Текст книги "Избранная на подмену (СИ)"
Автор книги: Рина Рэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
Глава 22. Чудовище
Хорошая новость – река есть. Шумная, быстрая, не глубокая и словно немного подсвеченная, что позволяет лучше видеть не только ее, но и все в округе.
И я сейчас сижу в ней. Крупные острые камни врезаются в ноги и бедра, ледяная вода, искрясь, резво огибает по бокам, а водопад за спиной рассылает оглушающий рев по огромному, просто гигантскому залу, в сравнении с увиденными ранее пещерами.
Плохие новости – все остальное.
Начиная от дыры в стене этой пещеры, через которую я сюда попала. И через которую сюда же льется поток белого света. Правда, хватает того не на много, и он выхватывает только часть каменисто-песчаного желтоватого пола. Но зато намекает на то, что выход здесь все-таки есть. Да только расположен тот так высоко, что даже если захочу, не смогу сама выбраться через него обратно.
Нет, Дэрек, конечно, мог бы, наверное, сделать еще одну лестницу, по которой я бы и вылезла. Но, во-первых, для этого нужно, чтобы Дэрек меня нашел. А, во-вторых, чтобы ему при этом ничто не мешало. А помешать есть чему.
И этим чем-то мне бы хотелось закончить описание текущих новостей. Поэтому что это – внушительных размеров чернющая «клякса», заполнившая зал где-то на одну треть и теряющаяся туманом среди темноты зубьев сталактитов и сталагмитов. И нависающая надо мной, будто в молчаливом раздумье о том, что со мной делать или с какой конкретно части тела меня надо начинать есть.
Повезло-то как...
В конце каждого рейда встреча с Боссом, да? Вот этот, кажется, мой.
Как точно я тут оказалась – не поняла. Меня дернуло, потащило... Какое-то время я была занята тем, что называется свободное парение. И быстрота происходящего откровенно мешала разглядеть в тот момент хоть что-то.
Да я даже закричать не успела от того, насколько быстро все случилось!
В себя пришла от ощутимого удара о речное дно. Как при этом не разбилась, не знаю. Не иначе – магия чудо-костюма или браслета.
И вот с тех пор сижу и смотрю на «кляксу». «Клякса» «смотрит» на меня.
И, вот, вроде, хорошо, что харты не спешат принимать какой бы то ни было материальный облик, кроме вот этого пятна ожившей нефти. Но радости мне это не добавляет. Потому что вечно наше переглядывание длиться не может. Чудовище в какой-то момент или нападет в таком вот облике. Или все-таки удивит меня новым воплощением кошмаров. Хотя, кажется, я сегодня видела уже все, что только было можно.
Впрочем, вот именно это пятно и выглядит страшнее всего остального.
Почему я все еще жива, я не знаю. Вариантов два. Потому что сижу в реке, и хартам это мешает напасть. Или потому, что у меня странная магия, которая заставляет хартов каменеть, и «клякса» в курсе этого. Но спрашивать у нее как-то не солидно. А надеяться на удачу, которая вот точно ушла в загул, позволив мне оказаться здесь, еще хуже. Так что я вдыхаю мокрый холодный воздух в легкие поглубже, стряхиваю движением головы с лица налипшие волосы, и тянусь к Тьме внутри меня, чтобы показать той тьме, что снаружи, кузькину мать. Ну, или хотя бы попытаться.
Да только Тьма не откликается.
Вообще. Никак.
Не то, что ее во мне нет. Она есть. Я чувствую ее молчаливое спокойствие. Будто на уснувший океан смотрю. Только он действительно – уснувший. Отклика нет. Даже малюсенькой ряби от моих усилий по нему не пробегает. Что уж говорить про могущественные волны, которые мне бы сейчас очень пригодились.
И вот теперь мне на самом деле очень и очень страшно. До световых кругов перед глазами, бешеной пляски пульса в висках и стука сердца в горле, готового если не выпрыгнуть наружу, то уж точно помешать мне нормально дышать. Да и желудок, который скручивает, будто тряпочку, солидарен с этими органами тела.
И «клякса» приходит в движение.
