Текст книги "Залив ангелов"

Автор книги: Риз Боуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 13

– Пока мы не прибыли в Ниццу, я должен упомянуть еще об одном обстоятельстве, – сказал мистер Анджело, когда поезд начал сбавлять ход. – Находясь за границей, ее величество не любит привлекать к себе внимание. Мы не должны говорить о ней как о королеве Виктории. Она любит называть себя леди Балморал.

– Неужто?! – Джимми, кажется, развеселился. – А сколько народу, вы сказали, она с собой привезет?

– Думаю, около сорока пяти человек. Это не считая августейшей родни.

– Так она и родственников пригласила?

– Какое-то количество, как я слышал. Дочь Беатрису Баттенбергскую с детьми, принцессу Елену, которая теперь вроде бы принцесса Шлезвиг-Гольштейнская, так? О, и, насколько мне известно; в числе гостей немецкая принцесса София, не помню, чего именно она принцесса, а если бы и помнил, возможно, не смог бы произнести, ну и жених принцессы, граф, тоже не помню как его.

– И все-таки она хочет, чтобы люди думали, будто она простая обычная леди Балморал; при том что у нее будет полон дом королевских родственников? – фыркнул Джимми. – Сорок пять человек прислуги, европейские большие шишки… Неужто местным и в голову не придет, что она может оказаться королевой Викторией? И потом, вид у нее такой, что трудно спутать, разве нет? Такая маленькая кругленькая пышечка под вуалью.

– Не смейте проявлять непочтение, юноша, – предупредил мистер Анджело. – Не таким, как мы, обсуждать, что там она решает, что говорит и как желает называться.

– А как насчет этого кошмарного индийского малого, мунши? – спросил мистер Уильямс. – Только не говорите мне, что его она тоже берет с собой.

– Боюсь, что, скорее всего, да, мистер Уильямс. – Мистер Анджело тоскливо поднял глаза к небу. – Может, вы еще и не слышали, но насчет этого вышел ужасный скандал.

– Что мы могли слышать, сидя взаперти у себя на кухне, – проговорил мистер Уильямс. – С тем же успехом можно жить где-нибудь в другом мире, разве не так?

– Ну что же, – подвинулся ближе к нам мистер Анджело, – джентльмены при дворе – я имею в виду настоящих джентльменов – этого молодчика на дух не переносят. Они угрожали подать в отставку en masse[19]19
  Все вместе (фр.). – Примеч. пер.


[Закрыть], если она возьмет мунши с собой. А королева ответила, что они могут пойти и повеситься, но мунши все равно поедет.

– Но она ведь не прямо этими словами сказала, правда? – Мистер Уильямс, казалось, был потрясен до глубины души.

– Нет, но что-то в этом роде. – Мистер Анджело постарался изобразить дерзкую ухмылку.

– И эти господа подали в отставку?

– Насколько я понимаю, нет. Но мунши поедет, нравится им это или нет. Впрочем, готовить карри я не собираюсь.

– Местным будет страсть как любопытно, – сказал Джимми, – когда он станет разгуливать повсюду в своих заморских нарядах как павлин.

– Очень может быть, – согласился мистер Анджело, улыбаясь Джимми. – Не говоря уже о том, что королеву повсюду сопровождают ее шотландские волынщики.

– Волынщики? Вы имеете в виду тех, что играют на волынках? – оживился мистер Фелпс. – В этих их национальных костюмах? В килтах и всяком таком?

– В килтах и всяком таком, – подтвердил мистер Анджело.

– И она все равно хочет называться леди Балморал?

Мистер Анджело кивнул:

– Думаю, этим титулом она желает показать, что приехала с неофициальным визитом, чтобы сановники не считали себя обязанными устраивать приемы и балы. Наверное, причина в этом.

– Да, тогда смысл есть, – кивнул мистер Фелпс.

Но мне все же казалось, что смысла нет. Зачем делать вид, что ты обычная знатная дама, но при этом тащить с собой полчище волынщиков и ехать в собственном поезде? Так что, думаю, именем леди Балморал никого обмануть не удастся.

На вокзал Ниццы мы прибыли в середине утра. Пригревало солнце, когда мы вышли из своего купе, разминая занемевшие конечности. Паровоз шипел и пыхтел, будто усталый пожилой господин, предвкушающий отдых.

– Идите, Хелен, – сказал мистер Анджело, слегка подтолкнув меня. – Раздобудьте нам какой-нибудь транспорт до отеля.

