Текст книги "Тогайский дракон"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

ГЛАВА 28
ВСЕ СРЕДСТВА ХОРОШИ

Проваливаясь в мягкий песок, тяжело поводя боками, Крепыш, как и остальные три сотни скачущих бок о бок с ним тогайских пони, тем не менее не сбавлял скорости. Обманный маневр против гарнизона бехренцев в городе Прада сработал прекрасно: потери воинов Бринн составляли всего несколько человек.

Как и следовало ожидать, не успели тогайру отойти далеко от города, как из городских ворот появились несколько сотен солдат гарнизона и местных жителей. Горя желанием расправиться с нападающими, они помчались следом за ними, кто на лошадях, кто на верблюдах, воинственно размахивая разномастным оружием – от прекрасных мечей до вил и других предметов крестьянской утвари.

Бринн привела всадников к подножию огромного бархана, велела всем остановиться и изготовиться к стрельбе из луков.

Как только показались первые преследователи, тогайру пришпорили коней и поскакали дальше. Многие сидели в седлах, развернувшись назад, полностью доверяя пони, и осыпали преследователей ливнем стрел. Первые ряды бехренцев оказались почти полностью выкошены, остальные сочли за лучшее остановиться. Кое-кто стал призывать к отступлению. Оглянувшись и увидев, что их преследователи бегут, Бринн остановила воинов, велела им развернуться и выслала вперед разведчиков, дабы убедиться, что враги действительно спешат укрыться за городскими стенами.

До стен им не добраться, это она знала точно. Пока ее маленький отряд выманивал из города защищавших его солдат, основная часть ее армии окружила Праду со всех сторон.

Догнав отступающих бехренцев, тогайранка и ее воины обнаружили, что те отчаянно пытаются организовать хотя бы некоторое подобие оборонительных порядков. Однако защитникам города противостояли силы, втрое превышающие их количественно, к тому же большая их часть были опытными, закаленными в битвах воинами.

Девушка, собственно говоря, рассчитывала, что все так и произойдет и гарнизон Прады будет уничтожен прямо перед городскими стенами, на глазах у охваченных ужасом его немногочисленных защитников. Сейчас она заметила, что командиры обреченных бехренцев сгрудились, возможно обсуждая, не стоит ли им попросить пощады.

Однако это не входило в ее планы, не здесь и не сейчас.

Не дав противникам возможности даже начать переговоры о сдаче, Бринн, вскинув меч высоко над головой, возвестила этим о начале атаки.

Тогайранцы обрушили на злополучных бехренцев град стрел.

– Их единственное спасение – попытаться прорваться к воротам, – заметила девушка, обращаясь к тем, кто находился рядом. – Трусость будет стоить им жизни.

Что уж говорить о простых горожанах, если даже среди бехренских солдат мало кто смог оказать хоть какое-то сопротивление. Все они были озабочены лишь тем, чтобы найти прореху в строю тогайранцев и прорваться к городу.

Это удалось очень немногим. Из тысячи человек, покинувших Праду в расчете на славную победу, более девяти сотен полегли на поле битвы.

И вот четырехтысячная армия тогайру оказалась перед воротами города, охраняемыми всего горсткой людей.

Мерван Ма заморгал, открыл глаза и вскинул руку, защищаясь от лучей жаркого послеполуденного солнца.

Почти сразу же он услышал какие-то звуки, но природу их понял лишь спустя некоторое время.

Это были крики ужаса.

Закусив губы от боли, ослабевший пастырь приподнялся на локтях. Он не понимал, где находится, но в отдалении разглядел белые стены бехренского города и столбы густого черного дыма, поднимающиеся над ними.

Сердце юноши упало.

– Прада, – послышался голос рядом с ним.

Повернув голову, он увидел мистика Джеста Ту, своего спасителя.

– Прада? – повторил Мерван Ма, еле ворочая языком. – Величайший во всем государстве центр искусства и науки! Что же творят твои сподвижники?

– Сражаются за свободу.

– Прада не военный город!

