Текст книги "Избранная на подмену (СИ)"

Автор книги: Рина Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

О да! Это именно то, что мне нужно. Чтобы не мешали.

Так что идем, да.

Так как приземлились мы очень близко ко входу и нас уже видели, уходить тенями Асирэт не захотел. По крайней мере, мне он это объяснил именно так. Но сразу понимаю – лжет. Не понимаю, правда, почему и в чем именно. Но это и не важно. Достаточно самого факта – вот здесь и сейчас он просто так зачем-то мне опять лжет.

И последняя надежда на то, что, может быть, все не так плохо, тухнет в груди.

Не спорю. Соглашаюсь. Даже принимаю предложенный локоть.

Но смотреть на Дэрека не могу. Изучаю форму носков своих ботинок, мелькающих над выложенной плиткой дорожке, пока идем к замку. Впрочем, прямо около главных дверей нас немного тормозят стражи, и разговор с ними по крайней мере избавляет меня от необходимости прятать глаза.

Оказывается, еще ничего не улеглось после устроенного невестами. И теперь в замке не просто много народа, но еще «джедаи» пожаловали. Они-то и просят нас больше никуда с Острова не улетать. Мне приносят извинения за поведение невест, Дэреку – за то, что прошляпили, как к нему в комнату входил Саар и что-то не учли в системе защиты помещений... И обещают ужесточить меры безопасности и прочее. А заодно хотят, чтобы мы принесли еще с десяток каких-то клятв.

От последнего я тут же отказываюсь. Ну хватит уже! Всем подряд клясться – никакой магии не хватит. А чтобы мой отказ не показался слишком уж подозрительным, и пользуясь тем, что никто из них ничего не знает о моей магии, напоминаю, что я всего лишь нэннэ. Простой человек, который ничем свои обещания подкрепить не может. А, значит, ничего особенного мои клятвы им не дадут. А Асирэт – вообще пострадавшее лицо.

Так что, пусть и скрипя зубами, но нас отпускают без лишних условий. И мы дальше идем по замку, с удивлением замечая в том какую-то странную суетливость. Он словно растревоженный улей. И количество стражей в серо-стальных костюмах какое-то неприлично большое.

К счастью, больше в этом улье до нас никому нет дела, поэтому до комнат шана добираемся без приключений. Что в случае с тем, как часто и легко я нахожу их в этом мире, даже странно. Но должна же и для меня наступить передышка, наверное.

Перед тем, как войти к себе, Асирэт все-таки проверяет наличие опасных плетений, убеждается, что все хорошо – и только после этого мы заходим. Кажется, именно после извинений младших советников он действительно озаботился безопасностью. Не доверяет джедаям? Очередные местные закулисные интриги, о которых я ничего не знаю?

Не спрашиваю, так как рядом стражи и ни к чему при них задавать эти вопросы. Да и вдруг опять солжет... Жду.

Еще пару каких-то манипуляций с местной техникой ему нужно, чтобы вызвать к нам слуг с ужином, и уже совсем скоро мы действительно остаемся одни.

* * *

Дэрек

Асирэт! Бездна! Она действительно назвала меня в разговоре с советником именно так!

И хоть перед этим звучало все, что положено по правилам, но ее «милостивый шан Асирэт» до сих пор стоит в ушах. Столько льда было в ее голосе. Столько равнодушия...

Хуже только то, что она почти не смотрит на меня. Ходит рядом, молчит.

Да, я виноват! Но не зря же вот так!

Но только я хочу сказать ей об этом, появляются служанки. Приносят еду, рассыпаются в вежливости... Замечаю, что с ними она приветлива и мила. По мне же снова скользит взглядом, будто я – часть мебели.

А я не мебель. Нет!

Я хочу подойти, схватить ее за плечи, крикнуть, чтобы перестала вот так...

Но все мои желания разбиваются о мою ошибку, как волны о берег. И я не знаю, что с этим делать. У меня вроде бы был план... Но о чем сейчас говорить? Как?

Кристина решает за нас. Снимает с блюд стеклянные купола, и запахи зачарованной еды доносятся до носа, переключая внимание на куда более примитивные проблемы.