Сперва она вытягивает очередной ус. Хлещет воздух неподалеку. Но то ли капли воды мешают ей сразу перейти к делу, то ли у нее нету цели быстренько оставить от меня мокрое место. Не иначе, решила попробовать отомстить за то, что мы с Дэреком не дали ей сожрать Саара. И помучить меня перед «завтраком».
Да только я мучиться не хочу. И быть чьим бы то ни было завтраком тоже.
Нет, честно! Я столько пережила только за последние сутки! Предложение выйти замуж от Дэрека, полет на драконе, похищение невестами, вид Нариссы в колбе, дорогу до пещер, сами пещеры, «помолвку» с Сааром и вот эту просто дичайшую ночь...
Эта история не может закончиться вот так. Ну просто не может.
Тем более, каждого Босса можно пройти. Нужно только знать как!
Но, небо, как?
Небо, как водится, молчит. Придумывать, как тянуть себя за волосы, приходится самостоятельно.
Харты плохо реагируют на воду? Вряд ли она их растворяет, как Гингему или Бастинду, иначе в этом мире для защиты от них использовали бы не магию, а поливочные машины. Но раз моя Тьма по какой-то причине взяла байкот. Возможно, просто устала, что и не удивительно. Попробуем хоть этим.
И я начинаю как сумасшедшая кидаться в пятно наверху пригоршнями воды, заодно давая этим хоть какой-то выпуск страху. Ну и еще крича на пятно. Кажется, что-то не совсем цензурное.
По идее надо бы орать «Помогите!». Но, во-первых, шум водопада такой, что я саму себя не слышу. А, во-вторых, уверена, меня и так уже во всю ищут и моя задача – просто продержаться до прихода подмоги.
Ну и было бы не плохо при этом подобраться к выходу по ближе. Как раз встать в тот самый кусок света, который так заманчиво выделяется сбоку.
Да, хороший план. Закидать «кляксу» водой, отвлечь, добежать до выхода, дождаться Дэрека и Саара.
Но у хартов все-таки есть какой-то свой план. И он точно идет в разрез с моим. Потому что сперва усов становится два, потом три... Мои попытки отбиться водой, как ни странно, помогают. «Клякса» на него реагирует легким поеживанием. Даже как-то будто обиженно отодвигается теми боками и отростками, в которые я попадаю. Но ложноножек у нее от этого меньше не становится. Наоборот, создает новые. Все больше и больше. Больше и больше...
– Кристина! – слышу даже сквозь все звуки, что давно уже, кажется, нокаутировали мои барабанные перепонки.
Оглядываюсь. Да! Дэрек и Саар. Мелькают бледными напряженными лицами в проеме сбоку. Сразу же запускают в «кляксу» какие-то плетения. Или вовсе сырую магию, потому что вижу только световые лучи.
Моим неожиданным почти-мужьям точно не до церемоний. И я их понимаю. Повторять мне второй раз не нужно. И как только «клякса», кажется, даже с каким-то злобным писком, съеживается от анирско-шанской магии, тут же вскакиваю с места и бегу в сторону выхода. По ходу, правда, пару раз поскальзываюсь на камнях. Да и бурное течение создает определенные сложности. Но на фоне всего остального эти помехи такая мелочь!
А вот «клякса» вовсе не мелочь. Узрев, что добыча вот-вот свалит обратно, не оценив по достоинству весь уровень гостеприимства местных жителей, она напрягается и, без сомнения страдая от шквала магического огня, который мужчины просто обрушили на нее, отращивает особенно массивный щуп. И бьет этим щупом по стене над проемом так, что обрушивает на него часть свода, закрывая от меня единственный путь к спасению. Ну и заодно мешая спасателям хоть как-то мне помочь.
Замираю на полдороги. Закрываюсь руками от летящих во все стороны камней и пыли. Воздушной волной или движением очередного щупа, но оказываюсь отброшена обратно к реке. Отплевываюсь и оглядываюсь...
Бой с усложнением, да? Те же. Там же. Но без выхода?