Итак, мне впервые представился реальный шанс опробовать мой французский. Сейчас все полагались на меня одну, и я, немного волнуясь, отправилась на поиски. Мой французский действительно был хорош для школы и для общения дома с родителями, но я никогда не имела случая поговорить с настоящими французами. К тому же у южан было какое-то странное произношение – они говорили не так, как на севере. Тем не менее я двинулась к выходу с вокзала и увидела перед ним вереницу открытых экипажей. К тому времени, как мужчины в сопровождении нескольких носильщиков, нагруженных горами нашего багажа, присоединились ко мне, нас уже ожидал извозчик.

При виде многочисленных чемоданов и сумок он быстро затараторил по-французски, оживленно размахивая руками, и я быстро поняла, в чем дело.

– Он говорит, что пять человек и весь этот багаж его лошадь не потянет, особенно в гору. И что для всех этих сумок нужна отдельная повозка.

– Очень хорошо, – согласился мистер Анджело. – Тогда вам, Хелен, лучше ее нанять.

Это оказалось несложно. Другие кучера уже собрались вокруг, заинтересовавшись группой иностранцев, которые спрашивали отель «Эксельсиор Регина». Они чуть не передрались за право нас везти.

– Вы не из королевских? – спросил меня один извозчик, разглядывая наши наряды;

– Нет, но мы в услужении у одной знатной английской дамы… леди Балморал, – ответила я.

Он засмеялся:

– Вы служите вашей королеве. Мы это знаем.

Вот тебе и путешествие инкогнито!

– Этот отель построили специально для нее, – продолжал мой собеседник. – И он стоит миллионы франков. На расходы не скупились. Вышло не хуже дворца, даже лучше. Погодите, скоро сами увидите.

Когда последние мешки загрузили во вторую открытую повозку, мы выехали со станции и двинулись по запруженным торговым улицам, где в одном потоке теснились ослы, роскошные экипажи и даже отдельные автомобили. Улицы были вымощены булыжником, поэтому нас немилосердно трясло, а содержимое коробок тревожно дребезжало внутри. Потом мы оказались в жилом районе, и дорога стала подниматься.

Вначале нас окружали красивые многоквартирные дома, но выше по склону их сменили окруженные садами виллы. Деревья и кустарники стояли в цвету, и в воздухе витал восхитительный аромат – свежий и сладкий, но словно с толикой морской соли. Дорога становилась все круче, и я поняла, почему кучер не хотел тяжело нагружать лошадь. Теперь мы находились высоко над городом, среди фруктовых садов и оливковых рощ, между которыми виднелись недавно выстроенные виллы, а прямо перед нами вздымались горы, одетые в это время года в зелень. Я обнаружила, что мне трудно сдерживать восторг, ведь мне впервые довелось увидеть настоящие горы, оливковые деревья и пальмы. Покосившись на ехавших вместе со мной мужчин, я обнаружила, что если они и разделяют мой энтузиазм, то не показывают этого. На самом деле мистер Фелпс даже выглядел встревоженным.

– Хотел бы я знать, как мы будем добираться до города, – пробурчал он. – Весь путь пешком вниз, а потом пешком вверх?

– Вот даже и не знаю, захочу ли я лично в этот самый город, – проговорил мистер Уильямс. – Вы видели, как выглядят некоторые здешние жители? Как настоящие черномазые головорезы. Ограбят тебя, глотку перережут – и даже глазом не моргнут.

– Ничего подобного, мистер Уильямс, – возразил мистер Анджело.

– Вам легко говорить, мистер Анджело. Вы и сами выглядите как один из них, – ответил мистер Уильямс. – А я выгляжу как иностранец. Меня-то в первую очередь и захотят ограбить.

– Поглядите! – перебил их Джимми. – Могу поспорить, туда-то нам и надо!

Мы посмотрели, куда он показывал: среди садов возвышалось громадное белое здание, размером не меньше дворца и такое же элегантное. Оно тянулось вдоль склона холма, словно бы изгибаясь, а сверху его венчали башенки, над которыми развевались флаги разных государств. На фасаде красовалась вывеска: «Отель „Эксельсиор Регина“». Мы прибыли на место.

Навстречу нам из дверей отеля выбежали носильщики, у которых, впрочем, сразу поубавилось энтузиазма, когда я объяснила им по-французски, что мы служим у леди Балморал.

