Текст книги "Без границ (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Позади Атрогейта хрустнула и упала ветка. Атрогейт и Ивоннель посмотрели на неё, на гнилое дерево и мёртвые листья, и обернувшуюся вокруг серебряную цепочку с камнем, от которой исходило шипение.

– Поступай, как знаешь, – сказала Ивоннель и шагнула мимо Атрогейта к филактерии. Она начала напевать на старом, грубом наречии, которое Атрогейт слышал достаточно, чтобы понимать – дроу изгоняет демона, обитавшего в камне, отправляет его назад в родную Бездну. Он уже видел это прежде, с существами намного могущественнее, и не сомневался в исходе.

Он развернулся обратно. Костяшки пальцев на булаве побелели, зубы скрежетали. Он поднял оружие, но опустил обратно, затем сгрёб окровавленные волосы дварфийки в пригоршню и запрокинул ей голову, чтобы посмотреть в глаза.

Атрогейт вздрогнул. Он увидел там страх и нечто более глубокое, как будто сквозь израненные глаза текла какая-то боль.

– Дварф? – спросила Ивоннель.

Атрогейт оглянулся через плечо.

– Если она хоть шевельнётся, скажет хоть слово, которое мне не понравится – башку расколю.

Он отпустил пленницу и пошёл прочь, обратно к беженцам, бормоча ругательства на каждом шагу.

Дзирт знал, что время на исходе, а он не сумел достаточно оторваться от арахнида-преследователя, чтобы оставаться впереди него без Андахара. С высокого холма он увидел монстра – точнее, увидел полосу разрушения, оставленную чудовищем, подобно реке разрушения петляющую сквозь леса на востоке.

Он перевёл взгляд налево, к небольшой деревушке с фермами, и задумался, следует ли спуститься и предупредить их.

– Остались ли там вообще крестьяне? – прошептал он. В конце концов, леса и поля кишели демонами.

Эта мысль едва не заставила его направить Андахара туда, но он сдержался. Паук скорее всего не обратит внимания на деревню, если Дзирта не будет рядом, поскольку второй арахнид никак не отреагировал на следопыта, пока тот не преградил ему путь.

Дзирт развернул скакуна в другую сторону и повёл его галопом, пытаясь сосредоточиться на дороге впереди. Единорог – волшебный предмет, а не живое существо, повторял он себе. Дзирт мог заставить работать своё тело за пределами сил, но с магией это не сработает – двенадцать часов, не больше, и когда это время будет исчерпано, за один раз или за несколько небольших отрезков, Андахар будет недоступен практически сутки.

Поэтому он мчался на полной скорости, зная, что единорог не устаёт, а ещё зная, что каждый ярд расстояния между ним и пауком даёт ему лучшие шансы пережить день без Андахара.

Несмотря на собственное ужасное положение, Дзирт продолжал думать о другом пауке, который полностью его проигнорировал, и который, очевидно, был нацелен на другую цель.

Он был уверен, что знает, кто может быть этой целью.

– Так это пони или полурослик? – спросила Ивоннель. Она была в хорошем настроении, убеждённая, что дварфийка, которая находилась сейчас с другими беженцами в пещере, не была соучастницей заполнившей Утёсы тьмы. Дроу использовала могучие заклинания прорицания на дварфийке, Лири, так её звали, чтобы раскрыть любую ложь во время допроса, и хотя дварфов по природе сложно было читать и заколдовывать, Ивоннель была достаточно уверена в результате, чтобы пустить её в пещеру без дополнительного присмотра.

Впрочем, после взбучки, которую задал ей Атрогейт, пленница всё равно была не в состоянии причинить кому-то из крепких фермеров вред.

– Да, – отозвался Атрогейт, который тоже как будто посветлел.

Потому что не разбил Лири голову, знала Ивоннель.

– Да? – переспросила она. – Так кто из двух?

– Оба, – объяснил Атрогейт. – Бренор давным-давно дал Реджису эту кличку – тот постоянно был голоден и у него вечно урчал живот. А Реджис назвал так пони.

Ивоннель вздохнула, наконец-то разобрав слово на незнакомом ей языке.

– А я-то думала, самые нелепые имена встречаются у дварфов, – пробормотала она.