Сперва я закидываю «кляксу» водяными бомбами с удвоенной силой. Злость помогает. И даже пытаюсь на этом подъеме снова воззвать к собственной магии, ведь раньше именно в такие минуты она всегда просыпалась во мне.
Но нет. Эта предательница все также молчит. Отдыхает, значит. Или еще что. Но мои трудности с выживанием ее точно не волнуют.
Вижу, как сквозь каменный завал постепенно пробиваются лучи зеленого и белого света. Дэрек и Саар тоже не сдаются и пытаются снова добраться до меня. Но только и «клякса» это видит. Отращивает еще одну огромную ложноножку и снова дубасит ей где-то поверху, усиливая каменную преграду и обрушивая мне на голову часть породы.
Когда рядом, обдавая ледяными брызгами, в воду плюхается кусок острейшего сталактита, понимаю, что дальше оставаться на месте никак нельзя. Но и к выходу не пробраться. Можно было бы отбежать назад, к водопаду, который бы хорошо прикрывал мою спину. Но из-за течения к нему близко не подойти. И у меня остается единственный вариант – бежать вперед по руслу реки, игнорируя тот факт, что прямо надо мной вместо неба исключительно живучая кровожадная амеба, которая решила уронить мне на голову, кажется, весь потолок.
Ну а еще игнорируя и тот факт, что у меня натурально дрожат колени и подгибаются ноги. Уж не знаю, от страха ли, холода или усталости, которую, вообще-то, я испытывала еще до встречи с «кляксой». Но они дрожат так, что стоять ровно я не могу совсем. Двигаюсь если не на четвереньках, то той буквой, которую в простонародье называют «зю». Но все еще двигаюсь.
И бегу-ползу по реке, продолжая расшвыривать повсюду воду, уже даже не глядя, куда и во что кидаю. Главное, светящаяся вода, голубоватый свет которой лишь усиливается, чем дальше ухожу от водопада в темноту, попадает на щупы-усы и не дает им поймать меня. Жаль только, что с падающими около меня пиками сломанных сталактитов, вода ничего сделать не может. И тут за то, что я все еще не размазана в лепешку, мне точно надо благодарить зачарованную одежду. Потому что даже когда каменные глыбы все-таки достигают цели, я даже их веса не ощущаю.
Плохо то, что при этом я все больше и больше отдаляюсь от возможного спасения, опять меняя одну пещеру на другую. И только бегущая река дает хоть какую-то надежду на лучшее. Ведь куда-то же она должна впадать, да!
Но, кажется, река тоже в сговоре с хартами, как и моя магия. Потому что она сперва становится все глубже и глубже, вынуждая уже не бежать, а плыть по ее течению. А после, обессиленную меня настолько, что я даже не могу уже ничему испугаться как следует, закручивает в пороги, уводит куда-то в глубь... И швыряет с очередного очень-очень высокого водопада в серебристо-пенистую бездну.
Еще одно стремительное падение, ледяная вода, обжигающая нос и легкие, сильная волна... Выползаю на песчаную мокрую землю, увязая в ней пальцами, откашливаясь.
Я все также в пещерах. Этот зал, правда, другой. Просторный и без всяких «зубьев». По центру мерцает голубоватым маревом озеро, вокруг – тьма. А сил во мне нет уже ни на что. Ни на эмоции, ни на драку...
Краем глаза замечаю, как «клякса» сверху плавно перетекает куда-то в сторону и вскоре замирает чуть сбоку, слегка дрожа, словно в мареве. А может, это зрительный обман, потому что я, кажется, плачу, и смотреть на это сквозь слезы очень тяжело.
Нет! Ну что ты ко мне прицепилась-то, а!
Кажется, я спрашиваю вслух. Вернее, хриплю.
«Клякса» не отвечает. Переливаясь всеми цветами радуги, как нефтяное пятно, и чуть серебрясь с бока, обращенного к озеру, она перетекает ко мне поближе, словно гигантский лизун. Затем еще... Медленно, осторожно. Неуклонно.
Я, завороженная, безотрывно смотрю на то, как она приближается ко мне. И вот это вот – все? Вот так? Я не хочу так...
Но все же есть в ее действиях что-то разумное! Вот точно есть!