– Мы знаем, кто она такая, – сказал один из них. – Перед нами вы можете не притворяться. Иначе зачем бы для нее выстроили целый отель? Подождите здесь, я позову управляющего. Он наверняка захочет вас встретить.

Мы стали ждать. Мистер Анджело орлиным взором проследил, как разгружают наши сумки и ящики, а потом послал меня расплатиться с кучерами. Мне показалось, что те запросили ужасно много, но я ничего не понимала во франках и поэтому тихонько спросила у одного из служащих отеля:

– Сколько стоит проезд от вокзала?

Тот ответил, и я заплатила кучерам именно столько. Вид у них сделался недовольный, но затевать споров они не стали.

Явился управляющий, величественный, будто особа королевских кровей, во фраке, с высоким воротничком и внушительными черными усами.

– Добро пожаловать, дорогие гости из-за Ла-Манша, – проговорил он. – Добро пожаловать в Симье, в отель «Эксельсиор Регина». Вас послали вперед, чтобы подготовиться к приезду королевы?

– Мы – ее кухонный персонал, – ответила я по-французски. – Мистер Анджело и его повара.

– Вот как. – Казалось, это сообщение не привело его в восторг. – А вы для них переводите, мадемуазель?

– Совершенно верно.

– Они не говорят по-французски?

– Боюсь, что нет.

– Добро пожаловать, дорогие друзья и слуги ее величества, – сказал он теперь уже по-английски. – Раз уж в отеле сейчас нет постояльцев, я буду рад лично отвести вас в ваши комнаты.

– Вы очень добры, мсье, – откликнулся мистер Анджело. У него получилось «мон-сюа».

Нас провели через парадный вход в фойе, застланное ковром синего королевского цвета с подходящим к случаю узором из геральдических лилий.

– Разве мы не должны использовать вход для прислуги? – нервно озираясь по сторонам, спросил мистер Фелпс.

Управляющий отрицательно покачал головой:

– Не в королевском крыле отеля. Вход был устроен так, чтобы ее величество могла прямо из своей кареты пройти в лифт, не поднимаясь ни по каким лестницам. Мы понимаем, что у нее сильная хромота и ходить ей тяжело.

Теперь мы оказались перед лифтом, украшенным красивым металлическим литьем.

– Сама королева займет весь второй этаж, – продолжал управляющий. – Ее гости и члены семьи разместятся над ней, военный атташе и приближенные – еще этажом выше. Затем секретари и доктора, за ними – помощники рангом пониже, а вам отведены комнаты на самом верху. Сейчас мы с вами поднимемся в нашем новом лифте, но в будущем, боюсь, слугам придется пользоваться задней лестницей, чтобы не столкнуться с членами королевской семьи и не причинить им неудобств, вызвав лифт в неподходящий момент.

Из лифта выскочил нарядный лифтер и потянул в сторону кованую железную дверь, пропуская нас внутрь. Мне впервые предстояло использовать для передвижения эту странную хитроумную конструкцию, поэтому я немного тревожилась. Заметив, как мистер Фелпс переглянулся с мистером Уильямсом, я поняла, что у них тоже нет опыта обращения с лифтами.

– А где кухни? – спросил мистер Анджело.

– Они на первом этаже, в главной части отеля, а не в той, что отведена для ее величества. Вы будете делить их с нашими поварами. Однако, в соответствии с пожеланиями ее величества, для вас выделены собственные площади. – Он замолчал, когда лифтовые двери захлопнулись и вся конструкция со скрипом и стоном медленно поползла вверх. – Буду рад представить вас другим поварам, когда вы устроитесь.

В конце концов лифт резко остановился, и его дверь открылась перед нами. Мы оказались на седьмом этаже.

– Джентльмены, вы можете выбрать комнаты в этом коридоре в соответствии со своим положением, – сказал управляющий, посторонившись, чтобы выпустить нас из лифта. – Удобства в дальнем конце коридора. Но вы, мадемуазель, я полагаю, должны жить этажом ниже, вместе с младшими секретарями королевы и другими должностными лицами.

– О нет, мсье, это было бы неправильно, – запротестовала я. – Я ведь тоже из числа поваров и по положению ниже этих господ.

– И все равно, я думаю, вы предпочли бы находиться среди особ женского пола и не делить с мужчинами туалет и ванную.

– Вы не возражаете, мистер Анджело? – спросила я.

Мне определенно не хотелось обидеть никого из коллег на этом этапе нашего путешествия.

