Текст книги "Залив ангелов"

Автор книги: Риз Боуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 15

Я доложила мистеру Анджело, что нашла кухню и познакомилась с шеф-поваром, а еще предупредила его, что нашему присутствию не слишком рады и не стоит ждать встречи с распростертыми объятиями.

Он кивнул:

– Я не удивлен. Меня бы тоже ничуть не порадовало, если бы мне в моей кухне навязали иностранного шеф-повара. Не волнуйтесь. Вполне вероятно, мы поладим, как только здешний шеф увидит, какую качественную еду мы готовим. А теперь вы проводите меня вниз?

– Думаю, нам нужно дождаться, когда они закончат со вторым завтраком. Там сейчас все очень заняты.

– Конечно. Я забыл, что тут еще и отель, который уже работает, и в нем должны быть гости. Да нам и самим пора поесть. Полагаю, где-то должна быть столовая для персонала, которой мы можем воспользоваться, или придется готовить самим?

– Я об этом не спросила, – призналась я. – Если честно, шеф-повар вел себя довольно высокомерно. Мне хотелось поскорее уйти.

– Тогда пойдем и поищем кафе, – решил мистер Анджело. – У нас еще остались дорожные деньги, так что поедим как следует.

Мы собрались все вместе и отправились на поиски места, где могли бы утолить голод. Расспросив портье, я выяснила, что в этом районе на холме есть только парки, виллы и гранд-отели. А чтобы попасть в обычное кафе, нужно снова спуститься в город.

– Но ведь есть же трамвай, – подсказал портье. – Новую трамвайную ветку пустили специально для этого отеля.

– О, это хорошая новость! – обрадовалась я.

Портье пожал плечами:

– К сожалению, он ходит нерегулярно. Но, возможно, сегодня все будет работать как следует.

Трамвай работал, и мы благополучно спустились в город по длинному крутому склону холма. Внизу нашлось симпатичное кафе, где мужчины решили заказать пасту, а я выбрала омлет. Я всегда считала, что яйца на завтрак – это хорошо, поэтому взяла это блюдо и не прогадала. Омлет оказался легким, воздушным, с крошечными креветками внутри. Каждый кусочек был просто восхитителен, и я начала понимать, что во Франции принято наслаждаться едой, что это часть здешнего образа жизни. К омлету подали хрустящие хлебцы, такие свежие, что они еще не успели остыть, и сладковатое масло. Нам предложили графин вина, но я совершила ошибку, спросив чаю. Оказалось, чай не был сильной стороной французской кухни, во всяком случае тут его заваривали не на английский лад. Мне принесли нечто вроде светлой водички, запаха тоже почти не чувствовалось, и ко всему этому прилагался кружок лимона.

– Похоже, что отныне запивать еду нам придется вином, – сказал мистер Анджело, наблюдая, как я с отвращением на лице пью то, что мне подали. – Здешнюю воду, я слышал, пить нельзя, она сомнительная. Так что или вино, или ничего.

– Вино? В полдень? – переспросил мистер Уильямс. – Вы же знаете, шеф, я не пью. Я трезвенник, как и все в моей части Уэльса. Я дал обет.

– Тогда вам придется обходиться молоком. Или чаем, вроде того, который сейчас пьет Хелен.

Когда пришла пора возвращаться, выяснилось, что трамвай в очередной раз поломался, и нам пришлось тащиться до самого верха пешком. Мы добрались до отеля разгоряченные, уставшие и несколько раздраженные. Мужчины объявили, что намерены отдохнуть перед тем, как встретиться с враждебно настроенными французскими поварами.

Прибытие королевы ожидалось лишь через несколько дней, так что никакой спешки с подготовкой кухни не было, и закупать продукты тоже пока не требовалось. Получалось, что мы предоставлены сами себе. Это стало для меня волшебной новостью. Я и припомнить не могла, когда у меня в последний раз было свободное время, да еще в таком чудесном месте. Я переоделась в хлопковую юбку с блузкой и отправилась исследовать территорию отеля.