Я действительно голоден. Для полного восстановления пища сейчас нужнее всего. Да и для Кристины, кажется, утоление этой потребности важнее ссоры. По крайней мере, о том, что поставить мне в тарелку, она спрашивает спокойно и миролюбиво.

И я нахожу это хорошим знаком. Ведь хорошим же, да? А то, что взгляд голубых глаз такой пронзительно острый... Так, может, просто игра света? Который Кристина просит притушить.

Садимся друг напротив друга. Едим в молчании, если не считать пары фраз. И так продолжается до тех пор, пока вдруг не понимаю, что она уже поела и просто смотрит на меня. Впритык.

Поднимаю взгляд.

* * *

Кристина

Он растерян и меня это радует. Почти в панике. Ничего, малыш, это только начало. Сейчас будет веселее.

Наверное, родители, оставшиеся где-то на Земле в далеком прошлом, и о которых я вдруг почему-то вспомнила, были бы мной недовольны. Хотя они всегда были мной недовольны. Это было настолько их обычное состояние, будто они смотрели на меня и думали, откуда я взялась такая – неправильная? Не удобная.

Не удивительно, что при первой же возможности я от них сбежала. И мы так редко вспоминали друг о друге, что, если даже Макс соврал о том, что позаботился, чтобы весь мир считал, что мы с ним в затяжном свадебном путешествии, уверена, на самом деле родители – последние, кто будет переживать обо мне. Соседка по комнате и работодатели будут волноваться больше.

А вспомнила я о них сейчас не иначе потому, что злится в их доме мне всегда было нельзя. И быть чем-то недовольной тоже. А уж про справедливое возмездие и просто невозможно было заикнуться! А иногда очень-очень хотелось.

Вот как сейчас.

И я, доев ужин, откидываюсь на спинку стула, внимательно рассматривая мужчину перед собой. Мягкий полумрак, который окутывает комнату полупрозрачной сине-желтой вуалью скрадывает острые углы и какие-то лишние детали, добавляя простора воображению. И в этом освещении Асирэт действительно похож если не на сказочного принца, то на героя-любовника. Такой же весь романтический и красивый.

От этой мысли что-то предательски сжимается в животе. Хотя, почему бы и нет? Он ведь хотел, чтобы я была ему во всем подвластна, да? Ну вот и проверим, до какой степени его волнует «личный» интерес. Собственно, за этим же и шла сюда, да? Узнать, насколько он – сволочь?

Распушиваю руками волосы на голове, ослабляю молнию на куртке... Не сильно и не много. Но достаточно, чтобы появился тот нужный элемент легкости в облике, который так ценится на постановочных фотографиях.

Надеваю на лицо самую нежную из своих улыбок. А чтобы она звучала по-настоящему, заставляю и взгляду стать мягче. И это самое сложное – вот здесь и сейчас придумать причину, по которой я не хочу бить посуду, кидая ее в стену, а хочу дарить типу напротив тепло.

Ему, может, и не хочу. Но если подумать, что он – хозяин того самого зверя, который столько раз мне помогал... И забыть, что Асирэт, возможно, хочет его убить...

Не с первой попытки, но это получается. И вовремя. Как раз в тот самый момент, как Дэрек поднимает на меня глаза. В этом свете те кажутся чернее ночи.

Ловлю взгляд, делаю глубокий вдох, понижаю голос...

– Тебе фрукты почистить? – спрашиваю тоном, которому позавидовала бы Шарлиз Тэррон.

Растерянности на лице Асирэта становится только больше.

Ну что ж, малыш. Может, я и не шанни. И не знаю чар, которые используют ваши женщины, чтобы понравиться вам. Но я, кажется, и без них неплохо справляюсь, да?

* * *

Дэрек

Фрукты? Я не совсем понимаю, о чем она. И само слово мне не знакомо, и смысл ее действий понять не могу. Должно было быть все как-то по-другому. Я ждал злость, ярость... Возможно, опять холодное равнодушие.

Но вижу перед собой просто самую красивую девушку в мире. Которая ласкова, мила и, кажется, хочет позаботиться обо мне.

– Да, – отвечаю, соглашаясь сейчас на все, что угодно.

Хотя разве я не был готов ради нее на все, что угодно в любое другое время?