– Похоже на то, – с кривой улыбкой отозвался Астамир.

– Нельзя разрушать его… – Мерван Ма застонал, тщетно пытаясь сесть, но в результате лишь упал на спину и вскрикнул от боли.

Спустя мгновение он почувствовал прикосновение к телу теплых рук и, хотя они принесли ему облегчение, попытался оттолкнуть их.

– Варвар! – воскликнул он в отчаянии. – Дикарь! Язычник!

– Ну, по крайней мере, я не стал бы убивать того, кто считает меня союзником, – заметил мистик, и пораженный юноша прекратил попытки сопротивления.

– Это очень жестоко, – прошептал он.

– А разве не с такой же жестокостью действуют ятолы Чезру, подчиняя себе народ степных кочевников? – спросил Астамир. Мерван Ма поджал губы. – Вижу, ты не слишком-то веришь моим словам.

– Мой господин – великодушный и мудрый человек. – Юноша старался говорить как можно убежденнее. – Он верховный правитель Бехрена и Глас Бога – он говорит с Богом и от его имени.

Астамир положил рядом с распростертым на земле человеком кинжал.

– Тогда выполни его приказание.

Мерван Ма взглянул сначала на клинок, потом на мистика.

– Это что, вызов?

– Для твоей совести и веры – возможно, – сказал Астамир. Ваш Глас Бога хотел, чтобы ты умер. Ну что же, бери кинжал и исполни его желание. Обещаю, что не буду пытаться снова исцелить тебя, если ты пронзишь себе сердце.

Юноша отвернулся.

– Это какая-то ошибка. Происки чежу-леев…

– Отнюдь, – возразил мистик. – Да ты и сам не веришь в это. Воин действовал по приказу Чезру. Ты должен был погибнуть, причем так, чтобы это выглядело, будто тебя убила тогайранская рабыня.

– Ты ничего не знаешь…

– Одно я знаю совершенно точно: ты сейчас лежал бы мертвым в Дариане, если бы я не вынес тебя оттуда и не исцелил твои раны.

– И теперь ты считаешь, что я перед тобой в долгу?

Астамир засмеялся и покачал головой.

– Думаю, тут скрыта какая-то тайна. Существует причина, по которой Чезру понадобилась твоя смерть, и я хотел бы узнать ее. Обдумай мои слова и попытайся осознать истину. С моей точки зрения, это был подлый поступок, хотя ты, возможно, все еще считаешь себя обязанным проявлять преданность тому, кто пожелал твоей гибели.

Прикусив нижнюю губу, Мерван Ма продолжал смотреть в сторону. Мистик не стал настаивать, уверенный, что, по крайней мере, заронил сомнения в душу молодого человека.

Неплохое начало.

Рукой прикрывая от солнца глаза, Астамир посмотрел в сторону Прады и понял, что бой закончен. Потом он перевел взгляд туда, где исхода сражения ожидали эльфы и Аграделеус. Дракон, конечно, был страшно недоволен тем, что все закончилось так быстро и без его помощи.

– Скрипторий Прады… – с благоговением произнес один из воинов Бринн.

Девушка, стоя перед огромным зданием, самым прославленным и почитаемым хранилищем знаний в Бехрене, а может, и во всем мире, разделяла его чувства. Внутри тянулись бесконечные ряды полок с манускриптами и свитками, как древними, так и созданными недавно. Здесь хранились такие выдающиеся ученые груды, как священные пергаменты ятолов, и вся история бехренской религии, а также множество работ, посвященных учению абеликанской церкви и магическим драгоценным камням, которые использовали ее адепты; последние были скопированы с трудов огромной библиотеки монастыря Санта-Мер-Абель.

– Не причините вреда этому зданию, – вырвалось у Бринн, поскольку в этом вопросе она ощущала огромную ответственность, – Передайте всем, что скрипторий ни в коем случае не должен пострадать.

Окружающие недоверчиво посмотрели на предводительницу, однако промолчали. Кто станет спорить с Тогайским Драконом, ведущей их от одной грандиозной победы к другой?