Перед отелем располагался дивный парк. Вдоль его аллей росли высокие пальмы, гигантские листья которых шуршали и потрескивали, когда их качал свежий ветер, дувший теперь с моря. Даже в это время года на клумбах пестрели цветы, названия которых я не знала. Ограду оплетали красно-желтые вьющиеся растения. В парке были беседки и фонтаны, площадка для игры в крокет, оранжерея, полная экзотических растений, а в передней части – разрисованная цветами вывеска с названием отеля. Меня, выросшую в Лондоне, все это пьянило и очаровывало. Да, когда-то в Хампстед-Хит мне довелось испытать ощущение свободы, но это было так давно, как будто в другой жизни или даже во сне.

Я шла по тщательно расчищенным дорожкам и останавливалась, когда до меня доносился какой-нибудь особенно приятный запах. Деревья с пучками желтых пушистых цветов пахли слаще всего. Я уселась на скамье под таким деревом и окинула парк взглядом, почти уверившись, что оказалась в раю. Потом меня одолела усталость после проведенной в поезде бессонной ночи, и я, должно быть, успела задремать, когда вдруг услышала, как кто-то произнес по-французски:

– Оставайтесь там, где вы есть! Не двигайтесь!

Я вздрогнула, выпрямила спину и обнаружила, что на меня смотрит модно одетая дама. Хоть ее лицо и выглядело безупречным, мне показалось, что она средних лет, наверное, где-то около сорока. На ней было светло-серое шелковое платье с зауженными книзу рукавами и узкой юбкой, сколотое спереди декоративной булавкой, а на голове сидела маленькая щегольская шляпка. В руках дама держала шелковый зонтик от солнца, украшенный бахромой. Смотрела она прямо на меня, и я быстро огляделась, полагая, что мне может грозить какая-то опасность или я что-то нарушила. Или, может, парк предназначен для гостей отеля, а прислуга сюда не допускается. Хотя дама велела мне оставаться на месте, я с трудом подавила желание встать.

– Мадам, что-то случилось? – спросила я по-французски.

– Ничего, – ответила она, подходя ближе. – На самом деле все просто идеально.

– Что именно? – Теперь мне пришло в голову, что, возможно, она слегка тронутая.

– Вы, деточка, – проговорила она. – Вы именно то, что я искала.

А может, она одна из местных мадам, которая хочет завербовать меня в одно из своих заведений с сомнительной репутацией?

– Вы остановились в отеле? – спросила она.

– Да, – ответила я. – Мы только что приехали. Мы из числа людей коро… леди Балморал, нас послали вперед все приготовить.

– Ну конечно! – воскликнула дама. – Леди Балморал, да? – И она с хитрым видом мне подмигнула. – Это так глупо, когда мы все ее знаем. – Она перешла на английский, подтвердив мои подозрения, что я имею дело с соотечественницей: хотя ее французский был безупречен, в нем все же чувствовался акцент. – Выходит, вы англичанка?

– Да.

– Можно узнать ваше имя?

В первый момент у меня возникло желание сказать правду: мне совершенно незачем было притворяться перед ней, возможно, мы никогда больше не встретимся. С другой стороны, общество англичан в этом городе может оказаться очень тесным.

– Хелен Бартон, – представилась я.

– Приятно познакомиться, Хелен. – Она протянула мне изящную руку в перчатке. – Меня зовут Мэри Крозье.

– Как поживаете? – Я обменялась с ней вежливым рукопожатием. – Вы тоже остановились в отеле?

– О нет, я живу в Ницце постоянно. Видите виллу, вон там, справа? Это моя. Вилла «Ангельская». Дурацкое название, не находите? Каприз моего мужа. Он говорит, оттуда такой прекрасный вид, что даже ангелам наверняка захотелось бы там жить. На него время от времени находят такие причуды.

Я посмотрела вниз на романтичную виллу посреди красивого сада, а потом подумала о фамилии ее хозяйки.

– Ваш муж – француз?