– Я думаю, это будет совершенно правильным решением, мисс Бартон, – ответил он. – Незачем вам пользоваться одной ванной с мужчинами.

И повара разошлись выбирать себе комнаты, а мы с управляющим тем временем спустились по лестнице на один этаж. Эту лестницу – узкую, каменную – никак нельзя было назвать парадной. Комната, которую мне предложили, тоже была очень простой – металлическая кровать, комод, узкий шкаф и умывальник. Но вид, который открывался из окна, заставил меня застыть на месте, затаив дыхание.

Передо мной раскинулась вся Ницца – изящные белые здания вдоль обсаженной пальмами набережной, пастельных тонов виллы, прилепившиеся к склонам холмов, а за всем этим – сверкающий синевой изгиб залива. Никогда в жизни я не видела такой красоты, и мне подумалось, что я наверняка не захочу отсюда уезжать.

ГЛАВА 14

Неохотно заставив себя отойти от окна, я распаковала вещи. Потом мне пришло в голову, что хорошо бы разведать, как все устроено в кухне, чтобы потом рассказать остальным поварам. На этот раз я не решилась воспользоваться лифтом, поэтому спустилась по лестнице, которая с каждым пролетом становилась чуть величественнее, а на последних двух превратилась в совсем уж великолепную – мраморную, с красным ковром посередине. Добравшись до королевского этажа, я попыталась найти дверь, которая могла бы вести в кухню, но поблизости ее не оказалось, а проходить дальше и совать повсюду свой нос я не решилась, чтобы меня не обвинили в шпионаже или еще в чем-нибудь похуже. Остановившись в коридоре, я задумалась.

Да, точно! Я вспомнила слова управляющего о том, что кухни расположены в главной части отеля. Выйдя через королевский парадный вход, я оказалась в переднем дворе. Там я осмотрелась в поисках какой-нибудь двери поскромнее и, не найдя ее, решилась войти в основную часть отеля через главный вход. Никто не остановил меня, и я очутилась в вестибюле высотой в два этажа, от которого просто дух захватывало: сплошь мраморные колонны и парадная лестница в центре. Обеденный зал с накрытыми белыми скатертями столами между все тех же мраморных колонн, с помостом для оркестра и пальмами, был таким же впечатляющим. К счастью, в этот утренний час тут никого не оказалось, но в конце концов на меня все же обратили внимание: слишком уж сильно бросалось в глаза, что я ни при каких обстоятельствах не могу оказаться одним из постояльцев отеля.

– Мадемуазель, могу ли я чем-нибудь вам помочь? – раздалось у меня за спиной.

Обернувшись, я увидела, что на меня очень высокомерно и неодобрительно смотрит старший официант. Извинившись, я объяснила, что прибыла вместе с королевскими поварами и что меня послали посмотреть, где будет работать английский шеф-повар. Официант подобрел и лично провел меня через обеденный зал и подсобное помещение, где стояли столы с подогревом. Наконец мы оказались у служебного входа в кухню. Тут он меня оставил, и я осторожно толкнула дверь. Меня встретили соблазнительные ароматы и звон кастрюль и сковородок. В длинной современной комнате, ярко освещенной электрическими лампочками, работали несколько мужчин в белой поварской одежде, а от кастрюль на плитах шли приятные запахи. Никто не посмотрел на меня, когда я вошла.

– Пардон, мсье, – сказала я громко.

Мужчина, который разделывал утку за ближайшим столом, резко встрепенулся.

– Мадемуазель, что вы делаете в моей кухне? – требовательно спросил он, направляясь в мою сторону и размахивая руками, словно пытаясь отогнать кур. – Вы должны немедленно уйти. Гостям отеля нельзя здесь находиться.

Он был довольно молод, подтянут и чисто выбрит, его темные глаза сверкали опасным огнем.

– Пардон, мсье, но я из числа королевских поваров. Нас послали вперед, чтобы приготовить все к приезду ее величества, и я пришла узнать, где нам отвели место. У нас будет отдельная кухня или общая с вами? – Я порадовалась, что заранее придумала речь, пока спускалась по лестнице, потому что повар явно выглядел рассерженным, а французский я успела подзабыть.

– Королевские повара? – переспросил он с насмешкой в голосе и посмотрел на своих товарищей, которые с интересом разглядывали меня. – Мы о вас уже предупреждены. Нам сказали, что королева пришлет сюда собственных поваров из Англии, потому что считает, будто мы, французы, не умеем готовить.