Вспоминаю наш с Дэреком разговор про акул. А те ведь пожирают все подряд в океане, потому что им любопытно...
Нет, быть сожранной только из-за того, что чудовищу интересно посмотреть, из чего я устроена, я не хочу. Как и кукла не хочет быть разобранной ребенком, которому стало интересно, а что будет, если ей руки-ноги переломать.
Но если у этого есть разум. И если оно просто любопытно... И его не нужно бояться... А бояться у меня сейчас и не получится. Совсем.
А что, если...
А что, если попробовать дать ему другую эмоцию? Какое-нибудь дружелюбие?
Не сработает – хуже уже не станет. Куда уж хуже-то? А сработает...
А что будет, если сработает, не имею ни малейшего представления. Поэтому настолько, насколько могу, заставляю себя попробовать испытать к ползущему монстру, который почему-то так и не меняет облик на какой-то более пугающий, хоть какие-то положительные эмоции.
Перед смертельным риском это сложно, да. Очень.
Но и Топа я поначалу боялась. И своей Тени тоже. И Тьмы, которая внутри меня... Но надо было просто понять, что оно не страшное, совсем...
Не знаю, что именно срабатывает. Но в груди вдруг поднимается волна какой-то щемящей нежности. И вместе с ней – моя же собственная магия наконец-то дает отклик. Перетекает в руку, замирая на кончиках пальцев чем-то очень похожим на то, что вижу сейчас перед собой...
Тьма и Тьма соприкасаются.
Дышать снова начинаю, когда «клякса», меняя форму, сперва становится внешне похожей на огромную кошку, затем становится этой самой кошкой.
Только ни разу не черной. Белый тигр с саблезубыми клыками сперва смотрит, не мигая, желтым взглядом, а после – подбегает и тычется мне в руку, ласково мурлыча. Раз, другой... Мягкий, почти плюшевый. И совсем не страшный.
Еще один кусок «кляксы» падает откуда-то сверху сбоку от нас. В этот раз мне даже не нужно тянуться. Я просто мысленно направляю к нему свою магию. И вот на месте черной жижи уже какая-то птица. Ястреб или орел. Серо-бурый пернатый хищник расправляет двухметровые крылья, подлетает ближе...
Небо! Так вот что они такое. Вот откуда они.
Тени! Тени, которые никуда из мира не деваются! А так в этом мире и остаются...
А шаны вообще знают, что именно они творят с этим миром? Хоть догадываются?
А Дэрек знает?
Ответом мне становится неожиданный обвал потолка сверху и струя огненного пламени, полная жара. Оно заливает все вокруг, расплавляя стены и темноту. И тигр с птицей тоже исчезают, растворяясь черным туманом.
Мне же это пламя не приносит никакого вреда. Но и радости тоже.
И не только потому, что слишком поздно или слишком рано. Это смотря как посмотреть.
А потому что принадлежит оно Одару, зависшему передо мной в воздухе в облике огромного черно-бурого дракона.
Спасательная экспедиция, я так понимаю.
* * *
А утро было свежим, румяным и хрустким, как спелое яблоко, которое я бы с удовольствием сейчас съела. Причем самое обыкновенное. Земное и не зачарованное.
Но вместо этого приходилось сидеть на каком-то буром валуне, заросшим мхом, и, глядя то на редкий лиственный лес вокруг, наполненный желтым солнцем, то на горы Аззисса, синеющие вдали, слушать, как стоящие рядом мужчины выясняют, кто из них дурак и насколько.
Выясняют с чувством, с толком, с расстановкой. И бесконечной руганью на местных языках.
Правда, из-за Саара говорили преимущественно на «русском». Чтобы анир тоже мог поучаствовать в диалоге на равных. Благодаря этому я слушала их перебранку в прямом эфире и понимала абсолютно все. И даже жуткий акцент, который из-за избытка эмоций был слышен у обоих шанов, этому не мешал.
Ну еще иногда мне приходилось им что-то односложно отвечать. А на большее у меня просто не было сил. Ни моральных, ни физических. К счастью, особенно меня и не трогали. Скорее, наоборот – воспринимали, как хрустальную вазу, которую надо холить и лелеять.