– Вот эти? – уточняет Кристина, чуть наклоняясь вперед и забирая что-то с тарелки рядом со мной. Что именно – я не смотрю. Линия мягких губ, вдруг попавших в поле моего зрения, волнует куда больше. А легкое касание прохладных пальцев к руке, вызывает желание немедленно схватить эти самые пальчики и согреть их. Можно поцелуями.

– Можно эти, – отвечаю, чтобы что-то ответить. И что? Как сейчас начинать разговор о чем-то важном? А что, если я все испорчу? Снова превращусь для нее в Асирэта? Но молчать больше тоже нельзя. – Кристина, – в горле почему-то першит, пока подбираю слова и смотрю, как она режет дольками оранжево-фиолетовую маргу и выкладывает ее на белой фарфоровой тарелке. – Нам надо поговорить.

На секунду девушка сбивается. Но только на секунду.

– А сейчас мы что делаем? – улыбаясь, Кристина встает с места и плавно подходит ко мне, держа в руках ту самую тарелку с ягодой. – Разговариваем и едим, не так ли? Будешь?

Сглатываю. Я определенно сыт. Но почему-то совсем не против ее предложения.

Тарелка с легким звоном ставится на стол. Но вовсе не сладкий запах марги тревожит мой нос. А нежный едва уловимый аромат медных шелковых волос, задевающих лицо, когда девушка вдруг оказывается совсем близко.

Так близко, что даже воздуха между нами донельзя мало. Мне на вдох не хватает.

Кристина, что ты задумала?

Кусок ягоды оказывается у меня во рту как-то сам собой. Нежный палец касается края моих губ, и я все-таки целую его, безотрывно глядя на губы напротив.

Но Кристина забирает руку. И следующий кусок ягоды съедает уже сама... Так медленно и красиво, что мне хочется оказаться на его месте. Здесь и сейчас.

Плевать на маргу, плевать на все разговоры мира. Это терпело вот это время, потерпит и еще, да?

Хотя бы пару минут...

Как именно встаю со стула и сокращаю оставшееся между нами расстояние до нуля, даже не замечаю. Просто я вот только что еще смотрел на эти губы, а теперь уже впитываю их поцелуй, пью, как воду, обнимая девушку так, как никого никогда не обнимал.

И вкус марги, освежающее-пряный, раскрашивает этот поцелуй в какие-то волшебные цвета. Но и без него ее губы бессовестно сладкие.

А уж когда Кристина расслабляется в моих руках, скользит по груди ладонями, поднимает их выше, снова, как тогда, зарываясь пальцами в волосы, реальность заканчивается абсолютно.

Я целую ее так долго, как только могу себе это позволить. Покрываю поцелуями подбородок, щеки, скулы... Шепчу, как виноват перед ней, как не хочу, чтобы с ней что-то случилось, что она дорога мне и что...

И не сразу замечаю, что она плачет.

* * *

Кристина

Серьезно?

– Дорога? – спрашиваю, когда Асирэт все-таки понимает, что что-то не так и останавливается. А я понимаю, что мой план вышел из-под контроля. Хотя кому я вру! Он сразу и был таким – дурацким.

Потому что не учитывал главное. Что у меня ничего не закончилось. И что никакой манипуляции, тем более таким вот образом, не получится. Я не смогу! Я безоружна перед этими голодными глазами и этими нежными руками...

Это только влюбиться можно за пару дней. А выключить все это, увы, кнопки нету.

Во мне так точно не предусмотрено.

– Да, дорога, – шепчет он, чуть отстраняясь, но не отпуская меня. И, наверное, за последнее я даже благодарна сейчас. Потому что ноги меня совсем не держат.

– Как самая эксклюзивная тень на свете? – сдержать усмешку хочу, но не выходит. Смех, горький и царапающий, лезет наружу, напитанный болью из моей груди. – Как супер-оружие, повод для понта и удобная игрушка в одном флаконе, да?

Асирэт хмурится. Может, ему не очень понятны мои слова, но смысл их он уловил точно.

