Текст книги "Гнёт Луны (СИ)"
Автор книги: Рин Рууд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)
Глава 12. Злая Фиалочка и Глупый Волк
В шесть часов утра Ил оставила голосовое сообщение отцу и матери, что с ней все в порядке, и отправила фотографию улыбчивой моськи на фоне зеленых холмов. Буквально через десять минут, когда она свернула на разбитую дорогу, что вела в лесную чащу, ей позвонил обеспокоенный отец. Она вновь повторила, что она цела и ей пришлось отлучиться из дома по очень важному делу. Мужчина тихо и рассерженно потребовал точных координат, где она находится, и Ил попросила отца не беспокоиться раньше времени.
– Я звякну через полчаса, – вздохнула Ил и сбросила звонок.
Она выполнила обещание и вновь оборвала связь под крики матери. Второй звонок она сделала уже у особняка Феликса.
– Я в порядке. Я жива, – и в подтверждение своих слов отправила фотографию со лживой улыбкой.
На крыльце особняка стоял мрачный Патрик и его жена Алиса. Ил сверилась с картой Дерека и с визгом шин свернула с дороги, которая привела ее в тупик – плотная стена высоких сосен оборвала путь. Ил разделась, поставила трезвонящий телефон на беззвучный режим и бережно завернула его в мятую футболку. Заткнув зубастую пасть кульком, она выползла из машины сутулым чудовищем и принюхалась к воздуху. Утренний лес звучал мелодичными трелями пташек, ласковым теплым ветром и громкими запахами, из которых Ил выдернула резкую вонь Феликса и тонкое амбре Ричарда.
Мощными скачками Илона кинулась на запах, петляя среди мшистых стволов и колючих кустов. Зачем ей спасать придурочного белого оборотня из клыков монстра? Почему бы ей не постоять в сторонке, как решили это сделать родственники Феликса? Альфа изъявил волю и желание обладать слабым и глупым оборотнем. Пусть Ричарда спасает его мать, брат и другие волки. Пусть эти твари перегрызут друг другу глотки, начнут кровавую бойню и сгинут в лесу. Это их мир!
Ил замедлила бег, когда запах Феликса закрутился вокруг нее призрачными завихрениями. Она остановилась у покосившейся старой ели и напряженно посмотрела на аккуратную хижину из темных досок. Ни криков, ни рыка. Лишь пение лесных соловьев. Ил вынула из пасти влажный сверток, торопливо позвонила отцу, и равнодушный женский голос оповестил, что связь не обнаружена. Она с рыком спрятала телефон в корнях ели и бережно накрыла футболкой. Бедные ее родители!
Она монструозной воровкой с торчащими на мохнатой макушке ушами прокралась к хижине, со скрипом ступеней поднялась на крыльцо и заглянула в мутное грязное окошко, которое было занавешено глухой шторкой. Она прислушалась тишине, задыхаясь от вони Феликса, и с ужасом посмотрела на пятна крови на досках.
Ил решительно потянула деревянную дверь на себя и вошла в гостиную, где на продавленном кресле, рядом с которым лежала выпотрошенный и наполовину обглоданный олень, восседал голый Феликс. Взъерошенный и весь в крови. На потертом ковре валялось несколько пустых бутылок из-под виски.
– Явилась, сука мерзкая, – зло прошипел он.
– Где он? – Ил потянула носом воздух, но вонь мертвечины, пота оборотня и крови забивал все остальные запахи.
– Я его запер, – пьяно усмехнулся мужчина и махнул рукой на тяжелую дверь у закопченной бронзовой печи.
– Ты его… – рыкнула Ил и замолчала, вглядываясь в равнодушные глаза Феликса.
– А тебе какое дело? – процедил мужчина.
– Большое, – она бесстрашно шагнула к мужчине. – Ты его трогал, грязный извращенец?
– Я хотел отыметь его, но он слишком рано отключился. Он не умеет пить, а я хоть и извращенец, но все-таки люблю, когда подо мной подают хоть какие-то признаки жизни. Например, кричат, – Феликс оскалился и кивнул на мерзкую розоватую кашу в углу. – Он еще и облевался ко всему прочему. Вот жду, когда проснется, чтобы во все дыры вытрахать. Я не слезу с него, пока он не сдохнет.
– Ты не в себе, – Ил оскалилась в улыбке.
