехнулся, потянувшись, чтобы нежно провести тыльной стороной ладони по щеке Даб'ней. Она закрыла глаза, когда он погладил её ухо, лёгким, похожим на ветерок прикосновением, потом перешёл к боковой части шеи.

– Но да, ты так и сказала.

Красные глаза Даб'ней резко распахнулись, и в них вспыхнул гнев – хорошо знакомый Закнафейну, который всю свою жизнь провёл под пятой жриц Ллос.

Но гнев очень быстро прошёл.

– Это почему же?

– Дувон – или мне следует сказать Авинвеса Фей? – больше не обладает для тебя какой-то практической ценностью и не будет обладать ею даже в будущем, – пояснил Закнафейн. – Когда Джарлакс продал Дувона матери Биртин, он предлагал на продажу и тебя.

Лицо Даб'ней напряглось.

– Ты, конечно же, знала об этом, – продолжал Закнафейн. – И знала, почему Джарлакс пытается это сделать. Наличие жрицы Ллос в его наёмном отряде заставляло Джарлакса выделяться сильнее, чем ему бы хотелось. И неудивительно. Благородная Даб'ней Тр'арах могла стать погибелью для Бреган Д'эрт.

– Но не стала.

– Нет, – согласился Закнафейн. – И мать Биртин не захотела тебя – даже по цене ниже, чем у твоего брата, простого мужчины. Я удивлён, что это не повергло – и не повергает – тебя в ярость.

Даб'ней просто пожала плечами.

– Это беспокоило меня сильнее, чем тебя, – говорил оружейник. – Но потом я понял, что на то есть весомая причина, которую ты прекрасно осознаёшь.

Он снова погладил лицо и шею женщины.

– Ты в немилости у Ллос. Ты была в немилости тогда, когда продавали Дувона, и остаёшься сейчас.

– Она по-прежнему даёт мне свои дары. Мои заклинания не отказывают.

Закнафейн пожал плечами, как будто это не имело значения – хотя, конечно же, имело. Чтобы потерять заклинания, тем более – меньшие чары, которыми ограничивались возможности Даб'ней, жрица должна была совершить нечто большее, чем просто лишиться благосклонности богини. Требовалось разъярить Ллос до такой степени, чтобы богиня оставила жрицу беспомощной перед лицом исполнителей её гнева.

Паучья Королева играла в свои игры иначе.

– Я часто плохо относилась к Дувону, когда он был ребёнком, – призналась Даб'ней. Её взгляд миновал Закнафейна, и он понял, что женщина не смотрит в какое-то конкретное место в комнате. Её мысленный взгляд был обращён очень далеко, в прошлое дома Тр'арах.

– Даже больше, чем следовало. Мне это нравилось: удары плети, власть, которую я имела над ним. Она ударяет в голову, эта власть. Мне сказали не беспокоиться о его боли, его криках, его сердце, я хотела в это верить – и поверила. И всё стало таким простым.

– Но вы сблизились, – предположил Закнафейн.

– Едва ли. Я ожидала, что он погибнет на поле боя, когда мы напали на дом Симфрей. Я ожидала, что он умрёт от твоего клинка, Закнафейн.

Она посмотрела оружейнику прямо в глаза.

– Я даже надеялась на это.

– А теперь благодарна за то, что я его не убил?

Даб'ней снова пожала плечами. Закнафейн видел, как ей тяжело. И женщину можно было понять. Сердце вело её в направлении, диаметрально противоположном всему, во что её учили верить и практиковать – знакомая Закнафейну ситуация.

– Что-то изменилось после той катастрофы в доме Симфрей, – призналась она.

– Я не считаю случившееся такой уж катастрофой.

Это заставило Симфрей встретиться с Закнафейном глазами.

– Полагаю, я тоже – оглядываясь назад спустя все эти сто лет, – согласилась она. – Я многому научилась в Бреган Д'эрт. Хотя, наверное, точнее будет сказать, что я многому разучилась. К моему удивлению, Джарлакс держал Дувона в узде, и дело было не только в том, что брат боялся Джарлакса.

– Он был счастлив, – догадался Закнафейн.

Даб'ней кивнула.

– А теперь он снова Дувон, – признала она. – И у тебя было полное право его убить. И до сих пор есть – может быть, это будет самым разумным вариантом.

– Но ты не хочешь, чтобы я это сделал.

– Умоляю тебя.

– И снова я должен спросить «Почему?»