– Ага, – засмеялся Атрогейт. – Знавал я жреца, которого звали Кордио Кексоголовый...

Он начал рассказывать, но замолчал, когда на ветку рядом уселась хрустальная птица, предупреждающе прочирикав.

– Ха, я готов поколотить ещё одного! – заявил дварф и вскочил на ноги, хватая Крушитель Черепов.

Но Ивоннель, прислушавшись к своему заклинанию, покачала головой.

– Это не демон, – сказала она и подбросила хрустальную птицу в воздух. Женщина дала знак Атрогейту следовать за ней и побежала за своим волшебным созданием.

Им не пришлось бежать далеко. Стоило только выйти на истоптанную тропинку, когда в поле зрения появился хорошо знакомый обоим всадник.

Дзирт тоже узнал их. Он подвёл Андахара прямо к ним, резко остановил и спрыгнул на землю. Долгие мгновения он недоверчиво разглядывал Атрогейта, прежде чем заключить дварфа в крепкие объятия.

– Как ты выжи..? – хотел спросить он, но остановился и заметил спутницу дварфа – самую могущественную среди знакомых ему жрецов и жриц. – Друг мой, – сказал он вместо этого, – мое сердце теплеет, увидев тебя живым.

Атрогейт не стал возражать, но лицо у него было кислым.

– Мы поднимем кружки за Амбергрис, – тихо сказал Дзирт. Не желая напрасно тратить оставшиеся мгновения драгоценного времени Андахара, Дзирт развеял единорога.

– Да, за мою Амбер, – согласился дварф.

Ивоннель хотела присоединиться к разговору, но воитель-дроу оборвал её.

– Но сначала вам нужно уходить. Обоим. Бегите и не оглядывайтесь.

– Мы убивали демонов, – ответил Атрогейт.

– И собирали беженцев, – добавила Ивоннель. – Включая дварфийку, которая была одержимой, но теперь свободна и раскаялась. Я верю, что мы можем помочь...

Дзирт замотал головой.

– Меня преследует тварь, с которой мне не совладать – с которой не совладать всем нам. Преследуя меня, она оставляет за собой полосу разрушений. Если повезёт, она не обратит на вас внимания, но если нет – вы наверняка погибнете.

– Ха! – фыркнул дварф.

Но Ивоннель не испытывала такого пренебрежения. Она знала Дзирта и его друзей – и знала, каких врагов приходилось им побеждать. Она сама устроила взрывной прыжок Дзирта в лицо Демогоргона! И видеть его таким встревоженным...

– Где? – спросила она.

Дзирт оглянулся.

– Рядом. Но у вас ещё есть время уйти с его пути, если меня не будет поблизости. Оно поворачивает, когда поворачиваю я. Оно охотится за мной и только за мной.

– Что это? – продолжала расспрашивать Ивоннель.

– Нет времени на...

Но потом Дзирт вспомнил, с кем разговаривает. Женщина обладала полными личными воспоминаниями её тезки, Ивоннель Вечной, которая два века прожила в качестве голоса дроу Паучьей Королевы и которая знала о созданиях нижних планов больше любого из ныне живущих дроу. И может быть – только может быть – знала способ победить это чудовище.

– Думаю, это демон.

– Паук?

– Да, их двое, – Дзирт замолчал, когда Ивоннель охнула. – Один для меня, а второй мчался к Гонтлгриму, когда я его в последний раз видел. Я решил, что будет лучше увести этого в сторону, поскольку боялся, что Бренор и остальные не смогут победить двоих. Его глаза метают огонь и молнии, превращают людей в камень. Я стрелял в пауков из собственного лука, видел, как на них падают тонны камня, но монстры не получали ни царапины.

– Захватчики, – объяснила Ивоннель. – Это захватчики.

– Значит, ты знаешь о них, – сказал Дзирт.

– Значит, ты знаешь, как их победить, – добавил Атрогейт.

– Да, – ответила она Дзирту, – и нет, – ответила Атрогейту. – Боюсь, что Гонтлгрим не сможет победить даже одного. Ограничение захватчика – также главная его сила. Это голем, предназначенный лишь для одного; и он будет преследовать свою цель, пока не захватит или не убьёт. Другие существа материального плана едва могут коснуться захватчика – они просто зрители в чужой пьесе. Магия голема отчасти заключается в том, что только он и его цель полностью существуют в одном измерении.