Валун, вот, подогнали. Проверили, что нет никаких ран. Из леса принесли свежайшей родниковой воды, настоящий мед, только почему-то белый, и каких-то ягод, похожих на фиолетовую землянику с кисло-сладким мандариновых ароматом... Было очень вкусно.
В общем, заброшенной и никому не нужной я себя не ощущала. Да и уверена, если бы не всеобщая усталость, Дэрек уже утащил бы нас отсюда куда-нибудь. И Саар бы ему помог. Причем, судя по всему, не только из-за клятвы, которую дал в пещерах. Но и по личной инициативе, вызывающей у Дэрека очень красноречивое выражение на лице. Драконье.
Одар, к счастью, никак это все не комментировал. Но, все-таки, как бы невзначай поинтересовался, каким образом Саару вернули магию. А, узнав ответ, грубо брошенный Дэреком, замолчал и посматривал на нашу троицу очень большими глазами. Кажется, к такому жизнь его не готовила. И, было видно, что рядом с нами ему было немного даже как-то неловко. Мог бы, тоже куда-нибудь бы улетел.
Увы. Пока никто из присутствующих никуда идти или лететь был не в силах. Да и лидера в споре все еще не нашли. Что и не удивительно: дураками-то оказались все трое.
Саар, который в попытке восстановить справедливость и отомстить за смерть сестры сам умудрился схлопотать смертельный приговор. Дэрек, согласившийся с моей идеей спасать Саара. Ну и Одар, которому в итоге и пришлось всех спасать.
А дураками все трое были потому, что все это веселье было всего лишь из-за одной семьи. Нариссы и ее отца.
И, спустя несколько часов долгого изматывающего спора, обмена любезностями и рассказами о том, кто, как и почему сюда попал, для меня картина рисовалась более-менее ясная. Но местами все-таки странная. Я-то знала, что в истории было еще одно действующее лицо – шан, с тене-образом в виде гигантской змеи. А вот из мужчин это знал только Дэрек. Но ни я, ни он не спешили обсуждать это при других.
А еще в этом споре было очень много внимания уделено Максу. Который, совершенно неожиданно для меня, оказался героем совсем другого романа. Не того, который Нарисса зачем-то придумала и в который то ли почему-то верила, то ли почему-то хотела, чтобы в него поверили другие.
* * *
Судя по откровениям Саара, его путь к пещерам Аззисса начался года два назад. Когда его младшая сестра Орида стала встречаться с Максом – его если не другом, то очень хорошим приятелем и, в какой-то степени, сюзереном, так как Макс был в местной классификации по статусу и военному званию кем-то повыше, чем Саар.
Явных противников у этого союза не было. Ими могли стать родители Макса. Но к тому времени они давно умерли естественным образом. А родители Саара, сами бывшие из разных сословий, приняли возлюбленного дочери тепло. О свадьбе заговорили почти сразу же.
Единственное, что мешало паре пожениться в кратчайшие сроки, служба Макса на анира Олдэн – отца Нариссы, который готовился к вступлению в Младший Совет и из-за этого постоянно был занят монастырской работой и интригами. Ну а защищать замок и земли надо было его подчиненным анирам.
И Саар, и без пяти минут женатый Макс оказались приставленными к Нариссе, которая, по сути, и стала их непосредственной «начальницей». Стала ли она при этом еще и любовницей Макса, Саар не знал. Но, с его слов, за Максом он никакого интереса к Нариссе не замечал. Ни до объявления о Пророчестве и начале Отбора, ни после.
Но через какое-то время Нарисса перебралась в монастырь к отцу, а Макс отбыл с ней. Саар же и его отец остались в гарнизоне замка Олдэн. И, начиная с этого момента, Саар вообще не знал, что с этой парочкой до того дня, пока не получил письмо от Макса с просьбой встретить их.
Но до этого в семье Саара случилась та самая трагедия.
Ее предшествием стало то, что Орида тайно для уехала с любимым. Так было написано в ее письме, которое девушка оставила у себя в комнате. И причиной для такого поступка, кроме большой любви, была беременность.