– Потому что нечто большее изменилось внутри меня, – сказала она. – Оказавшись без моего дома, без ежедневных ритуалов Паучьей Королевы и постоянных напоминаний о неполноценности мужчин, без постоянного подкрепления эгоистичной природы дроу, я стала иначе смотреть на мир – не только на Дувона, но и на весь мир вокруг.

Настала её очередь потянуться и ласково погладить Закнафейна по лицу.

– Я нахожу мужчин куда более приятными, когда они ложатся со мной по собственной инициативе и желанию.

Закнафейн схватил её за запястье и отвёл руку, не отпуская.

– И снова я не могу забыть от том, что ты сохраняешь великую силу госпожи Ллос.

– Не такую уж и великую, – скромно признала Даб'ней. – Совсем нет. У меня никогда не было достаточно могущественных заклинаний, требующих божественного разрешения или внимания. Но да, она по-прежнему даёт мне магию, – призналась жрица. – Почему должно быть иначе?

– Ты только что объяснила, почему.

– Не надо себя обманывать, вечно гневающийся Закнафейн, – сказала она. – Джарлакс тоже пользуется милостью Паучьей Королевы – и всегда пользовался.

– Я никогда не видел, чтобы он молился ей или кому-то другому.

В ответ Даб'ней только пожала плечами.

– Обещаешь, что мне не грозит расплата от рук Даб'ней? – напрямик спросил Закнафейн.

Ещё одно пожатие плеч.

– Это зависит от того, разгневаешь ты меня или нет, – игриво сказала она. – Или от того, сумеешь ли ты удовлетворить меня, когда мы наедине.

– Значит, я опять твой слуга?

– По собственной воле!

Закнафейн обнаружил, что отвечает на её ухмылку собственной.

– Но ты всё-таки пыталась схитрить в моём поединке с Дувоном. Сдержала бы ты его клинок, если бы жульничество принесло свои плоды?

Казалось, она искренне изумлена.

– Жульничество?

– Ты не признаешь, что предпочла бы победу Дувона?

– Я предпочла, чтобы вы вовсе не сражались – и не только потому, что я потеряла целый мешок золота.

– Ты поставила на Дувона.

– Да.

– Но ты хорошо его знаешь, и знала, что он не мог меня победить.

– Это тоже правда.

– Потому что ты сжульничала?

– Я ничего не делала.

Закнафейн с сомнением посмотрел на неё, потом понял, в чём хитрость.

– Потому что ты знала, что кто-то другой пойдёт на уловки.

Даб'ней пожала плечами и не стала отрицать.

– Кто?

– Нападение на тебя в бою не было ни божественным, ни волшебным, – заявила она.

– Кажется, оно было похоже на то, что ты пыталась проделать сегодня ночью в переулке.

– Нет. Это было не заклинание, дарованное Ллос, и не заклинание, прочитанное магом.

Когда Закнафейн не понял, она объяснила яснее.

– Кто среди нас буквально спит с Облодра? – спросила Даб'ней.

– Магия разума, – прошептал оружейник, скорее обращаясь к себе, чем к Даб'ней. Он даже не рассматривал возможность псионической атаки – дом Облодра обычно не интересовался такими вещами, как дуэли в Браэрине.

– Кто же? – снова спросила Даб'ней.

Закнафейн мог только пожать плечами – он понятия не имел.

– Ах да, разумеется. Ты десятилетиями не был в Клорифте, – сказала она. – Тогда спрошу проще, любовничек. Кто среди Бреган Д'эрт получит наибольшую выгоду от гибели Закнафейна До'Урдена?

– Я больше не из Бреган...

– Ты ошибаешься, – настаивала Даб'ней. – Ты по-прежнему любимчик Джарлакса, сам знаешь. И кое-кто не может с этим смириться.

Закнафейн постарался сохранить спокойное выражение лица, обдумывая её аргументы. Но ему пришлось не раз и не два поморщиться, пытаясь переварить зловещий итог. Это могло стоить ему жизни, но что по его мнению было ещё хуже, это могло заставить его оставаться внутри дома До'Урден!

– Почему ты сказала мне об этом? – спросил он.

– Потому что я потеряла целый мешок золота, – её выражение было мрачным, таким, которое Закнафейн привык видеть у жриц Ллос, и в это мгновение, если бы при нём был меч, он мог бы убить Даб'ней.