– Но я сам стрелял в преследующего меня монстра.

– Из лука, который метает молнии. Ты не можешь его ранить. Тебе это не по силам.

– Что тогда? – спросил Атрогейт, начиная злиться.

– Беги, Дзирт До'Урден, – сказала ему Ивоннель. – Не останавливайся. Беги, сколько сможешь. Я буду искать решение, но обещать ничего не могу.

– Тьфу! Я не собираюсь стоять в сторонке, пока какой-то жирный паук убивает моего друга! – запротестовал Атрогейт, хлопнув Крушителем Черепов по ладони, чтобы подчеркнуть свои слова.

– Тогда твой друг увидит, как ты погибнешь, – спокойно ответила Ивоннель.

– Какие у него слабости? – спросил женщину Дзирт.

– У него нет слабостей. Каждый участок бронирован. Он силён и быстр. Магией его точно не убьёшь.

– Один из моих клинков заряжен холодом. Он питается существами огня.

Ивоннель пожала плечами, не зная, важно ли это.

– Я узнаю, что смогу, – ответила она. – И тогда отыщу тебя и помогу, как смогу. Некто или нечто очень могущественное хочет заполучить тебя, Дзирт До'Урден – тебя и того, кто стал целью второго паука.

– Демогоргон? – спросил Дзирт.

– Ллос? – отозвалась Ивоннель.

– Но я был в руках у Ллос, в тоннеле, и она меня не тронула, – сказал Дзирт. – А если другой голем для Закнафейна... мы подозревали, что это Ллос воскресила его.

– Это была не Ллос, – сухо заметила Ивоннель.

Дзирт хотел ответить, но промолчал, с любопытством рассматривая могущественную жрицу.

– Это была не Ллос, – повторила Ивоннель. – А сохранить тебя живым только затем, чтобы теперь открыть на тебя охоту – вполне в духе Госпожи Хаоса. Беги, Дзирт До'Урден. Не позволяй чудовищу тебя догнать. Я узнаю, что смогу.

Заявление женщины ошеломило Дзирта. У него голова шла кругом.

– Время Андахара подходит к концу. Его магия скоро иссякнет. Без своего скакуна мне не обогнать захватчика.

– Тогда прячься. Найди узкий тоннель, в который тварь не сможет пролезть. В погоне за тобой оно разроет проход, но это будет непросто.

Дзирт попытался прикинуть, сколько времени у него осталось, в то же время пытаясь узнать своё точное местоположение и ближайшие места, которых он успеет достичь верхом на Андахаре. Только вот... зачем? Если он не может сражаться с чудовищем, если оно действительно настолько его превосходит, есть ли какая-то разница?

Разница есть, понял он и быстро принял решение. Некоторые вещи имеют значение даже для обречённых. Он расстегнул пояс с оружием.

– Нам тоже бежать и прятаться? – спрашивал Атрогейт Ивоннель.

Ивоннель на миг задумалась, потом сказала:

– Да. Мои волшебные шпионы будут тщательно следить за происходящим.

– Паук настолько силён?

С каменным лицом Ивоннель кивнула.

– Они не знают усталости. Они не останавливаются. Их практически невозможно победить – если вообще возможно. Они – самые надёжные охотники среди всех планов бытия, и Ллос, или Демогоргон, а может – оба, не пожалели средств на свою охоту.

– Тьфу! Мы же на это не купимся, а, эльфёнок? – спросил дварф, оборачиваясь в Дзирту.

Дзирт встал под раскидистым вязом и бросил своё оружие на землю.

– А? – снова произнёс Атрогейт. – Надевай обратно пояс, эльфёнок, и давай прикончим этого паучару на обед. Правда, сомневаюсь, что он съедобен.

Дзирт положил свой ранец сверху на пояс с оружием. Он поднял взгляд на дварфа и улыбнулся. Он был действительно рад, что к другу вернулся типичный для него юмор.

– Только не этого паука, Атрогейт.

Он снял свой плащ и наручи, и колчан, в котором не заканчивались стрелы к Тулмарилу, и тоже бросил их в кучу.

– Ты не хочешь убить эту тварь?