– Ты мне надоела, – мужчина склонил голову, – гадкая пронырливая тварь.
Ил едва успела отскочить, когда Феликс рванул в ее сторону, обрастая смоляной шерстью. Она с грохотом влетела в стену, и Черный Коготь с рыком ненависти полоснул лапой по воздуху.
– Ричард! – взревела Ил, уворачиваясь от когтей Феликса, и метнулась к мертвому оленю. – Ричард! Проснись!
Она прыгнула за кресло, с воплем толкнула его к подскочившему к ней оборотню и рванула прочь из дома. Феликс замахнулся и все же успел вспороть кожу на ее лопатке. Ил с визгом споткнулась о порог, кубарем полетела с лестницы и подскочила на четыре конечности. Она сделала несколько слабых прыжков, прихрамывая на левую переднюю лапу, и с разъяренным рыком повернулась к Феликсу, который медленно спустился с крыльца.
– Нет, мудила, – она поднялась на задние лапы, встряхивая головой. – Меня сегодня благословил шаман на горе под ночным небом. Со мной духи предков и прочей шелупони!
Феликс молчаливой тенью прыгнул к ней, разевая пасть. В глазах обезумевшего хищника не осталось ни следа человечности, ни искры сознания. Луна благословила Илону не для того, чтобы она, поджав хвост, убегала от монстра. Она и сама чудовище, с острыми клыками и смертоносными когтями, и она убьет того, кто превратил ее в психованную бешеную псину.
Она ловкой волчицей прыгнула на четыре лапы, избегая когтей и клыков Феликса, и тут же с треском костей раздалась в размерах, боднув мерзавца покатым лбом в живот. Сбив Феликса с задних лап, она сомкнула челюсти на его мускулистом плече и с урчанием тряхнула мордой, разрывая его шкуру и мышцы. Оборотень с воем отшвырнул Илону, которая вновь опустилась на четыре крепкие волчьи лапы и в азарте ярости опять кинулась на Феликса клыкастым чучелом.
Черный Коготь отскочил от Илоны, и та юркой сукой махнула к нему, чтобы вгрызться в шерстистую щиколотку. Феликс удивленно всхрапнул, дернул ногой, пытаясь отшвырнуть мерзавку от себя, и упал на спину. Илона отлетела к сосне, и оттолкнувшись задними лапами от узловатых корней, жилистым оборотнем взмыла в воздух.
В глазах Феликса промелькнула тень удивления, и он застыл на ковре из иголок голым напряженным мужчиной. Илона с рыком оказалась над ним и злобно прохрипела, оплевывая его бледное лицо кровавой слюной:
– С хрена ли ты заднюю дал?
Он отпрыгнула от него и хрустнула позвонками, разминая мохнатые плечи:
– Вставай, урод! Я не буду тебя убивать в человечьем обличии! Я не хочу жрать человечину! Вставай! И дерись как волчара позорная!
Феликс не мигая вперился в ее морду, приподнимаясь на локтях. Ил, встряхивая лапами обошла мужчину по кругу и склонилась над ним, истерично взревев:
– Вставай! Я только начала!
Заметив в его глазах что-то очень нехорошее, что-то липкое и слишком восторженное, она склонила голову набок с выжидательно торчащими ушами на макушке и сощурилась:
– Феликс, алё! Драться будем или нет?
Он дрожащими пальцами коснулся влажного носа Ил, и та удивленно моргнула и с визгом ужаса отскочила от возбужденного мерзавца. Она кинулась в хижину, бросилась к запертой двери и судорожно открыла ее, щелкнув ключом. Она неуклюжим мешком выпала в тесную темную спаленку, где на оленьих шкурах спал пьяный Ричард, и захлопнула дверь, привалившись на нее всем телом.
– Ил, – Ричард сонно поднял голову, и его опухшее лицо смялось в улыбку. – Я соскучился.
– Фиалочка, надо поговорить, – послышался бодрый голос Феликса за дверью.
– Почему ты вся в крови? – Ричард нахмурился. – Ты тоже охотилась?
– Фиалочка, – мурлыкнул мужчина.
– Хреналочка! – зарычала Ил. – Отвали!
– Что произошло? – Ричард перевел мутный взгляд на ее лицо.
– Ну, повздорили мы, – отозвался пьяно и довольно Феликс. – С кем не бывает, моя милая! Как насчет зубастых баклажанчиков?
