Текст книги "Тогайский дракон"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

Теперь Гриаш не сомневался: подкрепление послано ему с тем, чтобы раз и навсегда навести в тогайских степях порядок, быстро и бесповоротно уничтожить очаги мятежа.

– У вас хватит припасов на зиму? – поинтересовался он.

– Припасов хватает, – отозвался Вокс Лиен. – Кроме того, мы умеем добывать себе пропитание, в том числе и охотой. Чезру Дуан специально оговорил, чтобы наше присутствие не привело к истощению запасов в Дариане.

– Прекрасно, – сказал Гриаш. – Тогда имеет смысл пустить слух, что вы доставили нам съестные припасы, чтобы помочь поселенцам пережить суровую зиму.

– Если ты считаешь это необходимым, ятол.

– Я считаю необходимым внушить подобные мысли людям, – объяснил Гриаш, – Наша задача существенно осложнится, если этот невесть кем себя возомнивший ру узнает, что в мое распоряжение прибыли еще восемьсот воинов. Пожалуй, поступим вот как: каждый из вас выделит по тридцать два воина Вэй Атанну, с тем чтобы создать восьмирядное каре, которое я просил прислать.

– Как прикажешь, ятол, – отозвался Вокс Лиен; Дахмед Блай кивнул в знак согласия.

– Поселенцам известно о резне, учиненной в Дуан Кел? – задал Гриаш вопрос Карвину Пестлю.

– Отчасти.

– Проследи, чтобы эти сведения не распространялись. Пусть люди знают, что Дуан Кел подвергся нападению, но ни слова о том, что поселение полностью разрушено, иначе может возникнуть впечатление, что пополнение прислано в ответ на этот набег.

– Поселение было уничтожено? – удивился Вокс Лиен.

– Бунтовщиком ру, которого называют Ашвараву, – пояснил Вэй Атанн.

– Достойный противник?

– Трус, который нападает на тех, кто слабее его, и тут же скрывается. Однако следует признать, что в последнее время он становится все более наглым и постепенно приближается к Дариану.

– Он нападет на город только в том случае, если вообразит, что сможет добиться успеха, – заметил ятол Гриаш. – Поэтому мы доведем до всеобщего сведения о прибытии в Дариан пополнения в составе восьмирядного каре и о том, что оно послано охотиться на Ашвараву. И на самом деле пошлем воинов на его поиски.

– А когда Ашвараву убедится, что присланные в качестве пополнения солдаты покинули город, он может счесть, что самое время нанести удар по Дариану, – закончил нить рассуждений ятола Вэй Атанн.

– И на горле дерзкого смутьяна сомкнутся смертоносные челюсти, – добавил Гриаш. – В предгорных районах есть множество пещер, где может скрытно находиться оставшаяся часть одного из ваших каре. Что же касается другого… – Он вопросительно посмотрел на Карвина Пестля.

– Делвин, – подсказал тот.

– Да, разумеется, Делвин. Это маленькая деревушка на полпути между тогайскими степями и Бехреном. Мало кто знает о ее существовании, и там легко организовать оборону, поскольку с одной стороны от поселения крутой обрыв, а с другой – уходящая ввысь отвесная стена. Попасть туда можно лишь по узкой тропке, так что Ашвараву и близко к ней не решится сунуться. Однако оттуда в случае необходимости вы сможете добраться до Дариана за одну ночь.

Ятол откинулся на спинку кресла. Действительно, если бы удалось каким-то образом заманить сюда Ашвараву…

Конечно, перед ним открывается масса других возможностей. К примеру, можно просто отправить всех присланных солдат на его поиски, и наверняка достаточно скоро он получит голову дерзкого бунтовщика.

Однако замысел, план которого он только что изложил собравшимся, привлекал Гриаша гораздо сильнее. Куда лучше одним ударом прихлопнуть Ашвараву вместе с остальными смутьянами, его приверженцами.

Ятол Гриаш еще раз безмолвно поблагодарил Чезру Дуана, в полной уверенности, что его жизнь в неспокойном приграничном районе вскоре станет гораздо более приемлемой.