– Да, маркиз де Крозье. Бравый француз. Когда мы познакомились на парижском балу, моя родня сочла его совершенно неподходящей партией. Но я сказала им, что они в лучшем случае смогут найти для меня баронета или, допустим, виконта, а этот все-таки маркиз. И, должна сказать, я ни разу не пожалела. При всей своей бравости он оказался на диво преданным, а я подарила ему четырех здоровых сыновей. Так что все в порядке. – Она замолчала и слегка вздохнула. – Только порой я скучаю по Англии, по лондонскому театру, булочкам со взбитыми сливками… Зато теперь, когда Ривьера становится зимним курортом, я могу снова бывать в обществе своих соотечественников.

– Мне кажется, тут чудесно, – улыбнулась я. – Если бы я здесь жила, мне не захотелось бы уезжать.

– Понимаете ли, французы могут быть весьма утомительны, – проговорила она. – Постоянные сплетни, интриги и разговоры о том, кто с кем спит. К счастью, Франсуа, как и я, находит все это ужасно скучным. Именно поэтому мы в первую очередь сбежали сюда из Парижа и построили виллу. А теперь я бы хотела вас спросить: вы свободны нынче вечером?

В голове у меня заметались мысли: я была прислугой, она что, догадалась об этом по моей одежде и просит помочь ей во время soirée[21]21
  Званый вечер (фр.). – Примеч. ред.


[Закрыть]? Или, может быть, действительно приглашает меня в гости? Могу ли я принять приглашение маркизы?

– О, пожалуйста, соглашайтесь! – Она накрыла мою руку своей. – У меня соберется интересное общество. Все совершенно без церемоний, но вы нужны просто отчаянно.

– Нужна? Но для чего?

Она засмеялась:

– Незачем так пугаться. Все дело в ваших волосах, деточка. Видите ли, сейчас в моде живые картины, и мне пришлась по душе мысль тоже представить у себя одну, с Карлом Вторым и Нелл Гвин – ну знаете, той разносчицей апельсинов, которую король встретил перед театром и которая стала одной из его самых приближенных фавориток. Но Нелл Гвин славилась своими рыжими волосами, а у меня, увы, нет рыжих знакомых. И тут вдруг, как по волшебству, появляетесь вы. Поэтому, пожалуйста, скажите, что придете ко мне! С вами мой вечер наверняка удастся.

Ну как можно было после этого отказаться?

– Конечно, маркиза, буду очень рада, – согласилась я.

Она сильнее сжала мою руку:

– Вы должны звать меня Мэри, потому что я знаю: мы станем добрыми подругами. – Она снова вгляделась мне в лицо. – У вас такое славное личико. Такое английское. Вы даже не представляете, каково это, когда у вас полон дом неугомонных мужчин разных возрастов. Я так мечтала о дочке вроде вас! – Она встала. – О, вижу, подъезжают мои поставщики вина. Я должна идти, не то они все поставят не туда. Прощаюсь до вечера. Приходите где-нибудь к восьми, чтобы мы успели подогнать ваш костюм. – Она вскочила и поспешила вниз так быстро, как только позволяли ее узкие юбки.

ГЛАВА 16

Дождавшись, когда мистер Анджело пробудится от дневного сна, я отвела его вниз познакомиться с французскими поварами. Встреча вышла короткой и преувеличенно вежливой, но я все же уповала на то, что обстановка разрядится, когда мы станем работать вместе.

– Проклятье! Их главный – подозрительный малый, не так ли? – пробормотал, обращаясь ко мне, наш шеф-повар, когда мы поднимались к себе. – Чувствую, работать с этой шайкой будет тем еще весельем. Но все должно идти гладко, если мы станем держаться своей стороны кухни, а они – своей.

Я кивнула, а потом осторожно спросила:

– Так что, я свободна сегодня вечером?

– До приезда ее величества мы все свободны. Завтра разберем багаж, расставим все по полкам и закупим провизию для первых трапез. К счастью, кое-что необходимое я захватил с собой: приправы, травы и хороший английский чай, а не тот, что вам пришлось сегодня пить.

– Так как насчет вечера? – повторила я. – Вы не возражаете, если я уйду?

Он нахмурился:

– Мне не нравится мысль о том, что девушка будет бродить в ночи по незнакомому городу без сопровождающих, а мы все слишком устали, чтобы болтаться по улицам.