– Кристина, – он говорит медленно, осторожно и почему-то с очень сильным акцентом. А меня снова накрывает волной злости. Что? Опять будет новая порция лжи? – Я не хотел тебе навредить или напугать тебя. Да, я еще тогда все о тебе понял! Но я не хотел... Понимаешь? Не хотел, чтобы ты боялась.

– Боялась чего? Тебя? Или того урода, из-за которого я здесь?

– Нет. Себя. А меня не надо бояться. Я никогда не причиню тебе вреда. И этого урода мы найдем. Совсем скоро. Я тебе обещаю...

– Как обещал, что Топ будет твоей последней Тенью? Обещал, зная, кто я такая и уже тогда решив перехватить надо мной контроль? Или это решение пришло в голову после? А Топа что? В небытие? Пусть сливается с другими, да?

– Нет, Кристин, нет. Все не так!

– А как, Асирэт, как? – шепчу, все-таки вырываясь, потому что больше не могу. Потому что это слишком. Для меня – слишком.

Он убирает руки, каменея лицом.

– Кристина, я... Я бы никогда...

– Никогда, что? Не стал бы поступать также, как Нариссин хахаль? Кстати, у вас сапожки одинаковые, забыл? Правда, голос у него хриплый... На твой совсем не похож. Но про Тени и хартов он точно знает не меньше тебя. Раз не только сообразил, что можно такое сделать, но еще и сделал...

Асирэт что-то точно хочет сказать, но сбивается, вдруг быстро моргая.

– Хартов? – спрашивает он.

– А что? Тоже не понял? Столько лет занят тенями и ничего не увидел? О, парень, да у тебя на лицо проблемы с воображением! Ну так я скажу. Ваши Тени и монстры, которые уничтожают ваш мир – это одно и тоже. Чтобы победить одних, вы тащите сюда новых, и в итоге – создаете их еще больше! И что же это получается? Что единственные настоящие чудовища здесь – это вы. Шаны. Звучит забавно, согласись?

– Забавно...

Он впивается в меня снова тем самым голодным взглядом. И я вдруг понимаю, что так можно смотреть не только на девушку, но и на интригующую зверушку. Что? Теперь я стала еще интереснее, как Тень, да?

Как же холодно и душно в этой комнате сейчас...

Мне точно пора к себе.

 – Ну вот и развлекайся, раз забавно, – шепчу, отступая назад. И он, словно завороженный этим, дает мне это сделать. – И до встречи, Асирэт. До встречи.

Система пропуска распахивает дверь наружу тут же, как только слышит мой приказ.

* * *

Дэрек

– Нет, Кристин, нет. Все не так! – я ищу хоть одно подходящее слово, которое бы успокоило ее и помогло мне объясниться, но во всех языках мира нет таких слов. А говорить «люблю» той, кто смотрит на тебя с отвращением – жалкий прием.

Она мне не поверит. И станет только хуже.

– А как, Асирэт, как? – шепчет Кристина, разрывая объятия и делая шаг назад. А у меня словно из алие кусок выдрали. Остаться без магии было легче, чем сейчас без ее тепла.

Асирэт... Все-таки, Асирэт...

Я так сильно опоздал с объяснениями, что, кажется, впервые в жизни совсем не знаю, что делать. Но все-таки что-то пытаюсь сказать. И, как утопающий, уже пошедший ко дну, все еще делаю отчаянные рывки.

– Кристина, я... Я бы никогда...

– Никогда, что? Не стал бы поступать также, как Нариссин хахаль? Кстати, у вас сапожки одинаковые, забыл? Правда, голос у него хриплый... На твой совсем не похож. Но про Тени и хартов он точно знает не меньше тебя. Раз не только сообразил, что можно такое сделать, но еще и сделал...

Хахаль?

Странное слово сперва отвлекает от всех других, и я даже хочу переспросить, а что оно значит. Но тут в сознание проникает смысл других ее слов.

Сапоги и узор, это почти ерунда. Такие же будут у Одара и еще у десятка шанов – не та примета, по которой нас можно опознать. Но...

– Хартов? – Почему она сказала об этом именно так? Почему вообще сейчас про них вспомнила?