– Дай нам уйти, – Ил клацнула пастью.
– Баклажанчиков? – Ричард икнул.
– Нам придется очень долго трудиться, Фиалочка, чтобы ты выродила сотню баклажанчиков, – Феликс хохотнул. – Но я готов к сложностям. Если что и Дикки присоединится. Да, Дикки?
– О чем речь вообще? – Ричард нервно пригладил копну спутанных волос.
– Феликс! – рявкнула Ил и зло повторила. – Дай нам уйти!
Она многозначительно посмотрела на Ричарда и мотнула головой в сторону окна. Юноша бесшумно поднялся и на цыпочках прошел к указанной рычащей гостьей цели.
– Слушай, – вздохнул Феликс и пьяно рассмеялся, – я гордый, одинокий альфа, а ты… ты… – он протяжно простонал, – ты и Дикки…
Ричард осторожно открыл окно и оглянулся на Ил. Та решительно и медленно кивнула. Юноша неуклюже вылез на улицу.
– Если по лесу бегает розовая… нет… теперь уже фиолетовая волчица… – Феликс томно вздохнул, – то почему бы и…
Ил бесшумно метнулась к окну, и Ричард помог ей выбраться комнаты, пропахшей алкоголем и пылью. Девушка пригнувшись побежала к ели, в корнях которой спрятала телефон, и Ричард шикнул на нее:
– Куда ты?
– Фиалочка! – на крыльцо вышел Феликс с бутылкой, на дне которой плескалась темно-янтарная жидкость. – Вторая моя нареченная! Любовь моя зеленоокая! Смелая и кровожадная волчица!
– Бежим! – Ил схватила смартфон и бросилась наутек, сжав ладонь испуганного Ричарда. – Он совсем съехал с катушек!
– Я дважды благословлен! – рассмеялся мужчина, вскидывая руки.
К счастью трусливых беглецов, Черный Коготь не стал их нагонять. То ли оборотня ослабило безумие и жестокая стычка с волчицей, то ли он был просто слишком пьян, но так или иначе Ричард и Илона без происшествий добрались до машины, что сиротливо ожидала их на прогалине.
– И нахрена я пришла за тобой?! – она затолкала ничего не понимающего и ошарашенного юношу в салон. – Ну, присунул бы он в твою сладкую девственную попку пару раз! Не помер бы!
Она села за руль и торопливо набрала отца.
– Я в порядке и жива, – истерично хохотнула она и завела машину.
– Илона, что происходит? – голос мужчины задрожал. – Ты точно в порядке?
– Я скоро буду дома, только верну одного пьяного идиота мамочке под крылышко, – она шмыгнула и сбросила звонок.
– Ты ранена, – прошептал Ричард, рассматривая ее лопатку, и вжался в сидение, когда Ил злобно зыркнула на него.
– Я знаю, – она вдавила ногу в педаль газа и пронеслась мимо особняка Феликса.
У ворот стоял бледный Дерек, который нерешительно помахал вслед грязной и тарахтящей машины. Ричард оглянулся на зловещий дом и посмотрел на Ил:
– Что там у вас произошло? – его взгляд скользнул по голой девичьей груди в пятнах засохшей крови. – Почему Феликс назвал тебя нареченной?
– Говори, куда ехать, Ри, – прошипела Ил. – И прекрати задавать тупые вопросы, ответов на которые я не знаю.
– Прости, – буркнул юноша.
Вероятно, Бруно действительно благословил Илону, потому что она тихо и спокойно довезла помятого и сонного Ричарда до его леса. Она остановила тарахтящую машину на въезде в лиственную чащу и строго посмотрела на юношу:
– Ты понимаешь, что рисковал не только своей шкурой, но и семьей? Единственный из всех вас, кто хоть что-то соображает это маленький испуганный мальчик! – она сжала переносицу. – Проваливай.
– Ты ранена, – пискнул Ричард.
– Проваливай! – взревела Ил, обращаясь в разъяренного монстра с белой пеной на клыках. – Или я тебе голову откушу, мелкий говнюк! Я сама в силах залечить свои раны! Сама! И передавай привет маме! Выродила идиота, а все теперь с ним носятся!
– Обидно! – охнул Ричард. – У меня все было под контролем! Мы нормально с Феликсом поговорили, по-мужски! На охоту сходили, выпили!
– Ты, блять, умственно отсталый?! – прохрипела Ил и рывком подалась к нему, желая откусить ему лицо.