– Нет-нет, я вовсе не собираюсь гулять по городу, шеф. Просто одна английская аристократка попросила меня прийти и помочь ей с ее soirée.

– Английская аристократка? И откуда же вы ее знаете? – Он смотрел на меня с подозрением.

– Я познакомилась с ней днем в парке. У нее вилла там, внизу, справа.

– И у нее не хватает прислуги для soirée?

– Хватает. Я нужна ей не чтобы прислуживать. Она устраивает живую картину, и ей нужна девушка с рыжими волосами.

– Что вы имеете в виду под живой картиной?

– Ну, знаете, когда люди принимают позы, как на знаменитой картине, или изображая историческое событие. Она хочет показать сценку из времен Карла Второго.

– А вы нужны ей…

– Для Нелл Гвин.

Мистер Анджело покачал головой:

– Вы же знаете, кем она была, не так ли? Она продавала не одни только апельсины.

Это вызвало у меня улыбку:

– Шеф, я ведь не буду представлять эту часть ее биографии. Мне нужно будет только неподвижно постоять несколько минут – и на этом все. Потом я вернусь сюда. Вы ведь не будете против этого возражать?

– Пожалуй, нет. Только берегитесь этих аристократов, хорошо? Они считают, что любая хорошенькая служанка – легкая добыча.

– Не волнуйтесь, я буду осторожна. И могу вас уверить: я вовсе не легкая добыча.

Мгновение он разглядывал меня, а потом ответил:

– Да, думаю, тут вы правы.

Когда пришло время собираться на soirée, на меня напала мучительная нерешительность. Я привезла с собой свое единственное нарядное платье из синего бархата, в котором была на Луизиной свадьбе, а вся остальная моя одежда совсем проста. Но, возможно, Мэри Крозье видит во мне не гостью, а всего лишь исполнительницу роли, которая войдет через черный ход и выйдет через него же после того, как задача будет выполнена. С другой стороны, если меня станут представлять гостям, мне уж точно не захочется стоять перед ними в старом хлопковом платье. Это все решило. Я надела синее бархатное платье, а волосы оставила распущенными, зная, что для живой картины все равно понадобится причесаться по-новому. Напоследок накинула на плечи подходящий плащ, отороченный кроличьим мехом, спустилась по лестнице, прошла через фойе и вышла в сгущающиеся сумерки.

Двор отеля был ярко освещен, там царило оживление. Прибывали и отъезжали экипажи. Из открытых дверей главного входа доносились звуки оркестра. Я без происшествий добралась до виллы «Ангельская». Это название было написано над воротами, но я и без того узнала бы ее по ярко освещенным окнам и суете, царившей во дворе, где лакеи встречали гостей. Я нерешительно двинулась вперед, все еще не понимая, гостья я или часть развлекательной программы, но ко мне почти сразу шагнул лакей в черной ливрее.

– Bonsoir[22]22
  Здравствуйте (фр.). – Примеч. пер.


[Закрыть], мадемуазель, – сказал он. – Сюда, пожалуйста.

Он проводил меня к парадному входу, и я неожиданно оказалась в комнате, полной элегантных людей. Сколько раз я мечтала о чем-то подобном! Когда отец рассказывал о своих визитах в родовое гнездо, о званых ужинах и балах в Индии и о приемах в «Савойе», я представляла себе все это и тихонько шептала: «Когда-нибудь это случится, Белла». Сейчас моя мечта сбывалась, но я была в ужасе. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что мое платье не совсем уместно. Бархата, казалось, ни на ком не было – только шелка; талии у дам были затянуты гораздо туже, вырезы казались гораздо глубже, а турнюры – гораздо больше. И как же непринужденно выглядели все вокруг, болтая и смеясь с бокалами шампанского в руках! Все они принадлежали миру, к которому я принадлежать никогда не буду.