– Ох, друг мой... хочу.... – ответил Дзирт. – Но мы не можем. Когда я увидел вас двоих, то понадеялся, что мы сможем победить чудовище, поскольку никогда не видел кого-то сильнее Ивоннель. Но ей лучше знать, и она только что сказала, что даже мы втроём не сможем одолеть этого голема из Бездны.

– Тогда драпай, – угрюмо сказал дварф. – Чё ты раздеваешься? Думаешь, твоя лошадка быстрей поскачет?

– Я поскачу, – сказал Дзирт, не ответив на самом деле на вопрос. Он поднёс свисток к губам и подул, вызывая Андахара.

– У единорога осталось мало времени, но этого хватит, надеюсь, чтобы добраться до нужного места. Вы с Ивоннель держитесь подальше от чудовища. Оно последует за мной.

– Эльфёнок...

– Ради тебя, ради меня и ради беженцев, которых вы укрыли. Не знаю, заметит ли оно вас. Я уже видел случаи, когда эти существа нападали на преградивших им путь, и видел, как они просто пробегали мимо. Если оно нападёт на вас, оно убьёт тебя, Ивоннель и всех, кого вы защищаете.

– Ну так чё ты хочешь сделать? Есть план?

– Сохрани мои вещи, – вот и всё, что ответил Дзирт. Он стянул сапоги и мифриловую рубаху и бросил их в кучу, оставшись в одних штанах с со свистком на серебряной цепочке вокруг шеи. – Отдай всё это Бренору и Кэтти-бри, если я не вернусь. Я надеюсь на победу, но даже если нет – чудовище не сможет доставить меня своему хозяину, и навлекать погибель на тех, кого я люблю, я тоже не собираюсь.

Появился большой единорог, подбежал к Дзирту. Тот схватил скакуна за гриву и грациозно взлетел ему на спину.

– Верь мне, – сказал он Атрогейту, улыбнулся и подмигнул, а потом помчался прочь.

Атрогейт смотрел вслед единорогу и всаднику.

– Дзирт найдёт способ, – прошептал он.

Ивоннель могла только надеяться на это. Он задумалась, принадлежит ли ещё трон Гонтлгрима Бренору, и остался ли вообще в Гонтлгриме трон.

ГЛАВА 25

Она – мой друг

Они с Далией крались по тёмной, безлюдной гостиной на нижнем этаже особняка Маргастеров, и Реджис подумал, что с тем же успехом можно было просто войти через парадную дверь. Здание не слишком хорошо охраняли – да и зачем, ведь оно находилось в городе, где правил закон и преобладали такие дома. Впрочем, стражники здесь, разумеется, были. Реджис с Далией видели нескольких, отдыхавших у кареты под навесом, сбоку от полукруглой подъездной дороги.

Реджис пересёк комнату и приложил ухо к двери, потом приоткрыл её. Он отступил назад, бесшумно затворив дверь и знаками показав Далии, что снаружи находятся ещё двое стражников – дальше по коридору между этой и второй дверью.

Далия указала на него и дала знак шевелиться, затем направилась ко другой двери.

Сделав глубокий вдох, Реджис взял свой ручной арбалет и выскользнул из комнаты, пытаясь представить самое оптимальное развитие событий.

Два стражника оказались перед ним; худой мужчина, оживлённо болтающий, размахивая руками и приплясывая на месте, и плотная женщина, прислонившаяся к стене и старавшаяся изобразить интерес – довольно неудачно, по мнению Реджиса.

Он прокрался ещё один шаг, надеясь подобраться поближе, но мужчина заметил его и резко повернулся к нарушителю.

Выстрелил ручной арбалет, дротик попал стражнику в грудь. Тот схватился за рану и попятился на подкашивающихся ногах. Он хотел закричать, но сумел исторгнуть лишь одно неразборчивое слово – сонное зелье уже делало своё дело.

Реджис не остановился, чтобы полюбоваться выстрелом или его результатом. Он бросился вниз по коридору, и как только женщина осознала, что происходит, она обернулась и прямо у своего горла обнаружила кончик рапиры. Полурослик прижал к губам указательный палец второй руки.

Женщина подняла руки, показывая, что сдаётся, но это было неважно – Далия тоже пришла в движение.