Почему Орида не поехала со своим женихом явно? Потому что этому мешали очередные мутные правила Отбора. Во время подготовки рядом с невестой-почти-избранной не могло находиться не одобренных Советом людей. Орида в их число не входила.
Поэтому то, что дочь даже писем никаких не шлет, это все очень расстраивало ее родителей. Но паники ни у кого не было. Все были уверены, год пройдет – и она вернется. Если не раньше.
Орида «вернулась» раньше.
В один действительно прекрасный с точки зрения погоды и прочего день на крыше замка Олдэн случилось что-то невообразимое. Начавшаяся там буря, локальная, но очень сильная, спровоцировала какое-то нереальное появление монстров. И даже защитные чары, растянутые по периметру замка, казалось, им не мешали.
Когда аниры устремились туда, чтобы не дать существам спуститься к людям, Саар с его отцом были в их числе. Они слышали голос сестры, просящей о помощи и, почему-то, помиловании. Но ее «пожалуйста, не надо» не сработало. Страшное все-таки случилось и Орида погибла. После чего монстры и буря исчезли, а то, что осталось от девушки, хоронили так, чтобы ее мать не могла это рассмотреть.
Но Аллита не справилась с горем. И однажды ночью вышла за пределы защищенной территории. Больше ее не видели.
Отец Саара же почему-то поехал за каким-то разговором к отцу Нариссы... И тоже погиб от рук хартов.
Так Саар в кратчайшие сроки осиротел. Судьбу ребенка Ориды он не знал.
Но в то время в гибели сестры Саар видел странным только то, что она почему-то оказалась в замке Олдэн, а не в монастыре. Ну а все остальное воспринимал через призму местного в чем-то довольно фаталистического менталитета.
Есть чудовища, которые изначально действую нелогично. И есть их жертвы. Иногда этими жертвами становятся твои близкие. Еще жертвой можешь стать ты сам. И все.
Так что, когда Макс вдруг связался с ним через местную почту и попросил быть с отрядом и лошадьми там-то и там-то, чтобы встретить его и Нариссу, Саар просто сделал то, что от него просили.
И его, конечно, напряг вид тайфуна и появление шанов в драконьих обликах. Но то, что я, то есть, как он считал в ту самую минуту, Нарисса, что-то делает в их компании, его не смутило. Абсолютно все на Киннате знали, что с молчаливого согласия Совета, Отбор как бы уже начался. Так что, ну, невеста рядом с женихами? Ну, бывает.
Зато его смутило резкое поведение Макса и какая-то растерянность самой «Нариссы». Но субординация и все такое...
А утром Саара приставили охранять меня и заодно сказали, что я – никакая не Нарисса. А девушка, у которой большие проблемы и жгучее желание попасть на Отбор. И что меня пока что от шанов надо прятать. Для моего же блага.
Судя по тому, что, когда Саар нам об этом рассказывал, он немного смущался, ему представили меня в очень невыгодном свете. Настолько, что чувства, которые Саар ко мне тогда испытывал, это была смесь между жалостью и брезгливостью. Но так как мне, теперь уже его почти-жене, портить настроение он сейчас не хотел, то обрисовал тот разговор с Нариссой и Максом очень размытыми фразами. Главное, что шаны его поняли. Ну а я приблизительно догадывалась, о чем именно шла речь.
Близкое знакомство со мной настоящей и моей истерикой очень многое перевернули в сознании Саара с ног на голову. А история про ребенка Нариссы и Макса, которую, я, оказывается, ему все-таки рассказала тогда, стала спусковым крючком. И, как ни странно, залогом того, что Саар мне действительно поверил.
Потому что у Нариссы не могло быть сына от Макса. Но он мог быть у Ориды.
А Саар очень хотел, чтобы у него был племянник. Очень. Одиночество давалось ему плохо.
И по каким бы причинам Нарисса не выдавала чужого ребенка за своего, Саар хотел его найти и забрать. Да и вообще – имел на это полное право. Но спрашивать Макса и Нариссу о том, что за ерунда происходит, он тогда не стал. Где-то в ту самую минуту они оба лишились в его лице и союзника, и верного подчиненного. Правда, еще не приобрели врага.
