Текст книги "Залив ангелов"

Автор книги: Риз Боуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 36

«Пошел дождь – жди и ливня», – частенько говаривал отец, имея в виду навалившиеся разом беды. В моем же случае все вышло наоборот, и с моих плеч внезапно свалилось тяжкое бремя. Королева хотела сделать меня шпионкой, но я никогда не согласилась бы на такую работу. Воображаю, с каким подозрением и недоверием относились бы ко мне придворные дамы, если бы заподозрили, что я подслушиваю их разговоры для передачи королеве.

Хотела взять меня под свое крылышко и леди Мэри Крозье. К тому же я наконец-то могла не бояться потерять место поварихи. Я задумалась, не рассказать ли мне свою историю остальным поварам, заодно вернув собственное имя. Но решила повременить, к тому же следовало как следует продумать, как это сделать. И все равно голову кружило ощущение свободы, столь непривычное для человека, который так долго чувствовал себя парией.

Еще мой отец говорил, что бог любит троицу: в этот же день я получила приглашение на чай к маркизе де Крозье. Мне пришлось сказать мистеру Анджело, что я уйду во второй половине дня.

– Чай с маркизой? – Он удивленно поднял бровь. – Ну и ну, пока меня не было, с этим миром, похоже, что-то случилось!

И только когда я спешила к себе в комнату, чтобы переодеться, я сообразила, что не попросила у него разрешения, а просто сообщила о своих планах, и он не стал возражать. Похоже, пока я в одиночку управлялась со всей кухней, в наших взаимоотношениях что-то изменилось: появились отсутствовавшие прежде уважение и признательность. Хотелось надеяться, что они никуда не денутся со временем.

Я думала об этом по пути к вилле леди Мэри. Теперь у меня появился выбор: хочу ли я остаться во дворцовой кухне, где, прежде чем меня повысят из младших поваров, должны пройти годы, или я уже получила достаточно знаний и навыков, чтобы начать свой собственный путь? А может, мне действительно следует рассмотреть не так давно полученные предложения… Возможно, пришло время обрести подобающий мне по рождению статус? Решиться на что-то было сложно, и я поняла, что это может быть как-то связано с Джайлсом Уэверли.

Когда я вошла в гостиную, леди Мэри тепло меня приветствовала, а двое сидевших мужчин поднялись на ноги. Джайлс Уэверли улыбнулся мне удивленно и радостно, поэтому я догадалась, что леди Мэри ничего им обо мне не сообщила. Пожилой мужчина, которого я сочла графом, был поразительно похож на моего отца – та же тонкая кость и решительный подбородок, те же глубоко посаженные глаза, хотя граф с годами несколько располнел, а отец до конца жизни отличался болезненной худобой.

Я вгляделась в лицо графа. Он смотрел на меня и озадаченно хмурился. «Наверное, он слышал обо мне что-то, вызвавшее его неудовольствие», – подумала я, и тут он сказал:

– Вы кого-то напоминаете мне, барышня. Не могу сообразить, кого именно, но потом вспомню.

– Может быть, вашего кузена Родерика, милорд? – спросила я.

– Точно! Родди, когда он был молод! – Граф адресовал мне вопросительный взгляд: – Но кто же вы?

– Изабелла Уэверли, его дочь, – ответила я.

– Боже милостивый! Вообразите только… Это та самая барышня, о которой ты мне говорил, Джайлс? Что же ты не сказал, что она твоя троюродная сестра?

– Я не знал, – с озадаченным видом проговорил Джайлс. – Вы же представились как Хелен Бартон!

– Именно под этим именем я была известна во дворце, когда начала работать там поварихой.

– Поварихой? – Теперь граф казался потрясенным. – Вы стали поварихой?

– По необходимости, милорд. Мои родители умерли. Мы с сестрой остались без денег, идти нам было некуда. Я должна была кормить ее, поэтому пошла в услужение.

– Но почему же вы не обратились к нам?! – взорвался граф. – Мы ведь даже не догадывались, что у Родди есть жена и дети. Мы думали, что он по-прежнему живет в Индии.