Я двинулась вдоль стены комнаты, а когда ко мне подошел официант с подносом шампанского, не знала, следует мне принять угощение или нет. Впрочем, нужно было куда-то девать руки, поэтому я взяла бокал и пригубила, наслаждаясь вкусом и пузырьками, и тут услышала, как меня окликнули:

– Хелен! – Ко мне спешила, протягивая руки, Мэри Крозье. – Деточка, вы пришли! Как славно! Я боялась, что спугнула вас своим энтузиазмом. И уже с бокалом! Замечательно! Проходите, познакомьтесь кое с кем из земляков. – Она взяла меня за руку и подвела к пожилому мужчине, одиноко стоявшему у камина. – Еще одна английская роза, лорд, – мисс Хелен Бартон. А вы, Хелен, конечно же, знаете лорда Солсбери.

Я попыталась ничем не выдать своего изумления. Меня представили премьер-министру Англии! Странно было то, что и он выглядел тут несколько инородно: его одежду не помешало бы как следует выгладить, а волосы явно нуждались в расческе. По сравнению с остальными гостями, он казался каким-то потрепанным. У меня был лишь миг, чтобы все это осознать, а потом лорд Солсбери дружелюбно кивнул мне:

– Мисс Бартон, вы недавно приехали на Ривьеру?

– Сегодня, сэр, – ответила я.

– И у вас хватило сил прийти на вечеринку после кошмарного путешествия? Ну и ну! Восхищаюсь энергией молодых. Приехав к себе на виллу, я первым делом прилег вздремнуть. У вас была возможность как следует выспаться в поезде? Мне кажется, даже в лучших купе первого класса так трясет, что отдохнуть совершенно невозможно.

– Признаюсь, я тоже почти не спала, – ответила я.

– А морская переправа? Я правильно понимаю: вы ехали коротким путем через Булонь?

– Правильно. И погода была ужасная. Но, наверное, из меня вышел бы хороший моряк, потому что я перенесла это лучше большинства.

– Таков уж наш дух. Мы, англичане, крепки как дубы, не так ли? Рождены, чтобы быть мореплавателями.

– Некоторые джентльмены из числа тех, что ехали со мной, не согласились бы с вами, сэр, – сказала я. – У них был очень нездоровый вид.

Лорд Солсбери запрокинул голову и рассмеялся.

– Прелестное дитя, – сказал он. – Вы остановились у маркиза де Крозье?

– Нет, лорд, она из свиты королевы, – вмешалась Мэри. – Послана вперед в качестве гонца и разведчицы.

– И когда же прибудет королева? – К нам присоединилось еще несколько гостей.

– Только через три дня, – ответила я.

– Как вы полагаете, эта уродливая громадина соответствует ее нуждам? – спросил какой-то человек помоложе.

– Вы имеете в виду отель? Думаю, королева найдет его в высшей степени приемлемым, – улыбнулась я.

– Непременно, – поддержал лорд Солсбери. – Он был спроектирован специально для нее. И обошелся, как мне говорили, в целое состояние. Будем надеяться, что покои королевы станут сдавать, когда она уедет. Или если она решит вообще больше не посещать Ниццу.

– Она ведь уже в годах, не так ли, – сказал молодой человек. – В ее возрасте ничего нельзя знать наверняка.

– А я вот верю, что она будет жить вечно. – Крупная старуха, разодетая в пурпур и сверкающая бриллиантами, издала низкий смешок. – Она не хочет, чтобы трон занял Берти.

– А кто этого хочет? – сказал первый мужчина, и все засмеялись.

– Осторожно, следите за речью, друзья, – проговорил молодой человек. – Эта юная леди, возможно, королевская племянница. Если она доложит об этом разговоре, мы все в мгновение ока окажемся в Тауэре.

– Послушайте, вы же не ее родственница, правда? – спросила крупная дама, уставившись на меня через лорнет. – Мы не должны называть вас «мэм»?

– Силы небесные, нет, конечно! – воскликнула я. – Я просто у нее работаю.

Мэри Крузье положила руку мне на плечо:

– А теперь я должна увести Хелен. У меня есть для нее кое-какое поручение.

Я была благодарна ей за возможность сбежать и спросила:

– Вы хотите, чтобы я уже надела костюм?