ГЛАВА 16
ЕЕ НОВАЯ СЕМЬЯ

– Бехренцы делают вид, будто разыскивают тебя, но на самом деле не прикладывают к этому особых усилий, – с усмешкой сообщил Барачак.

С тех пор как Бринн внезапно покинула деревню, он с Тсоланой каждую ночь выходили за околицу, уверенные, что рано или поздно девушка вернется. И вот теперь, спустя неделю после схватки, в результате которой Крепыш обрел свободу, их ожидания были вознаграждены.

– Ты убила ятола, – заметила Тсолана, у которой, в отличие от мужа, настроение было отнюдь не радужное. – Да еще и женщину чежу-лей. Теперь люди Чезру будут преследовать тебя. Жрецы ни за что не смирятся с гибелью одного из них.

– Одного из них! – воскликнула Бринн. – Тао был тогайранцем, предавшим наш образ жизни, наши обычаи. Как глубоко, хотелось бы мне знать, эта порча проникла в Тогай?

– Не настолько, как желали бы того отступники вроде Тао, – ответил Барачак.

– В глазах жителей деревни ты героиня, Бринн Дариель, – добавила его жена. – Наши сердца истекали кровью, когда мы смотрели на лошадей, которых держали в загонах. Увидеть своими глазами, как тогайранка наносит поражение проклятым Тюрбанам! Это радует сердце и напоминает о том, кем мы были когда-то…

– И кем будете снова, – пообещала девушка.

Мысли ее внезапно вернулись к далеким воспоминаниям, связанным с оброненным старой женщиной прозвищем «Тюрбаны». Так тогайру издавна презрительно называли бехренцев из-за их обычая обматывать головы длинными полосами материи. Некоторые тогайранцы тоже носили тюрбаны, неплохо спасающие головы от палящего солнца, но достаточно простые, в отличие от огромных вычурных тюрбанов, что накручивали на голову бехренцы, в особенности состоятельные. Но дело было даже не в самом слове, а в том, как Тсолана произнесла его; в этот момент она напомнила Бринн ее мать.

– Тюрбанов много, они богаты, и на их стороне сила, вот и покупают готовых предать тогайру, таких как Тао, – сказал Барачак. – Твоя победа над ятолом и воином чежу-лей – это, конечно, замечательно, только вот сколь-нибудь весомого значения она не имеет. Эта победа может так и остаться единственной, если приспешники Чезру ополчатся на тебя более основательно.

– Я с радостью встречусь с ними, – угрюмо ответила Бринн. – И по всей степи расставлю столбы с насаженными на них головами этих псов, чежу-леев.

– Ты не можешь одна вести с ними войну, – заметил старик. Тогайранка пристально посмотрела на него. Что-то в его тоне подсказывало, что он не просто пытается посоветовать ей отказаться от борьбы. Барачак вопросительно взглянул на жену, и та кивнула. – Ты слышала об Ашвараву?

На лице девушки возникло выражение любопытства. Она поняла, что значит это слово, но не восприняла его как имя, хотя Барачак, по-видимому, имел в виду как раз последнее.

– Безжалостно убивающий?

– Ашвараву движется от деревни к деревне, собирая тогайранцев, желающих дать отпор Бехрену, в свой отряд, – объяснила Тсолана. – Наши завоеватели боятся его как огня.

– Он будет рад заполучить такого великолепного воина, как ты, – добавил ее муж. – Молва о твоем деянии уже идет по степи.

– Ты говоришь так, словно меня там ждут… – В голосе Бринн была слышна настороженность.

Отправившись в Тогай, она надеялась найти здесь хотя бы редкие очаги сопротивления захватчикам и сейчас просто боялась поверить, что, возможно, ее надежда наконец оправдалась.

– У Ашвараву длинные уши, моя дорогая, и он с радостью примет любого тогайранца, который готов поднять меч против ненавистных Тюрбанов! – заявила Тсолана так громко, что Барачак зашикал на жену, опасаясь, как бы их не услышали охраняющие деревню стражники.

– Мы знаем, где он, – зашептал старик. – Ну, по крайней мере, знаем, где ты можешь его найти.