– Дело в том, что я ничего о вас не знала. Отец говорил, что поссорился с семьей и не может обращаться к ней за помощью.

– Глупый мальчишка! – воскликнул граф, сердито глядя на сына. – Боюсь, Изабелла, ваш отец был не самым простым человеком. Он влип в неприятности, когда учился в Оксфорде. Карточные долги, необеспеченные чеки – все в таком роде. Как я понял, он связался с дурной компанией, слишком много пил и жил на широкую ногу, не имея на то средств. Его родители уже умерли, и учебу оплачивал мой отец. Он сказал Родди, что погасит его долги, а его самого отправит обратно в Индию, чтобы сделать из него человека. Он устроил племянника в один из полков и не желал больше его видеть. С тех пор мы ничего не слышали о Родди. Предполагалось, что он до сих пор в Индии.

– Отцу пришлось уйти со службы и вернуться в Англию, потому что матери не подходил индийский климат, – сказала я. – К сожалению, выпивка в конце концов доконала его.

– Печальная история, – кивнул граф. – Но вы, кажется, сделаны из более прочного материала и доказали, что в ваших жилах течет настоящая кровь Уэверли. Молодчина, Изабелла! И вы должны называть меня дядя Джордж. Подойдите, сядьте возле меня и расскажите, как живется при дворе у королевы. – Он похлопал ладонью по дивану рядом с собой.

Я перехватила взгляд леди Мэри, и та ободряюще кивнула мне.

Мы долго разговаривали с графом, а когда доели сэндвичи с огурцами и птифуры, он велел Джайлсу проводить меня в отель. Мне даже показалось, что граф при этом подмигнул сыну.

– Почему ты не сказала мне, что мы в родстве? – спросил Джайлс, едва мы покинули виллу. – Я теперь чувствую себя по-дурацки.

– Потому что тогда мне нужно было скрывать, кто я на самом деле, – объяснила я и рассказала почему.

– О боги, ну и история! – воскликнул Джайлс. – Бедная девочка, сколько тебе пришлось пережить!

– Теперь это уже позади, – сказала я. – И все наконец-то пошло на лад!

– И что ты теперь будешь делать? – спросил он. – Ты же не можешь и дальше служить поварихой!

– Я в этом не уверена. Твой отец пригласил меня к вам, в Кингсбери, и это очень мило с его стороны. Леди Мэри предлагает мне пожить у нее, а королева не хочет, чтобы я уходила. Все это кажется нереальным, особенно для человека, который так долго чувствовал себя никому не нужным.

– Надеюсь, ты примешь наше приглашение, – сказал Джайлс. Он смотрел на меня глазами собаки, ожидающей угощения. – Я хочу чаще тебя видеть, Белла. Думаю, и отец хотел бы, чтобы мы познакомились поближе. Едва увидев тебя, я понял, что ты необыкновенная девушка. А теперь я знаю, какая ты сильная, и думаю, что ты могла бы стать мне прекрасной женой. Чтобы не сбиться с пути, мне нужна такая женщина, как ты. Ты же знаешь, отец давно настаивает, чтобы я остепенился и женился, и думаю, ему может понравиться, если это произойдет, так сказать, внутри семьи.

– Немного рановато об этом говорить, – ответила я. – Ты же совсем меня не знаешь, Джайлс.

– Я из тех парней, которые быстро принимают решения, – ответил он. – Если я вижу что-то, что мне нравится, то сразу это понимаю. Вот и про тебя все сразу понял, Белла. Я думаю, мы проживем с тобой прекрасную жизнь. Когда-нибудь я унаследую Кингсбери, а мой отец – человек небедный. Ты наконец-то окажешься там, где тебе предназначено быть. – Он помолчал, глубоко вздохнул, а потом сказал: – Может, я не самый умный парень в мире и не самый сильный, но я из хороших ребят. Ты не думаешь, что могла бы стать счастливой, выйдя замуж за кого-то вроде меня?