Реджис взвизгнул и отскочил назад, когда его спутница неожиданно нанесла удар. Её нунчаки ударили череп стражницы, окатив Реджиса кровью, осколками кости и кусками мозга. Женщина рухнула на пол, как будто на неё наступила тарраска.

– Зачем ты это сделала? – пролепетал Реджис.

– Шшш!

– Она сдалась! – прошептал Реджис.

– И?

– У неё могли быть полезные сведения, – сказал полурослик, хотя в действительности дело было в другом. Были у неё сведения или нет, он не хотел вредить стражникам. Он посмотрел на рухнувшую женщину, которая ещё стонала, и подумал, что её может спасти плотная перевязка.

– Даже не думай, – предупредила Далия, как будто прочитав его мысли, что на самом деле было не так уж сложно, понял Реджис.

– Мы не можем дать ей...

– Можем. Мы здесь не просто так.

Реджис попытался взять себя в руки.

– Думаешь, она бы тебя пощадила, поменяйся вы ролями?

– Это неважно. Мы должны быть лучше, иначе в чём смысл?

– Смысл в том, что мы пришли спасти Артемиса Энтрери, которого забрали у нас эти люди. Ты забыл, что ли?

– Ничего я не забыл!

– Ну так заткнись, – посоветовала Далия. – И забудь про милосердие, иначе погибнешь.

Она зашагала прочь.

– Мы погибнем, – слабо поправил Реджис, и Далия резко обернулась к нему с огнём в сощуренных глазах.

– Нет, – сказала она спокойным тоном, от которого у полурослика побежали мурашки. – Ты погибнешь.

Реджис тяжело сглотнул и последовал за Далией по коридору, пытаясь перезарядить арбалет, который, по крайней мере, не был смертельным.

Далия прижалась к стене, прежде чем войти в следующую открытую комнату, и Реджис последовал её примеру. Они оба смотрели, как ещё один член семьи, маленькая девочка с вьющимися рыжими волосами, пересекает помещение.

Они задержали дыхание, и ещё сильнее – когда ребёнок взглянул прямо на них и сверкнул странной нервирующей улыбкой. Реджис охнул, заметив глаза девочки; белизна, только чистая белизна.

Девочка продолжала ходить по комнате, пропала из виду, и Реджис перевёл дыхание и повернулся к Далии, опасаясь, что та не пощадит даже ребёнка.

Он обнаружил её прижавшейся к стене, дрожащей, испуганной.

– Далия?

Женщина начала задыхаться. Она встряхнула головой – чтобы прийти в себя, решил полурослик – и дала знак двигаться дальше, быстро.

Реджис сунул голову в комнату, увидел, как девочка выходит через вторую дверь, и что более важно – заметил пару стражников, замерших по стойке смирно, когда та проходила мимо.

И эти стражники тоже задержали дыхание. Реджис явно видел ужас на их лицах, пока один не протянул руку и не прикрыл осторожно дверь.

–У меня идея, – сказал Реджис Далии. Он закрыл глаза и сосредоточился, затем хлопнул по берету и на глазах Далии стал точным подобием девочки, которую только что видел.

Далия выглядела так, как будто готова рухнуть в обморок.

– Я очищу путь, – радостно сообщил ей Реджис.

– Просто иди, – сказала она, махнув рукой, пытаясь заставить его поскорее убраться. Реджис недоверчиво уставился на спутницу. Он никогда не видел, чтобы Далия была так напугана.

– Это всего лишь ребёнок, – сказал он, но Далия энергично помотала головой.

– Просто иди. Просто иди. Просто иди.

Реджис попытался понять, что её так напугало. Маленькая девочка заметила их, если она вообще что-то видела этими глазами без зрачков. Действительно, казалось, что она видела их. Но Реджис чувствовал лишь тепло и уют, глядя на ребёнка, и её образ настолько поглотил его мысли, что он использовал свой берет в большей степени, чем когда-либо прежде.

Как это произошло?

И почему два стражника, а теперь и Далия, были так явно встревожены и обеспокоены, даже напуганы, видом девочки?

Подобная реакция поставила полурослика, ощутившего только хорошее, в тупик – что, конечно, заставило его задуматься, почему он вообще испытал нечто позитивное по отношению к человеку в доме, полном врагов и демонов.