Но секунду спустя она просто пожала плечами в очередной раз, напомнив ему, что таков был путь дроу – даже среди союзников, и Закнафейн невольно обрадовался, что у него в руке нет меча. Он не собирался злиться на Даб'ней из-за того, что она пыталась извлечь выгоду из внутренней информации. Разве поступил бы он иначе, поменяйся они?

Джарлакс удивился, когда Закнафейн вернулся в «Сочащийся миконид» той же ночью, но заметив мрачную гримасу оружейника, когда тот подошёл к столу, сумел догадаться о причине.

– Ты знал, – прорычал Закнафейн, стоя перед командиром наёмников и демонстративно не садясь.

– Я много чего знаю.

– Хватит игр, Джарлакс.

– Друг мой, всё вокруг – игра. Не мог бы ты сузить горизонты своего вопроса?

– Мне хочется выйти с тобой в переулок и разрезать тебя на кусочки.

– А мне что-то не очень.

– Джарлакс!

Джарлакс показал Закнафейну пустые руки, потом медленно встал.

– Давай отойдём.

Закнафейн начал спорить, но потом дал знак Джарлаксу идти вперёд и последовал за ним в комнату рядом с общим залом. Наверняка кто-то попытался приложить ухо к двери, но Джарлакс достал свою переносную дыру и жестом показал Закнафейну пройти в неё.

Оружейник замешкался, глядя на Джарлакса с нескрываемым подозрением.

Тот тяжело вздохнул, отложил свой кошель и вошел внутрь, а когда следом прошёл Закнафейн, потянул за края, создавая надизмеренческий карман.

– Побыстрее, – сказал наёмник. – Я не хочу, чтобы мой кошель украли.

– Ты знал – ты знаешь, – кто сделал это, – заявил Закнафейн.

– Сделал что?

– Атаковал мой разум в бою с Дувоном Тр'арахом, – сплюнул Закнафейн. – Аратис Хьюн.

– Скорее, Кувайлин Облодра.

– Нанятая Аратисом Хьюном, – процедил оружейник сквозь стиснутые зубы.

– По всей видимости, – подтвердил Джарлакс.

– Где он?

– Там, где тебя не касается, оружейник дома До'Урден.

Закнафейн с отвисшей челюстью уставился на него.

– Прости, что я так формален, но ты не оставил мне выбора. Если ты нападёшь на Аратиса Хьюна, тогда дом До'Урден нанесёт серьёзный удар Бреган Д'эрт, и в таком случае верховная мать Бэнр скажет словечко-другое – или, скорее отвесит пару ударов плёткой – матери Мэлис.

– Не играй в эти игры!

– Всё вокруг – игра.

– Заткнись! – раздражённо зарычал Закнафейн. – Просто заткнись. Почему ты его не наказал? Почему он ещё жив?

– Потому что он представляет для меня ценность.

– Он пытался меня убить.

Пожатие плечами Джарлакса заставило Закнафейна поникнуть.

– Мы дроу, дружище Закнафейн. Мы все дроу. Ты дроу. Таков наш удел, таков наш путь. И значит, мы всегда начеку, и только так мы выживаем.

– А если его коварство раскроют?

– Кто? Перед кем? Хочешь, чтобы я передал твоё обвинение Правящему Совету? Уверен, верховные матери как следует им займутся.

– Не будь глупцом. Он пытался меня убить, а значит, я сам его убью.

– Нет.

– Нет?

– Мы это уже проходили. Он представляет для меня ценность, сейчас, когда ты проводишь свои дни на службе матери Мэлис, он мне нужен. Ты не можешь его убить.

Закнафейн пристально уставился на него.

– Ты собираешься прикончить каждого дроу, который может использовать твою гибель ради собственной выгоды? – спросил Джарлакс. – Если да, ты будешь мёртв или будешь один.

– Речь и о Джарлаксе тоже?

– Хорошо подмечено, друг мой. Ты будешь один, не считая моей прекрасной компании.

– Потому что ты делаешь это, чтобы выжить, не так ли?

– Ах, Закнафейн, обещаю тебе – если мы двое окажемся заперты в пещере и будем голодать, я тебя не убью. Но если ты погибнешь первым, не могу обещать, что не буду тебя есть.

Закнафейн просто покачал головой, не в силах сдержать зарождающуюся улыбку.

– Если будешь гнаться за своей желанной кончиной, ты не найдёшь союзников, даже меня, – со всей серьёзностью предупредил Джарлакс. – Забудь об этом.

Джарлакс встал и шагнул в сторону общего зала, зная, что Закнафейн смотрит ему вслед.