– Думаю, могла бы, – осторожно сказала я. – Но давай не будем спешить, Джайлс.

– Конечно, – кивнув, согласился он. – Не хочу тебя торопить. Скажи хотя бы, что приедешь погостить. – Джайлс взял мою руку в свои. – А там посмотрим.

Разве я не хотела всегда чего-то подобного, не мечтала, чтобы моя судьба сложилась именно так? Конечно же мечтала! Стать хозяйкой громадного дома, иметь массу свободного времени, деньги на наряды и на путешествия… Но все же я колебалась.

«Carpe diem!» – прозвучал в голове отцовский голос.

– Я непременно погощу у вас, – сказала я. – Но бросить тут остальных поваров на произвол судьбы не могу. Придется подождать возвращения в Лондон.

– Я могу ждать сколько потребуется, если буду точно знать, что ты приедешь, и предвкушать это, – ответил он, сжимая мою руку.

Вернувшись, я переоделась в рабочую одежду и как в тумане побрела на кухню. Там я стала механически смешивать ингредиенты для пудинга к ужину… Хочу ли я заниматься этим всю оставшуюся жизнь? Готовить вкусные блюда для других людей? Быть прислугой, когда у меня есть возможность повернуть все так, чтобы прислуживали мне самой?

– Сосредоточьтесь! Обратите внимание на то, что делаете! – голос, прозвучавший у меня за спиной, вернул меня к реальности. – У вас масло пригорает!

Я вздрогнула, сняла кастрюлю с огня и, обернувшись, увидела Жан-Поля.

– Я наблюдал за вами, – сказал он. – Сегодня вы витаете где-то в облаках. – Его взгляд был озабоченным. – Что случилось? Вы до сих пор встревожены? Насколько я понял, вас больше не обвиняют в смерти этого аристократа. Говорят, он покончил с собой. Насколько я слышал, при помощи наркотиков.

– Значит, теперь говорят так? – переспросила я. – Прошу прощения: я сегодня немного не в себе. Мне, кажется, только что сделали предложение руки и сердца.

– Кажется?

– Просто оно не было официальным, но тем не менее явно было.

– И вы его приняли?

– Нет, но намекнула, что склонна принять, – призналась я.

– И кто этот человек? – Его голос звучал теперь резко.

– Один английский милорд, – сказала я. – Я стану виконтессой и буду жить в красивом доме.

– А как же ваша страсть? – требовательно спросил он. – Она испарилась? Вы же больше не будете поваром, и кто-то другой станет готовить для вас. Вам придется есть посредственные блюда, зная, что сами вы приготовили бы их куда лучше, а в промежутках между едой вам придется коротать время за вышиванием и сплетнями. Вы действительно этого хотите?!

– Не кричите, – попросила я, поняв, что в кухне установилась гробовая тишина и все на нас смотрят.

– Давайте выйдем. – Он подхватил меня под руку и буквально выволок из кухни.

– Отпустите, мне больно! – взмолилась я.

– Мы не можем обсуждать это в присутствии других людей.

Жан-Поль тащил меня по коридору, пока мы не вышли наружу и не оказались на заднем дворе отеля. Дул ветер, и над нашими головами, крича, кружились чайки. Жан-Поль развернул меня к себе:

– Скажите мне, что вы этого хотите. Что это действительно то, что вам нужно.

– Мне будет недоставать возможности готовить, – медленно проговорила я. – Но я должна думать о своем будущем. Мне с юных лет пришлось трудиться как каторжной, потому что о нас с сестрой больше некому было позаботиться. Кто откажется от шанса жить в роскоши и ни о чем не тревожиться?

– Вы любите этого мужчину? – спросил Жан-Поль.

– Я едва его знаю. Кажется, он довольно приятный человек.

Как только я это произнесла, то как будто снова услышала слова Джайлса о том, что ему нужна сильная женщина, которая не позволит ему сойти с праведного пути. Возможно, он склонен к выпивке и азартным играм, как мой покойный отец. Вдруг у них вообще к этому наследственная предрасположенность? Я вдруг поняла, как мало знаю о Джайлсе.

