Текст книги "Тогайский дракон"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

– С какой стати Бехрен должен идти на уступки? – в который уже раз осведомился он, – Неужели ты не понимаешь, предпочти мы сражение – тебе конец! Похоже, ты забываешь об этом.

– Возможно, но какой ценой достанется вам эта победа?

– Мы уже заплатили такую цену, что новые потери нас не устрашат.

Тогайранка кивнула, признавая, что против этого возразить не может.

– Однако ты, ятол, тоже не понимаешь, какой огромной может быть ваша выгода, – сказала она. – Я просила тебя прийти сюда одного, потому что хочу, чтобы именно ты понял, какую выгодную сделку я тебе предлагаю.

– И в чем же она заключается?

– В союзе между нами, – ответила Бринн.

– Союз между Тогаем и Бехреном?

– Между Дариан-Дариаллом и Хасинтой, – уточнила девушка. – Между Тогайским Драконом и ятолом Маду Вааданом. Если ты заставишь меня уйти из города, кто займет мое место? Тот, кто предан Хасинте или Авру Изе? – Маду Ваадану ответить было нечего. – И если ты пошлешь каре сражаться со мной, кто будет виновен в смерти тысяч бехренцев, чьи тела останутся лежать в пустыне, и сотен пленников, которых я прикажу казнить? Ятол Бардох или ятол Маду Ваадан? – Внезапно Бринн наклонилась вперед и пристально посмотрела в глаза собеседника. – Я предлагаю тебе свернуть с тропы вражды между нашими народами. Разве это не будет поистине мудрым решением?

– Неужели ты веришь, что, если мы заключим союз, можно будет перечеркнуть столетия недоверия и ненависти? – спросил ятол.

– Я верю, что можно сделать в этом направлении по крайней мере первый шаг, – убежденно ответила тогайранка. – И неужели Хасинта не выиграет от союза с Дариаллом?

– С Дариан-Дариаллом, – после долгого молчания поправил ее Маду Ваадан.

Бринн широко улыбнулась и посмотрела на одобрительно кивнувшего Астамира.

В полдень того же дня огромная бехренская армия оставила позиции; перед уходом они даже передали часть припасов тогайру.

– Без споров в их стане не обошлось, – заметил мистик, обращаясь к подруге.

– Все равно у них не было другого выхода.

– Ты многим рисковала.

– На каждом шагу долгого пути, – подтвердила Бринн.

Когда ситуация стабилизировалась после затянувшейся зимы на рубеже 844 и 845 годов Господних, в городе, где правила Бринн, бехренцев оказалось даже больше, чем тогайру. Тем не менее многие кочевники продолжали перебираться в Дариан-Дариалл из степей, в том числе сделали это и старые друзья девушки, Барачак и Тсолана.

– Ваши советы мне очень пригодятся, – сказала им обрадованная встречей тогайранка. – Многое еще остается неясным.

– В самом деле, – откликнулся старик. По степи, откуда он пришел, только-только прокатились отзвуки поразительной победы Бринн. – В самом деле!

Как и было обещано, ворота города распахнулись для жителей обеих стран, и многие бехренские торговцы стекались сюда, понимая всю выгоду торговли с тогайру, предлагающих помимо прочих товаров чрезвычайно ценящихся в землях Короны прекрасных скакунов.

Весной прибыл первый караван со свитками и манускриптами из скриптория Прады. К этому времени работа над новым огромным зданием скриптория шла полным ходом. И хотя ученые Прады, крайне недовольные этим, прислали Бринн возмущенную жалобу, вскоре они тоже начали появляться в городе, чтобы поработать с древними томами и свитками.

До тогайранки доходило множество слухов о неспокойном положении дел на побережье к югу от Хасинты. Теперь она понимала, что Астамир ничуть не преувеличивал, говоря об охватившем Бехрен кризисе. Тем не менее она решила вести себя как добрый сосед и не пытаться получить из несчастья бехренцев выгоду. Надо признаться, у нее хватало забот и с Тогаем. В степях все шло далеко не гладко, поскольку там оставалось много ожесточившихся, затаивших обиду и злость бехренских поселенцев.

Однако Бринн верила: они справятся. После того, что им удалось совершить, любое препятствие уже не казалось ей непреодолимым.

Этой весной случились еще два события, одно из которых было ожидаемым и желанным, а другое застало тогайранку врасплох.