После чего он обрушил на девушку град вопросов, пытаясь выяснить, насколько хорошо она помнит местность к югу от горной гряды. Увы, результат оказался неутешительным – ведь Бринн так давно покинула тогайские степи.

Тогда Барачак просто показал рукой в южном направлении.

– Три дня, – сказал он. – Или два, если у тебя быстрый конь. Там ты найдешь пересохшее речное русло. Снег никогда не заносит его настолько, чтобы это русло можно было не заметить. Поскачешь вдоль него на восток. По дороге пересечешь несколько ущелий и в одном из них увидишь скалу, напоминающую профиль старика.

– Утес Барачака, – заметила Бринн, вызвав улыбку на лице собеседника.

Такое название мне нравится, хотя вряд ли кто-нибудь кроме тебя будет так его величать, – отозвался он. – Там Ашвараву тебя и найдет.

– Или я его найду. – Тогайранка улыбнулась, зная, что старики не воспримут всерьез ее слова.

Ведь они не догадывались, каким прекрасным следопытом была Бринн. У нее не вызывало сомнений, что, оказавшись поблизости от отряда Ашвараву, она с легкостью его обнаружит.

Девушка взяла у стариков принесенные ими припасы, от всей души поблагодарила их и, вскочив в седло, поскакала на юг.

– Как ты нашел нас? – хмуро спросил тогайранский всадник, глядя на внешне ничем не примечательного мужчину в коричневой тунике и поясе Джеста Ту.

– Может, вы скрываетесь не так хорошо, как вам кажется, – ответил тот, пожав плечами.

– В последний раз спрашиваю!

Мистик снова пожал плечами. Всадник сердито заворчал и, казалось, готов был вот-вот растоптать его копытами жеребца, но тут послышался другой голос, и тогайранец успокоил коня.

– Важно не как он нашел нас, а зачем, – сказал Ашвараву, выезжая вперед на пегом пони. – Что тебя так привлекло в нашей борьбе, Джеста Ту?

– Прежде чем стать Джеста Ту, я был тогайранцем, – ответил Астамир.

– Это надо понимать так, что ты предан нашему делу? – последовал новый вопрос. Снова пожатие плечами, подчеркнуто безразличное. – А как насчет тех Джеста Ту, которые родом из Бехрена? Их у вас, по-моему, достаточно много. Может, они тоже спустились с Огненных гор и сейчас мчатся к Чезру, чтобы заверить его в преданности?

Услышав эти слова, Астамир издал короткий смешок и почувствовал, что Ашвараву слегка расслабился.

– Вряд ли, – ответил мистик. – Их убили бы еще до того, как они приблизились к Хасинте. Ты же знаешь, что бехренские ятолы не очень-то жалуют наш орден.

Казалось, тот воин, что первым встретил Астамира, хочет что-то сказать, но Ашвараву поднял руку, призывая его к молчанию.

– Враг моего врага – мой друг?

– Джеста Ту не называют ятолов врагами, – ответил мистик, – хотя, конечно же, их друзьями они не являются. Мы вращаемся по разным орбитам.

– И все же ты здесь.

Эти простые слова заставили Астамира призадуматься, поскольку он до сих пор так и не разобрался, зачем пришел в тогайские степи и по какой причине разыскивал Ашвараву. Двигаясь по степи, он все время слышал рассказы о том ужасе, который наводил его отряд на бехренских поселенцев. Теперь мистик понимал, почему этот неистовый молодой человек – а к его удивлению, Ашвараву оказался почти юнцом! – заслужил прозвище «Безжалостно убивающий».

– Так зачем ты искал меня, мистик? – продолжал допытываться Ашвараву. – Я не стану спрашивать, как ты это сделал, – мне не раз приходилось слышать рассказы о колдунах Джеста Ту. Не сомневаюсь, ты нашел нас силой волшебства. Меня интересует одно: это волшебство служит Тюрбанам или действует против них? Может, ты лазутчик? Хочешь навести их на меня? Рассказать Тюрбанам, сколько у меня людей?