– Довольно приятный человек? И это все, чего вы хотите от мужа? – Он опять повысил голос: – Вам нужен безобидный жеманный англичанин с кружевами на манжетах, который не знает, что делать с женщиной?

– С чего вы взяли, что он такой?! – Теперь я тоже почти кричала.

– Потому что навидался английских милордов. Это балованные мальчишки, а не настоящие мужчины. Он хоть раз поцеловал вас вот так? – И Жан-Поль впился губами в мои с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Я попыталась оттолкнуть его, но поняла, что не слишком в этом усердствую. Когда поцелуй прервался, Жан-Поль уставился на меня сверху вниз своими темными глазами, в которых полыхала страсть. – Он заставит вас чувствовать себя по-настоящему живой?

Я ничего не ответила, и он негромко произнес:

– Не совершайте ошибки, о которой потом придется жалеть всю жизнь.

– А что, если это мой единственный шанс обрести счастье? Что, если я откажусь от мужа, а потом заболею или получу травму и некому будет обо мне позаботиться?

– С чего вдруг это ваш единственный шанс?

– Я младший повар, сплю на узенькой кровати и делаю то, что велят. Может быть, я хочу большего!

– Вы всегда можете остаться тут, – наконец сказал Жан-Поль.

– Что вы имеете в виду? – Я подняла взгляд и увидела, как напряженно смотрят на меня его темные глаза.

– Когда королева и все эти ее господа уедут. Вам же здесь нравится.

– Вы правы, мне здесь нравится. Но я едва ли смогу остаться поварихой в отеле. У вас на кухне нет женщин.

– Я подумывал о том, что, наверное, пришло время открыть свой ресторан, – сказал он. – Вы могли бы работать там со мной.

Я нервно хихикнула:

– Не думаю, что это приемлемо. Где мне тут жить?

– Конечно же, тогда мы поженились бы, – пояснил он.

– Мы с вами?!

– Мы с вами, – подтвердил он. – Почему бы и нет? Я вам нравлюсь, это точно. До сих пор я думал, что брак вообще не для меня, потому что постоянно отсутствовать дома по вечерам было бы несправедливо по отношению к жене. Но если жена разделит мою страсть и станет работать вместе со мной… Только подумайте, сколько всего мы могли бы сделать вместе!

– Вы говорите это только потому, что меня позвал замуж другой мужчина, – неуверенно проговорила я. – Не хотите, чтобы я вышла за англичанина, и предлагаете не всерьез.

– Chéri, я хотел быть с вами с того мгновения, когда впервые увидел, – сказал Жан-Поль. – Я твердил себе, что вас не влечет ко мне так же сильно, как меня к вам, и поэтому ничего не говорил.

– Вы действительно хотите оставить место в отеле? – спросила я, все еще пытаясь совладать с чувствами, которые вызвало его предложение. – Но разве это не прекрасная работа?

– Конечно прекрасная, – ответил он. – Но сейчас в Ниццу приезжает все больше и больше иностранцев. Здесь есть хорошие рестораны, но нет выдающихся. Нет cordon bleu[46]46
  Шеф-повар, выдающийся кулинар (фр.). – Примеч. ред.


[Закрыть]. Нет ничего такого, из-за чего фешенебельная публика приезжала бы сюда из Парижа и Берлина. Так что время самое подходящее. Я думаю, мы могли бы иметь грандиозный успех.

– Но открытие ресторана потребует вложений, – сказала я, все еще боясь довериться своим инстинктам.

– У меня есть деньги, – ответил он, гордо вскинув голову. – Мой отец много заработал. Я и сам заработал немало. Вы не будете голодать, ma petite, обещаю.

– Вы хотите только, чтобы я с вами работала, и все, – предположила я.