Ричард взвизгнул и вывалился из машины. Ил с рыком вгрызлась в обивку соседнего сидения и вырвала кусок поролона вместе вонючей жесткой тканью. Она выплюнула трухлявый шматок на колени, и старенькая машина умчалась прочь, поднимая клубы пыли.
– Люблю тебя, – Ричард поднялся, отряхнулся и зашагал в лес.
Ил в очередной раз позвонила родителям. Веселым, немного истеричным голосом заявила, что скоро будет дома и попросила купить ей на обед индейку, баранью ногу и что-нибудь сладенького. Например, три торта со взбитыми сливками. А лучше четыре. Да, четыре в самый раз. А еще десяток перепелок, две дюжины сырых яиц и… и жирной речной форели. Пять штук.
Она свернула к сопке. Бруно под палящим солнцем медитировал с закрытыми глазами и что-то неразборчиво шептал. Ил присела рядом и шмыгнула, глядя на тихий полуденный поселок внизу:
– Привет.
– Ты чего голая и вся в крови? – парень испуганно посмотрел на нее. – Гномы напали?
– Нет, – она стащила из его пальцев тлеющий косяк и затянулась. – Волк.
– Дикий? – Бруно вскинул бровь.
– Типа того, – Илона вздохнула. – Но я его заломала. Урод мохнатый.
– Я в тебе и не сомневался, – парень торопливо стянул толстовку, пропахшую кислым потом, и накинул ее на девушку. – А ко мне йети приходил.
– Чего сказал? – она потушила окурок и облачилась в чужую одежду.
– Сказал… – Бруно почесал щеку и удивленно уставился на машину у сопки. Он перевел блеклый взгляд на бледную Ил и коснулся торчащих в разные стороны фиолетовых волос. – Сказал, что я друг.
– Слушай, увидишь гномов, позови меня, – девушка поднялась и поправила толстовку, что доходила ей до середины бедра. – Я тоже хочу посмотреть на них. Говорят, у них дохрена золота. Пусть отсыпят чуток.
Ил медленно спустилась к подножию холма и зашагала к дороге. Раненая лопатка ныла, босые ноги жег раскаленный асфальт, а в голове было пусто. В руке ласково завибрировал телефон и на экране высветилось сообщение:
“Тетя Ил, вы крутая!”
Глава 13. Милосердие Волка
Дерек стянул штаны и аккуратно положил их на крыльцо. Подросток тряхнул плечами и спрыгнул со ступенек на землю восторженным волчонком. Он уже не был пухлым шерстистым карапузом, но и волком его еще нельзя назвать. Он напоминал угловатую, взлохмаченную каланчу с жилистыми лапами и мягким пушком на теле.
У ворот завыл Черный Коготь, требуя того, чтобы воодушевленный звериной радостью племянник поторопился. Дерек кинулся к Феликсу с высунутым языком и мельтешащим от возбждуния хвостом. Его ждет самая настоящая охота! И не в стае под присмотром родителей, а наедине с дядей, который решил поучить уму разуму взбалмошного мальчишку.
Дерек хотел убить лося. Его амбиции требовали серьезной добычи, которой он сможет похвастаться не только перед младшими братьями и сестрами, но и перед всем родственниками. Феликс бежал позади него, не вмешивался и не давал ценных советов, когда юный охотник пригибался к земле и вынюхивал среди сотни запахов аромат лосиного дерьма и меток.
Когда Дерек отыскал влажную и все еще теплую кучу экскрементов, он радостно взвизгнул и бросился в кусты. Феликс молча принюхался к лосиному помету и скривился. Во-первых, это была самка, во-вторых, больная – миазмы гнили, гноя и крови забивали терпкий запах навозных “орехов”, покрытых черной слизью.
Феликс бесшумно последовал за племянником и отыскал его на краю лужайки у молодой липы. В высокой траве под звездным летним небом лежала и тяжело хрипела умирающая лосиха. Самка была истощена, шерсть пыльными клочьями торчала на вздымающемся боке и костлявом крупе. Она фыркнула, учуяв двух волков, дернулась, но не смогла даже поднять голову. Из-за ее спины показалась обеспокоенная вытянутая морда испуганного лосенка. Детеныш пошатываясь встал на тонкие, неуклюжие и деревянные ноги и вытянул морду, принюхиваясь к ночной прохладе. Дерек сбросил шерсть и голым мальчиком шагнул вперед.