– А что? Тоже не понял? Столько лет занят тенями и ничего не увидел? О, парень, да у тебя на лицо проблемы с воображением! Ну так я скажу. Ваши Тени и монстры, которые уничтожают ваш мир – это одно и тоже. Чтобы победить одних, вы тащите сюда новых, и в итоге – создаете их еще больше! И что же это получается? Что единственные настоящие чудовища здесь – это вы. Шаны. Звучит забавно, согласись?

– Забавно...

Забавно, да. Вечная бездна, как же «забавно»! Но вовсе не то, что Кристина думает. Тени и харты – одно и тоже? Согласен – это шокирует. Наверное, в любое другое время я бы воспринял эту новость, как ту, какой она и является. Пугающе-потрясающей. Но забавно совсем другое. А то, что...

Да нет! Не может быть! Он не мог!

Это истошно вопит во мне жалкая вера в лучшее. Да только разум утверждает – мог.

Чтоб его харты и сожрали! Он мог!

Отсюда и хриплый голос, и сапоги... А Тень он сменил как раз для того, чтобы Поводок потом проще было перекинуть! И сделал это, получается, за день до Отбора, да? После того, как уже никто бы не стал проверять, что у него за облик.

Смотрю на Кристину и не верю ни своим глазам, ни тому, что только что понял. И что, кажется, все это время где-то глубоко подозревал.

После исчезновения матери он так сильно увлекся исследованиями, что ему стало плевать даже на наличие единственного сына. Мне он сказал, что ищет способ отомстить за ее гибель. Но я же помнил тот день, когда она ушла. Она же просто ушла.

Или нет? И как можно отомстить тем, кому нечего терять?

Я же, уже тогда, в десять лет, чтобы хоть немного вернуть его внимания и стать ближе, стал изучать тени. Мне казалось, это поможет.

Не помогло. И из сына я для него очень быстро превратился в Асирэта младшего.

Отец... Но почему? И почему именно Кристина?

Стук закрывающейся двери выдергивает из омута воспоминаний. Обнаруживаю себя в одиночестве посреди комнаты.

Как я позволил ей уйти? Нет. Ее нельзя оставлять одну! Нельзя!

Выбегаю следом, вижу фигурку в серебристом костюме, скрывающуюся за поворотом. Понимаю, что, если сейчас догоню и остановлю, Кристина не сдержится – и разговор, не предназначенный для чужих ушей, услышит стража. И кто знает, какие последствия для нее это все принесет. До Асирэта старшего точно донесут.

Иду следом. Я должен убедиться, что с ней все будет хорошо.

До комнат она добирается без приключений. Но то, что ее дверь никто не охраняет, это подозрительно. Даже слишком.

Сажусь около входа прямо на пол, опираясь спиной на холодный металл. Не самое удобное место, чтобы коротать ночь. Но мне в самый раз. Теперь чтобы войти к Кристине, любому сперва придется перекинуться парой слов со мной. Даже простым слугам. А уж отца я точно сюда не пущу.

* * *

Кристина

Дорогу до своей спальни помню плохо. Вид футуристически-средневекового замка, сливается в одно серо-белое-бежевое нечто, подсвеченное голубоватым неоном. Двери в мои комнаты, кажется, единственные, которые не охраняют теперь в этом замке. Понятия не имею, почему так. Может, из-за того, что стражей на меня больше не нашлось, а охранять невесту должны те, кто пришел с ней. В моем случае, видать, Макс и Саар. Те еще охраннички!

А, может, для того чтобы рядом именно с моей спальней никого не было, есть еще какие-то причины. Не знаю. Просто захожу к себе. И, оказавшись в одиночестве, наконец-то, кажется, вспоминаю как дышать...

Через сколько времени обнаруживаю себя сидящей на полу, тоже не знаю. Просто вечно сидеть, обнимая собственные ноги и уткнувшись головой в колени, нельзя. Вот и я в какой-то момент встаю, вытираю щеки, которые все еще мокрые от, кажется, пролитых рек слез, и решаю что-то делать.

Мне нужно что-то делать дальше. Полезное. Такое, что может мне хоть чем-то хоть как-то помочь.

Идея для начала просто переодеться, кажется, самой правильной. Простые решения всегда самые правильные, да?

Уверенно распахиваю дверь гардеробной...