Один тем не менее все-таки нашелся.

– Скрипторий в какой-то степени тоже можно считать храмом, – послышался за спиной Бринн знакомый голос.

Обернувшись, она увидела приближающегося Астамира.

– Нет, это нечто гораздо большее, – ответила она.

Мистик остановился рядом с ней.

– Значит, ты проводишь различие между этим зданием и другими, уничтоженными по твоему приказу?

Девушка посмотрела на него и усмехнулась, понимая, что он поддразнивает и одновременно испытывает ее. Это было характерно для мистика – поставить вопрос, который тогайранка могла бы задать себе сама, с тем чтобы она сама же и нашла на него ответ.

– Если я отдам скрипторий на разграбление, мне придется держать ответ перед будущими поколениями, – сказала наконец Бринн. – Тогда будут говорить о тогайском мятеже как о временах мрака, а не славы и доблести, хотя в действительности дело обстоит совсем не так.

Этот ответ заставил Астамира улыбнуться.

– Тебя волнует, что произойдет много лет спустя, когда сама ты обратишься в прах?

– Я хочу сделать все, чтобы тогайру не воспринимали как варваров и дикарей.

– Вот и еще одно доказательство того, что ты истинная предводительница, друг мой, – заметил мистик, – Тебе мало освободить соплеменников. Ты хочешь создать тогайру достойную репутацию на века.

– Я хочу, чтобы все знали: нас опасно иметь своими врагами, – мрачно ответила Бринн, – Но также пусть знают, что мы не лишены благородства.

– Какой из этих характеристик соответствует факт повешения по твоему приказу ятола Гриаша?

Почувствовав укол вины, девушка постаралась не склонить голову перед взмахами ее черных крыльев.

– Мы будем обращаться с гражданскими бехренцами справедливо… насколько это возможно.

При ее последних словах Астамир нахмурился: действительно, слухи о насилии и убийствах сопровождали войско тогайранки на всем пути от Дариана до Прады. Бринн и ее приближенные прикладывали все усилия, чтобы уменьшить потери среди мирного населения, но добиться этого было невероятно сложно. Ее воины находились далеко от дома и яростно сражались с постоянным риском для жизни. К тому же среди них было немало тех, чьи семьи вырезали солдаты ятолов, как это произошло и с самой Бринн.

Беседа была прервана появлением маленького жилистого бехренца в развевающемся белом одеянии. Выбежав из дверей скриптория, он остановился перед тогайранкой, грозя ей длинным сухим пальцем.

– Не трогай это здание! – закричал он, – Жги город, если желаешь, но скрипторий Прады не принадлежит ни тебе, ни какому-либо другому человеку. Остановись, женщина! Это здание принадлежит истории, оно создано на века, и…

– Довольно, – прервала его Бринн, – Никто твой скрипторий трогать не собирается.

– Ну вот и славно! – воскликнул сердитый бехренец. – Идите своим путем. – Он взмахнул рукой, но ни девушка, ни Астамир не тронулись с места.

И мистик, и ученый смотрели на тогайранку, ожидая, как она поступит.

Та стояла, задумчиво покусывая нижнюю губу, прикидывая варианты и тщательно оценивая их, потом медленно кивнула.

– Захватив Праду, я стала хранительницей этого скриптория, – сказала она Астамиру.

Маленький человечек презрительно фыркнул.

– Чезру Дуан очень скоро вернет город! – заявил он.

Бринн обратилась к стоящим рядом воинам.

– Вынесите все из скриптория, – приказала она. – Оставьте лишь пустые каменные стены, а все остальное увезите из города.

– Что? – Бехренский ученый даже подпрыгнул от неожиданности. – Ты не посмеешь! Я не позволю!..

Возмущенная тирада неожиданно захлебнулась – тогайранка выхватила меч и приставила клинок к его горлу.

– От тебя зависит, какое движение сделает рука, которая держит этот меч, – холодно произнесла она. – Не вынуждай меня причинить тебе вред.