– Ни то ни другое, – без колебаний ответил Астамир, – Я пришел в тогайские степи учиться.

Это неожиданное заявление заставило Ашвараву широко распахнуть глаза.

– Чему учиться, мистик? Как сражаться? Или как умирать?

– Возможно, как жить.

Ашвараву слегка откинулся в седле, не сводя с Астамира пристального, изучающего взгляда.

– Значит, ты пришел, чтобы учиться, – медленно проговорил он. – Хочешь понять, на чью сторону тебе стоит встать?

– Борьба между Бехреном и Тогаем не касается Джеста Ту.

– Ты сказал, что прежде был тогайранцем!

– Да, когда-то был и, может, еще буду снова, – ответил мистик. – Не знаю. На данный момент я Джеста Ту. Я пришел, чтобы наблюдать, учиться – и ничего более в моих помыслах нет.

Воин, стоящий рядом с Ашвараву, с явным презрением сплюнул на землю.

– Он что, развлекаться собирается, глядя на нас? – спросил он командира.

Однако Астамир чувствовал, что его слова заинтересовали Ашвараву. Молодой человек явно оказался способен понять, что бывают ситуации, когда не существует простых и однозначных ответов. Он не сводил с мистика изучающего взгляда, пытаясь оценить выгоду, которую можно извлечь из этой встречи. Предводитель мятежников прекрасно понимал, насколько сильнее он станет, если мистики Джеста Ту – или хотя бы один из них – будут на его стороне. Хотя Астамир был первым Джеста Ту, которого Ашвараву видел воочию, и по Бехрену, и по тогайским степям о мистиках из Обители Облаков ходили легенды которые со временем обрастали все более и более невероятными деталями.

– Ты для нас – лишний рот, – сказал наконец Ашвараву.

– Об этом ты можешь не беспокоиться: я сам найду себе пропитание.

– И для моих воинов сможешь?

– Это нетрудно.

Вот так холодным зимним днем, ближе к концу 840-го года Господня, магистр Джеста Ту Астамир присоединился к отряду молодого бунтовщика, того самого, молва о котором достигла ушей не только ятола Гриаша в Дариане, но и Чезру Эакима Дуана в далекой Хасинте.

Ашвараву по-прежнему не до конца понимал, что все это означает, но перспектива заручиться поддержкой Джеста Ту его явно устраивала.

Внутренний же голос мистика нашептывал ему, что, присоединившись к Ашвараву, он получит ответы на вопросы, тревожащие его со времени видения, которое, собственно, и направило его стопы в Тогай.

Сильный косой ветер со снегом хлестал Бринн, заставляя девушку щуриться и склонять голову к шее Крепыша. Прижатые уши маленького пони свидетельствовали о том, что такая мерзкая погода ему тоже не слишком нравится.

Бринн удручала не жалящая ее лицо ледяная крошка, что было обычным делом в этих краях, а совсем другое. Она уже несколько дней находилась в долине, о которой говорили Барачак и Тсолана, но никаких признаков Ашвараву и его отряда так и не обнаружила; это означало, что они вообще тут не появлялись. А между тем девушка очень надеялась, что встреча с отрядом приведет ее к желанной цели, и буквально сгорала от нетерпения.

Понимая, что сейчас нет смысла самой искать Ашвараву, Бринн направилась вдоль северной гряды холмов в поисках нависающего выступа или пещеры, где они с Крепышом могли бы укрыться от непогоды.

Вокруг ярился ветер, но тогайранка сохраняла спокойствие, углубившись в свои мысли. Она вспоминала о тех, кого оставила позади, – о Джуравиле и Каззире, о госпоже Дасслеронд и Эндур'Блоу Иннинес.

Но больше всего о Белли'маре Джуравиле.

Бринн хорошо помнила все, что эльф рассказывал о своем предыдущем воспитаннике, знаменитом Элбрайне-Полуночнике. О том, как Джуравиль принимал участие в борьбе с демоном Бестесбулзибаром и как госпожа Дасслеронд с помощью магического изумруда спасла Джуравиля и людей, которых он опекал, перенеся их – а также, к сожалению, и демона дактиля – в Эндур'Блоу Иннинес, где ее магия обретала дополнительные силы. Ей удалось одержать верх над демоном, но он оставил на земле долины эльфов ужасное гниющее пятно, которое никакими силами не удавалось устранить.