И тьма, клубившаяся за ней, за мгновение принимает облик гигантской змеи. Чтобы в следующее же мгновение напасть.

Глава 24. Возмездие

Кристина

Подозрительная тишина, в которой слышу только свое дыхание. Подушечками пальцев осторожно нащупываю шершавую и холодную поверхность камня, и рискую немного приоткрыть глаза, чтоб оценить обстановку. Стараюсь при этом не шуметь и не делать резких движений. Чтобы, если что, ни один гад ползучий не сообразил, что я вот уже пару минут, как очнулась.

Сквозь ресницы все выглядит немного размытым и приглушенным. Да и освещение здесь такое, что даже близко расположенные детали скрадываются в сизоватой темноте. Но это не та темнота, которая помогает мне. Это та, с которой мне лучше не связываться. Потому что управляет ей кто-то другой.

Но даже так вижу, что нахожусь в каком-то ритуальном зале. Настолько большом, что наличие стен по его краям угадывается только разбросанными по ним желто-оранжевыми пятнами свечей.

Под этими свечами чернеют знакомые каменные статуи. Точь-в-точь такие же, как в доме у Асирэтов. Чуть выше человеческого роста, лаковые до блеска, изображающие драконов, с большими прямоугольными стекло-каменными панелями синего и зеленого цвета на груди. И то ли такая игра света и тени, то ли нервов, но у меня стойкое ощущение, что все эти статуи смотрят на меня и чего-то ждут.

Как будто без их «взглядов» мне не хотелось бы унять марширующие по телу мурашки и оказаться где-нибудь подальше отсюда! А лучше – еще и в безопасности. Но как-то так вышло, что самое безопасное в этом мире для меня место – это пещера с хартами. И туда сейчас точно никак не попасть.

Здесь же все пропитано угрозой. Даже высоченные сводчатые потолки, подпертые по площади массивными прямоугольными колоннами, выглядят подавляюще. Но больше всего ужаса таится в том, что свилось кольцами на полу. Огромная чужая Тень. По истине гигантская змея. Но не плотная, а полупрозрачная – застрявшая в стадии перехода из физического состояния в теневое.

К счастью, головы твари мне отсюда не видно. А то я бы вряд ли сдержала крик или какой-нибудь другой возглас. Зато хорошо могу рассмотреть толщину ее тела и представить его длину. И это действительно жуткий монстр. Настолько, что понимаю, что до этого я в обоих случаях «общалась» с его демо-версией. Но сколько же метров в настоящей? Сто? Не удивлюсь, если гораздо больше.

Только призрачная змея занимает все-таки не весь зал, а обвивается вокруг его центра, который венчает круглая площадка, метров десять в диаметре, возвышающаяся над остальным полом на несколько ступенек.

Вот как раз на этой площадке я и лежу с одного края, на боку, спиной к центру зала. Что у меня творится позади, понятия не имею. Но наверняка что-то крайне интересное. Потому что именно откуда-то из-за моей спины времени от времени по залу разбегаются фиолетовые блики, на краткий миг делая заметным пронизывающие все вокруг серебристые нити сложного плетения. Будто кто-то подсвечивает тонкую ажурную паутину, пуская по ней, как по проводам, фиолетовый ток.

«Ток» бежит, свечи на стенах горят, статуи и змея чего-то ждут, а я лежу и думаю, что это очень плохая тенденция – постоянно оказываться в каких-то таких ситуациях. И что пора бы с этим завязывать. Да только кто меня спрашивает, да?

Ну, по крайней мере, в этот раз я не связана. И никакого сияния магической нити не вижу, и при попытке пошевелить немного ногами делаю это легко. Но хороший ли это знак? Ведь кто бы не притащил меня сюда, он как минимум знает о моей природе. Значит, должен осознавать риски. А раз не захотел связывать, получается, уверен, что я для него безопасна.

И мне очень интересно узнать – кто же этот «кто».

Ответ прилетает в виде голоса, который я меньше всего ожидаю сейчас услышать:

– Мне совсем не обязательно, чтобы при ритуале ты была в сознании, – с самодовольной усмешкой, явственно слышной даже сквозь шанский акцент, заявляет он, – но, возможно, это будет любопытно тебе. Вдруг потом однажды решишь попытаться разрушить Поводок. Так, хоть будешь знать, с чего начинать. А ты ведь решишь, да, Кристина? Или как тебя звали на Земле? Крис?