– Зачем вы так говорите?! – возмущенно спросил он. – Если вы не хотите выйти за меня замуж, скажите нет и оставьте меня с моим горем. Но, пожалуйста, примите мое предложение. Я хочу быть с вами, – просто сказал Жан-Поль. – Я думаю, мы сможем прожить вместе замечательную жизнь. Гарантирую, вы не заскучаете. Что скажете?

Что я могла сказать? Я, осуждавшая сестру за брак с представителем торгового сословия и получившая возможность стать виконтессой Февершем, услышала собственные слова:

– Я бы очень этого хотела.

– Так вы уходите от меня ради замужества? – спросила королева. Стоял апрель, и время ее пребывания в Ницце подходило к концу. – Вы выходите за молодого Уэверли?

– Нет, мэм. Боюсь, что я выхожу за француза и остаюсь здесь.

– Ну и ну! И где же вы познакомились с этим французом?

– Он главный шеф-повар отеля, мэм. Мы собираемся открыть ресторан.

– Вы полны сюрпризов, мисс Уэверли. Надеюсь, вы понимаете, что делаете, решив обосноваться так далеко от дома.

– Леди Мэри вышла за француза и, похоже, очень счастлива, – высказалась я.

– Да, но он дворянин. А вам придется упорно трудиться, чтобы заработать себе на жизнь.

– Я как-то говорила вам, мэм, что мне нравится заниматься делом. Готовить для кого-то, кроме мужа, – мне кажется, это идеальный вариант.

– Тогда желаю вам удачи, – сказала королева. – Жить бок о бок с хорошим человеком – лучше этого для женщины ничего и быть не может! Возможно, вы обретете с ним такое же счастье, как я с моим дорогим Альбертом.

Вскоре после этого у меня состоялась еще одна встреча. Я шла по Променад-дез-Англе, восхищаясь невероятной синевой воды, испещренной белыми парусами яхт и красными парусами рыбачьих лодок. Солнечные блики искрились и плясали на волнах. Все казалось слишком восхитительным, чтобы быть правдой. И вдруг я обнаружила, что думаю о Хелен Бартон. Будь она жива и занимай честно заслуженное место, возможно, стоять сейчас на набережной довелось бы ей, а не мне.

Меня вдруг захлестнула громадная волна жалости к ней, к тому, что ее молодая жизнь, в которую не успели прийти любовь и счастье, оборвалась так рано. Мне захотелось что-то сделать для нее, в память о ней. Но я знала, что другой родни, кроме брата, у Хелен не было. Я оторвала взгляд от океана и увидела, что ко мне движется Ронни Бартон собственной персоной, а на лице у него застыла одна из тех саркастических ухмылок, которые я так ненавижу. О, сколько же раз мне хотелось врезать по этой физиономии!

– Ба, да это же моя давно потерянная сестренка! – воскликнул он. – Слышал, вокруг тебя целый скандал разгорелся и вроде даже умер кто-то. Грибами, что ли, отравился?

Я посмотрела на него тяжелым взглядом:

– Боюсь, ты не так все понял. Как выяснилось, грибы там были совершенно ни при чем.

– Так тебе опять повезло, да? – протянул он. – Могу поспорить, кое-кому было бы интересно узнать, что ты замешана в еще одной истории с трупом. Французы уже отказались от гильотины или пока нет?

– Может, хватит этих глупых угроз? – сказала я. – Ты ничего не можешь мне сделать.

– Неужто? – спросил он. – На самом деле я только рад, что тебя не признали виновной в отравлении. – Ронни помолчал и добавил: – Если ты окажешься во французской тюрьме или с оттяпанной головой, мне от тебя толку не будет.

– Боюсь, тебе от меня вообще не будет толку, – сказала я. – А теперь прошу меня простить…

Я попыталась пройти мимо него, но он преградил мне путь:

– Слыхал, королева на той неделе собралась домой. Пожалуй, я приду навестить тебя в Лондоне. Хочу попросить о парочке одолжений.

– Королева, может, и собралась домой, а вот я – нет.

– Неужто тебя наконец-то раскусили? – Он снова ухмыльнулся. – Выгнали взашей, бедняжку. И что же ты теперь будешь делать?