Но сейчас у него не было времени прокручивать это в своих мыслях, так что Реджис двинулся вперёд, пересекая комнаты и коридоры, и к счастью, углубившись в здание, он всё реже и реже слышал людей – и вообще никого не видел.

Распутный пьянчуга, пошатываясь, вышел из подворотни. Жена следовала за ним. Почёсывая многочисленные следы на лице от этих жутких ос, мужчина кивнул на таверну в конце улицы. Он пошарил в единственном оставшемся кармане и достал серебряную монету, потом воспользовался ею, чтобы поскрести лицо, и зашагал к таверне.

– Мне на выпивку не хватит, – пожаловалась женщина.

Мужчина обернулся и замахнулся на неё, и она присела, заслоняясь. Пьяница кивнул и снова хотел повернуться к таверне, но лицо его жены неожиданно приняло до крайности изумлённый вид. Он проследил за её взглядом вверх, к карнизу здания и крупному шару из землистого материала – и что более тревожно, к похожим на ос существам, жужжащим вокруг.

– Пошли отсюда быстрее! – сказал он жене.

Но оказался недостаточно быстр.

Крупный шар упал с карниза на мостовую прямо перед ним и начал оборачиваться вокруг него, заглушив крики, когда сомкнулся на мужчине полностью – кокон из жалящих насекомых, беспощадных и свирепых.

Женщина заплакала и закричала. Подошли зеваки.

Но никто не осмелился дотронуться до кокона, и старый распутник лежал там, извиваясь под живым, пульсирующим покрывалом, вопя от боли, пока не скончался просто от шока, оставшись вечно вопить в нижних царствах карающего правосудия маленькой девочки.

Реджис немного приоткрыл дверь, ведущую в гостиную на втором этаже – просторную, хорошо меблированную комнату. Слева от него ярко горел очаг, и на странном предмете, свисающем с потолка, плясали отблески.

Кокон Энтрери.

Полурослик-в-обличье-девочки охнул и обернулся, сделав Далии знак скорее идти сюда. Он вошёл в комнату, осторожно направившись к кокону. Тот больше не казался живым, по крайней мере снаружи, и обзавёлся корочкой, больше похожей на гнездо огромных ос, чем на газон, каким был изначально.

– Это может быть он, – прошептал Реджис, когда подошла Далия.

– Это он, – решительно сказала эльфийка. – Помоги мне его срезать.

Реджис вернулся к нормальному облику и достал свой кинжал. Он замер на мгновение, изучая оружие, заметив, что боковые зубцы, мечеломы в форме змей, не успели полностью отрасти. Если случится бой, ему придётся обойтись без своих призрачных союзников-удушителей.

Но прежде, чем он успел что-то сказать, Далия сгребла его и подняла. Реджис пытался избежать прикосновения к демоническому кокону, но ему пришлось на него опереться , чтобы и наконец срезать верёвку, на которой тот висел.

Кокон рухнул на пол, перевернулся, но не раскрылся – и ни Далия, ни Реджис не смогли найти ни единой щели.

– Режь его, – сказала женщина.

Реджис осторожно прижал остриё кинжала к странной субстанции. Пытаясь тщательно отмерять свои движения – он не хотел порезать мужчину внутри – он нажал и повёл кинжал вниз.

Заточенное остриё не оставило и следа на странном материале.

Реджис посмотрел на Далию и беспомощно пожал плечами.

Она взяла у него кинжал и склонилась над коконом, пытаясь разрезать поверхность, а потерпев неудачу – принялась яростно колоть странную штуку, отчаянно стараясь освободить любимого мужчину.

Она не смогла даже поцарапать поверхность.

– Как удобно, – услышал в дверях Реджис. Они с Далией резко обернулись и увидели женщин Маргастеров, Инкери и Альвидлу.

Падаю? Кувыркаюсь.

Почемуукусыпродолжаются? Такмногоноянеонемел!

Больстихает... почемунет?

Не могу пошевелиться... не могу. Почему ещё жив?

Жив?

Осывносу... ползают кусают... Рот... Не могу закрыть рот.

Ни звука, ни движения, ничего, ничегоничегоничего. Боль. Просто боль. Жалаиукусы. Маленькие ползающие ножки и жала.