Но, увы, провести адекватное расследование Саару помешал Отбор и необходимость обучать меня. Которую, кстати, Нарисса обрисовала как то, что вот у этой девушки из-за появления шанов в замке случилось помутнение рассудка и потеря памяти. А ей еще невестой быть. Не мог бы ты помочь?
Саар смог. Рассудив, что его отказ может быть неправильно понят. Да и просто, кажется, я ему понравилась.
Ну а потом начался Отбор и от меня прозвучало имя Орида... И Саар все-таки спросил у Нариссы сразу после бала, почему двойник анирэ Олдэн представляется именем его сестры. А, может, что-то и еще спросил... Потому что последнее, что Саар помнил – это как она поворачивается к нему с выражением страха на лице. А потом, раз – и он уже выходит из комнаты Дэрека. Причем что именно он делал в комнате шана, Саар не знал.
Дальше нормально хотя бы перекинуться парой слов с Нариссой или Максом ему не дали события на Отборе и то, что Макс его, кажется, избегал. По крайней мере, пока Нарисса проводила следующий день в компании сперва Дэрека, потом Одара, Саар его не нашел.
А по возвращению к себе Нарисса заперлась и никак не отвечала. Войти в комнату невесты в замке ночью не мог никто. Войти днем – только тот, кого она хотела бы впустить. Саара она видеть точно не хотела.
Потом за Сааром пришли старейшины, предъявили ему запись, где он что-то делает в комнате шана, заявили, что нашли в той комнате следы смертельного плетения и вообще... А отец Нариссы, который был там же, и который вдруг оказался в числе Старшего Совета, а не Младшего, не дал ему оправдаться. Точнее, убедил Совет в том, что Саар лжец и убийца. И сделал это с помощью магии. Ведь в конечном счете именно ему Саар в свое время приносил клятву верности. А верным ему он уже давно не был.
Нарушение этой клятвы автоматически лишало веса любых слов Саара, которые он в тот момент мог подкрепить собственной силой, если он говорил эти слова отцу Нариссы. А больше никто требовать с него никаких признаний не стал.
И все. Саара приговорили, тут же лишили магии и специальным порталом загнали в пещеры, дожидаться смерти.
На этом бы его история и закончилась, но парня нашли мы.
Одар оказался здесь тоже, как ни странно, из-за Нариссы. И хоть на самом деле спасать ему по сути никого не пришлось, летел он сюда именно с целью найти меня и Дэрека. До Саара ему дела не было. Правда, подозреваю, что и до меня тоже. Но раз уж так вышло...
Для него же все началось с того, что всему миру рассказали про Пророчество, Отбор и девушек, которые могут через интересный обряд передать кому-то из шанов столько силы, что все остальные сразу же перед ним склонятся. Вообще все. Да и куча силы – куча возможностей. Если не против других и ради власти, то против чудовищ точно.
Стать Правителем Мира – довольно заманчивое предложение. Глупо им не воспользоваться, не так ли?
Для Одара, на самом деле, было глупо. Особенно в том виде, в котором предлагалось. По итогу девушка должна была стать его женой. А он-то жену себе уже нашел. Ту самую шанни, которая устроила на мне демонстрацию возможностей своих чар. Причем попала я тогда под эти чары только из-за того, что шла под руку с Одаром. Будь на моем месте Нарисса, испытывать ментальный удар пришлось бы уже ей.
Ну, тут уж, как получилось. Ревнивая отвергнутая девушка, которая на самом деле вовсе не была отвергнутой, но ничего об этом не знала, очень обиделась на Одара. А тот в Правители мира особо не метил, а вот ее себе в жены хотел.
Да только уже отец самой невесты, той самой шанни, очень сильно удивился, что Одара не будет на Отборе. Так удивился, что даже засомневался в том, а нужен ли ему зять без грандиозных амбиций. Да и другие родственники мужского пола тоже были удивлены. Как, например, негласный глава их семьи – отец Дэрека, приходящийся ему дядей.