Девушка вздохнула. Именно оставленное демоном постоянно увеличивающееся в размерах пятно привело к тому, что госпожа Дасслеронд взяла в долину эльфов сына Элбрайна и Джилсепони, Эйдриана; владычица Кер'алфар задумала некий таинственный план, по которому тот должен был избавить Эндур'Блоу Иннинес от ужасной порчи. Именно наличием этого пятна объяснялось и то, что интерес Дасслеронд к Бринн вышел за рамки обычных взаимоотношений между эльфами и рейнджерами. Предполагая, что пятно может выжить эльфов из долины, Дасслеронд решила, что, освободив соплеменников, тогайранка позволит тол'алфар беспрепятственно совершить переход на юг.

Все так странно, неожиданно переплелось…

Бринн, однако, не впадала в заблуждение относительно собственных намерений. Она находилась в тогайских степях вовсе не ради того, чтобы облегчить жизнь госпожи Дасслеронд. Нет, она здесь ради своего народа. И если Дасслеронд и эльфы получат выгоду от того, что она сделает для тогайру, тем лучше.

Девушка верила, что освободит соплеменников от гнета бехренских захватчиков. И ей было нестерпимо жаль, что на этом пути ее не будет сопровождать Белли'мар Джуравиль, что эльф не сможет подсказать ей, когда она совершает глупость, а когда поступает правильно.

Как тогайранке недоставало его – и наставника, и друга!

Углубившись в свои мысли, Бринн не заметила, что Крепыш поставил уши торчком и негромко, удивленно заржал.

Внезапно из снежной круговерти вынырнул всадник и вскинул дубинку, чтобы нанести ей удар.

Повинуясь исключительно инстинкту, девушка наклонилась вниз и вбок, с силой сжав пятками бока Крепыша. Пони тут же отпрыгнул в сторону. Нападающий развернулся, и Бринн поняла, что он не один.

Пустив Крепыша галопом, она поскакала к центру долины, где было больше свободного пространства для маневра. Всадники не отставали, один за другим выныривая с оружием наготове из окружающей белой мглы.

Подавив желание выхватить меч, девушка послала Крепыша вскачь крутыми зигзагами, время от времени резко увеличивая скорость. Напавшие на нее воины были не бехренцы, а тогайру, и хотя это не помешало бы ей пострадать от их оружия, Бринн не хотела убивать никого из своих.

Конечно, оторваться от них будет трудно; лучших, чем тогайру, всадников в мире не найти.

Крепыш резко свернул вправо, унося Бринн от воина, пытавшегося преградить ей путь. Тот замахнулся на нее длинным посохом, но Бринн наклонилась, ухватилась за конец посоха и, заставив Крепыша снова повернуть влево, подтянула его древко к Себе.

Кони промчались мимо друг друга, однако девушка крепко держалась в седле, а вот воину этого сделать не удалось. Падая, он выпустил из рук посох, Бринн вскинула его над головой и издала победный клич.

Описав посохом круг, она отбила атаку другого всадника. Когда тот очутился рядом, девушка ухватила его под руку и сильным рывком выдернула из седла.

Преграждая путь, перед Бринн возникли две высокие фигуры, но пони, не дожидаясь команды всадницы, совершил крутой поворот. Прямо туда, где покоились валуны, достигавшие в высоту половины человеческого роста.

С силой сжав бока коня, тогайранка привстала в стременах. Крепыш взлетел в воздух, пронесся над первым валуном и почти сразу же над вторым. Еще несколько шагов, и он перемахнул через третий, самый большой.

Преследователи окружали девушку со всех сторон, но на ее лице играла улыбка. Всадница и конь стали как единое целое. Делая внезапные крутые повороты и неожиданно увеличивая скорость, Бринн промчалась сквозь ряды преследователей, яростно работая посохом.