– Аграделеус согласился доставить меня к Огненным горам, прежде чем он вернется в подземелье, – сообщил ей Астамир, явившись к Бринн вместе с драконом.

– Мои раны почти исцелились, – добавил Аграделеус. – По крайней мере, я уже могу летать. Как приятно будет снова почувствовать бьющий в лицо ветер!

– Ты возвращаешься в Обитель Облаков? – спросила Бринн мистика.

– Это необходимо. – Астамир взял ее руки в свои. – Я должен рассказать магистру Чаэсу и магистру Гларии о переменах в Бехрене и Тогае, и мы втроем будем решать, какое место должны занять Джеста Ту в этом новом мире. Не исключено, что после смерти Чезру и Калиита Тимига отношения между нашими орденами могут измениться. Над этим нужно серьезно поразмыслить.

Бринн страстно хотелось возразить, попросить Астамира остаться и помочь ей пережить это смутное и опасное время. Но ведь в свое время она позволила Белли'мару Джуравилю и Каззире уйти, понимая, что им это необходимо. Видимо, сейчас пришел черед Астамира.

– Однажды я тоже туда вернусь, – пообещала она.

– Я встречу тебя с распростертыми объятиями, – ответил мистик. – И мы рука об руку преодолеем пять тысяч ступеней и больше не покинем это место величайшего просветления.

И Бринн, и Астамир с трудом сдерживали слезы. Это была горькая разлука, но оба искренне верили, что непременно встретятся вновь.

– А что будет с тобой, мой добрый Аграделеус? – внезапно спросила тогайранка. – Вернешься в свое подземелье?

– Я должен подыскать подходящую пещеру для сокровищ и обдумать, как поудобнее разместить сказителей, – отозвался Аграделеус, напоминая Бринн об их договоренности.

– Обещай, что не слопаешь их.

– Ну, ты хочешь слишком многого.

– Аграделеус…

– А ты обещай, что их рассказы и песни будут хороши! – взревел дракон.

И все трое рассмеялись.

– Если ты мне снова понадобишься, я могу рассчитывать на тебя? – спросила Бринн. – Ты откликнешься на мой зов?

На физиономии Аграделеуса заиграла характерная для него зловещая усмешка. Несмотря на радостное настроение, Бринн и Астамир вздрогнули, когда дракон ответил:

– Ты не представляешь, с каким удовольствием.

Каждый день приносил новые сложности, новые победы и новые разочарования. Бринн трудилась без устали, и все же временами ей казалось, что она просто не в состоянии справиться со всеми проблемами. Что касается тогайру, она требовала от них сплоченности и согласованных действий, но не стала возражать, когда ее командиры выразили желание вернуться к местам прежних кочевий.

Бехренцев Бринн мало о чем просила, а они ее – и того меньше. Их страна продолжала погружаться в хаос, тут и там вспыхивали самые настоящие междоусобицы. В глубине души тогайранка надеялась, что именно сложившаяся в Бехрене ситуация даст ей возможность отомстить в конце концов ятолу Бардоху.

Хотя это была лишь мимолетная фантазия, настолько Бринн захватил водоворот каждодневных забот. Ей нужно было организовывать выгодные торговые сделки, заботиться о благополучии людей, помогать улаживать распри между племенами, в свое время сделавшие их такими уязвимыми перед натиском бехренцев.

Любопытно, но ситуация внезапно изменилась – племена тогайру объединялись, тогда как Бехрен распадался на части. Разница, однако, состояла в том, что Бринн и ее соотечественники не стремились воспользоваться преимуществом этого положения, как, несомненно, поступил бы Эаким Дуан.

Так и должно быть, считала тогайранка. Иначе все, что случилось – гибель множества друзей и врагов, необходимость посылать Аграделеуса разорять бехренские города и последняя отчаянная попытка удержать Дариан-Дариалл, – теряло всякий смысл.

Однако осень 845 года Господня принесла тревожащие известия. Разнесся слух, что королевство к северу от Пояса-и-Пряжки тоже переживает великое потрясение, что на трон там взошел самозванец, провозгласивший себя королем. Имя его было хорошо известно Бринн Дариель.

Король Хонсе-Бира Эйдриан, сын Элбрайна Виндона.

Тогайранка, знавшая эльфийский язык, понимала истинный смысл избранного им для себя прозвища – Будабрас.

Это означало – Вихрь.