– Никогда не любила это сокращение, – отбрасывая всякую неловкость и ложную скромность, я сажусь и разворачиваюсь к говорящему.

Нет, серьезно, настолько не любила, что даже Максу, даже будучи «влюбленной» в него, запретила его произносить. И этому уроду тоже запрещу!

– Да? А какое любила? Тебя же придется как-то звать, – Харрисон, а это именно он, на время отвлекается на то, чтобы поправить на расшитой серебром черной жилетке пуговицы, закатать рукава белой рубашки повыше, и, заодно, стрельнуть в мою сторону пурпурным от магии взглядом. А после – возвращается к тому, чем до этого был занят на пару с пожилым типом в серой униформе слуги: к пристегиванию какого-то парня металлическими цепями к широченной колонне.

Эта колонна «растет» прямо из центра площадки. От других в зале она отличается крайне большими размерами, хотя и к тем по желанию можно прицепить по паре человек. И именно эта колонна – и есть тот источник магического тока, что временами, зарождаясь где-то в ее глубине, прорывается наружу, пульсируя, как при биении сердца, и разбегается по паутине чар, подсвечивая все вокруг. Красиво, волнующе... И очень сильно напоминает кадры научно-фантастического хоррора.

Жаль, на паузу нажать нельзя и попкорн не предлагается.

Наверное, я должна как-то испугаться этой сцены или, например, проявить кротость. Не знаю. Никто никогда не учил, как надо себя вести, чтобы считаться образцовой жертвой. Бояться, соглашаться и никого не злить? Нет уж. Обойдутся. Так что даже если я жертва, то точно не образцовая.

Хотя, конечно, мне совсем не весело. Потому что то, что здесь происходит – не милое чаепитие. Но то ли после пещер Аззисса, то ли от того, что ко мне так фамильярно обратились, назвав ненавистным именем, то ли из-за того, что лицо врага перестало быть тайной... А, скорее, от всего сразу. Но никакого смирения во мне нет. Ни на каплю. И даже гигантская змея больше не кажется веской причиной для страха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ну, змея. Ну, Тень. Ну, подумаешь.

Несколько часов назад я подружилась с бесчисленным количеством хартов. Что мне какая-то змея? Она по любому не хуже человека, управляющего ей. Вот кто ужасен, несмотря на всю свою внешнюю привлекательность и обаяние.

Да и в целом – за себя я больше не боюсь. И собираюсь сопротивляться столько, сколько смогу. А пока, наблюдая за Харрисон и его помощником, обдумываю, как именно это лучше сделать. И всеми фибрами души, или, наверное, правильно сказать, алие, тянусь к живущему внутри меня океану Тьмы. Как же хорошо, что он у меня есть! Жаль только, спокоен сейчас, почему-то. Но первые волны уже побежали по его глади. Осталось дождаться бури.

За кого же мне на самом деле сейчас тревожно, так это за парня, которого привязывали к центральной колонне. Во-первых, вряд ли он тут был по своей воле. Во-вторых, ему чая тоже не нальют. В-третьих, я надеюсь, это не Дэрек.

К сожалению, пока эти двое закрывают того спинами, разобрать толком, кто он, не могу. Вижу только, что это какой-то мужчина, одетый в простую светлую рубашку и темные штаны, заправленные, как и у Харрисона, в высокие сапоги.

Зачем они его сюда притащили? Ну, кроме очевидного – стать частью какого-то ритуала.

И вот что бы не было плохого между мной и Дэреком, увидеть его в таком виде я не хочу. Совершенно. Надеюсь, он все же сейчас где-нибудь в безопасности.

Меня же, судя по всему, не ждет ничего хорошего. Но – вдруг? И спасение с чего-то же надо начать! Например, с ответа на вопрос, для чего шану, которому по идее тене-образ нужен только для двух вещей: бороться с хартами и доказывать себе подобным степень крутости, вдруг понадобилась Тень в виде человека?