И все же вскоре пришлось остановиться, потому что впереди из снежной пелены выступил плотный строй всадников. Повернув голову, она убедилась, что ее окружают. По команде тогайранки Крепыш встал на дыбы и в таком положении развернулся назад.

Но и там видны были неясные очертания темных фигур.

Девушка швырнула посох на снег, выхватила меч, и по ее мысленному приказу лезвие вспыхнуло.

Никто, однако, не ответил на этот вызов. Темные фигуры вокруг замерли, словно чего-то ожидая.

Бринн гарцевала на Крепыше, разворачивая его то туда, то обратно, и тут от плотной стены окружающих ее воинов отделился высокий мужчина на пегом пони и медленно направился к девушке. Оружия у него она не заметила, но было в этом человеке что-то такое, отчего он казался опаснее всех прочих.

Он остановил коня перед Бринн и вперил в нее немигающий взгляд.

– Ашвараву… – удивленно произнесла тогайранка.

Удивленно не потому, что встретила наконец легендарного бунтовщика, а из-за того, что он оказался так молод! Может, даже моложе Бринн, а ведь ей только-только исполнилось двадцать!

Высокий, с крупными чертами широкоскулого лица, квадратной челюстью и проницательными светло-серыми глазами, особенно выделяющимися на фоне смуглой кожи и черных волос. Широкоплечий, он казался еще внушительней из-за мехового одеяния.

Когда девушка произнесла его имя, выражение лица воина не изменилось; Ашвараву словно и не сомневался, что оно должно быть ей известно. После долгого многозначительного молчания он вскинул руку, но в жесте этом не было угрозы.

– Ты забрела далеко от деревень, женщина.

– Я нахожусь там, куда направлялась.

Воин выгнул бровь, улыбнувшись ее уверенному тону.

– Неплохо держишься в седле, – заметил он небрежно.

– Как и положено тогайранке, – ответила Бринн.

Ашвараву улыбнулся. Девушка почувствовала, что ее спокойный ответ произвел впечатление на молодого воина. На что она, собственно, и рассчитывала.

– Кто ты и зачем сюда явилась? – спросил он.

Мое имя Бринн Дариель. – Тогайранка немного повысила голос, чтобы ее услышали и остальные. – У меня нет дома, и до недавнего времени я была странницей, пока не наткнулась на деревню, управляемую одним презренным ятолом.

– Ты сбежала оттуда?

– Я убила ятола и одного из его воинов, женщину чежу-лей, – ответила Бринн.

– И кто-то направил тебя ко мне, – сделал вывод Ашвараву, стараясь сохранить спокойный тон, в то время как по рядам его соратников пронесся шепот восхищения и недоверия.

Как это могло произойти? Такая молодая, хрупкая с виду, и одолела воина чежу-лей, не важно, что это была женщина! Да к тому же еще этот пламенеющий меч в ее руках. Магия, не иначе.

– Угадал, – ответила девушка.

Ашвараву продолжал внимательно ее рассматривать, скользя взглядом по фигуре, коню и удивительному, объятому языками пламени мечу.

– Ты из тогайру, – заявил он наконец. – Сейчас зима, и мы не можем бросить тебя на произвол судьбы. – Бринн убрала меч в ножны. – Но не рассчитывай ни на какие привилегии! – внезапно воскликнул юный предводитель бунтовщиков. – Ты будешь делать, что прикажут! – Девушка кивнула; ничего другого она и не ожидала. – Я непременно проверю, правдивы ли твои слова, Бринн Дариель. И если окажется, что ты солгала, чтобы произвести на меня впечатление, считай, что зря старалась. А если солгала, чтобы втереться в доверие и использовать свое новое положение к выгоде наших врагов, – тебе придется пожалеть о том, что родилась на свет.

– А если я сказала правду?

– Тогда я буду рад принять тебя как одного из воинов, – без колебаний ответил Ашвараву.

Не дав девушке произнести ни слова, он развернул коня и поскакал прочь. Остальные воины последовали за предводителем.

Бринн пристроилась за последним из всадников. Она чувствовала, что нашла наконец новую семью.