Маленький бехренец побледнел и отступил на шаг назад, но Бринн по-прежнему не отводила острия меча от его горла.

Сейчас ты пойдешь и скажешь людям, чтобы они не мешали нам. Запомни: любой, кто утаит хоть один пергамент, на себе испытает мою ярость!

– Варвары! – взвыл бехренец.

– Совершенно верно, и советую никогда не забывать об этом! – бросила в ответ Бринн, яростно сверкнув глазами.

Ученый взвизгнул и бросился бежать.

Девушка убрала в ножны меч и посмотрела на Астамира.

– Я думал, ты убьешь его, – заметил мистик. Она лишь улыбнулась и пожала плечами. – Мне нужно оказаться в скриптории до того, как твои воины приступят к действиям. Вон тот наш приятель… – он кивнул на Мервана Ма, сидящего в стороне под охраной двух воинов, – намекнул, что в Хасинте происходит нечто из ряда вон выходящее, хотя я пока не разобрался, что именно.

– Думаешь найти в скриптории что-то касающееся нынешнего состояния дел в Бехрене?

– Чтобы понять необычное, нужно сначала разобраться с обычным, – отозвался Астамир.

Тогайранка кивнула, уверенная, что в деле добычи сведений мистик, как всегда, оказывает ей великую услугу. Знать врага – жизненно важно. Только понимание того, как мог рассуждать ятол Гриаш и вообще бехренцы, позволило Бринн обратить против них их же собственные слабости, захватить Дариан, Праду и отправить пятнадцатитысячную бехренскую армию прочесывать степи в бесплодных поисках Тогайского Дракона.

Она не сомневалась, что Астамир ее не разочарует.

Тот начал подниматься по длинной лестнице, но потом остановился и, обернувшись, сказал:

– Есть еще одна проблема, которую тебе не следует упускать из виду. Прежде чем идти сюда, я говорил с эльфами и драконом. Они там, где ты велела им ждать, но… Аграделеус в весьма скверном настроении. Ему не нравится все время оставаться в стороне.

Девушка радовалась тому, что захват Прады обошелся без необходимости напускать на город ужасного дракона, как это произошло в Дариане. До сих пор у нее в ушах звучали отчаянные крики его жителей, в панике спасающихся от дракона по узким улочкам. Меньше всего ей хотелось услышать их снова.

Однако она понимала, почему мистик придает такое серьезное значение этой проблеме. Аграделеус – страшное орудие разрушения. Долго удерживать его в стороне от боев не удастся.

– Сколько еще времени нам тут торчать? – вместо приветствия сердито спросил Аграделеус, когда Бринн приблизилась к лагерю эльфов.

– Ты – наше самое мощное оружие, и я не желаю показывать его врагам без особой нужды, – ответила девушка, постаравшись напустить на себя как можно более простодушный вид.

– Не держи меня за глупца! – взревел дракон.

Бринн посмотрела на эльфов, и выражение их лиц отнюдь ее не успокоило.

– Нашему другу не нравится быть сторонним наблюдателем, – заметил Джуравиль.

– Не ради этого я покинул свой мирный дом! – добавил Аграделеус.

– Ты согласился повиноваться мне в этом вопросе, – заявила тогайранка. – И доверять мне.

– Мое терпение небезгранично.

Девушка соскочила с пони и подошла к дракону.

– Я буду прибегать к твоей помощи в той мере, в какой сочту нужным, и не больше, – решительно произнесла она. – Наши враги уже имеют представление о твоем могуществе, и это может оказаться очень опасным. Ты сам видел огромные боевые машины, которые они притащили с собой из Хасинты.

Дракон презрительно фыркнул.

– Детские игрушки!

Но весьма опасные, – возразила тогайранка. – Игрушки, которые в состоянии убить тебя! – Аграделеус хотел было возразить, но Бринн прикрикнула на него, и тот закрыл пасть. – Я не собираюсь рисковать тобой без необходимости. Один удачный выстрел бехренцев может обернуться для нас ужасным бедствием, потому что впереди много гораздо более серьезных дел, чем захват едва защищенной Прады!