Остальные повара рассмеялись.

– Все совершенно иначе, – поспешно ответила я, чувствуя, как полыхают щеки, и стараясь сохранять спокойствие. – Королева – дама немолодая. Она должна соблюдать осторожность в еде и хочет удостовериться, что все блюда ей знакомы и не повредят здоровью.

Все это, конечно, было ложью. Королева любила еду, совершенно неподходящую для пищеварения старой женщины, и желудок у нее, похоже, был луженый, но я подозревала, что французы могут оказаться ужасно обидчивыми, когда дело касается их знаменитых кулинарных талантов. Я надеялась, что такое объяснение разрядит обстановку, но повар по-прежнему смотрел на меня сердито.

– По всей видимости, ваша королева не знает, что французский шеф-повар может приготовить любую еду, даже самую скучную и прозаическую – хотя, возможно, все же не настолько скучную, как английская.

Все опять засмеялись.

– Тогда, подозреваю, вы не пробовали английской пищи, – ответила я. – Надеюсь, у вас будет случай отведать наши блюда, пока мы будем здесь работать. А теперь насчет кухни…

Он нахмурился:

– Вы их переводчица?

– Я еще и повариха, – ответила я.

– Женщина – и вдруг шеф-повар? – Он слегка фыркнул. – И что же именно вы будете делать?

– Надо надеяться, готовить отличные блюда, – ответила я. – А что до остального, то я пока не шеф-повар. Я еще только изучаю тонкости приготовления изысканной пищи. – Кажется, я сказала именно это. Мне определенно придется расширить словарный запас, оставшийся еще со школьных лет.

Он по-прежнему пренебрежительно смотрел на меня:

– Королева решила прислать женщину-ученицу? У нее что, нет настоящих шеф-поваров?

– Множество, но меня взяли из-за французского языка. Никто из ее шеф-поваров не говорит по-французски. А наш француз мсье Роланд, шеф-кондитер, в последний момент, к сожалению, заболел, и меня отправили вместо него.

– В качестве переводчицы, а не шеф-кондитера, я полагаю.

Мне очень захотелось дать обладателю этой самодовольной физиономии пощечину, но я сдержалась.

– На самом деле в обоих качествах. Я училась у мсье Роланда, и, хотя пока еще не достигла его уровня совершенства, королева уже хвалила мои блюда.

Теперь я тоже сердито смотрела прямо ему в глаза. Во мне проснулся боевой дух. Я увидела, как презрительное выражение на лице моего собеседника сменяется подозрительным, затем удивленным.

– В Англии принято нанимать женщин поварами? Остальные приехавшие тоже женщины?

– Нет, только я.

– Благодарение господу за это! На королевской кухне много женщин?

– Очень мало. Две пожилые поварихи и я. Меня наняли недавно. Королева считает, что нужно давать молодым женщинам шанс показать себя.

– А как вышло, что вы говорите по-французски? Вы родились во Франции? Ваши родители отсюда?

– Нет, мсье, просто в детстве я получила неплохое образование. Меня растили как леди. К сожалению, мои родители умерли, я осталась одна во всем мире, и мне приходится зарабатывать себе на жизнь.

Теперь выражение его лица смягчилось.

– Как вас зовут?

Поколебавшись, я ответила:

– Хелен. Хелен Бартон.

– Ага. La belle[20]20
  Прекрасная (фр.). – Примеч. пер.


[Закрыть] Хелен. – Теперь он по-настоящему улыбался.

– А как зовут вас, мсье?

– Жан-Поль Лепин. Шеф-повар Лепин.

Я не смогла сдержать улыбку: мне показалось, что он сказал lapin, что по-французски значит кролик.

– Для кролика вы невероятно бесстрашны.

Услышав это, остальные повара опять засмеялись, а мой собеседник кивнул, и я поняла, что заработала очко.

– Замечательно! – Теперь он, казалось, развеселился. – Но, увы, моя фамилия Лепин, а не Лапин. Хотя вы правы, я действительно бесстрашный.

– Пардон, шеф, вы не хотите попробовать соус, прежде чем добавлять его в тимбаль с креветками? – спросил его один из поваров.

– Я полностью доверяю тебе, Анри, – ответил Жан-Поль Лепин.

Теперь я с удивлением уставилась на него.

– Вы что, шеф-повар?

– Да.