– О нет! Это пока еще нескоро. Половина гостей даже не приехала. Но я хочу убедиться, что вы перекусите перед тем, как мне понадобитесь. Идите сюда и угощайтесь. Я знаю, что для ужина еще рановато, но пока все будут заняты едой, мы приготовим наш сюрприз.

Она толкнула отделанные позолотой двойные двери, и передо мной предстал самый большой стол из всех, что мне доводилось видеть. В свете горящих на десятке канделябров свечей сверкало стекло и серебро, а на столе во множестве расположились разнообразные потрясающие блюда: заливное из лосося на блюде в форме лосося, холодные цыплята, перепела, огромное ассорти из устриц, креветок и клешней омара, всевозможные салаты, фрукты и сыр. Все это было так красиво сервировано, что я едва ли решилась бы коснуться хоть чего-нибудь. На одном конце стола стояла громадная миска с персиками.

– Персики в это время года?! – выпалила я.

– Они из нашей теплицы. Разумеется, парниковые. Но Франсуа любит фрукты. – Мэри сунула мне в руки тарелку. – Угощайтесь на здоровье, не стесняйтесь.

Я ничего не ела после нашего похода в кафе, а омлет, пусть и очень вкусный, – еда не слишком сытная. Когда я поинтересовалась в отеле насчет питания поваров, мне сказали, что, пока мы не запустили свою кухню, французские коллеги будут рады, если мы составим им компанию, но они не едят, пока не обслужат постояльцев, а происходит это обычно часам к десяти вечера.

Мэри снова положила руку мне на плечо:

– Я пока вас оставлю.

Несмотря на сильный голод, нарушать красоту прекрасной сервировки мне не хотелось, поэтому я положила себе немного салата, клешней омара с креветками и кусочек холодной курятины. Потом меня одолело искушение, и я взяла один персик.

– Вижу, веселье в разгаре, вы согласны? – раздался у меня за спиной чей-то голос.

Я обернулась к говорившему. Он оказался молод, вероятно, ненамного старше меня, худой, со светлыми, чуть в рыжину, волосами, и вообще выглядел типичным англичанином. Из-за довольно сильно отросших волос и жабо с оборками на шее он производил впечатление романтического поэта.

– Все просто великолепно, – ответила я.

– О, благодарение небесам, вы говорите по-английски! – обрадовался он, смущенно улыбаясь. – Мой французский ужасен, и мой наставник от меня в отчаянии. Я пытался убедить отца отправить меня на несколько месяцев в Париж, чтобы я мог поработать над произношением, но, думаю, он заподозрил, что я найду там себе куда менее достойные занятия.

– Даже в самых недостойных местах вы все равно совершенствовали бы свой французский, – ответила я, и он расхохотался.

– И правда, клянусь королем Георгом! Какая вы замечательная девушка! Как вышло, что я никогда не видел вас раньше? Или вы только недавно приехали?

– Да, совсем недавно. Сегодня.

– С кем вы тут поселились: с родителями или с друзьями?

– Ни с теми, ни с другими. Я из свиты королевы. Нас послали вперед, убедиться, что все сделано как она хочет.

– Ух, какая ужасная ответственность! Королева действительно такая мегера, как о ней говорят?

– У нее очень точные представления насчет того, что ей нравится, а что нет, – совершенно честно ответила я.

– Не хотел бы я быть на вашем месте. – Он скорчил гримасу.

– А вы где остановились? – спросила я.

– На вилле в Вильфранш-сюр-Мер, это неподалеку от Ниццы, если ехать по дороге, которая называется Корниш. Там гораздо лучше, и пляж хороший, без всяких камней. С моим отцом случился сильный приступ подагры, и он решил, что нам нужен более теплый климат. Но позвольте, мне следует представиться. С манерами у меня неважно. Меня зовут Джайлс Уэверли.

У меня перехватило дыхание: я разговаривала с собственным кузеном! Мне припомнилось, как отец упоминал Джайлса. Ну что же, он хотя бы не двоюродный брат, родство более дальнее. Мой отец был единственным сыном своих родителей, значит, братьями были наши дедушки. Выходило, что Джайлс мне троюродный.

Пока я быстро производила в голове эти расчеты, он спросил:

– А как зовут вас? Если, конечно, вы не путешествуете инкогнито по королевскому поручению.