– Дерек, – прорычал Феликс и поднялся на задние лапы. – Ты чего творишь?
Лосенок со страхом отпрыгнул и глухо заревел, поднимая голову к чернильному небу. Подросток замер и протянул руку:
– Не бойся, я тебя не обижу.
Феликс недовольно всхрапнул. Дерек сделал несколько шагов к самке, которая порывалась встать, дергая ногами, и нахмурился.
– Твоя мама умирает, – он посмотрел в блестящие глаза детеныша. – И ты тоже без нее умрешь. И это очень грустно.
Он осторожно и бесшумно приблизился к лосенку и вместо того, чтобы вгрызться в слабую жертву клыками, подросток положил ладонь на его морду и улыбнулся:
– Пойдем со мной?
– Дерек! – прошипел Феликс. – Волки жрут, а не приручают лосей!
– А люди? – мальчик оглянулся.
– Что люди? – отозвался из кустов Феликс.
– Приручают лосей? – подросток шмыгнул.
– Да кого они только не приручают, – глухо прорычал Черный Коготь. – Сверни ты ему шею! Отличная первая добыча.
– Не хочу, – мальчик запустил пальцы жесткую и грязную шерсть на холке лосенка, который уткнулся мордой ему в живот. – Я его приручил. И мы в ответе за тех, кого приручили.
– Что ерунду ты несешь? – Феликс вышел из кустов.
Лосенок всхрапнул и попятился. Дерек закрыл его грудью и развел руки в стороны.
– Это из книжки, – сердито ответил Дерек, – Ты ее мне сам читал. Помнишь? Когда я был еще маленьким и беззубым.
Феликс застыл под звездами черным монстром.
– И зачем нам в доме лось? – рыкнул обортень.
– Пони вы мне не разрешили завести, – обиженно буркнул подросток. – Так пусть будет лось.
– Дерек, – Феликс накрыл морду лапой и вздохнул, – и в кого ты такой уродился?
Лосиха в траве захрипела, и детеныш кинулся к ней. Он истерично ткнулся в живот матери, выискивая в шерсти сосок вымени и жадно присосался к нему, однако недовольное ворчание подтвердило догадки Феликса. Самка была уже пуста и не могла накормить детеныша.
– Забери своего нового друга и уходи, – рявкнул оборотень.
Дерек метнулся к лосенку и требовательно толкнул его в кусты. Обратившись в неуклюжего монстра с темными подпалинами на мускулистой спине, подросток с рыком взвалил взревевшего лосенка на плечи и тяжело зашагал прочь, согнувшись от веса вырывающейся ноши.
Когда Дерек скрылся за кустами и молодой порослью, Феликс сел на корточки перед отчаянно всхрапывающей самкой и положил когтистую лапу ей на шею.
– Мне тоже очень жаль. Будь я диким зверем, мне бы не было так печально оборвать твою жизнь.
Он просунул лапу под голову самки и резким, умелым и решительным движением свернул ей шею. Волки, конечно, славились тем, что поджирали падаль и больных животных, но в оборотне взыграла его человеческая брезгливость. Он, ясное дело, переварит мясо, тронутое разложением и хворью, но вот что-то совсем не хотелось утолять голод гнилой плотью. Оборотень вскинул голову и завыл, оповещая диких собратьев о мертвечине в лесу, и замер, прислушиваясь к ночи. Небольшая стая мохнатых голодных волков с поскуливанием и рыком бежала на его зов.
Дикие звери вышли из леса и пригнули к траве головы, завороженно глядя на черного монстра, который приветственно рыкнул и поднялся на задние лапы. Волки заскулили и, помахивая хвостами, подползли к нему. Он потрепал гостей по шерстистым холкам и скрылся в чаще. Послышался утробный рык и жуткие влажные звуки вместе с треском рвущейся шкуры.
Дерек сидел под старой разлапистой сосной и крепко обнимал фыркающего лосенка, не позволяя ему вернуться к мертвой матери. Феликс с ворчанием обхватил лапами детеныша под шеей и шерстистым задом и оторвал его от земли. Лосенок взревел, истерично задрыгался, но ему было не суждено выбрать из стальных объятий сильного и могучего оборотня.
– Я так понимаю, ты передумал быть волком, – Черный Коготь пружинисто зашагал по еловым иглам и мягкому мху.