Последнее заявление, по-видимому, возбудило любопытство дракона. Во всяком случае, он склонил голову набок и – что было гораздо важнее – прекратил ламентации.

– Сейчас по нашим степям рыщет огромная армия, – сказала девушка.

– Ты хочешь, чтобы я сразился с ними? – с надеждой в голосе спросил Аграделеус.

– Я хочу использовать твою возможность быстрого передвижения, как во время «Осеннего кочевья», – ответила тогайранка. – Нужно не спускать глаз с этой армии. Мы должны знать, где они находятся и куда направляются.

– Хочешь использовать меня в качестве разведчика? – разочарованно протянул дракон. – А ведь я могу и без тебя разорять города! Я могу…

– И будешь! Непременно будешь… когда придет время, – пообещала ему Бринн. – А сегодня ночью мне нужны твои крылья. Великий Аграделеус, доставь меня в Тогай: нам очень нужно найти армию чежу-лея Шаунтиля.

Некоторое время дракон стоял, меряя ее сердитым взглядом, но потом кивнул, по-видимому немного успокоившись – на время по крайней мере.

Этой ночью девушка снова ощутила бьющий в лицо ветер, когда, взлетев в небо, дракон понесся над тогайским плато и дальше, в степи. За несколько часов он преодолел расстояние, которое Бринн, нигде не останавливаясь, верхом смогла бы преодолеть не меньше чем за пару недель.

Сверху далеко на севере было видно зарево костров огромного лагеря.

Тогайранка велела лететь в том направлении, и дракон понесся с ошеломляющей скоростью; возникло ощущение, что земля поворачивается под ними. По мере приближения зарево разгоралось все ярче, и только теперь, глядя на лагерь сверху, Бринн в полной мере осознала, какая огромная мощь брошена против ее войска. И Аграделеус, по-видимому, тоже это понял, судя по тому, что внезапно замедлил движение, а потом поднялся еще выше.

Выгнув шею, он повернул голову к девушке.

– Хочешь напасть? – спросил он, и тогайранка впервые услышала что-то похожее на дрожь в его голосе.

Бринн просто покачала головой: объяснять что-либо было бессмысленно, дракон не расслышал бы ее сквозь вой ветра.

Потом еще дальше на севере она заметила второе зарево, поменьше, и указала на него Аграделеусу.

Девушка догадалась, что это за лагерь, даже прежде, чем Аграделеус пронесся над ним. Тот самый отряд, который она послала в степь для отвлечения внимания. Бринн сразу же поняла, как обстоит дело. Бехренцы, преследовавшие тогайру, вышли на их горячий след.

Надо было что-то предпринять. Она обшарила взглядом расстилавшуюся внизу темную равнину.

Идея возникла, когда тогайранка заметила в стороне огоньки небольшого селения. Она велела дракону лететь к нему и опуститься пониже.

Это была деревня бехренских поселенцев. Возможно, перед появлением вражеской армии ее отряд направлялся именно к ней.

Аграделеус по настоянию Бринн приземлился чуть в стороне от деревни. Девушка отдавала себе отчет в том, что возможен лишь один вариант, и ей не требовалось оглядываться на могучего дракона, чтобы осознать, насколько этот вариант ужасен.

Однако она не могла допустить, чтобы ее отряд был уничтожен. Тем более что у нее имелась возможность помешать этому.

– Ты был недоволен тем, что не смог принять участие в последнем сражении, – сказала тогайранка. Аграделеус выгнул длинную гибкую шею, приблизив голову к лицу Бринн и угрожающе сузив кошачьи глаза. – В твоем полном распоряжении вон та деревня: можешь ее уничтожить. Да разожги пламя так, чтобы оно взметнулось повыше и бехренцы его непременно заметили.

Закончив, девушка почувствовала, что дыхание с трудом вырывается у нее из груди. Кто бы мог подумать! Только что она отдала приказ – нет, позволила действовать самостоятельно – своему самому грозному оружию!