Спокойноспокойноспокойно... спокойно... расслабься.

Почемуукусыпродолжаются?

Боль!

Правосудиесмерть?

Шерон подошла к упавшему кокону на мостовой у переулка и кивнула. Работа не обрадовала и не разочаровала её.

Поскольку на самом деле это было не её рук делом.

Это было виной самого мужчины, и теперь он столкнулся с правдой о самом себе самым жестоким и болезненным образом.

Шерон услышала рыдания женщины рядом, у входа в переулок, повернулась, улыбнулась ей, и пошла прочь, обратно в дом Маргастер.

– Люблю, когда не нужно просить, чтобы подали ужин, – промурлыкала Инкери Маргастер.

– Вытащи его! – приказала Далия, ударив посохом по полу, ловко управившись с его механически-магическим управлением, чтобы разбить на три части. Она схватила центральную часть и подняла перед собой.

Инкери рассмеялась.

Реджис нервно облизал губы. Он думал, что знает, чего ждать от Инкери, поскольку видел, как она превращается в глабрезу в пещерах под дворцом лорда Неверэмбера в Невервинтере. Он достал ручной арбалет, висевший на цепочке на его жилете, и нацелил его – сначала на Инкери.

Однако махнул рукой, сомневаясь, что сможет навредить глабрезу, надеясь, что они с Далией смогут победить демона, и вместо этого выстрелил в Альвидлу, женщину, которую он уже усыпил однажды.

Та охнула от удара дротика и упала. В то же самое время Далия заставила вращаться крайние секции своего посоха и завертела центральной частью туда-сюда так, чтобы крайние периодически ударялись друг о друга, поскольку так Игла Коза наращивала свою электрическую энергию.

Но Инкери неожиданно превратилась – и не в четырёхрукого глабрезу, как ожидал Реджис. Вместо этого женщина покрупнела, её тело покрылось ковром оранжевой шерсти, а лицо стало обезьяньим. Прежде чем Реджис с Далией успели переварить эту трансформацию, демон-Инкери прыгнула, легко преодолев двадцать футов, и с грохотом приземлилась между двумя нарушителями, отбросив обоих.

– Добей вторую! – крикнула Далия Реджису. Умелая воительница приземлилась управляемым кувырком, вскочив сразу же на ноги, и её посох заработал в обороне, когда огромный Барлгура налетел на эльфийку. Её руки яростно мелькали, вверх и вниз, и концы жезла с треском били по жадным когтям демона, с каждым ударом вызывая у него вой боли.

Но Реджис сомневался, что она сможет победить чудовище, и бросился на Альвидлу, в отчаянии глянув на свой кинжал, чтобы проверить, не отросли ли змеи.

Реджис не хотел убивать Альвидлу. Он был с ней знаком, обедал с ней, пил с ней, беседовал с ней, и хотя у него не было намерений действительно ней переспать, а их встречи были только с целью сбора информации, остроумная и обаятельная женщина искренне ему нравилась.

Так что он надеялся, что сонное зелье дроу уложит женщину раньше, чем его рапира.

Но нет, вместо этого произошло два других события. Дверь в комнату отворилась и вошла маленькая белоглазая девочка, по-прежнему улыбавшаяся.

А Альвидла перестала быть человеком. Её кости трещали и тело плавилось. Плечи увеличились и поднялись выше, нос и рот вытянулись в звериное рыло, выросли клыки, огромные клешни вырвались из одежды вместе с двумя дополнительными руками.

Реджис чуть не рухнул в обморок. Он пытался позвать Далию, но смог издать только писк. Он посмотрел на свою рапиру, казавшуюся теперь такой жалкой, понимая, что не сможет победить это огромное чудовище.

Далия наступала, её тройной посох жалил огромного Барлгуру, электрические дуги опаляли его оранжевые волосы, не давая передышки. Этот урон был незначительным, но она продолжала наступать, пытаясь найти какую-нибудь брешь, какой-нибудь способ победить.

Демон подпрыгнул в воздух, перелетая через неё, и Далия, разворачиваясь следом, схватила Иглу Коза за один конец и хлестнула ею, как кнутом – другой конец обрушил на врага новый электрический разряд.