– Иногда можно побыть и человеком, – Дерек кинулся вперед озорным волчонком, а потом сгорбился юным оборотнем с хитрым оскалом. – Но лишь иногда.
– Я не буду нянчится с твоим лосем, – зло отозвался Феликс. – И все остальным запрещу. Это ты его приручил, ты с ним и возись. Можешь младших попросить о помощи, но не взрослых. Понял меня? Не будешь его кормить, убирать за ним дерьмо и следить, я его съем. Молодая лосятина очень сладкая.
– Понял я, – буркнул Дерек и сравнялся с оборотнем.
Подросток положил ладонь на морду всхрапывающего от ужаса детеныша и широко улыбнулся:
– Рогалик!
– Я завтра планирую в город, поедешь со мной? – Феликс скосил желтые глаза на племянника.
– А как же Рогалик?
– За ним кто-нибудь присмотрит из старших, – вздохнул Феликс
– Но ты же сказал, что старших нельзя просить… – рассерженно прогундосил подросток.
– Тебе нельзя, мне можно, – рыкнул Феликс. – Поедешь, нет?
– Поеду, – фыркнул мальчик и насупился. – Я могу позвонить тете Ил?
– Нет, не можешь, – прошипел Феликс. – Прошлый твой звонок чуть не стоил ей жизни.
– Но она же наваляла тебе, – Дерек самодовольно хмыкнул.
– Наваляла, – согласился оборотень, сощурился, вглядываясь во тьму. – И тебе наваляет, если будешь надоедать.
– Ты должен извиниться, – подросток пнул ветку.
– Она еще не остыла, – хохотнул оборотень, срываясь на рык. – Тут индейкой не откупишься.
– Медведем? – Дерек оскалился в улыбке. – Медвежатина ей точно придется по вкусу.
– Мелкий дамский угодник, – Феликс перехватил мычащего лосенка покрепче и мотнул хвостом. – Но чтобы уж впечатлять капризную суку, то надо медведя завалить в одиночку.
Стая ужаснулась живому лосенку, которого принес Феликс. Лишь младшие члены семьи жутко обрадовались неуклюжему и ревущему детенышу, который попытался от них сбежать, но ворота и высокий забор были здесь не для красоты. Дерек вместо того, чтобы прогнать назойливых малышей, раздал каждому по поручению – принести молока, освободить в сарае место для питомца, натаскать свежего сена, вычесать шерсть от колючек и колтунов.
– Я пребываю в полном замешательстве, – Патрик тяжело вздохнул, наблюдая за сыном, который что-то говорил вжавшемуся в ступени крыльца детенышу и протягивал ему бутылку с соской. – С другой стороны, чем дитя не тешилось, лишь бы в лес не убегало.
– Надо было ему раньше лося подкинуть, – Феликс нахмурился. – Я хочу выйти на медведя на неделе.
– Хорошо, – Патрик пожал плечами.
– Один, – отчеканил Феликс.
– Тебе бы тоже не мешало в детстве лося подкинуть, – мужчина сплюнул на пол и зашагал к дому. – Может, не таким бы идиотом вырос.
– Ты сомневаешься во мне? – Черный Коготь устремился за братом. – Вот поэтому я и должен забить медведя. Я подорвал свой авторитет. Ты думаешь, я не вижу ваших взглядов, не слышу шепота и осуждения в голосе? Если есть что сказать, то говори!
– Ты альфа, – Патрик развернулся на пятках к голому мужчине и прошипел. – Что я могу сказать? Ты кинулся на течную суку, Феликс! И это не зверь в тебе заговорил, не волк. Вот и думай.
– Я был пьян, – тихо отозвался Феликс.
– Значит, тебе нельзя пить, – Патрик заскрипел зубами.
Мужчина взглянул на розовые шрамы на плече брата, покачал головой и направился к дому. Феликс и сам не мог сказать, что на него нашло, когда бросился в ярости на Ил. Память была испещрена вспышками, черными провалами и застывшим видением с удивленной моськой Фиалочки, с пасти которой тянулись нити окровавленной слюны. Как он мог ранить такую жуткую милашечку с горящими глазами и бархатными ушками на макушке? И как теперь добиться ее расположения, чтобы под ночным небом под шум ветра покрыть ее? Обиженные суки надолго затаивают зло на агрессивных самцов.