Дракон посмотрел на деревню и испустил низкое, наводящее ужас рычание.

– Ты полетишь со мной?

– Нет, я останусь здесь, – ответила Бринн, испытывая чувство, что поступит так отчасти из трусости.

Но что толку, если она полетит с Аграделеусом, который наконец получит возможность удовлетворить жажду разрушения? Удастся ли ей спасти хотя бы одного-единственного поселенца? Да и хочет ли она этого?

Впрочем, все эти размышления уже никакого значения не имели. Дракон не ждал ни мгновения. Он расправил огромные крылья и взмыл в воздух.

Спустя всего пару минут Аграделеус уже низко мчался над спящей деревней, выдыхая из ноздрей неистовое пламя.

Крики испуганных, обреченных людей наполнили воздух. А потом дракон обрушился на деревню, пустив в ход и когти, и зубы, и мощный хвост.

Тогайранка опустила голову и отвернулась, прекрасно понимая, что будет дальше.

Казалось, что этому не будет конца, но потом крики начали стихать и наконец умолкли. И тут девушка услышала другой звук – топот копыт.

Аграделеус, плавно скользя, опустился с ней рядом. За его спиной к небу поднималось ослепительное пламя. Бехренцы не могли не заметить его и, по-видимому, уже выслали вперед разведку.

Бринн сделала дракону знак пригнуть голову, чтобы она могла взобраться на его спину.

– Теперь следует заняться разведчиками, – объяснила она. – Я не хочу, чтобы они смогли вернуться и доложить, что деревня уничтожена.

Аграделеус снова издал низкое, угрожающее рычание, взлетел, и спустя считанные мгновения тогайранка оказалась над горящей деревней. В отсветах пламени были хорошо видны фигуры скачущих во весь опор бехренских солдат.

Дракон ринулся вниз. Ошеломленные бехренцы закричали от ужаса, но некоторые все же сумели развернуть коней и поскакали прочь.

Это не имело значения. Их было всего человек сорок, и ни у одного из них не было даже лука.

Аграделеус прикончил всех до единого.

Снова взмыв в небо, девушка заметила суматоху и беготню в бехренском лагере и поняла, что там готовятся к сражению.

– Пролети чуть в стороне над ними и повыше, – велела она дракону.

– Давай нападем на них!

– А вот этого делать не надо, – остановила его Бринн. – У них есть оружие против тебя. Пролети чуть в стороне, а затем двинемся к отряду тогайранцев.

Аграделеус разочарованно заворчал. Однако он, видимо, был в достаточной степени удовлетворен учиненной им недавней бойней и потому на сей раз повиновался.

Через некоторое время девушка встретилась с командирами тогайру. И – вот радость! – среди них оказался Барачак.

Они обнялись, и на глазах старика заблестели слезы.

– Мы слышали, пал еще один большой город! – воскликнул он.

– Прада, – ответила тогайранка ему и всем, кто столпился вокруг. – Город наш, хотя мы вскоре оставим его, как оставили Дариан.

– Чезру несет большие потери? – спросил один из воинов, высокий хмурый мужчина с темными глазами и множеством боевых шрамов.

– Очень большие, и это только начало, – ответила Бринн, – Те чежу-лей, что не погибли в Огненных горах и при защите захваченных нами городов, в полном смятении. Бехрен потерял очень много солдат, и вдобавок страну затопила волна беженцев. Мы свободно действуем на территории Бехрена, пока его огромная армия гоняется за призраками на тогайской равнине. – Она перевела взгляд на юг, где в ночном небе все еще полыхало зарево пожарищ. – Горит деревня поселенцев. Нападение дракона отвлекло бехренскую армию.

– Они уже несколько дней упорно преследуют нас, – сказал Барачак.

– Ну, теперь вам будет легче заморочить им голову.

– Сколько с тобой народу? – спросил хмурый гигант. – Хватит, чтобы дать бехренцам сражение и покончить с ними здесь и сейчас?