Вряд ли из любви к науке. Да и в отличие от Дэрека, который меня сперва увидел и узнал, а уже после решил забрать себе, тоже особо не уточняя, правда, мотивов, этот заморочился с самого начала. Но зачем? Неужели шанского Зова не хватало, чтобы заполучить любую девушку мира в качестве удобной игрушки? Тем более, лично у этого типа девушка именно с таким лицом уже без этого была. Или Нарисса достала капризами?

Или он сразу знал, какими способностями будет обладать такая особенная Тень? И если да, то что тогда ему известно о моих талантах?

Да, именно это надо попытаться разузнать у него в первую же очередь!

– Никак не надо меня называть, – говорю, вставая на ноги и складывая руки на груди. Что угодно, лишь бы эти двое не сочли меня слабой. – Лучше скажи, что тебе от меня нужно, Харрисон? И кто ты вообще такой? А то имя знаю, а целиком так и не представился.

Эти слова, кажется, удивляют шана. Обернувшись, он делает шаг назад, наконец-то открывая вид на пленника, и я все-таки давлюсь воздухом, узнавая в нем Саара. Переодетого во что-то куда более приличное, чем та мешковина, что была на нем еще утром. Но зато теперь прикованного к колонне по рукам и ногам колодками и цепями.

Что ж, кажется, не только у меня не задался сегодняшний денек. Но как он сюда попал?

Но тут мужчина, помогающий Харрисону, тоже разворачивается ко мне лицом. И в нем я сразу же узнаю слугу Дэрека, похожего на дворецкого Бэтмена. Только, кажется, в отличие от того персонажа, этот все-таки выбрал не правильную сторону. Или такой роскоши, как выбор, у него просто не было? А то ведь могли и «попросить».

– Так и не поняла? – Харрисон одергивает рукава обратно, приводя себя в порядок. Его слуга просто встает рядом с колонной и только что не вытягивается по струнке, буравя меня крайне недовольным взглядом. Будто это я тут – нечто мерзкое, а не они.

Ой, кажется, зря я его секунду назад пожалела! Этот слуга верен совсем не тому Бэтмену! А Дэрек-то и не в курсе.

– Странно, – продолжает шан, наводя марафет дальше. – Я думал, ты уже обо всем узнала.

– Как бы я это сделала? – возвращаю взгляд к нему с трудом. – И кто бы мне рассказал? Нарисса?

– О, нет! Она бы точно ничего не стала говорить. Тем более, тебе. С ее-то ревностью, – для верности Харрисон еще раз дергает цепи, сковывающие Саара, и только потом приваливается к колонне в ленивой позе, закладывая руки в карманы штанов. Саар беззвучно дергается, но в сознание не приходит. Что ж, по крайней мере, он действительно жив. Наверное, это хорошая новость.

– Но вот этот юноша, – Харрисон широко скалится, продолжая, – без сомнения знакомый тебе, прежде чем любезно согласиться помочь, поведал очень интересную историю своего освобождения из пещер. Правда, кратко. У нас было совсем не много времени на разговоры. Но из нее я понял, что ты не только приручила моего сыночка, но и с магией не плохо разобралась. Знаешь, ты на удивление способная.

– Всего лишь умею кидаться иголками, – стараясь звучать как можно беззаботнее, я пожимаю плечами. Но даже я понимаю, что нет, беззаботно точно не получается.

– Всего лишь, – Харрисон же чему-то мечтательно улыбается так, что у меня колит в груди. И по этой улыбке я действительно вижу их с Дэреком родство.

И чего я тогда у него фамилию-то не спросила? Ах, да. Правилами было запрещено. Какая же я глупая! Пыталась зачем-то играть в этот их Отбор.

– Нет, драгоценная моя, – теперь Харрисон уже смеется и тем тоном, какой сразу напоминает мне о его свидании с Нариссой. Желание стряхнуть с себя этот мерзкий смех, как и «драгоценную» почти физическое. Липкая гадость. И меня снова тошнит. Даже жаль, что у Харрисона Тень – в виде змеи. Клещ или таракан ему подошел бы больше. – Я точно знаю, иголками ты кидалась уже на третий день своего возвращения в этот мир. Я же видел тебя тогда глазами Тени. Уверен, сейчас ты способна на гораздо большее.