– Если честно, возьму другое имя, – сказала я. – Надоело мне быть Хелен Бартон.

– И как же это? Ты что, еще одну девушку под омнибус толкнула?

Я собралась было ответить, но услышала, как меня окликнули по имени. Обернувшись, я увидела, что ко мне спешит Жан-Поль.

– Тысяча извинений, что заставил тебя ждать, chéri, – проговорил он, целуя меня в щеку. – Но у меня замечательная новость: тот дом, о котором я подумывал, подойдет нам просто идеально. – Он замолчал, заметив стоявшего передо мной Ронни, а потом все также по-французски спросил: – А это кто?

– Англичанин, который долгое время мне досаждал, – сказала я и посмотрела Ронни прямо в глаза. – Я выхожу замуж, мистер Бартон. Это мой жених, знаменитый шеф-повар. И его семья имеет в Ницце большое влияние. Его дедушка был тут мэром.

Жан-Поль смерил взглядом худосочного некрупного Ронни и шагнул вперед:

– Мне не нравятся те, кто расстраивают мою невесту, – сообщил он на хорошем английском. – Она все правильно сказала. Я знаменитый шеф-повар и виртуозно обращаюсь с ножом. Только представь, во что я могу тебя превратить, если на то, чтобы избавить утку от костей, мне хватает двух минут. Поэтому сделай так, чтобы я тебя больше не видел. – Жан-Поль взял меня под руку. – Пойдем, chéri. Мы должны купить ресторан.

– Удачи тебе в замужестве за лягушкой, – крикнул нам вслед Ронни. – Не успеешь оглянуться, как запросишься обратно в Англию.

Я не смогла устоять и обернулась к нему:

– Ты меня плохо знаешь, Ронни. Совсем не знаешь. Сейчас я могу думать лишь о том, как заживу с человеком, который меня любит. И надеюсь, принц однажды поймет о тебе всю правду и ты получишь по заслугам. Но от меня он ничего не узнает. Хорошего дня!

А потом мы ушли не оглядываясь.

Третьего июня я обвенчалась с Жан-Полем Лепином в церкви Непорочного Зачатия Пресвятой Богородицы, что расположена сразу за старым портом. Леди Мэри снабдила меня всем необходимым для свадьбы. Королева подарила нитку жемчуга. Коллеги-повара показали себя более практичными и прислали набор формочек для желе на тот случай, если их нет во Франции. Сестра с мужем приехали на свадьбу. На этот раз Луиза действительно ждала ребенка и прямо-таки излучала сияние.

– Билли решил не перебираться в Австралию, пока малыш не родится, – сообщила она. – А может, скоро у него появится двоюродный брат или сестричка.

Потом она поняла, что двоюродные братья или сестрички будут находиться за тысячи миль друг от друга, и в ее глазах вновь появилось тоскливое выражение.

Вернувшись после медового месяца, проведенного на Итальянской Ривьере, мы открыли неподалеку от Променад-дез-Англе ресторан, который по моему настоянию назвали La Belle Hélène. Это была моя маленькая дань памяти Хелен Бартон. Большие арочные окна ресторана смотрят в сад и на залив, а вдоль стен мы устроили уединенные кабинки. Нашей специализацией стали местные блюда из морепродуктов, и я научилась готовить по-настоящему вкусные ромовые бабы.

Как и предсказывал Жан-Поль, мы добились грандиозного успеха. Пообедать к нам съезжаются со всей Ривьеры, был у нас даже принц Уэльский со своей последней пассией (я благоразумно отсиделась на кухне, просто на всякий случай). Я все так же питаю страсть к кулинарии, но недавно в мою жизнь вошла новая любовь. Его зовут Луи, в честь отца Жан-Поля и моей сестры, и он безропотно лежит в колыбели, пока его родители создают тимбале, террины и суфле. Иногда, когда мне удается сделать особенно удачный кляр или соус, я даю ему пососать свой палец. Он определенно унаследует от своих родителей способность тонко воспринимать различные вкусы.