Барлгура исчез, так внезапно став невидимкой, что Далия на секунду забыла, чем она занята. Однако она быстро восстановила самообладание и поспешила проследить за прыжком, пытаясь угадать, где приземлится противник. Она услышала удар в нескольких шагах впереди, но потом услышала, как враг прыгнул снова. И на этот раз увидеть направление прыжка она не могла.

Она развернулась кругом, размахивая посохом, чтобы удержать противника на расстоянии, и даже попала в невидимку – но слишком близко! Демон возник рядом с ней, и один огромный кулак уже летел в Далию.

Она подняла руку для защиты, почувствовала, как треснула кость на запястье, и обнаружила, что летит спиной вперёд. Каким-то образом эльфийка смогла сгруппироваться, чтобы поглотить удар, но всё равно перекатилась, морщась от боли, пытаясь встать и сражаться.

Поскольку демон приближался.

Альвидла, которой туманило мозги сонное зелье, почувствовала, как внутри поднимается демон, захватывает над ней власть. На сей раз ощущение было иным – она как будто попала в странную фугу. Казалось, что она сама совершает действия, но на самом деле нет – странная двойственность, зародившая в ней мысль, что демон не является отдельным существом.

Что демон – это она.

Она посмотрела на наступающего полурослика, которого знала под именем Реджиса Тополино из Кровоточащих Лоз. Что за жалкое создание! Но вдруг отворилась дверь, и Альвидла не могла проигнорировать вошедшего ребёнка.

Её дитя.

Её любимую маленькую Шерон.

Шерон взглянула на полурослика и улыбнулась, и несмотря на всю отчаянность его положения, Альвидла почувствовала, что после демонстрации отношения девочки Реджис сразу же успокоился.

Благосклонного отношения девочки.

Альвидла не понимала, но внезапно ей пришлось сражаться за власть над убийственными клешнями демона.

Она услышала рёв глабрезу. Он дрожью отразился в каждом закоулочке её тела и разума. Чистая ярость, убийственная, злобная, требовательная.

– Всё хорошо, мама, – сказала Шерон, и эти слова молнией пронзили Альвидлу.

И она очнулась, как ото сна.

Глабрезу зарычал.

Альвидла Маргастер, мать девочки в дверях, которая была так испорчена, зарычала ещё громче.

Огромный глабрезу прыгнул.

Кровь отхлынула от лица полурослика.

Но демон перелетел через Реджиса, приземлился, бросившись в атаку, и сомкнул клешни на груди и шее Барлгуры!

Комната задрожала и весь дом содрогнулся, когда грозные демоны начали бороться. Клешни глабрезу оставляли глубокие раны, кулаки Барлгуры молотили по собачьей морде изверга.

Не собираясь упускать эту возможность, Далия хлестнула своим посохом по лицу Барлгуры и даже выбила длинный клык. Когда демоны отступили в сторону, продолжая бороться, она отдёрнула посох и снова начала вращательные движения, чтобы набрать заряд молнии, а затем сложила посох опять воедино. Её сломанная левая рука гудела от боли, но Далия не могла позволить этому замедлить её. Не сейчас.

Барлгура поднялся и потащил за собой глабрезу. Обе массивных лапы были сомкнуты на клешне, обхватившей его за горло. Барлгура со вздыбленными от натуги мышцами разомкнул эту клешню и продолжил давить, оторвав коготь у основания. Глабрезу вскрикнул от боли.

Драка скоро должна была закончиться, так что Далия вложила все силы в один точный удар, вонзив основание посоха прямо в лицо Барлгуры, затем великолепно вывернув посох вниз, чтобы подцепить тяжёлое ожерелье противника, и выпустила всю накопленную энергию с разрядом молнии, от силы которого голова демона запрокинулась, а железная цепь с рубиновой филактерией лопнула, оставив Барлгуру оглушённым.

Рубин полетел в сторону, и Инкери Маргастер рефлекторно перехватила контроль у оглушённого демона. Огромная туша неожиданно сменилась на тело человеческой женщины, но только на миг.

Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы слабеющий глабрезу ударил своей покалеченной клешнёй вверх наискосок, рассекая и без того раненое горло женщины.

Инкери и Барлгура начали превращаться обратно в демона, но было слишком поздно, и чудовище с практически оторванной головой завалилась набок, застыв посередине между человеком и демоном.