– Даже если бы я привела сюда всю армию, я не стала бы сражаться с ними, – ответила Бринн, – Пусть еще побегают по степям, давая мне возможность обрушить на города Бехрена карающий меч. Было бы неплохо, если бы вы завели их еще дальше на северо-запад, в предгорья.

– А когда же мы будем сражаться?

Девушка пожала плечами.

– Каждый день, который они впустую потратят здесь, даст мне два дня, чтобы убедить бехренцев в бессмысленности продолжения войны. Прада пала, но у них еще много городов.

Судя по выражению лица того, кто задал вопрос, его такой ответ отнюдь не обрадовал. Бринн хорошо понимала этого человека: он был воином и хотел одного – сражаться с ненавистными бехренцами, каково бы ни было соотношение сил. Все остальные командиры, скорее всего, испытывают подобные чувства.

– Ты будешь сражаться, приятель, – пообещала тогайранка. – Но только в том месте, которое мы для этого выберем, и тогда, когда наступит наиболее благоприятный момент.

– Когда еще это будет! – Воин разочарованно махнул рукой, – Не скоро мы прогоним всех Тюрбанов со своей земли или оставим их тела гнить в степной траве на поживу стервятникам.

– Верьте в наше дело, прошу вас. С каждым завоеванным городом моя армия растет. Изматывайте бехренцев, держите их здесь – подальше от ваших домов. Высылайте небольшие отряды и уничтожайте караваны с припасами. Бехренские солдаты ненавидят эту страну, потому что не понимают ее. Если вы будете действовать умело и быстро, то заставите их возненавидеть Тогай еще больше. Голодные солдаты долго не выдержат, начнут разбегаться, и вы своими глазами увидите, как их армия тает.

– Никто не уйдет из тогайских степей живым, – заявил гигант с пересеченным шрамами лицом.

Бринн подошла к нему.

– Как тебя зовут?

– Я Таналак Кренк из Кейлин Кек, – ответил тот.

При упоминании племени, из которого она была родом, девушка невольно сделала шаг назад, широко распахнув глаза. Вдобавок имя воина показалось ей смутно знакомым.

– Я тоже из Кейлин Кек, – произнесла она.

Гигант кивнул и перевел взгляд куда-то ей за спину.

Бринн обернулась и увидела сочувственно кивающего Барачака.

– Я помню тебя, – сказал Таналак, – хотя тогда ты была совсем ребенком. Рад опять встретиться с тобой.

Девушка снова повернулась к собеседнику и положила руку на его могучее плечо.

– Пусть у тебя всегда наготове будут сорок самых быстрых и сильных воинов, – велела она. – Нападайте на караваны, наносите удары при всяком удобном случае. Эта земля щедра к нам, и вы сумеете найти здесь пропитание, а бехренцы будут голодать и терять силы.

Злорадная улыбка расплылась на лице Таналака, он медленно кивнул.

Где-то в отдалении послышался нетерпеливый грозный рев.

– Мне нужно возвращаться, – сказала Бринн. – Назад, к своей армии, в Праду. Увидимся мы снова или нет, призываю вас всегда крепко держаться наших старых тогайских обычаев и до последнего вздоха не поддаваться воле бехренских завоевателей.

Стоящие вокруг воины разразились одобрительными криками.

Их эхо звенело в сознании девушки, когда этой ночью она летела обратно на восток, над бехренской армией, прервавшей ночной отдых и выступившей в сторону разрушенной драконом деревни.

Тогайранка правильно оценивала опасность ситуации, понимая, что эти первые победы – самый легкий этап борьбы и что совсем скоро возгласы надежды могут смениться криками отчаяния.

Что ж, с этим ничего не поделаешь.

Не Бринн развязала эту войну, это Чезру напал на Тогай более десяти лет назад. И как бы ни обернулось дело, она собиралась продолжать борьбу до последнего вздоха. Мрачная решимость – единственное, чем девушка могла защититься от ужасных образов и звучащих в ушах криков умирающих бехренских поселенцев.

Да, значит, так тому и быть.