Разве не замечательно было бы сказать ему, что я его кузина, Изабелла Уэверли? Я колебалась, взвешивая все за и против. В голове замелькали картинки: я возвращаюсь в лоно семьи и на свое законное место в этом мире, свободно вращаясь среди людей, которые присутствуют сейчас на этой вечеринке. Но тут я вспомнила, что отцу было отказано в помощи, когда он так в ней нуждался. В нашей семье явно произошел какой-то ужасный раскол, к тому же, сказав правду, я поставила бы под угрозу свою работу при дворе.

Я перевела дух и сказала:

– Очень приятно, мистер Уэверли. Я – Хелен Бартон.

– Хелен. – Он пожал мне руку. – Слишком строгое имя для такой очаровательной особы, как вы. Нет ли у вас какого-нибудь уменьшительного, домашнего имени? Я стал бы называть вас им, если, конечно, оно не совсем уж глупое, вроде Доди или Банникинс, или еще чего-нибудь в таком же роде.

– На самом деле, дома меня звали Беллой, – сказала я. – Но мои родители умерли.

– Белла! Замечательное имя и вполне вам подходит! Так и буду вас звать. Но я оторвал вас от трапезы. Пожалуйста, сядьте и наслаждайтесь ею. – Он сделал жест в сторону стоявших вдоль стены стульев, и я опустилась на один из них. – Я тоже могу к вам присоединиться, пока вся шайка не набежала сюда.

И он взял тарелку, но Мэри тут же просунула голову в дверь:

– Виконт Февершем, что это вы пытаетесь в такую рань пристроиться к ужину? Эта юная леди должна перекусить, потому что позже мне понадобятся ее услуги, но вам, милый мальчик, придется подождать, пока не пригласят к столу.

– Ну, леди Крузье, скажу я вам, вы отравили мне все удовольствие! Я просто умираю от голода, и к тому же только что познакомился с прелестной барышней.

– Эта прелестная барышня нуждается в том, чтобы спокойно поесть, – сказала Мэри и взяла его под руку, а потом повернулась ко мне и улыбнулась: – Не верьте ничему, что говорит вам этот человек.

Джайлс Уэверли тоже улыбнулся мне и с надеждой в голосе спросил:

– Я ведь вас еще увижу, не правда ли?

– Возможно, – сказала я. – Но, когда прибудет королева, я окажусь в полном ее распоряжении, так что свободного времени у меня будет мало.

– Мы непременно найдем время, – заверил он. – Прочь отсюда, – весело произнесла Мэри. – Бедная девушка должна поесть перед тем, как мы устроим всем маленький сюрприз. – И она выпроводила Джайлса из комнаты.

После их ухода мне кусок в горло не лез. Виконт Февеншем! Не просто мой кузен, а виконт! «Ну конечно, – думала я, – брат моего деда унаследовал графство!» Я не раз слышала о графе Олтрингеме и его поместье в Кингсбери, где гуляют стада оленей. А моего деда отправили в колонии, как обычно и поступают с младшими сыновьями. Отец родился в Индии, детство провел в Англии, учился в Итоне и Оксфорде, как и подобает молодому человеку из хорошей семьи, потом, закончив образование, вернулся в Индию и там поступил в бенгальские уланы. В каком же странном мире мы живем! В нем очередность рождения детей определяет, что им суждено – изобилие или прозябание.

В любом случае, встреча с кузеном меня взволновала, а то, что я оказалась на светском soiree, где мной всерьез заинтересовался графский сын, просто повергло в ступор. «Интересно, – подумала я, – появится ли возможность увидеться с ним после нашей живой картины?» Потом мне пришлось строго напомнить себе, что я – Хелен Бартон, младшая повариха, и я не вращаюсь в тех же кругах общества, что и виконт. Да и гардероб, необходимый, чтобы там бывать (даже если бы мне удалось время от времени уклоняться от исполнения своих обязанностей), у меня отсутствует.

«Не мечтай о том, что тебе не по статусу» – так говорят всем девушкам. Но что может быть плохого в мечтах?