– Вы очень молоды для такой должности, – заметила я.

– Нет, на самом деле мне пятьдесят пять, но я жил здоровой жизнью без всяких излишеств, – ответил он достаточно громко, чтобы повеселить остальных в кухне. Потом он улыбнулся и добавил: – Вообще-то мне всего тридцать, и я действительно слишком молод, чтобы быть шеф-поваром, но я начал в шестнадцать на кухне своего отца и учился у лучших мастеров. К тому же у господина, который выстроил этот отель, современные и прогрессивные воззрения. Все повара здесь молоды, амбициозны и намерены создавать новые блюда, чтобы восхищать знаменитостей из разных стран мира, которые будут тут останавливаться.

– Вам представилась прекрасная возможность, – сказала я.

Он кивнул:

– Похоже, и вам тоже. Ну что ж, мадемуазель повариха, я должен вернуться к утиной грудке, а то мы запоздаем со вторым завтраком. Вы спрашивали насчет ваших мест. Собственно говоря, нас оповестили, что мы будем делить кухню с английскими поварами. Нам поручили сделать все возможное, чтобы разместить вас и создать все условия, раз уж отель был выстроен специально для вашей королевы, присутствие которой, мы надеемся, привлечет множество других благородных и уважаемых гостей. Поэтому столы в другом конце кухни мы оставили для вас, и плиты у дальней стены – тоже. Сковородки, которые над ними висят, в вашем распоряжении. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам будет не хватать какой-нибудь утвари. Уверен, ее легко можно будет раздобыть.

Я усмехнулась:

– Понимаете, наш шеф-повар привез все необходимое с собой, он не хотел рисковать. Остается только надеяться, что тут хватит места, чтобы все разместить.

– Он решил, что во Франции может не оказаться кастрюль и сковородок? – Мой собеседник опять стал менее дружелюбным.

– Конечно нет. Но ее величество очень разборчива в том, как все должно быть приготовлено, и наш шеф-повар не хотел попасть впросак.

– Понимаю. Я и сам предпочитаю пользоваться только своей утварью. Нужно знать, как именно продукты поведут себя в той или иной кастрюле.

– Спасибо, что нашли для меня время и выделили нам место в кухне, – поблагодарила я. – Когда вы будете не так заняты, приведу сюда наших поваров, знакомиться.

– Конечно. Мой персонал предвкушает это знакомство. – Он произнес это сухо, будто всего лишь повторяя то, что ему было велено сказать, и слегка поклонился. – И еще, мадемуазель: мы, конечно, понимаем, что ни этой кухни, ни этого отеля не существовало бы, если бы ваша королева не захотела посетить Ниццу. Все в городе надеются, что ее присутствие соберет здесь гостей со всего мира. Она превратит наш город в модный зимний курорт. А лично для меня это возможность продемонстрировать свои таланты людям с положением и деньгами. Как знать, может, меня захочет нанять какой-нибудь император или американский миллионер.

– Вам бы хотелось уехать из Ниццы?! – удивленно воскликнула я. – Но ведь это наверняка самое прекрасное место на земле!

– Тут вы правы, – согласился он. – Но у меня есть мечта повидать мир, прежде чем я где-нибудь осяду. – Он сделал паузу, а потом заговорил более формальным тоном: – А теперь прошу меня простить, я должен работать. – И он вернулся к своим обязанностям, а я пошла к выходу.

На этот раз я обнаружила еще один служебный вход, точно такой же, как первый, с нашей стороны кухни, от которого тянулся узкий коридор к личной столовой королевы. Я заглянула туда. Столовая мало чем отличалась от комнаты в любом загородном доме – без особой роскоши, но с картинами, изображавшими монархов, и столом, где могло разместиться до двадцати человек. За ней располагалась еще одна столовая, побольше, для тех, кто обслуживает королеву. Я понятия не имела, что королева будет делать, если решит устроить большой званый ужин, где и как его придется организовывать. Может быть, в главном обеденном зале отеля? Но, к счастью, это не моя забота.

Я прошла по коридору и оказалась за лестницей. Вот, оказывается, почему я не заметила в первый раз нужную дверь. Она просто хитро спрятана. Только возле нее я остановилась, чтобы перевести дух. Знакомство с шеф-поваром Лепином несколько выбило меня из колеи. Я очень надеялась, что не все французы окажутся настолько воинственными и агрессивными, а еще настолько пугающе красивыми.